Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 октября 2011 г. Дело "Ташухаджиев (Tashukhadzhiyev) против Российской Федерации" (жалоба N 33251/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Ташухаджиев (Tashukhadzhiyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 33251/04)

Постановление Суда

Страсбург, 25 октября 2011 г.

По делу "Ташухаджиев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 4 октября 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 33251/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Абдулбеком (также называемым Имали) Ташухаджиевым (далее - заявитель) 5 августа 2004 г.

2. Интересы заявителя были представлены М. Шидаевым, юристом, практикующем в Грозном. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что его сын исчез после задержания военнослужащими федеральных сил в феврале 1996 года в Чеченской Республике. Он ссылался на статьи 2, 5, 6, 13 и 14 Конвенции.

4. 9 марта 2009 г. Европейским Судом было принято решение о рассмотрении данной жалобы в приоритетном порядке в соответствии с правилом 41 Регламента Суда, а также об уведомлении властей Российской Федерации о рассмотрении жалобы. В соответствии с пунктом 3 бывшей статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1936 году. Он является отцом Элбека Ташухаджиева, 1970 года рождения. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявитель проживал в селе Беркарт-Юрт Чеченской Республики. В настоящее время он проживает в Шали Чеченской Республики.

A. Исчезновение Элбека Ташухаджиева

1. Информация, предоставленная заявителем

(a) Задержание сына заявителя

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, на территории Чеченской Республики проводилась первая контртеррористическая кампании. Элбек Ташухаджиев в это время работал водителем бензовоза "Урал". 9 февраля 1996 г. (в предоставленных документах также указано 11 февраля 1996 г.) он ехал на грузовике на окраину села Беркат-Юрт Чеченской Республики. Рядом с деревней, недалеко от контрольно-пропускного пункта федеральных вооруженных сил, его остановила группа военных разведчиков под командованием майора А.З., которая относилась к войсковой части N 74614 205-й бригады Внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации. После этого сын заявителя исчез.

(b) Розыск сына заявителя

7. 10 февраля 1996 г. заявитель начал поиски сына. 12 февраля 1996 г. он выяснил, что его сын был задержан военнослужащими. Заявитель направился на базу военно-воздушных сил, расположенную в данной местности, вместе с главой администрации села Беркат-Юрт. Там они разговаривали с командиром эскадрильи, показали ему фотографию Элбека Ташухаджиева и сказали ему, что 9 февраля 1996 г. Элбек был задержан военнослужащими. Командир сообщил им, что 9 февраля 1996 г. группа военных разведчиков под командованием майора А.З. прибыла на их базу вместе с задержанным. Они представились военнослужащими 205-й бригады Внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации и пояснили, что пришли для оказания медицинской помощи двум солдатам, подорвавшимся на фугасе. Военные разведчики прибыли с задержанным, которым оказался Элбек Ташухаджиев, так как командир узнал его по фотографии. После оказания медицинской помощи раненым солдатам военные разведчики посадили сына заявителя в бронетранспортер (далее - БТР) и уехали в Ханкалу Чеченской Республики. Грузовик Элбека Ташухаджиева был отогнан солдатами.

8. После этого заявитель и глава администрации направились на встречу с командиром 205-й бригады генералом На. В ответ на их просьбу генерал приказал доставить заявителя вместе с группой военнослужащих на трех БТР под командованием капитана в месту дислокации 56-й бригады, командир которой подтвердил, что Элбек Ташухаджиев был задержан военными разведчиками.

9. Впоследствии заявитель обратился к генералу На. с запросом об информации о пропавшем сыне и его грузовике. Командир отказался признать, что военнослужащие 205-й бригады задерживали Элбека Ташухаджиева и что его грузовик находится на ее территории.

10. Через некоторое время заявитель вместе с представителями военной прокуратуры посетили помещения бригады, где обнаружили грузовик Элбека Ташухаджиева. Регистрационные номера с грузовика были сняты, и он использовался военнослужащими бригады.

11. В подтверждение своей жалобы заявитель приложил свои показания и копию переписки с государственными органами.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

12. Власти Российской Федерации не оспаривали большую часть фактических обстоятельств дела, изложенных заявителем. Ссылаясь на материалы уголовного дела, но не предоставив копий соответствующих документов, власти Российской Федерации сообщили следующее:

"Утром 9 февраля 1996 г. Элбек Ташухаджиев, управляя грузовиком "Урал" с регистрационным N 74-83 ЧИЛ, направлялся из Грозного в Шали Чеченской Республики. В окрестностях населенных пунктов Петропавловская и Беркат-Юрт, на проселочной дороге, он был задержан военными разведчиками войсковой части N 74814 под командованием майора А.З. Основанием для задержания послужили обнаружение в транспортном средстве Элбека Ташухаджиева гранатомета РПГ-26 и отклонение им от маршрута, указанного в путевом листе".

B. Розыск Элбека Ташухаджиева и производство по уголовному делу

1. Информация, предоставленная заявителем

(a) Исходная информация

13. 15 марта 1996 г. военная прокуратура войсковой части N 44662 возбудила уголовное дело по факту исчезновения Элбека Ташухаджиева.

14. Следователь Аз., в производстве которого находилось уголовное дело, сообщил заявителю, что майор А.З. сдался и признался в задержании Элбека Ташухаджиева. По словам майора, он вместе со своими подчиненными предположительно изъял гранатомет у сына заявителя и доставил его в Ханкалу Чеченской Республики. В Ханкале военнослужащим было приказано перевезти Элбека Ташухаджиева в группу управления оперативного штаба, расположенную в Грозном Чеченской Республики. По дороге туда Элбек Ташухаджиев выпрыгнул из автомобиля и побежал в сторону леса. Он был застрелен, прикрыт листьями и землей и оставлен в лесу.

15. По-видимому, в неустановленную дату военной прокуратурой был организован поиск тела Элбека Ташухаджиева в лесу, но он не дал результатов.

16. Спустя около двух месяцев после дачи первых показаний об убийстве Элбека Ташухаджиева майор А.З изменил свои показания и сообщил следователю о том, что по дороге в Грозный Элбек Ташухаджиев сбежал в лес и с тех пор его никто не видел.

(b) Официальное расследование по факту исчезновения

17. 15 марта 1996 г. военная прокуратура войсковой части N 44662 возбудила уголовное дело по факту совершения преступления, предусмотренного статьей 103 Уголовного кодекса РСФСР (умышленное убийство). Уголовное дело было возбуждено в отношении майора войсковой части N 74814 А.З. Уголовному делу был присвоен N 14/27/0148-98.

18. 15 сентября 1996 г. уголовное дело по факту убийства сына заявителя было прекращено в связи с отсутствием признаков состава преступления. Заявитель был проинформирован об этом 17 октября 1996 г. В неустановленную дату заявитель обжаловал данное решение, и 30 апреля 1998 г. производство по делу было возобновлено (см. § 45 настоящего Постановления). Заявитель не был извещен о возобновлении производства по делу.

19. 4 августа 1997 г. военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа ответила на жалобу супруги заявителя, в которой, в частности, сообщалось следующее:

"...Следствие установило, что 9 февраля 1996 г. ваш сын был задержан военными разведчиками войсковой части N 74814... Он сбежал от военнослужащих по дороге в военную комендатуру, и в него был сделан выстрел. Тем не менее неизвестно, был ли он убит, поскольку никто его больше не видел ни мертвым, ни живым. Военной прокуратурой была проведена поисковая операция в соответствующей части леса, однако никаких могил обнаружено не было...

Учитывая изложенное, производство по уголовному делу было прекращено 15 сентября 1996 г. ...Установить местонахождение вашего сына не представляется возможным...".

20. 6 января 1998 г. военная прокуратура войсковой части N 44662 направила материалы уголовного дела в военную прокуратуру Северо-Кавказского военного округа.

21. В неустановленную дату военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа направила материалы уголовного дела в военную прокуратуру войсковой части N 74814 Буденновского гарнизона.

22. 5 июля 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу заявителя в связи с исчезновением сына в Грозненскую районную прокуратуру.

23. 14 июля 2002 г. Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по координации проведения контртеррористических операций проинформировало заявителя о том, что его сын Элбек Ташухаджиев не числился среди лиц, задержанных в Чеченской Республике, представителями федеральных вооруженных сил.

24. 21 января 2003 г. Главная военная прокуратура направила обращение заявителя об оказании содействия в розыске сына в военную прокуратуру Объединенной группировки войск (сил) (далее - военная прокуратура ОГВ).

25. 12 сентября 2003 г. сотрудники аппарата Специального представителя Президента Российской Федерации по обеспечению и защите прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике (далее - сотрудники спецпредставителя) обратились в Грозненскую районную прокуратуру с жалобой на отсутствие информации об уголовном деле.

26. 14 января 2004 г. сотрудники спецпредставителя обратились в военную прокуратуру ОГВ с запросом о предоставлении информации о ходе расследования обстоятельств исчезновения сына заявителя. В обращении было указано, в частности, следующее:

"...[Заявитель] обратился с жалобой на то, что его сын Элбек Ташухаджиев на бензовозе "Урал"... был задержан военными разведчиками 205-й бригады 9 февраля 1996 г. ...Грузовик Элбека Ташухаджиева был обнаружен впоследствии на территории места дислокации бригады.

15 марта 1996 г. было возбуждено уголовное дело в связи с данными обстоятельствами. Доводы относительно бегства задержанного, а также показания свидетелей о месте его захоронения не являются убедительными, поскольку свидетели меняли свои показания на каждом допросе.

Заявитель жалуется на то, что следователи не хотят устанавливать истинные обстоятельства дела...".

27. 27 января 2004 г. военная прокуратура ОГВ направила сотрудникам спецпредставителя следующий ответ:

"...Обстоятельства задержания Элбека Ташухаджиева расследовались военной прокуратурой войсковой части N 44662 в рамках производства по уголовному делу, возбужденному в отношении майора войсковой части N 74614 А.З. Согласно правилам подследственности жалоба заявителя была направлена военному прокурору войсковой части N 44662 в Буйнакске, Республика Дагестан...".

28. 26 февраля 2004 г. военная прокуратура войсковой части N 44662 направила жалобу заявителя в военную прокуратуру Буденновского военного гарнизона. В письме было указано, в частности, следующее:

"...Следствием установлено, что 15 марта 1996 г. военная прокуратура войсковой части N 44662 возбудила уголовное дело о преступлении, предусмотренном статьей 103 Уголовного кодекса РСФСР в отношении майора войсковой части N 74814 А.З, на основании того, что 11 февраля 1996 г. в Чеченской Республике майор А.З. совершил убийство Элбека Ташухаджиева.

15 сентября 1996 г. уголовное дело в отношении майора А.З. было прекращено... в связи с отсутствием состава преступления.

6 января 1998 г. уголовное дело было передано из военной прокуратуры войсковой части N 44662... в военную прокуратуру Буденновского гарнизона (место дислокации войсковой части N 74814)...".

29. 18 марта 2004 г. военная прокуратура войсковой части N 20102 уведомила заявителя о том, что "в марте 1996 года одна из военных прокуратур Северо-Кавказского военного округа расследовала уголовное дело, касающееся исчезновения Элбека Ташухаджиева...", но их прокуратура не расследовала этого преступления.

30. 24 марта 2004 г. военная прокуратура ОГВ предоставила заявителю аналогичную информацию и сообщила, что данное уголовное дело в производстве их военной прокуратуры не находилось.

31. 27 марта 2004 г. военная прокуратура ОГВ направила жалобу заявителя на исчезновение сына в военную прокуратуру войсковой части N 20116.

32. 30 апреля 2004 г. военная прокуратура войсковой части N 44662 проинформировала заявителя, в частности, о следующем:

"...Проверить доводы, изложенные в обращении [заявителя] об убийстве Элбека Ташухаджиева ... не представляется возможным по следующим причинам.

В 1996 году военная прокуратура войсковой части N 44662 была переведена из Грозного к месту новой дислокации в Буйнакске, Республика Дагестан...

Войсковая часть N 74824, в которой проходил военную службу майор А.З., в отношении которого военной прокуратурой войсковой части N 44662 было возбуждено уголовное дело о преступлении, предусмотренном статьей 103 Уголовного кодекса РСФСР (в связи с убийством Элбека Ташухаджиева), 15 марта 1996 г. дислоцировалась в Буденновске Ставропольского края, где также находились военнослужащие, ставшие свидетелями обжалуемых событий...

Принимая во внимание то, что в 1998 году по известным причинам расследование уголовного дела было невозможно, было принято решение о передаче уголовного дела в отношении майора А.З. ...в военную прокуратуру Буденновского гарнизона, где в то время находились подозреваемый и свидетели...".

33. 13 мая 2004 г. военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа сообщила заявителю, что в неустановленную дату она направила в военную прокуратуру Буденновского гарнизона запрос о предоставлении ей материалов уголовного дела N 14/27/0148-98, возбужденного в отношении майора войсковой частью N 74814 А.З. Материалы дела истребовались с целью проверки жалобы заявителя.

34. 15 июня 2004 г. военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа проинформировала заявителя, в частности, о следующем:

"...Военной прокуратурой Буденновского гарнизона проведено предварительное расследование по уголовному делу в отношении майора А.З., проходившего службу в войсковой части N 74814, который подозревался в убийстве Элбека Ташухаджиева. Обнаружить местонахождение Элбека Ташухаджиева или его труп не представилось возможным. Производство по уголовному делу было прекращено 10 января 2000 г.".

В письме не указывалось основание прекращения уголовного дела, копия соответствующего решения к нему также не прилагалась.

35. 3 сентября 2004 г. сотрудники спецпредставителя обратились в интересах заявителя в Главную военную прокуратуру и военную прокуратуру ОГВС. В обращении, в частности, указывалось:

"...Данный документ (письмо от 15 июня 2004 г. из военной прокуратуры Северо-Кавказского военного округа) и иные сведения, полученные из органов прокуратуры, прямо указывают на причастность майора А.З. к задержанию Элбека Ташухаджиева, после которого он исчез...

...Нами уже направлялась жалоба в военную прокуратуру ОГВ на нежелание следователей устанавливать истинные обстоятельства дела и на неубедительные доводы следствия в отношении этого обстоятельства...

...Нельзя опровергнуть то, что убийство и задержание на контрольно-пропускном пункте имели место... что представляется невозможным для задержанного [Элбека Ташухаджиева] применить физическую силу к [лицам, задержавшим его], а именно к вооруженным людям... [Следовательно], доводы относительно попыток задержанного сбежать абсурдны...".

36. 30 ноября 2004 г. военная прокуратура ОГВ, не приложив копии соответствующего решения, уведомила заявителя о следующем:

"...10 января 2000 г. военная прокуратура Буденновского гарнизона прекратила производство по уголовному делу N 14/27/0148-98 в соответствии с частью 2 статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР [в связи с отсутствием доказательств]...".

37. 24 декабря 2004 г. и 21 января 2005 г. военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа направила ответ на жалобы заявителя относительно исчезновения сына, указав, что она продолжает изучать материалы уголовного дела N 14/27/0148-98 и сообщит ему о полученных результатах.

38. По утверждению заявителя, он не был признан потерпевшим по уголовному делу, возбужденному в связи с исчезновением сына, а следственные органы упорно не желали предоставлять ему информацию о ходе расследования уголовного дела.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

39. 4 марта 1996 г. майор А.З. дал признательные показания в убийстве Элбека Ташухаджиева. Он и другие свидетели указали следователям место, где они захоронили тело сына заявителя.

40. На поздней стадии расследования майор А.З. отказался от своих показаний и заявил, что признался в убийстве Элбека Ташухаджиева только для того, чтобы не умалить свой авторитет перед подчиненными, поскольку он нес ответственность за побег Элбека Ташухаджиева от военнослужащих.

41. В неустановленную дату следователи организовали поиск места захоронения, указанного майором и другими свидетелями, но тело Элбека Ташухаджиева обнаружено не было.

42. 8 марта 1996 г. следователи осмотрели грузовик Элбека Ташухаджиева и отогнали его на нефтеперерабатывающий завод в Грозном для хранения.

43. 15 марта 1996 г. следователями было возбуждено уголовное дело в отношении майора А.З. в соответствии со статьей 103 Уголовного кодекса РСФСР (умышленное убийство).

44. 15 сентября 1996 г. предварительное расследование по уголовному делу было прекращено в связи с отсутствием в действиях майора А.З. состава преступления.

45. 30 апреля 1998 г. следствие по уголовному делу было возобновлено.

46. 29 мая 1998 г. и 5 января 1999 г. следствие приостанавливалось в связи с тем, что лица, подлежащие привлечению в качестве подозреваемых и обвиняемых, не были установлены.

47. 30 июня 1998 г. и 18 марта 1999 г. следствие возобновлялось.

48. 18 апреля 1999 г. предварительное расследование по уголовному делу было вновь прекращено в связи с отсутствием в действиях майора А.З. состава преступления.

49. 10 декабря 1999 г. следствие по уголовному делу было возобновлено.

50. 10 января 2000 г. следствие по уголовному делу было прекращено в связи с недоказанностью причастия майора А.З. к инкриминируемым ему деяниям.

51. 30 апреля 2009 г. решение о прекращении уголовного дела было отменено, а предварительное расследование возобновлено.

52. В неустановленную дату следователи допросили заявителя и его супругу, которые сообщили, что в 1998 году они узнали от А.Х., которого освободили из следственного изолятора, что их сын Элбек Ташухаджиев содержался в следственном изоляторе "Лефортово" в Москве. По утверждению властей Российской Федерации, следствие не располагало сведениями о нахождении сына заявителя в данном следственном изоляторе.

53. Кроме того, власти Российской Федерации отметили, что, хотя следствие не установило местонахождение Элбека Ташухаджиева, тем не менее оно продолжается и все меры, предусмотренные национальным законодательством, принимаются с целью раскрытия преступления. Заявитель надлежащим образом информировался о всех решениях, принятых в ходе следствия по делу.

54. Несмотря на специальные запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не предоставили никаких документов из материалов уголовного дела N 14/27/0148-98. Власти Российской Федерации заявили, что следствие по делу продолжается и раскрытие документов будет являться нарушением, поскольку материалы дела содержат секретные сведения.

II. Применимое национальное законодательство

55. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

56. Заявитель утверждал, ссылаясь на статью 2 Конвенции, о том, что его сын был лишен жизни российскими военнослужащими и что национальные органы не провели эффективного расследования обстоятельств исчезновения Элбека Ташухаджиева. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления в соответствии с законом бунта или мятежа".

A. Приемлемость жалобы

57. В отношении жалобы в части, касающейся смерти сына заявителя, власти Российской Федерации утверждали, что она должна быть признана неприемлемой, так как выходит за рамки юрисдикции Европейского Суда ratione temporis* (* ratione temporis (лат.) - по причинам сроков, ввиду обстоятельств времени события. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно лишь тех фактов, которые имели место после момента вступления в силу Конвенции для государства, действия которого являются предметом жалобы (прим. переводчика).). Они отметили, что обжалуемые события произошли в феврале 1996 года, а Российская Федерация ратифицировала Конвенцию в мае 1998 года. Заявитель признал, что соответствующие события имели место в феврале 1996 года, но настаивал на том, что продолжающееся расследование не выявило обстоятельств смерти сына, в связи с чем основание ratione temporis неприменимо.

58. Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается тот факт, что сын заявителя был задержан в феврале 1996 года военнослужащими, находившимися под командованием майора А.З. Однако неизвестно, что далее произошло с Элбеком Ташухаджиевым. Вместе с тем задачей Европейского Суда не является попытка выяснить, что произошло в 1996 году. Поскольку Конвенция вступила в силу в отношении Российской Федерации только в 1998 году, данный вопрос находится вне временной юрисдикции Европейского Суда. Более того, вывод о том, что произошло с сыном заявителя впоследствии, с учетом имеющейся информации будет являться только предположением.

59. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что он не обладает компетенцией ratione temporis рассматривать жалобу заявителя в свете материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции, поэтому данная часть жалобы должна быть признана неприемлемой в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

60. Что касается жалобы на предполагаемую неэффективность расследования обстоятельств исчезновения и гибели сына заявителя, власти Российской Федерации сочли, что она является неприемлемой в связи с неисчерпанием заявителем внутренних средств правовой защиты. Они отметили, что заявитель не обжаловал решение от 10 января 2000 г. о прекращении уголовного преследования. Тем не менее заявитель не обратился в гражданско-правовом порядке за возмещением вреда и не обжаловал в компетентные национальные органы иные решения следователей. В качестве альтернативы власти Российской Федерации предположили, что жалоба является преждевременной, поскольку расследование было возобновлено и еще продолжается. Наконец, власти Российской Федерации настаивали на том, что заявитель нарушил правило шести месяцев, так как решение о прекращении производства по уголовному делу было принято в январе 2000 года, а заявитель направил жалобу в Европейский Суд в августе 2004 года.

61. Заявитель оспорил возражения властей Российской Федерации. Он отметил, что не мог обжаловать решение от 10 января 2000 г., поскольку не знал о нем на протяжении нескольких лет, а также потому что власти не направили ему копии решения. По утверждению заявителя, он не был признан потерпевшим по уголовному делу и не информировался о ходе производства по делу. Что касается гражданско-правового требования о возмещении вреда, заявитель отметил, что данное средство правовой защиты не было бы эффективным в его деле в отсутствие результатов следствия по уголовному делу. Он подчеркнул, что средство правовой защиты, на которое ссылаются власти Российской Федерации, было неэффективно, так как он обжаловал действия следственных органов в вышестоящие органы, но его жалобы переправлялись для рассмотрения в те органы, действия которых он обжаловал. Наконец, по утверждению заявителя, продолжающееся до настоящего времени расследование судьбы его сына только подтверждает его неэффективность.

62. В отношении исчерпания внутренних средств правовой защиты, рассмотрев довод властей Российской Федерации о том, что заявитель мог потребовать в гражданско-правовом порядке выплаты компенсации вреда, Европейский Суд отмечает, что им уже рассматривался данный вопрос в ряде аналогичных дел. Он установил, что сам по себе гражданский иск о возмещении ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или противоправным поведением представителей государства, не может рассматриваться в качестве эффективного средства правовой защиты в контексте жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N N 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.), и Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, § 77* (* Там же. N 4/2008)). В свете изложенных соображений Европейский Суд подтверждает, что заявитель не был обязан обращаться с гражданско-правовым требованием. Возражение властей Российской Федерации по данному вопросу, следовательно, должно быть отклонено.

63. Вместе с тем власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не обжаловал решение о прекращении производства по уголовному делу, а также иные решения следователей в компетентные национальные органы. Заявитель настаивал на том, что не был надлежащим образом информирован ни о принятии решений о прекращении производства, ни о других решениях следователя по уголовному делу, поэтому от него нельзя было ожидать их обжалования.

64. Европейский Суд ранее уже устанавливал, что в российской правовой системе полномочие суда отменять решение об отказе в возбуждении уголовного дела является важной гарантией против произвольного осуществления полномочий следственными органами и, следовательно, тем средством правовой защиты, которое подлежит исчерпанию (см. Решение Европейского Суда от 14 октября 2003 г. по делу "Трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia), жалоба N 49790/99). Тем не менее заявителю нет необходимости использовать средство правовой защиты, которое, хотя теоретически по своей природе и представляет средство правовой защиты, на практике не дает возможности устранения предполагаемого нарушения (см. Решение Европейской Комиссии от 9 января 1995 г. по делу "Гюндем против Турции" (Gundem v. Turkey), жалоба N 22275/93). Если выбранное средство правовой защиты теоретически являлось адекватным, однако с течением времени доказало свою неэффективность, заявитель более не обязан его исчерпывать (см. Решение Европейской Комиссии от 25 ноября 1996 г. по делу "Тепе против Турции" (Tepe v. Turkey), жалоба N 27244/95, Решение Европейского Суда от 7 октября 2004 г. по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia), жалоба N 77617/01).

65. В отношении эффективности уголовно-правовых средств защиты, на которые ссылались власти Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что из материалов дела неясно, был ли заявитель действительно признан потерпевшим по уголовному делу. Отложив данный вопрос, Европейский Суд подчеркивает, что в любом случае заявитель не был надлежащим образом информирован о решении от 10 января 2000 г. (см. §§ 34 и 36 настоящего Постановления), а также обо всех остальных процессуальных решениях, принятых следователями. Из предоставленных документов не следует, что властями предпринимались какие-либо действия, направленные на обеспечение заявителя значимой информацией о ходе производства по уголовному делу и копиями соответствующих документов. Сомнительно, что у заявителя была реальная возможность оспорить решения следственных органов, не обладая существенной информацией.

66. При таких обстоятельствах Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации в части, касающейся отказа заявителя обжаловать действия и решения следственных органов и, в частности, решения от 10 января 2000 г.

67. Наконец, в связи с доводом властей Российской Федерации об эффективности продолжающегося расследования по уголовному делу Европейский Суд полагает, что данное возражение должно быть объединено с существом жалобы и подлежит рассмотрению далее в свете материально-правового положения Конвенции.

68. Что касается вопроса применения правила шести месяцев, Европейский Суд уже отмечал, что шестимесячный срок не применяется к подобным длящимся ситуациям (см., например, Решение Европейской Комиссии от 12 февраля 1992 г. по делу ""Агротексим Хеллас С.А." и другие против Греции" (Agrotexim Hellas S.A. and Others v. Greece), жалоба N 14807/89, DR 71, p. 148, и Постановление Европейского Суда от 24 июня 2008 г. по делу "Коун против Румынии" (Cone v. Romania), жалоба N 35935/02, § 22). Причина этого заключается в том, что, если имеет место длящееся нарушение, срок по сути начинает течь заново каждый день и только тогда, когда соответствующая ситуация исчерпана, начинает течь до конца окончательный шестимесячный срок.

69. В настоящем деле оспариваемое решение о прекращении уголовного преследования было принято 20 января 2000 г. Из представленных документов можно установить, что заявитель был проинформирован о данном факте только 15 июня 2004 г. (см. § 34 настоящего Постановления). Он обратился с жалобой 5 августа 2004 г. Более того, Европейский Суд отмечает в замечаниях властей Российской Федерации то, что 30 апреля 2009 г. решение о прекращении производства по уголовному делу было отменено и расследование было возобновлено (см. § 51 настоящего Постановления).

70. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации относительно неисполнения заявителем правила шести месяцев.

71. Таким образом, в отношении вопроса приемлемости жалобы заявителя на предполагаемую неэффективность расследования уголовного дела в рамках процессуальной части статьи 2 Конвенции Европейский Суд полагает в свете доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и прав в соответствии с Конвенцией, разрешение которых требует рассмотрения дела по существу.

72. Следовательно, жалоба в рамках процессуально-правового аспекта статьи 2 Конвенции должна быть признана приемлемой, иных оснований для признания ее приемлемой установлено не было.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

73. Власти Российской Федерации утверждали, что Элбек Ташухаджиев был задержан 9 февраля 1996 г., поскольку он на своем транспортном средстве отклонился от маршрута, указанного в путевом листе, и что в результате последующего обыска в его машине был обнаружен гранатомет. Задержание было проведено в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. N 2166 "О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта" и применимыми положениями Уголовного кодекса РСФСР. Власти Российской Федерации также отметили, что в ходе перевозки Элбека Ташухаджиева в военную комендатуру он выпрыгнул из машины и побежал в сторону леса. Военнослужащие стреляли в него, но ни его труп, ни он сам впоследствии обнаружены не были, так как ему удалось сбежать. Кроме того, по мнению властей Российской Федерации, в ходе национального расследования не было получено доказательств того, что Элбек Ташухаджиев мертв или что конкретные военнослужащие виновны в его исчезновении. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование обстоятельств исчезновения сына заявителя соответствовало требованиям Конвенции об эффективности.

74. Заявитель подтвердил, что вне разумных сомнений военнослужащие под командованием майора А.З. задержали его сына Элбека Ташухаджиева, который впоследствии пропал. В подтверждение своей жалобы заявитель сослался на тот факт, что национальное расследование подтвердило, что Элбек Ташухаджиев был задержан военнослужащими (см. §§ 19, 28, 32 и 34 настоящего Постановления) и что вся другая информация, раскрытая властями, подтверждает его довод относительно ответственности представителей государства за исчезновение сына. В то же время заявитель утверждал, что властями не было проведено эффективного и тщательного расследования относительно судьбы его пропавшего сына, который исчез при угрожающих жизни обстоятельствах.

2. Мнение Европейского Суда

75. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защищать право на жизнь в соответствии со статьей 2 Конвенции также предполагает, что должно быть проведено в некоторой форме эффективное официальное расследование случаев, когда погибли люди в результате применения силы. Европейский Суд выработал ряд руководящих принципов, которым необходимо следовать для того, чтобы расследование соответствовало требованиям Конвенции (краткое изложение данных принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119* (* Данное Постановление в настоящем деле упоминается впервые (прим. переводчика). Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2007.)).

76. Европейский Суд хотел бы подчеркнуть, что процессуальные обязательства, предусмотренные статьей 2 Конвенции, действуют независимо от основного обязательства. Исчезновение является самостоятельным явлением, характеризуется постоянным состоянием неопределенности и безответственности и очень часто затягивается на некоторое время, продлевая страдания родственников жертвы и приводя к длящейся ситуации (см. Постановление Большой Палаты от 18 сентября 2009 г. по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы N N 16064/90-16066/90, 16068/90-16073/90, §§ 147 и 148). Таким образом, процессуальное обязательство будет потенциально сохраняться до тех пор, пока неясна судьба человека, и продолжающаяся неспособность провести необходимое расследование будет рассматриваться как длящееся нарушение. Аналогичная ситуация будет иметь место и когда, в конечном счете, предполагается гибель лица, и даже если оно погибло до ратификации Конвенции государством-ответчиком (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", § 194).

77. В настоящем деле относительно судьбы Элбека Ташухаджиева расследование проводилось. Европейский Суд должен оценить, соответствовало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

78. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что ни один документ из материалов уголовного дела не был предоставлен властями Российской Федерации. Следовательно, он должен оценить эффективность расследования на основании нескольких документов, предоставленных заявителем, и общей информации о ходе следствия, полученной от властей Российской Федерации.

79. Более того, Европейский Суд напоминает, что власти Российской Федерации не предоставили подробной информации о фактических следственных действиях, совершенных властями. Тем не менее, учитывая скудную информацию, имеющуюся в его распоряжении, Европейский Суд отмечает следующее. Расследование обстоятельств исчезновения Элбека Ташухаджиева было возбуждено спустя более месяца после произошедшего, и впоследствии производство по делу несколько раз прекращалось (15 сентября 1996 г., 18 апреля 1999 г. и 10 января 2000 г.) и возобновлялось (30 апреля 1998 г., 10 декабря 1999 г. и 30 апреля 2009 г.) (см. §§ 43-45 и 48-51 настоящего Постановления). Принимая во внимание нежелание властей Российской Федерации предоставить информацию об основаниях решений о возобновлении производства по уголовному делу, Европейский Суд приходит к выводу, что решения о прекращении уголовного дела были отменены как необоснованные. Данный факт сам по себе, а также общий 14-летний срок продолжающегося в настоящее время расследования по уголовному делу подтверждают неэффективность расследования обстоятельств исчезновения Элбека Ташухаджиева.

80. Европейский Суд также отмечает, что, хотя из предоставленных документов неясно, был ли заявитель признан потерпевшим по уголовному делу, из копий писем, полученных им от властей, следует, что он был лишен какой-либо значимой информации о ходе следствия по делу. Соответственно, следователи не обеспечили того, чтобы расследование получило необходимый уровень общественного контроля, а также защиту законных интересов ближайших родственников в ходе разбирательства.

81. В свете изложенного Европейский Суд отклоняет возражение властей относительно исчерпания внутренних средств правовой защиты в связи с продолжающимся расследованием и считает, что национальными властями не было проведено эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Элбека Ташухаджиева в нарушение процессуально-правового аспекта статьи 2 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

82. Заявитель утверждал, что Элбек Ташухаджиев был задержан в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции, которая в частях, применимых в настоящем деле, предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Приемлемость жалобы

83. Власти Российской Федерации не предоставили самостоятельных замечаний в рамках данной статьи. Тем не менее в общих чертах они заявили, что Элбек Ташухаджиев был задержан по подозрению в незаконном хранении огнестрельного оружия и что его задержание соответствовало внутреннему законодательству (см. § 73 настоящего Постановления).

84. Заявитель поддержал свою жалобу.

85. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

86. Европейский Суд повторяет, что сторонами не оспаривается, что сын заявителя был задержан военнослужащими и впоследствии исчез. Власти Российской Федерации признали его задержание, но не предоставили каких-либо документальных доказательств, которые бы являлись официальными сведениями о его последующем местонахождении. Европейский Суд обращает внимание на очевидное несоблюдение процессуальных гарантий, применимых к задержанию людей. Несмотря на отсутствие доказательств того, что Элбек Ташухаджиев все еще находился под стражей в период рассмотрения жалобы Европейским Судом, на национальных властях по-прежнему лежит обязанность подтвердить, что ими с тех пор было проведено эффективное расследование по спорной жалобе на то, что Элбек Ташухаджиев был помещен под стражу и больше его никто не видел (см. среди прочих Постановление Европейского Суда от 25 мая 1998 г. по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey), § 124, Reports of Judgments and Decisions 1998-III, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Варнава и другие против Турции", § 208). Сделанные выше выводы Европейского Суда в отношении статьи 2 Конвенции не оставляют сомнений в том, что власти государства-ответчика не провели требуемое расследование по данному вопросу, что представляет собой длящееся нарушение статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

87. Заявитель утверждал, что в соответствии с национальным законодательством он был лишен возможности обратиться с гражданско-правовым иском о компенсации вреда, причиненного незаконным задержанием сына или его гибелью, до завершения расследования по уголовному делу. Он ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции, который в части, применимой к настоящему делу, предусматривает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

A. Приемлемость жалобы

88. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

89. Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя в соответствии со статьей 6 Конвенции касается по сути тех же вопросов, которые уже обсуждались выше в свете процессуально-правового аспекта статьи 2 Конвенции, и будут рассматриваться ниже в соответствии со статьей 13 Конвенции. Европейский Суд также считает необходимым отметить, что заявителем не была предоставлена информация, которая бы подтверждала его намерение обратиться в национальный суд с требованием о выплате компенсации. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что в настоящем деле не возникает обособленных вопросов в значении статьи 6 Конвенции (см. аналогичную ситуацию в упоминавшемся выше Постановлении по делу "Базоркина против Российской Федерации", § 153).

IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 5 Конвенции

90. Заявитель утверждал, что был лишен эффективного средства правовой защиты в связи с вышеуказанными нарушениями, что нарушило статью 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Приемлемость жалобы

91. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявителя имелись эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не оказывали ему препятствий в пользовании ими. Они отметили, что у заявителя имелась возможность обжаловать в судебном порядке действия и бездействие следственных органов, а также требовать возмещения вреда в рамках гражданского судопроизводства.

92. Заявитель поддержал свою жалобу.

93. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

94. Европейский Суд напоминает, что в случаях, как в настоящем деле, когда расследование уголовного дела, возбужденного по факту исчезновения лица, оказалось неэффективным, а эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло бы существовать, впоследствии была опровергнута, власти государства-ответчика считаются не исполнившими свои обязательства в соответствии со статьей 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

95. Следовательно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

96. Что касается ссылки заявителя на статью 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что, учитывая обстоятельства настоящего дела, обособленных вопросов о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникает (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, § 119, и Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118).

V. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

97. Заявитель утверждал, что при реализации им прав, предусмотренных Конвенцией, в отношении него имела место дискриминация, поскольку обжалуемые им нарушения были допущены, когда он жил в Чеченской Республике и являлся чеченцем по национальности. Данное обращение противоречит статье 14 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Пользование правами и свободами, признанными в... Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам"

98. Европейский Суд отмечает, что им не было получено доказательств того, что в отношении заявителя имело место иное обращение ввиду его этнического происхождения или места жительства.

99. Следовательно, данная часть жалобы подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

100. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

101. Заявитель требовал возмещения затрат, понесенных им и его семьей в связи с розыском пропавшего сына. Всего заявитель требовал 900 000 рублей по данному основанию (примерно 22 500 евро), утверждая, что эта сумма приблизительна, поскольку его религиозные убеждения и традиции препятствовали ему вести учет расходов.

102. Власти Российской Федерации утверждали, что данное требование должно быть отклонено как явно необоснованное.

103. В отсутствие каких-либо документов, подтверждающих требования заявителя о возмещении материального ущерба, Европейский Суд не присуждает ему какое-либо возмещение по этому основанию.

B. Моральный вред

104. Что касается морального вреда, заявитель оставил определение суммы компенсации на усмотрение Европейского Суда.

105. Власти Российской Федерации утверждали, что признание нарушения будет являться достаточной компенсацией в настоящем деле.

106. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции. Следовательно, Европейский Суд допускает, что заявителю был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован только признанием факта нарушения. Он присуждает заявителю 30 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

C. Судебные расходы и издержки

107. Заявитель не представил требований по данному основанию.

D. Процентная ставка при просрочке платежа

108. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежа должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) решил единогласно присоединить возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты в связи с продолжающимся расследованием к существу жалобы и отклонил его;

2) признал большинством голосов жалобы на нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, а также жалобы на нарушение статей 5, 6 и 13 Конвенции приемлемыми, а остальную часть жалобы - неприемлемой;

3) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с отсутствием эффективного расследования обстоятельств исчезновения Элбека Ташухаджиева;

4) постановил шестью голосами против одного, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Элбека Ташухаджиева;

5) постановил единогласно, что в данном деле не возникает обособленных вопросов в рамках статьи 6 Конвенции;

6) постановил единогласно, что в данном деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

7) постановил, что в данном деле не возникает обособленных вопросов в рамках статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции;

8) постановил единогласно, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления в силу настоящего Постановления в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 30 000 евро (тридцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

9) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 октября 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему Постановлению прилагается особое мнение судьи А. Ковлера.

Особое мнение судьи А. Ковлера

Я не могу разделить выводы Европейского Суда в отношении приемлемости жалобы на нарушение статьи 5 Конвенции и признания нарушения данного положения в рассматриваемом деле.

Принимая во внимание вывод Европейского Суда относительно материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в связи с предполагаемой гибелью Элбека Ташухаджиева до ратификации государством-ответчиком Конвенции (5 мая 1998 г.), я делаю заключение о том, что рассмотрение вопроса содержания его под стражей в течение нескольких часов в феврале 1996 года перед предполагаемой гибелью также не входит в компетенцию Европейского Суда ratione temporis. Я не могу принять вывод о "длящемся нарушении" статьи 5 Конвенции (см. § 86 настоящего Постановления), основанный на формальном толковании критериев, примененных в деле "Варнава и другие против Турции". Отсюда следует, что Европейский Суд неправомочен рассматривать вопрос о том, имелась ли у заявителя "обоснованная жалоба" на нарушение материального права, предусмотренного Конвенцией (см. среди прочих Решение Европейского Суда от 8 декабря 2005 г. по делу "Ворошилов против Российской Федерации" (Voroshilov v. Russia), жалоба N 21501/02, и Решение Европейского Суда от 16 января 2001 г. по делу "Мериакри против Молдовы" (Meriakri v. Moldova), жалоба N 53487/99)