Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 9 марта 2023 г. N 13АП-38624/22 по делу N А56-132319/2019

г. Санкт-Петербург

09 марта 2023 г.

Дело N А56-132319/2019/

Резолютивная часть постановления объявлена 01 марта 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 09 марта 2023 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего судьи Тойвонена И.Ю.

судей Слоневской А.Ю., Сотова И.В.

при ведении протокола судебного заседания: секретарем Клинков И.А.,

при участии:

Завгородняя И.В., лично, по паспорту

Моисеев М.Ю., лично, по паспорту

от Липатовой И.Е.: Гацалов К.А. по доверенности от 24.06.2022

от иных лиц: не явились, извещены,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (регистрационный номер 13АП-38624/2022, 13АП-38625/2022) конкурсного управляющего ООО "АГРОПОЛИВ СПБ" и Моисеева Максима Юрьевича на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 27.10.2022 по обособленному спору N А56-132319/2019/суб. (судья Дудина О.Ю.), принятое по заявлению конкурсного управляющего ООО "АГРОПОЛИВ СПБ" к Завгородней Инне Викторовне, Моисееву Максиму Юрьевичу, Липатовой Ирине Евгеньевне, Яровинской Ксении Львовне о привлечении к субсидиарной ответственности, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "АГРОПОЛИВ СПБ",

УСТАНОВИЛ:

16.12.2019 Егоров Сергей Борисович обратился в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области к ООО "АГРОПОЛИВ СПБ" (ИНН: 7802832398, ОГРН: 1137847283892) о признании несостоятельным (банкротом).

Решением суда первой инстанции от 20.10.2020 ООО "АГРОПОЛИВ СПБ" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыта процедура конкурсного производства по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, конкурсным управляющим утвержден Мигаленя Алексей Николаевич.

Указанные сведения опубликованы в газете "Коммерсантъ" 17.10.2020 N 191(6912).

09.04.2022 конкурсный управляющий обратился в суд первой инстанции с заявлением (с учетом уточнения) о привлечении к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам должника:

- Завгороднюю Инну Викторовну, которая с 29.07.2013 по настоящее время являлась генеральным директором должника;

- Моисеева Максима Юрьевича, которым фактически осуществлялись функции по контролю деятельности должника, которому под отчет выданы денежные средства в размере 5 549 836,52 руб.;

- Липатовой Ирины Евгеньевны - единственный участник должника с 2014 года по настоящее время;

- Яровинской Ксении Львовны, являющейся матерью Моисеева М.Ю., которая проживает с ним по одному адресу, и в пользу которой с расчетного счета должника перечислены денежные средства в размере 2 091 890 руб. с назначением платежа: "плата за аренду личного автомобиля";

- Павлова Владимира Павловича - коммерческого директора должника.

Одновременно конкурсный управляющий просил приостановить производство по обособленному спору в части определения размера субсидиарной ответственности до завершения расчетов с кредиторами.

Определением суда первой инстанции от 27.10.2022 признаны доказанными основания для привлечения Моисеева М.Ю. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "АГРОПОЛИВ СПБ"; производство по обособленному спору в части определения размера субсидиарной ответственности приостановлено до завершения расчетов с кредиторами. В остальной части в удовлетворении заявления отказано.

Не согласившись с указанным судебным актом, конкурсный управляющий ООО "АГРОПОЛИВ СПБ" и Моисеев М.Ю. обратились с апелляционными жалобами.

Конкурсный управляющий в своей апелляционной жалобе просит обжалуемое определение в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности руководителя должника Завгородней И.В., учредителя должника Липатовой И.Е. и выгодоприобретателя Яровинской К.Л. отменить, в указанной части принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований. По мнению управляющего, вина указанных лиц в доведении должника до банкротства установлена материалами дела; все вместе и каждый в отдельности не предприняли добросовестных действий по предотвращению наступления неплатежеспособности должника; не обратились в суд с заявлением о признании должника банкротом; не передали конкурсному управляющему документы и материальные ценности должника. Полагает, что наличие в материалах дела доказательств, подтверждающих статус Моисеева М.Ю. как контролирующего должника лица и конечного бенефициара, не снимает ответственности с директора и не освобождает его от выполнения обязанностей единоличного исполнительного органа в соответствии действующим законодательством. Также указал, что не выполнение обязанности по своевременной сдаче налоговой отчетности причинило должнику ущерб в размере 109 710, 61 руб., а не исполнение обязанности по направлению ответа на требование ФНС привело к наложению на должника штрафа в размере 20 000 руб. В отношении Липатовой И.Е. и Яровинской К.Л. отметил, что в материалы спора не представлены какие-либо документы, подтверждающие обоснованное расходование полученных от должника денежных средств.

В апелляционной жалобе Моисеев М.Ю. просит обжалуемое определение отменить, принять новый судебный акт, которым установить наличие оснований для привлечения Завгородней И.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Полагает, что последняя была лицом, реально исполняющим обязанности генерального директора и главного бухгалтера.

От Завгородней И.В. поступили отзывы, в которых она просит обжалуемый судебный акт оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Липатова И.Е. в своем отзыве просила обжалуемое определение оставить без изменения, апелляционную жалобу конкурсного управляющего - без удовлетворения.

Протокольным определением 08.02.2023 судебное заседание отложено на 01.03.2023.

От Моисеева М.Ю. поступили дополнительные пояснения по существу спора, в котором он отметил, что к банкротству ООО "АГРОПОЛИВ СПБ", по его мнению, привело взаимодействие с компаниями ООО "Шаумяновское" и ООО "Бизнесагропроект".

Информация о времени и месте рассмотрения апелляционных жалоб опубликована на официальном сайте Тринадцатого арбитражного апелляционного суда.

В судебном заседании Моисеев М.Ю. поддержал доводы, изложенные в своей апелляционной жалобе.

Завгородняя И.В. лично и представитель Липатовой И.Е. поддержали доводы, изложенные в их отзывах.

Надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства иные лица, участвующие в деле, своих представителей в судебное заседание не направили, в связи с чем, в порядке статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) дело рассмотрено в их отсутствие.

Законность и обоснованность определения проверены в апелляционном порядке.

Как следует из материалов обособленного спора, Завгородняя И.В. являлась руководителем должника в период с 29.07.2013 (с даты создания) по дату признания должника несостоятельным (банкротом).

Единственным учредителем должника в период с 29.07.2013 по настоящее время являлась Липатова И.Е.

В ходе проведения мероприятий, предусмотренных в конкурсном производстве, конкурсным управляющим установлено, что функции по контролю деятельности должника, осуществлял Моисеев М.Ю., который, по его мнению, по смыслу статьи 61.10 Закона о банкротстве, является контролирующим должника лицом, на которого может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам должника, в случае если полное погашение требований кредиторов будет невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц.

Коммерческим директором должника являлся Павлов В.П., которого конкурсный управляющий также считает контролирующим должника лицом.

Яровинская К.Л. является матерью Моисеева М.Ю. и проживает с ним по одному адресу.

Согласно выписке по счету должника в адрес Яровинской К.Л. перечислены денежные средства в размере 2 091 890 руб. с назначением платежа: "плата за аренду личного автомобиля".

По мнению конкурсного управляющего, указанные выше лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по трем основаниям:

- в связи с непередачей документации должника конкурсному управляющему, в том числе не переданы оригиналы документов, подтверждающие дебиторскую задолженность;

- в связи с причинением существенного вреда в результате сделок;

- в связи неподачей заявления о банкротстве должника.

Суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований в части привлечения Моисеева М.Ю. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании подпунктов 1 и 2 пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), установив, что последний являлся фактическим бенефициаром должника и осуществлял управление деятельностью ООО "АГРОПОЛИВ СПБ".

Исследовав и оценив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив в порядке статей 266 - 272 АПК РФ правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены обжалуемого определения.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из содержания обжалуемого определения, при проверке полномочий Липатовой И.Е. и наличия у нее статуса контролирующего должника лица суд первой инстанции учитывал, что 31.03.2017 ею заключен договор купли-продажи доли в уставном капитале Общества, согласно которому Общество (продавец) обязуется продать, а покупатели Моисеев М.Ю. и Томазов Д.А. (действуя в интересах Александровой С.Н.) обязуются купить принадлежащую Обществу долю в размере 100% в его уставном капитале. Договор был составлен нотариусом нотариального округа Санкт-Петербурга Соловых С.Б. и выдан на бланках 78 АБ 0875693, 78 АБ 0875694. Указанный договор купли-продажи доли в уставном капитале должника устанавливает, что в результате совершения сделки Александрова С.Н. и Моисеев М.Ю. должны были бы владеть по 50% доли в уставном капитале должника.

Как указал суд первой инстанции, не завершение регистрационных действий и отсутствие указания об участии Александровой С.Н. и Моисеева М.Ю. в Едином государственном реестре юридических лиц связано с включением Моисеева М.Ю. в реестр дисквалифицированных лиц, в связи с чем возможность участвовать в деятельности Общества в качестве учредителя либо генерального директора в законном порядке для него была утрачена. Между тем, как посчитал суд первой инстанции, данное обстоятельство не имеет правового значения для определения статуса контролирующего должника лица у указанных лиц, поскольку с даты совершения сделки - с 31.03.2017 все стороны сделки были осведомлены о принятых на себя прав и обязанностях.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что основания для привлечения Липатовой И.Е. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника как на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, так и на основании статей 9, 61.12 указанного Закона, отсутствуют, в связи с объективной утратой ею статуса контролирующего должника лица для контролирующих должника лиц не позднее 31.03.2017. Суд первой инстанции также учитывал, что согласно доводам конкурсного управляющего признаки банкротства возникли у должника 31.12.2017, то есть после утраты Липатовой И.Е. статуса единственного участника должника, а в редакции Закона о банкротстве, действующей на дату наличия у нее такого статуса, учредители должника не являлись субъектами субсидиарной ответственности по правилам статьи 9, пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ.

