Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 июля 2012 г. Дело "Дель Рио-Прада против Испании" [Del Rio Prada v. Spain] (Жалоба N 42750/09) (III Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(III Секция)

Дело "Дель Рио-Прада против Испании"
[Del Rio Prada v. Spain]
(Жалоба N 42750/09)

Постановление Суда от 10 июля 2012 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В 1995 - 2000 годах заявительница была приговорена в рамках восьми уголовных дел к различным срокам лишения свободы за ряд преступлений, связанных с террористическими актами, в общей сложности срок лишения свободы превышал 3 000 лет. В ноябре 2000 года с учетом тесной правовой и хронологической связи между преступлениями Национальный суд объединил приговоры и назначил 30-летний срок отбытия наказания в соответствии с его максимальной продолжительностью, предусмотренной Уголовным кодексом 1973 года, действовавшим в период, относящийся к обстоятельствам дела.

В апреле 2008 года администрация тюрьмы, в которой содержалась заявительница, определила июль 2008 года в качестве даты ее освобождения, применив уменьшение срока в связи с работой, которую та выполняла в тюрьме с 1987 года. В мае Национальный суд предложил тюремной администрации пересмотреть предполагаемую дату освобождения и повторно определить ее на основании новейшей прецедентной практики (так называемой доктрины "Парота"), введенной решением Верховного суда в феврале 2006 года, согласно которой соответствующее право на уменьшение срока предоставляется в каждом деле индивидуально, а не до 30-летнего предела. С применением этой доктрины окончательная дата освобождения заявительницы была установлена на 27 июня 2017 г. Жалобы, поданные заявительницей, не дали результата.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 7 Конвенции. Признание виновности и различные сроки лишения свободы, к которым была приговорена заявительница, имели в качестве правовой основы уголовное законодательство, применимое в период, относящийся к обстоятельствам дела. Доводы сторон в основном затрагивали исчисление общего срока наказания, подлежащего отбытию, с применением правил совокупности приговоров в целях соблюдения правил об уменьшении сроков. Что касается доступности законодательства и прецедентной практики, Уголовный кодекс 1973 года содержал указание на 30-летний срок лишения свободы как на максимальную продолжительность отбытия наказания в случае совокупности приговоров, не вводя конкретного правила об исчислении уменьшения срока в случае значительного превышения совокупностью наказаний этого предела. Кроме того, согласно применимой прецедентной практике, если лицо приговаривалось к нескольким срокам лишения свободы, тюремная администрация определяла уменьшение срока за работу на основе 30-летнего срока. Ввиду этой практики заявительница могла законно рассчитывать на уменьшение срока за работу, которую она выполняла с 1987 года. Соответственно, в момент совершения заявительницей преступлений и принятия решения об объединении ее наказаний применимое испанское законодательство и прецедентная практика позволяли заявительнице предвидеть в разумной при данных обстоятельствах степени объем назначенного наказания и порядка его исполнения.

Изменяя в 2008 году дату окончательного освобождения заявительницы, Национальный суд руководствовался новой прецедентной практикой, введенной решением Верховного суда 2006 года, которое было принято через много лет после совершения заявительницей преступлений и вынесения решения 2000 года о совокупности наказаний, и, таким образом, ретроактивно продлил срок наказания почти на девять лет, что полностью устранило периоды уменьшения наказания в связи с работой. Поскольку перерасчет длительности наказания, подлежащего отбытию, имел значительные последствия для эффективной длительности наказания в ущерб заявительнице, новый метод расчета затрагивал не только исполнение наказания, но и его пределы. Что касается предсказуемости данного толкования национальных судов, не имелось ни одного относимого прецедента, соответствующего решению 2006 года, и ранее существовавшие пенитенциарная и судебная практика были более благоприятны для заявительницы. Кроме того, новая прецедентная практика Верховного суда лишала значения периоды уменьшения срока за работу, исчисленные в соответствии с новым Уголовным кодексом 1995 года, который отменил систему уменьшения наказания за работу и ввел более строгие правила расчета тюремных льгот для лиц, отбывающих множественные длительные наказания.

В этой связи, хотя государства-участники вправе изменять свою уголовную политику, национальные суды не могли применять ретроактивно и в ущерб заинтересованным лицам изменения законодательства, имевшие место после совершения преступления. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявительнице было трудно, если вообще возможно, предвидеть изменения прецедентной практики Верховного суда и, следовательно, знать, что Национальный суд произведет перерасчет на основе каждого назначенного индивидуального наказания, а не общего срока, подлежащего отбытию, что значительно увеличило длительность лишения свободы.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 7 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 5 Конвенции. С учетом соображений, повлекших установление нарушения требований статьи 7 Конвенции, в период, относящийся к обстоятельствам дела, заявительница не могла предвидеть в разумной степени, что действительная длительность ее лишения свободы увеличится почти на девять лет, тем самым лишив смысла уменьшение срока за работу, на которое она имела право в соответствии с ранее действовавшим Уголовным кодексом 1973 года. Следовательно, с даты, в которую заявительница должна была быть освобождена в соответствии с толкованием законодательством в период до изменения прецедентной практики, ее лишение свободы не было "законным".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

В порядке применения статьи 46 Конвенции. С учетом особых обстоятельств дела и неотложной необходимости устранения нарушения требований статьи 7 и пункта 1 статьи 5 Конвенции Европейский Суд нашел, что испанское государство должно обеспечить освобождение заявительницы при первой возможности.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда.