Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 декабря 2022 г. N 11АП-17771/22 по делу N А55-32282/2018

г. Самара

21 декабря 2022 г.

Дело N А55-32282/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 14 декабря 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 21 декабря 2022 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Гольдштейна Д.К.,

судей Львова Я.А., Машьяновой А.В.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Ахмеджановой Э.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда по адресу: г. Самара, ул. Аэродромная, д.11 "А", апелляционную жалобу ООО "КРЦ "ЭФКО-Каскад" на определение Арбитражного суда Самарской области от 12.10.2022 по заявлениям ООО "Агрофирма-АгроДар" и ООО "КРЦ "ЭФКО-Каскад" о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Акционерного общества Маслосырзавод "Кошкинский", ИНН 6374003181,

при участии в судебном заседании: представитель ООО "КРЦ "ЭФКО-Каскад" - Терновских А.А., доверенность от 21.01.2022,

представитель конкурсного управляющего Шалыгина А.В. - Махиянова Е.А., доверенность от 29.06.2022,

представитель Митехина Д.В. - Босов А.В., доверенность от 08.10.2020

представители ООО "Молочные продукты "Русагро" - Шукуров С.А., доверенность от 01.01.2019, Захаров А.В., доверенность от 04.03.2019.

В судебном заседании, открытом 07.12.2022 в соответствии со статьей 163 АПК РФ, объявлялся перерыв до 14.12.2022 до 15 часов 40 минут, информация о котором размещена на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по веб-адресу: https://11aas.arbitr.ru.

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Самарской области от 09.11.2018 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) АО МСЗ "Кошкинский".

Решением Арбитражного суда Самарской области 08.02.2019 Акционерное общество Маслосырзавод "Кошкинский" признано несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника, открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев. Конкурсным управляющим должника утвержден Шалыгин Александр Владимирович.

ООО "Агрофирма - АгроДар" обратилось в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о привлечении Иншаковой Татьяны Юрьевны, Кочкурова Ивана Владимировича, Егорова Андрея Анатольевича, Никитенко Алевтины Ивановны, Митекина Дмитрия Владимировича, Горяйнова Юрия Александровича, Федотова Павла Ричардовича, АО "Алев", ООО "Молочные продукты "Русагро" в солидарном порядке к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере суммы реестра требований кредиторов Должника, за реестровых требований кредиторов Должника и текущих платежей Должника в связи с невозможностью полного погашения требований кредиторов вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 11.10.2021 г. заявление ООО "Агрофирма-АгроДар" принято к рассмотрению.

05.04.2022 вх. 99066 ООО "КРЦ "ЭФКО-Каскад" обратилось в арбитражный суд с заявлением о присоединении к заявлению ООО "Агрофирма-Агродар" о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 04.05.2022 заявление ООО "КРЦ "ЭФКО-Каскад" присоединено к заявлению ООО "Агрофирма-Агродар" о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

По результатам рассмотрения обособленного спора Арбитражный суд Самарской области вынес определение 12.10.2022 следующего содержания: "заявление ООО "Агрофирма-АгроДар" и заявление ООО "КРЦ "ЭФКО-Каскад" о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц - оставить без удовлетворения".

Заявитель обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Самарской области от 12.10.2022. Вышеуказанная апелляционная жалоба принята к производству определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.11.2022.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, о времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции явившиеся в судебное заседание лица предоставили суду объяснения по заявленным требованиям и возражениям.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта, исходя из следующего.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, Арбитражного суда Самарской области исходил из следующего.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

По смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Как установил суд первой инстанции, в обосновании заявления о привлечении Иншаковой Татьяны Юрьевны, Кочкурова Ивана Владимировича, Егорова Андрея Анатольевича, Никитенко Алевтины Ивановны, Митекина Дмитрия Владимировича, Горяйнова Юрия Александровича, Федотова Павла Ричардовича, АО "Алев", ООО "Молочные продукты "Русагро" в солидарном порядке к субсидиарной ответственности по обязательствам Акционерного общества Маслосырзавод "Кошкинский", заявители ссылались на то, что Должник был доведен до банкротства путем принятия решения о ликвидации и прекращении осуществления им производственно-хозяйственной деятельности в интересах Должника, заключения сделок на заведомо невыгодных условиях для Должника, создания и поддержания такой системы управления Должником, которая была направлена на систематическое получение выгоды третьим лицом во вред Должнику и его кредиторам; с целью уклонения от кредиторской задолженности Должника и сохранения активов должника под контролем и во владении контролирующих Должника лиц, в частности:

-Иншакова Татьяна Юрьевна приобрела 100% акций АО "Алев" (которое являлось единственным акционером Должника), стала осуществлять контроль над должником, аффилирована с группой компании Русагро, приняла решение о ликвидации АО "Алев",

-Кочкуров Иван Владимирович аффилирован с группой компании Русагро, заключил ряд хозяйственных договоров с ООО "Молочные продукты "Русагро" на заведомо невыгодных условиях для Должника, создания и поддержания такой системы управления Должником, которая была направлена на систематическое получение выгоды третьим лицом во вред Должнику и его кредиторам,

-ООО "Молочные продукты "Русагро", купив права требования к Должнику у Банка ВТБ (ПАО), обеспечило себе контроль над Должником, и как следствие его производственными активами,

-Егоров Андрей Анатольевич, Никитенко Алевтина Ивановна, Митекин Дмитрий Владимирович, Горяйнов Юрий Александрович, Федотов Павел Ричардович входили в совет директоров Акционерного общества Маслосырзавод "Кошкинский" и принимали решения о назначении в качестве руководителя Общества Кочкурова И.В., о ликвидации АО МСЗ "Кошкинский" и назначении ликвидатором Кочкурова И.В.

АО "Алев" является акционером Должника с долей участия 99,89%.

Также заявители указывали, что действия Должника и контролирующих его лиц, в том числе ООО "Молочные продукты "Русагро" противоречили экономическим интересам Должника и одновременно привели к существенному приросту имущества ООО "Молочные продукты "Русагро", умышленно совершили действия, направленные на создание неплатежеспособности и недостаточности имущества Должника для удовлетворения требований кредиторов, что повлекло доведения Должника до банкротства (невозможность погашения требований кредиторов Должника).

Суд первой инстанции констатировал, что в данном случае обстоятельства, в связи с которыми заявлено о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, имели место после вступления в силу Закона N 266-ФЗ, следовательно, настоящий спор подлежит рассмотрению по правилам Закона о банкротстве в редакции указанного Федерального закона.

Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

В силу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий. Предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии (пункт 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Согласно пункту 5 этой же статьи арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

Как установлено судом первой инстанции, 21.08.2018 Иншаковой Т.Ю. было приобретено 100% акций АО "Алев", 26.08.2018 ей было принято решение о ликвидации АО "Алев", председателем ликвидационной комиссии назначен Кочкуров И.В.

При этом, сделки по приобретению 100% акций АО "Алев" не признаны недействительными.

Публикация сообщения о ликвидации АО "Алев" в Вестнике государственной регистрации состоялась 17.10.2018 г.

Согласно пункту 1 статьи 9 Гражданского кодекса Российский Федерации, граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В силу пункта 2 статьи 181.1 указанного Кодекса решение собрания, с которым закон связывает гражданско-правовые последствия, порождает правовые последствия, на которые решение собрания направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании (участников юридического лица, кредиторов при банкротстве и др.), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений.

Как следует из правовых позиций, изложенных в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.04.2018 N 304-ЭС18-2529 по делу N А46-6085/2017, постановлениях Арбитражного суда Поволжского округа от 22.08.2019 N Ф06-50102/2019 по делу N А65-34026/2018, от 12.08.2019 N Ф06-38174/2018 по делу N А65-24096/2017 поскольку возможность добровольной ликвидации общества прямо предусмотрена законом, принятие такого решения не может быть расценено как злоупотребление правом.

Данный подход соответствует пункту 3 статьи 181.4 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункту 7 статьи 49 Федерального закона от 26.12.1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", согласно которым право обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований Закона об акционерных обществах, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава общества, принадлежит акционеру такого общества.

При этом права и законные интересы кредиторов должника не зависят от желания или нежелания должника признать себя банкротом, что, например, отражено в постановлениях Арбитражного суда Поволжского округа от 06.02.2019 N Ф06-38561/2018 по делу N А65-42006/2017, от 06.02.2019 N Ф06-38678/2018 по делу N А65-41047/2017.

Как установил суд первой инстанции, действительность и законность решения о ликвидации АО "Алев", отсутствие факта нарушения ими прав кредиторов ликвидируемых юридических лиц установлены решением Арбитражного суда Самарской области от 01.04.2019 по делу А55-33494/2018, оставленным в силе постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.09.2019, решением и определением Арбитражного суда Самарской области от 14.02.2019 и от 29.01.2020 по делу А55-31410/2018, определениями Арбитражного суда Самарской области от 09.11.2020 и от 23.04.2021 по делу А55-32284/2018, оставленными в силе постановлениями Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.01.2021 и 05.05.2021.

В силу действующего законодательства у акционеров отсутствует обязанность учитывать мнение третьих лиц при принятии корпоративных решений. При этом даже сама по себе возможность продолжения юридическим лицом нормальной хозяйственной деятельности не исключает права его акционеров на принятие решения о ликвидации такого лица.

Действующим законодательством предусмотрены специальные процедуры удовлетворения требований кредиторов ликвидируемой организации, обеспечивающие защиту их прав и законных интересов, в том числе статьи 61-64.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 224-226 Закона о банкротстве.

Так, согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2003 N 12026/03 и от 20.04.2004 N 1560/04 нахождение должника в стадии ликвидации и работа ликвидационной комиссии (ликвидатора) не лишают заявителя-кредитора права на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом на общих основаниях, если должник обладает признаками банкротства, предусмотренными Законом о банкротстве, и имеются условия, установленные пунктом 2 статьи 33 этого же Закона, поскольку положения статей 224 - 226 Закона, являющиеся специальными нормами права, устанавливающими особенности банкротства ликвидируемого должника, не исключают возможности возбуждения производства по делу о несостоятельности (банкротстве) на общих основаниях - по заявлению кредитора.

Решение о ликвидации не влечет изменения состава имущества общества или увеличения размера его кредиторской задолженности. Последствием принятия такого решения является наступление срока исполнения обязательств общества (п. 4 ст. 61 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также переход полномочий по управлению им к ликвидационной комиссии (п. 3-4 ст. 62 Гражданского кодекса Российской Федерации), деятельность которой направлена на поиск и пополнение имущества, на выявление кредиторов (ст. 62-63 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следовательно, решение о ликвидации само по себе не может повлечь возникновение признаков объективного банкротства (недостаточности имущества), а также нарушать права кредиторов должника.

Как следует из п. 2 Определения Конституционного суда Российской Федерации от 16.07.2013 N 1229-О при решении вопроса о наличии в поведении лица признаков злоупотребления правом необходимо установить, в чем заключалась недобросовестность его поведения, имела ли место направленность поведения лица на причинение вреда другим лицам.

Данный подход соответствует судебной практике (постановления Арбитражного суда Поволжского округа NФ06-58383/20 от 25.05.2020 по делу NА12-31773/2018, NФ06-57821/20 от 25.02.2020 по делу N А57-6737/2019, NФ06-47275/19 от 25.06.2019 по делу N А57- 20253/2018), согласно которой чтобы сделать вывод о наличии в действиях граждан и юридических лиц злоупотребления правом, необходимо установить, что их намерения при реализации принадлежащих им гражданских прав направлены на нарушение прав и законных интересов иных участников гражданского оборота или создают такую возможность их нарушения.

Из обзора судебной практики N 2, утвержденной Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.06.2015, следует, что закрепленная презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений является опровержимой, при этом для перехода бремени доказывания добросовестности и разумности действий к стороне, требуется предоставление доказательств, подтверждающих ее недобросовестное поведение.

Вместе с тем, суд первой инстанции посчитал, что такие доказательства в материалы дела не представлены.

Как установил суд первой инстанции, 26.08.2018 Иншаковой Т.Ю., обладающей 100% акций АО "Алев", было принято решение о ликвидации АО "Алев", председателем ликвидационной комиссии назначен Кочкуров И.В.

В результате проведенных ликвидационных мероприятий Кочкуровым И.В. была установлена недостаточность балансовой стоимости имущества АО "Алев" для удовлетворения всех требований кредиторов, 10.10.2018 в ЕФРСФДЮЛ опубликовано сообщение о намерении обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом и 01.11.2018 обратился от имени АО "Алев" в суд с соответствующим заявлением.

Решением Арбитражного суда Самарской области от 26.06.2020 по делу А55-32284/2018 АО "Алев", ИНН 7302000183 признано несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника, открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, при этом, судом было установлено, что совокупный размер требований кредиторов к АО "Алев", включая признанные обоснованными определениями по настоящему делу и требование ООО "Молочные продукты "РусАгро" составлял 2 914 247 611,71 руб., следовательно, размер кредиторской задолженности АО "Алев" значительно превышал рыночную стоимость его имущества.

Суд первой инстанции отметил, что лицами, участвующими в деле N А55-32284/2018, недостаточность имущества АО "Алев" не оспаривалась, выводы оценщика, изложенные в представленных АО "Алев" отчетах об оценке, не опровергали, доказательств достаточности имущества не представили.

Также, довод о законности решения о ликвидации АО "Алев" был предметом рассмотрения в рамках дела N А55-32284/2018 о несостоятельности (банкротстве) АО "Алев" по обособленному спору о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника, ему дана надлежащая оценка в определении суда от 04.05.2022, которое оставлено в силе постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.07.2022 и постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 06.10.2022.

Согласно Уставу АО МСЗ "Кошкинский", утвержденному решением (протоколом) внеочередного Общего собрания его акционеров от 20.09.2016 года, дата внесения сведений в ЕГРЮЛ за номером ГРН 6166313858199, Должник является корпоративной коммерческой организацией (п. 1.1. Устава), в его органами управления входили Общее собрание акционеров, Совет директоров, единоличный исполнительный орган - генеральный директор (п. 5.1. Устава).

Пунктом 8.5. данного Устава определено, что к компетенции генерального директора АО МСЗ "Кошкинский" относятся все вопросы руководства текущей деятельность Должника, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции общего Собрания акционеров или Совета директоров общества.

В силу пункта 7.1. Устава Совет директоров АО МСЗ "Кошкинский" является коллегиальным органом его управления, который осуществляет общее руководство деятельностью общества и контролирует деятельность его единоличного исполнительного органа, а также выполняет иные функции, возложенные на него законом или уставом общества, за исключением решения вопросов, отнесенных Федеральным законом "Об акционерных обществах" к компетенции Общего собрания акционеров.

Согласно пунктам 7.2.2, 7.2.3, 7.2.6 Устава к такой компетенции относятся созыв годового и внеочередного Общих собраний акционеров, утверждение повестки дня указанных собраний, избрание единоличного исполнительного органа (генерального директора) общества и досрочное прекращение его полномочий.

В силу пункта 6.3.3. Устава принятие решения о ликвидации АО МСЗ "Кошкинский", назначение ликвидационной комиссии, утверждение промежуточного и окончательного ликвидационных балансов общества относится к компетенции Общего собрания его акционеров.

Согласно пункту 6.5. Устава вопросы, отнесенные к компетенции Общего собрания акционеров АО МСЗ "Кошкинский", не могут быть переданы на решение его Совету директоров, за исключением вопросов, предусмотренных Федеральным законом "Об акционерных обществах".

Пунктом 6.6. Устава определено, что при внесении соответствующих положений в устав общества по решению, принятому Общим собранием акционеров единогласно всеми его акционерами, вопросы, отнесенные Федеральным законом "Об акционерных обществах" к компетенции Общего собрания акционеров, за исключением вопросов, предусмотренных подпунктами 1-5, 11.1, 16 и 19 пункта 1 статьи 48 такого Федерального закона, могут быть переданы в компетенцию Совета директоров общества.

Вопросы о ликвидации общества, назначении его ликвидационной комиссии и утверждении промежуточного и окончательного ликвидационных балансов закреплены в подпункте 2 статьи 48 данного Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", содержание которого не претерпело изменений в период с даты утверждения Устава Должника, т.е. в период действия закона в редакции закона от 03.07.2016 года, и последующих редакциях до настоящего времени.

Исходя из перечисленных обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что компетенция по принятию решений по подобным вопросам у Совета директоров Должника и его членов отсутствовала, при этом доказательства фактического наличия у них таких полномочий в материалы дела также не представлены.

Суд первой инстанции указал, что протоколом N 220818 заседания Совета директоров АО МСЗ "Кошкинский" от 22.08.2018 года принято решение о созыве внеочередного Общего собрания акционеров АО МСЗ "Кошкинский" с повесткой дня, включающей вопросы о добровольной ликвидации общества, назначении ликвидатора (без предложения конкретной кандидатуры), определении порядка ликвидации.

Протоколом N б/н заседания Совета директоров от 26.08.2018 года принято решение о досрочном прекращении полномочий генерального директора общества Ю.А. Горяйнова и назначении на указанную должность И.В. Кочкурова.

Протоколом общего собрания акционеров АО МСЗ "Кошкинский" от 28.09.2018 года принято решение о ликвидации АО МСЗ "Кошкинский", ликвидатором общества назначен И.В. Кочкуров, которому поручено осуществить полный комплекс мероприятий по ликвидации общества, предусмотренный действующим законодательством, иными обязательными для исполнения нормативными актами, а также Уставом общества, в т.ч. осуществить публикацию о ликвидации общества, порядке и сроках заявления требований его кредиторами, выявить таких кредиторов и письменно уведомить их о ликвидации, составить в установленном порядке и в надлежащие сроки промежуточный ликвидационный баланс общества и предоставить его на утверждение акционерам общества, завершить расчеты с кредиторами и дебиторами, составить ликвидационный баланс и предоставить его на утверждение акционерам общества, урегулировать вопросы с налоговыми органами, внебюджетными фондами, органом по регистрации юридических лиц, провести иные организационные мероприятия, связанные с ликвидацией общества.

Суд первой инстанции отметил, что каждое из приведенных решений является самостоятельным юридическим фактом и, как в совокупности с остальными, так и в отдельности, не было способно и фактически не причинило вреда Должнику и его кредиторам, поскольку не повлекло таких правовых последствий, с которыми можно было бы непосредственно связать нарушение прав и законных интересов указанных лиц.

При этом, само инициирование внеочередного Общего собрания акционеров Должника не оказывает влияния на само принятие таким Собранием решения, поскольку является лишь процедурой созыва.

Более того, инициирование Общего собрания акционеров в силу пункта 1 статьи 55 Закона об акционерных обществах является также прямым правом самих акционеров, являющихся владельцами не менее, чем 10 процентов голосующих акций общества на дату направления соответствующего требования.

Суд первой инстанции указал, что как следует из письменных пояснений ответчиков А.А. Егорова, А.И. Никитенко, Ю.А. Горяйнова и П.Р. Федотова относительно разумности принимаемых Советов директоров Должника решений, деятельность АО МСЗ "Кошкинский", входящего в Группу компаний "Алев", фактически была подчинена единой экономической цели, определяемой компанией-акционером - АО "Алев" с долей 99,89% участия в уставном капитале Должника. Группой реализовывалась бизнес-модель, согласно которой управление, а также принятие всех стратегических (ключевых) решений по вопросам финансово-хозяйственной деятельности ее предприятий относилось непосредственно на АО "Алев". Должником - АО МСЗ "Кошкинский" было предоставлено поручительство и (или) залог производственных мощностей в обеспечение кредитных обязательств АО "Алев" перед АО "Россельхозбанк", АО "Дом.РФ", АО Юникредит Банк, Банк ВТБ (ПАО), АО "Альфа-Банк" на сумму, значительно превышающую балансовую стоимость активов Должника. На момент заключения обеспечительных сделок АО МСЗ "Кошкинский" признаками объективного банкротства не обладало, его финансовое состояние не отвечало признакам объективного банкротства или финансового кризиса.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 11.11.2020 по делу N А55-32284/2018 установлено неудовлетворительное финансовое состояние АО "Алев" в период, предшествующий 26.08.2018 - дате принятия решения о его ликвидации.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.10.2021 по делу N А55-32284/2018 также установлена недостача имущества АО "Алев", образовавшаяся до 26.08.2018 года на общую сумму 1 020 561 371,43 руб., т.е. более 30% стоимости активов общества.

Определениями Арбитражного суда Самарской области от 08.11.2021 и 18.11.2021 по настоящему делу установлено, что динамика изменения коэффициентов финансово-хозяйственной деятельности АО МСЗ "Кошкинский" за период с 31.12.2014 по 31.12.2018 свидетельствует о наличии негативных изменений в финансовом состоянии должника в данный период.

Учитывая возникновение финансового кризиса у АО "Алев" и связанный с таким кризисом повышенный риск прироста финансовой нагрузки АО МСЗ "Кошкинский", связанный с предоставленным им за его материнскую компанию объемом обеспечения, а также постепенное ухудшение рентабельности самого АО МСЗ "Кошкинский", Советом директоров последнего 22.08.2018 года было принято решение о необходимости созыва внеочередного Общего собрания Должника для разрешения вопроса о ликвидации общества, выявлении его кредиторов и принятии мер к удовлетворению их требований.

Указанные действия были вызваны стремлением не допустить рост имеющихся и возникновение новых финансовых рисков Должника и его кредиторов, связанных с продолжением полноценной хозяйственной деятельности общества.

Ввиду необходимости в силу пункта 1 статьи 52 Закона об акционерных обществах направления сообщений акционерам об их созыве для Общего собрания не позднее чем за 21 день до даты его проведения, решение о ликвидации Должника было принято только 28.09.2018.

Суд первой инстанции указал, что решением Арбитражного суда Самарской области от 26.06.2018 по делу N А55-32284/2018 установлено, что единственным акционером АО "Алев" 26.08.2018 года было принято решение о добровольной ликвидации и формировании ликвидационной комиссии указанного юридического лица.

Согласно пункту 4 статьи 61 Гражданского кодекса Российской Федерации с момента принятия решения о ликвидации юридического лица срок исполнения его обязательств перед кредиторами считается наступившим.

Учитывая экономическую связь компаний, а также очевидную невозможность АО МСЗ "Кошкинский" исполнить обязательства за себя и АО "Алев", недопустимость и невозможность продолжения Должником своей полноценной хозяйственной деятельности в связи с отсутствием средств для закупки сырья и службы продаж, а также инициирование созыва Общего собрания акционеров, Советом директоров общества было принято решение об утверждении ликвидатора АО "Алев" как кризисного менеджера также руководителем Должника до момента разрешения вопроса о ликвидации последнего.

Нормы о ходе процедуры ликвидации и все гарантии кредиторов ликвидируемого общества предусмотрены статьями 61-64.1 Гражданского кодекса Российской Федерации. С учетом применимых норм, само по себе начало процедуры ликвидации юридического лица никак не влияет на состав его имущества.

Судом первой инстанции установлено, что председателем ликвидационной комиссии Кочкуровым И.В. были проведены следующие мероприятия:

организовал инвентаризацию имущества должника;

проводил мероприятия по увольнению сотрудников;

уведомил кредиторов о начале процедуры ликвидации в письменном виде и посредством публикации в Вестнике государственной регистрации;

проводил работу с дебиторской задолженностью, направив контрагентам претензии;

установив недостаточность имущества должника для удовлетворения требований кредиторов обратился от имени должника в суд с заявлением о банкротстве.

Также судом было установлено, что между АО "Маслосырзавод "Кошкинский" (Подрядчик) и ООО Молочные продукты Русагро" (Заказчик) 27 августа 2018 были заключены договор на изготовление готовой продукции из давальческого сырья N 173/2018, договоры поставки N 118/2018 и N 295/2018, No263/2018, которые были подписаны генеральным директором Должника Кочкуровым И.В. В период, когда полномочия по управлению Обществом были переданы ликвидатору, указанные договоры не расторгались, было продолжено их исполнение.

Суд первой инстанции отметил, что согласно не опровергнутым объяснениям Кочкурова И.В., продолжение исполнения заключенных с ООО "Молочные продукты "Русагро" хозяйственных договоров способствовало избежание затрат должника в процессе ликвидации.

Так, в связи с началом процедуры ликвидации работники должника подлежали увольнению, а хозяйственная деятельность - прекращению. При этом в собственности должника находились производственные объекты, которые в связи с прекращением их эксплуатации подлежали бы консервации. Обеспечение сохранности имущества предполагает также заключение договоров с охранными организациями. Согласно полученному бюджетному предложению ООО "Басон", стоимость работ и расходных материалов для консервации имущества должника составила бы 6 400 360 руб. Если бы имущество должника не использовалось при выполнении работ для ООО "Молочные продукты "Русагро" и не было передано позднее в аренду, исходя из цели обеспечения сохранности имущества должник обязан был понести соответствующие расходы. Обеспечение сохранности имущества предполагает также заключение договоров с охранными организациями. В соответствии с коммерческими предложениями охранных организаций, стоимость охраны имущества АО МСЗ "Кошкинский" составляла от 850 000 до 940 000 руб. в месяц. Исходя из данных расценок, расходы должника по охране его имущественного комплекса в период с января 2019 года по настоящее время составили бы как минимум 37 400 000 руб. Передача же имущества в аренду ООО "Молочные продукты "Русагро" перекладывает бремя его охраны и содержания на ООО "Молочные продукты "Русагро". Отсутствие консервации и охраны имущества должника повлекло бы риск утраты такого имущества. При этом решением суда по настоящему делу от 08.02.2019, которым должник признан банкротом, установлено, что у должника имеется имущество, но отсутствуют денежные средства на счетах.

В случае полного и немедленного прекращения деятельности должником после начала ликвидации должник также понес бы неоправданные расходы на оплату труда. Немедленное прекращение хозяйственной деятельности подразумевает простой персонала до его увольнения. За время такого простоя работникам с учетом ст. 157 ТК РФ выплачивалось бы не менее 2/3 средней заработной платы. Заключение хозяйственных договоров с ООО "Молочные продукты "Русагро" позволило выплачивать зарплату работникам в полном объеме, и фактически компенсировать соответствующие затраты.

Суд первой инстанции отметил, что конкурсный управляющий должника, по результатам анализа в процедуре конкурсного производства указанных выше сделок не нашел оснований для их оспаривания.

Так, в соответствии с условиями договора на изготовление готовой продукции из давальческого сырья N 173/2018 от 27.08.2018 Должник (подрядчик) по заявке заказчика (ООО "Молочные продукты "Русагро") обязался производить переработку производственного сырья заказчика и изготавливать молочную продукцию, а заказчик - принимать результаты работ и производить их оплату на условиях договора.

Как установил суд первой инстанции, из условий договора следует, что по общему правилу заказчик обеспечивает подрядчика сырьем, вспомогательными материалами и упаковкой, компенсирует в составе цены работ издержки подрядчика, понесенные им при исполнении договора.

Одним из видов таких компенсируемых издержек являются затраты подрядчиком на некоторые собственные материалы, которые не могут являться произвольными и подлежат согласованию с заказчиком.

Экономически обоснованными в данном случае должны считаться такие затраты, которые понесены непосредственно для целей исполнения договора с должной эффективностью и целесообразностью, т.е. разумно и с учётом норм потерь и естественной убыли.

Суд первой инстанции отметил, что представленными первичной документацией и платежными поручениями подтверждается, что работы Должника по данному договору проводившиеся в период с даты заключения договора до 31.12.2018, оплачены заказчиком в полном объеме, отдельные затраты подрядчиком собственного сырья выставлены заказчику и им компенсированы.

В этой связи суд первой инстанции пришел к выводу о том, что фактически договор на изготовление готовой продукции из давальческого сырья N 173/2018 от 27.08.2018 позволил Должнику получать прибыль, не осуществляя собственные закупки необходимых средств (сырья) в условиях завершения хозяйственной деятельности общества, то есть являлся экономически целесообразным.

По договору поставки N 118/2018 от 27.08.2018 Должник (поставщик) обязался поставлять в адрес ООО "Молочные продукты "Русагро" (покупатель), а последний -оплачивать, товар в порядке и на условиях, определенных договором.

По указанному договору с даты его заключения до 31.01.2019 Должник поставлял в адрес ООО "Молочные продукты "Русагро" товарно-материальные ценности (халат одноразовый, поддон деревянный, палетка пластиковая, пипетка, прибор для определения чистоты молока, ершик для пробирок и др.), упаковку (гофро-тара, фольга, лодочка для масла, этикетка, пакеты, прокладка из гофрокартона и др.), а также материалы (закваска, фермент сычужный, кислота лимонная, сода каустическая, амоний хлористый, амиак водный, агар биологический и др.), оплаченные покупателем в полном объеме.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что исполнение такого договора позволило Должнику своевременно реализовать ранее закупленные у иных поставщиков товары, а также скоропортящуюся продукцию, утрачивающую свою стоимость с течением срока годности, исключить затраты на ее уничтожение по окончании такого срока, из чего следует вывод, что заключение договора поставки являлось экономически целесообразным для Должника.

Суд первой инстанции отметил, что представленной первичной документацией, подтверждается встречное исполнение по данному договору поставки.

Как установил суд первой инстанции, в материалы дела также представлена информация о себестоимости реализованных товарно-материальных ценностей и готовой продукции в сравнении с ценой продажи указанных товаров в адрес ООО "Молочные продукты "Русагро".

Согласно расчетам себестоимость реализованного товара за весь период действия договора поставки N 118/2018 от 27.08.2018 составила 10 094 884,94 руб., в то время как цена реализация этих товаров в адрес ООО "Молочные продукты "Русагро" составила 11 582 487,08 руб.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к выводу о том, что АО МСЗ "Кошкинский" реализовывало указанные товары к своей выгоде, по цене, превышающей закупочную стоимость данных товаров.

В соответствии с договором N 295/2018 на поставку молочной продукции от 27.08.2018 Должник (поставщик) обязался поставлять в адрес ООО "Молочные продукты "Русагро" (покупатель), а последний - оплачивать, молочную продукцию в ассортименте в порядке и на условиях, определенных договором.

Суд первой инстанции указал, что по указанному договору с даты его заключения до января 2019 года Должник поставлял в адрес ООО "Молочные продукты "Русагро" молочную продукцию (сычужный сырный продукт полутвердый с заменителем молочного жира "Голландец" с м. д. ж. в пересчете на сухое вещество 45%, сыр ТМ "Милье" "Гауда" с м. д. ж. 45% мини-блок 3 кг, сыр полутвердый Голландский с массовой долей жира в сухом веществе 45% ТМ "Милье" мини-блок 1 кг, сыр ТМ "Милье" "Сливочный" с м. д. ж. 50%, мини-блок 3 кг, сыр полутвердый Тильзитский с м. д. ж. в пересчете на сухое вещество 45% ТМ "Милье" мини-блок 1 кг, сыр легкий маложирный с массовой долей жира в сухом веществе 27,0% ТМ "Милье" мини-блок 1 кг, сыр ТМ "Милье" " Российский" с м.д.ж. 50% мини-блок 1 кг и др.), оплаченные покупателем в полном объеме.

В данном случае, суд первой инстанции также пришел к выводу, что исполнение такого договора позволило Должнику своевременно реализовать оставшуюся скоропортящуюся продукцию (сыр, который находился на дозревании), утрачивающую свою стоимость с течением срока годности, исключить затраты на ее уничтожение по окончании такого срока, то есть заключение договора поставки являлось экономически целесообразным для Должника.

При этом в материалы дела также представлена первичная документация, подтверждающая встречное исполнение обязательств по данному договору поставки.

Также в данном случае в материалы дела представлена информация о себестоимости реализованной готовой продукции в сравнении с ценой реализации указанных товаров в адрес ООО "Молочные продукты "Русагро". Согласно представленным расчетам, себестоимость реализованного товара по договору N 295/2018 на поставку молочной продукции от 27.08.2018 меньше, чем реализация этих товаров в адрес ООО "Молочные продукты "Русагро".

Таким образом, суд первой инстанции констатировал, что АО МСЗ "Кошкинский" реализовывало указанные товары к своей выгоде по цене, превышающей закупочную стоимость данных товаров.

В соответствии с условиями договора поставки No263/2018 ООО "Молочные продукты "Русагро" обязалось поставлять отдельными партиями, а АО МСЗ "Кошкинский" обязалось обеспечивать приёмку и осуществлять оплату молочной продукции в ассортименте, количестве и по ценам, указанным в универсальных передаточных документах, в соответствии с условиями настоящего договора.

Суд первой инстанции указал, что как следует из материалов дела и пояснений представителя ООО "Молочные продукты "Русагро" вышеуказанный договор является рамочным (ст. 429.1 ГК РФ), сторонами фактически не исполнялся - не было ни подачи заявок на поставку (п. 2.1.), ни самих поставок, ни платежей. Целью договора являлось предоставление возможности должнику выкупать у ООО "Молочные продукты "Русагро" производимые по договору давальческой переработки товары для предоставления их со склада должника в органы Россельхознадзора и Роспотребнадзора на случай проведения выездных проверок или пищевого мониторинга в отношении должника.

Также, из материалов дела следует, что 27.08.2018 между АО МСЗ "Кошкинский" и ООО "Молочные продукты "Русагро" был заключен договор аренды N 527/2019 от 01.01.2019 г., в соответствии с условиями которого, Арендодатель - АО МСЗ "Кошкинский" передал Арендатору - ООО "Молочные продукты "Русагро" во временное владение и пользование движимое и недвижимое имущество в совокупности, составляющее комплекс по производству различной молочной продукции, расположенное по адресу: Самарская обл., Кошкинский р-он, с.Кошки, 4-й квартал.

Суд первой инстанции отметил, что указанная сделка была оспорена кредиторами ООО "КРЦ "ЭФКО-Каскад" и АО "БАНК ДОМ.РФ", однако в удовлетворении соответствующего заявления было отказано определением Арбитражного суда Самарской области от 12.05.2021, оставленным без изменения постановлениями Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.08.2021 и постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 14.10.2021.

При в судебных актах было отмечено, что согласованная сторонами цена договора аренды N 527/2019 от 01.01.2019 не свидетельствует о недобросовестности участников сделки, учитывая выводы эксперта, содержащиеся в заключение N 2020-10-47-ЭЗ от 19.03.2021, которое суд признал допустимым доказательством. Сдаваемое в аренду имущество не выбывало из владения должника без встречного исполнения обязательств ООО "Молочные продукты "Русагро". Согласно отчета конкурсного управляющего о результатах проведения процедуры банкротства от 28.04.2021 и отчета об использовании денежных средств от 21.04.2021 денежные средства в размере 1 685 254,33 руб. (размер арендных платежей согласно пункта 5 договора) ежемесячно поступали на расчетный счет должника. Арендатор, согласно условий договора, обеспечивал сохранность имущества, осуществлял текущий и капитальный ремонт имущества, его техническое обслуживание. Арендатор также заключил от своего имени договоры с ресурсоснабжающими и иными организациями и за свой счет осуществлял уплату коммунальных и иных платежей, связанных с содержанием и использованием имущества.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Как разъяснено в пункте 16 постановления Пленума N 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Суд первой инстанции отметил, что материалами дела подтверждается исполнение ООО "Молочные продукты "Русагро" обязательств по оплате по спорным сделкам, сделки были возмездными, а следовательно, уменьшения конкурсной массы не произошло. При этом доказательства, подтверждающие, что сделки были совершены на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону в материалах дела отсутствуют.

Кроме того, сделки были совершены должником в ходе осуществления ликвидационных мероприятий и в целях избежание затрат должника. Доказательств того, что указанные сделки явились причиной несостоятельности должника, в материалы дела не представлено. Отсутствуют и доказательства, свидетельствующие, что именно вследствие действий председателя ликвидационной комиссии Кочкурова И.В. и ООО "Молочные продукты "Русагро" полное погашение требований кредиторов должника стало невозможным.

Суд первой инстанции отметил, что материалами дела не подтверждается превращение должника в центр убытков. При этом ООО "Молочные продукты "Русагро" в результате заключения договоров возмездно приобретало у должника имущество либо использовало такое имущество и производственные мощности (включая рабочую силу, нематериальные активы) должника.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, то заключенные договоры не направлены на "перевод бизнеса", поскольку все имущество, имевшееся ранее у должника, в его собственности и осталось, а в последующем оно составляло конкурсную массу и было реализовано для последующего распределения вырученных денежных средств между кредиторами.

Доводы заявителей, что ООО "Молочные продукты "Русагро" при подобной организации договорных связей получало основную часть прибыли, были признаны судом первой инстанции предположениями, не подкрепленными документально. Суд первой инстанции отметил, что сам по себе факт получения ООО "Молочные продукты "Русагро" прибыли после заключения сделок не может указывать на убыточность этих сделок, поскольку финансовые результаты ООО "Молочные продукты "Русагро" как контрагента должника зависят исключительно от разумности предпринимательской деятельности ООО "Молочные продукты "Русагро", самостоятельного использования, дистрибуции получаемой с использованием мощностей должника продукции. При этом, в дело не представлено доказательств того, что должник являлся единственным контрагентом ООО "Молочные продукты "Русагро" в соответствующий период.

Суд первой инстанции указал, что участниками спора не представлены подтверждения того, что в отсутствие договоров с ООО "Молочные продукты "Русагро" соответствующие финансовые результаты продемонстрировал бы сам должник.

Мнение заявителей о том, что должником в ходе его ликвидации могла и должна была осуществляться полноценная хозяйственная деятельность суд первой инстанции счел необоснованными, указал на предположительный характер таких утверждений.

Суд первой инстанции посчитал недоказанным то, что после принятия решения о его ликвидации должник в условиях прекращения нормальной хозяйственной деятельности и при сведении коммерческих рисков к минимуму мог иметь выручку в большем размере по сравнению с тем, который был им получен по сделкам с ООО "Молочные продукты "Русагро", а также не доказано, что наряду с такой выручкой итоговый убыток должника был бы уменьшен.

Суд первой инстанции отметил, что согласно сложившейся судебной практике, под созданием центра убытков понимаются действия, когда долговая нагрузка аккумулируется на должнике, и при этом аффилированные лица безвозмездно получают его имущество и пользуются им, избегая расчетов с кредиторами должника для дальнейшего направления прибыли общему бенефициару.

В то же время, в настоящем случае долговая нагрузка должника сформирована до заключения договоров с ООО "Молочные продукты "Русагро", и все активы должника остались в его собственности.

Также судом первой инстанции учтены выводы, изложенные в заключении о финансовом состоянии АО МСЗ "Кошкинский" от 08.08.2019, подготовленном и составленном ООО "АОК "Аудит-Эксперт", в котором указано на наличие негативных изменений в финансовом состоянии должника исходя из динамики коэффициентов финансово - хозяйственной деятельности АО МСЗ "Кошкинский" за период с 31.12.2014 по 31.12.2018 и сделан вывод о наличии негативных изменений, имевших место в анализируемом периоде, послуживших причиной неплатежеспособности и ухудшения финансового состояния должника.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2020 по делу N 307-ЭС19-18723(2,3), суд определяет степень вовлеченности каждого из ответчиков в процесс вывода спорного актива должника и их осведомленности о причинении данными действиями значительного вреда его кредиторам.

В силу пункта 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Судом первой инстанции установлено, что в отношении ООО "Молочные продукты "Русагро" не представлено каких-либо доказательств того, что оно влияло или могло оказывать влияние на деятельность должника.

Суд первой инстанции отметил, что представленные в материалы дела документы не подтверждают статус указанного лица как выгодоприобретателя в соответствии со смыслом, придаваемым разъяснениями пункта 7 постановления Пленума N 53.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 30.04.2019 в реестр требований кредиторов АО МСЗ "Кошкинский" в состав требований кредиторов третьей очереди включены требования ООО "Молочные продукты "Русагро" в размере 910 564 324,15 руб., из которых: 882 492 625,57 руб. - задолженность по возврату заемных средств, уплате комиссий и процентов по кредитам, 28 071 698,58 руб. - задолженность по уплате процентов, в том числе в размере 276 492 537,42 руб., как обеспеченная залогом имущества Должника.

При этом, требование кредитора было основано на договоре об уступке прав (требований), заключенного 17.10.2018 между Банком ВТБ (ПАО) и ООО "Молочные продукты "Русагро", в п. 3.1. которого Банк и ООО "Молочные продукты "Русагро" согласовали переуступку всех существующих на момент подписания акта приема-передачи прав (требований) и вытекающих из Кредитных соглашений прав (требований) Банка к Должнику в полном объеме, включая (но не ограничиваясь) прав требования неоплаченных сумм основного долга, процентов, неустойки, других прав (требований), вытекающих из Кредитных соглашений, а также, в соответствии с положениями п. 1 ст. 384 ГК РФ, всех существующих на момент подписания Акта приема-передачи прав (требований) прав по Обеспечительным договорам в полном объеме.

Суд первой инстанции указал, что на стадии установления требований кредитора, применительно к оценке доказательств, представленных в материалы обособленного спора, судом не было выявлено признаков злоупотребления правом со стороны кредитора и со стороны должника. Более того, по условиям договора уступки прав требования должник не мог повлиять на волеизъявление цедента и цессионария и в любом случае у должника сохранялись неисполненные обязательства перед соответствующим кредитором по кредитным договорам, заключение и наличие которых подтверждено документально и по существу никем не оспорено.

При этом, сам по себе переход прав требования не повлек изменение положения вещей для Должника и его кредиторов, а также не нарушил их права, поскольку с переменой кредиторов в обязательстве объем прав нового кредитора или условия их реализации остались в состоянии, существовавшем до момента заключения договора цессии.

Суд первой инстанции указал, что на момент покупки прав требования у кредитора были основания полагать, что его инвестиции имеют окупаемость в допустимый для него срок через получение дохода от использования залогового имущества по договору аренды, а также от использования имущества после его приобретения по итогам торгов, от распределения денежных средств, вырученных должником от аренды залогового имущества (применение аналогии со ст. 334 ГК РФ), а также от распределения денежных средств, вырученных должником от реализации посредством торгов имущества, в т.ч. находящегося в залоге.

Суд первой инстанции посчитал, что цели выкупа части требований к должнику в процедуре банкротства, а также приобретения имущества должника на торгах не носят противоправный характер и не могут быть квалифицированы как подтверждающие фактическую аффилированность по отношению к должнику.

Доводы заявителей о заключении договора уступки с целью получения обществом контроля над процедурой банкротства должника, судом первой инстанции отклонены, со ссылкой на то, что такой контроль приобретенными требованиями не достигался. При этом, в деле отсутствуют какие-либо судебные акты, содержащие выводы о недобросовестном использовании таких требований обществом.

Доводы о наличии аффилированности ООО "Молочные продукты "Русагро" и членов ликвидационной комиссии должника через участие последних в органах управления иных предприятий, фактической аффилированности должника и ООО "Молочные продукты "Русагро" судом первой инстанции также были отклонены как не подтвержденные.

Суд первой инстанции посчитал, что переход в собственность заказчика по соглашению о перемене лица в обязательстве от 20.09.2019 оборудования, приобретенного должником для своих нужд по договору поставки N 240418-SL от 24.04.2018, также не указывает на их аффилированность, исходя из следующего.

Данный договор был заключен в отношении товара - бактофуги марки CNB 215, стоимостью 178 500,81 евро. Пунктом 2.5. договора определено, что в случае отзыва или аннулирования заказа со стороны покупателя, последний обязан компенсировать расходы поставщика, связанные с исполнением договора.

В установленные п. 4 договора сроки оплаты платежными поручениями N 3700 от 23.05.2018 на сумму 2 578 932,30 руб. (35 700 евро), N 4150 от 15.06.2018 на сумму 2 626 166,97 руб. (35 700 евро), N 6106 от 27.08.2018 на сумму 4 198705,56 руб. (53 550 евро) должником была осуществлена частичная оплата товара, что не повлекло санкций для него.

После этого, как следует из п. 3.2. и 2.4.1. договора, товар подлежал передаче должнику в течение 140 календарных дней с даты осуществления первого платежа, т.е. в срок до 11.10.2018, и в последствии должник был обязан оплатить последнюю часть цены договора.

Суд первой инстанции принял во внимание объяснения представителя ООО "Молочные продукты "Русагро", согласно которым с учетом финансового состояния АО МСЗ "Кошкинский", оплата товара могла не поступить, что повлекло бы нарушения прав поставщика. В таком случае замена в договоре АО МСЗ "Кошкинский" на ООО "Молочные продукты "Русагро" по правилам ст. 392.3 ГК РФ без изменения цены сделки и с возвратом должнику всех уплаченных им ранее денежных средств за товар являлась добросовестным действием со стороны ООО "Молочные продукты "Русагро". В свою очередь ООО "Молочные продукты "Русагро" получило право принять имущество в собственность с обязательством по погашению оставшихся платежных обязательств прежнего покупателя, то есть равноценность исполнения обязательств сторон при передаче договора была сохранена.

Суд первой инстанции отметил, что получение имущества являлось оправданным для ООО "Молочные продукты "Русагро", учитывая его относимость к молочному бизнесу, что подтверждается представленным заявителем годовым отчетом Группы Русагро от 23.04.2019 за 2018 и установлено определением Арбитражного суда Самарской области по делу N А55-32284/2018 от 11.11.2020.

Доводы о том, что работники АО МСЗ "Кошкинский" после их сокращения были приняты на работу в ООО "Молочные продукты "Русагро", которое к тому времени являлось арендатором имущества должника, признаны судом первой инстанции не подтвержденными материалами дела. При этом, как указал суд первой инстанции, само по себе сходство значений среднесписочной численности двух обществ в рассматриваемом случае может свидетельствовать лишь о сходстве количества персонала, необходимого для схожих производственных и прочий функций.

Кроме того, сам по себе факт такого трудоустройства не позволяет суду сделать вывод о недобросовестности ООО "Молочные продукты "Русагро", поскольку может лишь свидетельствовать о заинтересованности общества в привлечении персонала, которой обучен и уже имеет необходимый опыт работы с тем же производственным имуществом и с рынком той в же сферой коммерческой деятельности Закон, а равно сложившаяся судебная практика не устанавливают каких-либо правил об определении "фактической" аффилированности между хозяйствующими субъектами только лишь на основании факта заключенности сделки (сделок).

Суд первой инстанции указал, что компании Группы "Алев" на протяжении своей хозяйственной деятельности неоднократно осуществляли контрактное производство (Договор поставки продукции под маркой "КАЖДЫЙ ДЕНЬ", "ЛАКОМО" N П-100478 от 01.10.2013, заключенный с ООО "АШАН", ООО "АТАК", Договор на изготовление и поставку продукции от 25.04.2018, заключенный с АО "Валаамские Продукты").

Заключая договоры, каждая из сторон преследовала свой собственный экономический интерес, в частности ООО "Молочные продукты "Русагро" получало исполнение договоров, определенное их предметами, а Компании Группы "Алев" получала оплату, о чем свидетельствуют решения Арбитражных судов Самарской и Ульяновской областей от 15.10.2019 по делу А72-14450/2019, от 05.11.2019 по делу А55-28255/2019, от 28.12.2019 по делу А55-34162/2019, от 15.01.2020 по делу А72-17352/2019.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что условия сделок не ведут к существенной выгоде только лишь одной их стороны, противореча экономическим интересам второй стороны, и доказательств обратного сторонами спора в дело не представлено.

Относительно регистрация ООО "Молочные продукты "Русагро" по адресу регистрации должника, суд первой инстанции указал, что сам по себе указанный факт также не свидетельствует безусловно об их аффилированности.

Так, согласно копии нотариального Протокола осмотра доказательств 68 АА 1315973 от 11.06.2020, составленного в порядке статей 102 и 103 Основ законодательства РФ о нотариате, между генеральным директором ООО "Бондарский сыродельный завод" С.А. Шаламковым (будущим генеральным директором ООО "Молочные продукты "Русагро") и Должником велись коммерческие переговоры о заключении договора подряда на изготовление продукции из давальческого сырья, где каждая из сторон преследовала исключительно свой экономический интерес, при этом условия сделки не были согласованы сторонами заведомо, дата выражения намерений сторон переговоров предшествует дате 21.08.2018, следовательно, Т.Ю. Иншакова фактически не имела и не могла бы иметь отношения к обсуждению условий и заключению договора.

Интерес заказчика к подобной сделке был вызван тем, что объемы его производства сравнительно малы. Для целей же работы с подрядчиком и было учреждено новое юридическое лицо - ООО "Молочные продукты "Русагро", исполнительный орган которого должен был обеспечивать реализацию проекта на месте, контроль производства.

Как следует из пункта 2 статьи 54 ГК РФ государственная регистрация юридического лица осуществляется по месту нахождения его постоянно действующего исполнительного органа.

Учитывая упомянутое, суд первой инстанции счел разумными объяснения о необходимости нахождения и государственной регистрации ООО "Молочные продукты "Русагро" по адресу нахождения вновь оборудованного штатного места его руководителя. Суд первой инстанции отметил, что согласно положениям статьи 8 Закона о регистрации юридических лиц срок регистрации юридического лица составляет до 5 рабочих дней, из чего следует, что намерение зарегистрировать общество и соответствующие действия имелись еще до покупки Т.Ю. Иншаковой акций АО "Алев".

Упомянутое установлено определением Арбитражного суда Самарской области от 11.11.2020 по делу А55-32284/2018 о несостоятельности (банкротстве) АО "Алев" при рассмотрении заявления ООО "Молочные продукты "Русагро" об установлении требования кредитора.

Суд первой инстанции отметил также, что Т.Ю. Иншакова стала 100% собственником ООО "БИЗНЕСКОНСАЛТ" только 15.03.2019, тогда как сделка по покупке ею акций АО "Алев" состоялась еще 21.08.2018 (т.е. за 5 полных календарных месяцев).

Также суд первой инстанции счел недоказанной аффилированность между ООО "Молочные продукты "Русагро" и ООО "ГК "Русагро" с И.В. Кочкуровым, поскольку последний являлся генеральным директором АО "Жировой комбинат" только с 27.02.2019. При этом сведения об аффилированности И.В. Кочкурова и ООО "ГК "Русагро", связанные с банкротством группы "Солнечные продукты" имеют отношения к более поздним периодам, т.е. в 2019, тогда как ликвидация АО "Алев" состоялась в августе 2018.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности недобросовестных действий со стороны ответчиков, а также совокупности обстоятельств, необходимых для их привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, и отказал в удовлетворении заявленных требований.

Арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Судом первой инстанции дана подробная и мотивированная оценка доводам заявлений, доводы апелляционной жалобы, по существу, повторяют первоначальные доводы заявителя и сводятся к несогласию с их оценкой судом первой инстанции.

Согласно пункту 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности доказыванию подлежит в силу статьи 65 АПК РФ состав правонарушения, включающий наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.

В данном случае, оценив доводы сторон и представленные доказательства по правилам статьи 71 АПК РФ в совокупности и взаимной связи, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии совокупности обстоятельств, составляющих основания для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Доводы о законности ликвидации АО "Алев" были ранее предметом судебной оценки в рамках дела N А55-32284/2018 о несостоятельности (банкротстве) АО "Алев" по обособленному спору о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника и были отклонены определением Арбитражного суда Самарской области от 04.05.2022, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.07.2022 и постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 06.10.2022. В настоящем деле, по существу приводились аналогичные доводы о законности ликвидации должника и АО "Алев".

Как следует из правовых позиций, изложенных в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.04.2018 N 304-ЭС18-2529 по делу N А46-6085/2017, постановлениях Арбитражного суда Поволжского округа от 22.08.2019 N Ф06-50102/2019 по делу N А65-34026/2018, от 12.08.2019 N Ф06-38174/2018 по делу N А65-24096/2017, поскольку возможность добровольной ликвидации общества прямо предусмотрена законом (пункт 3 статьи 181.4 ГК РФ и пункт 7 статьи 49 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"), принятие такого решения не может быть расценено как злоупотребление правом. При этом права и законные интересы кредиторов должника не зависят от желания или нежелания должника признать себя банкротом.

В силу действующего законодательства у акционеров отсутствует обязанность учитывать мнение третьих лиц при принятии корпоративных решений. При этом даже сама по себе возможность продолжения юридическим лицом нормальной хозяйственной деятельности не исключает права его акционеров на принятие решения о ликвидации такого лица.

Доводы о совершении сделок между должником и ООО "Молочные продукты "Русагро" (договоры поставки, изготовления готовой продукции из давальческого сырья) подробно оценены судом первой инстанции, условия договоров, обстоятельства их фактического исполнения исследованы судом, признаны отвечающими интересам должника и экономически целесообразными. При этом, правоотношения сторон в рамках договора аренды N 527/2019 от 01.01.2019 отдельно исследовались в деле о банкротстве в рамках обособленного спора об оспаривании данного договора, и также не были признанными направленными во вред должнику или интересам его кредиторов (определение Арбитражного суда Самарской области от 12.05.2021, постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.08.2021 и постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 14.10.2021).

Таким образом, в рассматриваемом случае установленные судом первой инстанции обстоятельства свидетельствуют об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчиков и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Результаты оценки судом первой инстанции обстоятельств аффилированности ответчиков к должнику, не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку в данном случае обстоятельства аффилированности ответчиков в отсутствие доказательств причинения вменяемыми ответчикам действиями вреда должнику и имущественным интересам кредиторов не имеют правового значения.

Несогласие заявителя с оценкой, установленных по делу обстоятельств не может являться основанием для отмены судебного акта.

Доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, основаны на неверном толковании норм права, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены оспариваемого судебного акта.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции считает, что арбитражным судом первой инстанции обстоятельства спора в данном конкретном случае исследованы всесторонне и полно, нормы материального и процессуального права применены правильно, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, арбитражным апелляционным судом не установлено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалобы и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

1. Определение Арбитражного суда Самарской области от 12.10.2022 по делу N А55-32282/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

2. Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его вынесения, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Д.К. Гольдштейн

Судьи

Я.А. Львов А.В. Машьянова