Полагая, в целом, вышеуказанные выводы суда первой инстанции в отношении Липатовой И.Е. обоснованными, суд апелляционной инстанции отмечает, что со стороны конкурсного управляющего должным образом не были опровергнуты как вышеназванные выводы суда первой инстанции относительно фактов и намерений со стороны Липатовой И.Е. отчудить доли в Обществе иным лицам еще в марте 2017 года, так и не опровергнуты мотивированные возражения Липатовой И.Е. относительно ее номинального участия в управлении должником, в условиях выполнения ею обязанностей экономиста Общества в рамках имеющихся трудовых отношений, при отсутствии доказательств принятия Липатовой И.Е. управленческих решений. Кроме того, следует отметить, что судебного акта, вступившего в законную силу, в части обязания Липатовой И.Е. передать документацию должника, не имеется, в том числе с учетом отмены судом апелляционной инстанции определения суда первой инстанции от 01.02.2022 по соответствующему обособленному спору. В свою очередь, по вопросу полученной Липатовой И.Е. от должника в 2015 году суммы денежных средств в размере 505 322 руб. 10 коп. от указанного лица были получены пояснения в части оснований их получения, при этом поскольку данная сумма уже была взыскана арбитражным судом в рамках иного обособленного спора, применительно к спору о взыскании убытков, то, как полагает апелляционный суд, отсутствуют основания для привлечения Липатовой И.Е. к иному виду ответственности в связи с совершением сделки в отношении получения вышеназванного платежа, притом, что данный платеж получался в период отсутствия у должника признаков несостоятельности. При этом, оценивая степень вовлеченности Липатовой И.Е. в деятельность должника, и, как следствие, по вопросу возможного оказания влияния на доведение должника до банкротства, суд апелляционной инстанции не установил совокупности условий для возложения на указанное лицо субсидиарной ответственности по неисполненным обязательствам должника.

Учитывая изложенное, апелляционный суд признает обоснованными выводы суда первой инстанции относительно отсутствия оснований для привлечения Липатовой И.Е. к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве ООО "Агрополив СПб".

Требование конкурсного управляющего на основании пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве к Павлову В.П. как посчитал суд первой инстанции необоснованно по праву, поскольку предусмотренная пунктом 2 статьи 126 указанного Закона обязанность по передаче документации должника конкурсному управляющему, а также по ее надлежащему хранению, равно как и передача имущества должника, возлагается только на руководителя и/или лицо, в распоряжении которого находится указанная документация. Согласно объяснениям Павлова В.П., он с января 2014 года по май 2018 года работал только и исключительно в должности технического директора, а не коммерческого директора должника, которая не предполагает какой-либо доступ и/или контроль к финансово-хозяйственной деятельности должника. При этом, с 09.11.2017 года по 07.05.2018 ответчик находился в отпуске без содержания, что подтверждается кадровыми документами должника. Также в материалы обособленного спора не представлено доказательств наличия у Павлова В.П. реальной возможности на принятие должником решений по совершению каких-либо сделок, в связи с чем необоснованным по праву является и требование конкурсного управляющего по привлечению Павлова В.П. к субсидиарной ответственности на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В указанной части судебный акт суда первой инстанции по существу и не оспаривается, что свидетельствует об отсутствии оснований для переоценки соответствующих выводов суда первой инстанции.

Как указал суд первой инстанции в обжалуемом определении, Яровинская К.Л., находясь в состоянии родства с Моисеевым М.Ю., также не может быть отнесена к контролирующим должника лицам.

Как полагает апелляционный суд, суд первой инстанции обоснованно сослался на разъяснения, содержащиеся в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", в частности на то, что лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

Как следует из материалов обособленного спора, конкурсный управляющий поставил в вину Яровинской К.Л. получение от должника денежных средств в размере 2 091 890 руб. с назначением платежа: "плата за аренду личного автомобиля".

Согласно объяснениям Яровинской К.Л. и представленным в материалы дела доказательствам, ею на основании договора аренды автомобиля без экипажа от 01.10.2014 переданы в аренду должника принадлежащие ей на праве собственности автомобили: Ауди Q 7, госномер К636ХТ 98, и Nissan Navara, госномер Н745ЕМ 98, которые использовались в хозяйственной деятельности должника ее работниками для передвижения по России.

Между тем, как правильно указал суд первой инстанции, указанное обстоятельство само по себе не является основанием для вывода о наличии у Яровинской К.Л. статуса контролирующего должника лица, к которым не относятся родственники руководителей и контрагенты должника, тогда как иной вид ответственности к Яровинской К.Л. (в форме взыскания убытков) уже применен определением суда первой инстанции от 24.09.2021.

Как полагает апелляционный суд, в условиях наличия судебного акта о взыскании с Яровинской К.Л. денежных средств вследствие признания недействительной сделки по платежам на вышеуказанную сумму в рамках иного обособленного спора, при отсутствии непосредственно у Яровинской К.Е статуса лица, контролирующего должника, с установлением выгоды от получения Яровинской К.Е. денежных средств (как и выгоды от использования транспортных средств) фактически Моисеевым М.Ю. процессуальной необходимости и достаточности оснований для постановки вывода о возможности привлечения Яровинской К.Е. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, не имеется. В этой связи апелляционная жалоба конкурсного управляющего по указанному эпизоду также подлежит отклонению

Проверив наличие статуса контролирующего должника лица у Завгородней И.В. и Моисеева М.Ю. и оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, суд первой инстанции пришел к следующим выводам.

В силу пункта 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

Настоящее заявление поступило после указанной даты, следовательно, как правильно указал суд первой инстанции, к рассматриваемым правоотношениям в части процессуально-правовых норм подлежат применению положения главы III.2 Закона о банкротстве.

Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Поскольку должник признан несостоятельным (банкротом) решением от 20.10.2020, у руководителя должника обязанность о передаче документации должника конкурсному управляющему возникла только после указанной даты.

Следовательно, как обоснованно указал суд первой инстанции, применению подлежат соответствующие нормы материального права, действовавшие в этот период времени, то есть статья 61.11 Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

В соответствии со статьей 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника (пункт 1). Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы (подпункт 2 пункт 2).

Подпункт 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника (пункт 4).

Обязанность ведения бухгалтерского учета, обеспечения сохранности в течение определенных периодов (не менее пяти лет) первичной документации, на основании которой ведется такой учет и сдается отчетность, установлена положениями Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (статьями 6, 7, 9 и 29), а также статьей 50 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью".

Ответственность за ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета возложена на руководителя организации. Невыполнение требования о представлении первичной бухгалтерской документации либо отчетности приравнивается к их отсутствию.

В приведенных нормах содержится презумпция причинно-следственной связи между приведенными действиями (бездействием) контролирующих должника лиц и невозможностью удовлетворения требований кредиторов. При доказанности условий, составляющих названную презумпцию, бремя по ее опровержению переходит на другую сторону, которая вправе приводить доводы об отсутствии вины, в частности, о том, что банкротство вызвано иными причинами, не связанными с недобросовестным поведением ответчика.

Как разъяснено в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в не передаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. При этом под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в частности, невозможность определения и идентификации основных активов должника.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в том числе, невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Кроме того, названная ответственность является гражданско-правовой, и при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве.

Конкурсный управляющий полагал, что на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве к субсидиарной ответственности подлежат привлечению руководитель должника Завгородняя И.В., фактический руководитель должника Моисеев М.Ю., а также единственный участник должника - Липатова И.Е. Остальные лица объективно не могли располагать документацией должника.

Конкурсный управляющий обратился к указанным лицам с требованием о передаче документации должника.

Определением от 29.04.2021 суд первой инстанции, признав наличие у Моисеева М.Ю. статуса контролирующего должника лица, удовлетворил ходатайство об истребовании у Моисеева М.Ю. бухгалтерской и иной документации ООО "Агрополив СПб", материальных и иных ценностей, касающихся деятельности должника, согласно перечню.

Между тем, в удовлетворении аналогичных требований конкурсного управляющего, адресованных к Завгородней И.В. и Липатовой И.Е., арбитражным судом отказано:

- определением от 11.06.2021 суд первой инстанции, приняв во внимание пояснения Завгородней И.В., согласно которым руководство обществом она не осуществляла, являлась номинальным директором по личной просьбе Моисеева М.Ю., который, в свою очередь, должность директора занять не мог по причине дисквалификации, а также с учетом передачи имеющейся в распоряжении Завгородней И.В. документации должника конкурсному управляющему, отказал конкурсному управляющему в удовлетворении заявления об истребовании у Завгородней И.В. учредительной, бухгалтерской и иной документации должника.

При вынесении определения от 11.06.2021 судом первой инстанции было установлено, что фактически деятельность Обществом не велась со 2 квартала 2018 года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве, что подтверждается налоговой отчетностью, хозяйственные документы не составлялись, а потому переданы быть не могут. Более того, согласно постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела КУСП 7740 от 30.08.2018 в период с 08.05.2018 по 26.07.2019 из офиса Общества, где хранились документы, неустановленными лицами были похищены документы ООО "Агрополив СПБ", восстановить которые Завгородней И.В. не представилось возможным по причине утраты полномочий. В свою очередь, суд первой инстанции также обоснованно указал, что отсутствие доказательств наличия истребуемых документов в распоряжении Завгородней И.В. и возможности их представления конкурсному управляющему делает судебный акт неисполнимым.

Более того, как указал суд первой инстанции в обжалуемом определении, конкурсный управляющий в своем заявлении признавал, что в его адрес поступили документы, направленные Завгородней И.В., а именно, оригиналы следующих документов: а) устав ООО "Агрополив СПБ", свидетельство о регистрации, свидетельство о постановке на налоговый учет; б) частично налоговая отчетность, сдаваемая до 2018 года; в) частично договоры и акты сверок до 2018 года; г) одна поврежденная печать должника; д) база данных 1С бухгалтерии, содержащая информацию до 2018 года.

- постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.04.2022 в удовлетворении ходатайства конкурсного управляющего об истребовании документации должника у Липатовой И.Е. также было отказано. Суд апелляционной инстанции при этом указал, что Липатова И.Е. не является лицом, обязанным вести, хранить и затем передавать документацию должника конкурсному управляющему, при этом доказательства ее фактического наличия у названного участника конкурсным управляющим не представлены.

Таким образом, как обоснованно указал суд первой инстанции, указанными судебными актами установлено, что лицом, обязанным передать конкурсному управляющему документацию должника, является только его фактический руководитель - Моисеев М.Ю., которым соответствующая обязанность не была исполнена, несмотря на вынесение определения от 29.04.2021, в связи с чем, Моисеев М.Ю. подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в связи с непередачей документации должника. Соответственно, отсутствие (не предоставление без уважительных причин) первичной бухгалтерской документации (договоров, актов сверок, кассы, инвентаризационные описи и т.д.) не дает возможности полноценного формирования конкурсной массы, в том числе выявления дебиторской задолженности, сделок, подлежащих оспариванию, что в свою очередь повлекло для кредиторов должника неблагоприятные последствия, в виде кредиторской задолженности.

Таким образом, как констатировал суд первой инстанции, на дату признания должника банкротом и открытия конкурсного производства первичные документы бухгалтерского учета и иные документы, касающиеся деятельности должника, конкурсному управляющему не были переданы, а действия Моисеева М.Ю. направлены на умышленное сокрытие документов и, в конечном итоге, на сокрытие имущества должника, в результате чего, требования кредиторов в ходе конкурсного производства не удовлетворены, что влечет нарушение их нрав и законных интересов.

Доводы Моисеева М.Ю., изложенные в апелляционной жалобе, относительно оценки действий Завгородней И.В. в части непринятия ею достаточных мер к поиску части похищенных документов из офиса должника, а также со ссылкой на наличие у Завгородней И.В. документов, как полагает апелляционный суд, имеют предположительный характер и не свидетельствуют о противоправном либо виновном бездействии Завгородней И.В. в части работы и принимаемых мер по поиску и сохранению документации должника. Документально подтвержденных сведений и доказательств, указывающих на возможность иной оценки апелляционным судом вышеназванных обстоятельств, в материалы обособленного спора не представлено.

Согласно доводам конкурсного управляющего, бездействие руководителя по не обеспечению сохранности имущества должника привели к возникновению ущерба в размере стоимости фактически утраченного имущества, что по предоставленной информации составляет 4 348 678,99 руб. Кроме того, согласно сведениям базы данных 1С, у должника имеется имущества в виде дебиторской задолженности в размере 5 217 000 руб., документация в отношении которой конкурсному управляющему также не передана, равно как и не переданы сведения о дебиторской задолженности Липатовой И.Е. по договору займа в размере 505 322,10 руб., Моисеева М.Ю. - по договору займа N 4-З от 17.06.2015 в размере 1 000 000 руб., а также сведения о перечисленных под отчет Моисеева М.Ю. денежных средств в размере 5 192 573,33 руб. и авансовые отчеты последнего.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции, установив неисполнение Моисеевым М.Ю. возложенной на него обязанности по передаче документации должника, пришел к выводу, что конкурсный управляющий, не имея в распоряжении необходимых документов, не мог реализовать предоставленные ему Законом о банкротстве права и обязанности по формированию конкурсной массы, в том числе путем взыскания дебиторской задолженности, в связи с чем признал доказанной вину Моисеева М.Ю., которым не были приняты достаточные меры для надлежащего исполнения обязательств по передаче конкурсному управляющему документов, хранение которых является обязательным, при должной степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательств и условиям оборота, что явилось основанием для привлечения Моисеева М.Ю. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Конкурсный управляющий также полагал, что Завгородняя И.В. подлежит привлечению к субсидиарной ответственности на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в том числе сославшись на следующие обстоятельства.

Конкурсным управляющим направлены в ФНС декларации для возмещения НДС. Однако ФНС запросило оригиналы документов, которые фактически отсутствуют и не могут быть восстановлены конкурсным управляющим. Конкурсный управляющий направил запросы всем дебиторам, про которых было известно. Документы не предоставлены. Сам факт наличия дебиторской задолженности подтверждается исключительно устными заявлениями Завгородней Инны Викторовны. При этом сама она поясняет, что не могла восстановить документы и подать декларации к возмещению НДС (хотя это была ее прямая обязанность). При этом, обязанность на подачу декларации по возмещению НДС лежит на руководителе юридического лица в следующем квартале за отчетным периодом. Возмещение НДС подлежало на основании счетов-фактур N 105 от 31.12.2017, N93 от 30.11.2017, N 83 от 30.10.2017, N 92 от 30.11.2017 то есть не позднее первого квартала 2018 года, тогда как дело о банкротстве должника возбуждено 09.06.2020.

Управляющий также ссылался на то, что должником перечислены авансы в таможенные органы в размере 217 698 руб. При этом, согласно официальному ответу Федеральной таможенной службы, на лицевом счете должника находилось 110 тыс.руб., которые возвращены на счет должника. Также управляющий ссылался на то, что у должника имелась дебиторская задолженность ООО "Ладога" (ИНН 7805622790) в размере 1 995 163,91 руб., срок исковой давности по которой истек в 2017 году, при этом 27.04.2016 ООО "Ладога" ликвидирована. Кроме того. управляющий указывал на то, что у должника имелась дебиторская задолженность ООО "Агро-Союз", ООО к/х "Теректы", ООО "Технологии Современного Строительства" и ООО "Вектор", ООО "РТК-Мотор", Федерального государственного бюджетного учреждения "Поволжская государственная зональная машиностроительная станция" в общем размере 863 162 руб., в отношении которой у ответчика отсутствует документация.

В свою очередь, согласно объяснениям Завгородней И.В., несмотря на наличие у нее статуса руководителя, фактически она выполняла функцию бухгалтера должника, тогда как контролирующим должника лицом являлся Моисеев М.Ю. Более того, согласно решению единственного участника должника, Завгородняя И.В. являлась руководителем должника только до 2018 года, а следовательно, не может нести ответственность за последующую финансово-хозяйственную деятельность должника. Кроме того, Завгородняя И.В. указывала на то, что попытки взыскания дебиторской задолженности с ООО "Ладога" предпринимались неоднократно, а вся документация по указанной задолженности находилась у Моисеева М.Ю., так как именно он занимался заключением сделок, находил поставщиков, покупателей и вел переговоры по возврату дебиторской задолженности и денежных средств. Относительно денежных средств на счете ФТС Завгородняя И.В. пояснила, что возврат ФТС должнику только 110 тыс.руб. мог быть связан с решением о корректировках или штрафах, которые поступают исключительно в личный кабинет участника ВЭД, доступ к которому у нее отсутствовал. Относительно предъявления НДС Завгородняя И.В. пояснила, что у нее отсутствует прямая обязанность по возмещению НДС в следующем квартале; срок возмещения НДС по оприходованным товарным и материальным ценностям составляет 3 года, то есть до 1 квартала 2021 года. Таким образом, с соответствующим заявлением был вправе обратиться с 20.10.2020 и конкурсный управляющий, что согласно его пояснениям и было им сделано.

Оценив доводы управляющего и Завгородней И.В. по вышеуказанному эпизоду и основанию, суд первой инстанции не установил оснований для привлечения Завгородней И.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в связи с заявленными обстоятельствами.

Суд апелляционной инстанции полагает возможным согласиться с вышеназванными выводами суда первой инстанции, с учетом того, что со стороны Завгородней И.В. были представлены достаточно убедительные и относимые к делу пояснения, указывающие как на отсутствие у должника до июня 2018 года признаков неплатежеспособности, при отсутствии требований кредиторов по обязательствам, в условиях достаточности активов Общества для ведения хозяйственной деятельности, при достаточном добросовестном исполнении Завгородней И.В. своих основных обязанностей по ведению бухгалтерского учета Общества, так и на отсутствие выявленных фактов противоправных или виновных деяний Завгородней И.В. по осуществлению бухгалтерских и иных операций, при выявлении в 2018 году факта кражи значительной части имущества и части документации должника, к которому Завгородняя И.В не имела отношения, при отсутствии иных доказательств. В свою очередь, часть сохранившейся документации должника Завгородняя И.В передала конкурсному управляющему, что им не оспаривалось, при отсутствии у суда достаточных оснований возлагать на Завгороднюю И.В ответственность в части необеспечения полной сохранности документации, так и в части решения вопросов ведения бухгалтерского учета в период осуществления Завгородней И.В соответствующих полномочий бухгалтера и фактически номинального руководителя должника.

Оценивая доводы Моисеева М.Ю. и возражения Завгородней И.В. по вопросам передачи должником части имущества должника третьим лицам, со ссылкой на кражу части имущества и документации, апелляционный суд отмечает следующее.

Как полагает апелляционный суд, часть доводов Моисеева М.Ю., изложенных в апелляционной жалобе и дополнительных пояснениях к ней, в контексте совершения Завгородней И.В действий, направленных на умышленное причинение вреда должнику, не подкреплены какими-либо относимыми и допустимыми доказательствами и не нашли должного подтверждения в материалах обособленного спора, как и самого дела о банкротстве должника. При этом следует отметить, что значительная часть имущества должника (оборудования, предназначенного для создания макетов и оборудования для дождевальных машин), находилась во владении должника на условиях лизинга по ранее заключенному с ООО "Центр-Транс" договору финансовой аренды (лизинга) N 662-л от 29.03.2016, что указывало на отсутствие у должника правомочий собственника в отношении данного технологического оборудования. В свою очередь, 19.03.2018 между должником, лизингодателем и ООО "Шаумяновское" было заключено Соглашение о передаче со стороны должника в пользу ООО "Шаумяновское" прав и обязанностей по вышеназванному договору лизинга, что в дальнейшем повлекло передачу предмета лизинга третьему лицу, в условиях дополнительного погашения третьим лицом части обязательств должника по уплате лизинговых платежей. Кроме того, часть имеющейся у должника задолженности перед третьими лицами была передана кредиторами должника в пользу ООО "Шаумяновское" по договорам уступки прав требования, что в дальнейшем предопределило достижение между должником и ООО "Шаумяновское" договоренностей по зачету взаимных требований. Следует дополнительно отметить, что достижение указанных договоренностей осуществлялось при непосредственном участии Моисеева М.Ю.

Кроме того, как следует из пояснений Завгородней И.В., в рамках проверочных мероприятий, проведенных следственными органами по факту и обстоятельствам кражи имущества должника, установлено, что при непосредственном участии Моисеева М.Ю. осуществлялись переговоры, связанные с достижением договоренностей с ООО "Шаумяновское" по погашению взаимных обязательств и кредиторской задолженности должника, в том числе разрешались вопросы, связанные с перевозкой оборудования со склада должника в 2018 году.

Следует дополнительно отметить, что в рамках обособленного спора по рассмотрению заявления конкурсного управляющего должника в отношении Завгородней И.В о взыскании убытков по ряду эпизодов, в том числе по действиям, связанным с возмещением НДС, по передаче основных средств должника, по работе с дебиторской задолженностью судами трех инстанций не было установлено оснований для привлечения Завгородней И.В к ответственности в форме убытков.

Таким образом, как полагает апелляционный суд, в действиях Завгородней И.В как в рамках вышеназванного обособленного спора, так и в рамках настоящего обособленного спора судами не было установлено достаточной совокупности оснований и обстоятельств, указывающих на возможность привлечения Завгородней И.В к ответственности в рамках дела о банкротстве ООО "Агрополив СПб".

Кроме того, конкурсный управляющий заявил о наличии оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, согласно которой пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц в случае, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 16 Постановления N 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Конкурсный управляющий ставит в вину контролирующим должника лицам то обстоятельство, что в ходе проведения анализа банковских выписок должника по расчетным счетам, им установлен факт того, что Моисеев М.Ю. получил под отчет денежные средства, принадлежащие должнику, что причинило ущерб в размере 5 192 573,33 руб. Также, в адрес Моисеева М.Ю. переведены денежные средства с назначением платежа "Для зачисления по договору займа N 4-З от 17.06.2015 по вх.д.264 от 17.06.2015" в размере 1 000 000 руб., что подтверждается выписками по расчетному счету должника.

Согласно предоставленной базе 1С договор займа N 4-3 от 29.05.2015 был процентный, должник начислял проценты вплоть до 31.03.2018 (дата прекращения сдачи отчетности). Размер начисленных процентов составил 232 469,02 руб.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.12.2021 с Липатовой И.Е. в пользу должника взысканы убытки в размере 500 000 руб., возникшие в связи с перечислением на ее счет денежных средств в указанном размере с назначением "заем".

Определением от 24.09.2021 признана недействительной сделка по перечислению в пользу Яровинской К.Л. денежных средств в размере 2 091 890 руб. с назначением платежа "плата за аренду личного автомобиля", применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с Яровинской К.Л. денежных средств в размере 2 091 890 руб.

Таким образом, на основании указанных сделок из имущественной базы должника были выведены денежные средства в общем размере 8 784 463,33 руб. При этом, согласно отчету конкурсного управляющего, в реестр требований кредиторов должника включены требования кредиторов на общую сумму 1 084 242 руб.

В этой связи суд первой инстанции, как полагает апелляционный суд, обоснованно пришел к выводу, что вышеуказанные обстоятельства в совокупности являются основанием для привлечения реального руководителя Моисеева М.Ю. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, притом, что получателем 8 284 463,33 руб. из 8 784 463,33 руб. перечисленных по указанным сделкам являлись Моисеев М.Ю. и его мать - Яровинская К.Л.

Доводы Моисеева М.Ю. относительно неосуществления им полного контроля за деятельностью должника, с указанием на ведение только производственной деятельности, обусловленной сборкой оборудования и работой с заказчиками, при наличии патента на изобретение разновидности дождеполивальной машины, как полагает апелляционный суд, надлежит оценить критически, с учетом того, что само по себе ведения Моисеевым М.Ю. данной деятельности не подменяли собой осуществление указанным лицом фактического корпоративного контроля за деятельностью должника, при согласовании всех необходимых производственных и иных вопросов, что нашло подтверждение в материалах настоящего обособленного спора.

Также конкурсный управляющий полагал, что имеются основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности на основании статей 9, 61.12 Закона о банкротстве, полагая, что у руководителя должника с 31.12.2017 возникла предусмотренная пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.

Данный вывод управляющего основан на том, что деятельность должника в 2016 году носила убыточный характер (согласно бухгалтерского баланса по результатам 2016 года - 6 358 тыс. руб., за 2015 год - 1 729 тыс. руб., за 2014 год - 621 тыс. руб.), о чем свидетельствуют данные бухгалтерского баланса.

По данным бухгалтерского баланса должника по состоянию на 01.01.2017 должник начал отвечать признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества, так как обязательства должника составляли 13 093 тыс. руб. и превышали активы, составлявшие 10 984 тыс. руб.

Таким образом, согласно доводам конкурсного управляющего, с 01.01.2017, то есть с момента формирования бухгалтерской отчетности, для контролирующего должника лица являлось очевидным, что размер денежных обязательств превышал стоимость активов должника, в связи с чем, должник отвечал признакам неплатежеспособности, при этом имущество, достаточное для исполнения денежных обязательств, отсутствовало, в связи с чем должник не имел возможности рассчитаться в полном объеме со своими кредиторами, и удовлетворение требований одного кредитора приводило к невозможности удовлетворения требований других кредиторов.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд, в том числе в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества. Такое заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

В силу пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд. При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно.

Как обоснованно указал суд первой инстанции, одним из правовых механизмов, обеспечивающих защиту кредиторов, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы. В предмет доказывания по спорам о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств:

- возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 закона;

- момент возникновения данного условия;

- факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия;

- объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Между тем, согласно объяснениям Завгородней И.В. как бухгалтера должника, и с учетом имеющихся в деле материалов, по состоянию на 01.01.2017 на складе находилось достаточное количество активов, позволяющих рассчитаться со всеми кредиторами, в том числе, произведенный товар, который должен быть отгружен покупателям, материалы для производства в достаточном количестве, также у должника было оборудование с высокой рыночной стоимостью. Соответственно, дебиторская задолженность превышала кредиторскую, а займы носили долгосрочный характер, что допускало их закрытие после выпуска новой продукции. Коэффициент текущей ликвидности на конец 2016 года хотя и был ниже норматива (1,02 при нормативе 2), но поскольку никаких требований со стороны кредиторов не поступало, а все текущие задолженности погашались в обычном режиме, каких-либо предпосылок для инициализации процедуры банкротства не было. В свою очередь, реальные активы организации превышали пассивы в виде кредиторской задолженности, прибыль по итогу 2016 года составила 1 103,00 тыс. руб., при этом коэффициент текущей ликвидности на конец 2017 года уже превысил норму и составит 3,03. Краткосрочные займы были практически погашены, кредиторская задолженность уменьшилась, прибыль увеличилась. Таким образом, у должника отсутствовали признаки банкротства как по состоянию на 01.01.2017, так и на 01.01.2018.

Согласно объяснениям Завгородней И.В., которые не были документально опровергнуты управляющими и иными лицами, финансовые показатели должника резко изменились 28.06.2018, когда была выявлена кража материальных активов со склада, а полная неплатежеспособность, отвечающая всем признакам банкротства, наступила в 3 квартале 2018 года, тогда как, заявление о признании должника банкротом поступило в арбитражный суд 16.12.2019.

Следовательно, как обоснованно указал суд первой инстанции, для целей привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности конкурсным управляющим по правилам пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве должен был быть представлен расчет задолженности за период с 01.10.2018 по 15.12.2019, в пределах которой могла быть возложена субсидиарная ответственность на руководителя должника.

Между тем, такой расчет конкурсным управляющим в материалы обособленного спора не был представлен, что явилось самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявления по вышеуказанному основанию, при том, что включенная в реестр задолженность не отвечает указанному критерию.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно и обоснованно посчитал недоказанным, что по состоянию на 01.01.2017 у должника сложились условия, предусмотренные пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, для возникновения у руководителя обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве подконтрольного юридического лица, и пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения Моисеева М.Ю. и иных лиц к субсидиарной ответственности в соответствии с пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве.

Таким образом, по результатам проверки всех заявленных конкурсным управляющим оснований суд первой инстанции посчитал необходимым привлечь к субсидиарной ответственность Моисеева М.Ю. на основании подпунктов 1 и 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, отказав при этом в удовлетворении остальной части заявления.

С указанным выводом апелляционный суд по результатам рассмотрения апелляционных жалоб полагает возможным согласиться.

Согласно пункту 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

В этой связи, суд первой инстанции, установив, что конкурсная масса до настоящего времени не сформирована, правомерно приостановил производство по обособленному спору в части определения размера субсидиарной ответственности до завершения расчетов с кредиторами.

Учитывая вышеизложенное, оснований для отмены определения суда первой инстанции, исходя из заявленных в апелляционных жалобах доводов, апелляционным судом не установлено, что влечет отказ в их удовлетворении.

Руководствуясь статьями 176, 223, 268, пунктом 1 статьи 269 АПК РФ, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 27.10.2022 по обособленному спору N А56-132319/2019/суб. оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.Ю. Тойвонен

Судьи

А.Ю. Слоневская И.В. Сотов