Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 января 2009 г. Дело "Мальтабар и Мальтабар (Maltabar and Maltabar) против Российской Федерации" (жалоба N 6954/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Мальтабар и Мальтабар (Maltabar and Maltabar)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 6954/02)

Постановление

Страсбург, 29 января 2009 г.

По делу "Мальтабар и Мальтабар против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 8 января 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 6954/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Алексеем Александровичем Мальтабаром и Антоном Александровичем Мальтабаром (далее - заявители), - 30 декабря 2001 г.

2. Интересы заявителей в Европейском Суде были представлены Н.С. Мальтабар - юристом, работающей в г. Твери. Власти Российской Федерации были представлены П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук - бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявители утверждали, что условия содержания их под стражей и конвоирования в ходе производства по уголовному делу были бесчеловечными.

4. Решением от 28 июня 2007 г. Европейский Суд объявил жалобу заявителей частично приемлемой.

5. Заявители и власти Российской Федерации представили дополнительные письменные замечания (пункт 1 правила 59 Регламента Суда. После консультации со сторонами Палатой было принято решение об отсутствии необходимости проведения устного слушания по делу (пункт 3 правила 59 Регламента Суда in fine* (* In fine (лат.) - в конце (прим. переводчика).)).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявители, 1969 года рождения, проживают в г. Твери.

A. Уголовное дело в отношении заявителей

7. В неустановленную дату власти Российской Федерации возбудили уголовное дело в отношении заявителей по подозрению их в мошенничестве.

8. 17 апреля 2001 г. Московский районный суд г. Твери рассмотрел дело и признал заявителей виновными в покушении на мошенничество в крупном размере. Суд также рассмотрел дело по обвинению заявителей в подделке документов. По последнему обвинению суд оправдал первого заявителя и признал виновным второго. Они были приговорены к трем годам и шести месяцам и четырем годам и шести месяцам лишения свободы соответственно.

9. Заявители обжаловали приговор. Их кассационная жалоба была рассмотрена и оставлена без удовлетворения Тверским областным судом 3 июля 2001 г.

10. 18 декабря 2002 г. заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации обратился за пересмотром приговора от 17 апреля 2001 г. в порядке надзора, требуя смягчить наказание.

11. Определением от 20 января 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации по результатам рассмотрения признал обоснованными доводы, изложенные в надзорном представлении. Он сократил наказание заявителям до двух лет и двух лет и шести месяцев лишения свободы соответственно и постановил, что первый заявитель подлежит освобождению.

12. Определением от 11 марта 2003 г. Торжокский городской суд Тверской области условно-досрочно освободил второго заявителя от отбывания наказания до истечения назначенного ему срока лишения свободы.

B. Условия содержания заявителей под стражей в период производства по уголовному делу

13. 15 декабря 2000 г. заявители были задержаны и заключены под стражу.

1. Содержание под стражей в отделении милиции

14. Заявители утверждали, что первоначально с 11 часов 15 декабря до 3 часов 16 декабря 2000 г. они содержались в отделении милиции до того, как были переведены в следственный изолятор ИЗ-69/1. По утверждению заявителей, им было отказано в питании и сне. Они не представили каких-либо замечаний относительно переполненности камер в данном учреждении.

15. Стороны согласились с тем, что заявители были переведены в следственный изолятор ИЗ-69/1 16 декабря 2000 г. и что первоначально они содержались в отделении милиции.

2. Содержание под стражей в следственном изоляторе ИЗ-69/1

16. Заявители поступили в следственный изолятор ИЗ-69/1 г. Твери 16 декабря 2000 г. Первый заявитель содержался в изоляторе до 24 июля 2001 г., второй - до 31 июля 2001 г.

(a) Первый заявитель

17. По утверждению первого заявителя, с 16 по 19 декабря 2000 г. он содержался в камере N 42.

18. 20 декабря 2000 г. он был переведен в камеру N 60. В период с 30 декабря 2000 г. по 23 января 2001 г. он содержался в камере N 42, с 23 января по 11 марта 2001 г. - в камере N 54. На протяжении 11 дней, с 11 по 22 марта 2001 г., первый заявитель содержался в штрафном изоляторе. 22 марта 2001 г. он был переведен обратно в камеру N 54 и содержался в ней до 17 апреля 2001 г. В период с 17 апреля по 24 июля 2001 г. заявитель содержался в камере N 23. 24 июля 2001 г. он был переведен из следственного изолятора N 69/1 для отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительное учреждение.

19. Власти Российской Федерации утверждали, что периоды содержания в различных камерах следственного изолятора ИЗ-69/1, названные заявителем, были ошибочны. Первый заявитель 15 декабря был помещен в камеру N 42 и содержался в ней только один день. Далее он был переведен в камеру N 60, где оставался до 19 декабря 2000 г. В период с 20 по 24 декабря 2000 г. первый заявитель содержался в камере N 42. Затем 25 декабря 2000 г. он был переведен в камеру N 54 и содержался в ней до 22 января 2001 г. В период с 23 января и 10 марта 2001 г. первый заявитель содержался в камере N 120. С 11 по 18 марта 2001 г. он содержался в камере N 54. 19 марта 2001 г. первый заявитель был переведен в камеру N 23, где оставался до перевода из следственного изолятора ИЗ-69/1 24 июля 2001 г.

20. Таким образом, позиции сторон совпали в том, что первый заявитель содержался в камерах NN 23, 42, 54 и 60. Более того, первый заявитель утверждал, что провел 11 дней в штрафном изоляторе, а власти Российской Федерации настаивали на том, что он провел 45 дней в камере N 120.

(i) Условия содержания в камере N 23

21. Первый заявитель утверждал, что площадь камеры N 23 составляла 30 кв. м. В ней находилось 25 спальных мест, и она вмещала от 80 до 90 заключенных.

22. Власти Российской Федерации утверждали, что площадь камеры составляла 45,3 кв. м и в ней находились 11 спальных мест. В ней была установлена система принудительной и естественной вентиляции, и она освещалась четырьмя лампами дневного освещения мощностью 40 ватт. Администрацией следственного изолятора было представлено письмо, в котором подтверждалось, что 17 апреля 2001 г. в камере содержались 11 заключенных.

(ii) Условия содержания в камере N 42

23. По утверждению первого заявителя, площадь камеры составляла 24 кв. м. В ней находилось 19 спальных мест, и она вмещала от 45 до 50 человек на протяжении всего периода его содержания в ней.

24. По утверждению властей Российской Федерации, площадь камеры составляла 31,9 кв. м, в ней было восемь спальных места, и она освещалась четырьмя лампами дневного освещения мощностью 80 Ватт. Администрация следственного изолятора представила письмо, в котором подтверждалось, что 16 декабря 2000 г. в камере содержались семь человек. В камере были установлены системы естественной и принудительной вентиляции.

25. По утверждению администрации следственного изолятора, 25 декабря 2000 г., в день перевода первого заявителя из камеры N 42, в ней содержались восемь человек.

(iii) Условия содержания в камере N 54

26. Заявитель утверждал, что площадь камеры N 54 составляла 16 кв. м. В ней находились девять коек, и она вмещала от 10 до 12 заключенных.

27. Власти Российской Федерации заявляли, что площадь камеры составляла 27,6 кв. м и в ней находилось семь спальных мест. В ней были установлены системы принудительной и естественной вентиляции, и она освещалась четырьмя лампами дневного освещения мощностью 40 ватт. Администрацией следственного изолятора было представлено письмо, в котором подтверждалось, что 23 января 2001 г. в камере содержались семь заключенных, а 19 марта 2001 г. - в день, когда заявителя впервые перевели из камеры N 54, в ней находились шесть человек.

(iv) Условия содержания в камере N 60

28. По утверждению первого заявителя, площадь камеры N 60 составляла 16 кв. м, в ней находились шесть коек и содержались от 12 до 14 инфицированных заключенных в период содержания заявителя. Уровень влажности в камере был постоянно высокий, поскольку она находилась непосредственно над душевой следственного изолятора. Кроме того, раз в два дня вечером единственный туалет камеры обеззараживался при помощи половины ведра хлорсодержащего реагента. Поскольку слив в туалете не использовался ночью, хлорсодержащий реагент в совокупности с влажностью и мочевиной оказывал разъедающий эффект на легкие и глаза заключенных.

29. По утверждению властей Российской Федерации, площадь названной камеры составляла 22,4 кв. м, в ней были установлены системы принудительной и естественной вентиляций, находились пять спальных мест; камера освещалась четырьмя лампами дневного освещения мощностью 80 ватт. Администрацией следственного изолятора было представлено письмо, которое подтверждало, что 20 декабря 2000 г. в камере содержались три человека.

(v) Условия содержания в штрафном изоляторе

30. Первый заявитель утверждал, что площадь штрафного изолятора составляла 4 кв. м, в нем было одно спальное место и содержались 11 заключенных. По утверждению заявителя, в камере не было туалета, и заключенные использовали ведро, которое выливалось один раз в сутки, однако оно никогда не мылось и не дезинфицировалось.

31. По информации властей Российской Федерации, площадь данной камеры составляла 8,8 кв. м, в ней были два спальных места, присутствовала как естественная, так и принудительная вентиляции, она освещалась одной лампой мощностью 150 ватт. Администрацией следственного изолятора было представлено письмо, в котором подтверждалось, что 11 марта 2001 г. в камере содержались двое заключенных.

(b) Второй заявитель

32. В период с 16 декабря 2000 г. по 17 апреля 2001 г. второй заявитель содержался сначала в камере N 102, а затем в камере N 84. С 17 апреля по 30 июля 2001 г. он содержался в камере N 21. В мае 2001 года второй заявитель 14 дней находился в камере штрафного изолятора.

33. Власти Российской Федерации утверждали, что 16 декабря 2000 г. второй заявитель был помещен в камеру N 102. 28 декабря 2000 г. он был переведен в камеру N 84. 17 апреля 2000 г. заявитель был переведен в камеру N 21, а 17 мая 2001 г. - в камеру N 117. С 24 мая по 31 июля 2001 г. заявитель содержался в камере N 21.

34. Таким образом, стороны сошлись во мнении относительно того, что заявитель содержался в камерах NN 21, 84 и 102. Более того, второй заявитель настаивает на том, что провел 14 дней в штрафном изоляторе, а власти Российской Федерации утверждали, что он провел только семь дней в камере N 117.

(i) Условия содержания в камере N 21

35. Второй заявитель утверждал, что площадь камеры N 21 составляла 17 кв. м, в ней находились 12 спальных мест, и она вмещала более 43 заключенных.

