Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 января 2011 г. Дело "Рытченко (Rytchenko) против Российской Федерации" (жалоба N 22266/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Рытченко (Rytchenko)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 22266/04)

Постановление Суда

Страсбург, 20 января 2011 г.

По делу "Рытченко против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 14 декабря 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22266/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Игорем Васильевичем Рытченко (далее - заявитель) 20 марта 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 10 сентября 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. Было также принято решение об одновременном рассмотрении жалобы по вопросу приемлемости и по существу в соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции.

4. 7 октября 2008 г. председатель Первой Секции принял решение о первоочередном рассмотрении жалобы в соответствии с Правилом 41 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился 1956 году и проживает в г. Москве.

A. Предшествующие события

6. 11 февраля 1995 г. заявитель и гражданка Б. поженились. К тому времени у Б. была дочь Т. от другого отца. 23 декабря 1995 г. гражданка Б. родила дочь А. В мае 1998 года заявитель переехал из совместного с Б. жилья. Он продолжал навещать А. каждую неделю. С ноября 1998 года Б. стала препятствовать каким-либо контактам между заявителем и его дочерью. Его попытки встретиться с А. при участии сотрудников органов опеки и попечительства были безуспешны.

7. 15 ноября 1998 г. A. была обследована М., директором психологического центра "Инекс-92". М. обнаружил у А. наличие ряда фобий и повышенный уровень тревожности. На основании проведенных тестов было установлено, что у А. близкие отношения с матерью и старшей сестрой, а по отношению к отцу наблюдаются отчужденность и склонность к отторжению.

8. 9 декабря 1999 г. А. была обследована психологом М-вой по поводу ее эмоционального состояния в связи с длительным отсутствием контактов с отцом. В заключении М-вой было указано следующее:

"1. [A.] легко вступила в контакт с незнакомцем (психологом), что свидетельствует о присутствии [у нее] чувства безопасности.

2. [A.] находится в спокойном эмоциональном состоянии. Девочка жизнерадостна, сообразительна, активно реагирует на шутки, проявляет инициативу в общении и играх.

3. Ребенок окружен любовью и заботой со стороны матери и бабушки [и] любит играть со своей старшей сестрой.

4. Вызывают тревогу следующие замечания [А.]: "Мой папа не дарит мне подарков...", "Мне хорошо, когда его нет...", "Я не хочу его видеть...".

5. Отсутствие отца компенсируется общением с двоюродным дедушкой и ролевыми играми (употреблено как терапевтический термин)".

9. 14 января 2001 г. брак заявителя с Б. был расторгнут, и Б. получила право полной опеки над А.

B. Первый судебный процесс по делу об опеке и установлении порядка общения

10. 22 февраля 2001 г. заявитель подал иск против Б. за воспрепятствование его общению с дочерью А.

11. 26 апреля 2001 г. Б. подала встречный иск с требованием о лишении заявителя родительских прав.

12. 5 апреля 2001 г. по запросу Измайловского районного суда г. Москвы в Психоневрологическом диспансере N 4 г. Москвы было проведено психологическое обследование заявителя. Заявитель согласился на его проведение. Комиссия из трех врачей установила, что он, возможно, страдает параноидальным расстройством или "вялотекущей шизофренией". Однако окончательный диагноз мог быть поставлен только после стационарного обследования.

13. 4 ноября 2001 г. А. была повторно обследована М., директором психологического центра "Инекс-92". М. установил, что A. является очень общительным, интеллектуально развитым и эмоционально раскрепощенным ребенком. У нее наблюдаются развитое мышление, устойчивое настроение, оптимизм и интерес к жизни. Проведенные различные тесты свидетельствуют о близких отношениях А. с матерью и старшей сестрой и неприязни по отношению к отцу. Основной причиной для такой неприязни А. назвала следующее: "Он обижает Т. (старшую сестру)", "с ним плохо", "он противный". По мнению М., последнее может означать, что заявитель склонен к нотациям и нравоучениям. М. далее отмечает, что отторжение по отношению к отцу имеет стабильную психологическую и объяснимую основу и вызвано возможным травматическим опытом, а не навязано другими лицами. В то же время А. охотно общается с отцом ее старшей сестры, дедушкой со стороны матери, спортивными тренерами и психологом-мужчиной. M. пришел к выводу, что за три года, прошедшие с предыдущего обследования, в состоянии А. наблюдаются положительные изменения: фобии исчезли, тревожность снизилась, она оптимистична и эмоционально стабильна. Фобии в отношении мужчин, которые наблюдались ранее, также исчезли. M. установил, что, по его мнению, следует в дальнейшем учесть мнение А., касающееся выбора родителя, во избежание повторной психологической травмы.

