Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23 августа 2024 г. N 09АП-31425/24 по делу N А40-79738/2018

г. Москва

23 августа 2024 г.

Дело N А40-79738/2018

Резолютивная часть постановления объявлена "22" августа 2024 г.

Постановление изготовлено в полном объеме "23" августа 2024 г.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Р.Г. Нагаева,

судей А.Н. Григорьева, А.А. Дурановского,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Е.С. Волковым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ООО "МИЛЯ" на определение Арбитражного суда г. Москвы от 10.01.2024 по делу N А40-79738/18 об отказе в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Комбит Инжиниринг" в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Комбит Инжиниринг",

при участии в судебном заседании:

от ООО "МИЛЯ": Коваленко Ю.А. по дов. от 14.06.2023

от Уголькова С.И.: Иванов В.В. по дов. от 13.08.2024

иные лица не явились, извещены,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 10.07.2019 в отношении ООО "Комбит Инжиниринг" (ИНН 7707319965, ОГРН 1037707008437) открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев. Конкурсным управляющим утверждена Землякова О.В. (ИНН 692501247334), член САУ "Авангард". Сообщение об указанном факте опубликовано в газете "КоммерсантЪ" N 132 от 27.07.2019. Определением Арбитражного суда г. Москвы от 30.07.2020 конкурсным ООО "Комбит Инжиниринг" (ИНН 7707319965, ОГРН 1037707008437) утвержден Беляев Д.В. (ИНН 320200098227), член САУ "Авангард".

Согласно сведениям из ЕГРЮЛ, руководителями должника последовательно являлись: с 02.11.2015 г. по 13.09.2017 г. генеральным директором являлся Гулканов Г.Р. В период с 13.09.2017 г. до 29.09.2018 г. генеральным директором должника являлся Бычков Г.В. В период с 29.09.2018 г. по 10.10.2018 г. исполняющим обязанности генерального директора являлся Угольков СИ. С 11.10.2018 г. по дату открытия конкурсного производства - 10.07.2019 г. генеральным директором должника являлся Сафонов А.И.

В судебном заседании рассматривалось заявление конкурсного управляющего ООО "Комбит Инжиниринг" Беляева Д.В. и ООО "МИЛЯ" о привлечении к субсидиарной ответственности Гулканова Г.Р., Бычкова Г.В., Уголькова СИ., Сафонова А.И., Зеликова В.В., Сигачева А.Г., Ежова М.Г., ООО "Комбит ПРО", ООО "Комбит Арматура", ООО "НефтеГазПроект", ООО "АРГО". Суд первой инстанции, с целью процессуальной экономии, пришел к выводу о необходимости выделения в отдельное производство заявление в части привлечения к субсидиарной ответственности Зеликова В.В.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 19.09.2023 г. бывший генеральный директор Бычков Г.В. и бывший генеральный директор Сафонов А.И. привлечены к субсидиарной ответственности за невозможность удовлетворения требований кредиторов с применением презумпции, предусмотренной подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), то есть ввиду непередачи документов и товарно-материальных ценностей (ТМЦ), отраженных в балансе должника конкурсному управляющему.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.04.2024 по делу N А40-79738/18-95-105 в удовлетворении заявления ООО "МИЛЯ" о привлечении к субсидиарной ответственности Зеликова В.В. отказано.

ООО "МИЛЯ" не согласилось с суда первой инстанции и подало апелляционную жалобу, в которой просит его отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных конкурсным управляющим ООО "Комбит Инжиниринг" Беляева Д.В. требований по доводам, изложенным в апелляционной жалобе. В судебном заседании представитель ООО "МИЛЯ" поддержал доводы апелляционной жалобы. Представитель конкурсного управляющего ООО "Комбит Инжиниринг" также полагает обжалуемый судебный акт подлежащем отмене по доводам, изложенным в отзыве апелляционную жалобу.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в том числе публично, посредством размещения информации на официальном сайте в сети Интернет, в судебное заседание не явились, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 АПК РФ информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Рассмотрев дело в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства в порядке статей 123, 156, 266, 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, выслушав объяснения представителей участников процесса, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об обоснованности доводов апелляционной жалобы, в связи с чем обжалуемое определение суда подлежит отмене, поскольку не отвечает требованиям пункта 3 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, в обоснование отказа судом первой инстанции указано, что безусловных доказательств того, что Зеликов Владимир Викторович (ответчик) являлся теневым руководителем со стороны кредитора не представлено. Устные заявления Гулканова Г.Р., Бычкова Г.В., Уголькова С.И. и Сафонова А.И. и иных лиц о том, что ответчик является скрытым бенефициаром должника таковыми доказательствами, без наличия иных сведений, не являются, равно как и не является таковым доказательством факт поручительства ответчика за должника. Между тем, судом первой инстанции не учтено следующее.

Полагая, что Бычков Г.В. и Сафонов А.И. являлись номинальными руководителями, а фактически обязанность по передаче документов и товарно-материальных ценностей (ТМЦ), отраженных в балансе должника конкурсному управляющему не исполнена вследствие действий (бездействия) теневого бенефициара Зеликова Владимира Викторович, как лица, контролирующего корпоративную группу "Комбит" (к которой относится должник), кредитор ООО "МИЛЯ" обратился с заявлением по настоящему обособленному спору.

Норма права, устанавливающая субсидиарную ответственность контролирующих должника лиц, соотносится с нормами об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (пункт 1 статьи 6, пункт 3 статьи 17 Федерального закона "О бухгалтерском учете") и обязанностью руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию (пункт 3.2 статьи 64, пункт 2 статьи 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Субсидиарная ответственность по обязательствам должника направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей для целей защиты прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу, за счет которой подлежат удовлетворению требования кредиторов, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, об исполнении обязательств, о возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания подозрительных сделок должника.

Гражданское законодательство о юридических лицах построено на основе принципов отделения их активов от активов участников, имущественной обособленности, ограниченной ответственности и самостоятельной правосубъектности (пункт 1 статьи 48, пункты 1 и 2 статьи 56, пункт 1 статьи 87 Гражданского кодекса Российской Федерации). Исходя из сложившееся судебной практики, это предполагает наличие у участников корпораций, а также лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений и по общему правилу исключает возможность привлечения упомянутых лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица перед иными участниками оборота.

В то же время из существа конструкции юридического лица (корпорации) вытекает запрет на использование его правовой формы для причинения вреда независимым участникам оборота (пункты 3-4 статьи 1, пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), на что обращено внимание в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве"(далее - постановление ВС РФ от 21.12.2017 N 53).

Следовательно, в исключительных случаях участник корпорации и иные контролирующие лица (пункты 1-3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации) могут быть привлечены к ответственности перед кредитором данного юридического лица, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована волеизъявлением контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности, и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности (статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), статья 61.11 Закона о банкротстве, пункт 3.1 статьи 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью).

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника.

Процесс доказывания того, что требования кредиторов стало невозможным погасить в результате действий ответчиков, упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), при подтверждении которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска. По смыслу подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве отсутствие (непередача руководителем арбитражному управляющему) финансовой и иной документации должника, существенно затрудняющее проведение процедур банкротства, предполагает наличие вины руководителя. Смысл этой презумпции состоит в том, что руководитель, уничтожая, искажая или производя иные манипуляции с названной документацией, скрывает данные о хозяйственной деятельности должника.

Предполагается, что целью такого сокрытия является лишение арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов возможности установить факты недобросовестного осуществления руководителем или иными контролирующими лицами своих обязанностей по отношению к должнику. К таковым, в частности, могут относиться сведения о заключении заведомо невыгодных сделок, выводе активов и т.п., что само по себе позволяет применить иную презумпцию субсидиарной ответственности (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве). Кроме того, отсутствие определенного вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно отчужденного имущества. Именно поэтому предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079).

В данном случае, в обоснование фактического контроля Зеликовым В.В. деятельности должника заявитель приводит следующие доводы со ссылкой на конкретные доказательства.

В период с 2015 г. по 2017 г. были совершены следующие сделки при одновременном участии заявленных к привлечению к субсидиарной ответственности лиц, под бенефициарным контролем Зеликова В.В.

I) 28.02.2017 между ООО "СтройКомплектСервис" (поставщик) и ООО "Комбит Инжиниринг" (покупатель) был заключен Договор поставки товара N 109-Р/27. 19.05.2017 в рамках указанного Договора поставки была подписана Спецификация N 13, согласно которой ООО "СтройКомплектСервис" поставило комплект опалубки в собственность ООО "Комбит Инжиниринг" на территорию Газпромнефть- ОНПЗ", стоимостью 16558469,40 руб. Опалубка была оплачена ООО "Комбит Инжиниринг". 15.07.2017 ООО "Комбит Инжиниринг" продало поставленную по Договору N 109-Р/27 Опалубку ООО "НефтеГазПроект" по Спецификации N 5 в рамках Договора поставки N 025/2015 от 16.10.2015. Стоимость опалубки составляла 17386392,87 руб. Погашение обязательств по поставленной опалубке происходило в рамках актов взаимозачета. 01.08.2017 между ООО "НефтеГазПроект" (Арендодатель) и ООО "Комбит Инжиниринг" (Арендатор) был заключен Договор аренды N 02- А/2017, в рамках которого ООО "НефтеГазПроект" предоставляло в аренду половину Опалубки на территорию Газпромнефть-ОНПЗ. Стоимость аренды составляла 1 000 000 руб. в месяц. Опалубка, поставленная ООО "СтройКомплектСервис" в собственность ООО "Комбит Инжиниринг", абсолютно тождественна опалубке, поставленной по Спецификации N 5 от ООО "Комбит Инжиниринг" в собственность ООО "НефтеГазПроект" и впоследствии взятой ООО "Комбит Инжиниринг" в аренду опалубки N 02-А/2017 у ООО "НефтеГазПроект".

Как установлено судом, ООО "Комбит Инжиниринг" обычно приобретало опалубку в собственность по Договорам аренды опалубки с выкупом, в рамках которых Должник приобретало опалубку по себестоимости. ООО "Комбит Инжиниринг" брало в аренду половину проданной им же опалубки. Полная стоимость проданной опалубки составляла 16558469,40 руб., то есть стоимость половины опалубки составляла 8279234,70 руб. ООО "Комбит Инжиниринг" приобрело опалубку, далее передало ее в собственность ООО "НефтеГазПроект", при этом ООО "НефтеГазПроект" не оплатило поставленную опалубку. Договор аренды N 02-А/2017 не должен был заключаться, так как в рамках Договора субподряда ООО "НефтеГазПроект" должно было поставить опалубку и пользоваться ей в дальнейшем. Соответственно, ООО "Комбит Инжиниринг" знало о заведомом неисполнении Договора аренды N 02-А/2017. По условиям данных Договоров ООО "Комбит Инжиниринг" после 1,5 месяца пользования опалубкой выкупало ее по себестоимости. Таким образом, вместо выкупа опалубки ООО "Комбит Инжиниринг" берет ее у ООО "НефтеГазПроект" в аренду по завышенной цене.

Определением Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.03.2021, Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 29.06.2021 по делу N А40-79738/2018 установлена фактическая аффилированность ООО "Комбит Инжиниринг" и ООО "НефтеГазПроект", признаны недействительным договор аренды N 02-А/2017 от 01.08.2017 заключенный между ООО "Комбит Инжиниринг" и ООО "НефтеГазПроект", соглашения о зачете однородных требований, заключенных между ООО "Комбит Инжиниринг" и ООО "НефтеГазПроект": - соглашение о зачете однородного требования от 02.10.2017 на сумму 1 000 000 руб. 00 коп.; - соглашение о зачете однородного требования от 21.02.2018 на сумму 2 000 000 руб. 00 коп.; - соглашение о зачете однородного требования от 02.10.2017 на сумму 1 000 000 руб. 00 коп.; - соглашение о зачете однородного требования от 20.11.2017 на сумму 603 439 руб. 10 коп.

II) Между ООО "НефтеГазПроект" и ООО "Комбит Инжиниринг" в рамках выполнения Договора подряда, заключенному между ООО "Комбит Инжиниринг" и АО "Газпромнефть-ОНПЗ", был заключен Договор субподряда N ОНЗ-12/05-2017-СМР2. В рамках данного Договора субподряда ООО "НефтеГазПроект" должен был предоставить опалубку и использовать ее в дальнейшем. В рассматриваемом случае ООО "НефтеГазПроект" сначала покупает по Договору N 02316-М/3011 у ООО "Промстройсибирь" опалубку, которая поставляется на территорию АО "Газпромнефть-ОНПЗ". Спецификация с определением перечня опалубки и ее стоимости была подписана 05.12.2016. На следующий день после подписания Спецификации, 06.12.2016, между ООО "НефтеГазПроект" и ООО "Комбит Инжиниринг" был заключен Договор аренды N 01-А/2016 купленной ООО "НефтеГазПроект" у ООО "Промстройсибирь" опалубки, согласно которому местоположение опалубки определено как территория АО "Газпромнеть-ОНПЗ". Соответственно, аренда указанной опалубки производилась в целях выполнения работ на территории АО "Газпромнефть-ОНПЗ". При этом использовать арендованную Опалубку по Договору субподряда должен был ООО "НефтеГазПроект". Таким образом, после заключения Договора аренды N 01-А/2016 вместо ООО "Комбит Инжиниринг" продолжал осуществлять пользование Опалубкой ООО "НефтеГазПроект".

ООО "НефтеГазПроект" приобрел Опалубку по Договору N 02316-М/3011 от 30.11.2016 у ООО "Промстройсибирь". Стоимость опалубки составляет 10 900 964,10 руб. По Договору аренды N 01-А/2016 стоимость этой же Опалубки определена в размере 18 531 626,39 руб., то есть на 70% больше от первоначальной стоимости. По данному Договору ООО "Комбит Инжиниринг" выплатил 34 927 769,98 руб., то есть на 220,41% от первоначальной стоимости, хотя начисленная арендная плата составляет 34 322 580 руб. 64 коп. За сумму, уплаченную ООО "НефтеГазПроект" по Договору аренды N 01-А/2016, ООО "Комбит Инжиниринг" мог приобрести в собственность около двух с половиной аналогичных опалубок. ООО "Комбит Инжиниринг" на протяжении долгого времени заключал договоры с ООО "Промстройсибирь", осуществлял закупки Опалубки у данной фирмы. Таким образом, целесообразнее было приобрести в собственность Опалубку у ООО "Промстройсибирь" напрямую по значительно выгодной цене. Кредиторам ООО "Комбит Инжиниринг" оспариваемыми договорами был причинен имущественный вред, так как истинная воля сторон сделок была направлена на вывод ликвидных активов ООО "Комбит Инжиниринг". Принятые денежные обязательства ООО "Комбит Инжиниринг" по договору превышают себестоимость, опалубки в несколько раз.

Задолженность по Договору N 01 -А/2016 (6 000 000 руб.) была зачтена из задолженности ООО "НефтеГазПроект" по Договору субподряда, деньги на исполнение которого перевело АО "ОТС" по договору целевого займа. Вместо того, чтобы вернуть деньги по целевому займу АО "ОТС", ООО "Комбит Инжиниринг" погашает задолженность перед заинтересованным лицом - ООО "НефтеГазПроект".

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 20.05.2021 признаны недействительными сделками: договор аренды N 01-А/2016 от 06.12.2016, заключённый между ООО "Комбит Инжиниринг" и ООО "НефтеГазПроект". Признать недействительными сделками соглашения о зачете, заключенные между ООО "Комбит Инжиниринг" и ООО "НефтеГазПроект": соглашение о зачете однородного требования от 16.08.2017 на сумму 2 500 000 руб., соглашение о зачете однородного требования от 31.08.2017 на сумму 2 000 000 руб., соглашение о зачете однородного требования от 02.10.2017 на сумму 2 000 000 руб., соглашение о зачете однородного требования от на сумму 2 000 000 руб., соглашение о зачете однородного требования от на сумму 6 000 000 руб.

III) 23.12.2016 между ООО "Комбит Инжиниринг" и ООО "НефтеГазПроект" был заключен договор аренды N 01 - А/2017. Согласно счету-фактуре N 10 от 20.10.2016 ООО "НефтеГазПроект" стоимость приобретенных машин равняется: Минипогрузчик CASE SV 250 - 593 220 руб. 34 коп.; Погрузчик LINGONG LG956L- 1 317 730 руб. 18 коп.; Экскаватор-погрузчик CASE 695ST - 1 917 655 руб. 91 коп. В совокупности ООО "НефтеГазПроект" приобрел указанные машины в собственность за 3 828 606 руб. 43 коп. В соответствии с Протоколом согласования стоимости арендной платы арендная плата на каждую машину установлена в размере: Минипогрузчик CASE SV 250 - 100 000 руб. 00 коп. в месяц, то есть в размере 16,86% стоимости машины; Погрузчик LINGONG LG956L - 180 000 руб. 00 коп. в месяц, то есть в размере 13,66% стоимости машины; Экскаватор-погрузчик CASE 695ST - 200 000 руб. 00 коп., то есть в размере 10,43% стоимости машины.

За время действия Договора аренды N 01-А/2017 подлежащая уплате арендная плата составила: 8 160 000 руб., то есть больше первоначальной стоимости на 113,13%. Таким образом, ООО "Комбит Инжиниринг", за сумму, уплаченную ООО "НефтеГазПроект" по данному договору аренды, мог приобрести в собственность минимум шесть аналогичных взятых в аренду машины. Таким образом, экономически заключение сделки нецелесообразно. Вместо того, чтобы приобрести технику в собственность, ООО "Комбит Инжиниринг" заключает договор аренды с аффилированным, в результате чего принятые денежные обязательства ООО "Комбит Инжиниринг" по договору превышают себестоимость техники в несколько раз. Таким образом, истинная воля сторон сделки была направлена на вывод ликвидных активов ООО "Комбит Инжиниринг".

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 20.05.2021 признаны недействительными сделками: договор аренды N 01 - А/2017 от 23.12.2016, заключённый между ООО "Комбит Инжиниринг" и ООО "НефтеГазПроект". Признать недействительными сделками соглашения о зачете, заключенные между ООО "Комбит Инжиниринг" и ООО "НефтеГазПроект": соглашение о зачете однородного требования от 09.01.2017 на сумму 3 232 764 руб. 97 коп., соглашение о зачете однородного требования от 03.07.2017 на сумму 553 568 руб. 40 коп., соглашение о зачете однородного требования от 04.07.2017 на сумму 188 576 руб. 80 коп., соглашение о зачете однородного требования от 05.07.2017 на сумму 327 180 руб. 00 коп., соглашение о зачете однородного требования от 01.11.2017 на сумму 480 000 руб. 00 коп., соглашение о зачете однородного требования от 21.02.2018 на сумму 1 257 909 руб. 83 коп.

В рамках рассмотрения спора о привлечении к субсидиарной ответственности в качестве соответчиков были привлечены учредитель должника Угольков СИ., бывшие руководители должника Бычков Г.В., Гулканов Г.Р., Сафонов А.И., ООО "Комбит ПРО", ООО "Комбит Арматура", ООО "НефтеГазПроект", ООО "АРГО", Сигачев Анатолий Геннадьевич и Ежов Максим Геннадьевич.

Учредитель должника Угольков С.И. в своих письменных и устных пояснениях неоднократно ссылался на то, что фактический контроль за деятельностью должника с момента создания и вплоть до введения конкурсного производства осуществлял единственный конечный бенефициар Зеликов В.В., он же инициировал его недобросовестное поведение и формировал волю к выводу активов. Обозначенное подтверждается письменным отзывом Уголькова СИ., аудио протоколом судебного заседания от 19.09.2023 г.

Бывший руководитель должника Гулканов Г.Р. в своих письменных и устных пояснениях неоднократно ссылался на то, что фактическое руководство хозяйственной деятельностью должника осуществлялось конечным бенефициаром Зеликовым В.В., который давал ему обязательные для исполнения указания. Обозначенное подтверждается аудио протоколом судебного заседания от 19.09.2023 г.

Бывший руководитель должника Сафонов А.И. представил в материалы дела письменный отзыв, в котором указал, что Зеликов В.В. является скрытым бенефициаром должника, полностью контролировал все денежные потоки внутри группы компаний, определял направление финансово-хозяйственной деятельности, давал ему обязательные для исполнения указания.

Соответчик, руководитель подразделения должника Сигачев Анатолий Геннадьевич на вопрос суда кто являлся конечным бенефициаром должника пояснил, что фактический контроль за деятельностью должника осуществлял конечный бенефициар Зеликов В.В., который давал ему обязательные для исполнения указания, в том числе по заключению сделок, признанных судом недействительными. Данное обстоятельство подтверждается содержанием аудио протокола судебного заседания от 19.09.2023 г.

Соответчик, руководитель подразделения должника Ежов Максим Геннадьевич на вопрос суда кто являлся конечным бенефициаром должника пояснил, что фактический контроль за деятельностью должника осуществлял конечный бенефициар Зеликов В.В., который давал ему обязательные для исполнения указания, в том числе по заключению сделок, признанных судом недействительными. Данное обстоятельство подтверждается содержанием аудио протокола судебного заседания от 19.09.2023 г.

Таким образом, материалами дела подтверждаются доводы заявителя о выводе активов должника под контролем Зеликова В.В.

Также судом первой инстанции необоснованны не учтены доводы заявителя об умышленном искажение бухгалтерского (финансового) учёта, с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции и формировании формального документооборота.

Так, материалами дела подтверждается, что по итогам 2016 года должником проводилась инвентаризация имущества, находящегося на складах товара. По результатам проведённой инвентаризации установлено, что объем товарно-материальных ценностей, отраженный в бухгалтерском учете Общества значительно превышает фактический объем ТМЦ, зафиксированный в инвентаризационных описях.

Данные обстоятельства подтверждаются нотариальным протоколом осмотра доказательств от 17.07.2019, зарегистрированным в реестре под N 53/138-н/77-2019-1-2327, удостоверенным в порядке обеспечения доказательств, необходимых для обращения в суд за защитой интересов, нотариус города Москвы Бегичев Александр Валерьевич, осуществляющий нотариальную деятельность на основании лицензии на право нотариальной деятельности N 001665 от 28.03.1997 г., назначенный на должность приказом УФРС по Москве N 359-н от 02.11.2006 г., в порядке обеспечения доказательств, необходимых для обращения в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод и законных интересов, произвел ознакомление (осмотр) письменного доказательства с информацией, находящейся в компьютере, принадлежащем ООО "Комбит Инжиниринг", за которым работала сотрудница Общества бухгалтер Петрова Светлана Петровна, посредством удаленного доступа (Компьютер PETROVA7Combit.Loc).

Согласно нотариального протокола осмотра доказательств среди почтовых сообщений бухгалтера Петровой С.В., отправленных с электронного адреса s.petrova@kombit.ru, имеется письмо, представленное записью "Ковтунович Виктория 22.03.2017 Списание товара со склада". В тексте сообщения дословно указано: "Виктория, высылаю вам инвентаризацию товаров за 2016 год. Нужно ее проверить и подписать. С уважением, Петрова Светлана. Бухгалтер ООО "Комбит Инжиниринг". Тел. 8-499-922-40-10 (доб.215)". Данное сообщение имеет вложенный PDF файл - Инвентаризационная опись ООО "Комбит Инжиниринг". Согласно данным указанной инвентаризационной описи на складе Общества якобы числится товарно-материальных ценностей в количестве 1882 наименований, на общую сумму 107 352 668, 71 руб. (страницы 1-74 Протокола). Данные обстоятельства опровергаются сведениями, изложенными Ковтунович Викторией в письме от 23.03.2017, согласно которому остаток материалов на складе составляет 15 231 973,35 руб. В материалы упомянутого письма представлены папка "Инвентаризация товаров на складе (8.zip (461 Кбайт)", содержащая следующие PDF-файлы: Инвентаризация товаров на складе N 19 от 31 декабря 2016 г., Инвентаризация товаров на складе N 18 от 31 декабря 2016 г., Инвентаризация товаров на складе N 17 от 31 декабря 2016 г, Инвентаризация товаров на складе N 16 от 31 декабря 2016 г., Инвентаризация товаров на складе N 14 от 31 декабря 2016 г.

Согласно, данным Инвентаризации товаров на складе N 14 от 31 декабря 2016 г. в Обществе на складе "ПКН-2-М" числится товарно-материальных ценностей в количестве 25 наименований, на общую сумму 380 601,01 руб. Согласно Инвентаризации товаров на складе N 16 от 31 декабря 2016 г. в Обществе на складе "Спецодежда и спецоснастка" числится товарно-материальных ценностей в количестве 257 наименований, на общую сумму 1 426 993,72 руб. Согласно Инвентаризации товаров на складе N 17 от 31 декабря 2016 г. в Обществе на складе "РВС 74-101 3 очередь" числится товарно-материальных ценностей в количестве 24 наименования, на общую сумму 620 834,09 руб., Согласно Инвентаризации товаров на складе N 18 от 31 декабря 2016 г. в Обществе на складе "РВС 74-101 4 очередь" числится товарно-материальных ценностей в количестве 23 наименования, на общую сумму 3 819 507,20 руб. Согласно Инвентаризации товаров на складе N 19 от 31 декабря 2016 г. в Обществе на складе "РВС 74-101 5 очередь" числится товарно-материальных ценностей в количестве 78 наименований, на общую сумму 8 984 037,33 руб. Таким образом, по состоянию на 31.12.2016 г. фактическое наличие ТМЦ составляло 15 231 973, 35 руб.

Данные обстоятельства указывают на недостоверные сведения бухгалтерской отчётности за 2016, в частности, данные строки 1210 "Запасы", что свидетельствует о "раздутом" балансе, т.е. недостоверных сведений, внесенных в бухгалтерскую отчетность должника. Таким образом, объем товарно-материальных ценностей, отраженный в бухгалтерском учете Общества значительно превышал фактический объем ТМЦ, зафиксированный в инвентаризационных описях. Так, по данным бухгалтерского учёта на складе организации числились материалы на сумму 107 352 668,71 рублей, однако, по факту данные материалы имелись в наличии на сумму 15 231 973,35 рублей.

Привлеченные в качестве соответчиков лица по спору о субсидиарной ответственности Гулканов Г.Р., Бычков Г.В., Угольков СИ., Сафонов А.И., Сигачев А.Г., Ежов М.Г. пояснили суду первой инстанции, что указанные схемы построения бизнеса сформировал Зеликов В.В., который полностью контролировал все денежные потоки внутри группы компаний, определял направление финансово-хозяйственной деятельности, в том числе стоимость подлежащей реализации продукции.

В качестве одного из доказательств фактического контроля Зеликовым В.В. деятельности должника заявителем представлен договор субпоручительства от 13.04.2017 к договору поручительства N БГЮ17030770037-2017-П-1 к Договору о предоставлении банковской гарантии N БГЮ 17030770037-2017 от 13 апреля 2017 г, заключенный между Зеликовым В.В. (субпоручитель) и Угольковым СИ. (поручитель) в присутствии бухгалтера ООО "Комбит Ининиринг" Крамарь А.А. и сотрудника Мушникова Р.А., о чем имеется отметка последних на втором листе договора.

