Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 мая 2012 г. Дело "Безруковы (Bezrukovy) против Российской Федерации" (Жалоба N 34616/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Безруковы (Bezrukovy)
против Российской Федерации
(Жалоба N 34616/02)

Постановление* Суда

Страсбург, 10 мая 2012 г.

По делу "Безруковы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 17 апреля 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 34616/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданками Российской Федерации: Людмилой Витальевной Безруковой (далее - первая заявительница) и Ириной Сергеевной Безруковой (далее - вторая заявительница), - 9 сентября 2002 г. Первая и вторая заявительницы в дальнейшем будут вместе именоваться заявительницами.

2. Интересы заявительниц представлял В. Шахларов, адвокат, практикующий в Воронеже* (* Это предложение добавлено 14 мая 2012 г.). Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и Г.О. Матюшкиным, последовательно занимавшими эту должность.

3. Заявительницы, в частности, утверждали, что окончательное и обязательное для исполнения решение национального суда, вынесенное в их пользу, не было исполнено своевременно и что срок обжалования этого решения был продлен, что дало возможность для его последующей отмены.

4. 15 сентября 2005 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. 24 ноября 2009 г. ввиду развития обстоятельств дела властям Российской Федерации было предложено дать дополнительные объяснения в соответствии с подпунктом "c" пункта 2 правила 54 Регламента Суда. Заявительницы предоставили в ответ свои объяснения.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Первая заявительница родилась в 1950 году. Вторая заявительница является дочерью первой заявительницы и родилась в 1976 году. Они проживают в Воронеже.

A. Судебное разбирательство заявительниц против банка "СБС-Агро"

7. В июле и августе 1998 года заявительницы внесли различные денежные вклады в Воронежский филиал банка "СБС-Агро" (далее - "СБС-Агро"). В сентябре 1998 года, во время финансового кризиса в России и быстрого обесценивания национальной валюты, они потребовали от банка возврата вклада с процентами, но банк отказал им. 4 августа 1999 г. Железнодорожный районный суд Воронежа (далее - районный суд) удовлетворил требования заявительниц, предъявленные к банку. Первой и второй заявительницам были присуждены 24 490 долларов США и 32 931 доллар США соответственно.

8. Служба судебных приставов-исполнителей возбудила исполнительное производство 22 августа 2000 г. Однако банк оказался несостоятельным. 10 июля 2001 г. исполнительное производство было прекращено. Решение от 4 августа 1999 г. осталось неисполненным.

B. Судебное разбирательство заявительниц против АРКО и Центрального банка

9. 16 августа и 15 сентября 1999 г. Центральный банк России (далее - Центральный банк) ввел мораторий на исполнение денежных обязательств банка "СБС-Агро" (далее - банк) до 17 ноября 1999 г. Позднее мораторий был продлен. 16 ноября 1999 г. управление банком временно приняло на себя Агентство по реструктуризации кредитных организаций (далее - АРКО), созданное правительством согласно Закону о реструктуризации кредитных организаций.

10. 9 ноября 2001 г. заявительницы предъявили в суд иск к Центральному банку и АРКО о взыскании долга на том основании, что банк находился под эффективным контролем АРКО с 16 ноября 1999 г. Районный суд провел слушание дела заявительниц 5 декабря 2001 г. АРКО дало письменные объяснения, но оно не было представлено на слушании. Центральный банк не давал объяснений и не был представлен на слушании. В своем решении, принятом в тот же день, районный суд отметил, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, банк находился под управлением АРКО, и нашел, что последнее несет ответственность за обязательства банка, включая долг перед заявительницами. Он постановил, что АРКО должно выплатить первой и второй заявительницам 24 490 долларов США и 32 931 доллар США соответственно.

11. 12 марта 2002 г. Воронежский областной суд (далее - областной суд) удовлетворил кассационную жалобу АРКО и отменил решение районного суда от 5 декабря 2001 г.

12. После возвращения дела на новое рассмотрение 20 декабря 2004 г. районный суд вновь вынес решение в пользу заявительниц на том же основании, что и решение от 5 декабря 2001 г. Заявительницам были присуждены те же суммы, которые были взысканы с АРКО. В решении было также указано, что АРКО должно выплатить сумму в размере 20 841 доллар США 68 центов другому лицу, Кравченко. В решении указывалось, что оно может быть обжаловано в Воронежский областной суд в течение десяти дней.

13. АРКО подало жалобу на решение от 20 декабря 2004 года. Центральный банк присоединился к кассационному разбирательству. 25 февраля 2005 г. АРКО было ликвидировано.

14. 19 июля 2005 г. областной суд рассмотрел кассационную жалобу АРКО на решение районного суда от 20 декабря 2004 г. Представитель Центрального банка принимал участие в слушании в качестве соответчика. Областной суд отметил, что АРКО ликвидировано, и прекратил кассационное разбирательство. Таким образом, решение районного суда от 20 декабря 2004 г., вынесенное в пользу заявительниц, вступило в силу.

15. 2 августа 2005 г. районный суд выдал исполнительный лист на основании решения суда от 20 декабря 2004 г., которое вступило в силу 19 июля 2005 г.

16. 6 декабря 2005 г. Центральный банк подал жалобу в областной суд на решение от 20 декабря 2004 г. Он также ходатайствовал о продлении десятидневного срока обжалования на том основании, что был лишен возможности просить о пересмотре решения от 20 декабря 2004 г. областным судом.

17. 2 марта 2006 г. областной суд по ходатайству Центрального банка продлил срок обжалования. Он отметил, что Центральный банк "поддержал" кассационную жалобу АРКО на решение от 20 декабря 2004 г., которая была отклонена без рассмотрения по существу. Областной суд заключил, что Центральный банк был лишен своего законного права на обжалование решения от 20 декабря 2004 г.

18. 9 марта 2006 г. областной суд рассмотрел кассационную жалобу Центрального банка на решение районного суда от 20 декабря 2004 г. Он заслушал того же представителя Центрального банка, который принимал участие в разбирательстве в связи с рассмотрением кассационной жалобы АРКО, в дальнейшем поддержанной Центральным банком, и проведенным тем же судом 19 июля 2005 г. Суд отметил, что АРКО и Центральный банк являлись в деле соответчиками и что АРКО было ликвидировано. Областной суд заключил, что его более раннее определение от 19 июля 2005 г. было основано на неправильном применении соответствующих правовых норм, отменил решение от 20 декабря 2004 г., вынесенное в пользу заявительниц, и прекратил производство.

C. Постановление Европейского Суда по делу Кравченко и последующие события

19. 2 апреля 2009 г. Европейский Суд вынес Постановление по делу Кравченко (Постановление Европейского Суда от 2 апреля 2009 г. по делу "Кравченко против Российской Федерации" (Kravchenko v. Russia), жалоба N 34615/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2010.)), который являлся соистцом заявительниц на определенной стадии национального разбирательства (см. § 12 настоящего Постановления). В феврале 2002 года в отношении него было вынесено отдельное решение, присудившее ему сумму в размере 30 919 рублей 40 копеек, которые должны были быть выплачены АРКО (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кравченко против Российской Федерации", §§ 44-49). Европейский Суд установил нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с тем, что областной суд отменил в порядке надзора в мае 2002 года вступившее в силу решение, вынесенное в пользу Кравченко.

20. После вынесения 2 апреля 2009 г. Постановления Европейским Судом заявительницы подали ходатайство о пересмотре определения областного суда от 9 марта 2006 г., ссылаясь на статьи 392-394 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. 15 июня 2011 г. президиум Воронежского областного суда отклонил их жалобу.

II. Применимое национальное законодательство

21. В соответствии с Гражданским процессуальным кодексом России (далее - ГПК РФ) лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен (статья 112 ГПК РФ).

22. Суд кассационной инстанции вправе отменить решения и прекратить производство, если юридическое лицо, участвующее в деле, было ликвидировано (статья 365 во взаимосвязи со статьей 220 ГПК ГПК РФ).

23. Окончательное решение по делу может быть пересмотрено, в частности, в связи с установлением Европейским Судом нарушения Конвенции в отношении национального судебного разбирательства или решениями, принятыми по делу (статья 392 ГПК РФ). Статьи 393-394 ГПК РФ установили процедуру возобновления национального судебного разбирательства в таких делах.

24. АРКО являлось государственной организацией (статья 28 Федерального закона от 8 июля 1999 г. N 144-ФЗ "О реструктуризации кредитных организаций"), а именно некоммерческой организацией, созданной российским государством для выполнения определенных социальных, управленческих или иных общественно полезных функций (статья 7.1 Федерального закона от 12 января 1996 г. N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" с изменениями, внесенными Федеральным законом от 8 июля 1999 г. N 144-ФЗ).

Право

I. Предполагаемое нарушение Конвенции в части неисполнения и отмены решения от 20 декабря 2004 г.

25. Заявительницы жаловались в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции на неоправданное продление срока обжалования, что привело к отмене окончательного и обязательного для исполнения решения национального суда от 20 декабря 2004 г., вынесенного в их пользу. Они также жаловались, ссылаясь на те же положения, на уклонение властей от своевременного исполнения решения. Соответствующие положения Конвенции и Протокола N 1 к ней предусматривают следующее:

"Пункт 1 статьи 6 Конвенции

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности...".

A. Доводы сторон

26. Власти Российской Федерации утверждали, что соответствующая процедура полностью отвечала требованиям пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Они подчеркнули, что Центральный банк надлежащим образом присоединился к кассационной жалобе, первоначально поданной АРКО. Ликвидация АРКО, согласно объяснениям властей Российской Федерации, должна была в соответствии с применимыми процессуальными нормами повлечь отмену решения районного суда и прекращение производства по делу в целом, а не просто прекращение кассационного разбирательства, эффективно повлекшее вступление в силу решения районного суда, вынесенного против уже несуществующего АРКО.

27. В своих дополнительных объяснениях власти Российской Федерации в значительной степени ссылались на Решение Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Шестаков против Российской Федерации" (Shestakov v. Russia) (жалоба N 48757/99), утверждая, что ситуация заявительниц как кредиторов банка "СБС-Агро" очень похожа, и их жалоба также должна быть признана необоснованной. Власти Российской Федерации настаивали, в частности, на том, что государство было не в состоянии выплачивать долги банка "СБС-Агро" его кредиторам в условиях острого финансового кризиса, начавшегося в августе 1998 года. Власти Российской Федерации заключили, что решение районного суда от 20 декабря 2004 г., вынесенное в пользу заявительниц, имело недостатки и было правомерно отменено. Жалоба заявительниц на нарушение Конвенции, соответственно, должна быть отклонена, как и жалобы, поданные другими заявителями в двух предыдущих делах (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кравченко против Российской Федерации" и Постановление Европейского Суда от 1 апреля 2010 г. по делу "Маргушин против Российской Федерации" (Margushin v. Russia), жалоба N 11989/03* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2010.)). В заключение власти Российской Федерации подчеркнули, что решение национального суда в настоящем деле было отменено в результате кассационного обжалования, а не в надзорной инстанции, как в делах Кравченко и Маргушина.

28. Заявительницы не согласились с позицией властей Российской Федерации по поводу решения Европейского Суда по делу Шестакова. Они утверждали, что ситуация последнего была несколько иной, как и решение, вынесенное национальным судом в его пользу. Заявительницы считали, что Европейскому Суду следует придерживаться той же позиции, что и в деле Кравченко, и выразили сожаление, что Воронежский областной суд не пересмотрел дело в порядке надзора после вынесения решения по делу Кравченко.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

29. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

30. Прежде всего Европейский Суд рассмотрит различие между конвенционными вопросами, затронутыми в настоящем деле и деле Шестакова, на которое ссылаются власти Российской Федерации. В то время как первоначальные факты, касающиеся неспособности банка "СБС-Агро" возвратить заявительницам депозиты во время финансового кризиса 1998 года, похожи, вопрос, поставленный заявительницами перед Европейским Судом, в настоящем деле отличается. Главным вопросом в деле Шестакова являлось уклонение государства от исполнения своих позитивных обязательств по оказанию содействия в исполнении национального решения в пользу заявителя против частного должника. В настоящем деле заявительницы жаловались на нарушение требования правовой определенности в связи с отменой вступившего в силу решения через значительный промежуток времени после истечения установленного законом срока обжалования.

31. Европейский Суд напоминает, что, принципы, устанавливающие, что судебное решение, вступившее в силу, не должно подвергаться сомнению и подлежит исполнению, представляют два аспекта одного и того же общего понятия, а именно права на доступ к правосудию (см. Постановление Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу "Кондрашов и другие против Российской Федерации" (Kondrashov and Others v. Russia), жалобы NN 2068/03 и другие, § 27* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2010.)). Однако это не значит, что соответствующие вопросы являются идентичными или обязательно совпадающими. Действительно, вывод Европейского Суда о том, что государство сделало все, что могло и должно было сделать для оказания содействия в исполнении окончательного решения в пользу одного кредитора, как в деле Шестакова (упоминавшемся выше), не приводит его к заключению о том, что отмена другого вступившего в силу решения в пользу другого кредитора вследствие пересмотра соответствует требованиям правовой определенности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кравченко против Российской Федерации"). Европейский Суд отмечает, что вопрос, затронутый в настоящем деле, аналогичен последнему, поскольку расчет заявительниц на вступившее в силу решение предположительно не оправдался его отменой, которую они считали необоснованной. Этот вопрос должен быть рассмотрен Европейским Судом по существу и не может быть отклонен по причине выводов, сделанных в контексте исполнительного производства в деле Шестакова.

32. Право на справедливое разбирательство дела судом, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, подлежит толкованию с учетом преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает верховенство права частью общего наследия государств-участников. Одним из фундаментальных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы в случаях вынесения судами окончательного решения по делу это решение не ставилось бы под сомнение (см. Постановление Большой Палаты по делу "Брумэреску против Румынии" (Brumгrescu v. Romania), жалоба N 28342/95, § 61, ECHR 1999-VII). Отступления от этого принципа оправданы, только когда их делают необходимыми обстоятельства существенного и непреодолимого характера, такие как устранение существенных недостатков и ошибок правосудия (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, § 52, ECHR 2003-IX* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год".), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Маргушин против Российской Федерации", § 31).

33. В предыдущих делах против России Европейский Суд поддержал принцип правовой определенности, поскольку были затронуты правовая процедура пересмотра в порядке надзора (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации") и пересмотр в связи со вновь открывшимися обстоятельствами (см. Постановление Европейского Суда от 18 ноября 2004 г. по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia), жалоба N 69529/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2005.)). Кроме того, Европейский Суд полагает, что следует придерживаться той же логики, когда этот основополагающий принцип умален другими процессуальными механизмами, в том числе продлением срока подачи кассационной жалобы. Так, Европейский Суд установил нарушение статьи 6 Конвенции в деле против Украины в связи с тем, что срок подачи кассационной жалобы был продлен по истечении значительного периода, без необходимости устранения серьезных судебных ошибок, но с одной лишь целью повторного рассмотрения дела и вынесения по нему нового решения (см. Постановление Европейского Суда от 3 апреля 2008 г. по делу "Пономарев против Украины" (Ponomaryov v. Ukraine), жалоба N 3236/03, §§ 41-42).

34. Европейский Суд не имеет сомнений в том, что разумно предусмотреть возможность продления процессуальных сроков, в том числе продление срока подачи кассационной жалобы, и отмечает, что правовые системы государств-участников содержат специальные положения для этого. В то время как продление срока подачи кассационной жалобы остается в основном в пределах усмотрения национальных судов, они должны, по мнению Европейского Суда, проверить, оправдывали ли причины для такого продления вмешательство в принцип res judicata* (* Res judicata (лат.) - принцип недопустимости повторного рассмотрения однажды разрешенного дела (прим. переводчика).), особенно когда усмотрение судов в соответствии с внутренним законодательством не ограничено ни в длительности, ни в основаниях для восстановления сроков (см. там же, § 41).

35. Европейский Суд отмечает, что российское законодательство не предусматривает в этом отношении никаких ограничений (см. § 18 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах утверждение о необоснованном продлении срока подачи кассационной жалобы на вступившее в силу решение суда требует тщательной проверки со стороны Европейского Суда. Его задача заключается в том, чтобы оценить конкретные обстоятельства дела и способ фактического применения национальных норм (см. Постановление Европейского Суда от 28 мая 1985 г. по делу "Ашингдейн против Соединенного Королевства" (Ashingdane v. United Kingdom), § 57, Series A, N 93).

36. Кроме того, Европейский Суд полагает, что, как и в делах об отмене решения в порядке надзора, законная уверенность стороны, требования которой удовлетворены, в принципе res judicata может быть подорвана также пренебрежением сроком на подачу кассационной жалобы (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу "Кульков и другие против Российской Федерации" (Kulkov and Others v. Russia), жалобы NN 25114/03 и другие, § 27* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2010.)). Такие отступления от этого принципа могут оправдываться только обстоятельствами существенного и непреодолимого характера (см. Постановление Европейского Суда по делу "Салов против Украины" (Salov v. Ukraine), жалоба N 65518/01, § 93, ECHR 2005-VIII, Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Проценко против Российской Федерации" (Protsenko v. Russia), жалоба N 13151/04, § 26* (*Там же. N 6/2009.) упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кравченко против Российской Федерации", § 45). В частности, отступление от принципа правовой определенности может допускаться не в интересах правового пуризма, а с целью устранения ошибки, имеющей существенное значение для судебной системы (см. Постановление Европейского Суда от 23 июля 2009 г. по делу ""Сутяжник" против Российской Федерации" (Sutyazhnik v. Russia), жалоба N 8269/02, § 38* (* Там же. N 3/2010.)

37. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает прежде всего, что решение районного суда от 20 декабря 2004 г., вынесенное в пользу заявительниц, вступило в силу 19 июля 2005 г., после определения Воронежского областного суда о прекращении кассационного производства (см. § 14 настоящего Постановления). Однако 2 марта 2006 г. областной суд удовлетворил ходатайство Центрального банка о продлении установленного срока для подачи кассационной жалобы и 9 марта 2006 г. отменил решение (см. §§ 17 и 18 настоящего Постановления).

38. Европейский Суд указывает, что Центральный банк ранее присоединился к кассационной жалобе, поданной ответчиком АРКО на решение районного суда от 20 декабря 2004 г., вынесенное в пользу заявительниц, и что представитель Центрального банка присутствовал на кассационном слушании 19 июля 2005 г. Тем не менее нет указаний на то, что представитель Центрального банка в то время выразил возражение против определения областного суда о прекращении кассационного производства в связи с ликвидацией АРКО. Лишь через четыре месяца Центральный банк обратился в этот же суд и обжаловал вступившее в силу решение от 20 декабря 2004 г. Европейский Суд не находит объяснения такому поведению, особо отмечая, что Центральный банк постоянно участвовал в разбирательстве в качестве соответчика (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Маргушин против Российской Федерации", § 34).

39. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что областной суд удовлетворил ходатайство о продлении срока со ссылкой на первоначальное намерение Центрального банка "поддержать" кассационную жалобу, поданную АРКО, и последующий отказ от подачи собственной кассационной жалобы на решение в течение установленного законом срока. Власти Российской Федерации со своей стороны утверждали, что определение областного суда о прекращении кассационного производства не повлекло бы оставление в силе решения от 20 декабря 2004 г., вынесенного в пользу заявительниц, поскольку организация-ответчик была ликвидирована на момент проведения кассационного разбирательства (см. § 26 настоящего Постановления). Однако, даже если предположить, что в определении областного суда содержалась ошибка, Европейский Суд не усматривает в вышеупомянутых объяснениях обстоятельств существенного и непреодолимого характера, которые оправдывали бы продление областным судом срока на обжалование и последующую отмену вступившего в силу решения, вынесенного в пользу заявительниц.

40. Во-первых, Европейский Суд не находит, что процессуальные причины, на которые ссылались областной суд и власти Российской Федерации, носили фундаментальный характер. Он считает несправедливым, что возможные процессуальные ошибки Центрального банка или областного суда были исправлены только в ущерб заявительницам через большой промежуток времени после вступления в силу решения, вынесенного в их пользу.

41. Во-вторых, тот факт, что присужденные судом суммы являлись задолженностью АРКО, которое позже было ликвидировано, не обязательно освобождает государство от ответственности за исполнение этого решения с учетом того, что АРКО являлось государственной корпорацией (см. § 24 настоящего Постановления) и что в роли соответчика в разбирательстве выступал Центральный банк. Европейский Суд отмечает в этой связи, что заявительницы последовательно предъявляли свои требования как против АРКО, так и против Центрального банка ввиду причастности последнего к данным вопросам и что областной суд последовательно привлекал Центральный банк в качестве соответчика в разбирательстве. В то же время национальные суды не уточняли ответственность Центрального банка, прямую или субсидиарную, в отношении требований заявительниц. Этот вопрос приобрел решающее значение после ликвидации АРКО 25 февраля 2005 г., но до сих пор остается неразрешенным областным судом.

42. В данном контексте Европейский Суд отмечает, что заявительницы могли разумно рассчитывать на вступившее в силу решение суда, вынесенное в их пользу, и ожидать, что задолженность по решению суда будет погашена даже после ликвидации АРКО. Подобная позиция находится в соответствии с постоянным мнением Европейского Суда о том, что ликвидация государственного органа государства-ответчика в принципе не освобождает государство от обязанности выплачивать свои долги по вступившему в силу решению суда, особенно с учетом того, что изменение потребностей заставляет государство часто менять организационную структуру, включая формирование новых органов и прекращение деятельности старых (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 15 июля 2010 г. по делу "Никитина против Российской Федерации" (Nikitina v. Russia), жалоба N 47486/07, § 19* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2011.). Европейский Суд, соответственно, не может принять довод о том, что прекращение деятельности АРКО само по себе составляет обстоятельство, оправдывающее отход от принципа правовой определенности в деле заявительниц.

43. Наконец, что касается довода властей Российской Федерации относительно объективных препятствий для выплаты долгов банка в контексте широкомасштабного финансового кризиса, Европейский Суд не ставит под сомнение необходимость комплексного решения проблемы выплаты долгов кредиторам. Однако это не могло препятствовать заявительницам в предъявлении требований в суды страны, и власти, включая Центральный банк, имели возможность отстаивать свою позицию в суде до того, как решение вступило в силу. Что касается необходимости устранения судебных ошибок и обеспечения единообразного применения национальной прецедентной практики, Европейский Суд полагает, что она не должна достигаться любой ценой и особенно за счет пренебрежения к законной уверенностью заявительниц относительно принципа правовой определенности. Власти должны обеспечивать справедливое равновесие между интересами заявительниц и необходимостью надлежащего отправления правосудия (см. Постановление Европейского Суда по делу "Никитин против Российской Федерации" (Nikitin v. Russia), жалоба N 50178/99, § 59, ECHR 2004-VIII* (* Там же. N 3/2005.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кульков против Российской Федерации", § 27).

44. Ввиду вышеизложенного Европейский Суд заключает, что, восстановив срок подачи кассационной жалобы Центральным банком на решение районного суда от 20 декабря 2004 г., областной суд нарушил принцип правовой определенности и право заявительниц на доступ к правосудию, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

45. Обращаясь к статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский Суд напоминает, что задолженность на основании судебного решения может рассматриваться как "имущество" для целей этой статьи, и отмена такого решения в нарушение статьи 6 Конвенции также составляет вмешательство в право выгодоприобретателя на уважение его собственности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации", § 61). Поскольку Европейский Суд уже пришел к выводу о том, что заявительницы были произвольно лишены права на доступ к правосудию (см. § 44 настоящего Постановления), следовательно, в этом отношении также имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Маргушин против Российской Федерации", § 40).

46. В итоге Европейский Суд находит, что продление срока подачи кассационной жалобы на вступившее в силу решение, вынесенное в пользу заявительниц, и последующая отмена решения областным судом составили нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

47. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд не видит необходимости в обособленном рассмотрении вопроса о неисполнении властями решения от 20 декабря 2004 г. (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2007 г. по делу "Борис Васильев против Российской Федерации" (Boris Vasilyev v. Russia), жалоба N 30671/03, §§ 41-42* (* Там же. N 10/2008.), Постановление Европейского Суда от 3 мая 2007 г. по делу "Собелин и другие против Российской Федерации" (Sobelin and Others v. Russia), жалобы NN 30672/03 и другие, §§ 67-68* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2007.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кульков против Российской Федерации", § 35, и Постановление Европейского Суда от 14 января 2010 г. по делу "Казакевич и девять других "военных пенсионеров" против Российской Федерации" (Kazakevich and 9 Other "Army Pensioners" cases v. Russia), жалобы NN 14290/03 и другие, § 32* (* Там же. N 6/2010.)).

II. Предполагаемое нарушение Конвенции в части неисполнения решения от 4 августа 1999 г.

48. Заявительницы жаловались в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции на неполное и несвоевременное исполнение решения районного суда от 4 августа 1999 г.

49. Европейский Суд отмечает, что решение по существу было вынесено в пользу заявительниц против коммерческого банка, который был объявлен несостоятельным, и что исполнительное производство было прекращено 10 июля 2001 г. Жалоба была подана в Европейский Суд 9 сентября 2002 г., спустя более чем шесть месяцев после этих событий. Жалоба является неприемлемой согласно пункту 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

50. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

51. Заявительницы требовали выплату задолженности по решению суда, которую они правомерно рассчитывали получить до того, как решение, вынесенное национальным судом в их пользу, было отменено, то есть суммы в размере 24 490 долларов США и 32 931 доллара США соответственно. Они также требовали 583 548 рублей 24 копейки и 784 680 рублей 56 копеек соответственно, представляющие проценты по задолженности по решению суда (упущенная выгода) за период с 5 декабря 2001 г. по 29 июля 2011 г. Каждая из них также требовала по 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

52. Власти Российской Федерации утверждали, что требования заявительниц являются чрезмерными и необоснованными. Они оспорили метод исчисления процентов от задолженности по решению суда, в том числе ставку, применяемую заявительницами, и период, за который они начислялись. Что касается морального вреда, власти Российской Федерации утверждали, что в любом случае Европейский Суд не должен присуждать более 2 000 евро, суммы, присужденной в деле Кравченко.

53. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле было установлено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с тем, что окончательное судебное решение, вынесенное в пользу заявительниц, было отменено в нарушение требования правовой определенности и что заявительницы не имели возможность получить присужденную компенсацию в результате отмены судебного решения. Наиболее подходящей формой устранения последствий нарушения статьи 6 Конвенции является создание для заявителя, насколько возможно, тех условий, в которых он бы находился, если бы требования статьи 6 Конвенции не были нарушены (см. Постановление Европейского Суда от 26 октября 1984 г. по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium) (статья 50* (* Ранее регулировала вопросы справедливой компенсации (прим. переводчика).) Конвенции), Series A, N 85, p. 16, § 12, и с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 23 октября 2003 г. по делу "Генчел против Турции" (Gencel v. Turkey), жалоба N 53431/99, § 27). Европейский Суд устанавливает, что в настоящем деле этот принцип также применим, учитывая природу установленных нарушений (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кравченко против Российской Федерации", § 56). Европейский Суд, таким образом, полагает целесообразным присудить заявительницам суммы, которые они получили бы, если бы решение от 20 декабря 2004 г. не было отменено, то есть 24 490 долларов США и 32 931 доллар США соответственно.

54. Что касается процентов по задолженности по решению суда, Европейский Суд, как и власти Российской Федерации, имеет сомнения в методе исчисления, примененном заявительницами. Они не предоставили достаточных фактических элементов для обоснования своего подхода. Европейский Суд также отмечает, что обесценивание судебного долга в соответствующий период было ограничено, поскольку присужденные суммы были выражены в валюте США, которая не была затронута инфляцией в той же степени, как российская национальная валюта. При таких обстоятельствах Европейский Суд отклоняет требование заявительниц о выплате процентов.

55. Европейский Суд заключает, что заявительницы должны были переживать и испытывать разочарование вследствие отмены окончательного решения в нарушение требования правовой определенности. Осуществляя оценку на справедливой основе, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присуждает по 2 000 евро каждой заявительнице в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

56. Заявительницы требовали 35 000 рублей в качестве компенсации судебных расходов и издержек и в поддержку своего требования предоставили счета адвокатов. Власти Российской Федерации не оспорили суммы, выплаченные адвокатам, и считали, что требование должно быть удовлетворено, если Европейский Суд установит нарушение Конвенции. Европейский Суд присуждает заявительницам совместно 880 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части отмены решения от 20 декабря 2004 г., вынесенного в пользу заявительниц, после продления срока обжалования и неисполнения этого решения, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части отмены решения, вынесенного в пользу заявительниц;

3) постановил, что нет необходимости рассматривать отдельно вопрос о неисполнении этого решения;

4) постановил, что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить:

(a) сумму, присужденную заявительницам национальными судами, а именно 24 490 долларов США (двадцать четыре тысячи четыреста девяносто долларов США) первой заявительнице и 32 931 доллар США (тридцать две тысячи девятьсот тридцать один доллар США) второй заявительнице в качестве компенсации материального ущерба;

(b) 2 000 евро (две тысячи евро) каждой заявительнице в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительниц в связи с этой суммой;

(c) 880 евро (восемьсот восемьдесят евро) совместно обеим заявительницам в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(d) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявительниц о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 мая 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда

_____________________

* 14 мая 2012 г. в тексте Постановления исправлены ошибки в соответствии с правилом 81 Регламента Суда.