Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 20 ноября 2023 г. N 10АП-21394/23 по делу N А41-85079/2021

г. Москва

20 ноября 2023 г.

Дело N А41-85079/21

Резолютивная часть постановления объявлена 15 ноября 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 20 ноября 2023 года.

Десятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Муриной В.А.,

судей Досовой М.В., Семикина Д.С.,

при ведении протокола судебного заседания: Никольским Я.А.,

при участии в заседании:

от конкурсного управляющего акционерным коммерческим банком "Легион" в лице Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Крюченков А.О по доверенности от 02.08.23;

от Колесниковой Н.Н. - Черный В.В. по доверенности от 26.07.22;

от конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "ОмегаСтрой" Ехвая Е.А. - Щербин Н.Ю. по доверенности от 20.03.23,

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу Колесниковой Н.Н. на определение Арбитражного суда Московской области от 28 августа 2023 года о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по делу А41-85079/21,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Московской области от 22.12.2022 ООО "Омегастрой" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Ехвая Екатерина Александровна.

Конкурсный управляющий должником обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Колесниковой Натальи Николаевны и Нестерова Юрия Леонидовича.

Требования мотивированы тем, что бывший руководитель должника не обратился в суд с заявлением о признании должника банкротом, контролирующими должника лицами совершены заведомо убыточные для общества сделки, которые привели к банкротству Общества.

Требования основаны на подпункте 1 пункте 2 статьи 61.11, пункте 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве.

Определением Арбитражного суда Московской области от 28 августа 2023 года суд привлек Колесникову Наталью Николаевну и Нестерова Юрия Леонидовича к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Омегастрой". Производство по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности в части размера ответственности приостановлено до окончания расчётов с кредиторами.

Не согласившись с принятым судебным актом в части привлечения к субсидиарной ответственности Колесниковой Н.Н., она обратилась в Десятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, ссылаясь на неполное выяснение судом обстоятельств, имеющих значение для дела.

В обоснование своей апелляционной жалобы Колесникова Н.Н. указывает следующее: вред кредиторам от выбытия единственного ликвидного актива отсутствует, поскольку определением Арбитражного суда Московской области от 28.11.2022 по делу N А41-850079/21 договор уступки прав требования признан недействительной сделкой; сделка признана недействительной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а это в свою очередь означает, что право требования не выбывало из владения должника; Колесникова Н.Н. не одобряла заключение договоров уступки прав требования и кредитного договора; Колесникова Н.Н. утратила контроль над должником с 27.01.2015; суд первой инстанции необоснованно отклонил ходатайство Колесниковой Н.Н. о назначении почерковедческой экспертизы.

Согласно части 5 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, арбитражный суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части, если при этом лица, участвующие в деле, не заявят возражений.

Поскольку лицами, участвующими в деле, до начала судебного разбирательства возражения по проверке только части судебного акта не заявлены, суд апелляционной инстанции, руководствуясь частью 5 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в пункте 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции", проверяет законность и обоснованность определения суда первой инстанции только в обжалуемой части.

В судебном заседании представитель Колесниковой Н.Н. поддержал доводы апелляционной жалобы.

Представители конкурсного управляющего должником и ГК АСВ против доводов апелляционной жалобы возражали.

Апелляционная жалоба рассмотрена в соответствии с нормами статей 121 - 123, 153, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие не явившихся лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, в том числе публично, путем размещения информации на сайте "Электронное правосудие" www.kad.arbitr.ru.

Законность и обоснованность определения суда первой инстанции, правильность применения арбитражным судом первой инстанции норм материального и процессуального права проверены арбитражным апелляционным судом в соответствии со статьями 223, 266, 268, 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Заслушав мнение представителей сторон, участвующих в судебном заседании, исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, изучив доводы апелляционной жалобы, арбитражный апелляционный суд пришел к выводу об отсутствии оснований для отмены судебного акта в обжалуемой части.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из материалов дела, конкурсный управляющий должником обратился в суд с заявлением, в том числе о привлечении Колесниковой Н.Н. к субсидиарной ответственности, ввиду совершения невыгодных и убыточных сделок должника, приведших к его банкротству.

Как следует из материалов дела и установлено судом, Колесникова Н.Н. являлась единственным участником должника.

В силу части 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пунктом 4 статьи 61.10 Закона о несостоятельности (банкротстве) установлено, что пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

Закон о банкротстве не обусловливает признание лица контролирующим лицом фактом реализации имеющихся (имевшихся) у него прав или возможностей. При оценке наличия указанных прав и (или) возможностей необходимо учитывать положения федерального законодательства, в том числе Закона об обществах с ограниченной ответственностью.

Так, участник общества, обладающий в совокупности не менее чем одной десятой от общего числа голосов участников общества, имеет право требовать созыва внеочередного общего собрания.

Таким образом, участник, размер доли которого в уставном капитале общества составляет 10 и более процентов, обладает полномочиями, способными оказывать существенное влияние на принятие решений по вопросам компетенции общего собрания, и в силу этого не может быть исключен из числа контролирующих лиц.

Таким образом, Колесникова Н.Н. являлась контролирующим должника лицом.

Согласно ст. 61.11 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в ст. 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Как следует из материалов дела и установлено судом, АКБ "Легион" (АО) является заявителем по делу о банкротстве.

Задолженность ООО "Омегастрой" перед АКБ "Легион" (АО) возникла в связи с неисполнением обязательств по договору от 26.07.2016 N 25/16-НКЛ о кредитной линии.

Согласно пункту 1.1. договора Банк открывает заемщику невозобновляемую кредитную линию с общей суммой лимита кредитования в размере 160 000 000 рублей.

Обеспечением выполнения заемщиком своих обязательств по договору является залог по договору залога прав требований N 25/16-ЗН-НКЛ от 26.07.2016.

На основании договора залога прав требований N 25/16-ЗН-НКЛ по договору о подключении к централизованной системе водоотведения К-1 от 25.05.2016 предметом залога являются права требования ООО "ОмегаСтрой" к ООО "Комплексный центр инженернотехнического обеспечения".

Предмет залога оценен сторонами в 160 000 000 руб.

Решением Арбитражного суда города Москвы по делу N А40-251952/17 от 03.09.2021 взыскана с ООО "ОмегаСтрой" в пользу АКБ "Легион" (АО) задолженность в размере 171 053 821,36 руб., в том числе основной долг в размере 160 000 000 руб., текущие проценты в размере 328 767,12 руб., просроченные проценты в размере 10 064 657,52 руб., неустойку в размере 660 396,72 руб., а также расходы по уплате государственной пошлины в размере 206 000 руб. Обращено взыскание в пользу истца АКБ "Легион" (АО) на предмет залога по договору залога прав требований N 25/16-ЗН-НКЛ от 26.07.2016 по договору о подключении к централизованной системе водоотведения К-1 от 25.05.2016, установлена начальная продажную стоимость в размере 160 000 000 руб.

02.07.2020 между ООО "Омега-строй" (цедент) и ООО "Инвест Ойл" (цессионарий) заключен договор уступки прав требования, по условиям которого цедент уступает, а цессионарий принимает право требования в отношении ООО "Комплексный центр инженерно-технического обеспечения".

Уступаемое требование основано на сумме неотработанного аванса в размере 160000000 руб. по договору о подключении к централизованной системе водоотведения N К-1 от 25.05.2016 (пункт 1.2 договора).

Вознаграждение цедента за уступку составляет 144000000 руб., в том числе налог на добавленную стоимость 24000000 рублей (пункт 2.1 договора).

Цессионарий обязуется уплатить цеденту вознаграждение в безналичном порядке на указанный в договоре расчетный счет или иным согласованным способом в следующие сроки: до 31.12.2020 (пункт 2.2 договора).

Полагая, что сделка является мнимой и совершена безвозмездно, конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании сделки недействительной.

Определением Арбитражного суда Московской области от 28.11.2022, оставленным без изменения постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 03.07.2023, постановлением Арбитражного суда Московского округа от 18.09.2023 по делу N А41-85079/21 признан недействительным договор уступки требования от 02.07.2020, заключенный между ООО "Омегастрой" и ООО "Инвест Ойл"; применены последствия недействительности сделки в виде восстановления задолженности ООО "Комплексный центр инженерно-технического обеспечения" перед ООО "Омегастрой" по договору о подключении к централизованной системе водоотведения N К-1 от 25.05.2015 на сумму 160 000 000 руб.

Удовлетворяя заявленные требования, суды исходили из того, что в материалах дела отсутствуют доказательства оплаты договора цессии со стороны ответчика.

ООО "Инвест Ойл" также никак не опроверг выводы судов о недействительности сделки на основании статей 10 и 170 ГК РФ.

По результатам судебного разбирательства суды пришли к выводу, что оспариваемая сделка заключена при злоупотреблении правом, о чем свидетельствует, в том числе тот факт, что по договору уступки от 02.07.2020 передавалось право требования к должнику ООО "Комплексный центр инженерно-технического обеспечения", которое являлось обеспечением по договору залога прав требований N 25/16-ЗН-НКЛ от 26.07.2016, заключенному между должником и АКБ "Легион" (АО).

При этом судами установлено, что определением Арбитражного суда города Москвы от 01.12.2010 по делу N А40-129253/2017 признан недействительной сделкой заключенный между АКБ "Легион" (АО) и ООО "Лазурь" договор уступки прав требования (цессии) от 22.06.2017, по которому переданы права требования к ООО "ОмегаСтрой", вытекающие из договора N 25/16-НКЛ о кредитной линии от 26.07.2016 и АКБ "Легион" (АО) восстановлен в правах залогодержателя по договору залога прав требований N 27/15-2ЗН-ВКЛ от 02.07.2015 по договору о подключении к централизованной системе водоотведения к N К-1 от 25.05.2015, то есть на момент совершения оспариваемой сделки в производстве арбитражного суда имелся спор относительно статуса АКБ "Легион" в качестве залогодержателя.

В связи с чем, как отметили суды, действуя разумно и добросовестно, стороны должны были приостановить действия по заключению оспариваемого договора до вынесения судебного акта по вышеназванному спору.

Учитывая совокупность установленных по делу обстоятельств суды пришли к выводу о невозможности получения должником соответствующего экономического результата от заключения договора об уступке прав (цессии), о реализации сторонами договора противоправного интереса, выразившегося в данном случае в том, что стороны имели своей целью совершение сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при заключении договора цессии, и о возможности негативных последствий для законных интересов кредитора должника АКБ "Легион", перед которым на тот момент у должника имелось неисполненное обязательство в размере 160 000 000 руб. основного долга.

Поскольку юридически значимым при разрешении настоящего спора является наличие фактических отношений сторон по оспариваемой сделке, что в данном случае не нашло своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, суды, установив, что воля сторон договора цессии не была направлена на достижение правовых последствий, характерных для договоров данного вида, обоснованно удовлетворили требования конкурсного управляющего и признали оспариваемый договор недействительным по мотиву ничтожности в соответствии со статьями 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, действия контролирующих должника лиц существенно ухудшили положение должника, в результате их действий (бездействия) фактически были выведены (утрачены) активы должника. При этом у должника отсутствует какие-либо иные активы, за счет которых возможно пополнить конкурсную массу должника и удовлетворить требования кредиторов. По сути, уступив права требования к ООО "КЦИТО", должник безвозмездно передал свой единственный актив в пользу третьего лица, тем самым был причинен вред как самому должнику, так и его кредиторам.

Как разъяснено в пунктах 16 и 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Контролирующее лицо, которое несет субсидиарную ответственность на основании подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, и контролирующее лицо, несущее субсидиарную ответственность за доведение до объективного банкротства, отвечают солидарно.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

Как отмечалось ранее, Колесникова Н.Н. на момент совершения убыточной сделки являлись контролирующими должника лицом в силу преобладающего участия в уставном капитале.

Согласно пункту 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

В соответствии с п. 4 ст. 32 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества или единоличным исполнительным органом общества и коллегиальным исполнительным органом общества.

Согласно разъяснениям, изложенным в абз. 1 п. 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д.), обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (п. 3 ст. 53 Гражданского кодекса).

Добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством (пункт 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62)

Добросовестность и разумность в данном случае означают такое поведение лица, которое характерно для обычного "заботливого хозяина" или "добросовестного коммерсанта".

Соответственно, для определения недобросовестности и неразумности в действиях (бездействии) конкретного лица его поведение нужно сопоставлять с реальными обстоятельствами дела, в том числе с характером лежащих на нем обязанностей и условиями оборота и с вытекающими из них требованиями заботливости и осмотрительности, которые во всяком случае должен проявлять любой разумный и добросовестный участник оборота.

Как обоснованно установлено судом, при наличии значительной задолженности перед Банком, в отсутствие разумных экономических оснований генеральный директор и единственный участник совершили сделку, в результате которой должник лишился активов, за счет которых могла быть покрыта задолженность перед кредиторами.

Таким образом, судом сделан верный вывод что действия, в том числе, Колесниковой Н.Н., находятся в прямой причинно-следственной связи с банкротством должника и невозможностью удовлетворить требования кредиторов.

В силу презумпции, закрепленной пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, указанные действия признаются причиной наступившего объективного банкротства должника. В результате действий ответчика размер финансовых обязательств в итоге превысил размер имущества должника, в результате чего ответчик со всей очевидностью стал отвечать признакам недостаточности имущества

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о необходимости привлечения Колесниковой Н.Н. к субсидиарной ответственности по заявленным основаниям является правильным.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы, апелляционная коллегия исходит из следующего.

Как разъяснено в пункте 18 Постановления N 53, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1ТК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

Вместе с тем, как установлено судом первой инстанции и не опровергнуто подателем апелляционной жалобы, в материалы дела не представлено доказательств того, что действия контролирующих должника лиц не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов конкурсных кредиторов должника.

Напротив, должник произвел отчуждение своего единственного ликвидного актива и, одновременно с этим, предмета залога.

При этом, вопреки доводам Колесниковой Н.Н., дальнейшее признание сделки недействительной по заявлению конкурсного управляющего и применение последствий недействительности сделки не освобождает контролирующих должника лиц от субсидиарной ответственности, как и не образует приюдицию в обособленном споре о привлечении этого лица к субсидиарной ответственности, поскольку предмет и основание требования о привлечении к субсидиарной ответственности и рассмотренного судом спора о признании сделки недействительной фактически не совпадают (определение Верховного суда Российской Федерации от 03.07.2020 N 305-ЭС19-17007(2), постановление Арбитражного суда Московского округа от 24.04.2021 по делу N А41-70411/2016).

Доводы Колесниковой Н.Н. о том, что она фактически утратила контроль над Должником с 27.01.2015, после того, как были прекращены её полномочия как Генерального директора, с момента прекращения полномочий в качестве Генерального директора Колесникова Н.Н. не принимала участия в судьбе Должника, не участвовала в его финансово-хозяйственной деятельности, не подписывала какие-либо документы, касающиеся деятельности Должника, а участником она продолжала оставаться только потому, что не могла найти покупателя на долю, не могут быть приняты во внимание.

Являясь 100% участником должника, Колесникова Н.Н., действуя добросовестно и разумно, при выявлении обстоятельств заключения крупных сделок и/или сделок с заинтересованностью генеральным директором в отсутствие одобрения единственным участником, должна была обратиться в суд с заявлением о признании их недействительными в соответствии с положениями ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью".

Крупная сделка, совершенная с нарушением порядка получения согласия на ее совершение, может быть признана недействительной в соответствии со статьей 173.1 ГК РФ по иску общества, члена совета директоров (наблюдательного совета) общества или его участников (участника), обладающих не менее чем одним процентом общего числа голосов участников общества.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2018 N 27 "Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность", на истца возлагается бремя доказывания того, что другая сторона по сделке знала (например, состояла в сговоре) или заведомо должна была знать о том, что сделка являлась для общества крупной сделкой (как в части количественного (стоимостного), так и качественного критерия крупной сделки) и (или) что отсутствовало надлежащее согласие на ее совершение.

Ответчик не представила доказательства того, что, являясь единственным участником должника, она не знала о данной сделке, как и то обстоятельство, что АКБ "Легион" знал (должен был знать) о том, что данная сделка для должника является крупной и заключена в отсутствие согласия единственного участника общества.

Как отмечалось ранее, Колесникова Н.Н. не предпринимала мер к оспариванию следок (в том числе кредитного договора), заключенных Обществом.

Доводы апеллянта о том, что ей предпринимались меры по реализации доли в уставном капитале должника, не могут быть признаны обоснованными, поскольку не подтверждены соответствующими доказательствами.

В любом случае пребывание ответчика в должности руководителя должника или его единственного участника номинально само по себе не свидетельствует о наличии оснований для освобождения его от ответственности.

Приняв на себя формальный статус директора (участника), он тем самым принял на себя и соответствующие данному статусу обязанности, в том числе, по отношению к организации, которые он в силу статуса должен был осуществлять разумно и добросовестно.

В силу разъяснений, изложенных в пункте 6 постановления Пленума N 53 руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ). В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность, предусмотренную статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а также ответственность, указанную в статье 61.20 Закона о банкротстве, солидарно (абзац первый статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 8 статьи 61.11, абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

К доводам Ответчицы о том, что она не знала и не могла знать о финансовом состоянии Общества, не одобряла заключение договоров от имени Общества, суд относится критически с учетом того обстоятельства, что она являлась контролирующим должника лицом, кроме того, не могла не знать, что в результате совершения сделки Общество лишится своих активов, за счет которых, в том числе возможно удовлетворить требования кредиторов.

В нарушение статьи 65 АПК РФ ответчик не представил доказательств того, что фактическое руководство деятельностью должника осуществлялось не им, а третьи лицом.

Учитывая установленные обстоятельства, судом обоснованно отказано в назначении по делу судебной экспертизы и сделаны выводы о наличии оснований для привлечения Колесниковой Н.Н. к субсидиарной ответственности.

Оснований для иных выводов апелляционная коллегия не усматривает.

Дополнительное доказательство, а именно Заключение специалиста, не может быть принято апелляционной коллегией во внимание и приобщено к материалам дела в соответствии с ч. 2 ст. 268 АПК РФ, поскольку не представлялось суду первой инстанции и не исследовалось им. При этом апелляционная коллегия принимает во внимание, что представленное Заключение датировано 24.10.2023, а судебный акт вынесен 18.07.2023 (дата оглашения резолютивной части), настоящий обособленный спор находится в производстве суда с сентября 2022 года, соответственно, у ответчицы имелась возможность представить документы в обоснование своих возражений.

В силу пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

В соответствии с п. 7 ст. 61.16 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

В абзаце первом пункта 41 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что по смыслу пункта 7 статьи 61.16 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" приостановление производства по обособленному спору о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", осуществляется судом при невозможности определения размера ответственности, но при установлении всех иных обстоятельств, имеющих значение для привлечения к такой ответственности.

Поскольку на дату рассмотрения заявления проведены не все мероприятия, не проведены расчеты с кредиторами, проводятся мероприятия по оспариванию сделок должника, установить размер субсидиарной ответственности не представляется возможным, поэтому при доказанности совокупности условий для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности, суд обоснованно приостановил производство по определению размера субсидиарной ответственности до формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами.

В определении Верховного суда Российской Федерации от 29.09.2017 N 305-КГ17-13553 указано, что неотражение в судебных актах всех имеющихся в деле доказательств и доводов заявителя не свидетельствует об отсутствии их надлежащей судебной проверки и оценки. Данная позиция подтверждается сложившейся судебной практикой, в том числе Определениями Верховного суда Российской Федерации от 15.12.2016 N 302-КГ16-16864, от 27.03.2017 N 304-КГ17-1427, от 29.11.2016 N 304-КГ16-15626.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы судом апелляционной инстанции исследованы и отклонены, поскольку не свидетельствуют о незаконности и необоснованности обжалуемого судебного акта, соответственно, не являются основанием его отмены.

Нарушений норм процессуального права, являющихся безусловным основанием к отмене судебного акта, апелляционной коллегией не установлено.

Руководствуясь статьями 266, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Московской области от 28 августа 2023 года по делу N А41-85079/21 в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Московского округа через Арбитражный суд Московской области в месячный срок со дня его принятия.

Председательствующий

В.А. Мурина

Судьи

М.В. Досова Д.С. Семикин