Постановление Арбитражного суда Московского округа от 10 июля 2023 г. N Ф05-14501/18 по делу N А40-92030/2015

г. Москва

10 июля 2023 г.

Дело N А40-92030/2015

Резолютивная часть постановления объявлена 03.07.2023.

Полный текст постановления изготовлен 10.07.2023.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Перуновой В.Л.

судей: Кручининой Н.А., Тарасова Н.Н.

при участии в заседании:

от конкурсного управляющего должника - Ершов Ю.А., доверенность от 27.03.2023,

Иванов А.Н. - лично, паспорт РФ,

от Иванова А.Н. - Буланов А.А., доверенность от 08.09.2022,

Абрамова И.В. - лично, паспорт РФ,

от Абрамовой И.В. - Глушенко О.Ю., доверенность от 24.09.2021,

от Велицкой Н.В. - Глушенко О.Ю., доверенность от 15.04.2022,

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего должника на определение Арбитражного суда города Москвы от 31.01.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.04.2023 об отказе конкурсному управляющему должника в удовлетворении заявления о взыскании с Велицкой Н.В., Абрамовой И.В. и Иванова А.Н. убытков,

по делу о признании несостоятельным (банкротом) ООО КБ "Единственный",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 10.07.2015 ООО КБ "Единственный" признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена ГК "Агентство по страхованию вкладов".

Определением Арбитражного суда города Москвы от 31.05.2019 взыскано в пользу должника убытки:

с Шестакова Н.А. - 58 866 690 руб.,

с Шестакова Н.А., Сычева П.Ю. солидарно - 584 899 100 руб.,

с Шестакова Н.А., Велицкой Н.В. солидарно - 12 072 858,54 руб.,

с Шестакова Н.А., Абрамовой И.В., Иванова А.Н. солидарно - 28 924 996,05 руб.,

с Шестакова Н.А., Велицкой Н.В., Абрамовой И.В., Иванова А.Н. солидарно - 470 627 710,10 руб.

Решением Арбитражного суда города Москвы 11.02.2022 определение Арбитражного суда города Москвы от 31.05.2019 отменено по вновь открывшимся обстоятельствам в части взыскания с Велицкой Н.В., Абрамовой И.В. и Иванова А.Н. убытков.

Постановлением Девятого Арбитражного апелляционного суда от 29.04.2022 определение Арбитражного суда города Москвы от 31.05.2019 отменено по вновь открывшимся обстоятельствам в полном объеме.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 19.08.2022 постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.04.2022 отменено, решение Арбитражного суда города Москвы от 11.02.2022 оставлено в силе.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 31.01.2023, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.04.2023, отказано конкурсному управляющему должника в удовлетворении заявления о взыскании с Велицкой Н.В., Абрамовой И.В. и Иванова А.Н. убытков.

Не согласившись с принятыми судебными актами, конкурсный управляющий должника обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит судебные акты судов первой и апелляционной инстанций отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.

В кассационной жалобе заявитель указывает на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов суда, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

В соответствии с абзацем вторым части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) информация о времени и месте судебного заседания опубликована на официальном Интернет-сайте https://kad.arbitr.ru/.

В порядке статьи 279 АПК РФ в материалы обособленного спора приобщены отзывы Шестакова Н.А., Велицкой Н.В., Иванова А.Н. и Абрамовой И.В. на кассационную жалобу.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель конкурсного управляющего должника поддержал кассационную жалобу по указанным в ней доводам, представители Велицкая Н.В. и ее представитель, Иванов А.Н. и его представитель, а также Абрамова И.В. и ее представитель возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, не явились в судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы, о времени и месте проведения судебного заседания извещены надлежащим образом.

Информация о процессе размещена на официальном сайте "Картотека арбитражных дел" в сети Интернет, в связи с чем кассационная жалоба рассматривается в судебном заседании в их отсутствие в порядке, установленном статьями 121, 123 АПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статьи 286 АПК РФ правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по обособленному спору фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В силу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Пунктом 1 статьи 44 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об ООО) предусмотрено, что члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий при осуществлении ими прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества добросовестно и разумно. Члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами (пункт 2 указанной статьи).

Согласно пункту 5 статьи 44 Закона об ООО с иском о возмещении убытков, причиненных обществу членом совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличным исполнительным органом общества, членом коллегиального исполнительного органа общества или управляющим, вправе обратиться в суд общество или его участник.

В гражданском законодательстве закреплена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 5 статьи 10 ГК РФ). Данное правило распространяется и на руководителей хозяйственных обществ, членов органов его управления, то есть предполагается, что они при принятии деловых решений действуют в интересах общества и его акционеров (участников).

Из пункта 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - Постановление N 62) следует, что лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д., временный единоличный исполнительный орган, управляющая организация или управляющий хозяйственного общества, руководитель унитарного предприятия, председатель кооператива и т.п.; члены коллегиального органа юридического лица - члены совета директоров (наблюдательного совета) или коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции) хозяйственного общества, члены правления кооператива и т.п.; далее - директор), обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

В силу пункта 2 Постановления N 62 недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

1) действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;

2) скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;

3) совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;

4) после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;

5) знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в абзацах 3-5 пункта 1 Постановления N 62, в силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входило названное лицо, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий связана с риском предпринимательской и (или) иной экономической деятельности (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 12.04.2011 N 15201/10 разъяснил, что при обращении с иском о взыскании убытков, причиненных противоправными действиями единоличного исполнительного органа истец обязан доказать сам факт причинения ему убытков и наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями, в то время как обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении убытков лежит на привлекаемом к гражданско-правовой ответственности единоличном исполнительном органе.

Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, Приказами Банка России от 24.04.2015 N ОД-888, N ОД889 у банка с 24.04.2015 отозвана лицензия на осуществление банковских операций, назначена временная администрация по управлению банком.

Председателем правления Банка Шестаковым Н.А., членами правления Сычевым П.Ю. (с 03.04.2015 года по 24.04.2015 являвшимся и.о. председателя правления банка), Велицкой Н.В., Абрамовой И.В., членом совета директоров банка Ивановым А.Н. (далее - ответчики) от имени банка были совершены и одобрены сделки по выдаче кредитов 25 заемщикам, а именно: ООО "Аргос", ООО "Атлантис", ООО "Бастер", ООО "Бизнеслайнформат", ООО "Вердена", ООО "Виктория Строй", ООО "Волин", ООО "Делармонтаж", ООО "Европромстрой", ООО "Импортазия", ООО "Инфоэкспресс", ООО "Листар", ООО "Максистройгрупп", ООО "Мегастрой", ООО "Медиа-Групп", ООО "Новэкс", ООО "Нокс", ООО "Проксима", ООО "Ремтехника", ООО "Светоч", ООО "Торговая компания "Башкомснаб", ООО "Торговый дом "Статор", ООО "Фрегат", ООО "Элитмебель", ООО "Энерго-Монтаж".

Судами указано, что о заведомой неспособности заемщиков исполнить свои обязательства по кредитным договорам и причинении банку действиями ответчиков ущерба свидетельствовало то, что после отзыва у банка лицензии (24.04.2015) заемщики прекратили обслуживание ссудной задолженности, направляемая им корреспонденция возвращалась с отметкой "адресат не значится".

В связи с чем конкурсный управляющий должника обратился в суд с исками о взыскании ссудной задолженности, по итогам рассмотрения которых в рамках исполнительных производств установлено отсутствие у заемщиков и поручителей имущества и доходов, на которые можно обратить взыскание.

В ходе конкурсного производства было установлено, что указанные заемщики являлись техническими, не обладали трудовыми ресурсами и основными средствами, необходимыми для ведения заявленных видов деятельности.

Как указывал конкурсный управляющий должника, в результате неправомерных действий ответчиков, выразившихся в предоставлении заведомо невозвратных кредитов указанным организациям, банку причинены убытки в размере 1 155 391 354,69 руб., в связи с чем, он обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Так, конкурсный управляющий должника ссылался на то, что если бы ответчики действовали разумно и добросовестно и, в первую очередь, в интересах банка-должника, кредит названным лицам не был бы выдан, поскольку отсутствовали какие-либо сведения, свидетельствовавшие о достаточности доходов заемщиков для надлежащего исполнения обязательств по кредитным договорам.

Руководство текущей деятельностью банка осуществлялось коллегиальным исполнительным органом (правлением банка) и единоличным исполнительным органом (председателем правления) (статьи 16, 17 устава банка).

Руководство общей деятельностью осуществлялось советом директоров банка (статья 15 устава банка).

Согласно кредитной политике банка, право на принятие решения о предоставлении кредитного продукта предоставлено кредитному комитету банка.

Кредитный комитет являлся постоянно действующим органом банка, формируемым решениями совета директоров, созданным с целью осуществления контроля за реализацией кредитной политики.

В соответствии с положением о кредитном комитете указанный орган рассматривал предложения о выдаче кредитов, изменении условий договоров по кредитным и приравненным к ним сделкам, анализировал целесообразность использования кредитов и их возвратность.

Судами установлено, что согласно информации, предоставленной Банком России, а также информации из протоколов собраний кредитного комитета и совета директоров банка в состав кредитного комитета входили председатель правления банка Шестаков Н.А., члены правления Сычев П.Ю. (с 03.04.2015 и.о. председателя правления), Велицкая Н.В. (главный бухгалтер), Абрамова И.В., член совета директоров банка Иванов А.Н. Кредитные договоры были подписаны от имени банка Шестаковым Н.А., Сычевым П.Ю. (по доверенности), часть сделок подписана главным бухгалтером Велицкой Н.В. (вторая подпись).

Ряд сделок был одобрен кредитным комитетом с участием Шестакова Н.А., Абрамовой И.В., Иванова А.Н., Велицкой Н.В., Сычева П.Ю.

Критерием возможности привлечения к ответственности в виде убытков, согласно позиции конкурсного управляющего, являлось вхождение ответчиков в органах управления кредитной организации.

Таким образом, к рассматриваемым отношениям, охватывающим сделки совершенные с июля 2013 по февраль 2015, должно было применяться законодательство, действовавшее в указанный период.

Как следует из материалов дела, приговором Хамовнического районного суда города Москвы по делу N 01-0149/2020 от 11.12.2020, вступившим в законную силу 29.03.2021 (далее - Приговор), установлено, что осужденные Шестаков Н.А. и Ялымов С.Г., умышленно, в корыстных целях, используя свое служебное положение, в рабочее время, находясь на своем рабочем месте и в связи с занимаемой должностью, совершили хищение путем растраты денежных средств ООО КБ "Единственный" в сумме 1 268 880 701,80 руб., причинив вред имуществу данной кредитной организации в особо крупном размере.

Шестаков Н.А. и Ялымов С.Г. полностью признали свою вину.

Приговором суда за банком признано право на удовлетворение гражданского иска и передано дело для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Установленный Приговором размер ущерба превышал размер суммы, взыскиваемой со всех ответчиков 1 155 391 324,69 руб. по настоящему обособленному спору.

Как верно указали суды, ответчикам не могли быть известны действия осужденных лиц, направленные на выдачу заведомо невозвратных кредитов, выраженных в изготовлении осужденными лицами документов для получения кредита.

Так, осужденные лица, будучи хорошо осведомленными с процедурой банка по подготовке документов для кредитного комитета и условий одобрений кредита целенаправленно, скрыто от членов кредитного комитета, создавали условия для выдачи заведомо невозвратных кредитов.

В связи с чем ответчики не могли знать о преступном сговоре по хищению денежных средств Шестаковым Н.А. и Ялымовым С.Г.

Судами верно указано, что наличие преступного сговора и фальсификация документов заемщиков не могли быть установлены в рамках арбитражного судопроизводства и были раскрыты только в ходе уголовного судопроизводства. Вина ответчиков в сговоре с осужденными Приговором не установлена.

Таким образом, суды пришли к верному выводу о том, что причиненные банку убытки возникли в результате преднамеренных преступных действий Шестакова Н.А. и Ялымова С.Г.

Указывая, что ответчикам не вменяется факт фальсификации документов, используемых преступной группой для получения одобрения по кредитам, конкурсный управляющий одновременно вменял ответчикам в вину бездействие и непринятие мер по выявлению этой фальсификации.

Между тем суды обоснованно указали, что недостатки кредитных досье и документов заемщиков, выявленные при расследовании уголовного дела, несмотря на существования строгого регулирования банковской деятельности, необходимости соблюдения разного рода нормативов, не были выявлены сотрудниками Банка России, проводившими регулярные проверки со стороны надзорного органа, результаты которых имеются в материалах дела.

Также суды отметили, что конкурсным управляющим должника не принимается во внимание система организации кредитования в банке, что с учетом вынесенного Приговора, является ключевым для определения степени участия ответчиков в принятии решений о кредитовании заемщиков.

В связи с чем судами правомерно указано, что кредитный комитет, членами которого являлись ответчики, органом общества, в смысле статьи 53.1 ГК РФ, не являлся ни в соответствии с Уставом Банка (пункт 13.1), ни в соответствии с Федеральным Законом N 395-1 (статья 11.1.), а лишь выполнял ряд функций, делегированных ему советом директоров.

Так, кредитный комитет являлся постоянно действующим рабочим органом, созданным для осуществления контроля за реализацией кредитной политики (пункт 3.2.1.), формируется из числа сотрудников банка и утверждается советом директоров (пункт 3.2.2 кредитной политики, пункт 4.4 положение о кредитном комитете), рассматривает предложения о выдаче кредитов и предоставлении гарантий.

В соответствии с пунктом 15.1 устава КБ "Единственный" (ООО) общее руководство деятельностью банка осуществляет совет директоров.

Текущее руководство, организация и осуществление руководства возложены на единоличный исполнительный органон - председателя правления и коллегиальный исполнительный орган - правление, основные принципы деятельности банка на рынке кредитных продуктов содержатся в кредитной политике КБ "Единственный" (ООО) на 2014 год, являющейся основным документом, регламентирующим кредитную работу в банке.

Исходя из чего судами верно указано, что ни кредитная политика, ни положение о кредитном комитете не содержат норм, безусловно обязывающих председателя правления заключить кредитный договор только лишь на том основании, что его заключение было одобрено кредитным комитетом.

Таким образом, сам кредитный комитет являлся участником процедуры кредитования, но не итоговым органом, принимавшим окончательное решение.

Как верно отмечено судами, в приговоре нашло свое подтверждение то обстоятельство, что сбор необходимых документов, анализ предоставленной клиентом отчетности, формирование итогового заключения о целесообразности предоставления кредита осуществлялось кредитным управлением банка, сотрудник которого нес ответственность за полноту, объективность и качество проработки вопроса о предоставлении кредитного продукта, рассматриваемого кредитным комитетом.

При этом сотрудники кредитного управления вправе не представлять на заседание кредитного комитета первичную документацию по клиенту, обратившемуся за кредитом и послужившую основой для подготовки заключения о целесообразности кредитования.

На заседания кредитного комитета защиту кредитных проектов осуществлял начальник кредитного управления, что также подтверждалось и приговором, и протоколами допросов ответчиков.

При этом учитывая, что в состав кредитного комитета входили сотрудники банка, специализирующиеся по разным направлениям банковской деятельности, в том числе, с целью оценки представленных материалов по заемщикам с позиции разных служб, суды обоснованно констатировали, что у членов кредитного комитета не было оснований не доверять специалистам профильного подразделения - кредитного департамента, при оценке предоставленных им материалов.

Судами отмечено, что особенность функционирования кредитных организаций состоит в том, что они осуществляют крупную по своим масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников.

В рассматриваемом же случае таким препятствием в выявлении неблагонадежности заемщиков стали сотрудники банка, осужденные за хищение, которые своими действиями по организации подготовки недостоверных документов препятствовали объективной оценке заемщиков.

Судами установлено, что кредитный комитет к органам управления банка не относился, но при этом конкурсный управляющий должника настаивал на привлечении ответчиков к ответственности исключительно за вхождение в круг контролирующих должника лиц.

Между тем, согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2021 года N 305-ЭС19-14439 (3-8) указано, что законодательством о несостоятельности (банкротстве) не предусмотрена презумпция наличия вины только лишь за сам факт принадлежности ответчику статуса контролирующего лица.

В связи с чем судами верно указано, что при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

В настоящем случае Арбитражный суд города Москвы, отменив своим решением от 11.02.2022 определение Арбитражного суда города Москвы от 31.05.2019 по вновь открывшимся обстоятельствам в части взыскания с Велицкой Н.В., Абрамовой И.В. и Иванова А.Н. убытков, пришел к выводу о необходимости пересмотра судебного акта с учетом и исключительно в контексте Приговора Хамовнического районного суда города Москвы от 11.12.2020 по делу N 01-0149/2020.

Как было указано ранее, Приговором суда установлено, что причиненные банку убытки возникли в результате преднамеренных преступных действий Шестакова Н.А. и Ялымова С.Г., а не ответчиков по настоящему спору.

На основании чего суды первой и апелляционной инстанций пришли к верному выводу о том, что заявителем не доказана совокупность условий для применения меры ответственности в виде взыскания убытков с ответчиков по настоящему спору.

Так, заявителем не доказана противоправность действий ответчиков, а также отсутствовала причинная связь между действиями привлекаемых лиц и возникшими убытками.

Из материалов дела следует, что заявитель утверждал, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.

Между тем, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правомерному выводу о том, что общество не доказало наличие оснований для взыскания с ответчиков убытков. Сведения о невозможности (утраты возможности) по вине ответчиков возврата денежных средств в материалы дела представлены не были.

Как верно отмечено судами, осуществление текущего руководства юридическим лицом подразумевает, прежде всего, организацию системы управления и контроль за деятельностью юридического лица в целях соблюдения предъявляемых к нему действующим законодательством требований, обеспечения работников необходимыми условиями труда для исполнения ими трудовых функций, но не выполнение трудовых обязанностей за работников и несение персональной ответственности за их действия.

Так, ведение предпринимательской деятельности посредством участия в хозяйственных правоотношениях через конструкцию хозяйственного общества, как правило, означает, что в конкретные гражданские правоотношения в качестве субъекта права вступает юридическое лицо.

В связи с чем суды правомерно констатировали, что именно с самим обществом юридически происходит заключение сделок и именно от самого общества его контрагенты могут юридически требовать исполнения принятых на себя обязательств, несмотря на фактическое подписание договора-документа с конкретным физическим лицом, занимающим должность руководителя. Как и любое общее правило, эти положения рассчитаны на добросовестное поведение участников оборота, предполагающее, в том числе, надлежащее исполнение принятых на себя обществом обязательств.

И поскольку любое общество (принимая на себя права и обязанности, исполняя их) действует прямо или опосредованно через конкретных физических лиц - руководителей организации, гражданское законодательство для стимулирования добросовестного поведения и недопущения возможных злоупотреблений со стороны физических лиц - руководителей в качестве исключения из общего правила (ответственности по обязательствам юридического лица самим юридическим лицом) - предусматривает определенные экстраординарные механизмы защиты нарушенных прав кредиторов общества, в том числе привлечение к субсидиарной ответственности руководителя при фактическом банкротстве возглавляемого им юридического лица, возмещение убытков.

Таким образом, суды верно указали, что физическое лицо, осуществляющее функции руководителя, подвержено не только риску взыскания корпоративных убытков (внутренняя ответственность управляющего перед своей корпораций в лице участников корпорации), но и риску привлечения к ответственности перед контрагентами управляемого им юридического лица (внешняя ответственность перед кредиторами общества).

Между тем в силу экстраординарности указанных механизмов ответственности руководителя перед контрагентами управляемого им общества, законодательством и судебной практикой выработаны как материальные условия (основания) для возложения такой ответственности (наличие всей совокупности которых должно быть установлено судом), так и процессуальные правила рассмотрения подобных требований.

Как для субсидиарной, так и для деликтной ответственности необходимо наличие убытков у потерпевшего лица, противоправности действий причинителя (при презюмируемой вине) и причинно-следственной связи между данными фактами.

Судами верно отмечено, что не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в добросовестности действий руководителя должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать наличие намерений причинить обществу убытки своими неправомерными действиями.

Между тем конкурсным управляющим должника не было доказано, что выдача кредитной организацией денежных средств в рассматриваемом случае выходила за рамки нормальной хозяйственной деятельности банка, основной уставной деятельностью которого является кредитование денежными средствами различных физических и юридических лиц.

При этом конкурсный управляющий должника, описывая фактические обстоятельства заявления, ссылался на целый ряд различных фактических обстоятельств и юридически значимых действий, очевидно предполагающих планирование, корпоративное одобрение, внутреннее согласование, а также заключение и исполнение различных сделок, а также совершение юридически значимых действий и событий.

Между тем суды обоснованно указали, что степень участия и фактическая роль каждого из ответчиков в этих сделках, юридически значимых действиях и событиях (при условии их доказанности) не может быть одинаковой по причине различия тех позиций, которые занимали ответчики в банке.

Вместе с тем, надлежащее рассмотрение настоящего дела предполагало установление действительной роли каждого из ответчиков по отношению к каждому юридически значимому действию или событию, входящему в каждый эпизод (планирование, одобрение, заключение и исполнение сделок), а также выявление конкретных обстоятельств их совместного участия (соучастия) в данных действиях.

Исходя из чего судами установлено, что ответчики не планировали, заключали и исполняли указанные истцом сделки исключительно с целью причинения вреда банку, вывода активов.

При таких обстоятельствах судами верно указано, что иной подход фактически приводил бы к объективному вменению, то есть автоматическому возложению финансовых потерь банка на ответчиков исключительно в силу тех позиций, которые они занимали в банке, не только без учета их вины, но и без установления фактической связи между действиями ответчиков и совершенными сделками по выводу средств. Также этот подход ведет к полному размытию границ между предпринимательским риском (правомерным поведением) и гражданским правонарушением (неправомерным поведением).

Признавая несостоятельным позицию конкурсного управляющего должника, судами учтено, что в ряде случаев заявитель фактически говорил не об экономической целесообразности от совершения той или иной сделки для банка, а о поведении того или иного контрагента по такой сделки после получения от банка соответствующих денежных средств, в ситуации, когда судом при рассмотрении дела не установлено обстоятельств, свидетельствующих о возможности банка, в лице его контролирующих лиц, влиять на своих контрагентов по возврату кредиторов.

Суды не усмотрели отклонения ответчиков от модели добросовестного и разумного поведения по ведению деятельности банка.

Из материалов дела следует, что заявитель считал, что суд первой инстанции необоснованно ссылался на отсутствие вины ответчиков лишь на основании приговора.

Вместе с тем, руководствуясь частью 4 статьи 69 АПК РФ, суды верно указали, что для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом, обязателен вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу.

При таких обстоятельствах суды первой и апелляционной инстанции пришли правомерному выводу о том, что в рассматриваемом случае совокупность условий для возложения на ответчиков обязанности по возмещению убытков не установлена.

Исходя из вышеизложенного, суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что суды первой и апелляционной инстанций исследовали материалы дела полно, всесторонне и объективно. Представленным сторонами доказательствам дана надлежащая правовая оценка, изложенные в обжалованных судебных актах выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела и нормам права. Оснований для отмены обжалованных судебных актов с учетом приведенных в кассационной жалобе доводов не имеется.

Несогласие заявителя с выводами судебных инстанций, основанными на оценке доказательств, равно как и иное толкование норм законодательства, подлежащих применению в настоящем деле, не свидетельствуют о наличии в принятых судебных актах существенных нарушений норм материального и (или) процессуального права, повлиявших на исход судебного разбирательства или допущенной судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов, в соответствии со статьей 288 АПК РФ, судами не нарушены, в связи с чем кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Руководствуясь статьями 176, 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 31.01.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.04.2023 по делу N А40-92030/2015 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

В.Л. Перунова

Судьи

Н.А. Кручинина Н.Н. Тарасов