Постановление Европейского Суда по правам человека от 19 февраля 2013 г. Дело "X и другие против Австрии" [X and Others v. Austria] (жалоба N 19010/07) (Большая Палата) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата)

Дело "X и другие против Австрии"
[X and Others v. Austria]
(Жалоба N 19010/07)

Постановление Суда от 19 февраля 2013 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Первая и вторая заявительницы являются женщинами, проживающими в стабильной гомосексуальной связи. Заявитель является несовершеннолетним сыном второй заявительницы. Он родился вне брака. Его отец признал отцовство, но вторая заявительница единолично осуществляла опеку над ребенком. Первая заявительница хотела усыновить заявителя с целью создания правовой связи с ним без разрыва отношений мальчика с матерью, о чем было заключено соглашение об усыновлении. Однако национальные суды отказали в утверждении соглашения, установив, что в соответствии с законодательством страны усыновление одним лицом имеет следствием разрыв семейно-правовой связи с биологическим родителем того же пола, поэтому усыновление мальчика первой заявительницей прекратило бы его связь с матерью, второй заявительницей, а не с отцом.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции. (a) Применимость. Связь между всеми тремя заявителями составляла "семейную жизнь" в значении статьи 8 Конвенции. Таким образом, статья 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции является применимой.

(b) Сопоставление с супружеской парой, в которой один супруг намерен усыновить ребенка второго. Европейский Суд не усмотрел оснований для отхода от выводов, сделанных в деле "Гас и Дюбуа" [Gas and Dubois v. France], и заключил, что первая и вторая заявительницы в настоящем деле не находились в относительно сходном положении по отношению к супружеской паре.

Постановление

По делу требования статьи 14 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

(c) Сопоставление с неженатой разнополой парой, в которой один партнер намерен усыновить ребенка второго партнера. Европейский Суд признал, что заявители находились в относительно сходном положении по отношению к неженатой разнополой паре, в которой один партнер намеревается усыновить ребенка другого партнера. Государство-ответчик не ссылалось на особый правовой статус, который отличал бы неженатую гетеросексуальную пару от однополой пары, и признало, что однополые пары могли быть в принципе приемлемыми (или неприемлемыми) для целей усыновления, как и разнополые пары. Австрийское законодательство допускало усыновление вторым родителем в неженатой разнополой паре. Напротив, усыновление вторым родителем в однополой паре с юридической точки зрения было невозможно. Применимые нормы Гражданского кодекса предусматривали, что любой усыновитель заменял биологического родителя того же пола. Поскольку первая заявительница являлась женщиной, усыновление ею ребенка партнерши прекращало правовую связь ребенка с матерью. Таким образом, усыновление не могло создать связь родителя и ребенка между первой заявительницей и ребенком в дополнение к связи с его матерью.

Европейский Суд не убежден доводом государства-ответчика о том, что ходатайство заявителей об усыновлении было отклонено по мотивам, не связанным с их сексуальной ориентацией, и что, следовательно, заявители просили Европейский Суд провести абстрактную проверку законодательства. Суды страны дали понять, что усыновление, обеспечивающее желательные для заявителей последствия, было невозможным в соответствии с Гражданским кодексом. Они не проверили обстоятельств дела. В частности, суды страны не рассматривали вопрос о том, имелись ли причины, перевешивающие отказ отца ребенка в согласии на усыновление. Напротив, региональный суд подчеркнул, что понятие "родителей" в австрийском семейном праве означает двух лиц противоположного пола, и отметил интерес ребенка в поддержании контактов с обоими родителями.

Ввиду того, что правовая невозможность усыновления последовательно находилась в основе их соображений, национальные суды не могли значимым образом рассматривать вопрос о том, отвечает ли усыновление интересам ребенка. Напротив, в деле неженатой разнополой пары они были бы обязаны рассмотреть этот вопрос. Следовательно, заявители были непосредственно затронуты обжалуемым правовым положением, поскольку ходатайство об усыновлении имело целью правовое признание семейной жизни, которую они вели, и все трое могли утверждать, что являются жертвами предполагаемого нарушения.

Различие в обращении между первой и второй заявительницами и неженатой разнополой парой, в которой один партнер намеревался усыновить ребенка второго, было основано на их сексуальной ориентации. Таким образом, дело следует отличать от дела Гас и Дюбуа, в котором Европейский Суд установил, что отсутствовало различие в обращении, основанное на сексуальной ориентации, между неженатой разнополой и однополой парами в связи с тем, что в соответствии с французским законодательством усыновление вторым родителем не допускалось во всех случаях.

Статья 8 Конвенции не обязывает расширять право усыновления вторым родителем на неженатые пары. Однако ввиду того, что национальное законодательство разрешает усыновление вторым родителем в неженатых разнополых парах, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, отвечал ли отказ в этом праве (неженатым) однополым парам законной цели, и был ли он пропорциональным этой цели.

Суды страны и государство-ответчик утверждали, что австрийское законодательство было направлено на поощрение обстоятельств биологической семьи. Защита семьи в традиционном смысле в принципе является законной причиной, способной оправдать различие в обращении. То же относится к защите интересов ребенка. Вместе с тем в делах, затрагивающих различие в обращении по признаку пола или сексуальной ориентации, государство-ответчик обязано доказать, что различие в обращении являлось необходимым для достижения цели. Государство-ответчик не предоставило данных, свидетельствующих о том, что ребенку был бы причинен ущерб воспитанием в однополой паре или наличием двух матерей и двух отцов для правовых целей. Кроме того, согласно национальному законодательству усыновление одним лицом, в том числе одним гомосексуалистом, являлось возможным. Если бы он или она имели зарегистрированного партнера, последний должен был дать согласие на усыновление. Таким образом, законодатель согласился с тем, что ребенок может воспитываться в семье, основанной на однополой паре, и это не приносит ущерба ребенку. Не лишен смысла также довод заявителей о том, что фактически семьи, основанные на однополой паре, существуют, но им отказывают в возможности получения юридического признания и защиты. Данные соображения порождают сомнение в пропорциональности абсолютного запрета усыновления вторым родителем в однополых парах.

Государство-ответчик также утверждало, что среди европейских государств отсутствует консенсус относительно усыновления вторым родителем в однополых парах и что, следовательно, государство имеет широкие пределы усмотрения для регулирования этого вопроса. Однако Европейский Суд рассматривал не общий вопрос о доступе однополых пар к усыновлению вторым родителем, но различие в обращении между неженатыми разнополыми парами и однополыми парами в отношении таких усыновлений. Соответственно, только десять государств - участников Совета Европы, допускающих усыновление вторым родителем в неженатых парах, могут быть основой для сравнения. В составе этой группы шесть государств обращаются с гетеросексуальными и однополыми парами одинаково, в то время как четыре занимают ту же позицию, что и Австрия. Малое количество образцов для сравнения не позволяет сделать вывод о возможном консенсусе среди европейских государств.

Настоящее дело затрагивает вопрос не о том, подлежало ли удовлетворению ходатайство заявителей об усыновлении, но о том, подверглись ли заявители дискриминации в связи с тем фактом, что суды не имели возможности значимым образом рассмотреть вопрос о том, отвечало ли требуемое усыновление интересам заявителя, ввиду того, что оно в любом случае было юридически невозможно.

Государство-ответчик не предоставило убедительных причин, свидетельствующих о том, что исключение усыновления вторым родителем в однополой паре при наличии такой возможности в неженатой разнополой паре являлось необходимым для защиты семьи в традиционном смысле или для защиты интересов ребенка. Следовательно, различие было дискриминационным.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции (вынесено десятью голосами "за" и семью - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

(См. Постановление Европейского Суда от 15 марта 2012 г. по делу "Гас и Дюбуа против Франции" [Gas and Dubois v. France], жалоба N 25951/07, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 150.)