Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 июня 2011 г. Дело "Чюллёг против Венгрии" [Csullog v. Hungary] (жалоба N 30042/08) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Чюллёг против Венгрии"
[Csullog v. Hungary]
(Жалоба N 30042/08)

Постановление от 7 июня 2011 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В 2006 году заявитель был признан виновным в покушении на убийство по предварительному сговору и приговорен к пяти годам лишения свободы. Он содержался в камере строгого режима, поскольку власти подозревали, что он готовится к побегу. Вследствие этого он почти не имел контактов с людьми в течение примерно двух лет и не был уведомлен о причинах отдельного содержания от остальных заключенных. Заявитель утверждал, что в камере имелось только искусственное освещение, вентиляция была недостаточной, туалет не был оборудован сиденьем или крышкой, личные обыски проводились ежедневно. Кроме того, к нему всегда применялись наручники во время пребывания вне камеры, ему не разрешалось хранить такие предметы, как часы, авторучка, расческа, пластиковые столовые приборы, чайные пакеты или канцелярские принадлежности, и он мог иметь ограниченное количество книг или газет. Заявитель жаловался на условия своего содержания под стражей в прокуратуру, которая ответила ему, что не имеет права вмешиваться и что меры, принятые тюремной администрацией, имели правовую основу. Заявитель был освобожден в феврале 2009 года, после отбытия срока наказания.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. Несмотря на то что изоляция заявителя являлась частичной и относительной, с учетом возможного негативного влияния на личность заключенного, она могла считаться допустимой, если только применялась в порядке исключения и временно. Кроме того, некоторые ограничительные меры, применявшиеся к заявителю, такие, например, как запрет хранения часов или чайных пакетов или ограничение количества книг, находящихся в камере, не могут быть разумно связаны с предполагаемой целью изоляции, а именно с исключением попыток к бегству. В то же время отсутствовали соображения безопасности для постоянного применения наручников к заявителю во время его пребывания вне камеры: ничто не указывало на то, что он подстрекал к беспорядкам в тюрьме, и не имелось данных о том, что эта мера применялась в связи с тем, что он представлял угрозу безопасности для других заключенных, персонала тюрьмы или для себя самого. Наконец, власти не указали существенных причин для применения одиночного заключения в деле заявителя или продления его срока. Таким образом, оспариваемое ограничение должно рассматриваться как произвольное и порождающее у заявителя чувства подчинения, беспомощности и унижения. Власти не применили каких-либо мер для преодоления отрицательного влияния длительного одиночного заключения на его физическое и психическое состояние. При указанных обстоятельствах дела пребывание заявителя на свежем воздухе или ограничение его возможности заниматься спортом не могли считаться способными устранить эти негативные последствия, особенно поскольку любые передвижения заявителя влекли применение наручников в среде, которая в иных случаях рассматривалась как безопасная. Следовательно, совокупные последствия строгого режима содержания, которому заявитель подвергался в течение длительного срока, и материальные условия, в которых он содержался, должны были причинить ему страдания, превышавшие неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 13 Конвенции. Без надлежащей информации относительно причин применения строгого режима безопасности к заявителю или любому иному заключенному органы прокуратуры не могли проверить или оспорить решения тюремной администрации о его введении. Таким образом, прокурор не имел полномочий для отмены решений тюремной администрации о мерах особого режима безопасности для заключенных.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда.