Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 апреля 2013 г. Дело "M.K. против Франции" [M.K. v. France] (жалоба N 19522/09) (V Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(V Секция)

Дело "M.K. против Франции"
[M.K. v. France]
(Жалоба N 19522/09)

Постановление Суда от 18 апреля 2013 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В 2004 и 2005 годах заявитель являлся участником двух расследований о хищении книг. Он был оправдан в рамках первого разбирательства, а второе было прекращено. В обоих случаях у него были получены отпечатки пальцев и внесены в базу данных отпечатков. В 2006 году заявитель просил удалить его отпечатки из базы данных. Его ходатайство было удовлетворено только в отношении отпечатков, полученных в рамках первого разбирательства. Жалобы, поданные заявителем, были отклонены.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Процедуры консультаций в отношении оспариваемой меры достаточно хорошо определены. Это не касается процедур сбора и хранения данных. Цель базы данных, несмотря на преследуемую законную цель - а именно раскрытие и предотвращение преступлений, - с необходимостью предполагала включение и хранение максимально возможного количества образцов. Кроме того, причина, на которую сослался прокурор, отказывая в удалении отпечатков пальцев, полученных в рамках второго разбирательства, заключалась в необходимости защиты интересов заявителя путем обеспечения того, чтобы его причастность исключалась в случае чьей-либо попытки выдать себя за него. Помимо того, что декрет по поводу базы данных отпечатков пальцев, хотя он и толковался особенно широко, не содержал прямой ссылки на такие основания, принятие довода относительно предполагаемой защиты от потенциального хищения личности третьими лицами на практике означало бы разрешение хранения данных в отношении всего населения Франции, что было бы чрезмерным и избыточным.

Кроме того, в дополнение к главной цели базы данных, выявлению и установлению личностей лиц, совершивших тяжкие и другие серьезные преступления, законодательство упоминало вторую цель, а именно "обеспечение преследования, расследования и разбирательства дел в судебном органе". Прямо не указывалось, что это относится лишь к тяжким и другим серьезным преступлениям. Поскольку в законодательстве упоминались также "лица, причастные к уголовному разбирательству, которых необходимо установить", на практике это могло относиться ко всем преступлениям, в том числе небольшой тяжести, если это могло способствовать установлению лиц, совершивших тяжкие и другие серьезные преступления.

В любом случае обстоятельства дела, касавшегося разбирательства о хищении книг, которое было прекращено, свидетельствуют о том, что законодательство применялось к преступлениям небольшой тяжести. Следовательно, настоящее дело явно отличалось от связанных с тяжкими преступлениями, такими как организованная преступность или сексуальное нападение. Кроме того, данный декрет не делал отличий в зависимости от того, было ли заинтересованное лицо осуждено или хотя бы подвергалось ли оно преследованию.

В своем Постановлении по делу S. и Марпера Европейский Суд подчеркнул угрозу стигматизации, вытекающую из того факта, что с лицами, которые были оправданы или дело которых было прекращено, и поэтому они имели право на презумпцию невиновности, обращались таким же образом, как с осужденными. В этом отношении ситуация в настоящем деле была сходной, поскольку заявитель был оправдан в первом разбирательстве, и обвинения, предъявленные во втором разбирательстве, были сняты. Кроме того, положения оспариваемого декрета, регулирующие хранение данных, не обеспечивали достаточной защиты для заинтересованных лиц. Прежде всего, право на обращение в любое время к судье с целью удаления данных могло вступать в противоречие, если использовать выражение судьи "по свободам и заключению"* (* В соответствии с законом от 15 июня 2000 г. "судьи по свободам и заключению" (juge des libertes et de la detention) действуют в системе французского предварительного следствия в составе трибунала большой инстанции. Следственных функций они не выполняют, но решают вопрос о заключении под стражу, а также другие вопросы (прим. переводчика).), с интересами следственных органов, которые нуждались в базе данных с максимально возможным количеством образцов. Соответственно, поскольку данные интересы были, как минимум частично, противоречивыми, удаление данных, тем более не являвшееся правом, составляло "теоретическую и иллюзорную", а не "практическую и эффективную" гарантию. Вместе с тем хранение информации в базе данных было ограничено во времени, период хранения составлял 25 лет. Поскольку перспектива успеха требования об удалении данных была, по меньшей мере, гипотетической, период подобной продолжительности составлял на практике неограниченное хранение или как минимум норму, а не верхний предел срока.

В заключение Европейский Суд установил, что государство-ответчик вышло за пределы своего усмотрения в данном вопросе, так как система хранения отпечатков пальцев лиц, подозреваемых в совершении преступления, но не осужденных, примененная к заявителю в настоящем деле, не устанавливала справедливого равновесия между конкурирующими публичными и частными интересами.

Соответственно, хранение данных составляло непропорциональное вмешательство в право заявителя на уважение его личной жизни и не могло считаться необходимым в демократическом обществе.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Требование о компенсации ущерба не выдвигалось.

(См. Постановление Большой Палаты от 4 декабря 2008 г. по делу "S. и Марпер против Соединенного Королевства" [S. and Marper v. United Kingdom], жалобы NN 30562/04 и 30566/04, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 114.)