Постановление Европейского Суда по правам человека от 21 июня 2011 г. Дело "Фруни против Словакии" [Fruni v. Slovakia] (жалоба N 8014/07) (III Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(III Секция)

Дело "Фруни против Словакии"
[Fruni v. Slovakia]
(Жалоба N 8014/07)

Постановление Суда от 21 июня 2011 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В июне 2002 года заявитель, являвшийся председателем различных финансовых организаций, принимавших денежные средства от населения, был задержан и обвинен в мошенничестве в крупных размерах и других преступлениях. Он был заключен под стражу на период судебного разбирательства, и его ходатайства об освобождении были отклонены из-за тяжести обвинений, наличия оснований опасаться того, что он скроется, и большого количества доказательств, которые было необходимо получить. В 2005 году он предстал перед региональным судом, осуществлявшим полномочия Специального суда, учрежденного в 2003 году для рассмотрения дел публичных должностных лиц, обвинявшихся в коррупции и организованной преступности. Заявитель безуспешно оспаривал юрисдикцию этого суда и в январе 2007 года был осужден за финансовое мошенничество и сговор. Он подал жалобу, в частности, ссылаясь на то, что Специальный суд являлся неконституционным и судебное разбирательство по его делу было несправедливым. Специальная коллегия Верховного суда отклонила его жалобу, а в апреле 2008 года Конституционный суд признал его жалобу неприемлемой, поскольку конституционно значимый произвол в оспариваемых решениях не усматривался. Однако впоследствии Конституционный суд признал не соответствующими Конституции законодательные положения об учреждении Специального суда, при этом указав, что это не является основанием для возобновления разбирательства по делам, рассмотрение которых в указанном суде уже окончено.

Вопросы права

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. Термин "предусмотренный законом" имел целью обеспечить, чтобы "судебная организация в демократическом обществе не зависела от усмотрения исполнительной власти, но регулировалась законом, исходящим от парламента". Юрисдикция и компетенция Специального суда и Специальной коллегии Верховного суда были определены законодательством, принятым в 2003 году, и разбирательство в них регулировалось Уголовно-процессуальным кодексом. Мотивы решения Конституционного суда о том, что законодательные положения об учреждении Специального суда являются неконституционными, по-видимому, были связаны с концептуальной ролью и институциональным статусом Специального суда в конституционной и судебной системах Словакии, а не с его качествами и независимостью в качестве судебного органа. Это объясняет, почему Конституционный суд подчеркнул, что окончательные решения, вынесенные Специальным судом, не затрагиваются последующим признанием неконституционности правовой основы деятельности такого суда. Соответственно, отсутствуют основания полагать, что Специальный суд и Специальная коллегия Верховного суда, участвовавшие в разрешении дела заявителя, не являлись "судами, созданными в соответствии с законом".

Кроме того, ни статья 6 Конвенции, ни любое другое конвенционное положение не требуют от государств соблюдения каких-либо теоретических конституционных концепций относительно допустимых пределов взаимодействия властей. Вопрос в конкретных делах заключается в том, удовлетворяются ли требования Конвенции. В этой связи Европейский Суд отметил, что судьи Специального суда и Специальной коллегии Верховного суда являлись профессиональными судьями, срок полномочий которых не был ограничен и которые, таким образом, имели равный статус с любым другим судьей Словакии. Они могли быть отозваны, если бы перестали отвечать критериям должности, но это, по-видимому, не имело места, и в любом случае заинтересованный судья мог требовать судебной проверки отзыва. Специальный суд относился к надзорной юрисдикции Специальной коллегии Верховного суда; кроме того, оба этих учреждения подлежали надзору Конституционного суда в случае подачи жалобы в порядке конституционного судопроизводства. В конечном счете Европейский Суд не усмотрел оснований для возникновения у заявителя законных подозрений относительно "независимости" Специального суда, который судил его, или Специальной коллегии Верховного суда, которая рассматривала его жалобу.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения пункта 3 статьи 5 Конвенции. Конституционный суд вынес решение о законности длительности срока содержания заявителя под стражей в 2005 году, когда он содержался под стражей больше трех лет. Оправдывая длительность содержания заявителя в то время, Конституционный суд сослался на широкомасштабную преступную деятельность, в которой обвинялся заявитель, затронувшую более 150000 потерпевших и крупный финансовый ущерб. Он также принял во внимание большое количество доказательств, которые необходимо было получить и оценить, и, ввиду личной и финансовой ситуации заявителя, наличие серьезных оснований полагать, что он может скрыться. Европейский Суд принял эти мотивы как относимые и достаточные при сложившихся обстоятельствах. Отсутствуют данные о процессуальном бездействии со стороны властей. Напротив, стратегия защиты характеризовалась попытками воспрепятствовать разбирательству. При таких обстоятельствах оценка Конституционного суда в то время являлась приемлемой. После решения этого суда в 2005 году содержание заявителя под стражей продлилось еще год, четыре месяца и 18 дней, но он не исчерпал внутренние средства правовой защиты в отношении данного периода. В этой связи Европейский Суд отметил, что жалоба в порядке конституционного судопроизводства, касавшаяся исключительно законности предварительного заключения заявителя, но не его длительности, не являлась достаточной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой (в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты).