Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 января 2009 г. Дело "Дангаева и Тарамова (Dangayeva and Taramova) против Российской Федерации (Жалоба N 1896/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Дангаева и Тарамова (Dangayeva and Taramova)
против Российской Федерации
(Жалоба N 1896/04)

Постановление Суда

Страсбург, 8 января 2009 г.

По делу "Дангаева и Тарамова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 4 декабря 2008 г.,

в указанный день вынес следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 1896/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 26 ноября 2003 г. двумя гражданками Российской Федерации: Мадиной Дангаевой, 1952 года рождения, и Аиной Хасмагомедовной Тарамовой, 1943 года рождения (далее - первая и вторая заявительницы соответственно).

2. Интересы заявительниц в Европейском Суде, которым была оказана юридическая помощь, представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russia Justice Initiative) с главным офисом в Нидерландах и представительством в России. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 1 сентября 2005 г. Европейский Суд принял решение в соответствии с правилом 41 Регламента Суда о разбирательстве данной жалобы в приоритетном порядке.

4. 5 апреля 2007 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации и в соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции рассмотрел жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительницы проживают в Грозном, Чеченская Республика. Первая заявительница была замужем за братом второй заявительницы, Саидхасаном Хасмагомедовичем Дангаевым, 1948 года рождения. У них было двое детей. Во время происходивших событий Саидхасан Дангаев работал старшим судебным приставом, имел удостоверение (N 028814) и документы на оружие. О нем хорошо отзывалось его руководство.

A. Убийство Саидхасана Дангаева

6. 23 октября 2002 г. Саидхасан Дангаев вместе с первой заявительницей, с племянником и его женой находились в доме Дангаевых по адресу: ул. Пограничная, дом N 14, - в Старопромысловском районе Грозного. В городе действовал комендантский час. На главных дорогах, ведущих из города и в город, были установлены контрольно-пропускные пункты федеральных сил.

1. Версия заявительниц относительно произошедших событий

7. В 21.45 23 октября 2002 г. автомашина УАЗ подъехала к дому Дангаевых. Девять или десять мужчин в камуфляжной форме и масках вышли из автомобиля. Они были вооружены пистолетами с глушителями и разговаривали по-русски без акцента. Мужчины сказали первой заявительнице, что они из военной комендатуры, и потребовали открыть ворота. Когда она открыла им, они вошли во двор. Заявительницы полагают, что это были российские военнослужащие.

8. Военнослужащие спросили первую заявительницу, есть ли в доме оружие. Саидхасан Дангаев вышел во двор и попросил военных показать их удостоверения. На это военные ответили, что они прибыли из военной комендатуры и будут проводить проверку паспортного режима.

9. Саидхасан Дангаев предъявил свое удостоверение сотрудника службы судебных приставов и свой табельный пистолет. Один из военнослужащих взял удостоверение и пистолет в руки, и, пока он изучал удостоверение Саидхасана Дангаева, другой военный начал кричать на первую заявительницу и ругаться. Саидхасан Дангаев попросил его не "выражаться" в присутствии женщины. В ответ военный ударил Саидхасана Дангаева ногой. Тогда последний бросился в дом и возвратился на крыльцо со своим табельным автоматом. Один из военнослужащих выстрелил ему в руку и грудь. Затем военные выбежали со двора с удостоверением и пистолетом Саидхасана Дангаева.

10. Саидхасан Дангаев, истекая кровью, остался лежать на земле. Первая заявительница не смогла доставить его к врачу из-за комендантского часа. Спустя несколько минут Саидхасан Дангаев умер от потери крови во дворе собственного дома.

11. Согласно показаниям первой заявительницы соседи слышали, как убийцы ее мужа, Саидхасана Дангаева, подъехали на автомашинах УАЗ* (* Так в оригинале. Выше, в § 7 настоящего Постановления, указано, что неизвестные лица прибыли к дому Дангаевых на одном автомобиле (прим. переводчика).). Однако соседи отказались дать какие-либо официальные показания из-за страха за свою безопасность.

12. Заявительницы также утверждают, что до или после убийства Саидхасана Дангаева та же группа военнослужащих заходила в дом их соседа М.

13. В подтверждение своих утверждений заявительницы предоставили Европейскому Суду два письменных свидетельских показания, сделанных первой заявительницей, а также копии документов, полученных заявительницами от органов следствия по делу о гибели Саидхасана Дангаева.

2. Версия властей Российской Федерации

14. Власти Российской Федерации утверждали, что "23 октября 2002 г., около 22.00, неизвестные лица, вооруженные автоматическим оружием, одетые в камуфляжную форму и маски, прибывшие на автомашине УАЗ к дому по улице Пограничная, дом N 14, совершили убийство Саидхасана Дангаева".

15. Ссылаясь на показания, которые первая заявительница дала во время расследования убийства ее мужа, власти Российской Федерации сообщили, что вечером 23 октября 2002 г. первая заявительница и ее муж находились дома. В окно она заметила людей, которые громко нецензурно ругались. Они сказали ей, что прибыли из военной комендатуры для проверки документов. После того, как первая заявительница открыла ворота, во двор зашли семь или восемь вооруженных человек. Муж первой заявительницы вышел на крыльцо с пистолетом. Он представился, показал удостоверение судебного пристава и попросил вооруженных людей предъявить документы и сообщить цель их прихода. В ответ один из них ударил его ногой в пах. Тогда Саидхасан Дангаев забежал в дом и вернулся с автоматом в руках. Один из вооруженных людей выстрелил в него. Так как выстрела не было слышно, первая заявительница предположила, что стреляли из пистолета с глушителем. Сразу после того, как муж упал, вооруженные люди скрылись с его удостоверением и табельным пистолетом. Позже племянник заявительницы Иса Д. поднял автомат и произвел несколько выстрелов в сторону уходивших неизвестных вооруженных людей, которые не стали ему отвечать. Первая заявительница не слышала шума работающих двигателей и не видела каких-либо автомашин.

16. Власти Российской Федерации отметили, что первая заявительница не сообщила органам следствия, что из-за комендантского часа она не могла доставить мужа в больницу.

17. Согласно утверждению властей Российской Федерации около 21.30 в тот же день (23 октября 2002 г.) группа неизвестных вооруженных людей в камуфляжной форме и масках ворвалась во двор дома, принадлежавшего Т.М., инженеру оперативной связи отдела внутренних дел Старопромысловского района Грозного (далее - Старопромысловский РОВД), и вооруженные люди потребовали предъявить документы, удостоверяющие личность, и забрали его служебное удостоверение.

18. В тот же день обстрелу с участием той же вооруженной группы подвергся дом И.С., сотрудника отдела уголовного розыска Старопромысловского РОВД.

19. Власти Российской Федерации утверждали, что согласно информации, полученной из прокуратур различного уровня Чеченской Республики, "силовые структуры" не были задействованы в проведении 23 октября 2002 г. каких-либо спецопераций на улице Пограничная Грозного. Власти Российской Федерации подчеркнули, что, по их мнению, группа вооруженных людей, побывавшая в тот день в трех домах, принадлежит к незаконным вооруженным формированиям.

B. Расследование по факту смерти

1. Обстоятельства расследования

20. 24 октября 2002 г. прокуратура Грозного возбудила уголовное дело по факту убийства Саидхасана Дангаева по признакам преступления, предусмотренным пунктом 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (убийство). Делу был присвоен N 54093.

21. 24 октября 2002 г. была проведена судебно-медицинская экспертиза тела Саидхасана Дангаева и дано соответствующее заключение. Согласно этому заключению на теле Саидхасана Дангаева обнаружены две раны от огнестрельного оружия: одна на левой руке, вторая в груди слева. Других повреждений обнаружено не было. По-видимому, экспертиза была выполнена небрежно, вскрытие не было проведено.

22. 5 ноября 2002 г. прокуратура Грозного признала первую заявительницу потерпевшей по уголовному делу N 54093.

23. 6 ноября 2002 г. прокуратура Грозного вынесла постановление о том, что Саидхасан Дангаев был убит неизвестными лицами и что дело находится на стадии расследования.

24. 24 декабря 2002 г. (в документах, предоставленных Европейскому Суду, ошибочно указана дата 24 декабря 2003 г.) прокуратура Грозного приостановила расследование по делу N 54093 ввиду неустановления лиц, виновных в убийстве.

25. Позднее прокуратура Грозного обследовала место преступления по улице Пограничная, дом N 14 в Грозном, где были обнаружены автомат AK-47 N 519506, пулеметная лента, гильзы, пули и патрон.

26. 15 января 2003 г. прокуратура Грозного сообщила первой заявительнице о решении приостановить расследование по делу.

27. 4-5 февраля 2003 г. Чеченское республиканское бюро медицинской экспертизы провело экспертизу на основе заключения от 24 октября 2002 г. В ней сообщалось, что смерть Саидхасана Дангаева была вызвана выстрелом в грудь.

28. 5 апреля 2003 г. первая заявительница написала в Прокуратуру Чеченской Республики заявление о возобновлении производства по делу об убийстве ее мужа. Кроме того, она просила сообщить ей подробную информацию по делу и предоставить ей статус потерпевшей по делу.

29. 14 мая 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики отменила постановление о приостановлении дела и возобновила следствие, сообщив, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), что следствием установлено следующее:

"...Между 21.30 и 23.00 23 октября 2002 г. группа лиц, вооруженных огнестрельным оружием, одетых в камуфляжную форму, осуществляла в Грозном на улице Пограничной проверку документов и досмотр жилых помещений граждан. Они зашли во двор дома N 14 по улице Пограничной, в котором проживал старший судебный пристав Старопромысловского районного отдела службы судебных приставов Саидхасан Дангаев вместе с женой, племянником и его супругой.

Как следует из показаний жены потерпевшего, к ним во двор проникли шестеро или семеро вооруженных человек. На шум на улицу вышел Саидхасан Дангаев, у которого при себе были пистолет и служебное удостоверение судебного пристава, которое он предъявил указанным лицам и спросил, кто они такие. В ответ его ударили ногой в пах. После этого ее муж побежал в дом и через некоторое время выскочил на приступки дома с автоматом в руках. В этот момент в него кто-то выстрелил из оружия с глушителем. После того, как муж упал, нападавшие, которые, как она полагает, были российскими военнослужащими, стали выбегать со двора. Ее племянник, воспользовавшись автоматом мужа, открыл огонь по убегающим военнослужащим.

С места происшествия следователями были изъяты 49 гильз от пуль калибра 7,62 х 38 мм, 41 из которых была отстреляна из автомата АКМС калибра 7,62 мм, зарегистрированного на имя Саидхасана Дангаева под N 519506-75, и восемь гильз были отстреляны из другого оружия. Кроме того, с места происшествия были изъяты восемь гильз от пуль калибра 7,62 х 38 мм, отстрелянных из снайперской винтовки Драгунова или автомата калибра 7,62 и три гильзы от пули калибра 7,62 х 33 мм...".

В тот же день Прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице о своем решении возобновить производство по делу, а также пообещала сообщать об изменениях в расследовании.

30. В неуказанную дату в 2003 году следователи назначили баллистическую экспертизу гильз, найденных 23 октября 2002 г. на месте происшествия.

31. 19 мая 2003 г. следствие было передано прокуратуре Старопромысловского района Грозного (далее - районная прокуратура).

32. 18 июня 2003 г. районная прокуратура сообщила первой заявительнице, что следствие по делу приостановлено в связи с неустановлением лиц, причастных к убийству, и что у заявительницы есть право обжаловать данное решение в вышестоящую прокуратуру или в суд.

33. 19 июня 2003 г. районная прокуратура приостановила следствие по уголовному делу в связи с неустановлением лиц, причастных к преступлению. Первой заявительнице об этом не сообщили.

34. 28 июля 2003 г. адвокат первой заявительницы направил в районную прокуратуру ходатайство о выдачи копии постановления от 19 июня 2003 г.

35. 24 октября 2003 г. юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" просили Прокуратуру Чеченской Республики предоставить им полную информацию по делу, а именно были ли использованы результаты баллистической экспертизы для установления типа оружия, которое использовали убийцы, были ли извлечены пули из тела и переданы на экспертизу специалистам. Они также просили сообщить первой заявительнице, почему следователи решили изучить материалы уголовных дел NN 54824 и 54098, а также сообщить о результатах сравнительного анализа гильз по всем трем делам. Кроме того, в Прокуратуру Чеченской Республики был направлен запрос о предоставлении первой заявительнице и ее представителям копии заключения баллистической экспертизы и решения о признании первой заявительницы потерпевшей по делу, а также о сообщении ей обо всех движениях по делу.

36. 21 декабря 2003 г. сотрудники неправительственной организации "Правовая инициатива по России" снова написали в Прокуратуру Чеченской Республики, сообщая, что ответ на их запрос от 24 октября 2003 г. так и не был получен.

37. 6 февраля 2004 г. районная прокуратура отменила постановление о приостановлении уголовного дела и возобновила следствие. В постановлении указывалось, inter alia:

"...[По уголовному делу] не допрошены в качестве свидетелей Л.Б., Р.Г., 1964 года рождения, И.Ш и С.В.

[Следствию] необходимо установить и допросить лиц, которые видели автомашину и бронетехнику, на которой неустановленные лица прибыли к дому Саидхасана Дангаева, а также установить маршрут их прибытия к дому и пути отхода.

[Следствию] необходимо направить запросы в штабы Внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, Вооруженных сил Российской Федерации и других правоохранительных органов, дислоцирующихся на территории Чеченской Республики, с целью установления факта проведения спецоперации в ночное время 23 октября 2002 г. на улице Пограничная и близлежащих улицах Грозного.

[Следствию] необходимо направить запросы во все постоянные и временные районные отделы внутренних дел МВД Чеченской Республики, в Управление ФСБ России по Чеченской Республике, региональный оперативный штаб Главного разведывательного управления Министерства обороны Российской Федерации* (* Так в оригинале. По-видимому, речь идет о Главном разведывательном управлении Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации (прим. переводчика).) на предмет проведения ими спецмероприятий в ночное время 23 октября 2002 года на улице Пограничная и близлежащих улицах Грозного.

[Следствию] необходимо истребовать журнал регистрации проходящего авто- и бронетранспортера через блокпосты на Старопромысловском шоссе в ночное время 23 октября 2002 г. и провести оперативно-розыскные мероприятия в этом направлении с целью выявить принадлежность неустановленных лиц к федеральным структурам ...".

38. 9 февраля 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что следствие по факту убийства ее мужа ведется, и рекомендовала ей связаться с районной прокуратурой для того, чтобы ее признали потерпевшей по делу. Копия письма была направлена неправительственной организации "Правовая инициатива по России".

39. 6 марта 2004 г. районная прокуратура приостановила предварительное следствие в связи с неустановлением лиц, причастных к преступлению.

40. 27 марта 2004 г. районная прокуратура отменила постановление от 6 марта 2004 г. о приостановлении предварительного следствия. В постановлении, в частности, говорилось:

"Необходимо выполнить следующие действия:

- признать одного из родственников [Саидхасана Дангаева] потерпевшим и допросить в качестве потерпевшего;

- допросить в качестве свидетеля А.Е.;

- изучить уголовные дела NN 54824 и 54098 и при наличии оснований для этого решить вопрос о объединении уголовных дел в одно производство;

- истребовать ответы на ранее данные поручения и запросы, направить напоминания;

- допросить в качестве свидетелей всех лиц, объяснения которых имеются в материалах уголовного дела;

- направить поручения во все районные и городские прокуратуры Чеченской Республики...".

Заявительницы узнали о данном постановлении 26 апреля 2004 г.

41. 27 мая 2004 г. районная прокуратура приостановила предварительное следствие по делу в связи с неустановлением лиц, причастных к убийству. В тот же день в адрес первой заявительницы было направлено письмо.

42. 17 мая 2005 г. юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" обратились в районную прокуратуру, повторив свой запрос от 24 октября 2003 г. о предоставлении результатов баллистической экспертизы и о ходе следствия.

43. 29 сентября 2005 г. сотрудники неправительственной организации "Правовая инициатива по России" направили в Прокуратуру Чеченской Республики обращение о том, что ими так и не был получен ответ на запрос от 17 мая 2005 г.

44. 7 ноября 2005 г. районная прокуратура сообщила первой заявительнице о возобновлении расследования по делу.

45. 8 ноября 2005 г. районная прокуратура сообщила неправительственной организации "Правовая инициатива по России", что согласно статье 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации она не может раскрывать информацию в ходе предварительного следствия.

46. 7 декабря 2005 г. районная прокуратура приостановила производство по уголовному делу в связи с неустановлением лиц, причастных к убийству, о чем сообщила первой заявительнице.

47. 5 апреля 2007 г. настоящая жалоба была коммуницирована Европейским Судом властям Российской Федерации, а также Европейским Судом были запрошены копии материалов уголовного дела по факту убийства мужа первой заявительницы.

48. 13 июня 2007 г. районная прокуратура отменила постановление о приостановлении уголовного дела ввиду его необоснованности и возобновила следствие. Об этом заявительницам не было сообщено.

49. Европейскому Суду неизвестно, были ли предприняты районной прокуратурой какие-либо следственные действия со дня последнего возобновления расследования по делу, то есть с 13 июня 2007 г.

2. Дополнительная информация, предоставленная властями Российской Федерации

50. Власти Российской Федерации предоставили дополнительную информацию по делу об убийстве Саидхасана Дангаева. Однако Европейскому Суду не были представлены показания свидетелей, заключения судебно-медицинской и баллистической экспертиз, а также другие документы, на которые ссылаются власти Российской Федерации в своем меморандуме. Список документов, предоставленных властями Российской Федерации, прилагается ниже (см. § 64 настоящего Постановления).

51. Согласно утверждениям властей Российской Федерации 24 октября 2002 г., то есть на следующий день после смерти Саидхасана Дангаева, прокуратура Грозного возбудила уголовное дело N 54093 и провела необходимые оперативно-розыскные мероприятия. Вместе с тем власти Российской Федерации не уточнили, какие именно мероприятия были проведены в указанный день.

52. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительницы не сообщили следствию, что в день убийства Саидхасана Дангаева в Старопромысловском районе Грозного действовал комендантский час, поэтому Саидхасана Дангаева не смогли вовремя доставить в местную больницу. В дополнение власти Российской Федерации сослались на показания неизвестного свидетеля, который сообщил, что заявительницам не запрещалось свободно передвигаться по Старопромысловскому району Грозного во время комендантского часа.

53. Далее власти Российской Федерации сообщили, что первая заявительница не указала в своей жалобе в местные правоохранительные органы, что убийцы ее мужа могли быть российскими военнослужащими.

54. Согласно утверждениям властей Российской Федерации способ, которым был убит Саидхасан Дангаев (оружие с глушителем), и тот факт, что вооруженные люди покинули место происшествия, не обращая внимания на многочисленные выстрелы, которые произвел Иса Д., указывает на то, что это не могла быть спецоперация, проводимая силовыми структурами. В дополнение власти Российской Федерации отметили, что тот факт, что преступники были вооружены автоматами AK-47, пистолетами и снайперскими винтовками с глушителями, не доказывает того, что они являлись представителями федеральных вооруженных сил.

55. Власти Российской Федерации подчеркнули, что следствием по уголовному делу N 54093 были допрошены шесть свидетелей: Иса Д., Р.Г., А.Е., А.Е., T.M. и Ж.И., которые описали преступников как вооруженную группу лиц в камуфляжной форме и масках, говоривших по-русски без акцента.

56. Власти Российской Федерации утверждали, что описание, данное свидетелями, не дает возможности утверждать, что убийцы были представителями федеральных сил. Хотя камуфляжная форма похожа на форму военных, она используется повсеместно в Российской Федерации. Кроме того, маски также не имели индивидуальных признаков, по которым можно отличить военнослужащих от преступников. Автоматы, которые использовали преступники, могли быть украдены или получены другим незаконным путем. Тот факт, что убийцы говорили по-русски, не свидетельствует о том, что это были российские военнослужащие, они могли быть жителями Чеченской Республики и принадлежать к незаконному вооруженному формированию, будучи при этом выходцами из других стран, где говорят на этом языке.

57. Следователи обнаружили достаточное количество гильз на месте происшествия. Согласно утверждениям властей Российской Федерации данный факт сам по себе, а также то, что свидетели не могут четко указать, кто и откуда стрелял, ставит под сомнение достоверность их показаний. Несмотря на это, следователи постарались выяснить обстоятельства убийства.

58. Власти Российской Федерации ссылались на письмо из Старопромысловского РОВД и указали, что следствием неустановлены лица, видевшие, как убийцы подъезжали к дому на автомашинах и бронетехнике. Согласно письму в неустановленную дату после смерти Саидхасана Дангаева сотрудники Старопромысловского РОВД провели подомовой обход жителей Пограничной улицы и других прилегающих к ней улиц с целью выяснить обстоятельства смерти Саидхасана Дангаева. Они опросили пятерых местных жителей, которые не сообщили какой-либо информации, представлявшей интерес для следствия.

59. Далее власти Российской Федерации ссылались на результаты баллистической экспертизы от 18 июня 2003 г. (копия данного документа Европейскому Суду не предоставлена). Согласно этому заключению сравнительный анализ гильз, найденных на месте убийства Саидхасана Дангаева, и гильз, найденных после ограбления домовладения Р.Х. 12 октября 2002 г. (уголовное дело N 54824, см. § 18 настоящего Постановления), а также 23 октября 2002 г. после стрельбы в доме сотрудника Старопромысловского РОВД И.С. (уголовное дело N 54098), показал, что при совершении всех трех преступлений использовалось одно и то же оружие.

60. Ссылаясь на свидетельские показания Т.М., инженера оперативной связи Старопромысловского РОВД (см. § 17 настоящего Постановления), власти Российской Федерации утверждали, что 23 октября 2002 г., примерно в 21.30, группа людей в камуфляжной форме и масках ворвалась к нему в дом и потребовала предъявить служебное удостоверение, которое позже эти люди похитили.

61. Власти Российской Федерации убеждены, что изъятие удостоверений у Т.М. и Саидхасана Дангаева неустановленными лицами свидетельствует о том, что преступления были совершены одной и той же группой лиц, намеревавшихся использовать удостоверения в преступных целях.

62. Кроме того, власти Российской Федерации ссылались на письма Управления ФСБ России по Чеченской Республике* (* Здесь и далее по тексту данный государственный орган некорректно называется как "ФСБ Чечни" (прим. переводчика).) и Октябрьского РОВД Грозного о том, что указанное Управление ФСБ России не проводило 23 октября 2002 г. каких-либо спецопераций на улице Пограничная Грозного. Из прокуратур различного уровня, функционирующих на территории Чеченской Республики, также были получены подтверждения того, что им не было известно о каких-либо операциях, проводимых в тот день правоохранительными органами на улице Пограничная Грозного.

63. Далее власти Российской Федерации подтвердили, что следствие по делу приостанавливалось несколько раз в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительницы всегда уведомлялись как о приостановлении, так и о возобновлении следствия, а также об их праве обжаловать данные решения в вышестоящую прокуратуру или суд. Власти Российской Федерации также утверждали, что, хотя следствию не удалось установить личности преступников, все необходимые оперативно-розыскные мероприятия проводились своевременно.

64. Несмотря на специальный запрос Европейского Суда, власти Российской Федерации отказались предоставить все необходимые документы по уголовному делу N 54093 на том основании, что следствие еще не окончено и разглашение содержания данных документов будет являться нарушением статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так как это может быть связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Власти Российской Федерации предоставили следующие 20 документов, относящихся к следствию (на 29 листах) по уголовному делу N 54093:

(a) постановление от 24 октября 2002 г. о возбуждении уголовного дела;

(b) четыре постановления следователей от 28 октября 2002 г., 19 мая 2003 г., 26 апреля 2004 г. и от 7 ноября 2005 г. о принятии уголовного дела к производству;

(c) пять постановлений о приостановлении уголовного дела от 24 декабря 2003 г. (эту дату следует читать как 24 декабря 2002 г.), 19 июня 2003 г., 6 марта и 27 мая 2004 г., 7 декабря 2005 г.;

(d) четыре постановления от 14 мая 2003 г., 6 февраля и 27 марта 2004 г., от 13 июня 2007 г. о возобновлении следствия;

(e) четыре письма заявительницам от 15 января, 18 июня 2003 г., 27 мая 2004 г. и от 7 декабря 2005 г. о приостановлении уголовного дела;

(f) два письма заявительницам от 26 апреля 2004 г. и 7 ноября 2005 г. о возобновлении следствия.

II. Применимое национальное законодательство

65. Статья 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации 2001 года предусматривает, что постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования, который проверяет законность и обоснованность действий и решений.

66. Статья 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации говорит о том, что данные предварительного расследования не подлежат разглашению. Часть третья этой же статьи гласит, что данные могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается.

67. В статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации говорится о том, что вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению.

Право

I. Возражение властей Российской Федерации относительно злоупотребления правом на подачу жалобы

68. Власти Российской Федерации утверждали, что настоящая жалоба была подана не в интересах восстановления нарушенных прав заявительниц. Истинным предметом и намерением жалобы были достижение цели политического характера, так как заявительницы "представили Российскую Федерацию как государство, политика которого нарушает права человека в Чеченской Республике". Из этого власти Российской Федерации делали вывод о необходимости признать жалобу неприемлемой в соответствии с пунктом 3 статьи 35 Конвенции.

69. Европейский Суд полагает, что доводы, представленные заявительницами к рассмотрению, касались непосредственно самих жалоб. В документах дела отсутствует что-либо, что свидетельствовало бы о нарушении права на подачу индивидуальной жалобы. Соответственно, это возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

II. Возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты

A. Доводы сторон

70. Власти Российской Федерации утверждали, что настоящую жалобу следует признать неприемлемой из-за неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, так как следствие по делу об убийстве Саидхасана Дангаева еще не окончено.

71. Заявительницы оспорили это возражение властей Российской Федерации. Заявительницы утверждали, что уголовное расследование оказалось неэффективным. Они также, ссылаясь на другие рассмотренные Европейским Судом дела о подобных преступлениях, указали на правоприменительную практику, состоящую в непроведении расследования преступлений, совершенных военнослужащими на территории Чеченской Республики,. Это, по мнению заявительниц, делало в их случае любые потенциально эффективные средства правовой защиты неэффективными и иллюзорными.

B. Мнение Европейского Суда

72. Что касается возражений властей Российской Федерации в связи с эффективностью расследования уголовного дела, Европейский Суд устанавливает, что заявительницы обратились в силовые структуры сразу же после убийства Саидхасана Дангаева, и расследование проводилось с 24 октября 2002 года. Заявительницы и власти Российской Федерации не пришли к единому мнению по поводу эффективности расследования.

73. Европейский Суд считает, что возражения властей Российской Федерации в связи с эффективностью расследования тесно связаны с существом жалоб заявительниц. В связи с этим данные вопросы должны быть рассмотрены ниже в свете материально-правовых положений Конвенции.

III. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

74. Заявительницы утверждали, что вне разумных сомнений лица, убившие Саидхасана Дангаева, являлись представителями федеральных вооруженных сил. В доказательство своей позиции они ссылались на следующие факты. Во время совершения преступления Старопромысловский район Грозного находился под полным контролем федеральных войск. На дорогах, ведущих в город и из него, находились военные блокпосты. Вооруженные люди, убившие Саидхасана Дангаева, были высокими, хорошо сложенными мужчинами и говорили по-русски без акцента, что дает основания полагать, что они не были чеченцами. Они прибыли к дому Саидхасана Дангаева на автомашине УАЗ модификации, которую используют в федеральных силовых структурах. Из-за комендантского часа такая большая группа людей не могла свободно передвигаться по городу между 20.00 и 6.00 часами, если только у них не было специального разрешения или они являлись военнослужащими. Вооруженные люди дважды говорили о том, что они прибыли из военной комендатуры, и вели себя так, как ведут представители силовых структур при проверке документов.

75. Власти Российской Федерации заявляли, что Саидхасана Дангаева убили неустановленные лица. Далее власти Российской Федерации заявляли, что проводилось расследование его смерти и что причастности к преступлению представителей власти не выявлено, следовательно, отсутствуют основания возлагать ответственность за нарушенное право заявительниц на государство. Власти Российской Федерации также утверждали, что по одной из версий следствия преступление могло быть совершено незаконным вооруженным формированием.

B. Мнение Европейского Суда относительно фактов по делу

76. Европейский Суд отмечает, что в его прецедентной практике выработан ряд принципов, применимых в ситуациях, когда он вынужден решать задачу установления фактов, относительно которых между сторонами имеется спор. Что касается спорных фактов, Европейский Суд повторяет позицию, сформировавшуюся в его судебной практике, согласно которой при оценке доказательств подлежит применению стандарт доказывания "вне разумных сомнений" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar* (* В оригинале текста Постановления, очевидно, ошибочно указано наименование данного дела как "Avyar v. Turkey" (прим. переводчика).) v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII (извлечения)). Достижение такого стандарта доказывания может являться следствием сосуществования достаточно сильных, ясных и согласующихся друг с другом выводов из имеющихся фактов либо схожих неопровергнутых презумпций относительно фактов. В этом контексте должно приниматься во внимание поведение сторон при получении доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

77. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запрос предоставить копии материалов уголовного дела об убийстве Саидхасана Дангаева, власти Российской Федерации представили лишь небольшую часть документов по делу и сослались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Европейский Суд напоминает, что в предыдущих делах он уже устанавливал, что этот довод является недостаточным для объяснения удержания ключевой информации, запрошенной Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда от 9 ноября 2006 г. по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)).

78. С учетом этого и вышеизложенных принципов Европейский Суд полагает, что может сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении убедительности утверждений заявительниц. Европейский Суд считает нужным продолжить изучение ключевых элементов настоящей жалобы, особо приняв во внимание то обстоятельство, когда именно было решено, что родственник заявительниц может считаться мертвым и несет ли государство-ответчик ответственность за его смерть.

79. Заявительницы полагают, что лица, убившие Саидхасана Дангаева 23 октября 2002 г., были представителями федеральных вооруженных сил.

80. Власти Российской Федерации утверждали, что преступники могли являться членами незаконного вооруженного формирования. Тем не менее каких-либо материалов в доказательство своих предположений власти Российской Федерации не предоставили. Европейский Суд вновь обращает внимание на то, что оценка доказательств и установление фактов является его задачей, и на него возлагается обязанность оценить доказательственную значимость представленных документов (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey), жалоба N 27693/95, § 71).

81. Европейский Суд отмечает, что изложенная заявительницами версия событий подтверждена свидетельскими показаниями первой заявительницы и другими материалами, собранными следователями. Он полагает, что тот факт, что большая группа людей в военной форме, представившихся сотрудниками военной комендатуры, могла свободно передвигаться по местности во время комендантского часа и проверять документы в домах населения совпадает с предположениями заявительниц о том, что члены группы действительно были представителями федеральных сил, проводившими спецоперацию. Несмотря на заявление властей Российской Федерации, документы, предоставленные ими, подтверждают, что первая заявительница сообщала следствию о том, что, по ее мнению, люди, убившие ее мужа, были военнослужащими (см. § 29 настоящего Постановления). Однако, как выяснилось, следствие не предприняло каких-либо попыток установить причастность федеральных военнослужащих к убийству мужа первой заявительницы. Власти Российской Федерации предполагали, что лица, убившие Саидхасана Дангаева, могли являться членами незаконного вооруженного формирования, которые вечером 23 октября 2002 г. обстреляли дома еще двух сотрудников правоохранительных органов. В то же время власти Российской Федерации не предоставили какие-либо дополнительные сведения и доказательства по данным преступлениям, а также не разъяснили, что было сделано для того, чтобы установить личности преступников. Таким образом, выводы властей Российской Федерации кажутся неподтвержденными и не могут опровергнуть версию заявительниц о проводившейся спецоперации.

82. Европейский Суд замечает, что в случаях, когда заявитель предоставляет доказательства, достаточные при отсутствии опровержения (prima facio* (* Prima facio (лат.) - на первый взгляд, по первому впечатлению (прим. переводчика).)), и Европейский Суд не может сделать выводов о фактах дела вследствие отсутствия таких документов, власти государства-ответчика должны предоставить объяснения, почему запрашиваемые документы не могут служить доказательством утверждений, сделанных заявителями, или обеспечивать удовлетворительные и убедительные объяснения того, как произошли рассматриваемые события. Бремя доказывания, таким образом, возлагается на власти государства-ответчика, и если они не могут обосновать свои аргументы, возникают вопросы в смысле статей 2 и/или 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тогчу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ЕСПЧ-2005).

83. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд удовлетворен, что заявительницы представили доказательства prima facio того, что Саидхасана Дангаева убили представители федеральных вооруженных сил. Заявления властей Российской Федерации о том, что следствие не нашло каких-либо доказательств причастности федеральных военнослужащих к убийству, недостаточно, чтобы освободить их от вышеупомянутого бремени доказывания. Делая выводы из отказа властей Российской Федерации предоставить документы, которые были в их исключительном владении, или другие убедительные объяснения рассматриваемых событий, Европейский Суд полагает, что Саидхасан Дангаев был убит 23 октября 2002 г. представителями федеральных вооруженных сил.

84. Европейский Суд далее с сожалением отмечает, что не имел возможности получить полезную информацию из материалов уголовного дела из-за отказа властей Российской Федерации предоставить их копии (см. § 64 настоящего Постановления). Несмотря на это, очевидно, что следствию не удалось установить личности убийц Саидхасана Дангаева.

85. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что имеющиеся доказательства позволяют вне разумных сомнений утверждать, что Саидхасана Дангаева убили представители федеральных вооруженных сил в ходе непризнаваемой специальной операции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

86. Заявительницы жаловались на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с тем, что их родственник, Саидхасан Дангаев* (* В оригинале текста, очевидно, ошибочно фамилия жертвы указана как Гандалоев, а не Дангаев (прим. переводчика).), был убит представителями государства, которое не смогло провести эффективного расследования данного преступления. Заявительницы ссылались на статью 2 Конвенции, которая гласит:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления в соответствии с законом бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

87. Заявительницы утверждали, что Саидхасан Дангаев был лишен жизни представителями государственных органов, что власти не выполнили своей обязанности предоставить доказательства, опровергающие данные предположения. Заявительницы также считали, что расследование не соответствовало требованиям эффективности и адекватности, установленным прецедентной практикой Европейского Суда в смысле статьи 2 Конвенции. Кроме того, прокуратурой не были проведены важнейшие следственные мероприятия, расследование длилось несколько лет, оно приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, но не принесло ощутимых результатов, и, наконец, заявительницы вовремя не получали информацию о проведенных следственных мероприятиях.

88. Власти Российской Федерации настаивали на том, что органами следствия не было получено данных о том, что к убийству родственника заявительниц причастны представители федеральных вооруженных сил. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование смерти Саидхасана Дангаева отвечало всем требованиям Конвенции об эффективности, а также что были приняты все меры, предусмотренные законодательством Российской Федерации, по установлению личностей преступников.

1. Приемлемость жалобы

89. Европейский Суд в свете представленных сторонами аргументов считает, что данная жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, подпадающие под действие Конвенции, для решения которых необходимо рассмотрение жалобы по существу. Вместе с тем Европейский Суд уже отмечал, что возражение властей Российской Федерации в части предполагаемого неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты следует рассматривать одновременно с рассмотрением существа жалобы (см. § 73 настоящего Постановления). Таким образом, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь

90. Европейский Суд напоминает о том, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и устанавливающая обстоятельства, при которых может быть оправданно лишение жизни, является одним из наиболее фундаментальных положений Конвенции, которое не может быть объектом частичной отмены. В свете важности той защиты, которую гарантирует статья 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать все случаи лишения жизни особо тщательному рассмотрению, учитывая не только действия сотрудников государственных органов, но и сопутствующие обстоятельства (см. среди прочего Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), Series А, N 324).

91. Европейский Суд уже установил, что ответственность за смерть Саидхасана Дангаева должна быть возложена на власти государство-ответчика. В отсутствие каких-либо указаний на легитимность использования средств поражения представителями государственных органов следует, что в данном случае имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении смерти Саидхасана Дангаева.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования

92. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защищать право на жизнь, согласно статье 2 Конвенции, предусмотренное в связи с общим обязательством государства согласно статье 1 Конвенции "обеспечить всем в пределах своей юрисдикции права и свободы, определенные в Конвенции", требует, в порядке презумпции, проведения эффективного официального расследования в тех случаях, когда люди были убиты в результате применения силы (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey), Reports 1998-I, p. 324, § 86). Существенной целью подобного расследования является обеспечение эффективной имплементации национального законодательства, защищающего право на жизнь, а, по делам, связанным с участием представителей государства или государственных органов, привлечение их к ответственности за смерти, за которые они должны нести ответственность. Такое расследование должно быть независимым, открытым для доступа семье пострадавшего, выполняться в разумные сроки и быстро, быть эффективным в том смысле, что оно способно принять решение, было ли применение силы оправданно или же оно было незаконным, а также предоставлять достаточную часть для контроля за следствием или его результатами (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109, и Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).

93. В настоящем деле проводилось расследование смерти родственника заявительниц. Европейский Суд должен оценить, соответствовало ли оно требованиям статьи 2 Конвенции.

94. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили ему всех материалов уголовного дела. В связи с этим Европейскому Суду придется оценивать эффективность расследования на основании тех немногих документов, которые были предоставлены заявительницами, и информации о ходе следствия, которую сообщили власти государства-ответчика.

95. Европейским Судом установлено, что уголовное дело по факту смерти Саидхасана Дангаева было возбуждено 24 октября 2002 г., то есть на следующий день после его смерти. В течение следующих недель были допрошены заявительницы и их соседи, исследовано место преступления, проведен осмотр тела, назначена баллистическая экспертиза. 5 ноября 2002 г. первую заявительницу признали потерпевшей. Однако, как представляется, других мер по раскрытию преступления предпринято не было. В частности, несмотря на утверждение первой заявительницы о возможной причастности федеральных военнослужащих (см. § 29 настоящего Постановления), следователи не допросили служащих военной комендатуры и других силовых структур на предмет их причастности к проверке документов в домах на улице Пограничной вечером 23 октября 2002 г. Кроме того, следствием не были установлены свидетели, видевшие автомашину УАЗ, на которой приехали убийцы. Несмотря на поручение следователя от 6 февраля 2004 г. (см. § 37 настоящего Постановления), следователи не предприняли такого важного шага, как проверка журнала регистрации транспортных средств, проезжавших через блокпосты на Старопромысловском шоссе ночью 23 октября 2002 г., и не допросили военнослужащих, дежуривших на этих постах. Очевидно, что для того, чтобы быть эффективными, эти мероприятия должны были быть проведены властями сразу же после поступления к ним заявления об убийстве. Подобные задержки в данном деле ничем неоправданы, и поэтому Европейский Суд считает, что в настоящем деле следственные органы не выполнили обязательства соблюдать максимальную добросовестность и оперативность при раскрытии таких серьезных преступлений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).

96. Европейский Суд также напоминает, что, хотя первая заявительница была признана потерпевшей по делу 5 ноября 2002 г., ее уведомляли только о приостановлении и возобновлении расследования, а не о каких-либо значимых движениях по делу. Учитывая эти обстоятельства, Европейский Суд считает, что следователи ясно и очевидно отказались обеспечить должный уровень общественного контроля за расследованием или гарантировать легитимность интересов родственников потерпевшего по делу.

97. В заключение Европейский Суд отмечает, что расследование по данному делу приостанавливалось как минимум пять раз, были длительные периоды бездействия и несколько раз вышестоящие прокуроры указывали на ошибки следствия и давали указания и инструкции по их устранению, но эти указания никем не выполнялись.

98. В свете вышесказанного Европейский Суд считает, что властями государства-ответчика не было проведено эффективного уголовного расследования убийства Саидхасана Дангаева при угрожающих жизни обстоятельствах в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции. Такие формы обращения к средствам правовой защиты, как уголовно-правового, так и гражданско-правового характера, одинаково неэффективны при данных обстоятельствах. Следовательно, Европейский Суд отклоняет предварительные возражения властей Российской Федерации и приходит к выводу, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

99. Далее заявительницы жаловались, ссылаясь на статью 3 Конвенции, что в результате убийства их близкого родственника они пережили душевные страдания. В этой связи они также жаловались на то, что Саидхасан Дангаев был избит перед смертью. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

100. Заявительницы поддержали свою жалобу.

101. Власти Российской Федерации не согласились с утверждениями заявительниц и настаивали, что следствием не было установлено, что они подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции.

B. Мнение Европейского Суда

(a) Жалоба на жестокое обращение с Саидхасаном Дангаевым

102. Европейский Суд напоминает, что заявления о жестоком обращении должны быть подтверждены соответствующими доказательствами. Для оценки таких доказательств Европейский Суд принял стандарт доказывания "исключая сомнения на разумных основаниях", добавив, что подобные доказательства могут следовать из одновременного существования достаточно веских, ясных и согласованных выводов или сходных неопровергнутых презумпций (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства", in fine* (* In fine (лат.) - в конце (прим. переводчика).)).

103. Европейский Суд установил, что представленные документы свидетельствуют о двух огнестрельных ранениях Саидхасана Дангаева, причиненных ему 23 октября 2002 г. и повлекших его смерть. Кроме прочего, не усматривается, что настоящая жалоба была соответствующим образом сформулирована перед властями Российской Федерации. Таким образом, Европейский Суд не может полагать "вне разумного сомнения", что Саидхасан Дангаев подвергался жестокому обращению со стороны российских военнослужащих, и считает, что эта часть жалобы необоснованна.

104. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в значении пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

(b) Жалоба на душевные страдания заявительниц

1. Приемлемость жалобы

105. Европейский Суд отмечает, что эта часть жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции не может быть признана явно необоснованной по смыслу пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции. Кроме того, она не может быть признана неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, данная часть жалобы должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

106. Европейский Суд полагает, что по настоящему делу не возникает каких-либо отдельных вопросов, помимо тех, которые уже были рассмотрены в значении статей 2 и 13 Конвенции (см. §§ 110-117 настоящего Постановления).

107. В этих обстоятельствах, хотя Европейский Суд не подвергает сомнению, что смерть близкого родственника заявительниц причинила им сильное страдание, он, тем не менее, не считает, что в данном контексте имеется основание установить нарушение статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 29 ноября 2007 г. по делу "Тангиева против Российской Федерации" (Tangiyeva v. Russia), жалоба N 57935/00, §§ 104-105* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2011.)).

VI. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

108. Заявительницы утверждали, что у них не было возможности обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства за компенсацией в связи с убийством их родственника, так как расследование не дало ощутимых результатов. Заявительницы ссылались на пункт 1 статьи 6 Конвенции, который гласит:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на справедливое_ разбирательство... независимым и беспристрастным судом...".

109. Европейский Суд замечает, что заявительницы не представили каких-либо доказательств того, что они собирались требовать компенсации в судах Российской Федерации. Из этого Европейский Суд делает вывод, что данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена по смыслу пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 10 июля 2007 г. по делу "Мусиханова и другие против Российской Федерации" (Musikhanova and Others v. Russia), жалоба N 27243/03).

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

110. Заявительницы жаловались, ссылаясь на статью 13 Конвенции, что были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений. Статья 13 Конвенции гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

111. Заявительницы поддержали свою жалобу.

112. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявительниц имелись эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали праву заявительниц воспользоваться такими средствами. Заявительницы имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суде и подать гражданские иски о возмещении ущерба, но они не сделали этого. В целом власти Российской Федерации утверждали, что не было допущено нарушения статьи 13 Конвенции.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

113. Европейский Суд полагает, что данная часть жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции не может быть признана явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Кроме того, она не может быть признана неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Таким образом, данная часть жалобы должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

114. Европейский Суд считает необходимым вновь подчеркнуть, что статья 13 Конвенции требует наличия на национальном уровне и в рамках национальной правовой системы необходимых средств правовой защиты, которые обеспечивали бы действие фундаментальных прав и свобод, гарантированных Конвенцией. Учитывая фундаментальную важность права на жизнь, статья 13 Конвенции также требует в дополнение к выплате соответствующей компенсации проведения тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению лиц, причастных к лишению жизни и обращению, нарушающему статью 3 Конвенции, и к их наказанию, что, в частности, предполагает эффективный доступ заявителей к следственным процедурам, направленным на установление личности и наказание виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161 и 162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда от 24 мая 2005 г. по делу "Сухейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey), жалоба N 25660/94, § 208). Далее Европейский Суд повторяет, что требования статьи 13 Конвенции не сводятся к обязанности государства согласно статье 2 Конвенции проводить эффективное расследование (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

115. В свете приведенных выше выводов Европейского Суда в отношении статьи 2 Конвенции указанную жалобу явно следует считать "потенциально достоверной" для целей статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 апреля 1988 г. по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom), Series А, N 131, § 52). Следовательно, заявительницы должны были иметь возможность воспользоваться эффективными и практически применимыми средствами правовой защиты, способными привести к установлению и наказанию виновных и к назначению компенсации в соответствии со статьей 13 Конвенции.

116. Из этого следует, что при обстоятельствах, как в настоящем деле, уголовное расследование по факту убийства Саидхасана Дангаева оказалось неэффективным, что, в свою очередь, подрывало эффективность любого другого потенциально имеющегося в наличии средства, и государство-ответчик не выполнило своих обязательств в рамках статьи 13 Конвенции.

117. Следовательно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

VIII. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

118. Заявительницы жаловались, что подверглись дискриминации при осуществлении своих прав, утверждая, что названные нарушения были связаны с их чеченской национальностью и противоречат статье 14 Конвенции, которая гласит:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

119. Власти Российской Федерации оспорили это заявление.

120. В своих замечаниях от 7 сентября 2007 г. заявительницы указали, что более не намерены добиваться рассмотрения Европейским Судом своих жалоб на нарушение статьи 14 Конвенции.

121. Европейский Суд, принимая во внимание статью 37 Конвенции, делает вывод о том, что заявительницы более не намерены добиваться рассмотрения этой части своей жалобы в значении подпункта "a" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд также не находит причин общего характера, относящихся к соблюдению установленных Конвенцией прав человека, которые требовали бы продолжать рассмотрение настоящей жалобы согласно пункту 1 статьи 37 Конвенции in fine (см. среди прочего Решение Европейской Комиссии от 23 апреля 1998 г. по делу "Чояк против Польши" (Chojak v. Poland), жалоба N 32220/96 (не опубликовано), Решение Европейского Суда от 26 сентября 2000 г. по делу "Сингх и другие против Соединенного Королевства" (Singh and Others v. United Kingdom), жалоба 30024/96, Постановление Европейского Суда от 10 февраля 2005 г. по делу "Стаматиос Караджияннис против Греции" (Stamatios Karagiannis v. Greece), жалоба N 27806/02, § 28).

122. Из вышеизложенного следует, что данную часть жалобы необходимо исключить из числа подлежащих рассмотрению в соответствии с подпунктом "a" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

IX. Применение статьи 41 Конвенции

123. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

124. Первая заявительница требовала компенсации за потерю заработков ее мужа Саидхасана Дангаева. В целом она потребовала в этой связи 262 342,24 рублей (7 491 евро).

125. Первая заявительница утверждала, что Саидхасан Дангаев работал старшим судебным приставом со среднемесячным заработком в размере 3 988,14 рублей (114 евро). Она предоставила справку из Министерства юстиции России, подтверждающую его доход. Первая заявительница пояснила, что была финансово зависима от мужа и могла бы рассчитывать на 262 342,24 рублей его заработков (7 491 евро). Свои расчеты она производила на основе норм Гражданского кодекса России и на Огденских страховых таблицах для исчисления компенсационных выплат при травматизме и смертности от несчастных случаев, подготовленных Актуарным департаментом Соединенного Королевства в 2004 году (Ogden tables).

126. Власти Российской Федерации утверждали, что претензии заявительниц основаны на предположениях и необоснованны. В частности, они указали, что первая заявительница никогда ранее не требовала компенсации материального ущерба из-за потери кормильца, хотя такая возможность у нее была в соответствии с законодательством Российской Федерации.

127. Европейский Суд повторяет, что между требуемой заявительницами компенсацией и нарушением Конвенции должна существовать четкая причинно-следственная связь и что в соответствующих случаях может быть запрошена компенсация за потерю заработков. Вместе с тем в силу правила 60 Регламента Суда любое требование о справедливом удовлетворении должно быть детализировано и представлено в письменной форме вместе с подтверждающими документами или квитанциями, а "несоблюдение этого может повлечь отклонение требования целиком или частично". Принимая во внимание данные выводы, Европейский Суд полагает, что имеется прямая причинно-следственная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении Саидхасана Дангаева и потерей первой заявительницей финансовой поддержки, которую он мог ей обеспечить. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что она предоставила справку, подтверждающую доходы мужа, а также то, что власти Российской Федерации не оспаривали способа расчета суммы.

128. Принимая во внимание доводы заявительниц, Европейский Суд присуждает первой заявительнице 7 491 евро в качестве компенсации материального ущерба плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы.

B. Моральный вред

129. Первая заявительница просила выплатить ей 60 000 евро качестве компенсации морального вреда за страдания, вызванные потерей мужа, а вторая заявительница - 10 000 евро качестве компенсации морального вреда за страдания, вызванные потерей брата.

130. Власти Российской Федерации посчитали данные требования заявительниц чрезмерными.

131. Европейским Судом было установлено нарушение материального и процессуального аспектов статьи 2 Конвенции, а также нарушение статьи 13 Конвенции. Европейский Суд согласен с тем, что заявительницам был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован лишь установлением факта нарушения. Учитывая эти соображения, Европейский Суд присуждает на справедливой основе 30 000 евро первой заявительнице и 5 000 евро второй заявительнице плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этих сумм.

C. Судебные издержки и расходы

132. Интересы заявительниц в Европейском Суде представляла организация "Правовая инициатива по России". Сотрудники данной организации представили перечень понесенных издержек и расходов, включая исследования и опросы в Чеченской Республике и Москве, по ставке 50 евро в час и составление юридических документов для Европейского Суда и органов государственной власти по ставке 50 евро в час для юристов организации "Правовая инициатива по России" и 150 евро в час для старших сотрудников организации и экспертов. Общее требование в части компенсации издержек и расходов, связанных с юридическим представительством заявительниц, составило 7 811 евро.

133. Власти Российской Федерации оспорили достоверность и разумность требуемой суммы по компенсации издержек и расходов. Власти Российской Федерации указали, что в пользу заявительниц должны взыскиваться только те издержек и расходы, которые были реально понесены и были разумны. Они также утверждали, что требования заявительниц о выплатах были подписаны двумя юристами, имена которых не упоминаются в доверенностях.

134. Прежде всего Европейскому Суду необходимо установить, действительно ли имели место расходы и издержки, указанные представителями заявительниц, а также являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

135. Принимая во внимание детализацию представленных сведений, Европейский Суд считает эти ставки разумными и отражающими фактические расходы, понесенные представителями заявительниц. Что касается возражения властей Российской Федерации относительно числа юристов, подписывавших требования заявительниц, Европейский Суд отмечает, что доверенности были выданы организации "Правовая инициатива по России", а не ее сотрудникам, поэтому указанная неправительственная организация была вправе назначить вести дело заявительниц любых своих сотрудников. Таким образом, Европейский Суд не находит возражения властей Российской Федерации обоснованными.

136. Помимо этого Европейский Суд должен установить, действительно ли расходы и издержки, понесенные представителями заявительниц, были необходимы. Европейский Суд отмечает, что данное дело было относительно сложным и требовало определенной подготовительной работы. В то же время Европейский Суд указывает на то, что, поскольку в данном случае применялся пункт 3 статьи 29 Конвенции, представители заявительниц подавали в Европейский Суд свои замечания по приемлемости и по существу дела в виде единого пакета документов. Европейский Суд также отмечает, что в деле фигурировало очень мало подтверждающих документов в связи с отказом властей Российской Федерации предоставить материалы уголовного дела. Он также указывает на то, что представители заявительниц не предоставили документов, подтверждающих требования по административно-хозяйственным расходам.

137. Учитывая детализацию требований и справедливость оснований, Европейский Суд присуждает представителям заявительниц 5 000 евро за вычетом 850 евро, полученных в качестве правовой помощи от Совета Европы плюс любой налог, который может быть взыскан с данной суммы. Эта сумма подлежит уплате на счет банка представителей в Нидерландах, указанный заявительницами.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

138. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исключить жалобу из списка своих дел в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции в части, касающейся жалоб заявительниц на нарушение статьи 14 Конвенции;

2) постановил, что должно быть отклонено возражение властей Российской Федерации относительно злоупотребления заявительницами правом на подачу индивидуальной жалобы;

3) постановил объединить возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания правовых уголовных средств защиты с рассмотрением дела по существу и отклонил его;

4) объявил жалобы на нарушение статей 2 и 13 Конвенции приемлемыми, а оставшуюся часть жалобы - неприемлемой;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении гибели Саидхасана Дангаева;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части непроведения эффективного расследования обстоятельств смерти Саидхасана Дангаева;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

8) постановил, что:

(а) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) 7 491 евро (семь тысяч четыреста девяносто один евро), которые должны быть конвертированы в российские рубли по курсу на день выплаты, плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы, первой заявительнице в качестве возмещения материального ущерба;

(ii) 30 000 евро (тридцать тысяч евро), которые должны быть конвертированы в российские рубли по курсу на день выплаты плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы, первой заявительнице в качестве возмещения морального вреда;

(iii) 5 000 евро (пять тысяч евро), которые должны быть конвертированы в российские рубли по курсу на день выплаты плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы, второй заявительнице в качестве возмещения морального вреда;

(iv) 4 150 евро (четыре тысячи сто пятьдесят евро), которые должны быть конвертированы в российские рубли по курсу на день выплаты плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы, подлежащие уплате на счет банка представителей заявительниц в Нидерландах;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

9) отклонил оставшуюся часть жалобы заявительниц о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 января 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда