Постановление Арбитражного суда Московского округа от 2 ноября 2021 г. N Ф05-22804/19 по делу N А40-46231/2019

Москва

2 ноября 2021 г.

Дело N А40-46231/19

Резолютивная часть постановления объявлена 27 октября 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 2 ноября 2021 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Каменецкого Д.В., Коротковой Е.Н.,

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего акционерного общества "Сервинком" - Конкалович И.Г. по доверенности от 14.07.2021,

от акционерного общества "Телекомпания "СТРИМ" - Астауров Д.Ю. по доверенности от 19.09.2019;

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Контент Юнион Дистрибьюшн" - Харитонов М.В. явился лично, предъявил паспорт;

от общества с ограниченной ответственностью "Управление недвижимостью" - Пустоветов В.В. по доверенности от 26.01.2021;

от Банка ВТБ (публичное акционерное общество) - Стрельникова М.В. по доверенности от 11.03.2019;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего акционерного общества "Сервинком" на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2021 об отказе в признании сделок недействительными

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) акционерного общества "Сервинком",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 23.04.2019 акционерное общество "Сервинком" (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, в отношении него открыто конкурсное производство.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о признании оставления акционерным обществом "Телекомпания "СТРИМ" (далее - обществом "Телекомпания "СТРИМ", ответчиком) за собой предмета залога - нежилого здания с кадастровым номером 77:02:00230014:1078 и земельного участка с кадастровым номером 77:02:0023014:2, расположенных по адресу: Москва, 1-й Рижский пер., д. 2Г, а также передачи ответчиком указанного заложенного имущества обществу с ограниченной ответственностью "Управление недвижимостью" (далее - обществу "Управление недвижимостью") недействительными сделками, которое определением Арбитражного суда города Москвы от 19.02.2020, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.06.2020, было удовлетворено.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 06.10.2020 определение арбитражного суда города Москвы от 19.02.2020 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.06.2020 были отменены, обособленный спор был направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Также в Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о признании кредитного соглашения от 13.12.2016 N 01656/МР в редакции дополнительного соглашения от 01.07.2017 N 01, соглашения об урегулировании обязательств от 24.07.2017, договора ипотеки здания и земельного участка от 13.12.2016 N 01656/МР-ДИ, а также передачи вышеуказанного заложенного имущества недействительными сделками.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2020 было прекращено производство в части требований о признании недействительными взаимосвязанных сделок по передаче ответчиком обществу "Управление недвижимостью" заложенного имущества, а кредитное соглашение от 13.12.2016 N 01656/МР, заключенное между Банком ВТБ (публичное акционерное общество) (далее - банком) и обществом с ограниченной ответственностью "Контент Юнион Дистрибьюшн" (далее - обществом "Контент Юнион Дистрибьюшн"), в редакции дополнительного соглашения от 01.07.2017 N 01, заключенного между ответчиком и обществом "Контент Юнион Дистрибьюшн"), соглашение об урегулировании обязательств от 24.07.2017 и договор ипотеки здания и земельного участка от 13.12.2016 N 01656/МР-ДИ, заключенных должником с банком в обеспечение обязательств общества "Контент Юнион Дистрибьюшн" по кредитному соглашению от 13.12.2016 N 01656/МР были признаны недействительными сделками.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.08.2020 определение Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2020 было отменено в части признания недействительными сделками кредитного соглашения от 13.12.2016 N 01656/МР в редакции дополнительного соглашения от 01.07.2017 N 01 и соглашения об урегулировании обязательств от 24.07.2017.

В удовлетворении заявления в указанной части было отказано.

В остальной части определение Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2020 было оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 03.12.2020 определение Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2020 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.08.2020 были отменены в части признания недействительной сделкой договора об ипотеке здания и земельного участка от 13.12.2016 N 01656/МР-ДИ, в отмененной части обособленный спор был направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 28.01.2021 заявления конкурсного управляющего должника о признании недействительной ничтожной сделкой договора ипотеки здания и земельного участка от 13.12.2016 N 01656/МР-ДИ, о признании недействительной сделки по оставлению ответчиком за собой предмета залога, а также о признании недействительными взаимосвязанных сделок по передаче ответчиком "Управление недвижимостью" заложенного имущества, были объединены в одно производство, по результатам рассмотрения которого, определением Арбитражного суда города Москвы от 19.03.2021 договор ипотеки здания и земельного участка от 13.12.2016 N 01656/МР-ДИ, сделка по оставлению ответчиком за собой предмета залога, взаимосвязанные сделки по передаче заложенного ответчиком обществу "Управление недвижимостью" спорного имущества были признаны недействительными сделками.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2021 определение Арбитражного суда города Москвы от 28.01.2021 было отменено, в удовлетворении заявленных требований было отказано в полном объеме заявленных требований.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, конкурсный управляющий должника обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемое постановление отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции.

В судебном заседании представители конкурсного управляющего должника и конкурсного управляющего общества "Контент Юнион Дистрибьюшн" доводы кассационной жалобы поддержали, а представители банка, обществ "Управление недвижимостью" и "Телекомпания "СТРИМ" просили суд обжалуемое постановление оставить без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В связи с заменой судьи Холодковой Ю.Е. на судью Короткову Е.Н., рассмотрение кассационной жалобы начато с самого начала.

Изучив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, исследовав материалы дела, проверив, в порядке статей 284, 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В соответствии со статьей 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Как усматривается из материалов дела, отменяя судебные акты судов нижестоящих инстанции в части и направляя обособленный спор на новое рассмотрение в части, суд кассационной инстанции указал следующее.

Сторонами оспариваемых договора ипотеки здания и земельного участка от 13.12.2016 N 01656/МР-ДИ являются должник (залогодатель) и банк (залогодержатель), а, следовательно, обязательному доказыванию подлежит факт злоупотребления банком правами при заключении договора залога либо его осведомленность о цели причинения вреда имущественным правам кредиторов оспариваемым договором.

Между тем, отметил суд округа, суды вышеуказанные обстоятельства не установили, что препятствует признанию сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2. Закона о банкротстве и статьи 10 ГК РФ.

Суды указали, что договор ипотеки здания и земельного участка повлек за собой уменьшение активов должника и его конкурсной массы путем отчуждения объекта недвижимости третьим лицам, при этом суды указывали на поведение сторон рассматриваемых правоотношений, являющихся взаимозависимыми лицами.

Вместе с тем, доказательств взаимозависимости банка с остальными участниками оспариваемых сделок в материалы дела не представлено, при этом, судами не была учтена правовая позиция, изложенная в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, согласно которой, о злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок могло бы свидетельствовать, например, совершение банком названных сделок не в соответствии с их обычным предназначением (не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств), а в других целях, таких как: участие банка в операциях по неправомерному выводу активов; получение банком безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между банком и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя), при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.

Однако, ни одно из перечисленных выше обстоятельств судами установлено не было, при этом конкурсным управляющим должника не была опровергнута презумпция добросовестного осуществления банком своих гражданских прав.

В условиях недоказанной недобросовестности действия банка по выдаче кредита и одновременному получению обеспечения от аффилированного с должником лица, находящегося в неустойчивом финансовом положении, сами по себе не могут рассматриваться как направленные на причинение вреда кредиторам лица, предоставляющего обеспечение.

При ином подходе следовало бы признать принципиальную недопустимость кредитования банками предприятий, функционирующих в кризисной ситуации.

Сделки поручительства и залога обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (поручителя или залогодателя), поэтому не имелось повода ожидать, что банк должен был заботиться о выгодности спорных сделок для поручителя (залогодателя).

Ссылку суда апелляционной инстанции на то, что договор залога подлежит признанию недействительным ввиду выбытия из субъектного состава сторон спорных правоотношений банка, суд округа отклонил, поскольку наличие оснований для признания договора недействительным проверяется на момент заключения сделки.

Принимая судебный акт при новом рассмотрении заявленных конкурсным управляющим должника требований и признавая договор ипотеки недействительной сделкой, суд первой инстанции исходил из того, что договор об ипотеке здания и земельного участка является ничтожным в силу положений статьи 10 ГК РФ в связи с недобросовестностью банка и должника при его заключении.

В качестве доказательства недобросовестности банка суд первой инстанции указал на два обстоятельства: превышение номинального размера обеспечения, предоставленного банку по кредитному соглашению над суммой выданного банком кредита, а также имевшее место занижение стоимости здания и земельного участка в договоре об ипотеке по отношению к рыночной стоимости указанных объектов.

Суд первой инстанции отметил, что в обеспечение исполнения обязательств заемщика, банк заключил также договоры поручительства с юридическими и физическими лицами, договоры залога долей в уставном капитале Заемщика, были переданы простые векселя.

При этом, суд первой инстанции отметил, что общая стоимость ценных бумаг, предоставленных в залог под обеспечение обязательств по кредитному соглашению, составляет 362 000 000 руб., также банком были получены залоговые активы стоимостью не менее 1 122 000 000 руб., что почти в два раза превышает кредитные обязательства заемщика.

Кроме того, обязательства заемщика по кредитному соглашению было обеспечено 80,01 % доли в уставном капитале заемщика, что обеспечивало банку полный контроль над деятельностью последнего (общества "Контент Юнион Дистрибьюшн"), и, в свою очередь, исключало возможность принятия корпоративных решений, идущих в разрез с интересами банка.

Вместе с тем, отметил суд первой инстанции, обязательства заемщика также были обеспечены поручительствами двенадцати юридических и физических лиц, корпоративно прямо либо косвенно связанных с заемщиком, как следствие, целесообразность совершения сторонами оспариваемой сделки не может не вызывать сомнений, поскольку столь существенное превышение объема обеспечения над размером кредитных обязательств исключает целесообразность заключения спорного договора.

Суд также принял во внимание, что стороны оценили предмет ипотеки в 234 777 559 руб., в то время, как, согласно экспертному заключению, при проведении судебной экспертизы в рамках дела N А40-52629/18, рыночная стоимость по состоянию на 18.06.2018 нежилого здания составила 379 108 471 руб., земельного участка, соответственно, 110 722 448 руб.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что указанные судом первой инстанции обстоятельства не свидетельствуют о том, что договор об ипотеке был заключен банком не в соответствии с его обычным предназначением, которое состояло в создании дополнительных гарантий погашения задолженности основного должника по кредитному соглашению, а также отметил, что совершение банком обеспечительных сделок, номинальная стоимость которых превышает сумму выданного кредита, свидетельствует исключительно о намерении банка создать дополнительные гарантии реального погашения долговых обязательств, а не о недобросовестных действиях.

Как следствие, констатировал суд апелляционной инстанции, презумпция добросовестного осуществления банком и должником своих гражданских прав конкурсным управляющим должника не опровергнута, доказательства несостоятельности или наличия финансовых трудностей у должника при заключении договора об ипотеке не представлены.

Вывод суда первой инстанции о наличии у банка полного контроля над деятельностью основного заемщика - общества "Контент Юнион Дистрибьюшн", основанный на том, что обязательство указанного лица по кредитному соглашению было обеспечено передачей в залог банку 80,01 % доли в его уставном капитале, был признан судом апелляционной инстанции ошибочным, документально не подтвержденным, поскольку в материалы обособленного спора указанный договор представлен не был, как следствие, не представляется возможным определить - кто после передачи долей в залог осуществлял права участника общества "Контент Юнион Дистрибьюшн" применительно к положениям пункта 2 статьи 358.15 ГК РФ.

Вместе с тем, доказательства совершения банком каких-либо действий, связанных с управлением обществом "Контент Юнион", в материалы дела не представлены, а само по себе наличие у банка корпоративного контроля над деятельностью основного заемщика, обусловленного залогом доли в уставном капитале, не свидетельствует о недобросовестности банка по заключении договора об ипотеке.

Вывод суда первой инстанции о том, что при заключении договора об ипотеке банк и должник занизили стоимость предмета ипотеки, также признан необоснованным судом апелляционной инстанции, отметившим, что определенная сторонами в договоре стоимость предмета залога никак не влияет на цену, по которой производится обращение взыскание на предмет залога.

В соответствии с пунктом 1 статьи 340 ГК РФ, стоимость предмета залога, указываемая в договоре (залоговая стоимость), определяется по соглашению сторон и не должна соответствовать рыночной стоимости предмета залога.

При таких обстоятельствах, вывод суда первой инстанции о недействительности договора об ипотеке здания и земельного участка на основании статьи 10 ГК РФ в связи с недобросовестностью банка, нельзя признать обоснованным.

Кроме того, по мнению суда апелляционной инстанции, доказательств того, что банк знал об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника при совершении сделки, в материалы дела не представлено.

Как следствие, констатировал суд апелляционной инстанции, у суда первой инстанции не имелось оснований для применения последствий недействительности договора об ипотеке в виде изъятия спорных здания и земельного участка в конкурсную массу должника.

Кроме того, конкурсный управляющий должника обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительной сделки по оставлению ответчиком предмета залога за собой, а также о признании недействительными взаимосвязанных сделок по передаче ответчиком обществу заложенного имущества.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 19.02.2020, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.06.2020, заявление конкурсного управляющего было удовлетворено.

Указанные судебные акты были отменены постановлением суда кассационной инстанции от 29.09.2020.

Направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, суд кассационной инстанции указал, что, согласно формируемой высшей судебной инстанцией практике, если залоговый кредитор получает удовлетворение не в соответствии с процедурой, предусмотренной статьями 134, 138 и 142 Закона о банкротстве, а в индивидуальном порядке (в том числе в периоды, указанные пунктах 2 и 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве), он в любом случае не может считаться получившим предпочтение в размере, равном части ценности заложенного имущества, на получение которой он имел приоритет перед другими кредиторами.

Суд округа отметил, что по общему правилу, признание судом сделки недействительной не может повлечь ухудшение положения залогового кредитора в той части, в которой обязательство было прекращено без признаков предпочтения.

При этом, в случае невозможности осуществления натуральной реституции в рамках применения последствий недействительности сделки с залогового кредитора взыскиваются денежные средства только в размере обязательств, погашенных с предпочтением.

Суд округа также указал, что основанием для прекращения права собственности должника на недвижимое имущество, явилось решение Арбитражного суда города Москвы от 10.07.2018 по делу N А40-52629/18 (вступило в законную силу 04.02.2019), в соответствии с которым, было обращено взыскание в пользу его залогодержателя (общества "Телекомпания "СТРИМ") на спорное имущество, которое являлось предметом залога по кредитному соглашению, права кредитора по которому перешли к ответчику в размере 668 572 226 руб. и процентов, начисленных по кредитному соглашению в размере 7 120 512,72 руб. в виду погашения им задолженности заемщика перед банком в указанном объеме.

При новом рассмотрении, принимая судебный акт и удовлетворяя требования конкурсного управляющего должника, суд первой инстанции исходил из того, что невозможно квалифицировать статус ответчика, как залогового кредитора должника, поскольку договор ипотеки здания и земельного участка от 13.12.2016 N 01656/МР-ДИ является недействительным.

Как следствие, отметил суд первой инстанции, признание недействительным договора ипотеки здания и земельного участка исключает возникновение на стороне ответчика прав залогодержателя и, как следствие, прав, предусмотренных положениями статьей 18.1 и пунктом 2 статьи 138 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции с указанными выводами суда первой инстанции не согласился, отметив, что спорные здание и земельный участок, составляющие предмет договора об ипотеке, перешли к ответчику на основании вступившего в законную силу решения Арбитражного суда города Москвы от 10.07.2018 по делу N А40-52629/18.

Требование залогодержателя (общества "Телекомпания "СТРИМ" к должнику (залогодателю), реализованное посредством обращения взыскания на заложенное имущество в деле N А40-52629/18, является требованием залогового кредитора.

Учитывая статьи 16, 311 и 325 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, возврат спорных здания и земельного участка в собственность должника возможен только с соблюдением положений арбитражного процессуального законодательства о пересмотре судебного акта по новым обстоятельствам и о повороте исполнения судебного акта.

Между тем, отметил суд апелляционной инстанции, решение Арбитражного суда города Москвы по делу А40-52629/18 от 10.07.2018 не отменено и не пересмотрено, поворот его исполнения не осуществлен, в связи с чем, констатировал суд апелляционной инстанции, обжалуемое определение от 19.03.2021 в части применения последствий недействительности сделок по сути представляет собой преодоление вступившего в законную силу судебного акта.

Таким образом, выводы суда первой инстанции, изложенные в мотивировочной части судебного акта, включая указание на то, что действия по исполнению судебного акта, а именно решения Арбитражного суда города Москвы по делу А40-52629/18 от 10.07.2018, в виде регистрации предмета залога в собственность залогодержателя, являются незаконными, нельзя признать правильными.

При обращении взыскания на заложенное имущество, в соответствии с решением Арбитражного суда города Москвы от 10.07.2018 по делу N А40-52629/18, не возникло ни одного из указанных обстоятельств.

Судебная коллегия поддерживает выводы суда апелляционной инстанции о том, что конкурсным управляющим должника не была доказана недобросовестность банка при заключении им кредитного соглашения от 13.12.2016 с обществом "Контент Юнион Дистрибьюшн", заключенного между банком, обществами "Телекомпания "СТРИМ" и "Контент Юнион Дистрибьюшн" соглашения от 24.07.2017 об урегулировании обязательств по указанному кредитному соглашению, а также заключенных банком с должником в обеспечение обязательств заемщика по указанному договору от 13.12.2016 с должником договора ипотеки здания и земельного участка.

Судом апелляционной инстанции, правильно учтена правовые позиции высшей судебной инстанции, приведенные в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607 и от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, согласно которым о злоупотреблении правом (недобросовестности) со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок может свидетельствовать, например, совершение банком названных сделок не в соответствии с их обычным предназначением, а в других целях, таких как: участие банка в операциях по неправомерному выводу активов; получение банком безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между банком и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя), при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.

Между тем, как указал суд апелляционной инстанции, материалами дела наличие указанных обстоятельств не подтверждается, а заключение сделок по кредитованию хозяйствующих субъектов, равно как совершение финансово-кредитным учреждением обеспечительных сделок, является для банка обычной хозяйственной деятельностью, свидетельствующих исключительно о намерении банка создать дополнительные гарантии реального погашения долговых обязательств, а не о совершении им недобросовестных действий.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что доводами кассационной жалобы указанные выводы суда апелляционной инстанции не опровергаются.

Между тем, судами не было учтено следующее.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве, к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными.

Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

При этом, согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов, по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056).

Между тем, в ходе рассмотрения обособленного спора по существу, конкурсный управляющий должника неоднократно обращал внимание судов на то обстоятельство, что должник, общества "Телекомпания "СТРИМ", "Контент Юнион Дистрибьюшн" и "Управление недвижимостью" являются между собой аффилированными лицами.

Так, в частности, из материалов обособленного спора усматривается, что единственным акционером общества "Телекомпания "СТРИМ" являлось общество "Контент Юнион Дистрибьюшн".

Единоличным исполнительным органом общества "Телекомпания "СТРИМ" являлся Зяблицкий А.В., являвшийся также участником общества "Контент Юнион Дистрибьюшн", а также входивший в состав органов управления должником.

Согласно сведениям, содержащимся в Едином государственном реестре юридических лиц, общество "Телекомпания "СТРИМ" является участником общества "Управление недвижимостью" с долей участия в размере 99,9%

Таким образом, как указывал конкурсный управляющий должника, банк уступил права по кредиту ответчику, который, в свою очередь, был аффилирован как с основным заемщиком, так и залогодателем, то есть после уступки долг стал внутригрупповым.

Вместе с тем, внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений о безусловном понижении очередности удовлетворения некорпоративных требований кредиторов, относящихся к числу контролирующих должника лиц.

Из фундаментального принципа автономии воли и свободы экономической деятельности участников гражданского оборота (ст. 1 ГК РФ) следует право каждого определять правовую форму инвестирования, в частности посредством внесения взносов в уставный капитал подконтрольной организации или выдачи ей займов. Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, не имеется оснований для понижения очередности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении (далее - имущественный кризис) и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункту 1 статьи 2 ГК РФ).

Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

При этом, вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 23.03.2018 по делу N А40-206044/17 установлено наличие у должника задолженности перед обществом с ограниченной ответственностью "СКК", основанной на ненадлежащем исполнении должником своих обязательств по договору генерального подряда от 14.10.2016 N ГП-10/16.

Указанная задолженность включена в реестр требований кредиторов должника решением суда первой инстанции от 29.04.2019 по настоящему делу о банкротстве.

Исходя из этого, судам надлежало проверить отношения сторон по правилам, изложенным в пунктах 6.2-6.3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор судебной практики)..

То есть, судам было необходимо установить, являлся ли выкуп ответчиком у банка прав требования к должнику предоставлением компенсационного финансирования.

При этом, вопрос о правовой природе требования является его правовой квалификацией, то есть выносится судом на обсуждение сторон, независимо от их доводов.

Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

Однако, указанные обстоятельства судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции не исследовались.

В данном деле судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции вообще не были установлены конкретные обстоятельства предоставления финансирования подконтрольному обществу, наличия либо отсутствия условий имущественного кризиса, доводы о том, что оспариваемая сделка по оставлению за собой предмета залога совершена аффилированным лицом во вред независимым кредиторам, своей правовой оценки не получили.

Между тем, в случае признания подобного финансирования компенсационным вопрос о распределении риска разрешается так же, как и в ситуации выдачи контролирующим лицом займа.

Соответственно, первыми из стоимости залога удовлетворились бы независимые кредиторы, включенные в третью очередь, так как в их отношении залоговый приоритет по пониженному требованию не действует (последний абзац пункта 6.1 Обзора судебной практики).

Кроме того, из материалов обособленного спора усматривается, что определением Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2020 было прекращено производство в части требований конкурсного управляющего должника о признании недействительными взаимосвязанных сделок по передаче ответчиком обществу "Управление недвижимостью" заложенного имущества.

Судебный акт в указанной части не был отменен или изменен судом апелляционной инстанции или судом кассационной инстанции.

Между тем, судом первой инстанции фактически заново рассмотрены указанные требования, что является недопустимым в силу статьи 151 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции допущенную судом первой инстанции ошибку не исправил.

Согласно пункту 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу.

Аналогичные требования предъявляются к судебному акту апелляционного суда в соответствии с частью 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимаемые арбитражным судом решение и постановление должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, по результатам рассмотрения кассационной жалобы арбитражный суд кассационной инстанции вправе отменить обжалуемый акт суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий арбитражный суд, решение, постановление которого отменено или изменено.

Учитывая, что выводы судебных инстанций сделаны по неполно установленным фактическим обстоятельствам дела, без исследования и надлежащей оценки в совокупности всех доказательств, имеющих значение для правильного разрешения спора, судебная коллегия приходит к выводу об отмене обжалованных судебных актов и передаче дела на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Нарушений норм процессуального права, являющихся, в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, безусловным основанием для отмены судебного акта, не установлено.

При новом рассмотрении, суду следует учесть изложенное, а также правильно установить фактические обстоятельства дела, дать надлежащую оценку вышеизложенным доводам, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, с учетом установления всех фактических обстоятельств, исходя из подлежащих применению норм материального права, а также правовых позиций высшей судебной инстанции, приведенных в названном Обзоре судебной практики, разрешить, в случае установления правовых оснований для признания оспариваемых сделок недействительными, вопрос о применении последствий их недействительности, принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворения кассационных жалоб и отмены обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 19.03.2021 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2021 по делу N А40-46231/19 - отменить.

Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Д.В. Каменецкий Е.Н. Короткова