Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25 февраля 2021 г. N Ф05-23012/19 по делу N А40-302448/2018

Москва

25 февраля 2021 г.

Дело N А40-302448/18

Резолютивная часть постановления оглашена 17 февраля 2021 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 25 февраля 2021 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Коротковой Е.Н., Кручининой Н.А.,

при участии в судебном заседании:

от Аксенова Г.В. - Жак Т.И. по доверенности от 02.08.2019;

от Самплина В.С. - Хатунцев П.С. по доверенности от 26.02.2020

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу Самплина В.С. на определение Арбитражного суда города Москвы от 14.08.2020, на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.11.2020 об отказе в привлечении Аксенова Г.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "Навигатор",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 25.03.2019 общество с ограниченной ответственностью "Навигатор" (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом) в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Дьяконов М.В.

Конкурсный управляющий должника и Самплин В.С. (далее - кредитор) обратились в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Аксенова Г.В., в удовлетворении которого обжалуемым определением Арбитражного суда города Москвы от 14.08.2020, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.11.2020, было отказано.

Не согласившись с определением суда первой инстанции и постановлением суда апелляционной инстанции, кредитор обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемые определение и постановление отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В судебном заседании представитель кредитора доводы кассационной жалобы поддержал, а представитель Аксенова Г.В. просил суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационных жалоб.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В обоснование заявления конкурсный управляющий должника и кредитор указывают на то, что из сведений о финансовом состоянии должника за период c декабря 2013 года по 15 июня 2018 года следует, что в течение всего периода у должника были отрицательные чистые активы.

То есть уже по итогам 2013 года у должника отсутствовали собственные средства, обязательства в размере 45 053 тыс. руб. на 27 488 тыс. руб.

(на 56,49 %) превышали стоимость имущества в бухгалтерской оценке в 17 565 тыс. руб.

В дальнейшем финансовое состояние должника только существенно ухудшалось.

Таким образом, по мнению заявителей, уже в конце 2013 года должник имел признаки недостаточности имущества, в связи с чем, в соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, руководитель должника в трехмесячный срок был обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд о признании его несостоятельным (банкротом).

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из следующего.

Вопреки доводам заявителей об обратном, должником в спорный период были заключены договоры лизинга, обязательства по которым были исполнены в полном объеме в срок до 27.08.2014, то есть в 2014 году должник осуществлял свою деятельность в полном объеме.

Как следствие, в указанный заявителями период должник не обладал признаками неплатежеспособности и или недостаточности имущества, поскольку обладал достаточными средствами для исполнения своих обязательств, в том числе, - в результате продажи автотранспортных, приобретенных по вышеуказанным договорам лизинга.

В совокупности данные обстоятельства свидетельствуют о том, что на конец 2013 года должник не обладал признаками, предусмотренными пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Между тем, согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016 (далее - Обзор судебной практики), при разрешении заявления о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности следует учитывать, что его обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника.

Сам по себе бухгалтерский баланс не может служить доказательством невозможности исполнения организацией своих денежных обязательств перед кредиторами.

Формальное отрицательное значение активов общества, определенное по данным бухгалтерской отчетности, в отсутствие иных доказательств неплатежеспособности, не свидетельствует о невозможности общества исполнять свои обязательства.

Показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче в суд заявления о собственном банкротстве, должны объективно отображать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушения прав и законных интересов других лиц.

Сами по себе кратковременные и устранимые, в том числе своевременными эффективными действиями руководителя затруднения, не могут рассматриваться как безусловное доказательство возникновения необходимости обращения последнего в суд с заявлением о банкротстве (определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.03.2018 N 306-ЭС 17-13670).

Между тем, констатировал суд первой инстанции, заявителями не представлено доказательств прекращения исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей.

Кроме того, судом первой инстанции были критически оценены доводы заявителей о том, что Аксеновым Г.В. был совершен ряд сделок, которые причинили вред имущественным правам кредиторов, включая продажу автомобилей марки Мерседес в количестве 26 штук в пользу общества с ограниченной ответственностью "Агент-Сити" на сумму 31,8 млн. руб.

Заявители полагают, что продажа автомобилей являлась выводом активов должника, поскольку сделка совершена в пользу аффилированного лица, в результате которой Аксенов Г.В. продолжил пользоваться указанным имуществом и получать выгоду от такого использования.

Однако, отметил суд первой инстанции, доводы заявителей, по сути сводящиеся к указанию на мнимость указанной сделки, ее совершения с целью вывода имущества для уклонения от исполнения обязательств, уже были предметом судебного разбирательства в рамках гражданского дела N 33-47543, в ходе рассмотрения которого судом была установлена фактическая оплата по спорным договорам, а также установлено, что покупатель произвел оплату технического осмотра автомобилей и государственной пошлины за постановку автомобилей на учет.

При этом, отметил суд, не нашли своего подтверждения доводы о мнимости договора, при том, что само по себе наличие неисполненного обязательства не лишало должника права реализовать имущество, на которое не был наложен арест.

Кроме того, судом учтено, что решение суда о взыскании денежных средств в пользу единственного кредитора должника - Самплина B.C. было вынесено через 5 месяцев после заключения спорных договоров.

При этом, размер удовлетворенных требований кредитора существенно меньше, чем цена оспариваемых сделок.

С учетом наличия вступившего в законную силу судебного акта суда обшей юрисдикции об отсутствии признаков мнимости спорных договоров купли-продажи автомобилей и, в силу пункта 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, заявители не вправе ссылаться на мнимый характер договоров, поскольку это является переоценкой уже установленных обстоятельств.

Судом также учтено, что погашение займов за счет средств, полученных от продажи автомобилей, согласно соглашению о возврате средств по договорам беспроцентных денежных займов от 05.09.2014, производилось по договорам, срок исполнения по которым наступал ранее, чем срок исполнения обязательств перед Самплиным B.C.

Названные сделки по продаже автомобилей были совершены за пределами трехлетнего срока до возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве), в связи с чем, они не могут быть признаны недействительными по специальным основаниям Закона о банкротстве, а в судебном порядке установлено, что они являются действительными по общегражданским основаниям.

Таким образом, отметил суд, спорные сделки являлись реальными, совершенными при встречном обеспечении по рыночной стоимости, соответственно, - не могли причинить вред имущественным правам кредиторам или должнику, а также не были совершены в целях вывода активов из-под долговых обязательств.

Действительно, в силу пункта 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление от 21.12.2017 N 53), по смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, и том числе предусмотренные статьей 61.2 и статьей 61.3 Закона о банкротстве.

Однако, и в этом случае, на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности.

Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Между тем, как установил суд первой инстанции, все действия бывшего руководителя должника Аксенова Г.В. в должности генерального директора должника не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на умышленное нарушение прав и законных интересов кредиторов.

При этом, по мнению суда, Аксенов Г.В. не осуществлял действия либо бездействие, повлекшие за собой признание должника банкротом.

Также, действуя разумно и добросовестно, Аксенов Г.В. не заключал сделок, которые были бы заключены на заведомо невыгодных условиях для должника.

В итоге, как установил суде первой инстанции, заявители не доказали причинно-следственную связь между какими-либо действиями Аксенова Г.В. и неплатежеспособностью должника, вину Аксенова Г.В. в банкротстве должника.

Довод о том, что Аксенов Г.В. подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в части непередачи документов, также был исследован и отклонен судом.

Так, отметил суд, на дату возбуждения дела о банкротстве у должника отсутствовали активы в виде дебиторской задолженности, документы, подтверждающие ее погашение (выбытие) были переданы конкурсному управляющему должника и судебному приставу исполнителю в полном объеме, что подтверждается Актом приема-передачи от 29.05.2019.

Документы были приняты конкурсным управляющим должника в полном объеме, какие-либо разногласия по акту приема-передачи заявлены не были.

Таким образом, все документы, подтверждающих отсутствие дебиторской задолженности, были переданы Аксеновым Г.В. в полном объеме, следовательно, довод о невозможности формировании конкурсной массы за счет взыскании дебиторской задолженности в результате непередачи документов Аксеновым Г.В. не находит своего правового и фактического подтверждения, равно как и вменяемое бездействие по взысканию указанной дебиторской задолженности.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что указанные обстоятельства уже были предметом судебного исследования, выводы судов о надлежащем исполнении Аксеновым Г.В. своей обязанности по передаче документов должника нашли свое отражение в судебных актах, поддержаны судом округа в постановлении от 08.12.2020.

Как следствие, доводы заявителей об обратном направлены на попытку преодоления вступивших в законную силу судебных актов, что недопустимо в силу положений статей 16 и 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 18 постановления от 21.12.2017 N 53, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов.

При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

Аналогичная правовая позиция содержится в абзаце 2 пункта 1 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица".

Между тем, как отмечено судами, кредитор является заявителем в деле о банкротстве и единственным кредитором должника.

При этом, в период с 22.03.2010 по 19.07.2013 кредитор являлся учредителем должника с долей в уставном капитале 50 %, вторым учредителем в этот же период был Иванов А.А., руководителем должника - Иванов А.М.

По общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника (пункт 3 постановления от 21.12.2017 N 53).

Между тем, основанием для возбуждения настоящего дела о банкротстве должника послужило неисполнение обязательств по возврату заемных средств, выданных кредитором в общем размере 5 млн. руб.

При этом сам кредитор относился к кругу контролирующих должника лиц, был осведомлен о финансовом положении должника и мог влиять на принятие ключевых решений в деятельности должника.

При этом, как отметили суды, в деле отсутствуют иные - независимые кредиторы.

Кредитор указывает, что признаки неплатежеспособности у должника возникли в 2013 году.

По смыслу взаимосвязанных положений абзаца 2 статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве, для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.

Между тем, кредитор сам являлся причастными к управлению должником, то есть, по мнению судов, он не имеет статуса независимого кредитора.

Предъявление подобного иска свидетельствует об использовании механизма привлечения к субсидиарной ответственности для разрешения корпоративного спора.

Также судебная коллегия считает необходимым отметить следующее.

Требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам и не может служить средством разрешения корпоративного конфликта.

Если доводы об имеющемся в обществе корпоративном конфликте соответствуют действительности, то судам необходимо было исходить из следующего.

Иск о привлечении к субсидиарной ответственности является групповым косвенным иском, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства.

Институт субсидиарной ответственности является правовым механизмом защиты нарушенных прав конкурсных кредиторов, возмещения причиненного им вреда.

При разрешении требования о привлечении к субсидиарной ответственности интересы кредиторов противопоставляются лицам, управлявшим должником, контролировавшим его финансово-хозяйственную деятельность.

Таким образом, требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам, является исключительно их средством защиты.

Именно поэтому, в том числе абзац 3 пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в настоящее время устанавливает правило, согласно которому, в размер субсидиарной ответственности не включаются требования, принадлежащие ответчику либо заинтересованным по отношению к нему лицам.

Однако, в рассматриваемом случае, кредитор сам являлся причастным к управлению должником, то есть он не имеет статуса независимого кредитора, что лишает его возможности заявлять требование о привлечении к субсидиарной ответственности.

Предъявление подобного иска по существу может быть расценено как попытка компенсировать последствия своих неудачных действий по вхождению в капитал должника и инвестированию в его бизнес.

В то же время механизм привлечения к субсидиарной ответственности не может быть использован для разрешения корпоративных споров.

Между тем, кредитор не был лишен возможности прибегнуть к средствам защиты, предусмотренным корпоративным, а не банкротным законодательством, в частности, предъявления требований о взыскании убытков, исключения из общества, оспаривания сделок по корпоративным основаниям и проч.

Указанные выводы соответствуют правой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 13 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2020), утвержденного Президиум Верховного Суда Российской Федерации 23.12.2020.

При указанных обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего должника и кредитора.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом первой инстанции были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка.

Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, нормы материального права применены правильно.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции правомерно оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержит указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Доводы кассационной жалобы аналогичны ранее заявленным доводам в апелляционной жалобе, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, в связи с чем, доводы жалобы направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут быть положены в основание отмены судебных актов судом кассационной инстанции.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286 - 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационной жалобе доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции судебным актом и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самим заявителем кассационной жалобы положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Иная оценка заявителем жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 14.08.2020 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.11.2020 по делу N А40-302448/18 - оставить без изменения, кассационную жалобу - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Е.Н. Короткова Н.А. Кручинина