36. По утверждению властей Российской Федерации, площадь указанной камеры составляла 20,7 кв. м, в ней находились пять спальных мест, были установлены системы искусственной и естественной вентиляции, и она освещалась двумя лампочками мощностью 150 ватт. 17 апреля 2001 г. в ней содержались четверо заключенных. Администрацией следственного изолятора было представлено письмо, из которого следовало, что 24 мая 2001 г. в камере находились четверо заключенных.

(ii) Условия содержания в камерах NN 102 и 84

37. Второй заявитель утверждал, что площадь камер NN 102 и 84 составляла 7,5 кв. м, в них находились четыре спальных места и содержались более шести заключенных.

38. По утверждению властей Российской Федерации, камера N 102 была площадью 9 кв. м и вмещала два спальных места. Камера N 84 была площадью 9,8 кв. м и вмещала два спальных места. В обеих камерах были предусмотрены системы естественной и искусственной вентиляции, каждая из камер освещалась двумя лампами дневного освещения мощностью 40 ватт. 16 декабря 2000 г. в камере N 102 находились двое заключенных. Администрация следственного изолятора представила письмо, которое подтверждало, что 28 декабря 2000 г. в камере N 84 находились двое заключенных.

(iii) Условия содержания в штрафном изоляторе

39. По утверждению второго заявителя, в течение 14 дней в мае 2001 года он содержался в штрафном изоляторе площадью примерно 4 кв. м, где находилась одна койка и содержались 12 заключенных.

40. Согласно информации властей Российской Федерации камера N 117 была площадью 8,2 кв. м; в ней были два спальных места и, по утверждению администрации следственного изолятора, 17 мая 2001 г. в ней находились двое заключенных.

(a) Общая информация об учреждении ИЗ-69/1

41. Заявители утверждали, что они ежедневно совершали прогулки во дворе следственного изолятора. Прогулки длились от 10 минут до часа в зависимости от настроения сотрудников изолятора. Двор был открытым и без крыши, и в плохую погоду прогулки, как правило, длились не менее часа.

42. Власти Российской Федерации не представили комментариев относительно данных утверждений.

43. По утверждению заявителей, заключенные не могли принимать душ чаще двух-трех раз в месяц, а вода в душевой была чуть теплая.

44. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителям разрешалось принимать душ один раз в неделю не менее 15 минут.

45. Заявители также отметили, что во всех камерах, описание которых ими было представлено, отсутствовала надлежащая система вентиляции, и в них было очень жарко летом и холодно зимой.

46. В соответствии с замечаниями властей Российской Федерации во всех названных камерах были установлены системы как принудительной, так и естественной вентиляции. Окна во всех камерах, где содержались заявители, имели двойное остекление, в них была предусмотрена форточка для вентиляции. Более того, отопление в следственном изоляторе было регулируемым, и температура в камерах находилась в пределах допустимых норм (+20°C зимой и +24°C летом).

47. По утверждению заявителей, все камеры кишели вшами, блохами и тараканами, при пользовании туалетом приватность не обеспечивалась, и власти не предоставляли им чистые простыни, одеяла и посуду. Заявители предъявили три фотографии одной из камер следственного изолятора, в которой они содержались. Ни одна из коек на фотографиях не была покрыта простыней.

48. Власти Российской Федерации утверждали, что оба заявителя были обеспечены индивидуальными спальными местами, у них были матрас, подушка с двумя наволочками, два одеяла, две простыни и три полотенца. Более того, им были предоставлены кружка, ложка и тарелка. Постельные принадлежности менялись раз в неделю после приема заключенными душа. Во всех камерах находилась кирпичная перегородка 1,2 метра высотой, отгораживающая туалет от жилого пространства. Власти Российской Федерации представили планировки всех камер и их параметры. Далее они утверждали, что в течение обжалуемого периода ими проводилась дезинфекция, в том числе обработка специальным газом и дезинсекция каждой камеры дважды в месяц.

49. По мнению заявителей, обеспечение питанием было на очень низком уровне.

50. Власти Российской Федерации утверждали, что заключенные обеспечивались питанием три раза в день в соответствии с установленными нормами.

51. Кроме того, заявители утверждали, что все камеры были очень переполнены и на стадии предварительного расследования дела посещения следственного изолятора следователем совпадали с их очередью спать или обедом, так что фактически они были лишены сна и еды. Заключенные были вынуждены спать по очереди и не имели возможности ни умыться, ни побриться.

52. По заявлениям властей Российской Федерации, соответствующие камеры не были переполнены. Они ссылались на информацию по данному вопросу, предоставленную администрацией следственного изолятора (см. более подробную информацию выше в разделах в отношении конкретных камер).

53. В соответствии с замечаниями властей Российской Федерации в период с 15 декабря 2000 г. по 31 июля 2001 г. количество коек оставалось неизменным и составляло в общей сложности 536 спальных места, в данном следственном изоляторе использовалось 127 камер (NN 1-14, 15-25, 25а, 26-34, 34а, 35-37, 63-110, 112-120, 124-134 вместимостью от двух по 14 спальных мест), а общее количество заключенных в обжалуемый период в среднем составляло около 2 300 человек (от 1 423 28 декабря 2000 г. до 2 589 27 апреля 2001 г.).

54. Власти Российской Федерации представили подробные планы и параметры каждой из камер, описание которых было представлено заявителями.

3. Условия транспортировки и содержания под стражей в здании суда

55. Заявители утверждали, что для посещения судебных заседаний они обычно увозились из следственного изолятора рано утром, около 5 часов утра, и привозились обратно только в 20.30 или 21.00. При перемещении заявители содержались или на маленьком пространстве площадью 0,5 х 0,65 м вместе с еще одним заключенным или на большей площади 2 х 0,65 м, на которой вмещалось от семи до 12 заключенных. Во время транспортировки и в камерах, в здании суда не предоставлялись ни теплое питание, ни возможность пользования туалетом. До судебного заседания, в период между заседаниями суда или в ожидании других заключенных после судебного заседания, каждый заключенный содержался часами в маленькой невентилируемой камере в здании суда площадью примерно 1,5 х 1,5 м вместе с одним или двумя другими заключенными.

56. По утверждению заявителей, каждого из них доставляли в здание суда 11 раз: 29 декабря 2000 г., 16 и 24 января, 8 февраля, 9-13 и 17 апреля и 3 июля 2001 г. Они также отметили, что транспортные средства следственного изолятора были непригодны для перевозки заключенных в связи с отсутствием в них принудительной и естественной вентиляции, туалета и их переполненностью. Заявители подчеркнули, что фактически пройденное расстояние было больше, поскольку соответствующее транспортное средство должно было как доставить заключенных, так и забрать их из пяти различных районных судов города. Заявители отметили, что транспортировка занимала шесть часов: три при доставке и три при сборе заключенных и на обратную дорогу.

57. Власти Российской Федерации утверждали, что заключенные завтракали до выезда в суд, они возвращались в следственный изолятор на обед и ужинали после судебных заседаний. Власти Российской Федерации представили заявление И.Б. - должностного лица, ответственного за организацию перевозки заключенных от 9 августа 2007 г., в котором он подтверждал, что его сотрудники, обеспечивающие конвоирование, никогда не превышали лимитов вместимости соответствующих транспортных средств. Власти Российской Федерации также направили схемы внутренней части этих транспортных средств. Они не могли представить более подробной информации о точном количестве перевезенных заключенных, поскольку архивные документы были уничтожены 11 августа 2005 г. по истечении установленного срока их хранения.

58. Власти Российской Федерации сообщили, что первый заявитель 10 раз доставлялся в суд и обратно: 29 декабря 2000 г. (районный суд), 24 января (районный суд), 8 февраля (районный суд), 9-13 апреля (районный суд), 17 апреля (районный суд) и 3 июля 2001 г. (областной суд). Второй заявитель девять раз доставлялся в суд и обратно: 29 декабря 2000 г. (районный суд), 24 января (районный суд), 9-13 апреля (районный суд), 17 апреля (районный суд) и 3 июля 2001 г. (областной суд).

59. Расстояние между следственным изолятором ИЗ-69/1, районным и областным судами составляло три и четыре километра соответственно.

60. Что касается камер, в которых содержались заключенные в районном суде, власти Российской Федерации утверждали, что их было шесть, каждая из которых рассчитана на двух человек, в них были установлены скамейки, предусматривалась естественная вентиляция, а их площадь составляла 5,26; 3,56; 3,86; 3,73; 3,71; 3,8 кв. м соответственно. Заключенным по их просьбе разрешалось посещать туалет.

4. Заявления должностных лиц и доклады неправительственных правозащитных организаций

61. Заявители ссылались на доклады по соблюдению прав человека в России неправительственной правозащитной организацией "Московская хельсинская группа" за 1999-2001 годы. В докладе 2000 года по событиям 1999 года указывалось, что общая ситуация в следственных изоляторах России была очень плохой, поскольку в следственных изоляторах содержались заключенные, количество которых в четыре раза превышало количество доступных мест (2 765 заключенных и 680 мест). Доклад от 2001 года относительно событий 2000 года предусматривал, что для Тверской области актуален вопрос переполненности следственных изоляторов и жалоб на ненадлежащее питание. Доклад 2002 года по событиям 2001 года содержал упоминание о большом количестве бывших заключенных, которые высказывались о существовавшем произволе и "беззаконии" в следственном изоляторе [ИЗ-69/1].

62. По информации заявителей, издание "Новая газета" опубликовало интервью различных должностных лиц, в том числе министра юстиции Российской Федерации Ю. Чайки, его заместителя Ю. Калинина и начальника Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации, данных на пресс-конференции в следственном изоляторе "Бутырка". Заявители утверждали, что названные должностные лица признали, что количество лиц, содержащихся в следственных изоляторах и исправительных учреждениях, превышает их вместимость на 52,2%, при этом самая сложная ситуация наблюдалась в городах Москве, Санкт-Петербурге, Твери, Туле и Республике Чувашия.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации (утверждены приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 12 мая 2000 г. N 148)

63. Пункт 42 Правил предусматривал, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются для индивидуального пользования, в том числе, спальным местом, постельными принадлежностями - матрацем, подушкой, одеялом, постельным бельем - двумя простынями, наволочкой, полотенцем, столовой посудой и столовыми приборами - миской, кружкой, ложкой, одеждой по сезону (при отсутствии собственной).

64. Согласно пункту 44 Правил камеры следственного изолятора оборудуются, в том числе, столом и скамейками с числом посадочных мест по количеству лиц, содержащихся в камере, санитарным узлом, водопроводной водой, светильниками дневного и ночного освещения.

65. Из пункта 46 Правил следовало, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются ежедневно бесплатным трехразовым горячим питанием по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации.

66. В пункте 47 Правила устанавливалось, что не реже одного раза в неделю подозреваемым и обвиняемым предоставляется возможность помывки в душе продолжительностью не менее 15 минут. Смена постельного белья осуществляется еженедельно после помывки в душе.

67. Пункт 143 Правил предусматривал, что подозреваемому или обвиняемому предоставляются свидания с защитником, родственниками и иными лицами на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, но не более двух свиданий в месяц.

B. Приказ Федеральной службы исполнения наказаний от 31 января 2005 г. N 7

68. Приказ Федеральной службы исполнения наказаний от 31 января 2005 г. N 7 затрагивал вопросы реализации программы "Следственный изолятор - 2006".

69. Программа была направлена на совершенствование деятельности следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы и приведения ее в соответствие с требованиями законодательства Российской Федерации. В ней признавалось существование проблемы переполненности следственных изоляторов и определялась цель сокращения и стабилизации количества лиц, содержащихся под стражей, для целей разрешения проблемы.

70. В данной Программе следственный изолятор ИЗ-69/1 упоминается наряду с другими изоляторами, в которых существует данная проблема. В частности, Программой предусмотрено, что 1 июля 2004 г. вместимость следственного изолятора составляла 1 160 человек, хотя в действительности в нем содержались 1 587 заключенных. Другими словами, в следственном изоляторе содержалось на 36,8% человек больше допустимого количества.

III. Применимые документы Совета Европы

71. Соответствующие извлечения из общих докладов Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - Комитет) предусматривают следующее:

"Извлечения из 2-го Общего доклада [CPT/Inf (92) 3]

46. Проблема переполненности камер имеет прямое отношение к компетенции Комитета. Если число заключенных больше, чем то, на которое рассчитана тюрьма, это неблагоприятно отразится на всех видах обслуживания и деятельности внутри данного учреждения; общий уровень жизни будет снижен и, возможно, значительно. Более того, уровень переполненности тюрьмы или ее отдельной части может оказаться бесчеловечным или унижающим фактором с точки зрения физического существования человека.

47. Удовлетворительная программа деятельности (работа, образование, спорт и т.д.) имеет решающее значение для самочувствия лиц, лишенных свободы... Нельзя допускать, чтобы лица, лишенные свободы, мучались неделями, а иногда месяцами, запертые в своих камерах, и это несмотря на созданные для них относительно хорошие материальные условия. Комитет полагает, что следует стремиться к тому, чтобы лица, содержащиеся под стражей в следственных тюрьмах, смогли бы проводить разумную часть дня (восемь часов или более) за пределами своих камер, посвящая свое время полезным видам деятельности различного характера...

48. Особо следует отметить пребывание на открытом воздухе. Требование о том, что лицам, лишенным свободы, разрешалось каждый день, по крайней мере, один час заниматься физическими упражнениями на открытом воздухе, получило широкое признание как основная гарантия прав... Также само собой разумеется, что сооружения для занятий на открытом воздухе должны быть достаточно просторными...

49. Легкий доступ к надлежащим туалетным средствам и поддержание удовлетворительных стандартов гигиены являются существенными компонентами гуманной среды...

50. Комитет хотел бы добавить, что его особенно беспокоит, когда ему приходится сталкиваться с переполненностью камер в сочетании с недостатком деятельности, предлагаемой заключенным в соответствии с распорядком, и несоответствующим доступом к туалету и средствам гигиены в одном и том же учреждении. Совокупное воздействие таких условий может оказаться пагубным для лиц, содержащихся под стражей.

51. Для лиц, лишенных свободы, очень важно поддерживать достаточно хороший контакт с внешним миром. Прежде всего лицу, находящемуся под стражей, необходимо предоставить возможность сохранять отношения со своими семьями и близкими друзьями. Руководящим принципом должно стать содействие контакту с внешним миром. Любые ограничения на такой контакт должны быть обоснованы исключительно измеримыми интересами безопасности или соображениями нехватки материальных ресурсов...".

"Извлечения из 7-го Общего доклада [CPT/Inf (97) 10]

13. Как указывал Комитет в своем 2-ом Общем докладе (см. CPT/Inf (92)3, § 46), переполненность тюрем является вопросом, имеющим прямое отношение к компетенции Комитета. Когда тюрьма переполнена, заключенные содержатся в тесных и негигиеничных помещениях; пребывание в ней характеризуется постоянным отсутствием возможности уединиться (даже при отправлении таких насущных потребностей, как пользование туалетом); сокращением числа мероприятий, связанных с пребыванием вне камеры, что объясняется нехваткой персонала и необходимого оборудования; загруженностью работой медицинских служб; всевозрастающей напряженностью и проявлениями насилия в отношениях между заключенными, а также между заключенными и персоналом. Данный перечень далеко не полон.

Комитет был вынужден неоднократно заявлять, что следствием пагубного воздействия переполненности тюрем являются бесчеловечные и унижающие достоинство условия содержания под стражей...".

"Извлечения из 11-го Общего доклада [CPT/Inf (2001) 16]

28. Переполненность тюрем продолжает негативно сказываться на исправительных системах по всей Европе и серьезно подрывает попытки исправить условия содержания заключенных. Отрицательное влияние переполненности тюрем уже освещалось в предыдущих общих докладах...

29. В ряде стран, которые посетил Комитет, особенно в Центральной и Восточной Европе, здание для заключенных часто состоит из помещений большой вместимости, которые содержат всю или большую часть оборудования, используемого заключенными ежедневно, такие как спальные и жилые зоны, санитарные узлы. Комитет возражает против самого принципа подобной планировки зданий в закрытых тюрьмах, и эти возражения усиливаются, когда зачастую оказывается, что заключенные содержатся в данных помещениях в чрезвычайно стесненных и нездоровых условиях... Камеры большой вместимости неизбежно предполагают недостаток условий для уединения заключенных в их повседневной жизни... Все эти проблемы усиливаются, если численность заключенных выходит за разумные пределы, более того, в этой ситуации дополнительная нагрузка на коммунальные системы, такие как умывальники и туалеты, а также недостаточная вентиляция для такого количества людей также приводят к неприемлемым условиям содержания.

30. Комитет часто сталкивается с приспособлениями, такими как металлические ставни, перекладины или пластины, которые прикреплены к окнам и препятствуют доступу естественного света и попаданию свежего воздуха в помещение. Это особенно характерно для учреждений содержания под стражей до суда. Комитет признает, что особые меры безопасности, разработанные для предотвращения риска тайного сговора и (или) преступной деятельности, могут оказаться необходимыми по отношению к отдельным заключенным... Даже если подобные меры необходимы, они не должны лишать заключенных естественного света и свежего воздуха. Последние являются базовыми элементами жизни, которыми каждый заключенный имеет право пользоваться...".

Право

I. Предварительное возражение властей Российской Федерации

72. В своих замечаниях по делу власти Российской Федерации утверждали, что жалоба на условия транспортировки является неприемлемой в связи с неисчерпанием заявителями внутригосударственных средств правовой защиты.

73. Европейский Суд отмечает, что аналогичный довод уже был им рассмотрен и отклонен в принятом решении о приемлемости от 28 января 2007 г.

74. Европейский Суд вновь подчеркнул бы, что власти Российской Федерации просто отметили, что заявители не обращались к национальным властям с жалобами относительно условий их транспортировки. Власти Российской Федерации также не уточнили, какой именно вид обращения, по их мнению, явился бы эффективным средством правовой защиты, а также не предоставили какой-либо дополнительной информации относительно того, как данное обращение могло бы пресечь предполагаемое нарушение, в том числе длящееся, и обеспечить заявителям соответствующую компенсацию. В отсутствие таких доказательств Европейский Суд приходит к выводу, что власти Российской Федерации не обосновали свой довод о том, что средство правовой защиты, которое заявители предположительно не использовали, являлось эффективным (см. среди прочих Постановление Европейского Суда от 17 февраля 2004 г. по делу "Кранз против Польши" (Kranz v. Poland), жалоба N 6214/02, § 23, Решение Европейского Суда от 4 марта 2003 г. по делу "Скавинская против Польши" (Skawinska v. Poland), жалоба N 42096/98, и Решение Европейского Суда от 28 июня 2007 г. по делу "Мальтабар и Мальтабар против Российской Федерации" (Maltabar and Maltabar v. Russia), жалоба N 6954/02).

75. Таким образом, Европейский Суд отклонил предварительное возражение властей Российской Федерации.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

76. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявители жаловались на ужасные условия содержания их под стражей в период производства по уголовному делу. Они особо выделяли ненадлежащие условия их перевозки для участия в судебных заседаниях. Статья 3 Конвенции предусматривает, что:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

77. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителей под стражей и транспортировки были удовлетворительными. Они представили свои замечания на версию заявителей относительно фактических обстоятельств дела (см. выше раздел "Обстоятельства дела" настоящего Постановления), в которых отрицали возможные нарушения статьи 3 Конвенции.

78. Заявители не согласились с мнением властей Российской Федерации и подтвердили свою первоначальную позицию. Заявители сослались на доклады по правам человека за 1999-2001 годы Московской Хельсинкской группы, приказы Федеральной службы исполнения наказаний и заявления различных должностных лиц, которые, вероятно, подтверждали их доводы. Они также утверждали, что информация и цифры, представленные властями Российской Федерации, являлись ошибочными.

B. Мнение Европейского Суда

79. Европейский Суд отмечает, что необходимо признать наличие вопроса относительно соблюдения заявителями правила шести месяцев в отношении жалобы на события в отделении милиции, имевшие место 15 декабря 2000 г.

80. Европейский Суд отмечает, что ранее он уже приходил к выводу, что не может не принимать во внимание правило шести месяцев только потому, что власти государства-ответчика не представили своего возражения по данному вопросу (см. Решение Европейского Суда по делу "Уолкер против Соединенного Королевства" (Walker v. United Kingdom), жалоба N 34979/97, ECHR 2000-I, и более позднее Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Блечич против Хорватии" (Blecic v. Croatia), жалоба N 59532/00, § 68, ECHR 2006-...).

81. Соответственно, Европейский Суд считает необходимым рассмотреть вопрос о том, были ли жалобы заявителей относительно их пребывания в отделении милиции 15 декабря 2000 г. поданы своевременно. Далее Европейский Суд рассмотрит жалобы на условия содержания в следственном изоляторе ИЗ-69/1 и условия транспортировки заявителей к месту проведения судебных заседаний и обратно.

1. Соблюдение заявителями шестимесячного срока

82. Пребывание заявителей в отделении милиции завершилось 16 декабря 2000 г., а жалоба была подана ими в Европейский Суд только 30 декабря 2001 г., то есть спустя более шести месяцев (см. среди прочих Решение Европейского Суда от 16 сентября 2004 г. по делу "Нурмагомедов против Российской Федерации" (Nurmagomedov v. Russia), жалоба N 30138/02).

83. Учитывая различие по существу между жалобами заявителей в связи с их пребыванием в отделении милиции, которые касались лишения их питания и сна, а также с их жалобами в связи с пребыванием в следственном изоляторе ИЗ-69/1, превалирующее большинство которых было связано с переполненностью камер, Европейский Суд не усматривает особых обстоятельств, которые могли бы позволить ему рассматривать содержание в отделении милиции и дальнейшее содержание под стражей в следственном изоляторе ИЗ-69/1 как "длящуюся ситуацию", которая бы привела к появлению у Европейского Суда компетенции по рассмотрению обжалуемых заявителями событий (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Игорь Иванов против Российской Федерации" (Igor Ivanov v. Russia), жалоба N 34000/02, § 30, Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, § 31* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2007.), Постановление Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia), жалоба N 24650/02, § 33).

84. Следовательно, жалоба в связи с пребыванием в отделении милиции была подана с нарушением срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

2. Условия содержания в следственном изоляторе ИЗ-69/1

85. Европейский Суд хотел бы отметить, что стороны не пришли к единому мнению ни по одному аспекту в связи с условиями содержания заявителей под стражей, в том числе ни по датам содержания их в различных камерах следственного изолятора, площади камер, количеству коек и так далее. Более того, власти Российской Федерации отрицали, что соответствующие камеры были переполнены и условия содержания в них были стесненными, и в связи с этим направили официальные заключения и схемы камер, представленные руководством следственного изолятора, тогда как заявители настаивали на том, что имела место их версия развития обстоятельств.

86. Рассмотрев документы, представленные сторонами, Европейский Суд приходит к выводу об отсутствии необходимости в разрешении разногласий сторон по всем названным направлениям, поскольку в материалах дела содержится достаточное количество документальных доказательств, подтверждающих утверждения заявителей относительно значительной переполненности камер следственного изолятора ИЗ-69/1, которых достаточно для вывода о том, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

87. Во-первых, Европейский Суд должен обратить внимание на очевидное расхождение между информацией, предоставленной руководством следственного изолятора, и позицией властей Российской Федерации, выраженной ими в своем заключении по существу дела и отрицающей переполненность следственного изолятора. В действительности руководство следственного изолятора подтвердило, что камеры, в которых содержались заявители, не были переполнены в определенные дни, однако ничто в документах руководства следственного изолятора не свидетельствует об отсутствии переполненности камер на протяжении всего содержания заявителей под стражей в следственном изоляторе ИЗ-69/1. Таким образом, несмотря на то, что ссылка властей Российской Федерации на справки руководства следственного изолятора является информативной, она не является в полной мере убедительной.

88. Во-вторых, и что более существенно, Европейский Суд отмечает, что общая информация о функционировании следственного изолятора ИЗ-69/1 в соответствующий период (см. § 53 настоящего Постановления) не может не создавать впечатления, что следственный изолятор был значительно переполнен. Если информация, предоставленная руководством следственного изолятора, верна и в соответствующий период в изоляторе действительно было 536 спальных мест в 127 камерах, в которых в среднем каждый день содержались около 2 300 человек, тогда единственный вывод, который напрашивается из данной информации, заключается в том, что в изоляторе содержалось на самом деле в четыре раза больше человек, чем предусмотрено его вместимостью. При данных обстоятельствах существовавшая проблема не могла не затронуть заявителей, которые провели в нем почти семь месяцев и часто переводились из камеры в камеру. В свете данного вывода Европейский Суд, даже придерживаясь предположения о том, что представленные властями Российской Федерации сведения о площади и вместимости соответствующих камер являются верными, не может не принять во внимание доводы заявителей относительно существенной переполненности камер, поскольку на каждого заключенного приходилось около 1 кв. м площади камеры в зависимости от величины конкретной камеры.

89. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с отсутствием личного пространства, предоставляемого заключенным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 104 и последующие, ECHR 2005-X (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.), Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, §§ 44 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.), Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, §§ 41 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.), Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, §§ 39 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.), Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, §§ 97 и последующие, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".), и Постановление Европейского Суда по делу "Пирс против Греции" (Peers v. Greece), жалоба N 28524/95, §§ 69 и последующие, ECHR 2001-III).

90. Учитывая свою прецедентную практику по данному вопросу, а также представленные сторонами в его распоряжение материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не назвали ни одного факта и не привели ни одного довода, которые могли бы убедить прийти его к иному выводу в данном деле. Несмотря на то, что в данном деле отсутствует свидетельство о наличии умысла подвергнуть заявителей унижению, Европейский Суд приходит к выводу, что сам факт того, что заявители, как и большинство других заключенных, были вынуждены жить, спать и пользоваться туалетом в одной и той же камере более семи месяцев, является достаточным, чтобы вызвать моральные страдания и лишения в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий содержанию под стражей, а также для того, чтобы вызвать в них чувство страха, страдания и неполноценности, ведущее к унижению.

91. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку заявители подвергались бесчеловечному обращению, учитывая условия содержания их под стражей в период с 16 декабря 2000 г. по 24 и 31 июля 2001 г. (для первого и второго заявителя соответственно) в следственном изоляторе ИЗ-69/1.

3. Условия перевозки

92. Европейский Суд отмечает, что сторонами были представлены разные версии относительно условий транспортировки заявителей к зданию суда и их пребывания в нем. В частности, возникли разногласия относительно количества, продолжительности и дней, когда имели место данные поездки, вместимости транспортных средств, перевозящих заключенных, количества заключенных, перевозимых вместе с заявителями, площади камер в зданиях суда и количества заключенных, содержащихся одновременно с заявителями (см. §§ 55-60 настоящего Постановления).

93. Тем не менее мнения сторон о количестве поездок в соответствующих транспортных средствах расходятся незначительно. Заявители утверждали, что каждый из них совершил по 11 поездок (см. § 56 настоящего Постановления), тогда как в соответствии с представленными властями Российской Федерации документами первый и второй заявители совершили по десять и девять поездок соответственно (см. § 58 настоящего Постановления).

94. Ранее Европейским Судом уже было установлено нарушение статьи 3 Конвенции в деле против Российской Федерации, когда заявитель перевозился в переполненном людьми транспортном средстве для перевозки заключенных (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", §§ 112-120); тем не менее в указанном деле заявитель перевозился в автомобиле специального назначения не менее 200 раз за четыре года содержания под стражей. В настоящем деле заявители доставлялись в суды максимум по 11 раз при том, что такие поездки имели место один или два раза в месяц.

95. Более того, в данном деле нельзя установить "вне разумных сомнений", что вентиляция, освещение и санитарные условия камер в здании суда и автомобилей специального назначения, общая продолжительность дневной перевозки, а также условия питания были неприемлемы с точки зрения статьи 3 Конвенции; невозможно и оспорить информацию, предоставленную властями Российской Федерации, в отношении пользования туалетом (см. §§ 57 и 60 настоящего Постановления).

96. Европейский Суд напоминает, что, учитывая имеющиеся в его распоряжении материалы, он должен быть убежден, что условия содержания заявителей под стражей представляют собой обращение, превышающее по своей жестокости ее минимальный уровень для целей применения статьи 3 Конвенции. В связи с этим он отмечает, что утверждения заявителей о переполненности автомобилей для перевозки заключенных и камер в зданиях суда не были в достаточной степени обоснованы. Действительно, ни из материалов дела, ни из документов, представленных сторонами, не следует их подтверждение ни в полной мере, ни в части. Заявители не обращались с соответствующими жалобами ни в один из компетентных внутригосударственных органов, включая руководство следственного изолятора, с тем, чтобы иметь возможность представить в Европейский Суд их ответы по данному вопросу (см. §§ 57 и 60 настоящего Постановления); заявителями не были представлены и заявления или имена лиц, содержавшихся совместно с ними, которые могли бы подтвердить их утверждения (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Старокадомский против Российской Федерации" (Starokadomskiy v. Russia), жалоба N 42239/02, § 56* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2009.), и Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Власов против Российской Федерации" (Vlasov v. Russia), жалоба N 78146/01, § 67* (* Там же. N 2/2009.)). Следовательно, отсутствуют ключевые доказательства, которые могли бы подтвердить требования заявителей, в данном деле. Более того, у Европейского Суда отсутствуют доказательства для наличия сомнений в намерениях властей Российской Федерации, поскольку они не были подкреплены сведениями о количестве заключенных, перевозимых в соответствующий период вместе с заявителями. Архивные документы, содержавшие необходимые сведения, были уничтожены в связи с истечением срока их хранения 11 августа 2005 г., то есть за несколько месяцев до 4 ноября 2005 г. - дня уведомления властей Российской Федерации о рассмотрении жалобы заявителей в Европейском Суде. Таким образом, Европейский Суд не считает необходимым делать какие-либо негативные выводы из их поведения. Следует также отметить, что власти Российской Федерации и руководство следственного изолятора постоянно отрицали утверждения заявителей об обстоятельствах фактического характера и, по-видимому, обеспечили Европейский Суд оставшимися в их распоряжении материалами, например, фотографиями внутренней обстановки специального автотранспорта и их внешнего вида, информацией о размерах камер в зданиях судов, датах перевозок и заявлениями должностных лиц, задействованных в перевозках (см. §§ 57-60 настоящего Постановления).

97. Учитывая изложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что не было установлено вне разумного сомнения, что заявители подвергались моральным страданиям и лишениям в ходе их перевозок в районный и областной суды, а также что их содержание под стражей в помещениях в зданиях судов достигало минимального уровня жестокости, достаточного для того, чтобы жалоба подпадала в сферу действия статьи 3 Конвенции.

98. Следовательно, не имело места нарушение статьи 3 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

99. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

100. Заявители требовали 66 000 и 33 000 евро соответственно в качестве компенсации морального вреда.

101. Власти Российской Федерации сочли требования заявителей необоснованными и чрезмерными.

102. Основываясь на принципе справедливости, Европейский Суд присуждает каждому из заявителей 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы.

B. Процентная ставка при просрочке платежей

103. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил предварительное возражение властей Российской Федерации;

2) признал жалобу на события, имевшие место в отделении милиции 15 декабря 2000 г., неприемлемой в связи с несоблюдением заявителями шестимесячного срока;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с бесчеловечными условиями содержания заявителей под стражей в следственном изоляторе ИЗ-69/1 в период с 16 декабря 2000 г. до конца июля 2001 г.;

4) постановил, что не имело места нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями транспортировки заявителей в суд, рассматривавший уголовное дело в отношении них, и обратно;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить каждому заявителю 3 000 евро (три тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 января 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда