Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27 июля 2023 г. N 09АП-40955/23 по делу N А40-248556/2021

г. Москва

27 июля 2023 г.

Дело N А40-248556/21

Резолютивная часть постановления объявлена 18 июля 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 27 июля 2023 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи С.А. Назаровой,

судей А.А. Комарова, Ж.Ц. Бальжинимаевой,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Г.Г. Пудеевым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Лобанова Дмитрия Владимировича и Малицкого Владимира Семеновича на определение Арбитражного суда города Москвы от 23.05.2023 по делу N А40-248556/21, о признании обоснованным требование Малицкого Владимира Семеновича к должнику в размере 93 723 000 руб. основного долга и подлежащим удовлетворению за реестром, в порядке, предшествующем распределению ликвидационной квоты, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "ИНСТИТУТ "КАНАЛСЕТЬПРОЕКТ",

при участии в судебном заседании, от Малицкого Владимира Семеновича - Конорев Р.П., по дов. от 06.12.2022

Иные лица, участвующие в деле не явились.

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 20.01.2023 ООО "ИНСТИТУТ "КАНАЛСЕТЬПРОЕКТ" признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим утвержден Гурченко Алексей Борисович, член Ассоциации "СГАУ" (ИНН 645000186437, адрес для направления корреспонденции: 410031, г. Саратов, ул. Валовая, д. 2/10, кв. 189).

В Арбитражный суд города Москвы 27.03.2023 поступило заявление Малицкого Владимира Семеновича о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 93 723 000 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 23.05.2023 признано обоснованным требование Малицкого Владимира Семеновича к должнику в размере 93 723 000 руб. основного долга и подлежащим удовлетворению за реестром, в порядке, предшествующем распределению ликвидационной квоты.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, Лобанов Д.В. и Малицкий В.С. обратились с апелляционными жалобами в Девятый арбитражный апелляционный суд, в которых просят определение суда отменить, принять по делу новый судебный акт, в обоснование ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права.

Лобанов Д.В. в апелляционной жалобе просит отменить определение и отказать полностью в удовлетворении требований Малицкого В.С.

Малицкий В.С. в апелляционной жалобе просит отменить судебный акт в части включения требований за реестр в порядке, предшествующем распределению ликвидационной квоты, и принять новый судебный акт о включении требований в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Представитель Малицкого В.С. в судебном заседании настаивал на удовлетворении своей жалобы, и возражал против удовлетворения жалобы Лобанова Д.В.

В апелляционной жалобе Малицким B.C. заявлено об истребовании доказательств со ссылкой на то, что предоставление займов должнику происходило в период заключения и исполнения Обществом в качестве подрядчика двух договоров на выполнения проектно-изыскательских работ на общую сумму порядка 750 000 000 рублей, заказчиком по которым выступило ООО "Голевская горно-рудная компания" (договоры N ГРК-152/2020 от 02 ноября 2020 года и N ГРК-174/2020 от 18 декабря 2020 года).

Апелляционный суд не усматривает оснований для удовлетворения данного ходатайства в силу положений ст. 66 АПК РФ исходя из предмета спора.

Иные лица, участвующие в деле в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежаще.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Рассмотрев дело в порядке статей 156, 266 и 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность определения, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Малицкий В.С. в обоснование требования ссылался на неисполнение должником обязательств по договорам займа от 27.02.2020, 11.09.2020, 09.11.2020, 09.03.2021, 28.04.2021, в подтверждение представив копии договоров займа, платежных поручений, справки о доходах, выписки по счетам должника.

Признавая требования обоснованными и подлежащими удовлетворению, в порядке, предшествующем распределению ликвидационной квоты, суд первой инстанции исходил из следующего.

В пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" разъяснено, что в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При этом необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Для предотвращения необоснованных требований к должнику и, как следствие, нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника - банкрота, предъявляются повышенные требования (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда 6 Российской Федерации от 22.06.2012 N 35, пункт 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016).

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 23.04.2018 N 305-ЭС17-6779 по делу N А40-181328/2015, в условиях конкуренции кредиторов за распределение конкурсной массы для пресечения различных злоупотреблений законодательством, разъяснениями высшей судебной инстанции и судебной практикой выработаны повышенные стандарты доказывания требований кредиторов.

По смыслу приведенных разъяснений, при рассмотрении требований к должнику лиц о включении в реестр требований кредиторов применяется более строгий стандарт доказывания, в соответствии с которым заявители по таким требованиям должны не только представить ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности, но и опровергнуть возможные сомнения относительно обоснованности их требований и природы данных требований, возникающие как у других лиц, участвующих в деле о банкротстве, так и у суда.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

При рассмотрении требований о включении в реестр требований кредиторов применяется более строгий стандарт доказывания, в соответствии с которым заявители по таким требованиям должны не только представить ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности, но и опровергнуть возможные сомнения относительно обоснованности их требований, возникающие как у других лиц, участвующих в деле о банкротстве, так и у суда.

Признавая требование обоснованным, суд первой инстанции установил, что наличие задолженности подтверждается копиями договоров займа, платежных поручений, справками о доходах, выписками по счетам должника, и заявителем подтверждена финансовая возможность предоставить обществу займы, равно реальность правоотношений сторон по договорам, и использование должником заемных средств на нужны финансово-хозяйственной деятельности общества.

Также, судом первой инстанции учтено отсутствие доказательств транзитности денежных средств, а равно погашения задолженности.

С выводами суда первой инстанции апелляционный суд соглашается.

Признавая требования заявителя подлежащими понижению в очередности, суд первой инстанции исходил из аффилированности по отношению к должнику, и конструкции займа, предоставляемого в ситуации имущественного кризиса.

Судом первой инстанции установлен факт аффилированности заявителя и должника, исходя из сведений системы Контур.Фокус, которые не опровергнуты заявителем.

Материалами дела подтверждается, что Малицкий B.C. до 19.11.2021 являлся генеральным директором должника, а до 03.07.2020 года 100% долей в уставном капитале должника владела его супруга -Малицкая Ирина Валентиновна.

В силу положений абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(1), к обязательствам, вытекающим из факта участия, относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.). Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях, с учетом конкретных обстоятельств дела, суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д. (Определение Верховного Суда РФ от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (2) по делу N А32-19056/2014).

В силу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными.

В соответствии со статьей 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" под аффилированными лицами понимаются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.

Согласно части 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам из следующих признаков: хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо имеет в силу своего участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) либо в соответствии с полномочиями, полученными, в том числе на основании письменного соглашения, от других лиц, более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства); юридическое лицо и осуществляющие функции единоличного исполнительного органа этого юридического лица физическое лицо или юридическое лицо.

Согласно позиции, изложенной в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 по делу N 306-ЭС16-20056 (6), 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475 доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из вышеуказанных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказания влияния на принятие решений.

Таким образом, согласованность действий сторон спорных взаимоотношений, предшествующих возбуждению дела о банкротстве, предполагается вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении) при наличии доказательств иной заинтересованности (дружеские отношения, совместный бизнес, частое взаимодействие и прочее).

Сложившейся судебной практикой, основанной на правовых позициях Верховного Суда Российской Федерации (определения Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2016 N 308-ЭС16-7060, от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647(1), от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647(7) выработаны критерии распределения бремени доказывания в рамках дела о банкротстве для лиц, входящих в одну группу лиц: при представлении доказательств аффилированности участников процесса - на последних переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

О наличии фактической аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

В соответствии с позицией Верховного суда Российской Федерации, изложенной в пункте 2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020) (далее - Обзор) очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих.

Согласно пункту 3.1 Обзора, контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 ГК РФ). Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ (далее -очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Согласно пункту 3.2 Обзора невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, пункт 2 статьи 811, статья 813 ГК РФ), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

При этом согласно пункту 3.3 Обзора по субординации разновидностью финансирования по смыслу пункта 1 статьи 317.1 ГК РФ является предоставление контролирующим лицом, осуществившим неденежное исполнение, отсрочки, рассрочки платежа подконтрольному должнику по договорам купли-продажи, подряда, аренды и т.д. по отношению к общим правилам о сроке платежа (об оплате товара непосредственно до или после его передачи продавцом (пункт 1 статьи 486 ГК РФ), об оплате работ после окончательной сдачи их результатов (пункт 1 статьи 711 ГК РФ), о внесении арендной платы в сроки, обычно применяемые при аренде аналогичного имущества при сравнимых обстоятельствах (пункт 1 статьи 614 ГК РФ) и т.п.). Поэтому в случае признания подобного финансирования компенсационным вопрос о распределении риска разрешается так же, как и в ситуации выдачи контролирующим лицом займа. При этом контролирующее лицо, опровергая факт выдачи компенсационного финансирования, вправе доказать, что согласованные им условия (его действия) были обусловлены объективными особенностями соответствующего рынка товаров, работ, услуг (статья 65 АПК РФ).

Таким образом, требование контролирующего должника лица подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса.

При этом субординирование требований аффилированных лиц, равно как и замена в реестре без понижения очередности, возможны лишь в случае исключения обстоятельств злоупотребления правом (статья 10 ГК РФ).

Судом первой инстанции установлено, что Малицкий Владимир Семенович предоставлял финансирование должнику с 2020 года как в форме предоставления займов, так и в форме отказа от взыскания задолженности по ним.

Судом первой инстанции учтен финансовый анализ деятельности должника за 2020 год в веб-сервисе kontur.ru/expert, и коэффициенты автономии организации на 31.12.2020 - 0,01, обеспеченности материальных запасов за 2020 год снизился - с - 0,2 до -0,41 (т. е. на 0,21), краткосрочной задолженности и быстрой ликвидности. По итогам 2020 года показатели финансового положения и результатов деятельности ООО "Институт "Каналсетьпроект" имеют неудовлетворительные значения: высокая зависимость организации от заемного капитала (собственный капитал составляет только 1%); значение коэффициента обеспеченности собственными оборотными средствами, равное -0,11, является не соответствующим норме; коэффициент абсолютной ликвидности ниже принятой нормы; недостаточная рентабельность активов (0,2% за период 01.01-31.12.2020); отрицательное изменение собственного капитала относительно общего изменения активов организации; не соблюдается нормальное соотношение активов по степени ликвидности и обязательств по сроку погашения; значительная отрицательная динамика прибыли до процентов к уплате и налогообложения (EBIT) на рубль выручки организации (-2,3 коп. от данного показателя рентабельности за аналогичный период года, предшествующего отчётному). С критической стороны финансовое положение организации характеризуют следующие показатели: коэффициент текущей (общей) ликвидности существенно ниже нормы; значительно ниже нормального значения коэффициент быстрой (промежуточной) ликвидности; коэффициент покрытия инвестиций значительно ниже нормы (доля собственного капитала и долгосрочных обязательств в общей сумме капитала организации составляет 7% (нормальное значение для данной отрасли: 70% и более); критическое финансовое положение по величине собственных оборотных средств. В 2021 году, в соответствии с финансовым анализом деятельности должника за 2021 год в веб-сервисе kontur.ru/expert, имело место последующее снижение активов. Анализ финансово-хозяйственной деятельности организации за 2021 год указывает на следующие показатели, критически характеризующие финансовое положение организации: коэффициент текущей (общей) ликвидности значительно ниже нормального значения; коэффициент быстрой (промежуточной) ликвидности существенно ниже нормативного значения; коэффициент абсолютной ликвидности значительно ниже нормы; коэффициент покрытия инвестиций значительно ниже нормы (доля собственного капитала и долгосрочных обязательств в общей сумме капитала организации составляет 9% (нормальное значение для данной отрасли: 70% и более); критическое финансовое положение по величине собственных оборотных средств.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что из анализа финансовых показателей деятельности ООО "Институт "Каналсетьпроект" за 2020 и 2021 годы следует, что организация находилась в состоянии имущественного кризиса.

Составленный временным управляющим должника финансовый анализ деятельности должника (пункт 9.1) содержит вывод о неплатежеспособности должника с 2019 года.

В связи с тем, что Малицкий В.С. предоставлял финансирование должнику с 2020 года как в форме предоставления займов, так и в форме отказа от взыскания задолженности по ним, а факт предоставления займа обществу для целей продолжения финансово-хозяйственной деятельности является показателем зависимости деятельности организации от заемного капитала, что является негативным финансовым показателем, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что финансирование аффилированным лицом посредством использования конструкций займа предоставлялось в ситуации имущественного кризиса.

Поскольку финансирование должника происходило в условиях имущественного кризиса последнего, суд первой инстанции квалифицировал требование в качестве требования о возврате компенсационного финансирования, которое не может конкурировать с требованиями иных независимых кредиторов.

Принимая во внимание возможность разрешения спора по заявленным основаниям и представленным доказательствам, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о признании требований подлежащим удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Доводы апелляционной жалобы Малицкого B.C. подлежат отклонению, как направленные на переоценку доказательств, тогда как для иной оценки апелляционный суд не усматривает.

Ссылки данного апеллянта на то, что на момент выдачи Малицким B.C. регулярно займов в 2020 и 2021 годах Общество стабильно работало, выполняя обязательства по договорам, по ряду которых впоследствии с контрагентов были взысканы денежные средства, суммарно превышающие размер требований кредиторов к должнику, включенных в реестр на момент рассмотрения заявления Малицкого B.C. о включении в реестр требований кредиторов, не могут быть отнесены к числу оснований для отмены правильного по существу судебного акта, поскольку в результате предоставленных займов, должник финансовую состоятельность не повысил, а признан банкротом и кредиторы не получили удовлетворение своих требований, в т.ч. и налоговый орган.

Доводы жалобы Малицкого В.С. о неправомерности отказа суда первой инстанции в истребовании доказательств подлежат отклонению, поскольку нарушений положений ст. 66 АПК РФ судом первой инстанции не допущено.

Суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абз. 8 ст. 2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т. д. (Определение Верховного Суда РФ от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(2) по делу N А32-19056/2014).

При этом субординирование требований аффилированных лиц, равно как и замена в реестре без понижения очередности, возможны лишь в случае исключения обстоятельств злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ).

Доводы апеллянта Лобанова Д.В. о необходимости применения положений ст. 10 ГК РФ и п. 2 ст. 170 ГК РФ подлежат отклонению, поскольку материалы спора не содержат соответствующих доказательств.

Ссылки Лобанова Д.В. в жалобе на получение кредитором заработной платы от должника, заключение договоров аренды, на наличие спора о привлечении Малицкого В. С. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, не могут быть отнесены к числу оснований для отказа в удовлетворении требований в полном объеме, поскольку факт получения денежных средств должником подтвержден и транзитность перечислений судом первой инстанции не установлена.

Учитывая, что фактические обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, у суда апелляционной инстанции отсутствуют предусмотренные статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для удовлетворения апелляционных жалоб.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые могли бы рассматриваться в качестве безусловного основания для отмены оспариваемого судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 23.05.2023 оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

С.А. Назарова

Судьи

Ж.Ц. Бальжинимаева А.А. Комаров