Согласно п.1.1 названного договора Зеликов В.В. (субпоручитель), солидарно с ООО "Комбит Инжиниринг" (принципал), обязуется в пределах 131 038 672,44 рублей, отвечать всем своим имуществом перед поручителем - Угольковым СИ. в том объеме, в котором Угольков СИ. удовлетворит требование АО "Народный банк" (гаранта), предъявленные ему по договору поручительства N БГЮ17030770037-2017-П-1 от 13.04.2017 (далее - договор поручительства) к договору банковской гарантии N БГЮ17030770037-2017 от 13.04.2017 (далее - договор банковской гарантии).

В данном экономическая целесообразность заключения договора субпоручительства на сумму 131 038 672,44 рублей и принятие на себя обязательств отвечать всем своим имуществом перед АО "Народный банк" по кредиту для нужд ООО "Комбит Инжиниринг", по мнению суда апелляционной инстанции, объясняется исключительно статусом теневого бенефициара и конечного владельца. Данный вывод также подтверждается письменными пояснениями учредителя должника Уголькова С.И., показаниями, данными его представителем в судебном заседании 19.09.2023 г. Также одним из доказательств фактического контроля Зеликовым В.В. финансово-хозяйственной деятельности должника является приговор Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 11.06.2013.

Согласно абз. 4 стр. 4 приговора Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 11.06.2013, вынесенного в отношении бывшей сотрудницы ООО "Комбит Инжиниринг" Базловой Марины Альбертовны, "О происхождении крупной суммы денежных средств, которые позволили Базловой М.А. приобрести дорогостоящую квартиру в г. Москве, подсудимая показала, что ее заработная плата на тот период составляла примерно 40 000 рублей, при ее участии был заключен контракт с Neway, за что руководитель ООО "Комбит Инжиниринг" Зеликов выплатил ей премию в размере 100 000 долларов США".

В соответствии со статьей 69 АПК РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу обязательны для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом. Таким образом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что с Зеликовым В.В. согласовывались решения о приеме на работу сотрудников, о выплате им заработной платы, им давались указания работникам данной группы компаний.

Законодательством о банкротстве, предусмотрена возможность привлечения к ответственности как фактических (теневых), так и номинальных контролирующих лиц (пункт 9 статьи 61.11 Закона о банкротстве). Смысл и предназначение номинального контролирующего лица (в частности, руководителя) состоят в том, чтобы обезопасить действительных бенефициаров от негативных последствий принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих несостоятельность организации. В результате назначения номинальных руководителей создается ситуация, при которой имеются основания для привлечения к ответственности лиц, формально совершивших недобросовестное волеизъявление. При этом внешне условия для возложения ответственности на теневых руководителей (иного контролирующего лица) не формируются по причине отсутствия как информации об их личности, так и письменных доказательств их вредоносного поведения. Тем самым происходит перекладывание ответственности с реально виновных лиц на номинальных, что в конечном итоге нарушает права кредиторов на получение возмещения, поскольку номинальные руководители не являются инициаторами действий, повлекших банкротство, и, как правило, не имеют имущества, достаточного для погашения причиненного ими вреда. При этом бенефициары, избежавшие ответственности, подобным способом извлекают выгоду из своего недобросовестного поведения. Очевидно, что такое положение дел не может являться допустимым. Именно поэтому к субсидиарной ответственности подлежат привлечению как теневые, так и номинальные контролирующие лица солидарно (абзац второй пункта 6 Постановление Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. N 53). Первые - поскольку в результате именно их виновных действий стало невозможным погасить требования кредиторов, вторые - поскольку они своим поведением содействовали сокрытию личности действительных правонарушителей. Предусмотренная абзацем вторым пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве обязанность руководителя передать документацию должника конкурсному управляющему в равной степени (солидарно) распространяется как на номинального, так и на фактического руководителя. Неисполнение этой обязанности влечет возможность впоследствии применить презумпцию доведения до несостоятельности, предусмотренную подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В данном случае, обращаясь с заявлением, кредитор ООО "МИЛЯ/" вменяет Зеликову В.В. последствия непередачи документов и материальных ценностей конкурсному управляющему должника, как бенефициару группы компаний, в которую входил должник. Однако наличие статуса бенефициара корпоративной группы еще не свидетельствует о том, что такое лицо является фактическим директором тех компаний группы, где формально должность руководителя занимает номинальное лицо. Бенефициар, как правило, не управляет ежедневной текущей деятельностью подконтрольных ему корпораций. В то же время он в силу принадлежащего ему контроля должен располагать сведениями о лицах, которые не только номинально, но и фактически осуществляют функции руководителя. При возникновении соответствующего спора на бенефициара может быть возложена обязанность раскрыть информацию о таких лицах. При неисполнении соответствующей обязанности последствия допущенного фактическим руководителем нарушения могут быть вменены этому бенефициару, поскольку именно он создает модель управления, при которой теневой директор совершает противоправные действия и его выявление становится невозможным.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции обращает внимание на то, что Зеликовым В.В. не раскрыта какая-либо иная информация/сведения о лицах, которые не только номинально, но и фактически осуществляют функции руководителя. Таким образом, суд апелляционной инстанции с учетом соответствующего правового подхода считает Зеликова В.В. фактическим руководителем должника. Суд апелляционной инстанции также учитывает, что ответчик Зеликов В.В. не отрицает факт признания его контролирующим по отношению к ООО "Комбит Инжиниринг" лицом, что в соответствии со ст. 70 АПК РФ дает суду основание сделать вывод, что ответчик являлся лицом, которое имело возможность определять действия должника. Предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов. Из этого следует, что при непередаче документации недостаточно установить действительную причину банкротства должника. Необходимо доказать, что непередача документации не привела к существенному затруднению применения банкротных процедур либо отсутствие вины ответчика в непередаче документации (п. 24 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53). Иной подход позволял бы контролирующим должника лицам безнаказанно выводить имущество должника после наступления объективного банкротства, скрывая это обстоятельство непередачей документации и парализуя конкурсное производство и, как следствие, погашение требований кредиторов. Таким образом, установление действительной причины банкротства не опровергает презумпции пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

Скрыв документацию должника и товарно-материальные ценности (ТМЦ), отраженные в балансе, Зеликов В.В. лишил конкурсного управляющего и кредиторов возможности установить действительную причину банкротства должника. Негативное влияние Зеликова В.В. на должника в связи с этим презюмируюется в силу пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции полагает обоснованными доводы заявителя жалобы относительно того, что в данном случае судом первой инстанции не дана надлежащая правовая оценка всем доводам и косвенным доказательствам, на которые ссылались лица, участвующие в рассмотрении данного обособленного спора, указывающие на зависимый характер деятельности компаний, входящих в одну группу лиц, а именно не дана надлежащая правовая оценка доводам о фактическом контроле Зеликова В.В. над органами управления должника, об извлечении Зеликовым В.В. выгоды из недобросовестных действий должника. Суд первой инстанции в данном случае пришел к обоснованному выводу о наличии оснований для привлечения к ответственности генеральных директоров Бычкова Г.В., Сафонова А.И., но при этом не учел и не дал оценку доводам ООО "МИЛЯ" и лиц, участвующих в деле о том, что контролирующим лицом и конечным бенефициаром должника являлся именно Зеликов В.В.

В Определении от 15 февраля 2018 г. по делу N А19-1677/2013 Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации Верховный изложена правовая позиция, согласно которой отсутствие прямых доказательств фактического контроля не может являться основанием для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности. При этом Коллегия судей ВС РФ отметила, что контролирующее должника лицо заинтересовано в том, чтобы скрывать свой статус, поэтому оно может формально не иметь связи с должником, могут отсутствовать документы, прямо устанавливающие его статус руководителя и перечень его полномочий. Кроме того, Коллегия судей ВС РФ обратила внимание на то, что у кредиторов не всегда имеется объективная возможность получить доказательства прямого контроля. Поэтому суды должны оценивать степень вовлеченности привлекаемого к ответственности лица в деятельность должника, значительность его влияния, исследовать совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств такого влияния, оценивать их убедительность.

В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 23.01.2023 N 305-ЭС21-18249(2,3) по делу N А40-303933/2018 указано, что смысл и предназначение номинального контролирующего лица (в частности, руководителя) состоят в том, чтобы обезопасить действительных бенефициаров от негативных последствий принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих несостоятельность организации. В результате назначения номинальных руководителей создается ситуация, при которой имеются основания для привлечения к ответственности лиц, формально совершивших недобросовестное волеизъявление. При этом внешне условия для возложения ответственности на теневых руководителей (иного контролирующего лица) не формируются по причине отсутствия как информации об их личности, так и письменных доказательств их вредоносного поведения. Тем самым происходит перекладывание ответственности с реально виновных лиц на номинальных, что в конечном итоге нарушает права кредиторов на получение возмещения, поскольку номинальные руководители не являются инициаторами действий, повлекших банкротство, и, как правило, не имеют имущества, достаточного для погашения причиненного ими вреда. При этом бенефициары, избежавшие ответственности, подобным способом извлекают выгоду из своего недобросовестного поведения. Очевидно, что такое положение дел не может являться допустимым. Именно поэтому к субсидиарной ответственности подлежат привлечению как теневые, так и номинальные контролирующие лица солидарно (абзац второй пункта 6 Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53). Первые, поскольку в результате именно их виновных действий стало невозможным погасить требования кредиторов. Вторые, поскольку они своим поведением содействовали сокрытию личности действительных правонарушителей.

Предусмотренная абзацем вторым пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве обязанность руководителя передать документацию должника конкурсному управляющему в равной степени (солидарно) распространяется как на номинального, так и на фактического руководителя. Неисполнение этой обязанности влечет возможность впоследствии применить презумпцию доведения до несостоятельности, предусмотренную подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 56 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 г. N 53, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утвержденную о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (п. 4 ст. 61.16 Закона о банкротстве). В данном случае достоверных доказательств, опровергающих доводы кредитора и конкурсного управляющего ООО "Комбит Инжиниринг" Зеликовым В.В. в материалы дела не представлено.

В соответствии с абзацем вторым пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему. Указанное требование закона обусловлено, в том числе и тем, что отсутствие необходимых документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему иметь полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные частью 2 статьи 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве. В связи с этим невыполнение руководителем должника без уважительной причины требований Закона о банкротстве о передаче конкурсному управляющему документации должника свидетельствует, по сути, о недобросовестном поведении, направленном на сокрытие информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц в случае, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Ответственность, предусмотренная Законом о банкротстве, направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания сделок должника. В силу части 2 статьи 401 и части 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

В Законе о банкротстве содержится презумпция о наличии причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействиями) контролирующего лица при отсутствии документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы. Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, в частности, что отсутствие документации должника, либо ее недостатки, не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства.

Аналогичная правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2017 по делу N 305-ЭС17-9683, согласно которой, по смыслу подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве отсутствие (непередача руководителем арбитражному управляющему) финансовой и иной документации должника, существенно затрудняющее проведение процедур банкротства, предполагает наличие вины руководителя. Смысл этой презумпции состоит в том, что руководитель, уничтожая, искажая или производя иные манипуляции с названной документацией, скрывает данные о хозяйственной деятельности должника. Предполагается, что целью такого сокрытия является лишение арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов возможности установить факты недобросовестного осуществления руководителем или иными контролирующими лицами своих обязанностей по отношению к должнику. К таковым, в частности, могут относиться сведения о заключении заведомо невыгодных сделок, выводе активов и т.п., что само по себе позволяет применить иную презумпцию субсидиарной ответственности (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве). Кроме того, отсутствие определенного вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно отчужденного имущества.

Именно поэтому предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС 19-10079). Более того, добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по восстановлению документации, в случае ее утраты (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.п.). В то же время именно на ответчике, как на привлекаемом к ответственности лице, лежит обязанность опровергнуть названные презумпции, доказав, в частности, что отсутствие документации должника, либо ее недостатки, не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства.

В абзаце втором пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса содержится общая норма о субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица учредителей (участников), собственников имущества юридического лица или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия. Пункт 5 статьи 10 Закона о банкротстве устанавливает самостоятельный вид субсидиарной ответственности по обязательствам должника при банкротстве последнего, отличный от состава, предусмотренного абзацем вторым пункта 3 статьи 56 Кодекса и пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве. В связи с этим субсидиарная ответственность лица, названного в пункте 5 статьи 10 Закона о банкротстве, наступает независимо от того, привели ли его действия или указания к несостоятельности (банкротству) должника по смыслу нормы, изложенной в абзаце втором пункта 3 статьи 56 Кодекса и пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве. В частности, согласно пункту 5 статьи 10 Закона о банкротстве руководитель должника несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по сбору, составлению, ведению и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об имуществе и обязательствах должника и их движении, сбор, регистрация и обобщение которой являются обязательными в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо если эта информация искажена. Из данной нормы следует, что в ней указан иной субъект и установлены иные основания субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, нежели в абзаце втором пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса и в пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для определения размера субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве, также имеет значение и причинно-следственная связь между отсутствием документации (отсутствием в ней информации или ее искажением) и невозможностью удовлетворения требований кредиторов. Согласно абзацу второму пункта 8 статьи 10 Закона о банкротстве такая субсидиарная ответственность устанавливается в размере неудовлетворенных требований, включенных в реестр требований кредиторов должника из числа требований, предъявленных кредиторами до закрытия реестра, и неудовлетворенных текущих требований. Однако если привлекаемое к ответственности лицо докажет, что размер вреда, причиненного им имущественным правам кредиторов вследствие отсутствия документации (отсутствием в ней информации или ее искажением), существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению, то суд вправе уменьшить размер ответственности такого лица применительно к абзацу первому пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Пунктом 4 статьи 10 Федерального закона РФ "О несостоятельности (банкротстве)" в редакции, применявшейся к делу о банкротстве предприятия, в случае банкротства должника по вине его учредителей (участников), собственника имущества должника -унитарного предприятия или иных лиц, в том числе по вине руководителя должника, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

В данном случае материалами дела подтверждается вина Зеликова Владимира Викторовича, исходя из того, что им не были своевременно приняты все меры для надлежащего исполнения обязательств, при должной степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательств и условиям оборота. Фактически указанные схемы построения бизнеса сформировал Зеликов В.В., который полностью контролировал все денежные потоки внутри группы компаний, определял направление финансово-хозяйственной деятельности, в том числе стоимость подлежащей реализации продукции.

Согласно пункту 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника. Таким образом, размер субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, в том числе руководителя должника, зависит от размера не погашенных в ходе конкурсного производства требований конкурсных кредиторов. В силу приведенных норм Закона о банкротстве и разъяснений Пленума ВАС РФ привлечение таких лиц к субсидиарной ответственности возможно лишь в случае, когда конкурсной массы недостаточно для удовлетворения всех требований конкурсных кредиторов, и при этом все возможности для формирования конкурсной массы исчерпаны. В соответствии с пунктом 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами. Учитывая, что в рамках дела о банкротстве не завершены мероприятия конкурсного производства, суд приходит к выводу о приостановлении производства по настоящему заявлению, исходя из того, что установить размер ответственности контролирующего должника лица по обязательствам ООО "Комбит Инжиниринг" не представляется возможным до окончания указанных мероприятий.

В данном случае суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что заявитель жалобы доказал наличие всей совокупности условий, необходимых для привлечения к субсидиарной ответственности Зеликова Владимира Викторовича. Доказательств обратного, в нарушение ст.65 АПК РФ, в материалы дела не представлено.

С учетом изложенного и руководствуясь статьями 266 - 269, 270, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 10.04.2024 по делу N А40-79738/2018 отменить.

Привлечь Зеликова Владимира Викторовича к субсидиарной ответственности по долгам ООО "Комбит Инжиниринг".

Приостановить производство в части определения размера субсидиарной ответственности Зеликова Владимира Викторовича до окончания расчетов с кредиторами.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Р.Г. Нагаев

Судьи

А.Н. Григорьев А.А. Дурановский