Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28 февраля 2023 г. N 09АП-1303/23 по делу N А40-75443/2022

город Москва

28 февраля 2023 г.

Дело N А40-75443/22

Резолютивная часть постановления объявлена 21 февраля 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 28 февраля 2023 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Мезриной Е.А.,

судей Алексеевой Е.Б., Панкратовой Н.И., при ведении протокола судебного заседания секретарем Ермаковой Е.М., рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу

АО "Российская корпорация ракетно-космического приборостроения и информационных систем"

на решение Арбитражного суда г. Москвы от 01.12.2022 г. по делу N А40-75443/22

по иску АО "Российская корпорация ракетно-космического приборостроения и информационных систем" (ИНН 7722698789, ОГРН 1097746649681)

к ООО "ПСБ Лизинг" (ИНН 7722581759, ОГРН 1067746771784)

третье лицо: ООО "Техносерв АС"

об обязании,

при участии в судебном заседании представителей:

от истца: Куликова И.М. по доверенности от 19.01.2023, диплом ВСГ 3367376 от 15.02.2009;

от ответчика: Рудавина Т.В. по доверенности от 16.01.2023, уд. адвоката N 10351 от 14.09.2009;

от третьего лица: не явился, извещен;

УСТАНОВИЛ:

АО "Российская корпорация ракетно-космического приборостроения и информационных систем" обратилось в Арбитражный суд г.Москвы с иском к ООО "ПСБ Лизинг"

об обязании ООО "ПСБ ЛИЗИНГ" заключить дополнительное соглашение к договору лизинга от 31.05.2017 N 759Л/17/002, заключенному 07.06.2017 с АО "РОССИЙСКАЯ КОРПОРАЦИЯ РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКОГО ПРИБОРОСТРОЕНИЯ И ИНФОРМАЦИОННЫХ СИСТЕМ", об уменьшении состава и стоимости имущества в соответствии с составом и стоимостью имущества, переданного ООО "ПСБ ЛИЗИНГ" по договору купли-продажи имущества от 07.06.2017 N 759КП/17/002, заключенному с ООО "ТЕХНОСЕРВ АС",

об обязании ООО "ПСБ ЛИЗИНГ" передать АО "РОССИЙСКАЯ КОРПОРАЦИЯ РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКОГО ПРИБОРОСТРОЕНИЯ И ИНФОРМАЦИОННЫХ СИСТЕМ" неисключительные права на использование программного обеспечения в соответствии с требованиями, установленными ст. 1238 ГК РФ.

Определением суда от 24 июня 2022 г. изменён предмет исковых требований по п. 1 искового заявления: об измениии условия договора лизинга от 31.05.2017 N 759Л/17/002, заключенного 07.06.2017, между ООО "ПСБ Лизинг" (прежнее фирменное наименование ООО "Открытая лизинговая компания") и АО "Российские космические системы", определив, что имуществом (предметом лизинга) по договору лизинга от 31.05.2017 N 759Л/17/002 является программно-аппаратный комплекс в количестве 1 ед., приобретенный ООО "ПСБ Лизинг" в собственность у ООО "ТехноСерв АС" по договору купли-продажи от 07.06.2017 N 759КП/17/002 в составе, указанном в приложении N 1 к договору купли-продажи (спецификации N 1, N 2), цена за 1 ед. (стоимость) 263 000 000,00 рублей (в т.ч. НДС 18%), цена договора лизинга (общая сумма платежей по договору лизинга, включая выкупную цену 1137,52 рубля) составляет 409 358 866,97 руб., приложения N 1 и N 2 к договору лизинга от 31.05.2017 N 759Л/17/002 изложить в следующих редакциях: Приложение N 1 в редакции Приложения N 1 к договору купли-продажи от 07.06.2017 N 759КП/17/002 в части спецификации имущества и спецификации N 1 к программно-аппаратному комплексу; Приложение N 2 в редакции Приложения N 1 к договору купли-продажи от 07.06.2017 N 759КП/17/002 в части спецификации N 2 к программно-аппаратному комплексу, в Графике платежей (Приложение N 3.1 к договору лизинга) размер каждого из первых 59 ежемесячных платежей определить 6 822 628,82 рублей, размер платежа размер платежа N 60 - 6 822 629,07 рублей, выкупную цену 1137,52 рублей (в т.ч НДС 18%), столбец "Текущая стоимость, руб. с НДС" исключить. В Графике начислений (Приложение N 3.2 к договору лизинга) сумму к начислению первых 59 ежемесячных платежей определить 6 822 628,82 рублей, размер платежа размер платежа N 60 - 6 822 629,07 рублей (в т.ч НДС 18%),

об обязании ООО "ПСБ Лизинг" передать АО "Российские космические системы" неисключительные права на использование программного обеспечения в соответствии с требованиями, установленными ст. 1238 ГК РФ, рассмотрение дела отложено на 06 сентября 2022 г.

Решением суда от 01.12.2022 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Не согласившись с принятым по делу решением, истец обратился с апелляционной жалобой, в которой просит решение суда первой инстанции отменить, исковые требования удовлетворить, ссылаясь на нарушение судом норм материального права, неполное выяснение судом обстоятельств имеющих значение для дела.

В судебном заседании арбитражного апелляционного суда представитель истца поддержал доводы апелляционной жалобы, просил решение отменить, апелляционную жалобу удовлетворить.

Представитель ответчика в судебном заседании возражал против апелляционной жалобы, просил решение оставить без изменения, жалобу без удовлетворения.

Апелляционная жалоба рассмотрена без участия представителя третьего лица, извещенного о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, в связи с чем дело рассмотрено в порядке ст. 156 АПК РФ.

Законность и обоснованность судебного решения проверены судом апелляционной инстанции в порядке ст.ст.266, 268 АПК РФ.

Девятый арбитражный апелляционный суд, изучив материалы дела, исследовав и оценив имеющиеся в деле доказательства, проверив все доводы апелляционной жалобы, повторно рассмотрев материалы дела, приходит к выводу о том, что отсутствуют правовые основания для отмены или изменения решения Арбитражного суда г. Москвы, принятого в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации и обстоятельствами дела.

Как следует из материалов дела, исковые требования мотивированы тем, что между истцом (лизингополучатель) и ответчиком (лизингодатель) 07.06.2017 заключен договор финансовой аренды (лизинга) от 31.05.2017 N 759Л/17/002, предметом которого является приобретение лизингодателем в собственность имущества и предоставление его лизингополучателю за плату во временное владение и пользование с последующим правом выкупа.

В спецификации имущества к договору лизинга (приложении N 1) стороны указали, что предметом договора лизинга является программно-аппаратный комплекс (ПАК) по цене 406 000 000 рублей за 1 (одну) единицу.

Согласно п. 2.3. договора лизинга имущество приобретается лизингодателем на условиях договора купли-продажи имущества, заключенного между лизингодателем и продавцом (поставщиком).

Как утверждает истец в иске, во исполнение договора лизинга лизингодатель приобрел в свою собственность у ООО "ТехноСерв АС" (третье лицо, продавец) по договору купли-продажи от 07.06.2017 N 759КП717/002 программно-аппаратный комплекс стоимостью 263 000 000 рублей, что подтверждается актом приема-передачи имущества от 28.08.2017, товарной накладной от 28.08.2017 N 80130079, счетом-фактурой от 28.08.2017 N 240-51, актом по форме N ОС - 1 от 28.08.2017 N ОЛК00000004 о приеме-передаче объекта основных средств.

В соответствии с п. 2.6 договора лизинга выбор поставщика имущества осуществляется лизингодателем самостоятельно, риск невыполнения поставщиком обязанностей по договору купли-продажи и связанные с этим убытки несет лизингодатель.

Согласно п. 4.9. договора лизинга лизингодатель гарантирует, что имущество, передаваемое лизингополучателю в качестве предмета лизинга, находится в его собственности на дату передачи в лизинг.

Верховный суд РФ в определении от 21.12.2021 N 305-ЭС21-20759 по делу N А40-114229/20 (по спору между теми же лицами, что и в настоящем деле) принимая во внимание обеспечительную функцию права собственности лизингодателя на предмет лизинга и существо денежного обязательства лизингополучателя указал на то, что обязательства сторон договора лизинга не могут считаться сохранившимися в неизменном состоянии, а график уплаты лизинговых платежей подлежит соответствующей корректировке в сторону уменьшения, а также на необходимость пропорционального уменьшения каждого лизингового платежа при расхождении цены в договоре лизинга и купле-продажи.

Заявитель указывает, что с учетом того, что, переход права собственности от лизингодателя к лизингополучателю на программно-аппаратный комплекс возможен только в отношении имущества, являющегося собственностью лизингодателя и приобретенного им по договору купли-продажи цена договора лизинга (общая сумма платежей по договору лизинга, включая выкупную цену 1137,52 рубля) составляет 409 358 866,97 рублей, что подтверждается следующим расчетом (в рублях): 263 000 000,00 + 146 358 866,97=409 358 866,97, где 263 000 000,00 - стоимость имущества, приобретенного лизингодателем по договору купли-продажи; 146 358 866,97 - сумма вознаграждения за оказание услуг финансовой аренды (доход лизингодателя) в размере 55,65 % от стоимости имущества.

Общая сумма лизинговых платежей составляет 409 357 729,45 (409 358 866,97 -1137,52).

Размер ежемесячного платежа (N 1- N 59) составляет 6 822 628,82 (в т.ч. НДС 18%).

Размер платежа N 60 составляет 6 822 629,07 (в т.ч. НДС 18%),

Размер вознаграждения лизингодателя за оказание услуг финансовой аренды рассчитан с применением одного и того же процента от стоимости имущества и в полном объеме соответствует условиям договора лизинга, что подтверждает законность и обоснованность расчета цены договора лизинга.

Однако в добровольном порядке лизингодатель отказался от изменения условий договора по соглашению сторон, указав, что оснований для изменения графика платежей и подписания дополнительного соглашения не имеется (письмо от 21.03.2022 N 264/2022).

Пунктом 2 ст. 450 ГК РФ предусмотрено, что по требованию одной из сторон договор может быть изменен при существенном нарушении договора другой стороной.

В соответствии с п. 2 ст. 1227 ГК РФ переход права собственности на вещь не влечет переход или предоставление интеллектуальных прав на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, выраженные в этой вещи.

В целях приведения условий договора лизинга в соответствие с изменившимися обязательствами сторон, являющимся следствием существенного нарушения лизингодателем первоначальных условий заключенного сторонами договора лизинга, необходимо внести изменения в состав имущества (предмета) лизинга, его стоимости и цены договора лизинга (общей суммы платежей по договору лизинга).

Претензионный порядок урегулирования спора истцом соблюден, в добровольном порядке ответчиком требования истца не удовлетворены, указанные обстоятельства послужили основанием для обращения истца в арбитражный суд.

Оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные по делу доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований, исходя из следующего.

Судом первой инстанции установлено, что договор финансовой аренды (лизинга) N 759Л/17/002 (договор лизинга) от 30.05.2017 г. заключен между ООО "Открытая лизинговая компания" (с 01.11.2019 -ООО "ПСБ Лизинг") и истцом по результатам проведенной истцом конкурентной закупочной процедуры в электронной форме NRosKS17085DP.

Предмет лизинга, его технические и функциональные характеристики, а также дополнительные составляющие, необходимые для использования предмета лизинга, были определены истцом в утвержденной им спецификации в соответствии с частью 9 статьи 3.2, а также частью 10 статьи 4 Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" (далее - Закон N 223), что следует из содержания закупочной документации по проведению закрытого запроса котировок в электронной форме на право заключения договора на поставку продукции согласно спецификации, утвержденной председателем закупочной комиссии АО "Российские космические системы" и размещенной на сайте электронной площадки setonline.ru.

Согласно п. 2.3 договора лизинга, имущество приобретается лизингодателем на условиях договора купли-продажи имущества, заключенного между лизингодателем и продавцом.

С целью предоставления лизингополучателю всего объема имущества, указанного истцом в договоре лизинга "07" июня 2017 г. между ответчиком и ООО "ТехноСерв АС" (продавец) был заключен договор N 759КП/17/002 (договор купли-продажи), на приобретение программно-аппаратного комплекс (ПАК), составляющего спецификацию N 1, установленную истцом в договоре лизинга, а также сублицензионный договор N 2249-11.17 (Сублицензионный договор) на пакет лицензий к ПАК, составляющий спецификацию N 2, установленную истцом в договоре лизинга.

В соответствии с условиями договора купли-продажи и сублицензионного договора 08.06.2017 ответчик произвел оплату стоимости имущества платежными поручениями N 791 (за ПАК) и N 790 (за пакет лицензий), тем самым, предоставив истцу финансирование на сумму 406 000 000,00 (четыреста шесть миллионов) рублей.

Исходя из суммы предоставленного ООО "ПСБ Лизинг" финансирования в размере 406 000 000 рублей рассчитана общая сумма лизинговых платежей - 631 951 808,40 рублей (ежемесячный лизинговый платеж - 10 532 530,14 рублей и последний платеж -1 137,52 рублей).

Таким образом, лизинговый платеж представляет собой не арендную плату за пользование предметом лизинга, а возврат представленного финансирования и плату за представленное лизингодателем финансирование.

Учитывая, что ООО "ПСБ Лизинг" предоставил АО "Российская корпорация ракетно-космического приборостроения и информационных систем" финансирование на сумму 406 000 000 рублей, то произведение расчета платы за финансирование и ежемесячных платежей исходя из указанной суммы было осуществлено правомерно.

Расхождений в фактической закупочной цене запрошенного лизингополучателем имущества и в первоначально согласованной закупочной стоимости услуг по договору лизинга не имеется, поскольку: цена договора лизинга определялась в раках проводимой истцом закупочной процедуры; предоставленное ответчиком истцу финансирование было осуществлено в пределах и на условиях спецификации, определенной истцом при проведении конкурентной закупочной процедуры, и состояло из стоимости ПАК по спецификации N 1 к договору лизинга, оплаченной на основании договора купли-продажи в размере 263 000 000,00 рублей и стоимости пакета лицензий по спецификации N 2 к Договору лизинга, оплаченной на основании сублицензионного договора в размере 143 000 000,00 рублей, а всего на сумму 406 000 000,00 рублей.

Сумма лизинговых платежей определена на дату заключения договора лизинга до заключения договора купли-продажи и сублицензионного договора и в течение срока действия договора лизинга не менялась.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу, что расхождение в стоимости отсутствует, лизинговые платежи рассчитаны, исходя из суммы финансирования в размере 406 000 000 рублей, которая была фактически предоставлена лизингополучателю в момент осуществления оплаты по договору купли-продажи и сублицензионному договору.

По смыслу ст. 1233 ГК РФ передаче подлежит возможность использования исключительных прав на программное обеспечение, в собственность могут перейти только технические носители.

Таким образом, невозможность приобретения лицензий в собственность обусловлена положениями законодательства, которые были известны Истцу в момент составления закупочной документации, в том числе спецификации Имущества и проекта Договора лизинга.

Истец не мог не знать на этапе размещения извещения о проведении закупки лизинговых услуг и должен был учитывать при составления закупочной документации, спецификации имущества и договора лизинга, при заключении договора лизинга и принятии имущества в лизинг, что лицензии в собственность истца не перейдут.

Истец заявляет о возможности приобретения в собственность имущества по договору купли-продажи на сумму 263 000 000 рублей, в составе которого также имеются программное обеспечение и лицензии (спецификация N 2 к договору купли-продажи), что противоречит законодательству, доводам самого истца о невозможности приобретения программного обеспечения и лицензий в собственность и материалам дела.

Истец фактически получил от ответчика финансирование на сумму 406 000 000 рублей, расчет платы за финансирование и ежемесячных платежей, исходя из совокупной стоимости предмета лизинга и понесенных расходов, связанных с выполнением услуг по договору лизинга, произведен ответчиком правомерно, в связи с чем не имеется оснований для корректировки в сторону уменьшения лизинговых платежей.

При изложенных обстоятельствах, заключение дополнительного соглашения к договору лизинга об уменьшении состава и стоимости имущества противоречит закону, нарушает права ответчика, влечет нанесение ответчику вреда в виде убытка по лизинговой сделке и возникновение неосновательного обогащения на стороне истца, который получил возможность использовать пакет лицензий с 2017 года и стремиться сделать это право бесплатным для себя, что фактически означает одаривание истца на сумму 143 000 000 рублей. Такое дарение не являлось целью ответчика при заключении лизинговой сделки и противоречит п 1. ст. 575 ГК РФ.

Заявляя требование о заключении дополнительного соглашения к договору лизинга об уменьшении состава и стоимости имущества, истец фактически ставит вопрос об изменении условий договора в соответствии со ст. 450 ГК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 451 ГК РФ, существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа.

Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

Согласно ч. 2 ст. 451 ГК РФ, если стороны не достигли соглашения о приведении договора в соответствие с существенно изменившимися обстоятельствами или о его расторжении, договор может быть расторгнут, а по основаниям, предусмотренным пунктом 4 настоящей статьи, изменен судом по требованию заинтересованной стороны при наличии одновременно следующих условий: в момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет; изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота ;исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора; из обычаев или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.

Все обстоятельства, имевшие место при заключении договора лизинга, были известны истцу, поскольку договор лизинга заключен на условиях спецификации, определенной самим истцом при проведении конкурентной закупочной процедуры, истец на протяжении пяти лет исполнял условия договора лизинга, в настоящее время каких-либо изменений относительно обстоятельств исполнения договора лизинга не произошло, в силу чего основания для изменения договора лизинга отсутствуют.

Требование истца об обязании передать неисключительные права на использование программного обеспечения удовлетворению не подлежит, поскольку они уже переданы истцу в соответствии с требованиями ст. 1238 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 1227 ГК РФ к интеллектуальным правам не применяются положения раздела II ГК РФ (право собственности и другие вещные права), программное обеспечение представляет собой охраняемый результат интеллектуальной деятельности, не является вещью, не может являться предметом лизинга.

Учитывая наличие в составе имущества, указанного истцом в спецификации к договору лизинга, материальной части ПАК, программного обеспечения и лицензий и принимая во внимание буквальное значение содержащихся в договоре слов и выражений (ст. 431 ГК РФ) можно сделать однозначный вывод о том, что договор лизинга содержит элементы договора лизинга и сублицензионного договора и является смешанным, что допустимо в силу п. 3 ст. 421 ГК РФ.

При этом, права на использование программной части ПАК были переданы истцу по договору лизинга правомерно и с обеспечением прав истца путем включения в договор купли-продажи и сублицензионный договор условия о распространении на истца всех прав ответчика (п. 2.6 сублицензионного договора).

При этом договор лизинга составлен некорректно истцом, ответчик принял его условия и предоставил истцу финансирование на 406 000 000,00 рублей.

Истец 5 лет исполнял договор лизинга и не заявлял о нарушении своих прав, а спустя 5 лет использует некорректность составленного им же договора в целях причинения имущественного вреда ответчику.

Кроме того, ответчик ссылается на то, что предложение заключить сублицензионный договор было направлено истцом и получено ответчиком только в марте 2022 года. Такое предложение на данном этапе реализации лизинговой сделки не может быть принято ответчиком, так как ответчик не может принять повторное обязательство передать пакет лицензий, который фактически ответчику не передавался, но уже был передан истцу продавцом, что подтверждается соответствующим письмом поставщика 09.08.2017 N 4319.17/Исх.

При этом, сам истец не отрицает факт получения пакета лицензий в рамках договора лизинга.

Согласно п. 2.6 сублицензионного договора на истца распространяются права ответчика, что подтверждает правомерность передачи пакета лицензий напрямую истцу, а также допустимость использования пакета лицензий истцом. На иных третьих лиц права действительно не распространяются, но возможность передачи пакета лицензий ответчиком третьим лицам не предусмотрена и договором лизинга.

Продавец при заключении сублицензионного договора предоставил покупателю заверения о наличии письменного разрешения правообладателя на заключение сублицензионного договора (п. 4.5 сублицензионного договора).

В соответствии со ст. 670 ГК РФ истец имел возможность обратиться к продавцу с требованием предоставить подтверждение согласия правообладателей, но с 07.06.2017 года ни разу не обращался с таким запросом ни к ответчику, ни к продавцу, и в течение срока исковой давности не предъявлял соответствующих претензий.

По смыслу ст. 1235 ГК РФ, право на оспаривание законности использования программного обеспечения принадлежит лицензиару, но не сублицензиар по сублицензионному договору, ни правообладатели претензий относительно использования истцом лицензий не предъявляли и не предъявляют, истец на протяжении 5 лет беспрепятственно использует программное обеспечение, права истца при этом не нарушаются.

Учитывая всю совокупность установленных обстоятельств, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о том, что оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Судом первой инстанции правильно определен характер спорных взаимоотношений и дана полная оценка обстоятельствам дела.

Довод жалобы АО "РКС" об игнорировании судом первой инстанции при вынесении решения правовой позиции Верховного суда РФ по делу N А40-114229/2020 о приобретении предмета лизинга по более низкой цене, чем указано в договоре лизинга не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку Определение Верховного суда РФ по делу N 305-ЭС21-20759 от 21.12.2021 не содержит однозначного вывода о приобретении предмета лизинга по цене ниже согласованной сторонами в договоре лизинга, а также императивного указания на необходимость изменения обязательств сторон и корректировке графика уплаты лизинговых платежей в сторону уменьшения размера вносимых платежей, имеется лишь указание на необходимость дополнительного исследования вопроса о размере предоставленного финансирования Лизингодателем Лизингополучателю, т.к. сублицензионный договор и платежное поручение на сумму 143 000 000,00 рублей не исследовались при рассмотрении дела нижестоящими инстанциями.

Так в частности, в определении от 21.12.2021 г. Верховный суд РФ указал на положения статей 2, 4 и 19, 28 Закона о лизинге, пункт 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга", пришел к выводу, что денежное обязательство лизингополучателя в договоре выкупного лизинга состоит в возмещении затрат лизингодателя, связанных с приобретением и передачей предмета лизинга лизингополучателю (возврат вложенного лизингодателем финансирования), и выплате причитающегося лизингодателю дохода (платы за финансирование, зависящей от продолжительности пользования им).

Указал, что Законом о лизинге прямо не определены последствия приобретения лизингодателем имущества, подлежащего передаче в лизинг на более выгодных условиях, чем условия, из которых исходили стороны договора лизинга при его заключении, в том числе, при формировании графика внесения лизинговых платежей.

Приобретение предмета по более низкой цене означает уменьшение размера финансирования, предоставленного лизингополучателю со стороны лизингодателя. Принимая во внимание обеспечительную функцию права собственности лизингодателя на предмет лизинга и существо денежного обязательства лизингополучателя, в таком случае обязательства сторон не могут считаться сохранившимися в неизменном состоянии, а график уплаты лизинговых платежей подлежит соответствующей корректировке в сторону уменьшения размера вносимых платежей. Иное означало бы, что вопреки пунктам 1 и 2 статьи 28 Закона о лизинге на лизингополучателя возлагается обязанность возместить лизингодателю затраты, которые последним не были и не будут понесены.

По делу А40-114229/2020 график уплаты лизинговых платежей установлен исходя из закупочной цены предмета лизинга 406 000 000 руб. (до вычета аванса), в то время как закупочная стоимость имущества фактически составила 263 000 000 руб., из которой суды исходили при расчете неустойки, подлежащей зачету по заявлению лизингополучателя в счет подлежащих уплате лизинговых платежей.

Однако, определяя размер существующей задолженности, суды не учли, что в силу изложенных выше положений законодательства, а также исходя из отсутствия сведений об условиях передачи лизингополучателю дополнительных компонентов (лицензий) программной части программно-аппаратного комплекса, расхождение в фактической закупочной цене предмета лизинга и в первоначально согласованной закупочной стоимости указывает на необходимость пропорционального уменьшения размера каждого лизингового платежа, если иной порядок корректировки графика начисления платежей не согласован сторонами договора лизинга с соблюдением установленных законом пределов свободы договора. Следовательно, вывод судов о взыскании с корпорации задолженности по лизинговым платежам за период с 15.07.2017 по 15.10.2017 в сумме, которая изначально предусматривалась договором лизинга - 42 130 120 руб. 56 коп., является необоснованным, сделанным по неполно исследованным обстоятельствам. По тому же основанию не могут быть признаны правомерными выводы судов о наличии у корпорации обязанности по уплате неустойки в общей сумме 6 551 233 руб. 75 коп., начисленной за период просрочки с 16.09.2017 по 30.06.2020.

Кроме того, Верховный суд РФ указал, что на основании пункта 1 статьи 1 Закона о лизинге договор лизинга может быть заключен в отношении имущества, относящегося к непотребляемым вещам. Поскольку иное не установлено законом, заключение договоров лизинга в отношении непотребляемых вещей является допустимым и в тех случаях, когда для использования предмета лизинга необходимо программное обеспечение. При этом в силу пункта 3 статьи 22 Закона о лизинге риск несоответствия предмета лизинга целям использования этого предмета по договору лизинга и связанные с этим убытки по общему правилу несет сторона, которая выбрала предмет лизинга. С учетом изложенного в случаях, когда поставщик имущества, который, в том числе, является ответственным за предоставление прав на необходимое для использования предмета лизинга программное обеспечение, был выбран лизингодателем, у лизингополучателя не наступает обязанность вносить лизинговые платежи при отсутствии возможности использования предмета лизинга в своей деятельности.

Как установлено судами, предметом лизинга в настоящем деле является программно-аппаратный комплекс, состоящий из ряда компонентов: серверного узла, системы хранения данных, периферийного оборудования, суперкомпьютера, инженерных ПЭВМ, лицензий по перечню, приведенному в спецификации N 2 к договору лизинга.

Указанный программно-аппаратный комплекс фактически является набором технических и программных средств, работающих совместно для выполнения определенных задач, в данном случае для организации виртуальных рабочих мест пользователей, и состоит из аппаратной и программной частей. Аппаратная часть включает в себя компоненты различных производителей, взаимодействующие друг с другом в определенной конфигурации (архитектуре).

При рассмотрении указанного дела корпорация последовательно указывала, что программно-аппаратный комплекс передан 28.08.2017 в усеченном составе в сравнении с условиями, указанными в договоре лизинга. Лицензии на использование программного обеспечения, предусмотренные в спецификации N 2 к договору, переданы лизингополучателю в полном объеме только 23.10.2017, о чем между сторонами договора лизинга составлен отдельный акт, представленный в материалы дела.

Доводы корпорации о передаче ей программно-аппаратного комплекса 28.08.2017 в усеченном составе (без всех составных компонентов программной части комплекса) и восполнении данного недостатка лизингодателем только 23.10.2017 имели значение для определения того, с какого дня у корпорации возникла обязанность по уплате лизинговых платежей, и, соответственно, для оценки того факта, допущена ли корпорацией просрочка по уплате лизинговых платежей, а также оценки правомерности начисления неустоек, предусмотренных пунктами 4.3 и 8.7 договора лизинга.

Вместе с тем по рассматриваемому в рамках настоящего судопроизводства делу суд первой инстанции учел стоимость приобретенных ООО "ПСБ Лизинг" и используемых АО "РКС" на протяжении 5-ти лет лицензий, нормы права и правоприменительную практику.

В соответствии со ст. 665 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее -ГК РФ), ст. 2 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" (далее - Закон о лизинге) лизингодатель обязуется приобрести в собственность указанное лизингополучателем имущество и предоставить лизингополучателю это имущество за плату во временное владение и пользование.

Договор финансовой аренды (лизинга) N 759Л/17/002 от 30.05.2017 (далее - Договор лизинга) был заключен между ООО "Открытая лизинговая компания" (с 01.11.2019 - ООО "ПСБ Лизинг") и АО "РКС" по результатам проведенной АО "РКС" конкурентной закупочной процедуры в электронной форме NRosKS17085DP.

Предмет лизинга, его технические и функциональные характеристики, а также дополнительные составляющие, необходимые для использования предмета лизинга, были определены АО "РКС" в утвержденной им спецификации в соответствии с частью 9 статьи 3.2, а также частью 10 статьи 4 Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" (далее - Закон N 223), что следует из содержания закупочной документации по проведению закрытого запроса котировок в электронной форме на право заключения договора на поставку продукции согласно спецификации, утвержденной председателем закупочной комиссии АО "Российские космические системы" и размещенной на сайте электронной площадки setonline.ru.

Согласно абз. 20 п. 1.1 Договора лизинга Предмет лизинга - это имущество, находящееся в собственности Лизингодателя и переданное Лизингополучателю во временное владение и пользование согласно Договору лизинга. Имущество - это готовый к эксплуатации предмет лизинга, приобретаемый Лизингодателем в собственность для передачи в лизинг Лизингополучателю и указанный в Приложении N 1 к Договору лизинга (далее - Спецификация N 1) и Приложении N 2 к Договору лизинга (далее - Спецификации N 2) (абз. 15 п. 1.1 Договора лизинга).

Составляя договор лизинга, Лизингополучатель указал, что Имущество приобретается Лизингодателем на условиях договора купли-продажи Имущества, заключенного между Лизингодателем и Продавцом (п. 2.3 Договора лизинга), а также включил в условия Договора лизинга гарантию, что передаваемое Лизингополучателю Имущество находится в его собственности на момент передачи Имущества в лизинг (п. 4.9 Договора лизинга).

Однако указанные условия в силу закона являются исполнимыми лишь в аппаратной части Имущества, а само понятие имущества дано Лизингополучателем значительно шире по сравнению с понятием предмета лизинга, содержащимся в Законе о лизинге, согласно ст. 3 которого предметом лизинга могут быть любые непотребляемые вещи.

Таким образом, Имущество, указанное в Договоре лизинга, представляет собой совокупность предмета лизинга (серверного оборудования), сертификатов на техническое обслуживание предметов лизинга и лицензий на использование программного обеспечения, которое Лизингополучатель пожелал использовать на предмете лизинга.

Согласно п. 1 ст. 454 ГК РФ по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Лизингополучатель, являясь правоспособным участником гражданских правоотношений и профессиональным участником рынка информационных технологий (в том числе учитывая наименование Лизингополучателя и коды ОКВЭД: 62.01 "Разработка компьютерного программного обеспечения", 62.02 "Деятельность консультативная и работы в области компьютерных технологий", 62.09 "Деятельность, связанная с использованием вычислительной техники и информационных технологий, прочая", 63.11.1 "Деятельность по созданию и использованию баз данных и информационных ресурсов") не мог не знать о правовой природе позиций, заявленных Лизингополучателем в составе Имущества (Спецификации N 1 и Спецификации N 2).

В своей апелляционной жалобе (начало стр. 4) АО "РКС" прямо заявляет о своей осведомленности о том, что неисключительные лицензии на программную часть представляют собой охраняемый результат интеллектуальной деятельности, не являются вещью, в том числе непотребляемой, и не могут быть предметом лизинга в силу ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)", ст. 666 ГК РФ, а также не могут быть предметом договора купли-продажи в силу ч. 1 ст. 454, ст. 1235, 1238 ГК РФ.

Лизингополучатель заявил в Спецификации N 1 оборудование, которое по своей природе является вещью и на которое могут быть оформлены вещные права - право собственности и права лизинга, а в Спецификации N 2 - сертификаты технического обслуживания, которое по своей правовой природе является услугой и программное обеспечение, которое по своей правовой природе является результатом интеллектуальной деятельности, объектом интеллектуального права и на которое не могут быть оформлены вещные права, т.к. в соответствии с п. 2 ст. 1227 ГК РФ к интеллектуальным правам не применяются положения раздела II ГК РФ (право собственности и другие вещные права).

По смыслу ст. 1233 ГК РФ в целях использования программного обеспечения передаче приобретателю подлежат неисключительные права на программное обеспечение, в собственность могут перейти только материальные носители.

Таким образом, Лизингодатель мог приобрести в собственность только имущество, указанное в Спецификации N 1, сертификаты на техническое обслуживание (часть Спецификации N 2) приобретаются Лизингодателем как посредником, обеспечивающим возможность владения экземпляром программного обеспечения и его использования (агент), а лицензии, указанные Лизингополучателем в Спецификации N 2 приобретаются по лицензионному договору (ст. 1235 ГК РФ). Приобретение лицензий, которые Истец включил в состав Имущества (часть Спецификации N 2) на основании договора купли-продажи невозможно в силу закона, т.к. предметом договора купли-продажи может быть только вещь (п. 1 ст. 454 ГК РФ), к которой лицензии, являясь объектом интеллектуального права, не относятся.

В соответствии со ст. 666 ГК РФ, а также п. 1 ст. 1 и п. 1 ст. 3 Закона о лизинге, предметом лизинга может быть только имущество, относящееся к непотребляемым вещам (кроме земельных участков и других природных объектов), т.е. интеллектуальные права, к которым относится программное обеспечение (п. 2 ст. 1227 ГК РФ) и услуги, к которым относится техническое обслуживание не являясь вещью, не могут являться Предметом лизинга.

В связи с вышеизложенным и с целью добросовестного исполнения Договора лизинга и предоставления Лизингополучателю всего объема Имущества, указанного АО "РКС" в Договоре лизинга "07" июня 2017 г. между ООО "ПСБ Лизинг" и ООО "ТехноСерв АС" (далее - Продавец, Сублицензиар) были заключены:

- Договор купли-продажи, на приобретение аппаратной части Имущества, составляющей Спецификацию N 1, сертификатов технического обслуживания и двух открытых лицензий (т.е. лицензий, которые могут передаваться без оформления отдельного лицензионного договора, лицензионный договор заключается путем присоединения конечного пользователя к его условиях, установленным автором/правообладателем в момент установки такого программного обеспечения (п. 5 ст. 1286 ГК РФ)), которые были включены Лизингополучателем в состав Спецификации N 2.

- сублицензионный договор N 2249-11.17 (далее - Сублицензионный договор) на пакет лицензий к серверному оборудованию, составляющий часть Спецификации N 2, для приобретения неисключительного права использования которых автором/правообладателем не предусмотрена возможность заключения договора присоединения (закрытые лицензии).

Несмотря на то, что Лизингополучатель не указал в Договоре лизинга срок использования лицензий, Лизингодатель позаботился о том, чтобы лицензии были переданы Лизингополучателю не только на срок действия Договора лизинга, но и на весь срок действия авторских прав, установив соответствующие условия в Сублицензионном договоре (п. 1.4 и 2.6 Сублицензионного договора).

По смыслу ст. 2 Закона о лизинге, лизинговая деятельность - вид инвестиционной деятельности по приобретению имущества и передаче его в лизинг.

Согласно п. 1 ст. 28 Закона о лизинге под лизинговыми платежами понимается общая сумма платежей по договору лизинга за весь срок действия договора лизинга, в которую входит возмещение затрат лизингодателя, связанных с приобретением и передачей предмета лизинга лизингополучателю, возмещение затрат, связанных с оказанием других предусмотренных договором лизинга услуг, доход лизингодателя, а также выкупная цена предмета лизинга, если договором лизинга предусмотрен переход права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю.

Учитывая, что Договор лизинга является смешанным, что в данном случае установлено судом первой инстанции, а также что в соответствии с п. 1 ст. 1005 ГК РФ агентские услуги оказываются возмездно (если самим договором не предусмотрено иное), стоимость Сублицензионного договора (часть суммы финансирования) и доход Лизингодателя (плата за предоставленное Лизингополучателю на приобретение технического обслуживания, программного обеспечения и лицензий финансирование) правомерно включены в состав платежей, установленных приложением 3.1 к Договору лизинга.

Таким образом, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что доводы АО "РКС" о незаконном включении в цену Договора лизинга стоимости использования лицензий, является несостоятельным.

Согласно п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга" (далее - Постановление Пленума ВАС РФ N 17) по общему правилу в договоре выкупного лизинга имущественный интерес лизингодателя заключается в размещении и последующем возврате с прибылью денежных средств, а имущественный интерес лизингополучателя - в приобретении предмета лизинга в собственность за счет средств, предоставленных лизингодателем, и при его содействии.

То есть, лизинговый платеж представляет собой не арендную плату за пользование предметом лизинга, а возврат представленного финансирования и плату за представленное лизингодателем финансирование.

Суд установил, что в соответствии с условиями Договора купли-продажи и Сублицензионного договора 08.06.2017 ООО "ПСБ Лизинг" произвел оплату стоимости Имущества платежными поручениями N 791 (за аппаратную часть, техническое обслуживание и открытые лицензии) и N 790 (за пакет закрытых лицензий), тем самым, предоставив АО "РКС" финансирование на сумму 406 000 000,00 (четыреста шесть миллионов) рублей.

Предоставленное Лизингодателем Лизингополучателю в рамках Договора лизинга финансирование было осуществлено в пределах и на условиях спецификации, определенной Лизингополучателем при проведении конкурентной закупочной процедуры, и состояло из стоимости аппаратной части Имущества по Спецификации N 1 и некоторых позиций по Спецификации N 2 к Договору лизинга, оплаченной на основании Договора купли-продажи в размере 263 000 000,00 рублей и стоимости пакета лицензий, включенных в состав Спецификации N 2 к Договору лизинга, оплаченной на основании Сублицензионного договора в размере 143 000 000,00 рублей, а всего на 406 000 000,00 рублей.

Расхождение в фактической закупочной цене предмета лизинга и в первоначально согласованной закупочной стоимости отсутствует.

Исходя из суммы предоставленного ООО "ПСБ Лизинг" финансирования в размере 406 000 000 рублей была рассчитана общая сумма лизинговых платежей - 631 951 808,40 рублей (ежемесячный лизинговый платеж - 10 532 530,14 рублей и последний платеж - 1 137,52 рублей).

Учитывая, что ООО "ПСБ Лизинг" предоставил АО "РКС" финансирование на сумму 406 000 000,00 рублей соответствующую заявленной АО "РКС" начальной максимальной цене закупки Имущества, то произведение расчета платы за финансирование и ежемесячных платежей, исходя из указанной суммы было осуществлено правомерно в соответствии с требованиями Закона о лизинге и правоприменительной практикой, а также с учетом возмездности посреднических услуг в рамках презумпции свободы договора.

Суд апелляционной инстанции считает, что доводы АО "РКС" о расхождении между фактической закупочной ценой программно-аппаратного комплекса и согласованной стоимостью программно-аппаратного комплекса, также как и доводы о завышении фактической стоимости Имущества (предмет лизинга + сертификаты на техническое обслуживание + лицензии) противоречит имеющимся в материалах дела документам. Стоимость программно-аппаратного комплекса Договором лизинга установлена в Приложении N 1 к Договору лизинга в размере 406 000 000,00 рублей. Именно эта сумма была оплачена Поставщику/Сублицензиару по Договору купли-продажи и Сублицензионному договору.

Существенных расхождений не имеется и в первоначально согласованной закупочной стоимости услуг по Договору лизинга цена договора лизинга определялась АО "РКС" в раках проводимой им закупочной процедуры, Лизингодатель в процессе участия в закупке предложил Лизингополучателя цену услуг немного ниже (631 951 808,40 рублей вместо 649 207 152,86 рублей) за счет уменьшения доходности Лизингодателя по лизинговой сделке, совершив все необходимые действия в интересах Лизингополучателя.

Сумма лизинговых платежей была определена на дату заключения Договора лизинга до заключения Договора купли-продажи и Сублицензионного договора и в течение срока действия Договора лизинга не менялась.

Таким образом, Арбитражный суд города Москвы при вынесении обжалуемого решения дал подробную правовую оценку обстоятельствам, на которые указал Верховный суд РФ в определении по делу N 305-ЭС21-20759 от 21.12.2021 г. со ссылкой на собранные по делу доказательства.

Доводы апелляционной жалобы о том, что вывод суда о содержании в заключенном сторонами договоре лизинга элементов договора лизинга и сублицензионного договора не соответствует закону, фактическим обстоятельствам дела отклоняются.

Действующее законодательство не является диспозитивным в части приобретения прав на использование программного обеспечения и приобретения лицензий, кроме заключения лицензионного договора.

Учитывая наличие в составе Имущества, указанного АО "РКС" в спецификации к Договору лизинга, аппаратной части, сертификатов на техническое обслуживание, программного обеспечения и лицензий и принимая во внимание буквальное значение содержащихся в договоре слов и выражений (ст. 431 ГК РФ) суд первой инстанции пришел к выводу о том, что АО "РКС" составил Договор лизинга таким образом, что по сути он содержит элементы договора лизинга и договора оказания посреднических услуг и является смешанным, что допустимо в силу п. 3 ст. 421 ГК РФ.

При этом Договор лизинга, имея пороки в формулировках некоторых условий, не нарушает действующее законодательство (в том числе не содержит условий, на включение которых в законодательстве выражен явный запрет), полностью учитывая интересы Лизингополучателя, который самостоятельно определил все условия, включенные в Договор лизинга при проведении закупочной процедуры.

Пункт 4 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга), утвержденный Президиумом Верховного суда РФ 27.10.2021 г., на который ссылается АО "РКС" в апелляционной жалобе, действительно указывает на то, что договор выкупного лизинга не является смешанным с договором купли-продажи, а относится к самостоятельному, отличному от купли-продажи, типу гражданско-правовых договоров. Однако, из текста данного пункта Обзора судебной практики никак не следует, что договор лизинга, как самостоятельный, отличный от договора купли-продажи договор, не может содержать элементы какого-либо иного договора и являться по правовой природе смешанным.

Довод апелляционной жалобы о том, что Сублицензионный договор содержит ограничения на передачу лицензий АО "РКС", прямо противоречит условиям Сублицензионного договора.

Права на использование программной части ПАК были переданы Истцу в рамках Сублицензионного договора, условия которого устанавливают равноправие Ответчика и Истца в отношении лицензий (п. 2.6 Сублицензионного договора).

В определении от 21.12.2021 Верховный суд РФ указал, "программно-аппаратный комплекс передан 28.08.2017 в усеченном составе в сравнении с условиями, указанными в договоре лизинга. Лицензии на использование программного обеспечения, предусмотренные в спецификации N 2 к договору, переданы лизингополучателю в полном объеме только 23.10.2017, о чем между сторонами договора лизинга составлен отдельный акт, представленный в материалы дела".

Согласно п. 2.6 Сублицензионного договора на АО "РКС" распространяются права Лицензиата, этим же пунктом договора подтверждается право передачи лицензий от ООО "ТехноСервАС" непосредственно АО "РКС", что подтверждает допустимость использования пакета лицензий АО "РКС". Т.е. АО "РКС" по Сублицензионному договору является не третьим лицом, а непосредственным участником лизинговой сделки, в рамках которой заключен Сублицензионный договор, а также лицом в интересах которого этот (Сублицензионный договор) заключен.

Возможность передачи лицензий иным, помимо АО "РКС", лицам не предусматривалась закупочной документацией АО "РКС" и условиями самой лизинговой сделки, в связи с чем не предусмотрена и Сублицензионным договором.

В силу ст. 1280 ГК РФ лицо, правомерно владеющее экземпляром программы для ЭВМ или экземпляром базы данных (пользователь), вправе без разрешения автора или иного правообладателя и без выплаты дополнительного вознаграждения осуществлять действия, необходимые для функционирования программы для ЭВМ или базы данных (в том числе в ходе использования в соответствии с их назначением), включая запись и хранение в памяти ЭВМ (одной ЭВМ или одного пользователя сети), внесение в программу для ЭВМ или базу данных изменений исключительно в целях их функционирования на технических средствах пользователя, исправление явных ошибок, если иное не предусмотрено договором с правообладателем (пп. 1 п. 1).

Продавец при заключении Сублицензионного договора предоставил Покупателю заверения о наличии письменного разрешения правообладателя на заключение сублицензионного договора (п. 4.5 Сублицензионного договора).

По смыслу ст. 1235 ГК РФ, право на оспаривание законности использования программного обеспечения принадлежит лицензиару, но ни Сублицензиар по Сублицензионному договору, ни правообладатели претензий относительно использования Истцом лицензий не предъявляли и не предъявляют.

Истец на протяжении более 5 лет беспрепятственно использует программное обеспечение, что не оспаривал последний и в суде апелляционной инстанции.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что ООО "ПСБ Лизинг" исполнил обязательство по передаче АО "РКС" пакета лицензий в соответствии с условиями лизинговой сделки соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на законе.

Суд апелляционной инстанции находит несостоятельными доводы АО "РКС" о том, что впервые Общество узнало о том, что лицензии, перечисленные в приложении N 2 к Договору лизинга, не входят в состав предмета лизинга и не могут быть переданы в собственность, лишь из письма ООО "ПСБ Лизинг" от 04.07.2022 г. N 633/2022.

О передаче пакета лицензий по Сублицензионому договору АО "РКС" узнало 23.10.2017, что подтверждается актом приема-передачи Имущества в лизинг по Договору лизинга, в котором указано на приобретение части Имущества по Сублицензионному договору.

Пакет лицензий был принят АО "РКС" без каких-либо замечаний, приказом от 03.09.2018 г. N 260 "О внедрении ПАК VDI в AO "Российские космические системы" Истец ввел в эксплуатацию программно-аппаратный комплекс с использованием переданного ему по сублицензионному договору пакета лицензий и сертификатов технического обслуживания и на протяжении более 5 (пяти) лет использует лицензии, полученные им в рамках исполнения Договора лизинга, приобретение которых в полном объеме профинансировано ООО "ПСБ Лизинг", тем самым пользуясь предоставленным Лизингодателем финансированием.

Приняв пакет лицензий, АО "РКС" подтвердил свое действительное намерение на использование лицензий согласно условиям сублицензионного договора, заключенного во исполнение Договора лизинга, условия которого формировались самим АО "РКС", в силу чего у Лизингополучателя отсутствуют основания заявлять в апелляционной жалобе о совершении ООО "ПСБ Лизинг" действий в обход законодательных ограничений при передаче пакета лицензий.

Как уже было указано ранее, закупочная документация, была сформирована непосредственно АО "РКС", состав Имущества был определен АО "РКС" и был указан им в Спецификации N 1 и Спецификации N 2.

Аппаратная часть Имущества не является носителем перечисленных в Спецификации N 2 лицензий.

Более того, для установки этих лицензий на аппаратную часть Имущества требуется выполнение дорогостоящих работ с предоставлением административного доступа к информационным ресурсам Лизингополучателя, что не предусмотрено Договором лизинга, ни в части указания на необходимость проведения таких работ, ни в части корректировки цены Договора лизинга, с учетом стоимости этих работ, ни в части предоставления доступа к информационным ресурсам Лизингополучателя.

АО "РКС" не мог не знать на этапе размещения извещения о проведении закупки лизинговых услуг и должен был учитывать при составления закупочной документации, спецификации Имущества и Договора лизинга, при заключении Договора лизинга и принятии Имущества в лизинг, что программное обеспечение, лицензии и сертификаты технического обслуживания в собственность Истца не перейдут ни как предустановленные на оборудовании, ни по сублицензионному договору.

При этом АО "РКС", являясь составителем закупочной документации, спецификации Имущества и условий Договора лизинга, нигде не указал о намерении приобрести программно-аппаратный комплекс с предустановленным программным обеспечением в собственность, понимая, что это невозможно в силу закона, как и невозможно получить исключительные лицензии по указанной АО "РКС" в закупочной документации цене.

Таким образом, с учетом сформированной АО "РКС" документации об условиях лизинга и осведомленности АО "РКС" на стадии заключения Договора лизинга о заведомой невозможности получения в собственность пакета лицензий, суд пришел к обоснованному выводу о намерении АО "РКС" при составлении закупочной документации и заключении Договора лизинга приобрести в собственность только предмет лизинга, т.е. аппаратную часть Имущества, являющуюся вещью.

Права на использование программной части ПАК были переданы АО "РКС" в рамках Сублицензионного договора напрямую от Сублицензиара, что подтверждается соответствующим письмом Поставщика 09.08.2017 N 4319.17/Исх.

Также ООО "ПСБ Лизинг" не является дистрибьютером автора/правообладателя лицензий не имеет права на какое-либо распространение и передачу лицензий, в том числе на заключение субсублицензионного договора, что подтверждается п. 2.2 Сублицензионного договора.

Условие об обязанности приобрести в собственность Лизингодателя все Имущество, включая услуги по техническому обслуживанию и лицензии, является неисполнимым (ст. 416 ГК РФ).

Изначально понимая невозможность приобретения лицензий в собственность, АО "РКС" без замечаний принял пакет лицензий в рамках исполнения ООО "ПСБ Лизинг" условий лизинговой сделки, использовал в своей деятельности пакет лицензий 5 (пять) лет, тем самым принял от ООО "ПСБ Лизинг" предоставленное финансирование и своими конклюдентными действиями подтвердил надлежащее исполнение ООО "ПСБ Лизинг" Договора.

Предъявляя требование о заключении дополнительного соглашения к договору лизинга об уменьшении состава и стоимости имущества, АО "РКС" фактически просит изменить условия Договора лизинга, установленные им же в закупочной документации и ставит вопрос об изменении условий договора в соответствии с п. 2 ст. 450 ГК РФ, согласно которой по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной. Исходя из содержания ст. 450 ГК РФ существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Как было указано выше, Договор лизинга был исполнен ООО "ПСБ Лизинг" надлежащим образом, в соответствии с условиями исполнения обязательств и требованиями действующего законодательства, в полном объеме.

Таким образом, АО "РКС" не лишается того, на что был вправе рассчитывать при заключении Договора лизинга, и основания для изменения условий Договора лизинга отсутствуют.

При рассмотрении дела судом были установлены все существенные обстоятельства, которым дана надлежащая правовая оценка. Нарушений норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием для отмены обжалуемого судебного акта, не имеется.

Учитывая изложенное, оснований, предусмотренных ст.270 АПК РФ, для изменения или отмены обжалуемого судебного акта не имеется.

Расходы по оплате госпошлины за подачу апелляционной жалобы относятся на апеллянта.

Руководствуясь ст.ст. 176, 266-268, п.1 ст. 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда города Москвы от 01.12.2022 г. по делу N А40-75443/22 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Мезрина Е.А.

Судьи

Панкратова Н.И. Алексеева Е.Б.