Постановление Европейского Суда по правам человека от 19 июня 2012 г. Дело "Кислица (Kislitsa) против Российской Федерации" (Жалоба N 29985/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Кислица (Kislitsa)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 29985/05)

Постановление Суда

Страсбург, 19 июня 2012 г.

По делу "Кислица против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 29 мая 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 29985/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Виктором Петровичем Кислицей (далее - заявитель) 4 июля 2005 г.

2. Интересы заявителя представлял В. Назаров, адвокат, практикующий во Владивостоке. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что для его предварительного заключения не имелось относимых и достаточных мотивов.

4. 1 апреля 2009 г. жалоба заявителя на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции была коммуницирована властям Российской Федерации. В соответствии с бывшим пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1946 году и проживает в городе Большой Камень Приморского края.

A. Задержание заявителя и его заключение под стражу в период следствия

6. 17 февраля 2005 г. против заявителя было возбуждено уголовное дело по подозрению в мошенничестве. В тот же день заявитель был задержан.

7. 19 февраля 2005 г. Фрунзенский районный суд Владивостока распорядился о заключении заявителя под стражу. Суд постановил:

"По мнению суда, неприменение меры пресечения, связанной с лишением свободы, в отношении заявителя, который совершил тяжкое преступление, может позволить заявителю скрыться от предварительного следствия и суда и воспрепятствовать установлению и последующему задержанию лиц, причастных к совершению преступления".

8. Заявитель был заключен в следственный изолятор N ИЗ-25/1 Владивостока.

9. Заявитель обжаловал это постановление, утверждая, в частности, что Фрунзенский районный суд не принял во внимание его пожилой возраст и состояние здоровья (заявитель имел сердечное заболевание - ишемию, требующую постоянного медицинского наблюдения). Заявитель также утверждал, что районный суд не имел территориальной подсудности для рассмотрения его дела и, соответственно, не мог разрешать вопрос о содержании под стражей. Кроме того, заявитель настаивал на том, что мера пресечения должна быть изменена на освобождение под залог.

10. 5 марта 2005 г. было возбуждено другое уголовное дело против заявителя по подозрению в мошенничестве. В ту же дату два уголовных дела были объединены в одно производство под N 512.

11. 15 марта 2005 г. Приморский краевой суд оставил решение от 19 февраля 2005 г. без изменения, приняв во внимание тяжесть обвинений, выдвинутых против заявителя. Суд не установил нарушение территориальной подсудности. Он постановил, что в соответствии с пунктом 4 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации ходатайство о применении меры пресечения в виде лишения свободы может быть рассмотрено судом, имеющим территориальную подсудность в отношении прокуратуры, расследовавшей дело.

12. 13 апреля, 17 июня и 12 августа 2005 г. Фрунзенский районный суд Владивостока продлевал срок содержания заявителя под стражей до 17 июня, 17 августа и 17 сентября 2005 г. соответственно. В каждом случае суд указывал:

"Как было установлено, заявитель обвиняется в совершении тяжкого преступления, и суд полагает, что в случае освобождения он может продолжить преступную деятельность, угрожать свидетелям и другим участникам уголовного разбирательства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать отправлению правосудия".

13. 11 мая, 21 июля и 29 августа 2005 г. соответственно Приморский краевой суд после рассмотрения жалоб оставлял вышеупомянутые постановления о продлении срока содержания под стражей без изменения.

B. Содержание под стражей заявителя в ходе судебного разбирательства и вынесения приговора

14. 20 июля 2005 г. предварительное расследование было завершено 2 сентября 2005 г. обвинительное заключение было утверждено заместителем прокурора Приморского края, и 5 сентября 2005 г. дело было направлено на рассмотрение в Шкотовский районный суд Приморского края.

15. 15 сентября 2005 г. Шкотовский районный суд провел предварительное слушание и продлил содержание под стражей заявителя до 17 ноября 2005 г. Суд указал следующее:

"Суд не усматривает оснований для удовлетворения ходатайства, поданного защитой [заявителя] о замене меры пресечения в виде лишения свободы на подписку о невыезде.

При разрешении данного вопроса суд принимает во внимание тот факт, что [заявитель] обвиняется в совершении тяжких преступлений, которые в соответствии со статьей 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации являются одним из оснований для применения меры пресечения.

Кроме того, по мнению суда, в случае освобождения [заявитель] может воспрепятствовать установлению истины по делу. Такой риск вытекает из заявления потерпевшей Е., которая сообщила на предварительном слушании, что в ходе предварительного следствия [родственники] [заявителя] по его поручению пытались склонить ее к изменению показаний в пользу заявителя...".

16. В ходе предварительного слушания прокурор выразил сомнения в отношении беспристрастности судьи. Судья отказалась от участия в деле, и оно было передано в Приморский краевой суд.

17. Заявитель обжаловал продление содержания его под стражей до 17 ноября 2005 г. Он утверждал, что районный суд не рассмотрел возможности применения к нему более мягкой меры пресечения. Заявитель также сослался на заболевание сердца и на то, что предварительное расследование уже завершено.

18. 27 октября 2005 г. Приморский краевой суд передал дело в Фокинский городской суд Приморского края. В тот же день краевой суд оставил без изменения решение от 15 сентября 2005 г. о продлении срока заключения заявителя до 17 ноября 2005 г.

19. 15 ноября 2005 г. Фокинский городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей до оглашения приговора по уголовному делу заявителя при условии, что период не превысит шести месяцев, то есть до 8 марта 2006 г. Суд постановил:

"В настоящее время не имеется законных оснований для отмены или изменения меры пресечения. Заявитель обвиняется в двух преступлениях, одно из которых является тяжким... Есть основания полагать, что, находясь на свободе, заявитель может воспрепятствовать установлению истины по делу, поскольку он оказывал влияние на потерпевшую Е. с целью убедить [последнюю] изменить ее показания в [его] пользу - это обстоятельство было упомянуто самой потерпевшей.

Медицинских противопоказаний для содержания [заявителя] в заключении не имеется. Напротив, в деле содержится медицинская справка... датированная 8 августа 2005 г., о том, что состояние здоровья заявителя позволяет ему находиться в следственном изоляторе и принимать участие в следственных действиях".

20. 27 декабря 2005 г. Приморский краевой суд оставил вышеупомянутое решение без изменения.

21. 17 февраля 2006 г. Фокинский городской суд признал заявителя виновным в мошенничестве и покушении на мошенничество. Заявитель был условно осужден к четырем годам лишения свободы с испытательным сроком три года. Заявитель был освобожден в зале суда.

22. 10 апреля 2006 г. Приморский краевой суд оставил приговор без изменения.

II. Применимое национальное законодательство

23. С 1 июля 2002 г. вопросы уголовного права* (* Так в оригинале. По-видимому, имеются в виду вопросы уголовного судопроизводства (прим. переводчика).) регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, далее - УПК РФ).

A. Меры пресечения

24. Меры пресечения включают подписку о невыезде, личное поручительство, залог и заключение под стражу (статья 98 УПК РФ). При разрешении вопроса о заключении обвиняемого под стражу компетентный орган обязан установить, "имеются ли достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью (статья 97 УПК РФ). При разрешении вопроса о необходимости применения меры пресечения он также должен был учитывать тяжесть предъявленного обвинения, личность обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99 УПК РФ). При исключительных обстоятельствах и наличии оснований, предусмотренных статьей 97 УПК РФ, мера пресечения может быть применена к подозреваемому с учетом обстоятельств, перечисленных в статье 99 УПК РФ (статья 100 УПК РФ). При необходимости подозреваемому или обвиняемому может быть предложено дать обязательство о явке в суд (статья 112 УПК РФ).

B. Сроки содержания под стражей

1. Два вида содержания под стражей

25. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации различает два вида содержания под стражей: во-первых, "за следствием", то есть в период, когда компетентный орган - милиция или прокуратура - расследует дело, и, во-вторых, "за судом" (или в ходе судебного разбирательства), на стадии рассмотрения дела судом.

2. Сроки содержания под стражей "за следствием"

26. Заключение под стражу применяется только по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, если более мягкая мера не может быть применена (часть 1 статьи 108 УПК РФ). Содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев (статья 109 УПК РФ). Этот срок может быть продлен судьей на срок до шести месяцев (часть 2 статьи 109 УПК РФ). В дальнейшем срок может быть продлен судьей в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений (часть 3 статьи 109* (* Европейский Суд одновременно пересказывает содержание частей 2 и 3 статьи 109 УПК РФ (прим. переводчика).) УПК РФ). Продление срока свыше 18 месяцев не допускается. Обвиняемый, содержащийся под стражей, подлежит немедленному освобождению (часть 4 статьи 109 УПК РФ).

3. Сроки содержания под стражей "за судом"

27. С момента направления прокурором дела в суд обвиняемый считается содержащимся под стражей "за судом" (или "в ходе судебного разбирательства"). Срок содержания под стражей "за судом" исчисляется с даты поступления дела в суд до даты вынесения приговора. Период содержания под стражей "за судом" обычно не может превышать шести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях он может продлеваться неоднократно, каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

28. На основании пункта 3 статьи 5 Конвенции заявитель жаловался на то, что его содержание под стражей не было основано на относимых и достаточных мотивах. Пункт 3 статьи 5 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

29. Власти Российской Федерации утверждали, что мера пресечения в отношении заявителя была применена и в дальнейшем продлена компетентными национальными судами, действующими в рамках своей компетенции, согласно законодательству страны. Соответствующие постановления о содержании под стражей опирались на относимые и достаточные мотивы: тяжесть обвинений против заявителя и наличие оснований полагать, что он может скрыться, оказать влияние на свидетелей и потерпевших или иным образом воспрепятствовать отправлению правосудия. В частности, национальные суды располагали доказательствами, подтверждающими, что родственники заявителя приняли меры для оказания влияния на потерпевшую Е., чтобы она изменила свои показания. Власти Российской Федерации ссылались на протокол допроса Е., которую допрашивали в качестве потерпевшей 12 мая 2005 г., на запись ее показаний на суде 15 ноября 2005 г. и на ее возражения на неуказанную жалобу адвоката заявителя. Власти Российской Федерации также утверждали, что отсутствие подробной мотивировки в решениях суда кассационной инстанции от 11 мая, 21 июля и 29 августа 2005 г., которые оставили без изменения постановления о продлении содержания под стражей, не может рассматриваться как основание для установления нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции, поскольку мера пресечения была соразмерна тяжести обвинения против заявителя, разумным подозрениям против него и интересу общества в предотвращении преступлений. С учетом изложенных выше соображений к заявителю не могли быть применены альтернативные, более мягкие меры пресечения. Довод заявителя о том, что мера пресечения в виде лишения свободы несовместима с его состоянием здоровья, был рассмотрен судом и отклонен как необоснованный.

30. Заявитель согласился с тем, что его первоначальное заключение под стражу могло быть оправдано обоснованным подозрением в совершении тяжких преступлений. Однако после завершения предварительного расследования и направления дела в суд мотивов, выдвинутых национальным судом для дальнейшего содержания под стражей до его осуждения 17 февраля 2006 г., было уже недостаточно. Факторы, противоречащие презумпции продолжения им преступной деятельности таковы: личность заявителя, наличие у него постоянного места жительства и работы, семьи, включая двух детей, находящихся на иждивении, преклонный возраст, заболевание сердца и отсутствие судимостей. Постановления о содержании под стражей от 15 сентября и 15 ноября 2005 г. были очень краткими, они не рассматривали ситуацию заявителя подробно, а только ссылались на тяжесть обвинений против него. Кроме того, тексты этих постановлений не дают оснований полагать, что национальные суды рассматривали возможность применения альтернативных мер пресечения. Заявитель обратил внимание Европейского Суда на то, что 17 февраля 2006 г. он был осужден и приговорен к четырем годам лишения свободы условно, что подтверждает то, что он никогда не представлял серьезной опасности для общества.

A. Приемлемость жалобы

31. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также считает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

32. Согласно последовательной прецедентной практике Европейского Суда при разрешении вопроса о длительности предварительного заключения в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции период, который должен приниматься во внимание, начинается в день, когда обвиняемый заключен под стражу, и оканчивается в день, когда по предъявленному обвинению вынесено решение, хотя бы только судом первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 91* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.), Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 145 и 147, ECHR 2000-IV, Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Вемхофф против Германии" (Wemhoff v. Germany), § 9, Series A, N 7).

33. В настоящем деле заключение заявителя длилось один год, с 17 февраля 2005 г., когда он был задержан, до 17 февраля 2006 г., когда суд вынес обвинительный приговор. Даже если этот период сам по себе не кажется чрезмерно длительным, Европейский Суд напоминает, что пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы кратким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I (извлечения)). Национальные власти обязаны установить существование конкретных фактов, составляющих основание для длительного содержания под стражей. Переложение бремени доказывания на заключенного в таких делах было бы равнозначно отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу отступлением при исключительных обстоятельствах от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 67* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.), Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, §§ 84-85).

34. Европейский Суд готов признать, что содержание заявителя под стражей в настоящем деле было первоначально обусловлено разумным подозрением в его причастности к совершению мошенничества. В этой связи Европейский Суд напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. В таких случаях Европейский Суд должен установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если подобные основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что компетентные национальные органы проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", §§ 152-153).

35. В настоящем деле национальные суды продлевали срок содержания заявителя под стражей пять раз. Продлевая срок содержания заявителя под стражей во время следствия 13 апреля, 17 июня и 12 августа 2005 г., они ссылались на тяжесть выдвинутых против заявителя обвинений и на потенциальную опасность того, что в случае освобождения он может продолжить свою преступную деятельность, оказать влияние на свидетелей, уничтожить доказательства или иным образом препятствовать надлежащему ходу разбирательства. Европейский Суд отмечает, что соответствующие постановления не идут дальше перечисления оснований и не обосновывают их ссылкой на какие-либо конкретные факты (см. § 12 настоящего Постановления). Позднее, когда следствие было закончено и дело было передано в суд первой инстанции, национальный суд в своих решениях от 15 сентября и 15 ноября 2005 г. продолжал ссылаться на тяжесть обвинений против заявителя и потенциальную опасность того, что он может воспрепятствовать установлению истины. В связи с последним суд сослался на показания потерпевшей Е. о том, что на стадии предварительного расследования к ней обращались родственники заявителя и просили ее изменить свои показания (см. §§ 15 и 19 настоящего Постановления).

36. Что касается ссылки судов на тяжесть обвинений как на решающий элемент, Европейский Суд неоднократно указывал, что это основание не может само по себе оправдывать длительные сроки содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 180, ECHR 2005-X (извлечения))* (* Там же. N 7/2006.). Хотя тяжесть приговора имеет значение при оценке угрозы того, что обвиняемый скроется или продолжит преступную деятельность, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Основанием для продолжения содержания под стражей не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), § 51, Series A, N 207, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации", § 102, Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 г. по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland), жалоба N 38654/97, § 68, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 81). Это особенно верно в отношении дел, подобных настоящему, в которых правовая квалификация фактов - и, следовательно, наказание, грозящее заявителю, - определяется стороной обвинения в отсутствие судебной проверки вопроса о том, подкрепляют ли собранные доказательства обоснованное подозрение в совершении заявителем предполагаемого преступления (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации", § 66).

37. Что касается предполагаемого риска того, что заявитель продолжит свою преступную деятельность или уничтожит доказательства, как было упомянуто выше (см. § 35 настоящего Постановления), на протяжении разбирательства существование такой угрозы не было обосновано ссылками на конкретные факты. Европейский Суд напоминает в этой связи, что в случаях, когда обстоятельства, требующие содержания лица под стражей, могли существовать, но не были упомянуты в решениях национальных судов, в функции Европейского Суда не входят их установление и замена собой национальных органов, которые принимали решение о заключении заявителя под стражу (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" §§ 99 и 105, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 86).

38. Что касается угрозы того, что заявитель воспрепятствует судебному разбирательству посредством воздействия на свидетелей, Европейский Суд напоминает, что, хотя на первоначальных стадиях следствия риск того, что обвиняемый воспрепятствует правосудию, может оправдывать его содержание под стражей после того, как все доказательства были собраны, это основание становится менее существенным (см. Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 79* (* Там же. N 12/2006.)).

39. Европейский Суд признает, что доводов, приведенных национальными судами, чтобы продемонстрировать существование риска сговора, могло быть достаточно для содержания заявителя под стражей во время проведения следствия до 20 июля 2005 г. (что касается постановлений о содержании под стражей, вынесенных в соответствующий период), однако на поздней стадии, когда все доказательства были собраны, и в отсутствие доказательств того, что на стадии судебного разбирательства потерпевшая Е. или другие свидетели по делу подвергались давлению со стороны самого заявителя или его родственников, доводов, выдвинутых национальными судами для дальнейшего содержания под стражей заявителя, не было достаточно. Для того чтобы их доводы были достаточными, национальным судам следовало принять во внимание стадию судебного разбирательства, личную ситуацию заявителя (его возраст, здоровье, наличие места жительства и работы, детей, находящихся на иждивении, наличие или отсутствие судимости и так далее), его поведение до и после задержания и другие конкретные данные, такие как, например, характер преступления и серьезность потенциального наказания, с целью обоснования или отклонения угрозы того, что он может злоупотреблять своей свободой, в частности, манипулируя свидетелями.

40. Европейский Суд также подчеркивает, что при разрешении вопроса об освобождении лица из-под стражи власти с учетом пункта 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2005 г. по делу "Сулаоя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia), жалоба N 55939/00, § 64, и Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, § 83). В настоящем деле национальные суды только на стадии судебного разбирательства упомянули в своих решениях предполагаемое отсутствие оснований для изменения меры пресечения в виде лишения свободы (см. §§ 15 и 19 настоящего Постановления). Даже тогда соответствующие решения не указали с достаточной ясностью, почему такие альтернативы не могут обеспечить надлежащее ведение судебного разбирательства.

41. С учетом предоставленных ему материалов Европейский Суд не убежден, что решения национальных судов были основаны на анализе всех относящихся к делу фактов и учли надлежащим образом индивидуальные обстоятельства заявителя.

42. В итоге Европейский Суд полагает, что, не исследовав конкретные факты и не рассмотрев альтернативных "мер пресечения", руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые не могут считаться "достаточными". Следовательно, они не обосновали длительное лишение свободы заявителя. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, было ли дело сложным или осуществлялось ли разбирательство с "особой тщательностью".

43. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд находит, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

44. Заявитель также жаловался на основании статей 3 и 5 Конвенции на то, что состояние его здоровья было несовместимо с мерой пресечения в виде лишения свободы, что в следственном изоляторе отсутствовала адекватная медицинская помощь, и на предполагаемую незаконность содержания его под стражей.

45. Однако с учетом предоставленных ему материалов, и насколько эти вопросы относятся к его юрисдикции, Европейский Суд находит, что эти факты не свидетельствуют о наличии признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Таким образом, жалоба заявителя в соответствующей части является явно необоснованной и подлежит отклонению на основании подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

46. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

47. Заявитель требовал 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

48. Власти Российской Федерации нашли вышеупомянутое требование чрезмерным. Они полагали, что в случае установления Европейским Судом нарушения, оно само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

49. Европейский Суд отмечает, что он установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении заявителя в связи с его длительным содержанием под стражей в отсутствие "достаточных" оснований. Заявитель должен был испытать тоску и страдания в результате нарушения его права на личную свободу. Принимая во внимание эти соображения и оценивая обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 1 000 евро по данному основанию, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

50. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

51. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 1 000 евро (одну тысячу евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 19 июня 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда