Постановление Европейского Суда по правам человека 2 декабря 2010 г. Дело "Юрий Лобанов (Yuriy Lobanov) против Российской Федерации" (жалоба N 15578/03) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Юрий Лобанов (Yuriy Lobanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 15578/03)

Постановление Суда

Страсбург, 2 декабря 2010 г.

По делу "Юрий Лобанов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 ноября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 15578/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Юрием Ивановичем Лобановым (далее - заявитель) 23 апреля 2003 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель утверждал, что было нарушено его право на уважение собственности.

4. 9 марта 2007 г. Председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1938 г. и проживает г. Шуя Ивановской области.

6. Заявитель является держателем облигаций Государственного внутреннего выигрышного займа 1982 г. с общей номинальной стоимостью 19 845 "долговых рублей" (см. § 17).

7. В 1982 г. СССР выпустил облигации Государственного внутреннего выигрышного займа (см. § 13). Согласно условиям этого займа граждане могли вкладывать деньги в государственные облигации, доход выплачивался в форме выигрышей. Общая сумма выигрышей устанавливалась в среднем за двадцатилетний срок займа из расчета 3% в год. За это время предполагалось проведение 160 организованных государством тиражей выигрышей. Остальные облигации по истечении двадцатилетнего срока должны были выкупаться по их нарицательной стоимости.

8. В 1992 г. Правительство Российской Федерации признало себя правопреемником по обязательствам СССР и приостановило выплаты по Государственному внутреннему займу 1982 г. (см. § 14).

9. В период между 1995 и 2000 гг. был принят ряд законодательных актов, регулирующих перевод ценных бумаг, включая облигации займа 1982 г. в долговые обязательства Российской Федерации (см. §§ 16 и 20). Правительству Российской Федерации было поручено предусмотреть порядок этого перевода и определить стоимость долговых единиц. Хотя соответствующее положение о переводе было принято в 2000 г. (см. § 21), фактический перевод так и не начался, и применение положения было приостановлено вплоть до настоящего времени (см. § 22).

10. В начале 2002 г. заявитель направил в Министерство финансов Российской Федерации запрос о возможности и сроках перевода облигаций займа 1982 г. в долговые обязательства Российской Федерации. Письмом от 27 апреля 2002 г. заместитель директора департамента государственного долга уведомил заявителя о том, что облигации подлежат переводу в долговые обязательства Российской Федерации в соответствии с Федеральным законом "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации". Заместитель директора разъяснил, почему этот перевод не может быть осуществлен:

"Согласно статье 10 Федерального закона N 162-ФЗ "О порядке перевода государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации" порядок начисления доходов на определенные настоящим Федеральным законом целевые долговые обязательства Российской Федерации и порядок их обслуживания должны были устанавливаться федеральными законами, которые до сих пор не приняты. В этой связи реальные выплаты в российских рублях по долговым обязательствам - как это предусмотрено в указанном законе - не могут быть произведены и определение стоимости "долговых рублей" не имеет практического значения, поскольку порядок ее применения еще не определен законодателем. ...

Как только законодательство о порядке начисления доходов и порядок обслуживания долговых обязательств будет принято, Министерство финансов предпримет необходимые меры по переводу ценных бумаг СССР... в долговые обязательства и по обслуживанию этих долговых обязательств; оно также объявит конкурс по выбору агента по переводу...".

11. В ноябре 2002 г. заявитель подал в Верховный Суд Российской Федерации гражданский иск против Правительства Российской Федерации с жалобой на бездействие и невозможность введения в действие программы погашения долга.

12. 4 декабря 2002 г. Верховный Суд отказал заявителю в рассмотрении жалобы. Верховный Суд определил:

"В силу действия конституционного принципа разделения властей суд в порядке гражданского судопроизводства не может требовать от Правительства Российской Федерации принятия правового акта, если законом прямо не предусмотрена обязанность принять соответствующего акта; жалоба не может быть принята судом к рассмотрению".

II. Применимое национальное законодательство и правоприменительная практика

13. 30 декабря 1980 г. Совет министров СССР одобрил Постановление N 1220 "О выпуске государственного внутреннего выигрышного займа 1982 года". Облигации займа выпускались достоинством в 50 и 25 рублей. Заем выпускался на двадцатилетний срок, с 1 января 1982 г. до 1 января 2002 г. Советские граждане могли либо купить облигации займа 1982 г. на собственные средства, либо обменять на них облигации предыдущего Государственного внутреннего выигрышного займа 1966 г. Облигации займа 1982 г. могли быть проданы или погашены в течение всего периода займа.

14. 19 февраля 1992 г. Правительство Российской Федерации приняло Постановление "О государственном внутреннем выигрышном займе 1982 года и выпуске российского внутреннего выигрышного займа 1992 года". Положения Постановления гласили:

"1. Подтвердить правопреемство Правительства Российской Федерации по обязательствам бывшего Союза ССР перед гражданами Российской Федерации по облигациям Государственного внутреннего выигрышного займа 1982 года.

2. Приостановить с 20 февраля 1992 года покупку и продажу облигаций этого займа и проведение тиражей выигрышей по нему.

3. Выпустить Российский внутренний выигрышный заем 1992 года. ...

6. Предоставить право гражданам Российской Федерации - владельцам облигаций Государственного внутреннего выигрышного займа 1982 года добровольно обменивать облигации на государственные ценные бумаги, в том числе облигации Российского внутреннего выигрышного займа 1992 года, ценные бумаги Сберегательного банка Российской Федерации, а также зачислять средства от продажи облигаций во вклады в учреждениях Сберегательного банка Российской Федерации с 1 октября 1992 года. Выплатить по вкладам в учреждениях Сберегательного банка Российской Федерации, открываемым владельцам облигаций Государственного внутреннего выигрышного займа 1982 года, доход из расчета 9 процентов годовых за период с 1 января 1992 года по 1 октября 1992 года. Считать указанные счета открытыми вне зависимости от срока сдачи облигаций с 1 января 1992 года".

15. Постановлением Правительства N 549 от 5 августа 1992 г. было установлено, что выкуп облигаций Государственного внутреннего выигрышного займа 1982 г. и их обмен на облигации Российского внутреннего выигрышного займа 1992 г. должны были производиться учреждениями Сберегательного банка Российской Федерации с 1 октября 1992 г. по 1 октября 1993 г. из расчета 160 рублей за 100 рублей номинала облигаций.

16. 10 мая 1995 г. был принят Федеральный закон Российской Федерации N 73-ФЗ "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации". Государство гарантировало восстановление и обеспечение сохранности ценности денежных сбережений, созданных гражданами Российской Федерации путем помещения денежных средств на вклады в Сберегательный банк Российской Федерации (ранее - Государственные трудовые сберегательные кассы СССР, действовавшие на территории РСФСР); Российский республиканский банк Сбербанка СССР; Сбербанк РСФСР в период до 20 июня 1991 г. (ст. 1). Гарантированные сбережения граждан были объявлены государственным внутренним долгом Российской Федерации (ст. 2). Государственный внутренний долг Российской Федерации по гарантированным сбережениям граждан гарантировался государственной собственностью в соответствии с Конституцией Российской Федерации и всеми активами, находящимися в распоряжении Правительства Российской Федерации (ст. 3). Восстановление и обеспечение сохранности ценности гарантированных сбережений граждан должны были производиться путем перевода их в целевые долговые обязательства Российской Федерации, являющиеся государственными ценными бумагами (ст. 5). Для единицы номинала целевого долгового обязательства Российской Федерации устанавливалась долговая стоимость, выражаемая в валюте Российской Федерации (ст. 7). Порядок перевода гарантированных сбережений граждан в целевые долговые обязательства Российской Федерации, их виды, условия и формы их обслуживания и порядок определения долговой стоимости устанавливались отдельными федеральными законами (ст. 12).

17. Федеральным законом от 6 июля 1996 г. N 87-ФЗ "О порядке установления долговой стоимости единицы номинала целевого долгового обязательства Российской Федерации" была введена единица номинала целевого долгового обязательства Российской Федерации по гарантированным сбережениям граждан - "долговые рубли" (ст. 1). Долговая стоимость одного долгового рубля (далее - долговая стоимость) должна была определяться исходя из изменения соотношения контрольной стоимости необходимого социального набора и базовой стоимости данного набора в РСФСР в 1990 г. (ст. 2). Контрольная стоимость должна была определяться еженедельно Государственным комитетом Российской Федерации по статистике (далее - Госкомстат РФ), а базовая стоимость необходимого социального набора устанавливалась федеральным законом (ст. 3 - 7). Правительству было поручено в месячный срок со дня вступления в силу настоящего Федерального закона обеспечить официальное опубликование долговой стоимости (ст. 12).

18. В соответствии с Федеральным законом от 6 июля 1996 г. N 87-ФЗ "О порядке установления долговой стоимости единицы номинала целевого долгового обязательства Российской Федерации" был принят Федеральный закон от 4 февраля 1999 г. N 21-ФЗ "О базовой стоимости необходимого социального набора". Он установил базовую стоимость необходимого социального набора в сумме 464 рублей СССР. Действие данного закона было приостановлено с 1 января 2003 г. по 1 января 2012 г. законами, принятыми впоследствии (N 176-ФЗ от 24 декабря 2002 г., N 186-ФЗ от 23 декабря 2003 г., N 173-ФЗ от 23 декабря 2004 г., N 189-ФЗ от 26 декабря 2005 г., N 238-ФЗ от 19 декабря 2006 г., N 198-ФЗ от 24 июля 2007 г. и N 206-ФЗ от 24 ноября 2008 г.).

19. 15 марта 1999 г. Приказом Госкомстата Российской Федерации N 19 была утверждена Процедура определения долговой стоимости единицы номинала целевого долгового обязательства Российской Федерации.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "Приказом Госкомстата" следует читать "Постановлением Госкомстата"

20. 12 июля 1999 г. в Федеральном законе N 162-ФЗ "О порядке перевода государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации" было подтверждено, что имеющиеся в наличии у граждан Российской Федерации облигации Государственного внутреннего выигрышного займа 1982 г. относятся к гарантированным сбережениям граждан (ст. 1). Статьи 3 и 8 устанавливали основные принципы перевода восстанавливаемых ценных бумаг в целевые долговые обязательства Российской Федерации. Порядок начисления доходов на определенные настоящим Федеральным законом целевые долговые обязательства Российской Федерации и порядок их обслуживания должны были устанавливаться федеральными законами (ст. 10). Статья 11 уточняла, что для восстанавливаемых ценных бумаг, не переведенных в целевые долговые обязательства Российской Федерации, гарантии государства по восстановлению и обеспечению сохранности их ценности, установленные Федеральным законом "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации", сохранялись. На требования по восстанавливаемым ценным бумагам исковая давность не распространялась.

21. В соответствии со статьей 15 Федерального закона "О порядке перевода государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации" 29 января 2000 г. Правительство Российской Федерации утвердило Положение о переводе государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации (Постановление N 82). Оно устанавливало, что этот перевод должен осуществляться путем нанесения на лицевую сторону восстанавливаемых ценных бумаг специальных отметок, удостоверяющих факт их перевода, а также видов, номиналов и доходов по ним (п. 3). Переведенные ценные бумаги подлежали регистрации в реестре Министерства финансов Российской Федерации (п. 4). Процедура перевода должна была осуществляться агентом - кредитной организацией, определяемой на конкурсной основе Министерством финансов Российской Федерации (п. 5).

22. Начиная с 2003 г. действие Постановления N 82 неоднократно приостанавливалось (Постановления Правительства N 625 от 14 октября 2003 г., N 349 от 13 июля 2004 г., N 489 от 4 августа 2005 г., N 467 от 28 июля 2006 г., N 479 от 25 июля 2007 г., N 558 от 22 июля 2008 г., N 594 от 21 июля 2009 г. и N 387 от 1 июня 2010 г.).

23. 17 марта 2004 г. президиум Московского областного суда отменил в порядке надзора все постановления по гражданским делам, в которых были предъявлены иски к Правительству Российской Федерации за невозможность установить стоимость долгового рубля (решение N 229). Суд указал следующее:

"Жалобы г-на и г-ки К. не подсудны судам; суд не может вмешиваться в компетенцию исполнительных органов, требуя от них осуществить действия или издать правовые акты, которые находятся в предмете ведения последних. Суд может только... оценить соответствие актов Правительства российскому законодательству. Кроме того юрисдикция районных судов не распространяется на такого рода иски. В соответствии с частью 1 статьи 220 Гражданского процессуального кодекса суд должен прекратить производство, если жалоба не подлежит рассмотрению в рамках гражданского судопроизводства".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

24. Заявитель, не ссылаясь на конкретные положения Конвенции, жаловался на нарушение его права собственности в связи с неисполнением российскими властями своих обязательств по облигациям Государственного выигрышного займа 1982 г. Европейский Суд полагает, что жалоба должна быть рассмотрена в свете положений статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая гласит:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Приемлемость жалобы

1. Соответствие жалобы требованию ratione temporis*

(* ratione temporis (лат.) - по причинам сроков; ввиду обстоятельств времени события. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно лишь тех фактов, которые имели место после момента вступления в силу Конвенции для государства, действия которого являются предметом жалобы (прим. переводчика).)

25. Европейский Суд установил, что облигации, являющиеся предметом рассмотрения в настоящем деле, были выпущены в 1982 г., т.е. до ратификации Российской Федерацией Конвенции, которая имела место 5 мая 1998 г. Соответственно, даже при отсутствии возражений со стороны властей Российской Федерации Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, обладает ли он компетенцией ratione temporis по рассмотрению настоящей жалобы (см. Постановление Большой Палаты по делу "Блечич против Хорватии" (Blecic v. Croatia), жалоба N 59532/00, § 67, ECHR 2006-...).

26. Европейский Суд напоминает, что под юрисдикцию ratione temporis подпадает только период после ратификации государством-ответчиком Конвенции и протоколов к ней. С момента ратификации все предполагаемые действия и бездействие государства должны соответствовать положениям Конвенции и протоколов к ней, а возникающие факты подпадают под юрисдикцию Европейского Суда, даже если они являются продолжением уже существовавшей на тот момент ситуации (см. Решение Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши" (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, § 74, ECHR 2002-X).

27. Соответственно, Европейский Суд вправе рассматривать на предмет их соответствия Конвенции лишь те факты настоящего дела, которые имели место после 5 мая 1998 г., даты ратификации Российской Федерацией Протокола N 1 к Конвенции. Он, однако, вправе принять во внимание факты, предшествующие ратификации, в той части, в какой они влияли на возникновение и развитие ситуации, продолжающей существовать и после этой даты, а также в какой они способствуют пониманию событий, произошедших после этой даты.

28. Фактическим основанием для жалобы заявителя на нарушение положений Конвенции послужило предполагаемое неудовлетворение Российской Федерацией его требования по погашению облигаций СССР, которые он приобрел в 1982 г. Вслед за распадом СССР в декабре 1991 г. Правительство Российской Федерации объявило себя его правопреемником по облигациям займа 1982 г. и запустило программу погашения и обмена на облигации нового Российского внутреннего займа (см. § 14). Эта программа была прекращена в 1995 г. в связи с принятием Федерального закона "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации", в котором облигации объявлялись частью внутреннего государственного долга Российской Федерации, и гарантировалось восстановление и обеспечение сохранности ценности денежных сбережений российских граждан, созданных путем приобретения ценных бумаг СССР и РСФСР, выпущенных до 1 января 1992 г., в том числе и облигаций займа 1982 г.

29. С момента принятия Федерального закона "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" заявитель постоянно подавал иски против Российской Федерации по поводу облигаций займа 1982 г. Этот иск существовал и на дату ратификации Конвенции Российской Федерацией, и на дату подачи жалобы в Европейский Суд. Несмотря на изменения в применении законодательства, действие которого было частично приостановлено, соответствующие положения Федерального закона "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" не отменялись. Кроме того, Федеральный закон "О порядке перевода государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации", принятый в 1999 г., прямо признавал существование права требования по ценным бумагам СССР, которые еще не были переведены в долговые обязательства Российской Федерации, и уточнял, что исковая давность на них не распространяется (см. § 20). Соответственно, правовые основания для требований, являющихся предметом жалобы заявителя в Европейский Суд, были установлены российским законодательством бессрочно.

30. Следовательно, в той части, в которой жалоба заявителя касается отказа Российской Федерации удовлетворить его предусмотренные российским законодательством требования - требования, которые существовали 5 мая 1998 г. и существуют до сих пор, - Европейский Суд обладает юрисдикцией ratione temporis по рассмотрению жалобы.

2. Соответствие жалобы требованию ratione materiae*

(* Ratione materiae (лат.) - по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (прим. переводчика).)

31. Власти Российской Федерации не выразили своего мнения относительно того, считают ли они облигации займа 1982 г. "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Тем не менее Европейский Суд при рассмотрении каждого дела должен убедиться, что он обладает в отношении него юрисдикцией ratione materiae. Поступить иначе означало бы, что в случае, когда государство-ответчик отказывается от права оспаривать или не оспаривает несоответствие жалобы критериям приемлемости, Европейский Суд вынужден будет рассмотреть жалобу, поданную против государства, по существу на предмет соответствия праву, не гарантированному Конвенцией (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Блечич против Хорватии").

32. Европейский Суд напоминает, что понятие "имущество" в первой части статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции имеет автономное значение, которое не ограничено владением вещами и не зависит от формальной классификации в национальном законодательстве: некоторые другие права и интересы, такие как долги, составляющие активы, также могут считаться "правом собственности" для целей названных положений. Вопрос, подлежащий рассмотрению, состоит в том, наделен ли заявитель в обстоятельствах настоящего дела правом на материальный интерес, защищаемый статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Решение Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 98).

33. Европейский Суд установил, что настоящее дело сходно с недавним делом "Сульягич против Боснии и Герцеговины" (Suljagic v. Bosnia and Herzegovina), в котором было определено, что требование, касающееся депозитов в иностранной валюте на счетах Югославского банка до распада Социалистической Федеративной Республики Югославии, считается "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (жалоба N 27912/02 от 3 ноября 2009 г., §§ 34-36). Подобно г-ну Сульягичу заявитель в настоящем деле решил инвестировать свои сбережения в облигации Государственного выигрышного займа 1982 г. В соответствии с условиями займа он приобрел право требовать погашения облигаций государством с выплатой процентов в любое время на протяжении двадцатилетнего периода действия займа, то есть вплоть до 2002 года (см. § 13). Как отмечалось выше, Российская Федерации признала себя правопреемником по обязательствам СССР по облигациям займа 1982 г. и приняла на себя обязанность по их переводу в свои долговые обязательства, которые подлежали обмену на наличные средства после определения стоимости первых. Европейский Суд, таким образом, полагает, что заявитель имел и до сих пор имеет, право требования, приравненное к "имуществу" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

34. Следовательно, жалоба заявителя соответствует ratione materiae положениям Конвенции.

3. Соответствие жалобы требованию ratione personae*

(* ratione personae (лат.) - ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь. Здесь имеются в виду круг и признаки субъектов обращения в Европейский Суд с жалобой на предположительное нарушение прав и свобод, гарантируемых Конвенцией (прим. переводчика).)

35. Власти Российской Федерации указали, что облигации займа 1982 г. были обязательствами СССР.

36. Европейский Суд установил, что в Постановлении N 97 от 19 февраля 1992 г. Правительство Российской Федерации непосредственно подтвердило, что является правопреемником по обязательствам бывшего СССР перед российскими гражданами, возникающим из Государственного выигрышного займа 1982 г. (см. § 13). Те же гарантии содержатся в статьях 1 и 3 Федерального закона "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" 1995 г., в котором ценные бумаги СССР, включая облигации займа 1982 г., приобретенные российскими гражданами, признаются частью внутреннего долга, гарантированного всеми активами, находящимися в распоряжении Правительства Российской Федерации (см. § 16). Таким образом, представляется, что Российская Федерация приняла на себя обязательства по выплате долгов по этим облигациям. Заявитель, являясь гражданином Российской Федерации и держателем бумаг 1982 г., несомненно, имеет право на удовлетворение своих требований по ним.

37. Таким образом, Российская Федерация добровольно приняла на себя обязательства, касающиеся права заявителя, и относительно соответствия настоящей жалобы критерию ratione personae не возникает никаких вопросов.

4. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

38. Наконец, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты, поскольку не подавал жалобы в районный суд или прокурору.

39. Заявитель отметил, что подобные вопросы не подсудны районному суду.

40. Европейский Суд установил, что власти Российской Федерации не ссылались на конкретные положения законов или судебную практику в поддержку своих утверждений о том, что районный суд или прокуратура могли обеспечить реальное возмещение ущерба в ситуации, когда гражданин жалуется на невозможность Правительства принять подзаконный акт. Европейский Суд далее отмечает, что президиум Московского областного суда, рассматривая сходную жалобу, касающуюся бездействия Правительства Российской Федерации, принял решение о том, что юрисдикция районных судов не распространяется на такие жалобы, и они не подлежат рассмотрению в рамках гражданского судопроизводства (см. § 23). Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты.

5. Выводы относительно приемлемости жалобы

41. Рассмотрев вопрос о соблюдении требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский Суд полагает, что в жалобе заявителя затронуты серьезные вопросы фактов и права по положениям Конвенции, решение которых зависит от рассмотрения жалобы по существу.

42. Основания для объявления жалобы неприемлемой отсутствуют. Таким образом, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

43. Власти Российской Федерации утверждали, что в 1992 г. Российская Федерация приняла на себя обязательства, возникающие из облигаций займа 1982 г., и предложила держателям этих облигаций сделать выбор между погашением Сберегательным банком и переводом их в обязательства по займу 1992 г. Заявитель не воспользовался ни одной из указанных возможностей.

44. Заявитель утверждал, что обе возможности существовали лишь в период с 1992 по 1995 г., когда в стране наблюдался высокий уровень инфляции и девальвации российской валюты, и, таким образом, условия для держателей облигаций были крайне невыгодными. Он указал, что Российская Федерация признала свои долги, возникающие по облигациям займа 1982 г., но Правительство Российской Федерации не предприняло никаких действий по их погашению, несмотря на то, что было принято соответствующее федеральное законодательство.

2. Мнение Европейского Суда

45. Европейский Суд отмечает, что для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции "имущество" заявителя составляло его право требовать либо компенсацию, либо погашения облигаций займа 1982 г. Несмотря на то, что - как указывалось выше - долги, возникающие по облигациям, были признаны Российской Федерацией посредством принятия ряда законов, отсутствие подзаконных актов сделало погашение облигаций невозможным. По сути жалоба заявителя касается отсутствия юридического обеспечения его права и отсутствие специального порядка погашения облигаций указанного типа. Это отличает настоящее дело от тех дел, в которых правовая база для реализации права уже существовала, но заявители не были удовлетворены размером предоставленной им компенсации (см., например, Решение Европейского Суда от 8 июля 2004 г. по делу "Грищенко против Российской Федерации" (Grishchenko v. Russia), жалоба N 75907/01). С другой стороны, у Европейского Суда недавно была возможность рассмотреть целый ряд дел, по сути схожих с настоящим делом, в которых рассматривался вопрос об отсутствии правоприменительных актов, регулирующих порядок погашения другого вида облигаций - чеков "Урожай-90" (см. Постановление Европейского Суда от 11 февраля 2010 г. по делу "Малыш и другие против Российской Федерации" (Malysh and Others v. Russia), жалоба N 30280/03, Постановление Европейского Суда от 18 марта 2010 г. "СПК "Димский" против Российской Федерации" (SPK Dimskiy v. Russia), жалоба N 27191/02, а также Постановление Европейского Суда от 18 марта 2010 г. по делу "Тронин против Российской Федерации" (Tronin v. Russia), жалоба N 24461/02). В своем анализе настоящего дела Европейский Суд будет опираться на выводы, сделанные в этих делах.

46. Европейский Суд также напоминает, что невозможно четко разграничить позитивные и негативные обязательства по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции. Тем не менее применимые принципы являются аналогичными. Рассматривается ли дело с точки зрения позитивного обязательства государства или с точки зрения вмешательства публичных властей, которое должно быть оправданным, применимые критерии по существу не отличаются. В обоих случаях необходимо принимать во внимание справедливый баланс, который должен быть достигнут между конкурирующими интересами лица и общества в целом. Действительно, цели, упомянутые в данном положении, могут иметь определенное значение при оценке того, был ли достигнут справедливый баланс между требованиями общего интереса и фундаментальным правом заявителя на уважение его имущества. В обоих случаях государство пользуется определенной свободой усмотрения при определении мер, которые должны быть приняты для обеспечения соблюдения требований Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 144, а также Постановление Большой Палаты по делу "Хаттон и другие против Соединенного Королевства (Hatton and Others v. United Kingdom), N 36022/97, §§ 98 и далее, ECHR 2003-VIII).

47. В настоящем деле доводы заявителя по статье 1 Протокола N 1 Конвенции состоят в том, что Российская Федерация, предоставив ему право требовать погашения облигаций займа 1982 г., лишила его возможности воспользоваться этим правом, уклонившись от принятия соответствующих правовых норм. Эта ситуация может рассматриваться как воспрепятствование эффективному осуществлению права, защищаемого статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, или как уклонение от обеспечения реализации этого права (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 146, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малыш и другие против Российской Федерации", § 75).

48. Европейский Суд определит, были ли действия российских властей оправданными с точки зрения принципа законности, преследовали ли они законную цель в публичных интересах и был ли достигнут справедливый баланс между общественным интересом и правом заявителя на уважение собственности (см. подробную характеристику указанных принципов в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", §§ 147-151).

49. Что касается соблюдения принципа законности, Европейский Суд отмечает, что действие Федерального закона "О базовой стоимости необходимого социального набора" и Положения о переводе государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации, которые в совокупности были необходимы для осуществления перевода облигаций займа 1982 г. в долговые обязательства Российской Федерации, неоднократно приостанавливалось на каждый последующий год соответствующими федеральными законами и постановлениями Правительства (см. §§ 18 и 22). Таким образом, Европейский Суд находит, что вмешательство в осуществление - или ограничение - права заявителя на уважение его собственности было "предусмотрено законом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

50. Поскольку Европейский Суд уже отмечал в Постановлении по делу "Малыш и другие протии Российской Федерации" в связи с рассмотрением вопроса о наличии законной цели в достижении общественных интересов, что в 1990-х гг. российское государство пережило бурный переход от контролируемой государством экономике к рыночной. Его экономическое благополучие было дополнительно подорвано финансовым кризисом 1998 г. и резкой девальвацией национальной валюты. Хотя оно достигло относительного преуспевания и благосостояния в последние годы, Европейский Суд соглашается, что определение бюджетных приоритетов в форме предоставления преимущества расходам на неотложные социальные нужды по сравнению с требованиями чисто имущественного характера представляло собой законную цель, преследующую общий интерес (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малыш и другие против Российской Федерации", § 80).

51. По вопросу о соблюдении справедливого баланса между общественными интересами и правами заявителя Европейский Суд напоминает, что верховенство права, лежащее в основе Конвенции, и принцип законности, отраженный в статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, требуют от государства не только уважать и применять предсказуемым и последовательным образом принятые им законы, но и вследствие этой обязанности также обеспечивать правовые и практические условия для их реализации (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", §§ 147 и 184). В контексте настоящего дела указанные принципы обязывали российское государство в надлежащий срок приемлемым и последовательным образом исполнить зафиксированные в законодательных положениях обещания, которые оно предоставило в отношении требований, возникающих из облигации займа 1982 г. (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малыш и другие против Российской Федерации", § 82). В частности, власти были обязаны принять нормативно-правовые акты об условиях реализации прав держателей облигаций в целях исполнения обязательства, предусмотренного Федеральном законом "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" и последующими нормативными актами.

52. В период сразу после принятия Федерального закона "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" Государственной Думой Российской Федерации незамедлительно был принят целый ряд законодательных актов, обеспечивающих его реализацию, таких как Федеральный закон от 6 июля 1996 г. N 87-ФЗ "О порядке установления долговой стоимости единицы номинала целевого долгового обязательства Российской Федерации", Федеральный закон от 4 февраля 1999 г. N 21-ФЗ "О базовой стоимости необходимого социального набора" и Федеральный закон от 12 июля 1999 г. N 162-ФЗ "О порядке перевода государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации". Эти законы определили правовые рамки для требований держателей облигаций, которые на постоянной основе были признаны частью внутреннего государственного долга. В начале 2000 г. Правительство Российской Федерации утвердило Положение о переводе государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации. Однако по причинам, которые остаются непонятны Европейскому Суду, - поскольку власти Российской Федерации не представили по этому поводу никаких объяснений - начиная с 2003 г. действие правовых актов, предусматривающих погашение облигаций займа 1982 г., регулярно, из года в год, приостанавливалось. Информация, доступная Европейскому Суду, не позволяет ему установить, что Правительство Российской Федерации предпринимало в этот период какие-либо меры с целью удовлетворения требований держателей облигаций. В отсутствие ключевых показателей, таких как количество и общая сумма непогашенных облигаций, невозможно надлежащим образом установить баланс и определить точную сумму, которая бы потребовалась для погашения долга по облигациям в сравнении с иными приоритетными расходами. Хотя Европейский Суд соглашается, что радикальная реформа российской политической и экономической систем, а также состояние финансов страны могут оправдывать определенные финансовые ограничения прав чисто имущественного характера, он находит, что власти Российской Федерации не смогли представить удовлетворительные причины, оправдывающие, с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, имевшее место на протяжении многих лет последовательное уклонение от осуществления права, предоставленного заявителю российским законодательством (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малыш и другие против Российской Федерации", § 83).

53. Что касается поведения заявителя, то Европейский Суд напоминает, что в его компетенцию ratione temporis не входит рассмотрение вопроса о средствах, доступных заявителю до ратификации Российской Федерацией Конвенции и Протокола N 1. Однако он отмечает, что с момента принятия Федерального закона "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" у заявителя имелись законные ожидания по получению сумм в счет погашения облигаций или в качестве компенсации. Он не оставался пассивными, но демонстрировал активный подход, направляя запросы в компетентные органы и иски в национальные суды. При таких обстоятельствах нельзя сказать, что заявитель несет ответственность за положение дел, на которое он жалуется, или по своей вине ему способствовал (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", § 181, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малыш и другие против Российской Федерации", § 84). На против, как Европейский Суд установил на основе представленных ему доказательств, ответственность за ограничение права заявителя на уважение его собственности полностью лежит на государстве-ответчике.

54. В итоге Европейский Суд полагает, что российские власти, последовательно приостанавливая действие положений законодательства, выступающего правовой основой права заявителя на погашение облигаций займа 1982 г., и из года в год уклоняясь от принятия законодательства о порядке осуществления этого права, поставило заявителя в положение неопределенности, которое не было совместимо с обязательством обеспечивать уважение собственности согласно статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, в частности, с обязанностью действовать своевременно, надлежащим и последовательным образом в ситуации, затрагивающей вопрос общественного интереса (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши", §§ 151 и 185, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малыш и другие против Российской Федерации", § 85).

55. Таким образом, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

56. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

57. Заявитель утверждал, что является держателем акций займа 1982 г. с общей номинальной стоимостью 19 845 "долговых рублей". Согласно Федеральному закону "О порядке перевода государственных ценных бумаг СССР и сертификатов Сберегательного банка СССР в целевые долговые обязательства Российской Федерации" доход по переведенным ценным бумагам должен был начисляться по ставке не ниже чем 10% в год; таким образом, на настоящий момент стоимость облигаций составляет 39 690 "долговых рублей". В январе 2003 г. стоимость одного "долгового рубля" была равна 32 российским рублям; их стоимость в настоящий момент не известна. Умножая последнюю известную стоимость "долговых рублей" на номинальную стоимость облигаций, а также делая поправку с учетом периода времени, прошедшего с 2003 г., заявитель оценивает причиненный ему материальный ущерб в 1 500 000 российских рублей.

58. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителю не причитается никакой компенсации, поскольку его права нарушены не были.

59. Европейский Суд полагает, что вопрос о применении статьи 41 в отношении материального вреда еще не готов к разрешению. Соответственно, Европейский Суд откладывает его рассмотрение и назначает дополнительное производство, с учетом любого соглашения, которое может быть достигнуто между заявителем и властями Российской Федерации (пункт 1 Правила 75 Регламента Европейского Суда).

B. Моральный вред

60. Заявитель просил Европейский Суд назначить соответствующую компенсацию морального вреда.

61. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не представил никаких доказательств причинения ему морального вреда.

62. Европейский Суд напоминает о своей неизменной позиции относительно того, что заявитель не обязан представлять никаких доказательств причинения ему морального вреда (см. среди многих прочих Постановление Европейского Суда от 15 октября 2009 г. по делу "Антипенков против Российской Федерации" (Antipenkov v. Russia), жалоба N 33470/03, § 82, Постановление Европейского Суда от 14 февраля 2008 г. по делу "Пшеничный против Российской Федерации" (Pshenichnyy v. Russia), жалоба N 30422/03, § 35, Постановление Европейского Суда по делу "Гарабаев против Российской Федерации" (Garabayev v. Russia), жалоба N 38411/02, § 113, ECHR 2007-VII (извлечения), а также Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Гридин против Российской Федерации" (Gridin v. Russia), жалоба N 4171/04, § 20). Он далее полагает, что заявитель мог испытывать беспокойство и разочарование в связи с продолжительным уклонением властей от установления порядка осуществления его права. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 1 800 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

C. Судебные расходы и издержки

63. Заявитель не представил никаких требований по возмещению судебных расходов и издержек. Соответственно нет никакой необходимости присуждать какие-либо суммы по этому основанию.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

64. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил, что в части, касающейся возмещения материального ущерба, вопрос применения статьи 41 Конвенции не готов к разрешению, и, соответственно:

(a) откладывает его рассмотрение;

(b) предлагает властям Российской Федерации и заявителю в течение шести месяцев с момента вступления силу настоящего постановления в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции представить в письменном виде свое мнение по этому поводу, в частности, уведомить Европейский Суд о любом достигнутом соглашении;

(c) откладывает дальнейшее рассмотрение и уполномочивает Председателя Палаты назначить его проведение в случае необходимости;

4) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 1 800 евро в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 2 декабря 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 Правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагается особое мнение судьи Джорджио Малинверни.

Совпадающее мнение судьи Малинверни

В настоящем деле я присоединился к мнению остальных судей в том, что касается установления нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Однако я не смог согласиться с мотивами, которые привели Европейский Суд к такому выводу.

В § 46 Постановления Европейский Суд указал, что настоящее дело может быть рассмотрено с точки зрения вмешательства публичных властей в законное осуществление заявителем своего права или с точки зрения позитивного обязательства государства, учитывая, что "невозможно четко разграничить позитивные и негативные обязательства по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции".

Можно лишь согласиться с этим утверждением. Однако я придерживаюсь мнения, что столкнувшись с выбором между этими двумя подходами, Европейский Суд должен применить любой из них, который он сочтет наиболее приемлемым, а затем придерживаться его.

В настоящем Постановлении, однако, этого не делается. Уже в § 47 Европейский Суд утверждает, что "[эта] ситуация может рассматриваться как воспрепятствование эффективному осуществлению права, защищаемого статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, или как уклонение от обеспечения реализации этого права".

§§ 48-50 свидетельствуют о подходе с точки зрения вмешательства, поскольку исследуется вопрос о соблюдении принципа законности, преследовании законной цели и пропорциональности вмешательства.

В то же время § 51 демонстрирует, что Европейский Суд прибегает к подходу с точки зрения позитивных обязательств, утверждая, что "в контексте настоящего дела указанные принципы обязывали российское государство в надлежащий срок приемлемым и последовательным образом исполнить зафиксированные в законодательных положениях обещания, которые оно предоставило в отношении требований, возникающих из облигации займа 1982 г.". Тот же подход используется в §§ 52 и 54.

Я полагаю, что произвольное применение то одного, то другого подхода является недопустимым. На мой взгляд, настоящее дело должно быть рассмотрено исключительно с точки зрения позитивного обязательства государства принять соответствующие правовые акты. Что касается самого постановления, то оно гласит, что "хотя долги, возникающие по облигациям, и были признаны Российской Федерацией в ряде законодательных актов... отсутствие подзаконных актов сделало погашение облигаций невозможным" (§ 45).

Более того, Верховный Суд Российской Федерации допускает ошибку, отказываясь рассмотреть жалобу заявителя на основании того, что "в силу действия конституционного принципа разделения властей, суд в порядке гражданского судопроизводства не может требовать от Правительства Российской Федерации принятия правового акта..." (см. § 12).