14. 18 декабря 2001 г. M. обследовал заявителя. Он отметил, что обследование было поверхностным и не могло заменить полное психологическое обследование в стационаре. M. далее отметил, что в ходе обследования у заявителя не было выявлено никаких психопатических симптомов. Однако принимая во внимание отторжение его со стороны А., психолог рекомендовал проявить особую осторожность во избежание повторной психологической травмы ребенка.

15. 8 февраля 2002 г. Измайловский районный суд г. Москвы разрешил заявителю навещать дочь А. каждое первое воскресенье месяца, с 12.00 до 14.00, в присутствии Б. Суд ссылался, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), на мнение экспертов о том, что общение с отцом не окажет негативного влияния на ребенка. В то же время встречный иск Б. был отклонен.

16. Заявитель обжаловал решение суда, требуя дополнительного времени для общения. 16 апреля 2002 г. Московский городской суд оставил решение нижестоящего суда без изменений.

C. Исполнение судебного решения

17. Гражданка Б. не исполнила судебное решение, и свидание 5 мая 2002 г. не состоялось. 27 мая 2002 г. судебный пристав инициировал возбуждение исполнительного производства.

18. Заявитель также не смог встретиться с А. 2 июня и 7 июля 2002 г. Б. была вызвана к судебному приставу, который потребовал от нее исполнения судебного решения под угрозой наложения административного взыскания в виде штрафа.

19. Заявитель встречался с дочерью 4 августа, 1 сентября, 6 октября, 3 ноября и 1 декабря 2002 г. и 5 января, 2 февраля, 2 марта, 6 апреля, 4 мая и 1 июня 2003 г. Встречи проходили в присутствии Б., которая, по утверждению заявителя, не разрешала А. разговаривать и играть с ним, а также принимать от него подарки.

D. Второй судебный процесс по делу об установлении порядка общения

20. 17 октября 2002 г. заявитель подал иск в Измайловский районный суд с требованием о дополнительном времени для встреч с дочерью без присутствия Б. При этом Б. требовала, чтобы заявитель был лишен права встречаться с дочерью.

21. 17 февраля 2003 г. в Измайловском районном суде состоялось судебное заседание, на котором было удовлетворено ходатайство Б. о предоставлении для изучения следующих документов: медицинского заключения из Психоневрологического диспансера N 4 по поводу психологического состояния А., заключения психологов о ее состоянии в период между 1998-2001 годами, справок из школы и спортивного центра, который посещала А., двух медицинских заключений о психологическом обследовании А. Заявитель представил детальные объяснения в поддержку своих требований и ходатайствовал о проведении психологического обследования А. Суд удовлетворил ходатайство. Он также удовлетворил ходатайство органов опеки и попечительства о том, чтобы А. была выслушана в суде.

22. В результате проведения психологического обследования согласно судебному приказу эксперт К. установил следующее:

a) A. и ее мать находятся в близких отношениях, характеризующихся эмоциональной связью и взаимопониманием. Отношение Б. к своей дочери эмоционально открыто, она пытается понять и принять эмоциональное состояние ребенка, их отношения строятся исходя из интересов девочки. Мать придерживается демократичного подхода к воспитанию, что включает высокий уровень устного общения, участие девочки в обсуждении семейных вопросов, поддержку интересов и независимости ребенка. Она обращает достаточное внимание на физическое и интеллектуальное развитие девочки;

b) в течение предыдущих четырех лет встречи А. с заявителем были эпизодическими и носили формальный характер, поскольку проходили, как правило, в присутствии третьих лиц. Заявитель заменял прямое родительское общение нравоучениями и попытками завоевать любовь А. в присутствии других людей или продемонстрировать "неправильное" поведение Б. Ценности и поведенческие установки заявителя и Б. значительно различаются. Отношения заявителя с людьми обычно были лишены непосредственной эмоциональной составляющей, что было основано на определенных, выработанных в ходе жизни правилах. Его подход к воспитанию детей основан на контроле и установлении значительных ограничений в поведении ребенка. Заявитель не признавал право его дочери на ее собственные интересы и независимый выбор. Он плохо понимает и не принимает во внимание психо-эмоциональные и возрастные причины поведения дочери;

c) личность ребенка формируется примерно в пятилетнем возрасте. У A. наблюдается относительно высокий уровень интеллектуального развития. Однако ее эмоциональная стабильность гораздо ниже, чем у взрослого человека, и во многом зависит от окружения. Еe ценности и взгляды развивались в процессе общения в кругу семьи. Более того, для детей типично копирование поведения других лиц, прежде всего, родителя того же пола. Соответственно, можно утверждать, что отношение А. к рассматриваемому вопросу практически идентично отношению ее матери. С точки зрения дальнейшей социальной адаптации ее воспитание женщинами (матерью, бабушкой, старшей сестрой) является благоприятным, поскольку способствует успешному формированию "женской модели поведения" в обществе. Позднее отрицательным последствием такого воспитания могут оказаться возможные трудности в построении собственной семьи в силу отсутствия наглядной модели супружеских отношений. Однако это относится ко всем детям из неполных семей;

d) чувство безопасности является жизненно важной человеческой потребностью. Оно прежде всего обеспечивается семьей. В первые семь лет жизни ребенка общение с матерью является более важным, независимо от пола ребенка. Образ отца формируется у ребенка через призму отношения к нему матери, а также через непосредственное общение ребенка с ним, чего A. последние четыре года была лишена. В рассматриваемый период времени А. видела в заявителе непонятного незнакомца, чье поведение нарушало ее чувство безопасности. Ее мать и бабушка во исполнение судебного решения побуждали ее к общению с отцом, которого она не любила и боялась. В результате члены семьи (мать, бабушка) и родственники (отец) вместо того, чтобы способствовать формированию чувства безопасности, стали источником опасности. Негативный эмоциональный стресс А., вызываемый встречами с отцом, проявлялся в бурных аффективных реакциях (крики, слезы, агрессивное поведение), наблюдающихся после этих встреч. Увеличение длительности встреч, особенно в отсутствие матери, повлекло бы к развитию у ребенка постоянной невротической депрессии из-за невозможности избежать ситуации, вызывающей у ребенка негативные эмоции. Крайним проявлением такого состояния является аутоагрессия (склонность к суицидальным мыслям и поступкам);

e) так называемое женское воспитание не является фактором, способствующим формированию отрицательного отношения к мужчинам в целом. У А. вряд ли могут возникнуть серьезные проблемы с социальной и профессиональной адаптацией. Она имеет достаточные опыт общения с противоположным полом в лице ее ровесников, учителей, тренеров и так далее;

f) кровные связи не гарантируют взаимную любовь, уважение и глубокую привязанность. Эмоциональные отношения формируются в ходе совместной жизни, общения, воспитания, совместной деятельности. Неспособность и нежелание родителей установить цивилизованные отношения могут повлиять на формирование негативного отношения А. к заявителю. Длительный конфликт между заявителем и Б., с которой себя идентифицирует А., не способствует формированию у ребенка уверенности в возможных хороших отношениях ее с отцом;

g) если не учитывать эмоциональное и осознанное отторжение А. отца и принуждать ее к встречам с ним, это может повлечь необратимые последствия для эмоционального и физического здоровья девочки. Это также может оказать негативное влияние на нравственное развитие А., поскольку в такой ситуации ни государство, ни семья не обеспечат ее необходимой психологической поддержкой и защитой.

23. 24 июня 2003 г. Измайловский районный суд вынес решение. Суд изучил несколько заключений экспертов. В частности, в августе и сентябре 2002 года А. была направлена в Измайловский детский психологический центр. В своем заключении психолог отмечал, что в августе 2002 года А. оказывалась психологическая помощь после встреч с ее отцом, поскольку после возобновления контактов с отцом девочка стала излишне возбужденной, раздражительной и страдала ночными кошмарами. Тот же психолог консультировал заявителя и установил, что он не проявляет никакого родительского интереса или привязанности к своей дочери. Его восприятие ребенка было "неадекватным", и он демонстрировал "патологическую склонность к нотациям".

24. Судом также было изучено заключение экспертизы, проведенной по распоряжению суда от 17 февраля 2003 г. Эксперт, проводившая экспертизу, была также допрошена в зале суда. Она подтвердила свои выводы, содержащиеся в заключении, и подчеркивала, что принуждение А. к общению с отцом, особенно в отсутствие Б., может нанести непоправимый вред ее физическому и психическому здоровью и привести к возникновению неврозов и депрессии. Более того, эксперт К. выразила свою убежденность в том, что заявитель стремится к контактам с А. только затем, чтобы потешить свое самолюбие, а не для того, чтобы установить нормальные отношения с ребенком. Заявитель сам признается в отсутствии таких отношений в своем письме к Б. и в исполнительном листе, где он утверждал, что его дочь не желает его видеть, ненавидит его, хочет сменить фамилию и отказывается принимать его подарки.

25. Районный суд изучил мнение органов опеки и попечительства, которые утверждали, что встречи между заявителем и А. должны быть прекращены, учитывая интересы пожелания ребенка, который явно противится встречаться с отцом.

26. Суд допросил заявителя, который настаивал на своих требованиях. Он также допросил Б., которая утверждала, что во время встреч с ребенком заявитель провоцировал негативную реакцию со стороны А., например, насильно снимая с нее наушники или очки, заставляя ее принять в подарок книгу, фотографируя ее при этом, чтобы задокументировать ее отказ. Ему не удавалось установить нормальные отношения с девочкой, принять во внимание ее мнение, он принуждал ее и доводил до слез. После встреч с заявителем А. становилось нервозной, плохо спала и отказывалась выходить из дому. Такое поведение также описано в заключениях психологов.

27. Районный суд далее изучил показания некоторых других свидетелей. Тренер А. и ее тетя утверждали, что девочка очень общительна, но на отца реагирует негативно, хочет носить фамилию матери, не позволяет ему фотографировать себя и вышла из класса, когда заявитель пришел навестить ее в школе. Отец и брат заявителя утверждали, что Б. настроила дочь против своего бывшего мужа. Свекор Б. утверждал, что до развода у заявителя были прекрасные отношения с дочерью.

28. Районный суд также допросил А. в присутствии педагога. А. объяснила, что ей не нравится отец, она не хочет его видеть и говорить с ним, а также, что она хочет носить фамилию матери. Районный суд постановил:

"В соответствии с частью 4 статьи 66 [Семейного кодекса Российской Федерации], а также пунктом 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. N 10 в исключительных случаях судом может быть отказано в удовлетворении ходатайства родителя об установлении порядка участия в воспитании ребенка, когда общение между ребенком и... родителем может оказать неблагоприятное влияние на его [ребенка] физическое и психическое состояние.

Суд удовлетворяет ходатайство о прекращении общения отца со своей дочерью и отклоняет [его] требование о назначении дополнительных часов для посещения, учитывая исключительно интересы ребенка, в частности: общение... негативно влияет на физическое и психическое состояние ребенка, что проявляется в отсутствии взаимопонимания и нормального общения между отцом и дочерью во время встреч, проводимых в соответствии с предыдущим судебным решением; ношение фамилии отца оказывает травматический эффект на ребенка; поведение ребенка при отце, в присутствии матери, характеризуется стойким отторжением ([она] прячется под стол, убегает; она разорвала свою характеристику, подписанную "Рытченко", после встречи с отцом она отказалась поехать на пикник с одноклассниками), что не ведет к созданию психологического комфорта и чувства безопасности для ребенка; сам судебный процесс является травматическим фактором, поскольку он инициирован отцом, но касается большей частью семилетнего ребенка, который знает об этом, поскольку решение от 8 февраля 2002 г. исполняется с ее участием. Более того, суд принимает во внимание, что ребенок неоднократно обследовался психологами...

Отсутствие контакта между отцом и дочерью и наличие травматической ситуации для ребенка подтверждаются объяснениями сторон, материалами дела, показаниями свидетелей и заключением органов опеки и попечительства".

29. На слушаниях 24 июня 2003 г. судья удалил одного из представителей заявителя из зала суда. Заявитель попросил у второго представителя покинуть зал суда и потребовал у судьи назначить ему законного представителя. После отказа судьи удовлетворить его требование заявитель безуспешно пытался заявить судье отвод.

30. 22 сентября 2003 г. Московский городской суд оставил решение суда первой инстанции без изменений. Он также отметил, что представитель заявителя был удален из зала суда за оскорбление суда.

II. Применимое национальное законодательство

A. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г.

"Статья 65. Осуществление родительских прав

1. Родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.

При осуществлении родительских прав родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию. Способы воспитания детей должны исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое достоинство обращение, оскорбление или эксплуатацию детей.

Родители, осуществляющие родительские права в ущерб правам и интересам детей, несут ответственность в установленном законом порядке.

2. Все вопросы, касающиеся воспитания и образования детей, решаются родителями по их взаимному согласию исходя из интересов детей и с учетом мнения детей. Родители (один из них) при наличии разногласий между ними вправе обратиться за разрешением этих разногласий в орган опеки и попечительства или в суд.

3. Место жительства детей при раздельном проживании родителей устанавливается соглашением родителей.

При отсутствии соглашения спор между родителями разрешается судом исходя из интересов детей и с учетом мнения детей. При этом суд учитывает привязанность ребенка к каждому из родителей, братьям и сестрам, возраст ребенка, нравственные и иные личные качества родителей, отношения, существующие между каждым из родителей и ребенком, возможность создания ребенку условий для воспитания и развития (род деятельности, режим работы родителей, материальное и семейное положение родителей и другое).

Статья 66. Осуществление родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка

1. Родитель, проживающий отдельно от ребенка, имеет права на общение с ребенком, участие в его воспитании и решении вопросов получения ребенком образования.

Родитель, с которым проживает ребенок, не должен препятствовать общению ребенка с другим родителем, если такое общение не причиняет вред физическому и психическому здоровью ребенка, его нравственному развитию.

2. Родители вправе заключить в письменной форме соглашение о порядке осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка.

Если родители не могут прийти к соглашению, спор разрешается судом с участием органа опеки и попечительства по требованию родителей (одного из них). По требованию родителей (одного из них) в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством, суд с обязательным участием органа опеки и попечительства вправе определить порядок осуществления родительских прав на период до вступления в законную силу судебного решения.

3. При невыполнении решения суда к виновному родителю применяются меры, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством. При злостном невыполнении решения суда суд по требованию родителя, проживающего отдельно от ребенка, может вынести решение о передаче ему ребенка исходя из интересов ребенка и с учетом мнения ребенка.

4. Родитель, проживающий отдельно от ребенка, имеет право на получение информации о своем ребенке из воспитательных учреждений, лечебных учреждений, учреждений социальной защиты населения и аналогичных организаций. В предоставлении информации может быть отказано только в случае наличия угрозы для жизни и здоровья ребенка со стороны родителя. Отказ в предоставлении информации может быть оспорен в судебном порядке".

B. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. N 10

31. В соответствии с пунктом 8 Постановления при определении порядка общения родителя с ребенком принимаются во внимание возраст ребенка, состояние его здоровья, привязанность к каждому из родителей и другие обстоятельства, способные оказать воздействие на физическое и психическое здоровье ребенка, на его нравственное развитие.

В исключительных случаях, когда общение ребенка с отдельно проживающим родителем может нанести вред ребенку, суд исходя из пункта 1 статьи 65 Семейного кодекса Российской Федерации, не допускающего осуществление родительских прав в ущерб физическому и психическому здоровью детей и их нравственному развитию, вправе отказать этому родителю в удовлетворении иска об определении порядка его участия в воспитании ребенка, изложив мотивы принятого решения.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

32. Заявитель, ссылаясь на статью 8 Конвенции, утверждал, что государство лишило его права на общение со своим ребенком. Статья 8 Конвенции гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случая, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

33. Власти Российской Федерации утверждали, что решения российских судов были приняты в соответствии с национальным законодательством и с учетом интересов ребенка. В частности, в суды были представлены многочисленные заключения психологов, свидетельствующих о негативном влиянии контактов с отцом на А., а также настаивающих на том, что дальнейшее общение может привести к возможным необратимым последствиям для ее здоровья, если оно не будет прекращено. Суды также изучали показания многочисленных свидетелей, включая саму А., которая утверждала, что не хочет общаться с отцом. Российские суды тем самым полностью соблюли требование об обращении особого внимания на интересы ребенка, которые, в зависимости от их природы и значения, могут перевешивать интересы родителей (см. Постановление Европейского Суда от 25 января 2007 г. по делу "Эски против Австрии" (Eski v. Austria), жалоба N 21949/03, § 35).

34. Заявитель настаивал на том, что российские суды оценивали доказательства не должным образом. В частности, он утверждал, что отторжение его со стороны А. явилось результатом психологического давления со стороны матери, что он хороший отец и заботится лишь о благополучии А.

A. Приемлемость жалобы

35. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

36. Европейский Суд установил, что сторонами не оспаривается, что спор об отказе заявителю в осуществлении его родительских прав является вмешательством в право на уважение семейной жизни, гарантированное пунктом 1 статьи 8 Конвенции. Европейский Суд придерживается того же мнения. Сторонами также не оспаривается тот факт, что решение было принято в соответствии с российским законодательством. Таким образом, вмешательство было осуществлено "в соответствии с законом". Кроме того, его целью были предусмотренные пунктом 2 статьи 8 Конвенции основания. Таким образом, Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, был ли отказ отцу в осуществлении его родительских прав "необходим в демократическом обществе".

37. Европейский Суд должен решить в свете обстоятельств настоящего дела в целом, являются ли доводы, представленные для обоснования предпринятых мер, относимыми и достаточными для целей пункта 2 статьи 8 Конвенции. Несомненно, в делах подобного рода наиболее важным моментом является первостепенное внимание к интересам ребенка. Более того, всегда следует помнить о том, что у национальных органов есть явное преимущество в решении подобных вопросов в силу прямого контакта с заинтересованными лицами. Из всего вышеизложенного следует, что задачей Европейского Суда не является подмена национальных органов в осуществлении ими полномочий, касающихся вопросов опеки и осуществления родительских прав, а анализ в свете положений Конвенции решений, принятых этими органами при осуществлении своих полномочий по своему усмотрению (см. Постановление Европейского Суда от 23 сентября 1994 г. по делу "Хокканен против Финляндии" (Hokkanen v. Finland), Series A, N 299-A, p. 20, § 55, а также Постановление Европейского Суда по делу "Кутцнер против Германии" (Kutzner v. Germany), жалоба N 46544/99, §§ 65-66, ECHR 2002-I).

38. Свобода усмотрения, которой обладают национальные органы, варьируется в зависимости от характера вопроса и степени важности затронутых интересов. Таким образом, Европейский Суд признает, что власти обладают свободой усмотрения при решении дел об опеке. Однако в вопросах, касающихся дальнейших ограничений родительских прав, а также мер по обеспечению соблюдения прав родителей и детей на уважение семейной жизни, требуется особая тщательность. Использование таких мер несет в себе опасность того, что семейное общение между маленьким ребенком и одним или обоими родителями будет существенно ограничено (см. Постановление Большой Палаты по делу "Сахин против Германии" (Sahin v. Germany), жалоба N 30943/96, § 65, ECHR 2003-VIII, Постановление Большой Палаты по делу "Эльшольц против Германии" (Elsholz v. Germany), жалоба N 25735/94, § 49, ECHR 2000-VIII, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кутцнер против Германии", § 67).

39. Статья 8 Конвенции требует от национальных властей соблюдения строгого баланса между интересами ребенка и интересами родителей, и в процессе соотнесения этих интересов приоритетом являются интересы ребенка, которые в зависимости от их характера и значения могут перевешивать интересы родителей. В частности, родитель может быть лишен прав, предоставляемых статьей 8 Конвенции, в случае наличия угрозы здоровью и развитию ребенка (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Эльшольц против Германии", § 50, Постановление Большой Палаты по делу "Т.П. и К.М. против Соединенного Королевства" (T.P. and K.M. v. United Kingdom), жалоба N 28945/95, § 71, ECHR 2001-V, Постановление Европейского Суда по делу "Игнакколо-Зениде против Румынии" (Ignaccolo-Zenide v. Romania), жалоба N 31679/96, § 94, ECHR 2000-I, а также Постановление Европейского Суда по делу "Нуутинен против Финляндии" (Nuutinen v. Finland), жалоба N 32842/96, § 128, ECHR 2000-VIII).

40. В настоящем деле российские суды приводили соответствующие доводы в обоснование своих решений об отказе в общении с ребенком, а именно отсутствие взаимопонимания между заявителем и А., отторжение отца со стороны А., тот факт, что такое общение неблагоприятно влияло на А., в связи с чем возникала необходимость оказания А. психологической помощи, а также наличие риска того, что дальнейшие визиты негативно повлияют на развитие девочки в семье.

41. Европейский Суд полагает, что он не может должным образом оценить, являются ли такие доводы "достаточными" для целей пункта 2 статьи 4 Конвенции, без того, чтобы не выяснить, были ли обеспечены интересы заявителя на протяжении всего процесса принятия соответствующего решения (см. Постановление Европейского Суда от 8 июля 1987 г. по делу "У. против Соединенного Королевства" (W. v. United Kingdom), Series A, N 121, pp. 28-29, § 64, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Эльшольц против Германии", § 52, а также упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Т.П. и К.М. против Соединенного Королевства", § 72).

42. Во время производства в Измайловском районном суде и Московском городском суде заявитель должен был представить все аргументы в пользу установления порядка общения его с дочерью, он обладал свободным доступом ко всей информации, на которую впоследствии ссылались суды (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Т.П. и К.М. против Соединенного Королевства", §§ 78-83, а также Постановление Европейского Суда по делу "К. и С. против Соединенного Королевства" (C. and S. v. United Kingdom), жалоба N 56547/00, §§ 136-38, ECHR 2002-VI).

43. Доказательной базой для решения российских судов послужили объяснения родителей, показания пяти свидетелей и экспертов, а также показания самой А., заключение органов опеки и попечительства, а также многочисленные заключения психологов, включая заключение, составленное по результатом обследования, проведенного по судебному решению после удовлетворения ходатайства заявителя. Заключения, относящиеся к периоду с 1998 по 2001 год, показали, что в то время, как в 1998 году у А. были выявлены различные фобии и страхи, в последующий период, на протяжении которого у нее не было контактов с заявителем, девочка была оптимистична и эмоционально стабильна. В то же время она продолжала отвергать отца. При возобновлении контактов с заявителем в 2002 году во исполнение судебного решения А. была направлена к психологу. Психолог установил, что после встреч с заявителем девочка крайне возбуждена, раздражительна и начала страдать ночными кошмарами. Тот же психолог обследовал заявителя и установил, что у него нет искреннего родительского интереса или привязанности к дочери, а его восприятие А. "неадекватно". Более того, согласно заключению эксперта после обследования А., проведенного по решению суда, заявитель стремился к встречам с дочерью, чтобы удовлетворить свое самолюбие, а не для установления нормальных отношений с ней. В том же заключении отмечалось, что дальнейшие дополнительные встречи заявителя с А. могут нанести непоправимый вред ее физическому и психическому здоровью, поскольку девочка боится своего отца и не любит его. Эксперт выразил опасения, что оставление девочки наедине с отцом без присутствия матери может вызвать у А. стойкий невроз и депрессию. Органы опеки и попечительства также выразили мнение, что, учитывая интересы ребенка, встречи между А. и заявителем должны быть прекращены. Наконец, суды приняли во внимание заявление А., сделанное в районном суде, о том, что она не любит своего отца и не хочет его видеть или говорить с ним.

44. Учитывая вышеизложенное, а также право властей Российской Федерации на свободу усмотрения в этом вопросе, Европейский Суд приходит к выводу, что подход российских судов был оправдан обстоятельствами дела и был обеспечен достаточной информацией, позволяющей принять обоснованное решение при оценке рассматриваемого дела. Европейский Суд, таким образом, приходит к выводу, что вмешательство было "необходимым в демократическом обществе" по смыслу статьи 8 Конвенции.

45. Соответственно, не имело места нарушение статьи 8 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

46. Заявитель, ссылаясь на статью 6 Конвенции, жаловался на то, что длительность производства по его делу в обоих случаях была чрезмерной. Он также жаловался на то, что районный суд отказал ему в предоставлении законного представителя, и утверждал, что судья был необъективен. Соответствующие положения статьи 6 Конвенции гласят:

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела в разумный срок... судом".

47. Что касается первого судебного разбирательства дела, которое завершилось решением Московского городского суда от 16 апреля 2002 г., Европейский Суд установил, что, поскольку жалоба была представлена 20 марта 2004 г., она должна быть отклонена в связи с нарушением шестимесячного срока подачи жалобы согласно пунктам 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

48. В той части, в какой жалоба касается второго судебного процесса, Европейский Суд установил, что он длился примерно 11 месяцев, и дело было рассмотрено судами обеих инстанций, что не может быть признано "неразумным" сроком по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции.

49. В отношении отказа районного суда в предоставлении правовой помощи Европейский Суд отмечает, что один из представителей заявителя был удален из зала суда за оскорбление суда. Заявитель тогда попросил второго своего представителя покинуть зал суда и потребовал у судьи назначить ему адвоката. Его ходатайство было отклонено. Во-первых, нет никаких указаний на то, что решение об удалении первого представителя заявителя из зала суда было необъективно. Во-вторых, в обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд не считает, что российские суды были обязаны предоставить заявителю правовую помощь. Жалоба, касающаяся предполагаемой предвзятости судьи, необоснована. Таким образом, нет никаких признаков несправедливости по смыслу статьи 6 Конвенции.

50. Следовательно, эта часть жалобы должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 5 Конвенции.

III. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

51. Заявитель, ссылаясь на статью 14 Конвенции, жаловался на дискриминацию по признаку пола, а ссылаясь на статью 5 Протокола N 7 к Конвенции, на отсутствие равенства супругов, поскольку его бывшей жене было предоставлено право полной опеки над ребенком, в то время как он был лишен права общаться с дочерью. Ссылаясь на статью 13 Конвенции, он жаловался на отсутствие эффективных средств правовой защиты в связи с его жалобой на нарушение статьи 8 Конвенции. Ссылаясь на статью 17 Конвенции, он утверждал, что лишение его права общаться с дочерью не преследовало никаких законных целей.

52. Европейский Суд изучил представленные жалобы и полагает, что в свете всех документов, имеющихся в его распоряжении, а также в той части, в какой жалобы подпадают под его компетенцию, в них не содержится никаких иных признаков нарушения прав и свобод, установленных Конвенцией и протоколами к ней, нежели те, что были рассмотрены выше. Соответственно, эта часть жалобы должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу на нарушение статьи 8 Конвенции приемлемой, остальную часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что не имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 20 января 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Сёрен НИЛЬСЕН

Председатель Палаты Суда

Христос РОЗАКИС