Постановление Европейского Суда по правам человека от 21 октября 2010 г. Дело "Севостьянова (Sevostyanova) против Российской Федерации" (жалоба N 4665/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Севостьянова (Sevostyanova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 4665/04)

Постановление Суда

Страсбург, 21 октября 2010 г.

По делу "Севостьянова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Комитетом в составе:

Ханлара Гаджиева, Председателя Комитета,

Анатолия Ковлера,

Дина Шпильманна, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 30 сентября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 4665/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Валентиной Александровной Севастьяновой (далее - заявительница) 15 декабря 2003 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим временно исполняющим обязанности Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека А. Савенковым.

3. 11 марта 2008 г. Председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с Протоколом N 14 к Конвенции жалоба передана на рассмотрение в комитет из трех судей.

Факты

Обстоятельства дела

4. Заявительница родилась в 1938 г. и проживает в г. Челябинске.

5. 30 сентября 1996 г. заявительница подала иск в суд против Городской клинической больницы N 9 с требованием о выплате компенсации материального ущерба и морального вреда, предположительно причиненных халатностью врачей. В частности, заявительница утверждала, что она стала инвалидом в результате некачественно проведенной операции на ноге.

6. 6 июня 1997 г. Центральный районный суд г. Челябинска (далее - районный суд) назначил медицинскую экспертизу и приостановил производство по делу.

7. 28 мая 1998 г. районный суд получил письмо от начальника Челябинского областного бюро судебно-медицинской экспертизы с просьбой предоставить определение суда, а также отдельные медицинские документы. Суду также было сообщено о необходимости предоплаты за проведение экспертизы.

8. 19 июня 1998 г. районный суд запросил материалы дела обратно из бюро судебно-медицинской экспертизы.

9. По получении материалов дела 21 октября 1998 г. районный суд назначил слушания для решения вопроса о необходимости проведения медицинской экспертизы и распределении расходов.

10. 23 февраля 1999 г. материалы дела были отправлены обратно в бюро судебно-медицинской экспертизы.

11. В апреле и июне 1999 г. суд направил запрос в Министерство здравоохранения Челябинской области и в муниципальную больницу в целях получения документов, необходимых для проведения медицинской экспертизы.

12. 27 декабря 1999 г. оставшиеся документы были направлены в бюро судебно-медицинской экспертизы.

13. 16 февраля 2000 г. начальник бюро судебно-медицинской экспертизы принял решение о возвращении материалов дела в суд, поскольку, по его мнению, определение суда о назначении экспертизы было адресовано Министерству здравоохранения Челябинской области.

14. 10 апреля 2000 г. районный суд снова направил материалы дела в бюро судебно-медицинских экспертиз.

15. 27 сентября 2000 г., 15 января, 30 июля и 21 августа 2001 г. районный суд запросил бюро судебно-медицинских экспертиз о причинах задержки в проведении экспертизы.

16. 15 августа 2001 г. бюро судебно-медицинских экспертиз сообщило суду о стоимости отложенной экспертизы.

17. 24 августа 2001 г. суд предложил заявительнице оплатить экспертизу, но она отказалась.

18. 7 сентября 2001 г., после подачи заявительницей жалобы в Челябинский областной суд (далее - областной суд) на задержки, допущенные в ходе судебного разбирательства, судья, рассматривавший дело, направил ей письмо с изложением причин задержек. Европейский Суд не располагает этим документом.

19. После отказа ответчика оплатить медицинскую экспертизу 2 октября 2001 г. районный суд запросил материалы дела обратно из бюро судебно-медицинских экспертиз.

20. 29 октября 2001 г. заявительница изменила свои исковые требования. Районный суд перенес слушания и пригласил хирурга, проводившего операцию заявительнице, в качестве третьей стороны в процессе.

21. Решением от 13 ноября 2001 г. районный суд отказал заявительнице в удовлетворении ее исковых требований. 11 февраля 2002 г. областной суд оставил это решение без изменений.

22. 12 марта 2002 г. заявительница направила ходатайство в прокуратуру с просьбой принести протест в порядке надзора на судебные решения, принятые по ее делу.

23. Протест прокурора был удовлетворен, и 15 мая 2002 г. президиум областного суда отменил в порядке надзора решение суда от 13 ноября 2001 г. и кассационное определение от 11 февраля 2002 г. и направил дело на новое рассмотрение. Суд указал, что проведение медицинской экспертизы необходимо для разрешения спора и что по действующему законодательству заявительница не обязана нести соответствующие расходы. Кроме того, президиум вынес частное определение в отношении действующего председателя районного суда с предупреждением за нарушение процессуальных сроков подготовки и рассмотрения дела.

24. Определением от 15 августа 2002 г. районный суд вновь назначил медицинскую экспертизу, возложив расходы по ее проведению на ответчика. Экспертиза была проведена в период между 5 и 18 февраля 2003 г., и 3 апреля 2003 г. материалы дела вместе с заключением эксперта поступили в суд.

25. Слушание, назначенное на 29 апреля 2003 г., было перенесено на 12 мая 2003 г. для того, чтобы у заявительницы было время ознакомиться с заключением эксперта.

26. Решением от 12 мая 2003 г. районный суд отказал заявительнице в удовлетворении ее требований. 28 июля 2003 г. областной суд оставил решение нижестоящего суда без изменений.

27. 28 октября 2003 г. президиум областного суда отклонил надзорную жалобу заявительницы на решения, указанные выше.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

28. Заявительница жаловалась на то, что длительность производства по ее делу не соответствовала требованию о "разумном сроке", предусмотренному статьей 6 Конвенции, соответствующие положения которой гласят:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

29. Европейский Суд установил, что производство длилось с 30 сентября 1996 г. по 28 июля 2003 г.; в течение этого времени российские суды рассмотрели дело заявительницы дважды в обеих инстанциях. Период с 11 февраля по 15 мая 2002 г. должен быть исключен из общего срока судебного разбирательства, поскольку дело не находилось на рассмотрении суда; то же касается части разбирательства, имевшего место до 5 мая 1998 г., даты вступления Конвенции в силу в отношении Российской Федерации. Таким образом, общая длительность судебного разбирательства по делу заявительницы, подпадающего под компетенцию Европейского Суда ratione temporis* (* Ratione temporis (лат.) - по причинам сроков; ввиду обстоятельств времени события. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно лишь тех фактов, которые имели место после момента вступления в силу Конвенции для государства, действия которого являются предметом жалобы (прим. переводчика).), составляет около пяти лет.

A. Приемлемость жалобы

30. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявительницы на чрезмерную длительность судебного разбирательства по ее делу является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 3 статьи 35 Конвенции.

31. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Жалоба не является неприемлемой и по каким-либо иным основаниям. Таким образом, жалоба объявляется приемлемой.

B. Существо жалобы

32. Власти Российской Федерации оспорили доводы заявительницы по существу. В частности, они утверждали, что дело было сложным в связи с необходимостью проведения медицинской экспертизы и привлечения третьей стороны. Они далее утверждали, что заявительница в определенной степени несет ответственность за допущенные задержки, поскольку она изменяла исковые требования, отказывалась оплатить проведение медицинской экспертизы, а также подавала кассационные и надзорные жалобы.

33. Заявительница не представила каких-либо дальнейших комментариев по существу дела.

34. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности судебного разбирательства должна оцениваться с учетом обстоятельств дела на основании следующих критериев: сложность дела, действия заявителя и властей государства-ответчика, а также значимости исхода дела для заявителя (см. среди прочих Постановление Большой Палаты по делу "Фридлендер против Франции" (Frydlender v. France), жалоба N 30979/96, § 43, ECHR 2000-VII). Кроме того, только задержки, произошедшие по вине государства-ответчика, могут служить основанием для признания факта нарушения требования о "разумном сроке" (см. среди прочих Постановление Европейского Суда от 13 июля 1983 г. по делу "Циммерманн и Штейнер против Швейцарии" (Zimmermann and Steiner v. Switzerland), р. 11, § 24, Series A, N 66, а также Постановление Большой Палаты по делу "Пелиссье и Сасси против Франции" (Pelissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, § 67, ECHR 1999-II).

35. Европейский Суд полагает, что даже если дело заявительницы касалось предположений о халатности врачей и требовало предоставления заключения эксперта, оно не было особенно сложным. Российские суды провели небольшое количество слушаний и практически полностью полагались в своих решениях на выводы экспертов.

36. Что касается доводов властей Российской Федерации о том, что заявительница сама ответственна за допущенные задержки, Европейски Суд напоминает, что заявитель не может обвиняться в том, что воспользовался всеми предоставленными законом преимуществами для защиты своих интересов (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), Постановление Европейского Суда от 8 июня 1995 г. по делу "Ягчи и Саргин против Турции" ("Yagci and Sargin v. Turkey), § 66, Series A, N 319-A). В любом случае задержки, произошедшие по вине заявительницы в результате таких действий, как изменение требований или надзорная жалоба, являются незначительными по сравнению с общей длительностью судебного разбирательства.

37. Что касается действий российских властей, Европейский Суд обращает внимание на одно существенное нарушение, допущенное в ходе судебного рассмотрения дела. Он напоминает, что в период между 5 мая 1998 г. и 2 октября 2001 г., то есть в течение трех лет и пяти месяцев, производство по делу практически не осуществлялось в результате необъяснимых задержек в проведении медицинской экспертизы и несогласованных действий суда и бюро судебно-медицинских экспертиз. Европейский Суд принимает во внимание то, что власти большей частью признали факт задержек, как показывает переписка между районным судом и бюро судебно-медицинских экспертиз, а также частное определение суда надзорной инстанции, вынесенное в отношении районного суда. Европейский Суд напоминает в этой связи, что ответственность за задержки, вызванные необходимостью проведения экспертиз, лежит целиком на властях государства-ответчика (см. Постановление Европейского Суда от 25 июня 1987 г. по делу "Купуано против Италии" (Capuano v. Italy), § 32, Series A, N 119). В силу того, что задержки, связанные с проведением медицинской экспертизы, составили большую часть сроков судебного разбирательства по делу заявительницы, Европейский Суд считает, что тот факт, что после получения результатов экспертизы скорость, с которой суды рассмотрели ее требования, была разумной, не может компенсировать длительный период бездействия.

38. Что касается значимости исхода дела для заявительницы, Европейский Суд напоминает, что дело относилось к категории споров о предполагаемой халатности врачей, в результате которой заявительница предположительно стала инвалидом и требовала компенсации. Европейский Суд считает, что это обстоятельство требовало проявления особого усердия со стороны российских судов.

39. Всего вышеизложенного достаточно для того, чтобы привести Европейский Суд к выводу о том, что в деле заявительницы требование о "разумном сроке" было нарушено.

40. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

41. Заявительница также жаловалась на то, что суды незаконно заставили ее платить за проведение медицинской экспертизы, с опозданием информировали ее о наличии заключения эксперта, которое она не смогла оспорить, ошибочно полагались на неверные выводы эксперта, отказались содействовать ей в сборе доказательств и отклонили ее надзорную жалобу на решения, вынесенные не в ее пользу.

42. Принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении материалы и в той части, в которой данные жалобы подпадают под его компетенцию, Европейский Суд приходит к выводу, что отсутствуют признаки нарушения прав и свобод, установленных указанными положениями Конвенции. Следовательно, в этой части жалоба заявительницы должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

43. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

44. В том что касается требований о справедливой компенсации, заявительница в письме от 10 сентября 2008 г. отослала Европейский Суд к своим исковым требованиям в российских судах. Однако Европейский Суд считает, что страдания, причиненные в результате предполагаемой халатности врачей, не связаны с вредом, причиненным заявительнице в результате установленного нарушения положений Конвенции. Кроме того, несколько раз на протяжении судебного разбирательства заявительница меняла свои требования. Соответственно, Европейский Суд полагает, что требования заявительницы о справедливой компенсации недостаточно обоснованны, и в этой связи нет необходимости присуждать ей какие-либо выплаты.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в части, касающейся чрезмерной длительности судебного разбирательства, приемлемой, остальную часть жалобы неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 21 октября 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Ханлар Гаджиев Председатель Комитета Суда