Постановление Арбитражного суда Московского округа от 5 апреля 2021 г. N Ф05-712/21 по делу N А40-290556/2019

г. Москва

5 апреля 2021 г.

Дело N А40-290556/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 29 марта 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 05 апреля 2021 года.

Арбитражный суд Московского округа

в составе:

председательствующего судьи Стрельникова А.И.,

судей Бочаровой Н.Н., Горшковой М.П.,

при участии в судебном заседании:

от истца: Косцов В.Н., дов. от 02.04.2019 г.;

от ответчика: Пичужкин В.Д., дов. N 02-ВПТ от 04.12.2021 г.;

от третьего лица: Михалев К.С., дов. N П-78/2020 от 24.12.2020 г.,

рассмотрев 29 марта 2021 года в судебном заседании кассационные жалобы

ООО "ВПТ - НЕФТЕМАШ" и Компании с ограниченной ответственностью "НЕЙБОРЗ ДРИЛЛИНГ ИНТЕРНЭШНЛ ЛИМИТЕД"

на решение от 15 июля 2020 года

Арбитражного суда города Москвы,

на постановление от 14 декабря 2020 года

Девятого арбитражного апелляционного суда,

по иску Компании с ограниченной ответственностью "НЕЙБОРЗ ДРИЛЛИНГ ИНТЕРНЭШНЛ ЛИМИТЕД"

к ООО "ВПТ - НЕФТЕМАШ"

3-е лицо: АО "ННК-ПЕЧОРАНЕФТЬ

о взыскании денежных средств,

УСТАНОВИЛ:

Компания с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" в лице филиала в г. Москва обратилась с иском к Обществу с ограниченной ответственностью "ВПТ - Нефтемаш" о взыскании задолженности по договору N R536-VPTN021802 от 12.02.2018 в размере 370.870.373 руб. 99 коп., пени за просрочку оплаты по договору в сумме 32.831.319 руб. 47 коп., а также пени в размере 1/360 ставки рефинансирования ЦБ РФ, начисленные на сумму долга в сумме 370.870.373,99 руб. за каждый календарный день просрочки за период с 03.07.2020 по дату фактической оплаты задолженности (с учетом уточнений, принятых судом в порядке ст. 49 АПК РФ). В свою очередь, ООО "ВПТ - Нефтемаш" обратилось с иском к Компании с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" о соразмерном уменьшении установленной за работу цены в размере 29.584.120 руб. 00 коп., о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 1.085.899 руб. 32 коп., а также о взыскании суммы за неудовлетворительное качество работ или неисполнение своих обязательств в виде 4.095.858 руб. 50 коп. которое было объединено в одно производство с делом NА40-290556/19-67-1275 для их совместного рассмотрения.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 15 июля 2020 года исковые требования Компании с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" в лице филиала в г. Москва были удовлетворены: с Общества с ограниченной ответственностью "ВПТ - Нефтемаш" в пользу Компании с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" в лице филиала в г. Москва были взысканы задолженность в размере 370.870.373 руб. 99 коп., пени в сумме 32.831.319 руб. 47 коп., пени в размере 1/360 ставки рефинансирования (ключевой ставки) ЦБ РФ, начисленные на сумму долга в размере 370.870.373,99 руб. за каждый календарный день просрочки за период с 03.07.2020 по дату фактической оплаты задолженности, а также расходы по уплате госпошлины в сумме 200.000 руб.; а в удовлетворении исковых требований Общества с ограниченной ответственностью "ВПТ - Нефтемаш" было отказано (т.41, л.д.118-128).

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 14 декабря 2020 года данное решение было изменено и принято новое решение, которым первоначальный иск был удовлетворен частично: с ООО "ВПТ - Нефтемаш" в пользу Компании с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" были взысканы 271.770.428 руб. 58 коп., из них: долг по счетам за бурение в сумме 242.587.493 руб. 99 коп., долг за демонтаж в размере 15. 094. 674 руб. 59 коп., пени в виде 14.088.260 руб., а также расходы по уплате государственной пошлины в сумме 134.639 руб., а в удовлетворении остальной части иска было отказано; кроме того, встречный иск был удовлетворен частично: с Компании с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" в пользу ООО "ВПТ - Нефтемаш" были взысканы 6.659.479 руб. 81 коп., из них: 6.423.695 руб.- расходы на дизельное топливо, 235.784 руб. 81 коп. - проценты за пользование чужими денежными средствами, а также судебные расходы по уплате государственной пошлины в сумме 37.703 руб. и по апелляционной жалобе в сумме 575 руб., а в удовлетворении остальной иска в было отказано; окончательно в результате произведенного зачета с ООО "ВПТ - Нефтемаш" в пользу Компании с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" были взысканы 265.207.309 руб. 77 коп. (т.52(42), л.д.159-164).

Не согласившись с указанными судебными актами, Компания с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" в лице филиала в г. Москва и Общество с ограниченной ответственностью "ВПТ - Нефтемаш" о обратились с кассационными жалобами, в которых указывают на нарушение судом норм материального и процессуального права, - ст.ст 10,309,310,333,424,432,720,746,779 ГК РФ, ст.ст.8,9,65,71,168,170,171 АПК РФ,- а также на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, в связи с чем Компания с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" просила обжалуемое постановление отменить и оставить в силе решение суда первой инстанции, в свою очередь, Общество с ограниченной ответственностью "ВПТ - Нефтемаш" просило обжалуемые решение и постановление отменить и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении первоначальных исковых требований и удовлетворении требований по встречному иску.

В судебном заседании представитель истца, как и в отзыве, поддержал доводы своей кассационной жалобы, по доводам кассационной жалобы ответчика возражал.

Представитель ответчика в заседании суда, как и в отзыве, против доводов кассационной жалобы истца возражал, поддержал доводы своей кассационной жалобы.

Представитель третьего лица - АО "ННК- Печоранефть"- в судебном заседании настаивал на удовлетворении жалобы ответчика, а в удовлетворении жалобы истца просил отказать.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, заслушав объяснения представителей сторон, проверив в порядке статьи 286 АПК РФ правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к выводу, что решение и постановление подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, 12 февраля 2018 г. между Компанией с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" и ООО "ВПТ - Нефтемаш" был заключен договор за N R536-VPTN021802, согласно которому Компания с ограниченной ответственностью "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитэд" обязалась предоставить ООО "ВПТ - Нефтемаш" буровую установку N БУ-536, определенную в соответствии с приложением N 1 к разделу 3 договора ("Буровая установка", "БУ536"), для бурения на кустовой площадке N 6 Колвинского месторождения (Республика Коми, Ненецкий автономный округ), вместе с персоналом для управления буровой установкой (п. 1.1 раздела 3 договора). Как следует из п.п. 1.1, 1.2 раздела 1 договора, п. 1.1 раздела 3 договора, приложения N 3 к разделу 3 договора, в обязательства Компании по договору входило: монтаж буровой установки на Колвинском месторождении; бурение скважин на Колвинском месторождении в соответствии с указаниями и программами на бурение ответчика; сопутствующие обязательства, такие как предоставление питания персоналу ответчика на буровой площадке в соответствии со ст. 4 раздела 4 договора и предоставление неисключительной лицензии на программное обеспечение Rockit & Revit для повышения эффективности бурения и мониторинга за бурением; демонтаж буровой установки. При этом ответчик обязался оплачивать деятельность Компании по суточным ставкам, указанным в приложении N 1 к разделу 4 договора, в соответствии с условиями раздела 4 договора. Впоследствии стороны договорились также продлить действие договора для передвижки и монтажа буровой установки на другом месторождении (Лекхарьягинское месторождение), заключив соответствующее дополнительное соглашение. На протяжении с 12 февраля 2018 г. по 02 апреля 2019 г. в соответствии с указаниями и программами на бурение ответчика Компания исполнила следующие обязательства на Колвинском месторождении: монтаж буровой установки на кустовой площадке N 6 Колвинского месторождения (завершен 31 мая 2018 г.); бурение шести скважин куста N 6 Колвинского месторождения в соответствии с указаниями и программами бурения ответчика (NN 606, 607, 608, 609Г, 612Г, 611); сопутствующие обязательства (предоставление питания в соответствии со ст. 4 раздела 4 договора, предоставление ответчику неисключительной лицензии на программное обеспечение Rockit & Revit согласно дополнительному соглашению N 1 к договору и пр.). Стоимость работ составляет 546.700.000 руб., с учетом НДС. В редакции дополнительного соглашения N 3 от 30.04.2019 г., общая стоимость работ была уменьшена до 510.200.000 руб. Срок действия договора 18.02.2018 г. - 30.04.2019 г. В редакции дополнительного соглашения N 3 от 30.04.2019 г. действие договора было продлено до 30.04.2020 г. Сроки выполнения работ были установлены программами бурения (п. 3.1. раздела 1 договора и п. 2.18 раздела 3 договора) (т.1 л.д. 57 и 136). При этом сроки устанавливались отдельно для каждой скважины в конкретной программе бурения с указание на график глубина-день. В рамках договора подрядчик выполнял работы по бурению на 6 (шести) скважинах Колвинского месторождения. Работа выполнялась последовательно. После завершения бурения одной скважины и монтажа фонтанной арматуры подрядчик передвигал буровую установку на новую скважину. Начало работ оформлялось актом о начале бурения скважины. Окончание работ оформлялось актом об окончании бурения скважины. 18.04.2019 ООО "ВПТ-Нефтемаш" совместно с истцом составили акт об окончании демонтажа БУ 536 на КП N 6 Колвинкого м/н. (т.10, л.д. 53). 30.04.2019 стороны заключили дополнительное соглашение N 3. (т.3, л.д.23). Срок действия договора был продлен до 30.04.2020 г.; (т.3, л.д. 23), стоимость работ уменьшилась и составила 510.200.000 руб. (т.3 л.д. 23), а также стороны согласовали условие, в соответствии с которым буровая установка подлежит перемещению с Колвинского месторождения (куст N 6) на Лекхарьягинское месторождение (куст N22) на расстояние 226 км. (т.3, л.д. 24). При этом непосредственно перемещение должен был осуществить заказчик в течение 60 дней. Перемещение было выполнено за счет заказчика в течение месяца (т.3, л.д. 24). 05.05.2019 ООО "ВПТ-Нефтемаш" совместно с истцом составили акт о завершении перевозки оборудования БУ 536 согласно договору N R536-VPTN021802 с КП N 6 Колвинкого м/н на скважину N22 Лекхарягинское (всего 127 рейсов) (т.10, л.д.55). Все оборудование подрядчика было доставлено на Лекхарягинское месторождение и складировано на площадке. Однако, истец отказался приступить к монтажу оборудования и заявил, что находится в простое. В период с мая по август 2019 сотрудники истца находились на площадке вместе со своим оборудованием, но не приступали к монтажу. В июне 2019 стороны вели переписку, в которой заказчик требовал от подрядчика приступить к монтажу оборудования. Однако, подрядчик отказывался от начала работ, ссылаясь на новые обстоятельства. 13.07.2019 ООО "ВПТ-Нефтемаш" совместно с АО "ННК-Печоранефть" составили акт о приема-передачи площадки поисково-оценочной скважины N 22 Лекхарягинское (истец от подписи отказался) (т.23, л.д.47). 19.07.2019 ООО "ВПТ-Нефтемаш" совместно с АО "ННК-Печоранефть" составили акт о том, что по состоянию на 19.07.19 на площадке поисково-оценочной скважины N 22 Лекхарягинское "ВПТ-Нефтемаш" (субподрядчик "Нейборз") не производит работы по монтажу установки RIG-536(т.23, л.д. 48). 22.07.2019 исходящим письмом N 07-1894 ответчик направил требование о демобилизации буровой установки и оборудования с площадки бурения Лекахарьягинского месторождения за счет подрядчика (т.10, л.д.56). 23.07.2019 исходящим письмом N 07-1904 заказчик направил требование о демобилизации буровой установки и оборудования с площадки бурения Лекахарьягинского месторождения за счет подрядчика (т.10, л.д. 57). 02.08.2019 исходящим письмом N 08-2035 подрядчику было повторно направлено уведомление о демобилизации с Лекхарьягинского месторождения (первое уведомление за исх. N 07-1904 от 23.07.2019 г.) (т.9, л.д.84). Причины несогласия железобетонные плиты были завезены в необходимом количестве. Поставка дополнительного дизельного топлива была объективно невозможна по причине бездействия подрядчика по монтажу оборудования (дополнительных резервуаров для ДТ). Сам факт того, что подрядчик находился на площадке 4 месяца, а его техника перемещалась, доказывает, что ДТ имелось в достаточном количестве (т.10 л.д.58). 03.09.2019 ООО "ВПТ-Нефтемаш" совместно с истцом составили акт о начале демобилизации с площадки поисково-оценочной скважины N 22 Лекхарягинское на базу в Усинске (т.9 л.д.74). 14.11.2019 ООО "ВПТ-Нефтемаш" совместно с истцом составили акт о завершении демобилизации с площадки поисково-оценочной скважины N 22 Лекхарягинское на базу в Усинске (т.10, л.д.55). При этом договор стороны до момента предъявления искового заявления в суд не расторгали. Первоначальные исковые требования были заявлены о взыскании с ответчика задолженности по счетам за бурение, по оплате счета за демонтаж и задолженности по оплате счетов за простой. Истцом также было заявлено требование о взыскании неустойки до момента фактической оплаты задолженности. Так, истец обязался предоставить ответчику буровую установку N БУ-536, определенную в приложении N 1 к разделу 3 договора вместе с персоналом для управления буровой установкой. При этом, как следует из условий договора (в частности, п.п. 1.1, 1.2 раздела 1 договора, п. 1.1 раздела 3 договора, приложения N 3 к разделу 3 договора, дополнительных соглашений к договору), в обязательства истца входили монтаж буровой установки, бурение скважин, сопутствующие обязательства (такие как предоставление питания и неисключительной лицензии на программное обеспечение Rockit & Revit в соответствии с дополнительным соглашением N 1 (т. 3, л.д. 17). В свою очередь, ответчик обязался оплачивать деятельность истца по фактическому времени по суточным ставкам, указанным в приложении N 1 к разделу 4 договора, в соответствии с условиями раздела 4 договора. Впоследствии стороны договорились также продлить действие договора для передвижки и монтажа буровой установки на Лекхарьягинском месторождении, заключив дополнительное соглашение N 3 к договору (т. 3, л.д. 23-24).

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования истца в части счетов за бурение (услуги, связанные с бурением скважин на Колвинском месторождении) в общем размере 242.587.493,99 рублей, исходил из того, что правовым основанием для взыскания оплаты сумм по счетам за бурение является п. 1 раздела 4 договора (т. 2, л.д. 10), согласно которому работы оплачиваются по фактическому времени по суточным ставкам (стоимость работ будет определяться по следующей формуле: общая сумма за мобилизацию, демобилизацию, перемещение и передвижку плюс фактическое время, умноженную на соответствующую суточную ставку), указанным в приложении N 1 к разделу 4 (т. 3, л.д. 7-9), применимость которых в зависимости от видов осуществляемых операций (бурение, простой и т.п.) определяется согласно таблице N 1 к разделу 4 договора (т. 2, л.д. 20-25). Данный порядок ценообразования был установлен также судом первой инстанции (абз. 3 стр. 19 решения). При этом все счета за бурение были подтверждены подписанными ответчиком без возражений двусторонними актами приемки по форме КС-2/КС-3, двусторонними ежемесячными сводками о затраченном времени, двусторонними актами о начале и об окончании бурения каждой скважины, иными двусторонними документами. Данные документы были приложены к каждому из счетов, оплата по которым взыскивается в настоящем деле (т. 3, л.д. 42, т. 9, л.д. 9). Таким образом, в материалы дела были представлены подписанные ответчиком акты и иные документы на спорную сумму. При этом ответчик не оспаривал факт выполнения данных работ и их фактическую длительность, а указывал, что данные работы должны были оплачиваться по нормативной, а не фактической длительности согласно программам бурения, выдаваемым в ходе работ. В подтверждение данного довода ответчик ссылался на то, что договор следует квалифицировать как договор подряда, при этом договор предусматривает оплату по нормативному времени бурения, поскольку ответчик был заинтересован в получении конечного результата (скважины), а также на то, что суд ошибочно истолковал п. 12 Информационного письма ВАС РФ N 51 от 24 января 2000 г., сославшись на наличие подписанных актов в обоснование сделанных выводов. Вместе с тем, суд указал, что договор носит смешанный характер и содержит в себе элементы договоров подряда и возмездного оказания услуг, регулируемые нормами главы 37, 39 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом суд указал, что по условиям договора оплата за бурение должна производиться по фактическому, а не нормативному времени, на что прямо указано в п. 1 раздела 4 договора (т. 2, л.д. 10). Такое соглашение сторон не противоречит ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации и не нарушает публичный интерес и права третьих лиц (Постановление Пленума ВАС РФ N 16 от 14.03.2014). Ссылки ответчика на п. 2.18 раздела 2 договора, согласно которым стороны вправе согласовать нормативные сроки, судом были отклонены, поскольку не касаются условий оплаты, при этом данный пункт не упоминает программы бурения, на которые ссылается ответчик. В свою очередь, условия оплаты урегулированы в разделе 4 договора и таблице N 1 к Приложению N 1 договора, и не содержат отсылок к программам бурения или нормативным срокам в качестве лимитов для оплаты фактического времени, а указывают на применение нулевой ставки только в случае, если время бурения вызвано конкретными инцидентами или нарушениями со стороны истца (п. 10 таблицы N 1 раздела 4 договора (т. 2, л.д. 20-25). Однако ответчик на какие-либо конкретные инциденты или дефекты в работах не ссылался. Суд также указал, что ответчик без возражений на протяжении всего периода исполнения договора подписывал акты приемки и отчеты о затраченном времени с отражением фактического времени бурения, что также подтверждает избранное судом толкование п. 1 раздела 4 договора (т. 2, л.д. 10). Кроме того, суд отметил, что подписанные сторонами акты были основаны на отчетах о распределении времени, которые уже содержат нулевую ставку относительно части времени. В связи с этим в иной части ответчик, подписав акты, соглашался с тем, что работы подлежат оплате по ненулевой ставке и не нашел нарушений со стороны подрядчика. Таким образом, суд указал, что отсутствуют основания пересматривать данный вывод сторон, сделанный по итогам предусмотренной договором процедуры по проверке актов и отчетов (п. 3 приложения N 3 к разделу 3 договора). При этом ссылка ответчика на п. 12 Информационного письма ВАС РФ N 51 от 24 января 2000 г., согласно которому подписание актов само по себе не лишает заказчика права представлять возражения по объему работ была отклонена, поскольку суд установил, что данное положение необходимо толковать в системе с пунктом 3 статьи 720 ГК РФ, согласно которым после приемки заказчик не вправе ссылаться на явные недостатки. С учетом пункта 3 статьи 720 ГК РФ, данное разъяснение ВАС РФ, по мнению суда первой инстанции, применимо только к скрытым дефектам, которые разумный и осмотрительный заказчик, добросовестно действовавший при приемке работ и подписании акта, не имел возможности установить. Между тем, суд также указал, что в деле отсутствуют доказательства о том, что ответчик заявлял возражения о превышении нормативного времени при приемке работ, что лишает его права ссылаться на данные обстоятельства в силу пункта 3 статьи 720 ГК РФ. В любом случае ответчик оспаривал не объем и длительность работ, а предлагал иное толкование договора в части применимых ставок и расчета цены, что было мотивированно рассмотрено и отклонено судом первой инстанции. В части счета за демонтаж (демонтаж буровой установки с Колвинского месторождения для перемещения на Лекхарьягинское месторождение в соответствии с дополнительным соглашением N 3 в общем размере 48.000.000 рублей с НДС) суд исходил из того, что правовым основанием для взыскания данной суммы является п. 3 дополнительного соглашения N3 к договору, который предусматривает выплату единовременной суммы 40.000.000 рублей, не включая НДС, которая включает демонтаж и перемещение буровой установки с Колвинского месторождения (куст N 6) до Лекхарьягинского месторождения (куст N 22) (т. 3, л.д. 24). Суд установил, что факт выполнения истцом демонтажа и сопутствующих услуг подтверждается документами, приложенными к счету N 536-49 от 07.08.2019, включая акт о демонтаже от 02.04.2019 (т.9, л.д. 21-24), а ответчик против приемки данных работ не возражал вплоть до судебного разбирательства по делу. При этом ответчик ссылался на то, что именно он выполнял перемещение буровой установки, что согласно п. 3 дополнительного соглашения N 3 к договору входит во взысканную сумму, в связи с чем данная сумма должна была быть уменьшена на размер фактических затрат ответчика на транспортировку буровой установки. Так, из системного толкования договора и дополнительного соглашения N 3 к договору следует понимать под перемещением в п. 3 дополнительного соглашения N 3 не транспортировку (перевозку) грузов, составляющих буровую установку, а услуги истца по разборке буровой установки, складирование и маркировка компонентов для погрузки, обеспечение сохранности оборудования в период перемещения (между партиями грузов) и контроль процесса отгрузки и приемки буровой установки, иные сопутствующие перевозке действия. Аналогичные условия были предусмотрены и договором, в соответствии с которым ответчик всегда самостоятельно отвечал за любую перевозку буровой установки, как между кустовыми площадками, так и на базу истца в г. Усинске (раздел "С" Приложения N 3 к разделу 3 договора, особенно п.п. 5, 12 (т.2, л.д. 138, 139) и исключений из этого правила дополнительным соглашением N3 не установлено. Суд согласился с толкованием договора, предлагаемым истцом, о том, что стоимость демонтажа касается услуг истца по демонтажу и сопровождению перевозки (стороны использовали для описания данных действий условный термин "перемещение"), но не затрагивает транспортировку буровой установки, за которую независимо от дополнительного соглашения N 3 отвечал ответчик, а поэтому судом первой инстанции заявленные истцом требования были удовлетворены в полном объеме, а в удовлетворении иска, заявленного ответчиком, было отказано в силу его необоснованности.

Однако, суд апелляционной инстанции, изменяя решение, исходил из следующего. Так, в п. 3 дополнительного соглашения к договору стороны предусмотрели следующие условия: стороны договорились, что буровая установка N 536 будет перемещена с Колвинского месторождения (куст N6) до Лекхарьягинского месторождения (куст N 22) расстоянием 226 км сроком до 60 дней. Перемещение в размере единовременной суммы 40.000.000 руб. будет произведено Компанией и за счет Компании. Эта сумма включает в себя демонтаж и перемещение буровой установки с Колвинского месторождения (куст N6) до Лекхарьягинского месторождения (куст N 22). Судом первой инстанции установлено, что фактически демонтаж буровой установки был произведен Компанией "Нейборз_", в то время как суд апелляционной инстанции указал, что непосредственная транспортировка оборудования до Лекхарьягинского месторождения была осуществлена силами ответчика, что не оспаривалось истцом. Кроме того, суд в постановлении указал, что в п.3 дополнительного соглашения прямо было указано, что сумма в размере 40.000.000 руб. включает в себя демонтаж и непосредственно перемещение буровой установки. В ст. 431 ГК РФ указано, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. При этом системное толкование суд использует только в случае неясности условий договора. Однако, буквальный смысл п.3 дополнительного соглашения устанавливается с учетом того, что стороны использовали союз "И" при указании объема услуг, подлежащих оплате. Стороны согласовали сумму, в которую входит и демонтаж, и перемещение буровой установки. Обязанность по непосредственному перемещению буровой установки была возложена на ответчика, тогда как обязанность по демонтажу буровой установки стороны возложили на истца. Именно такое распределение обязанностей и было изначально предусмотрено в условиях договора N536. В то же время, общую стоимость за демонтаж и за перемещение стороны установили в размере 40.000.000 руб., что соответствовало интересам обоих сторон на момент заключения дополнительного соглашения N 3. При этом следует принять во внимание, что перемещение буровой установки между месторождениями не входило в обязанности ответчика по условиям договора. Раздел C приложения N 3 к секции 3 договора (т.2,л.д.138,139) предусматривает, что в обязанности заказчика входит перемещение оборудования подрядчика между кустовыми площадками, а также демобилизация оборудования подрядчика до базы в г. Усинск. Обязанность заказчика по перемещению оборудования подрядчика с одного месторождения на другое условиями договора предусмотрена не была, поскольку изначально при заключении договора стороны не предполагали, что может возникнуть необходимость такого перемещения. Ссылка истца на то, что стоимость демобилизации была установлена в размере 40.000.000 руб., суд в постановлении отклонил, поскольку прямо таковое условие не закреплено, так как стороны прямо указали в дополнительном соглашении, что 40.000.000 руб. - это стоимость демонтажа и перемещения буровой установки. Таким образом, суд посчитал, что с учетом того, что ответчик самостоятельно осуществил перевозку оборудования подрядчика до Лекхарьягинского месторождения, то оплате подлежит лишь стоимость демонтажа буровой установки. При этом суд отметил, что изложенное подтверждается доказательствами, представленными в дело (т. 18, л.д. 1, 24-28, 39-42, т. 19, л. д. 50-51, 80-87, 96-102). При этом стоимость демонтажа, подлежащая взысканию, следует определить исходя из фактических затрат сторон договора N536 на демонтаж и перемещение. Поскольку затраты ответчика на перемещение составили 24.905.325,41 рубля (т. 16-20), то истец вправе требовать взыскания лишь в размере 15.094.674, 59 руб. (без НДС).

Что же касается счетов за простой (за время нахождения буровой установки на Лекхарьягинском месторождении ввиду невозможности ее монтажа с 02 июня 2019 г. по 02 сентября 2019 г. в общем размере 80.282.880 рублей), то суд в постановлении исходил из следующего. Так, факт простоя буровой установки в указанный период (с 02 июня 2019 г. по 02 сентября 2019 г.) стороны не оспаривали. Простой произошел не по вине ответчика, поскольку площадка была готова к монтажу оборудования. При этом у ответчика отсутствовала задолженность перед истцом на момент начала простоя. Следовательно, истец необоснованно отказался приступить к монтажу оборудования и начислил ставку простоя ответчику. Строительная площадка на Лекхарьягинском месторождении была полностью готова для монтажа БУ уже 03.05.2019, поскольку к этой дате на площадку было перевезено все необходимое оборудование для монтажа БУ, включая железобетонные плиты (том 10, л.д. 55, том 29, л.д. 114-115). Истец имел объективную возможность приступить к монтажу оборудования начиная с 03.05.2019, что подтверждается заключением специалиста Иванова Ю.В. (ООО "Консалтинговая группа Территория) (т.29,л.д.35-108), а также реестром по предоставлению транспорта и спецтехники для мобилизации МБУ и бурового оборудования за период с 16.04.19 - 04.05.19. При этом истец необоснованно не ссылался на неоплату счетов со стороны ответчика для начисления ставки простоя в период с июня по сентябрь 2019 г., поскольку задолженность ответчика перед истцом за май 2019 г. отсутствовала (акт сверки, том 17, л. 46-51). Кроме того, соглашением N 3 к договору N 536 было предусмотрено, что истец не несет никаких обязательств по выполнению соглашения N 3, пока ответчик не оплатит все должные для оплаты счета истца на дату 09 апреля 2019 г., оплата которых была должна быть произведена ответчиком не позднее 08 мая. Между тем, истец приступил к исполнению своих обязательств по соглашению N 3, в частности, к своим обязательствам по демобилизации. Следовательно, истец не считал, что у ответчика имеется перед ним задолженность. Текущая позиция истца противоречит его предыдущему поведению, что противоречит п. 3 ст. 432 ГК РФ. Суд также указал, что поведение истца не только спровоцировало необоснованный простой, но и создало ситуацию правовой неопределенности. Учитывая, что со стороны ответчика никаких нарушений не было, а истец осуществил демобилизацию, то ответчик обоснованно предположил, что стороны приступили к исполнению соглашения N 3. При этом в случае, если истец полагал, что они не могут приступить к исполнению соглашения N 3, то они должны были расторгнуть договор. В то же время ответчик не направлял истцу уведомление о расторжении договора, справедливо полагая, что стороны намерены исполнять договор и соглашение N 3. Таким образом, суд в постановлении указал, что оснований для удовлетворения требований об оплате задолженности за простой не имеется, так как не была доказана вина в простое истца. Кроме того, апелляционной суд отметил, что ответчик указал также, что плата за простой является ответственностью, размер которой был ограничен суммой равной 200.000 долларов (п. 17.8 раздела 2 договора), однако применение данного пункта необоснованно, поскольку, как следует из п. 17.8 раздела 2 договора, лимит в 200.000 долларов касается только случаев, когда к ответственности привлекается подрядчик, при этом указанный пункт не затрагивает требований подрядчика к заказчику, что следует также из буквального толкования абз. 3 того же пункта, который указывает, что данное ограничение было применимо к любым обязательствам подрядчика, и не упоминает обязательства компании. Стороны также подтвердили, что данный пункт не изменялся и в иной редакции не излагался. Кроме того, спор по настоящему делу не был связан с привлечением ответчика к ответственности, поскольку предметом заявленного требования является взыскание платы, предусмотренной договором, которая носит компенсационный характер и не является мерой ответственности в смысле положений статьи 330 ГК РФ. Это подтверждается тем, что такая плата указана среди иных ценовых ставок по договору (т. 3, л.д. 7-9) и подлежат выплате, в том числе, в ситуации, когда поведение ответчика нельзя считать противоправным, например, при задержке демобилизации ввиду погодных условий (абз. 2 п. 3.5 раздела 4 договора, т. 2, л.д. 13-14) или при остановке работ государственными органами (п. 3.3 раздела 4 договора, т. 2, л.д. 13-14), а условием для ее выплаты является не нарушение ответчика, а тот факт, что оборудование истца находится в стадии готовности, но фактически не эксплуатируется по причинам, не зависящим от подрядчика (п. 3.3 раздела 4 договора - т. 2, л.д. 13-14). Суд апелляционной инстанции критически оценил и аргумент ответчика об ограничении его ответственности также с учетом п. 4 ст. 401 ГК РФ, поскольку ответчик не доказал принятие минимальных мер к исполнению своих обязательств. Вместе с тем, истец также заявил требование о взыскании пени за просрочку оплаты по договору в размере 32.831.319,47 рублей, а так же пени в размере 1/360 ставки рефинансирования ЦБ РФ, начисляемую на сумму долга за каждый календарный день просрочки за период с 03.07.2020 по дату фактической оплаты задолженности. В настоящем деле стороны договорились, что при задержке оплаты сумм, подлежащих уплате по договору, ответчик обязан будет выплатить неустойку (пени) в размере 1/360 ставки рефинансирования (ключевой ставки) ЦБ РФ за каждый день просрочки без ограничения по сумме (п. 13.4 раздела 2 договора). Суд указал, что представленный истцом расчет пени соответствует положениям договора и не оспорен ответчиком. При этом суд апелляционной инстанции отклонил контррасчет пени, представленный ответчиком, указав, что контррасчет должен был быть заявлен в суде первой инстанции. Кроме того, суд апелляционной инстанции применил положения ст. 333 ГК РФ, в связи с чем снизил размер подлежащей уплате неустойки до 14.088.260,00 рублей, при этом правовых оснований для начисления неустойки на будущий период в силу ст.10 ГК РФ не усмотрел, указав, что названный размер неустойки является достаточным для целей компенсации ненадлежащего исполнения договорного обязательства по своевременной оплате работ.

Что же касается встречных исковых требований, то истец по встречному иску указал на наличие переплаты в размере 29.584.120 рублей, из которых 13.225.224 рублей - переплата за превышение времени, 6.423.695 рублей - расходы на оплату дизельного топлива, 9.935.201 рублей - расходы на оплату услуг третьих лиц, при этом он также просил взыскать проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 1.085.899, 31 руб., а также штраф за неудовлетворительное качество работ в сумме 4.095.258, 50 руб. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу и об удовлетворении встречных исковых требований в части взыскания расходов на оплату дизельного топлива. Требования о взыскании переплаты за превышение времени посчитал не подлежащими удовлетворению ввиду обстоятельств, изложенных выше в части, касающейся взыскания задолженности по счетам за бурение. Кроме того, суд указал, что сам по себе факт превышения времени выполнения отдельных операций не может являться основанием для отказа в оплате фактически выполненных работ. Причем оснований для удовлетворения требований о взыскании расходов на оплату услуг третьих лиц суд также не усмотрел, так как у истца отсутствует обязанность компенсировать указанные расходы. Более того, ответчик не доказал надлежащим образом несение расходов на оплату услуг третьих лиц. При этом требование о взыскании расходов на оплату дизельного топлива в размере 6.423.695 рублей суд апелляционной инстанции посчитал правомерным, исходя из следующего. Так, по условиям договора N 536 ответчик был обязан предоставлять истцу дизельное топливо. Судом установлено, что истец необоснованно превышал нормативные сроки бурения (на 47 суток). Поскольку время в рамках таких периодов превышения признано непроизводительным, то стоимость дизельного топлива, потраченного истцом за это время, подлежит возмещению в пользу ответчика как неосновательное обогащение. Расходы заказчика на материалы для подрядчика, в частности, на дизельное топливо должны квалифицироваться в качестве давальческого сырья.

Таким образом, суд апелляционной инстанции посчитал, что требования о взыскании стоимости давальческого сырья подлежат квалификации в качестве требований о взыскании неосновательного обогащения, а поэтому указал, что стоимость дизельного топлива, потраченного истцом за периоды, по которым применялась нулевая ставка, подлежит возмещению в пользу ООО "ВПТНефтемаш" как неосновательное обогащение в размере 6.423.695 руб. После получения требований о соразмерном уменьшении стоимости работ ответчик по встречному иску не осуществил возврат излишне уплаченных денежных средств, а поэтому истец по встречному иску в соответствии со ст. 395 ГК РФ начислил проценты за пользование чужими денежными средствами. Причем, поскольку требования о взыскании неосновательного обогащения были удовлетворены в части, то требования встречного иска о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами были удовлетворены лишь в размере 235.784, 81 руб. Кроме того, требования о взыскании штрафа за неудовлетворительное качество работ в размере 4.095.858,50 руб. были оставлены без удовлетворения, поскольку договор, заключенный между истцом и ответчиком, не содержал условий, в соответствии с которыми подрядчик был бы обязан уплачивать такой штраф. Названые требования были основаны только на протоколах совместных совещаний, подписанных между ответчиком и АО "ННК-Печоранефть", в которых к ответчику были применены штрафные санкции по инициативе АО "ННК-Печоранефть" за нарушение ответчиком договорных обязательств перед АО "ННК- Печоранефть" (т. 3, л.д. 8).

Однако судебная коллегия не может в настоящее время согласиться с указанными решением и постановлением по следующим основаниям.

Так, согласно ст.ст.15,170 АПК РФ, принимаемые арбитражным судом решения и постановления должны законными, обоснованными и мотивированными. При этом в мотивировочной части решения должны быть указаны: фактические и иные обстоятельства дела, установленные арбитражным судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела, и доказательства в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле, а также законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле. Из ст. 82 АПК РФ вытекает, что для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле. При этом круг и содержание вопросов, по которым должна быть проведена экспертиза, определяются арбитражным судом. В п.12 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации за N 51 от 24 января 2000 года указано, что заказчик в случае наличия двусторонне подписанного акта выполненных работ имеет право выдвигать претензии как по качеству, так и по объему работ. В ст.ст.309-310 ГК РФ указано, что обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями закона и договора, при этом односторонний отказ от исполнения обязательства или одностороннее изменение его условий не допускаются. В ст. 431 ГК РФ предусмотрено, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. При этом буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. В ст. 702 ГК РФ предусмотрено, что по договору подряда одна сторона(подрядчик)обязуется выполнить по заданию другой стороны(заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его. В силу ст. 711 Гражданского кодекса Российской Федерации, заказчик обязан уплатить подрядчику обусловленную цену после окончательной сдачи результатов работы при условии, что работа выполнена надлежащим образом. Согласно ст. 720 ГК РФ, по договору подряда подрядчик обязуется выполнить по заданию заказчика определенную работу и сдать ее последнему, а заказчик обязан в сроки и в порядке, которые предусмотрены договором подряда, с участием подрядчика осмотреть и принять выполненную работу, а при обнаружении отступлений от договора, ухудшающих результат работы, или иных недостатков в работе немедленно заявить об этом подрядчику. В силу ст. 779 ГК РФ, по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги(совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

Принимая во внимание вышеизложенное, а также учитывая конкретные обстоятельства по делу, судебная коллегия считает, что при принятии обжалуемых актов судом названные выше нормы права и положения были соблюдены и применены (отдельные-не применены) не в полном объеме. В подтверждение названного выше следует указать о следующем. Так, учитывая конкретные обстоятельства по делу и особенности возникшего спора между сторонами по делу, суд первой(удовлетворяя первоначальный иск в полном объеме и отказывая в удовлетворении иска другой стороны) и апелляционной инстанций(частично удовлетворяя оба иска), принимая решение и постановление по существу заявленного иска, пришли, по мнению судебной коллегии, при определении юридической природы договора N R536-VPTN021802 от 12.02.2018 г. к ошибочному выводу в той части, что он не является якобы договором подряда со всеми вытекающими из данного обстоятельства правовыми последствиями. В данном случае из материалов дела и текстов обжалуемых актов усматривается, что в подтверждение указанного выше суд первой инстанции в решении указал на то, что спорный договор предусматривает оплату подрядчику по фактическому времени, умноженному на соответствующую суточную ставку(п.1раздела4 договора), а не оплату какого-либо конкретного материального результата(каковым в данном случае при договоре подряда на бурение должна быть сданная заказчику скважина "под ключ"), - данное утверждение свидетельствует о том, что в такой ситуации судом первой инстанции сделан вывод о том, что основой договорных отношений сторон по делу является якобы стабильность согласованных сторонами временных затрат. Суд же апелляционной инстанции, отклоняя вышеназванные доводы и удовлетворяя заявленные иски лишь частично, в то же самое время в своем постановлении утверждает о том, что суд первой инстанции сделал в решении правильные выводы о квалификации ранее названного договора, указав на то, что спорный договор носит смешанный характер, включающий в себя, в том числе, услуги и элементы подряда. В данном же случае такая юридическая квалификация спорного договора, по мнению кассационной инстанции, учитывая особенности и характер заключенного между сторонами по делу договора, является ошибочной, поскольку, как это видно из материалов дела, при его заключении стороны на добровольных началах назвали в нем себя никем иным, как заказчик и подрядчик, при этом предметом его установили бурение скважины, а результатом его должна быть готовая скважина, сдаваемая об окончании по акту приема-сдачи бурения скважины. При таких обстоятельствах, учитывая вышеизложенное, определив, что спорный договор не является договором подряда, судом при принятии обжалуемых решения и постановления, по мнению коллегии, были нарушены(неправильно применены или не применены) следующие нормы материального права, а именно: ст.431 ГК РФ- неправильно истолкованы положения заключенного между сторонами договора за N R536-VPTN021802 от 12.02.2018 г.; не применены положения главы 37 ГК РФ, регулирующей подрядные отношения, в данном случае, юридических лиц; не применены положения Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации за N 51 от 21.01.2000 г., согласно которому подписание актов о приемке выполненных работ не лишает заказчика права представлять свои возражения по объему и качеству этих работ. В данном же случае при признании спорного договора договором подряда суд при рассмотрении заявленного иска по существу должен был проверить и оценить доводы сторон о соответствии или не полном соответствии объема выполненных работ условиям заключенного договора, что может повлечь, по мнению коллегии, за собой принятие нового решения, которым в иске может быть или отказано либо иск может быть удовлетворен, в том числе, в иных денежных размерах. Следовательно, учитывая вышеизложенное, вывод суда в обжалуемых актах о том, что ст.783 ГК РФ якобы установлено, что к договорам возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде(ст.ст.702-729 ГК РФ), если это не противоречит ст.ст.779-782 ГК РФ, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг, является ошибочным, ибо ст.779 ГК РФ определяет, что исполнитель должен оказать услуги или совершить определенные действия, тогда как договор подряда подразумевает достижение определенного фактического результата(в данном случае -готовой скважины).

Кроме того, как видно из материалов дела и принятых решения и постановления, в ходе рассмотрения заявленного иска по существу в суде первой и апелляционной инстанций ответчиком и третьим лицом неоднократно заявлялись ходатайства о назначении судебно-технической экспертизы, в которых было отказано, хотя этими лицами для ее проведения предоставлялись суду как вопросы, необходимые для постановки на разрешение экспертов, так и список экспертных учреждений, которые могли и соглашались на проведение названного экспертного исследования, а также ими назывались сроки проведения экспертизы и ее стоимость, причем, необходимые денежные средства для проведения экспертизы были внесены заявителем ходатайства на депозит суда первой инстанции, который при принятии решения по существу спора возвратил их заявителю, Однако, в данных ходатайствах судом первой инстанции было отказано по мотивам якобы отсутствия в ней необходимости, а также по той причине, что ее назначение "приведет лишь к затягиванию процесса, а не к правильному разрешению спора". Кроме того, судом первой инстанции не были приняты за доказательства по делу и представленные сторонами по делу целый ряд экспертных заключений(экспертных исследований), проведенных по инициативе последних(в частности, заключения ООО "РАЭКС", ООО "ВПТ-Нефтемаш", ООО "Консалтинговая группа Территория", ФГБОУ ВО "Тюменский индустриальный университет"- последнее было предоставлено в суд непосредственно истцом по делу), при этом в обоснование такого вывода данный суд указал как на якобы некачественность этих исследований, так и на то, что они были составлены, по его мнению, в поддержку одной из сторон спора, а поэтому они якобы "не способны повлиять на выводы суда по результаты рассмотрения спора, поскольку в рамках дела судом не назначалась судебная экспертиза в порядке, установленном ст. 82 АПК РФ". В то же самое время суд апелляционной инстанции, изменяя решение первой инстанции, и утверждая о том, Компания "Нейборз Дриллинг Интернэшнл Лимитед" имела объективную возможность приступить к монтажу оборудования, начиная с 03.05.2019 г., сослался на заключение специалиста Иванова Ю.В.(ООО "Консалтинговая группа Территория"-т.29,л.д.35-108), как обоснованное, которое ранее было отвергнуто судом первой инстанции(т.11, л.д.1-150;т.28, л.д.46-52,66-93;т.32, л.д.1-124;т.29,л.д.33-115;т.5,л.д.143-211;т.41,л.д.129). В данном же случае, учитывая конкретные обстоятельства по делу, а также особенности и характер возникших между сторонами по делу правоотношений, суду в целях полного, объективного и всестороннего рассмотрения заявленного иска по существу необходимо было, по мнению коллегии, назначить и провести по делу судебно-техническую экспертизу, а не быть самому фактически экспертом по возникшему специфическому техническому спору между сторонами по делу, отвергая при этом без достаточных на то причин выводы представленных всеми участвующими в деле лицами заключений специалистов по мотивам того, что они якобы все являются некачественными и подтверждающими лишь правовые позиции стороны, по инициативе которой они были проведены, и в тоже самое сам ее ошибочно не назначает, поскольку не видит в ее назначении якобы достаточных на то законных оснований.

Таким образом, поскольку указанные вопросы не получили в принятых решении и постановлении надлежащего исследования и правовой оценки, хотя таковая должна иметь свое место в действительности в силу ст.ст. 15,170 АПК РФ, то судебная коллегия не может признать их в настоящее время законными и обоснованными, в связи с чем они подлежат отмене. При новом рассмотрении суду необходимо будет учесть изложенное выше и разрешить судьбу заявленных требований с учетом должной проверки и тщательной юридической оценки в ходе судебного разбирательства всех собранных по делу доказательств. Кроме того, суду при новом рассмотрении следует назначить по делу судебно-техническую экспертизу, на разрешение которой поставить целый ряд вопросов, в том числе сформулированных участвующими в деле лицами, поскольку ее результаты, по мнению коллегии, могут повлиять на законность и обоснованность принимаемого по настоящему делу судебного решения по существу заявленных сторонами по делу исков. И, наконец, при рассмотрении заявленного иска по существу при новом рассмотрении следует тщательно проверить и оценить и целый ряд вопросов на предмет их законности и обоснованности, которые содержатся в текстах кассационных жалоб заявителей по делу.

А поэтому, руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда города Москвы от 15 июля 2020 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14 декабря 2020 года по делу N А40-290556/2019 отменить и дело передать на новое рассмотрение в тот же арбитражный суд по первой инстанции.

Председательствующий судья

А.И. Стрельников

Судьи

Н.Н. Бочарова М.П. Горшкова