Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 ноября 2007 г. Дело "Тангиева (Tangieva) против Российской Федерации" (жалоба N 57935/00) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Тангиева (Tangieva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 57935/00)

Постановление Суда

Страсбург, 29 ноября 2007 г.

По делу "Тангиева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Лукиса Лукаидеса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 8 ноября 2007 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 57935/00, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека, в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 29 апреля 2000 г. гражданкой Российской Федерации Зайнап Абдул-Вагаповной Тангиевой (далее - заявительница).

2. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации "Европейский центр защиты прав человека" (EHRAC) / правозащитного центра "Мемориал". Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявительница утверждала, что трое ее родственников были убиты российскими военнослужащими в г. Грозном в январе 2000 г. Она ссылалась на статьи 2, 3 и 13 Конвенции.

4. Решением от 18 мая 2006 г. Суд признал жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.

5. Проконсультировавшись со сторонами, Палата решила, что проведение слушания по существу дела не требуется (§ 3 правила 59 Регламента Суда). Стороны в письменном виде дали комментарий к ранее заявленным позициям оппонентов.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявительница родилась в 1958 году и проживала в г. Грозном, Чечня. В настоящее время она проживает в Ингушетии.

7. Объяснения сторон по фактам относительно обстоятельств смерти родственников заявительницы и последующего расследования изложены ниже, в разделе "А". Описание соответствующих материалов, представленных в Суд, содержится в разделе "Б".

А. Пояснения сторон

1. События января 2000 года

8. Заявительница вместе с семьей проживала в Старопромысловском районе г. Грозного в собственном доме по адресу: улица Державина, дом 166.

9. В октябре 1999 г. в Чечне возобновились вооруженные столкновения между российскими силами и чеченскими боевиками. Грозный и его пригороды подверглись интенсивной бомбардировке. Старопромысловский район, расположенный в северной и центральной частях города, подвергся авиационному и артиллерийскому обстрелу. Заявительница указала, что большинство жителей района уехали в более безопасные места. После тяжелых боев, в декабре 1999 г. российские силы начали восстанавливать контроль над городом начиная с северной его части и к концу января 2000 г. овладели центральной частью города.

10. Зимой 1999-2000 годов заявительница, ее отец Абдул-Вагап Тангиев (1926 года рождения), ее мать Хиржан Ибрагимовна Гадаборшева (1932 года рождения), ее дядя Исмаил Ибрагимович Гадаборшев (1924 года рождения) и ее сестра Ханифа Газдиева оставались в их доме в г. Грозном. В декабре 1999 г. к ним присоединились пятеро женщин-соседок, так как в их доме был большой подвал, где все могли укрываться во время обстрела.

11. Заявительница, ее сестра и соседка представили письменные показания о событиях декабря 1999 г. и января 2000 г. Согласно им район впервые подвергся интенсивной бомбардировке 22 ноября 1999 г., когда одна из женщин, остававшихся вместе с ними в подвале, была убита. В тот же день мать заявительницы была легко ранена шрапнелью. После того, как обстрел усилился, заявительница и ее семья уже не могли покинуть город.

12. После 23 декабря 1999 г. обстрел стал очень интенсивным, и люди, находившиеся в их подвале, решили переместиться в какое-нибудь более безопасное место. 26 декабря 1999 г. большинство из них перешло в близлежащее пятиэтажное здание с большим погребом по улице Пугачева. Отец заявительницы, ее дядя и одна из соседок остались в доме, чтобы присматривать за имуществом и домашним скотом. Вечером того же дня заявительница услышала звуки танковых моторов на улице. Она сказала, что почувствовали облегчение, так как полагали, что на этом обстрел кончится.

13. Утром 27 декабря 1999 г. дядя заявительницы встретил группу российских военнослужащих на пути из своего дома к улице Пугачева и сообщил им, что группа из 40-45 гражданских лиц укрывается в подвале того дома. Затем военнослужащие зашли в подвал и проверили у мужчин, большинству из которых было около 50 лет, документы, удостоверяющие личность. Затем солдаты заняли боевые позиции в округе.

14. Утром 28 декабря 1999 г. заявительница заметила, что их дом по улице Державина частично разрушен. Когда она и ее мать пришли туда, они обнаружили отца заявительницы и соседку, которые оставались в подвале в течение всего дня по приказу солдат, расположившихся вокруг дома.

15. 28 и 29 декабря 1999 г. военнослужащие пришли в подвал жилого дома по улице Пугачева, где находилась заявительница, и угрозами заставили мужчин помочь им собрать шесть тел военнослужащих на улице.

16. 1 января 2000 г. в район прибыло подразделение ОМОН ("отряд милиции особого назначения"), которое заняло позицию в здании бывшего общежития рядом с улицей Пугачева. В тот же день военнослужащие из этого подразделения увели из подвала трех мужчин. Впоследствии заявительница узнала, что они были расстреляны.

17. Каждый день с 3 по 10 января 2000 г. заявительница ходила проверять своих родственников в доме по улице Державина. Несколько раз она встречала офицера, назвавшегося Тимой, который был командиром экипажа танка, расположившегося по адресу: улица Кольцова, дом 164. Офицер часто был пьян и агрессивен и однажды угрожал перестрелять их всех, но отцу заявительницы удалось успокоить его. Тима сказал, что он из Осетии и до этого воевал в Дагестане. Заявительница пояснила, что она могла бы опознать его либо набросать его портрет. Она пояснила, что ситуация была очень напряженной, потому что военнослужащие регулярно посещали оба дома для проверок личности, угрозами заставляли жителей помогать им собирать трупы, выбирали мужчин для "обмена" с боевиками и так далее. Заявительница также видела, как систематически ими поджигались дома по соседству.

18. Вечером 10 января 2000 г. заявительница, ее семья и некоторые соседи в конце концов решили покинуть г. Грозный на следующий день и переждать, пока ситуация не успокоится. Заявительница и ее сестра пошли за водой в общежитие, где были расквартированы бойцы ОМОН, и предупредили офицера, что в доме по улице Державина остаются старики. Они попросили, чтобы дом не подвергался артиллерийскому обстрелу, а в людей не стреляли, пока они несут воду. Затем она вернулась в подвал дома по улице Пугачева, в то время как ее мать, отец, брат и соседка, Валентина Фотиева, оставались в их семейном доме по улице Державина.

19. Утром 11 января 2000 г. заявительница, ее сестра и три другие женщины пошли в дом по улице Державина, чтобы забрать ее дядю и попрощаться с ее родителями. Они обнаружили, что ворота открыты, а из дома идет дым. На их крики никто не отозвался, и они открыли дверь. Подвал был охвачен пожаром, и они не могли войти в него. На кухне они нашли тело отца заявительницы и тело Валентины Фотиевой, оба с огнестрельными ранениями. Документы, деньги и ценности остались нетронутыми. Заявительница и ее сестра вытащили два тела из горящего дома, но у них не было достаточно времени, чтобы потушить огонь или похоронить их, потому что они боялись, что убийцы вернутся. Они побежали в дом по улице Пугачева и сообщили, что случилось. Сосед приказал им немедленно уходить и пообещал позаботиться о захоронениях. Заявительница и ее сестра взяли с собой только свои личные документы и прошли несколько километров до блок-поста в Собачевке, откуда они на автобусе уехали в Ингушетию.

20. На следующий день, 12 января 2000 г., заявительница вернулась в г. Грозный с двумя автомобилями, чтобы забрать и похоронить тела. На одном из военных блокпостов по пути они взяли троих военнослужащих в качестве эскорта для безопасности. Они также случайно встретили своего соседа, который объяснил им, где он похоронил тело отца заявительницы. Когда они прибыли по адресу: улица Державина, дом 166, - дом полностью выгорел. Они не смогли спуститься в подвал, так как там еще тлел огонь. Они выкопали тело отца заявительницы и увезли его для захоронения в село Чермен в Северной Осетии.

21. Через месяц родственники Валентины Фотиевой забрали ее тело и похоронили его на кладбище в г. Грозном.

22. Позднее, 6 марта 2000 г., сотрудниками Министерства Российской Федерации по чрезвычайным ситуациям из подвала были извлечены обуглившиеся тела матери и дяди заявительницы. Рядом с телами были обнаружены личные вещи и пули. Они были похоронены с членами семьи заявительницы на сельском кладбище в Ингушетии.

23. Помимо своих собственных показаний и показаний трех свидетелей, заявительница представила зарисовки округи и их дома по адресу: улица Державина, дом 166 - с указаниями упоминавшихся мест и нахождения тел ее родственников. Ею также были представлены фотографии руин их дома и подвала по улице Пугачева.

2. Последующие события и расследование убийств

24. Заявительница не обращалась в какие-либо органы государственной власти и не связывалась с врачом после инцидента. Тем не менее об этих событиях было рассказано в ряде сообщений средств массовой информации и докладов неправительственных организаций, копии которых заявительница представила в Суд.

25. 26 января 2000 г. "Литературная газета" в статье "Добро пожаловать в ад! Интервью с бежавшими из осажденного Грозного" сообщила об убийствах родственников заявительницы, основываясь на интервью с ней.

26. В феврале 2000 г. правозащитная организация "Хьюман Райтс Уотч" издала доклад, озаглавленный "Убийства гражданского населения в Старопромысловском районе Грозного", в котором федеральные силы обвинялись в намеренном убийстве по крайней мере 38 гражданских лиц в конце декабря - середине января. "Хьюман Райтс Уотч" проинтервьюировала выживших, очевидцев и родственников погибших. В докладе содержалась информация о смерти Абдул-Вагапа Тангиева, Хиржан Гадаборшевой, Исмаила Гадаборшева и Валентины Фотиевой, основанная на интервью с заявительницей и другим свидетелем, проведенным в Ингушетии.

27. Несколько правозащитных неправительственных организаций начали оказывать помощь заявительнице и обратились в правоохранительные органы в связи с событиями в Старопромысловском районе Грозного в январе 2000 г., когда несколько десятков местных жителей были предположительно казнены неустановленными лицами из числа военнослужащих федеральных сил.

28. 10 февраля 2000 г. "Хьюман Райтс Уотч" обратилась с письмом к властям Российской Федерации, в том числе к Президенту Российской Федерации, Генеральному прокурору Российской Федерации и министру обороны Российской Федерации, требуя расследования заслуживающих доверия обвинений в массовом убийстве гражданского населения в Старопромысловском районе.

29. 3 мая 2000 г. заявительница была допрошена работником прокуратуры Старопромысловского района. Заявительница пояснила, что следователь задавал ей вопросы об убийствах, свидетелем которых сама заявительница не была. Когда она заявила, что только российские военнослужащие, располагавшиеся вокруг ее дома, могли совершить убийства, и рассказала об их предыдущих визитах и угрозах, следователь заявил ей, что не имеется прямых свидетелей убийств, и что она может быть привлечена к ответственности за ложный донос. Заявительница предположила, что офицер Тима может нести ответственность за убийства, и следователь сообщил ей, что тот погиб. После этого заявительница сделала вывод, что расследование не будет эффективным, и более не обращалась ни к каким официальным органам.

30. Она вновь была вызвана для допроса в качестве свидетеля 31 мая 2000 г., но не явилась.

31. Как представляется, в отношении родственников заявительницы не были выданы свидетельства о смерти. Двоюродный брат заявительницы, сын Исмаила Гадаборшева, пояснил, что у него имелись сложности в получении свидетельства о смерти его отца и других родственников.

32. Неправительственная организация "Мемориал", представлявшая заявительницу, неоднократно обращалась в органы прокуратуры различных уровней, прося предоставить информацию о расследовании убийств гражданского населения в Старопромысловском районе. В ответ была получена противоречивая информация со ссылками на различные номера уголовных дел. Несколько раз было сообщено, что запросы направлены для рассмотрения в различные органы прокуратуры.

33. 19 июня и 18 июля 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила организации "Мемориал", что 5 марта 2000 г. в связи с убийствами, совершенными в Грозном 10 января 2000 г., было возбуждено уголовное дело N 12011, которое было передано для дальнейшего расследования в Главное управление Генеральной прокуратуры Российской Федерации по Северному Кавказу.

34. Тем не менее 22 августа 2002 г. Главное управление Генеральной прокуратуры Российской Федерации по Северному Кавказу направило запрос организации "Мемориал" о предоставлении информации в Прокуратуру Чеченской Республики, предложив предоставить информацию о ходе расследования уголовного дела N 12011.

35. 17 февраля 2004 г. заявительница обратилась с письмом к прокурору Старопромысловского района, прося его предоставить информацию о ходе расследования убийства ее родственников. Она не получила никакого ответа.

36. 28 мая 2004 г. прокуратура Старопромысловского района предоставила брату заявительницы Шамсудину Тангиеву статус потерпевшего по уголовному делу N 33024, возбужденному по факту убийства его родителей и дяди в Грозном 11 января 2000 г.

3. Расследование убийств - информация властей Российской Федерации

37. В марте 2005 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации, у которых тогда же была запрошена копия материалов уголовного дела N 33024. В своих меморандумах, представленных в ответ, власти Российской Федерации сообщили некоторые подробности расследования, не уточняя даты следственных действий. Властями не было представлено никаких копий документов, на которые были сделаны ссылки. Власти также заявили, что расследование продолжается и что раскрытие документов будет нарушать положения статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так как данное уголовное дело содержит информацию военного характера и персональные сведения о свидетелях. В то же время власти государства-ответчика предложили предоставить делегации Суда доступ к делу в месте проведения предварительного расследования, за исключением "документов [содержащих военную информацию и персональные сведения о свидетелях] и без права снимать копии с материалов дела и передавать их другим лицам".

38. В мае 2006 г. Суд признал жалобу приемлемой для рассмотрения по существу и повторил свой запрос о предоставлении документов. В ответ власти Российской Федерации представили информацию о ходе расследования и несколько документов из материалов уголовного дела (см. раздел "Б" ниже). Ими не были предоставлены какие-либо свидетельские показания либо другие важные процессуальные документы, такие как описание местности, а также результаты баллистической экспертизы.

39. Ссылаясь на информацию, полученную из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти Российской Федерации указали в своих меморандумах, что расследование установило, что с января по февраль 2000 г. подразделения федеральных сил проводили контртеррористическую операцию в Старопромысловском районе г. Грозного. В течение того же времени несколько жителей района, в том числе родственники заявительницы, были убиты неизвестными лицами.

40. Власти Российской Федерации пояснили, что органами прокуратуры был проведен ряд следственных действий. 17 апреля 2004 г. ими был осмотрен дом Тангиевых. 28 мая 2004 г. был допрошен брат заявительницы Шамсудин Тангиев, которому был предоставлен статус потерпевшего по делу. 5 мая 2004 г. заявительница, ее сестра и двое родственников также были допрошены и им был предоставлен статус потерпевших по делу. В тот же день следователи изъяли у заявительницы два патрона, найденных ею около тела ее отца. Была проведена баллистическая экспертиза, в результате которой было установлено, что этот тип вооружения используется для автоматического оружия калибром 5,45 мм и может быть использован для определения огнестрельного оружия.

41. Власти государства-ответчика пояснили, что заявительница и ее родственники не дали согласия на эксгумацию тел своих родственников для проведения судебно-медицинской экспертизы. Они также отказались указать места их захоронения, что сделало невозможным установление причины их смерти.

42. Власти государства-ответчика также сообщили Суду, что в апреле - июле 2004 г. следователями было допрошено более 20 соседей и знакомых Тангиевых, которые заявили, что не имеют информации о лицах, совершивших убийства. Один из свидетелей заявил, что в Старопромысловском районе проходили тяжелые бои между федеральными силами и незаконными вооруженными формированиями. Другой свидетель заявил, что у отца заявительницы имелся спор с участниками незаконных вооруженных формирований. Следователями не были установлены родственники и место захоронения Валентины Фотиевой, женщины, убитой в доме Тангиевых.

43. Следователями прорабатывалась версия о том, что убийства могли быть совершены военнослужащими, однако не было найдено никакой подтверждающей это информации. Согласно информации командования Северо-Кавказского военного округа, в январе-феврале 2000 г. подразделения федеральных сил в Старопромысловском районе г. Грозного подвергались многочисленным атакам незаконных вооруженных формирований, которые и могли совершить убийства. 3 июня 2005 г. военный прокурор допросил командира одной из войсковых частей, принимавших участие в контртеррористической операции в г. Грозном. Он заявил, что ничего не знает об убийствах родственников заявительницы. Органами прокуратуры продолжается осуществление следственных действий с участием военнослужащих.

44. Согласно данным властей государства-ответчика потерпевшие систематически информируются о приостановлении и возобновлении расследования. Расследование продолжает осуществляться прокуратурой Старопромысловского района и находится на контроле у Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

В. Документы, представленные сторонами

1. Документы, представленные заявительницей

45. В ноябре 2004 г. заявительница представила дополнительные документальные доказательства в подтверждение своих утверждений. В дополнение к своим собственным подробным показаниям о фактах заявительница представила показания троих свидетелей.

46. Сестра заявительницы Ханифа Газдиева сообщила, что 10 января 2000 г. они решили покинуть Грозный на следующий день из-за постоянных притеснений со стороны военнослужащих. Утром 11 января 2000 г. свидетельница вместе с заявительницей и двумя женщинами по имени Галина и Бирлант М. пошли забрать ее родителей и дядю из их дома по улице Державина. Затем она описала, как они обнаружили тела ее отца и Валентины, оба с огнестрельными ранениями в голову. Дом был перевернут вверх дном, и имелось множество следов от пуль. Часть мебели дымилась, дверь в подвал была закрыта, и из-под нее шел дым. Женщины вытащили оба тела из дома, но не смогли потушить огонь в подвале. Затем они оставили тела у соседа из страха, что солдаты могут вернуться и убить их как свидетелей, и покинули г. Грозный в тот же день. Они похоронили тело своего отца 12 января 2000 г., а 6 марта 2000 г. останки их матери и дяди были перемещены с помощью МЧС и захоронены в Ингушетии.

47. Двоюродный брат заявительницы, Магомет Гадаборшев, дал показания о смерти своего отца, дяди заявительницы. Сам свидетель в то время был в Ингушетии и узнал о смерти своего отца от заявительницы и других родственников.

48. Соседка заявительницы в Грозном, "Галина П.", показала, что она была вместе с заявительницей и ее сестрой 11 января 2000 г., когда они обнаружили тела их родителей и дяди в доме по улице Державина. Свидетельница пояснила, что чеченские боевики покинули район в середине декабря, а перед этим они не причиняли никакого вреда жителям, а иногда даже помогали им. С 25 декабря 1999 г. российские военнослужащие начали входить в Старопромысловский район. Некоторые из солдат помогали им и давали им еду. Другие просили, а иногда и заставляли помочь им собирать тела погибших военнослужащих, рассчитывая, что боевики не будут стрелять по гражданским лицам. Она подтвердила показания заявительницы об обнаружении тел 11 января 2000 г.

49. Помимо документов, представленных заявительницей, в ходе рассмотрения в Европейском Суде дела "Махаури против Российской Федерации" (Makhauri v. Russia) (жалоба N 58701/00) властями Российской Федерации была представлена копия материалов уголовного дела N 14/33/0262 (соединено в июле 2004 г. с уголовным делом N 50100), возбужденного следователями военной прокуратуры в связи с нападением на г-жу Махаури в январе 2000 г. в Старопромысловском районе г. Грозного. Материалы дела также содержат свидетельские показания Галины П. (1937 года рождения), сделанные в ходе расследования в августе 2000 г. На основе этой информации в 2000 году военные следователи направили запрос в прокуратуру г. Грозного о предоставлении им информации о расследовании убийства трех членов семьи Тангиевых и женщины по имени Валентина. Как представляется, на этот запрос не было получено никакого ответа.

50. Галина П. заявила военным следователям, что в зиму 1999-2000 годов она оставалась в г. Грозном. Она переехала в дом Тангиевых по улице Державина, где в подвале укрывались девять человек, и оставалась там до 24 декабря 1999 г. Затем она перебралась в другой дом, по адресу: улица Пугачева, дом 144, - так как обстрел стал слишком интенсивным, и первый дом был поврежден. Около 60 человек, в основном старики, находились в большом подвале дома по адресу: улица Пугачева, дом 144. Чеченские боевики покинули район около 18 декабря 1999 г. Свидетельница показала, что военнослужащие федеральных сил регулярно приходили к ним в подвал и заставляли обитателей помогать им выносить раненых и погибших. 1 или 2 января 2000 г. трое самых молодых мужчин из подвала (моложе 50 лет) были уведены солдатами и позже найдены мертвыми. Заявительница описала, что солдаты были одеты в серо-голубую камуфляжную форму. Она также показала, что 10 января 2000 г. вместе с двумя сестрами Тангиевыми она посетила их дом, где оставались четыре человека: Абдул-Вагап Тангиев, его жена Хиржан Гадаборшева, его брат* (* Так в тексте, очевидно, имеется в виду ее (Хиржан Гадаборшевой) брат (прим. переводчика).) Исмаил Гадаборшев и пожилая женщина, которую звали "Валя". Они обнаружили тела А.-В. Тангиева и Вали в доме с огнестрельными ранениями, в то время как закрытый подвал был объят пламенем. Сосед сказал им, что им надо уходить, так как убийцы могут вернуться, а позже сообщил им, что он захоронил четыре тела во дворе. В тот же день, 10 января 2000 г., свидетельница выехала в Ингушетию.

2. Документы из материалов уголовного дела

51. В сентябре 2006 г. власти государства-ответчика представили около 70 страниц документов из материалов уголовного дела, расследуемого в связи с убийством родителей и дяди заявительницы. Эти документы включают в себя постановления прокуроров о возбуждении, передаче, приостановлении и возобновлении расследования, о признании потерпевшими заявительницы и ее брата. Их можно обобщить следующим образом.

52. 3 мая 2000 года, после публикации от 27 апреля 2000 г. "Свобода или смерть" в издании "Новая газета", прокуратура г. Грозного возбудила уголовное дело N 12038 по части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (убийство двух или более лиц при отягчающих обстоятельствах) "относительно массовых убийств "205-й бригадой" гражданских жителей поселка Катаяма в г. Грозном 19 января 2000 г.". Заявительница и ее брат допрашивались по этому делу в мае и июне 2000 г.

53. 14 августа 2003 г. следователь прокуратуры г. Грозного решил, что убийство четырех лиц по адресу: улица Державина, дом 166, - образует отдельный эпизод и направил соответствующую часть дела для дальнейшего расследования в прокуратуру Старопромысловского района.

54. 20 августа 2003 г. прокуратура Старопромысловского района отказалась проводить расследование, сославшись на пункт 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - в связи с отсутствием информации, указывающей на то, что смерти были причинены преступными действиями. Следователь заявил, что информация об обстоятельствах смерти родственников заявительницы является неполной. Обращаясь к показаниям заявительницы, он сделал вывод о том, что смерти и пожар были, скорее всего, следствием обстрела, так как в соответствующий период времени в районе шли тяжелые бои. В отсутствие более надежной информации о причинах и обстоятельствах смертей, расследование было прекращено.

55. 2 апреля 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики отменила это постановление. 16 апреля 2004 г. прокуратура Старопромысловского района возбудила уголовное дело N 33024 по части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с убийством родственников заявительницы.

56. В мае 2004 г. брат заявительницы, а в мае 2005 г. заявительница были признаны потерпевшими по делу.

57. На различных стадиях дела надзирающие прокуроры дали несколько указаний, перечисляющих шаги, которые должны быть сделаны следователями. 26 августа 2004 г. прокурор прокуратуры Старопромысловского района указал, помимо прочего, на необходимость выработки плана действий, принятия мер по установлению мест захоронения и эксгумации и проведению судебно-медицинской экспертизы, изъятия пуль и гильз с места преступления и их направления для изучения экспертом-баллистом, сбора более подробной информации о личностях жертв, включая установление родственников Валентины Фотиевой. Подобные указания давались в октябре 2004 г., апреле и декабре 2005 г.

58. В апреле 2004 г. - августе 2006 г. расследование приостанавливалось и возобновлялось семь раз. Последний документ в материалах дела, исследованных Судом, датирован 14 августа 2006 г. Прокуратура Старопромысловского района возобновила производство по делу и вновь дала указание собрать недостающую информацию о жертвах, установить и допросить других возможных свидетелей преступления, включая Галину П., и сделать другие шаги для установления лиц, совершивших убийства.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

59. До 1 июля 2002 г. уголовно-правовые вопросы регулировались Уголовно-процессуальным кодексом Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, принятым в 1960 году. С 1 июля 2002 года старый кодекс был заменен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

60. Статья 161 нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации устанавливает правило о недопустимости разглашения данных предварительного расследования. Согласно части 3 указанной статьи данные предварительного расследования могут быть преданы гласности только с разрешения прокурора или следователя и только в том объеме, в каком это не нарушает прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и не противоречит интересам расследования. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия запрещено.

Право

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации

1. Доводы сторон

61. Власти Российской Федерации полагали, что жалобы должны быть объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты. Они утверждали, что расследование убийств продолжается в соответствии с законодательством Российской Федерации. Заявительница не обратилась в суд в Чечне либо в других регионах Северного Кавказа с жалобой на действия следственных органов или на другие предположительно незаконные действия государственных должностных лиц. Таким образом, она не использовала доступные ей внутригосударственные средства правовой защиты.

62. Заявительница не согласилась с возражением властей Российской Федерации. Она утверждала, что уголовное расследование по ее делу было совершенно неэффективным. Она далее утверждала, что гражданско-правовые средства правовой защиты, на которые ссылались власти государства-ответчика, не могли, в отсутствие выводов уголовного расследования, привести к установлению лиц, совершивших преступление. Она просила суд отклонить предварительное возражение властей.

2. Мнение Европейского Суда

63. В настоящем деле Суд не принял никакого решения по вопросу исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты на стадии приемлемости, посчитав, что этот вопрос слишком тесно связан с существом дела. Сейчас Суд приступит к изучению доводов сторон в свете положений Конвенции и соответствующей судебной практики. По ряду схожих дел Судом уже было установлено, что правовая система Российской Федерации предусматривает в принципе два основных варианта действий для жертв незаконных и преступных действий, осуществленных государством либо его представителями, а именно обращение к уголовно-правовым и гражданско-правовым средствам правовой защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против России" (Estamirov and Others v. Russian Federation) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00, §§ 73-74).

64. Что касается гражданско-правового иска о возмещении вреда, причиненного предположительно незаконными действиями либо незаконным поведением представителей государства, лишь эта процедура не может рассматриваться в качестве эффективного средства правовой защиты в контексте жалоб, поданных по статье 2 Конвенции. Осуществляя гражданское судопроизводство, суд не может проводить какое-либо независимое расследование и не способен без использования данных уголовного расследования делать какие-либо значимые выводы о личностях лиц, совершивших преступления, приведшие к смертельному исходу, не говоря уже о степени их ответственности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против России" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§119-121, и Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против России" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00, § 77). Учитывая вышеизложенное, Суд подтверждает, что заявительница не была обязана обращаться к гражданско-правовым средствам правовой защиты. Таким образом, предварительное возражение в этой части отклоняется.

65. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Суд отмечает в этой связи, что расследование убийств продолжается с мая 2000 г. Заявительница и власти Российской Федерации расходятся в оценке эффективности этого расследования.

66. Суд полагает, что данная часть предварительных возражений власти Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности уголовного расследования, которые тесно связаны с рассмотрением требований заявительницы по существу. Таким образом, он считает, что данные вопросы должны быть изучены ниже, в рамках субстантивных положений Конвенции.

II. Оценка доказательств судом и установление фактов

А. Доводы сторон

67. Заявительница утверждала, что ее родственники были незаконно убиты представителями государства и что властями не было осуществлено эффективное и адекватное расследование обстоятельств их смерти. Она предложила Суду сделать вывод об обоснованности ее утверждений о фактах из непредставления властями Российской Федерации запрошенных документов.

68. Власти Российской Федерации сослались на отсутствие выводов продолжающихся расследований и отрицали ответственность государства за убийство родственников заявительницы.

В. Общие принципы

69. Перед тем, как приступить к оценке доказательств, Суд подчеркивает, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб, созданной в соответствии со статьей 34 Конвенции, принципиально важным является предоставление государствами всего необходимого содействия для надлежащего и эффективного рассмотрения жалоб (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрикулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 70, ECHR 1999-IV). По делам, в которых имеются противоречащие друг другу версии событий, при установлении фактов Суд неизбежно сталкивается с теми же трудностями, что и любой другой суд первой инстанции. Рассмотрению дел такого характера, когда индивидуальный заявитель обвиняет представителей государства в нарушении его прав, гарантированных Конвенцией, присуще, что в некоторых случаях только лишь власти государства-ответчика обладают доступом к информации, способной подтвердить либо опровергнуть эти утверждения. Непредставление властями государства-ответчика такой информации, находящейся в его руках, без удовлетворительного объяснения не только может привести к тому, что будет сделан вывод об обоснованности утверждений заявителя, но также может негативно отразиться на уровне выполнения государством-ответчиком своих обязательств в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, §§ 66 и 70, ECHR 2000-VI, и Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-VIII).

70. Суд опирается на ряд принципов, выработанных в его судебной практике, когда он решал задачу установления фактов, в отношении которых между сторонами имелся спор. Что касается спорных фактов, Суд ссылается на свою практику, подтверждающую стандарт доказывания "вне разумных сомнений" в его оценке доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII (извлечения)). Такое доказывание может следовать из сосуществования сильных, ясных и согласующихся друг с другом выводов либо аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. В этом контексте поведение сторон при получении доказательств также должно быть принято во внимание (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-VIII).

71. Суд осознает субсидиарную природу своей роли и признает, что он должен быть осторожен в принятии на себя функции суда первой инстанции, устанавливающего факты, когда это не является необходимым в обстоятельствах конкретного дела (см., например, Решение Европейского Суда о приемлемости по делу "МакКерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom) от 4 апреля 2000 года, жалоба N 28883/95). Тем не менее когда выдвигаются обвинения в нарушении статей 2 и 3 Конвенции, Суд должен применять особенно тщательный анализ (см., с учетом контекста, Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A, N 336, р. 24, § 32, и Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 283, ECHR 2001-VII (извлечения), даже если уже были осуществлены определенные действия и расследования на национальном уровне.

72. Наконец, когда в национальных судах осуществлялось производство по тем же обвинениям, следует иметь в виду, что уголовно-правовая ответственность отличается от международно-правовой ответственности по Конвенции, на которую распространяется компетенция Суда. Ответственность по Конвенции основывается на ее собственных положениях, которые должны толковаться и применяться на основе целей Конвенции и в свете соответствующих принципов международного права. Ответственность государства по Конвенции, вытекающую из действий его органов, представителей и служащих, не следует путать с национальными правовыми вопросами индивидуальной уголовной ответственности, рассматриваемыми национальными уголовными судами. В этом смысле Суд не устанавливает виновность либо невиновность кого-либо лица (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 284, ECHR 2001-VII (извлечения).

С. Подпункт "а" пункта 1 статьи 38 и соответствующие выводы, сделанные Судом

73. Заявительница утверждала, что ее родственники были убиты военнослужащими. В подтверждение своих утверждений она сослалась на свои собственные показания и показания ее сестры и соседки, указывающие, что в соответствующий период времени в Старопромысловском районе присутствовали военнослужащие российской армии и сотрудники милиции (ОМОН) и что они участвовали в убийствах гражданского населения. Она также утверждала, что непредставление властями Российской Федерации документов, запрошенных Судом, а именно материалов уголовного дела в полном объеме, представляет собой невыполнение обязательств по статьям 34 и подпункту "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции.

74. С учетом этих заявлений Суд коммуницировал жалобы заявительницы властям Российской Федерации, предложив им представить документы из материалов уголовного дела, возбужденного в связи с убийством родственников заявительницы. Запрос был повторен как до, так и после признания жалобы приемлемой, так как доказательства, имеющиеся в деле, воспринимались Судом как ключевые для установления фактов по настоящему делу (см. выше, §§ 37-38).

75. В своих объяснениях власти Российской Федерации не отрицали, что Абдул-Вагап Тангиев, Хиджан Гадаборшева и Исмаил Гадаборшев были убиты в ночь с 10 на 11 января 2000 г. в г. Грозном. Вместе с тем ими утверждалось, что конкретные причины и обстоятельства смерти данных лиц не были установлены. Власти Российской Федерации отказались раскрыть большинство существенных документов из материалов уголовного дела, сославшись на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая, по их мнению, запрещает представление этих документов.

76. Суд отмечает, что власти государства-ответчика не просили применения части второй правила 33 Регламента Суда, позволяющей ограничить принцип публичного характера документов, представленных в Суд, в связи с наличием правомерных причин, таких как защита национальной безопасности и частной жизни сторон, а также интересов правосудия. Суд также отмечает, что им уже было установлено, что положения статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не препятствуют раскрытию материалов расследуемого уголовного дела, а скорее устанавливают процедуру такого раскрытия и его пределы (см. аналогичный вывод в Постановлении Европейского Суда по делу "Михеев против России" (Mikheyev v. Russian Federation) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01, § 104). По этим причинам Суд полагает, что объяснения властей Российской Федерации относительно раскрытия материалов дела является недостаточными для оправдания сокрытия ключевой информации, запрошенной Судом.

77. Учитывая это и исходя из вышеприведенных принципов, Суд считает, что он может сделать выводы из поведения властей государства-ответчика в этом отношении. Более того, и ссылаясь на важность содействия властей государства-ответчика в отправлении судопроизводства в соответствии с Конвенцией, Суд отмечает, что имело место нарушение обязательств, предусмотренных подпунктом "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции, по обеспечению Суду всех необходимых условий в выполнении им задачи по установлению фактов по делу.

78. Что касается утверждения заявительницы о том, что непредставление властями государства-ответчика материалов уголовного дела также образует нарушение их обязательств по статье 34 Конвенции, учитывая вышеизложенный вывод по подпункту "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции, Суд считает, что не возникает отдельного вопроса по статье 34.

D. Оценка фактов Судом

79. Суд отмечает, что сторонами не оспаривается, что родственники заявительницы погибли в даты, указанные ею, и что они являлись жертвами незаконного использования силы. Остается определить, могут ли представители Правительства быть признаны виновными за их смерть.

80. Заявительница утверждала, что убийство ее родственников напрямую связано с другими убийствами, произошедшими в Старопромысловском районе в январе 2000 года. Она настаивала на том, что военнослужащие федеральных сил проводили "массовые казни" жителей, и что убийство ее родственников произошло таким же образом. Она сослалась на выводы, сделанные Судом в Постановлении по делу "Хашиев и Акаева против России" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), когда Суд посчитал установленным, что российские силы, контролировавшие район в соответствующий период времени, несут ответственность за смерть родственников заявителей 19 и 20 января 2000 г. (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против России" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 142-145).

81. Суд уже отмечал сложности, с которыми сталкивается заявитель при получении необходимых доказательств в поддержку своих утверждений, когда этими доказательствами обладает Правительство, являющееся ответчиком, не предоставляющее соответствующую документацию. Если заявителем выдвинута стройная, правдоподобная и непротиворечивая (prima facie) версия и Суд не может сделать выводы относительно фактов в связи с отсутствием таких документов, Правительство должно исчерпывающим образом объяснить, почему соответствующие документы не могут служить подтверждением утверждений, сделанных заявителями, либо предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как произошли спорные события. Бремя доказывания перекладывается таким образом на Правительство, и если его утверждения оказываются неубедительными, то возникают вопросы по статье 2 и/или статье 3 (Постановление Европейского Суда по делу "Тогчу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95; Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey) жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-_ (извлечения)).

82. Суд отметил выше, что он не смог воспользоваться результатами внутригосударственного расследования в связи с отказом властей государства-ответчика представить материалы уголовного дела. Он также установил, что он может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении документов следствия. Суд удовлетворен представленной заявительницей версией событий, согласно которой ее родственники были убиты военнослужащими в ночь с 10 на 11 января 2000 г., а властями Российской Федерации не было представлено какое-либо иное удовлетворительное и убедительное объяснение событий.

83. В данных обстоятельствах Суд считает установленным, что ответственность за смерть родственников заявительницы может быть возложена на государство.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

84. Заявительница утверждала, что ее родственники были незаконно убиты представителями государства, а власти не обеспечили проведение эффективного и адекватного расследования обстоятельств их смерти. Она сослалась на статью 2 Конвенции, которая предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

85. Суд вначале рассмотрит жалобу заявительницы относительно эффективности расследования.

А. Предполагаемая неадекватность расследования

1. Доводы сторон

86. Заявительница утверждала, что власти государства-ответчика не сумели провести эффективное и тщательное расследование смерти ее родственников. Расследование было медленным, а необходимые шаги по получению соответствующих доказательств и установлению лиц, совершивших преступление, не были осуществлены. Заявительница не была своевременно признана потерпевшей по делу, ей не сообщалось надлежащим образом о ходе расследования.

87. Власти Российской Федерации оспорили утверждение, что в расследовании имелись упущения. Ими было указано на сложности, связанные с осуществлением расследования на территории Чеченской Республики. Власти Российской Федерации подчеркнули, что заявительница и ее брат, признанные потерпевшими по уголовному делу, неоднократно возражали против эксгумации тел и проведения судебно-медицинской экспертизы, нанося таким образом вред ходу следствия.

2. Мнение Европейского Суда

88. Суд в ряде случаев заявлял, что обязательство защищать право на жизнь, гарантированное статьей 2 Конвенции, также требует проведения какой-либо формы эффективного официального расследования, когда физические лица были убиты в результате применения силы. Судом выработан ряд принципов, которым должно следовать для того, чтобы расследование соответствовало требованиям Конвенции (последнее по времени обобщение см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia) от 27 июля 2006 г., жалоба N 69481/01, §§ 117-119).

89. В настоящем деле по факту совершенных убийств было проведено расследование. Суд должен оценить, соответствовало ли расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

90. Суд отмечает, что властям стало известно о преступлении по крайней мере в мае 2000 г., когда прокуратурой г. Грозного было возбуждено уголовное дело по факту убийств, совершенных в Старопромысловском районе. 3 мая 2000 г. заявительница, а позже ее брат были допрошены в рамках этого расследования и подтвердили информацию об обнаружении тел своих родственников и их захоронении. Вместе с тем отсутствуют сведения о том, что в то время были предприняты какие-либо иные меры для того, чтобы раскрыть убийства. Более чем через три года, в августе 2003 г., документы, связанные с убийствами членов семьи заявительницы, были переданы в районную прокуратуру с указанием провести отдельное расследование. Однако 20 августа 2003 года следователь этой прокуратуры высказал точку зрения, что событие преступления не имело места, указав на то, что люди погибли в результате обстрела. Это постановление было принято без осуществления каких-либо дополнительных следственных действий, направленных на прояснение обстоятельств смерти.

91. Суд отмечает, что даже наиболее базовые следственные действия были осуществлены после апреля 2004 г., когда дело было коммуницировано властям государства-ответчика и это было сделано более чем четыре года спустя после соответствующих событий. Меры, принятые после апреля 2004 г., включали такие ключевые шаги, как допрос других свидетелей, осмотр места преступления, попытки определить войсковые части, которые могли быть вовлечены в убийство, и проведение баллистической экспертизы. Очевидно, что эти действия для того, чтобы принести какие-то значимые результаты, должны быть осуществлены немедленно после того, как властям было сообщено о преступлении и уж точно как только было начато расследование. Суд повторяет, что по делам о смертях в сложных ситуациях ключевым является то, чтобы расследование было своевременным. Время неизбежно уменьшит количество и качество доступных доказательств, и ощущение отсутствия тщательности бросит тень на добросовестность следственных действий, равно как и подвергнет страданиям членов семьи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II). Эти задержки, оставшиеся необъясненными по данному делу, не только демонстрируют то, что власти не стали действовать по собственной инициативе, но и представляют собой нарушение обязательства по обеспечению образцовой тщательности и своевременности при разбирательстве серьезного преступления.

92. Ряд ключевых шагов так и не был сделан. Например, в ходе расследования не было проведено вскрытий либо судебно-медицинских экспертиз, хотя, судя по всему, предпринимались определенные попытки получить соответствующее разрешение у родственников в 2000 году и позже, в 2004 году. Таким образом, следствие было лишено информации о состоянии тел и типе причиненных им телесных повреждений и было неспособно установить причину смертей с какой-либо степенью определенности. В этой связи Суд отмечает, что заявительница значительно способствовала этому, так как она и ее брат не разрешили эксгумацию тел и даже отказались указать место захоронения их родственников. Вместе с тем он полагает, что отказ заявительницы разрешить эксгумацию не снимает с властей их обязанности получить подробную информацию о причинах смертей четырех человек в подозрительных обстоятельствах. Нет информации о том, что органы прокуратуры, которые несли основную ответственность за ход расследования, когда-либо пытались дать соответствующие указания либо иным образом решить вопрос (см., с учетом контекста, Постановление Европейского Суда по делу "Танли против Турции" (Tanli v. Turkey), жалоба N 26129/95, § 152, ECHR 2001-III (извлечения)).

93. Суд также отмечает, что заявительница и ее брат были признаны потерпевшими только в 2004 году. Даже после этого им сообщалось только о приостановлении и возобновлении расследования, а не о значительных событиях в его ходе. Соответственно, следователи не обеспечили достаточный общественный контроль, способный придать расследованию и его результатам требуемый уровень транспарентности, они также не обеспечили интересы родственников в ходе осуществления производства по уголовному делу.

94. В завершение Суд отмечает, что расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, и что в ряде случаев надзирающие прокуроры указывали на недостатки, допущенные в ходе производства по уголовному делу, и приказывали принять меры для их возмещения, но эти инструкции остались невыполненными.

95. Учитывая вышеизложенное, Суд устанавливает, что власти не осуществили эффективное уголовное расследование обстоятельств смерти Абдул-Вагапа Тангиева, Хиджан и Исмаила Гадаборшевых. В сложившихся обстоятельствах это сделало равно неэффективным обращение как к гражданско-правовым, так и к уголовно-правовым внутригосударственным средствам правовой защиты. Соответственно, Суд отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации в этом отношении и устанавливает, что имело место нарушение статьи 2 в ее процессуальной части.

B. Предполагаемое нарушение права на жизнь

1. Доводы сторон

96. Заявительница утверждала, что в ночь на 11 января 2000 г. ее родственники были убиты в нарушение статьи 2 Конвенции неустановленными российскими военнослужащими, дислоцированными в районе.

97. Власти Российской Федерации не оспаривали тот факт, что родственники заявителей погибли. Вместе с тем по их мнению, невозможно ответить на вопрос, имело ли место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении родственников заявительницы, пока расследование смертей еще продолжается. Ими было отмечено, что не имеется точной информации об обстоятельствах смерти ее родственников. В ходе расследования не было получено информации в подтверждение обвинений о том, что военнослужащие несут ответственность за преступление.

2. Мнение Европейского Суда

98. Суд повторяет, что статья 2, которая защищает право на жизнь и определяет те обстоятельства, при которых лишение жизни может быть обосновано, является одним из наиболее фундаментальных положений Конвенции, от которого не допускается никаких отступлений. Вместе со статьей 3 она также выражает одну из базовых ценностей демократических обществ, образующих Совет Европы. Таким образом, следует строго толковать обстоятельства, при которых лишение жизни может быть обосновано. Предмет и цель Конвенции как инструмента защиты отдельных людей также требуют, чтобы статья 2 толковалась и применялась таким образом, чтобы сделать ее гарантии практичными и эффективными (см. Постановление Европейского Суда по делу "МакКанн и другие против Соединенного Королевства", упомянуто выше* (* Так в тексте, очевидно, что это опечатка, так как ранее в тексте Постановления данное постановление не упоминается. Очевидно, речь идет о Постановлении Большой Палаты Суда по делу "МакКанн и другие против Соединенного Королевства" от 27 сентября 1995 г., жалоба N 18984/91, Серия А, N 324. (прим. переводчика).), §§ 146-147).

99. В свете важности защиты, предоставляемой статьей 2, Суд должен подвергать случаи лишения жизни наиболее тщательному анализу, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все окружающие обстоятельства (см., среди других прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), упомянуто выше, § 391).

100. Сделав соответствующие выводы, Суд уже установил выше, что представители государства ответственны за смерть Абдул-Вагапа Тангиева, Хиржан и Исмаила Гадаборшевых (см. выше, §§ 82 и 83). Власти государства-ответчика не указали на применимость исключений, предусмотренных пунктом 2 статьи 2, по настоящему делу.

101. Таким образом, Суд приходит к заключению, что также имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материальной части.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

102. Заявительница объяснила, что чувство страха, страдания и стресс, которые она испытала в результате убийства трех членов ее семьи, представляют собой обращение, нарушающее статью 3 Конвенции, предусматривающую:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию".

103. Власти Российской Федерации, кроме отрицания фактической основы утверждений заявительницы, никак специально не отреагировали на ее жалобу по статье 3 Конвенции.

104. Суд полагает, что по настоящему делу не возникает никаких отдельных вопросов, помимо тех, которые уже были рассмотрены по статьям 2 и 13 (ниже).

105. В этих обстоятельствах, хотя Суд не подвергает сомнению, что смерть членов ее семьи причинила заявительнице значительное страдание, он, тем не менее, не считает, что в данном контексте имеется основание установить нарушение статьи 3.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

106. Заявительница утверждала, что в отношении вышеуказанных нарушений у нее не имелось эффективных средств правовой защиты в нарушение статьи 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

107. Власти Российской Федерации не согласились с позицией заявительницы и сослались на продолжающееся уголовное расследование убийств.

108. Суд повторяет, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на национальном уровне средства правовой защиты для реализации существа конвенционных прав и свобод, в какой бы форме они бы ни защищались в национальном правовом порядке. Учитывая фундаментальную важность права на защиту жизни, статья 13 требует, помимо выплаты в соответствующих случаях компенсации, осуществления тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению и наказанию лиц, виновных в лишении жизни и причинении обращения, противоречащего статье 3, включая эффективный доступ лица, подавшего жалобу, к следственной процедуре, ведущей к установлению и наказанию виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Сюхейла Айдин против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey) от 24 мая 2005 г., жалоба N 25660/94, § 208). Суд далее повторяет, что требования статьи 13 шире, чем обязательство Договаривающихся Государств по статье 2 осуществлять эффективное расследование (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против России" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00, § 183).

109. Из этого следует, что при обстоятельствах, когда, как в настоящем деле, уголовное расследование смерти было неэффективным, и эффективность любого иного средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, была, соответственно, подорвана, государство не выполнило свое обязательство по статье 13 Конвенции.

110. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

111. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

112. Заявительница не выдвинула никаких требований в отношении материального ущерба. Что касается морального вреда, заявительница подчеркнула, что она потеряла своих родителей и дядю, после чего столкнулась с отсутствием эффективного расследования их смерти. Это причинило ей чувства беспокойства, страдания и стресс. Она потребовала выплаты 100 000 евро в этой связи.

113. Власти Российской Федерации сочли требуемую сумму чрезмерной.

114. Суд отмечает, что им были установлены нарушения содержательной и процессуальной частей статьи 2 и нарушение статьи 13 Конвенции. Суд принимает, что заявительнице был причинен моральный вред, и присуждает заявительнице 60 000 евро плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы.

B. Расходы и издержки

115. Заявительницу представляли юристы неправительственной организации "Европейский центр защиты прав человека"/правозащитного центра "Мемориал". Они представила следующую калькуляцию расходов:

- 500 евро за 20 часов исследовательской работы в Чечне и Ингушетии по ставке 25 евро в час;

- 400 евро в порядке компенсации транспортных расходов полевых сотрудников;

- 2000 евро за 40 часов подготовки юридических документов, представленных в Суд и органы власти Российской Федерации по ставке 50 евро для юристов в Москве;

- 1792 фунтов стерлингов за 17 часов и 55 минут юридической работы юриста в Великобритании по ставке 100 британских фунтов в час;

- 176 фунтов стерлингов гонорара барристера в Лондоне, у которого была получена консультация относительно доказательств;

- 409 фунтов стерлингов компенсации расходов на переводы, что подтверждается счетами; и

- 250 фунтов стерлингов административных и почтовых расходов.

116. Власти Российской Федерации оспорили разумность и обоснованность сумм, запрошенных по данному вопросу. Они также возражали против ходатайства представителей заявительницы о переводе суммы судебных издержек на их счет в Великобритании.

117. Суд должен установить, во-первых, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявительницей, действительно понесены, во-вторых, были ли они необходимыми (см. Постановление Большой Палаты Суда по делу "МакКанн и другие против Соединенного Королевства", упомянутое выше, § 220).

118. Суд отмечает, что с начала производства по делу заявительницу представляли юристы неправительственной организации "Европейский центр защиты прав человека" / правозащитного центра "Мемориал". Он удовлетворен тем, что вышеприведенные ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями заявительницы.

119. Далее Суд должен установить, были ли расходы и издержки, понесенные заявительницей на юридическое представительство, необходимыми. Суд отмечает, что данное дело включало определенное количество фактических и документальных доказательств и требовало значительного объема исследований и подготовки. Более того, Суд отмечает, что его стандартная практика заключается в установлении того, что суммы, присужденные в возмещение судебных расходов и издержек, должны выплачиваться напрямую на счета представителей заявителей (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Тогчу против Турции" (Togcu v. Turkey), упомянуто выше, § 158, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova v. Bulgaria), жалобы NN 43577/98 и 43579/98, § 175, ECHR 2005-VII, и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против России" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, ECHR 2006-_).

120. В этих обстоятельствах и учитывая подробное изложение требований, представленных заявительницей, Суд присуждает следующие затребованные суммы по данному основанию: 2900 евро и 2627 британских фунтов, а также любой налог, который может быть взыскан с этой суммы, при этом общая сумма подлежит выплате на указанный заявительницей счет ее представителей в банке в Великобритании.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

121. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) отклонил единогласно предварительное возражение властей Российской Федерации;

2) постановил единогласно, что имело место нарушение подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции;

3) постановил единогласно, что не возникает отдельных вопросов по статье 34 Конвенции;

4) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении неосуществления эффективного расследования смерти Абдул-Вагапа Тангиева, Хиджан и Исмаила Гадаборшевых;

5) постановил пятью голосами против двух, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении убийства трех членов семьи заявительницы;

6) постановил единогласно, что не имело места нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы;

7) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

8) постановил,

а) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы:

i) 60 000 (шестьдесят тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, установленному на день оплаты;

ii) 2 900 (две тысячи девятьсот) евро и 2 627 (две тысячи шестьсот двадцать семь) фунтов стерлингов, чистая присужденная сумма должна быть выплачена в фунтах стерлингов по курсу на день выплаты, подлежащие перечислению на счет представителей заявительницы в банке в Великобритании;

iii) любой налог, который может быть взыскан с вышеуказанных сумм;

b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

9) отклонил оставшиеся требования заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 ноября 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Лукис Лукаидес Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему постановлению прилагается частично особое мнение А. Ковлера и Х. Гаджиева.

Л.Л.

А.М.В.

Частично особое мнение судей Ковлера и Гаджиева

Мы разделяем основные выводы Палаты по этому делу, за исключением вывода о том, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении убийства трех членов семьи заявительницы.

Учитывая важность защиты, предоставляемой статьей 2 Конвенции, Суд должен подвергать случаи лишения жизни наиболее тщательному анализу, принимая во внимание не только действия представителей государства, но также и все сопутствующие обстоятельства (см., помимо прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", (Avsar v. Turkey) от 10 июля 2001 г., жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII).

По данному делу заявительница не смогла представить убедительные доказательства в обоснование своих утверждений об ответственности государства за убийства. Точная причина и обстоятельства смерти родственников заявительницы так и не были установлены. Заявительница не пробовала получить заключение врача перед захоронением останков своих родственников. Уполномоченными органами власти не было выдано официальных свидетельств о смерти, позволяющих предположить, что на внутригосударственном уровне было проведено базовое установление фактов, и хотя бы указывающих даты и причины смерти. Не было сделано фотографий, перед захоронением не было проведено подробное описание тел, заявительница не обратилась во внутригосударственный суд с заявлением об установлении фактов и обстоятельств смерти ее родственников (в отличие от Постановления Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против России" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 28-30 и 39-42, и Постановления Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против России" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00, §§ 18, 20 и 21). Более того, в ходе производства по уголовному делу заявительница отказалась разрешить эксгумацию останков своих родственников и проведение судебно-медицинской экспертизы либо даже указать место, где останки были захоронены. Если бы такая экспертиза была проведена, ее результаты могли бы дать ценную информацию о точных обстоятельствах смерти и служили бы подтверждением либо опровержением утверждения заявительницы.

Следствие изучило версию событий, предложенную заявительницей, а также другие возможности, такие как возможность того, что смерти были вызваны обстрелом дома либо стычкой с незаконными "повстанцами", действовавшими в районе (судя по всему, не было установлено никаких доказательств в подтверждение какой-либо из этих теорий). Сама заявительница не была очевидцем событий. Не было установлено никаких свидетелей, которые могли бы подтвердить ее заявления о том, что убийства были совершены военнослужащими. В отсутствие какой-либо независимой информации причина смертей несомненно являлась основной помехой для следствия.

Суд, к нашему сожалению, принял во внимание только утверждение заявительницы о том, что преступление было совершено военнослужащими. Как утверждает заявительница, убийства ее родственников были напрямую связаны с другими убийствами, произошедшими в Старопромысловском районе в январе 2000 года (см. параграф 80 Постановления). По аналогии она сослалась на выводы Суда в деле "Хашиев и Акаева против России" (Khashiyev and Akayeva v. Russia).

Учитывая выводы Суда в деле "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), по которому Судом было установлено, что российские силы контролировали район в то время и что они несут ответственность за смерть родственников заявителей 19 и 20 января 2000 г. (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против России" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 142-145), мы считаем, что утверждение г-жи Тангиевой не следует отвергать как явно необоснованное. Однако мы не можем согласиться с заявительницей и применить эти выводы к фактам настоящего дела в той степени, чтобы возложить ответственность за незаконные действия на государство-ответчика в отсутствие дополнительных доказательств в этом отношении.

Мы подчеркиваем, что требуемым стандартом доказывания для целей Конвенции является подход "вне разумных сомнений" и что такое доказывание может следовать из сосуществования достаточно сильных, ясных и взаимно непротиворечивых выводов либо из схожих неопровергнутых презумпций в отношении фактов. Мы не можем согласиться с выводом о том, что бремя доказывания перекладывается исключительно на власти государства-ответчика, даже с учетом нашего сожаления относительно того, что власти Российской Федерации не раскрыли всех документов из материалов уголовного дела.