Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 января 2013 г. N 47-О13-1СП Суд оставил без изменения оправдательный приговор, поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства подтверждающие вину оправданного в даче взятки должностному лицу

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 января 2013 г. N 47-О13-1СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Коваля B.C.,

судей Эрдыниева Э.Б. и Тришевой А.А.,

при секретаре Стасенковой А.Ю.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя Комина В.В. на приговор Оренбургского областного суда от 31 октября 2012 г., по которому

Султанов А.М., ..., несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 291 УК РФ на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей по п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ ввиду отсутствия события преступления и за ним признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Тришевой А.А., изложившей обстоятельства дела и содержание кассационного представления, мнение прокурора Савинова Н.В., поддержавшего кассационное представление, просившего об отмене оправдательного приговора и направлении уголовного дела на новое разбирательство, возражения оправданного Султанова А.М. и адвоката Юртаева И.В., просивших об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия установила:

Султанов А.М. органами предварительного расследования обвинялся в том, что, работая в должности начальника отдела по расследованию преступлений на территории ... района ... Следственного управления УМВД РФ по ..., узнав о том, что службой собственной безопасности УМВД по ... области проводится проверка о его противоправной деятельности, 14 мая 2012 года передал через посредника М. начальнику отделения службы собственной безопасности УМВД РФ по ... области У. взятку в виде денег в сумме ... руб., часть которой в сумме ... руб. М. тот же день передал У. от имени Султанова А.М. за прекращение проверочных мероприятий, проводимых в отношении последнего.

Действия Султанова А.М. органами предварительного расследования квалифицированы по ч. 3 ст. 291 УК РФ как дача взятки должностному лицу через посредника за совершение заведомо незаконных действий (бездействия).

Вердиктом коллегии присяжных заседателей деяние, описанное в вопросе N 1 вопросного листа, признано недоказанным. В связи с этим председательствующий судья, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 350 УПК РФ, постановил в отношении Султанова А.М. оправдательный приговор.

В кассационном представлении государственный обвинитель Комин В.В. ставит под сомнение законность приговора со ссылкой на допущенные при разбирательстве уголовного дела нарушения уголовно-процессуального закона, повлекшие необоснованное оправдание Султанова А.М. Указывает, что в ходе судебного разбирательства сторона защиты допускала высказывания о недопустимости доказательств, в частности, во вступительном слове адвокат Акулов Г.М. заявил об отсутствии доказательств вины Султанова А.М.; подсудимый заявил в присутствии присяжных заседателей, что его "подставили, чтобы снять с должности", "показаний, которые оглашались в суде, он не давал", а в прениях поставил под сомнение допустимость протокола от 14 июня 2012 года о выемке денег у М., свидетель С. заявил, что его брата "судят на подставных доказательствах". Кроме того, адвокат Акулов Г.М. в прениях ссылался на доказательства, которые не исследовались в судебном заседании, а адвокат Решетникова Т.С. довела до сведения присяжных заседателей информацию о наличии у подсудимого несовершеннолетних детей. По мнению автора представления, несмотря на то, что председательствующий судья прерывал подсудимого, свидетелей и адвокатов, а присяжным заседателям разъяснял, чтобы не принимали во внимание доведенную до их сведения недопустимую информацию, однако ввиду неоднократности таких высказываний, она не могла не оказать негативного влияния на присяжных и не породить у них сомнения в допустимости доказательств. Полагает, что старшина присяжных М., допустивший до вынесения вердикта высказывание о недопустимости показаний подсудимого, также мог повлиять на мнение присяжных при вынесении вердикта, так как из состава коллегии он был исключен после исследования всех доказательств. С учетом приведенных доводов просит оправдательный приговор отменить и уголовное дело направить на новое разбирательство.

В возражениях на кассационное представление оправданный Султанов А.М. указывает на несостоятельность приведенных в нем доводов и просит постановленный в отношении его оправдательный приговор оставить без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия не находит оснований для его удовлетворения.

Согласно ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

В соответствии с п.п. 8 и 2 ч. 2 ст. 381 УПК РФ основанием отмены приговора, постановленного судом с участием присяжных заседателей, может служить также нарушение тайны совещания коллегии присяжных заседателей либо вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей.

Таких нарушений закона допущено не было.

Действительно уголовно-процессуальный закон запрещает в присутствии присяжных заседателей исследовать факты и иные данные, способные вызвать у них предубеждение в отношении подсудимого, а данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления фактических обстоятельств совершенного преступления (ч. 8 ст. 335 УПК РФ).

Из протокола судебного заседания следует, что требования вышеприведенной нормы нарушались участниками процесса, в частности, защитник Решетникова Т.С. довела до сведения присяжных заседателей информацию о наличии у подсудимого несовершеннолетних детей.

Однако данная информация не могла отразиться на объективности присяжных заседателей при вынесении ими вердикта, так как председательствующим судьей участникам процесса были разъяснены положения закона, содержащего запрет на исследование в присутствии присяжных заседателей недопустимой информации, а сами присяжные предупреждены, чтобы при вынесении вердикта не принимали во внимание эту информацию.

Как видно из протокола судебного заседания, эти требования закона нарушались и государственным обвинителем, который в ходе судебного следствия довел до сведения присяжных заседателей информацию о том, что подсудимый работает юристом у свидетеля защиты М. (93-94 т. 3).

Несмотря на замечание председательствующего судьи, в прениях государственный обвинитель повторно довел до сведения присяжных заседателей эту информацию, заявив, что утверждениям подсудимого нельзя верить, так как они подтверждены только показаниями его родного брата и хорошего приятеля - свидетеля защиты М., у которого он работает юристом (л.д. 124 т. 3).

Но и в этом случае присяжные заседатели были предупреждены председательствующим судьей, чтобы при вынесении вердикта не принимали во внимание сообщенную государственным обвинителем информацию о том, что подсудимый работает юристом у свидетеля защиты.

Учитывая, что председательствующим судьей были приняты исчерпывающие меры по ограждению присяжных заседателей от возможного незаконного воздействия сторон, оснований полагать, что доведенная до сведения присяжных заседателей информация о наличии у подсудимого несовершеннолетних детей либо иные данные о личности подсудимого повлияли на мнение присяжных заседателей при ответах на поставленные перед ними вопросы, и именно эти данные привели их к убеждению о невиновности Султанова А.М., не имеется.

В обоснование довода о том, что сторона защиты в присутствии присяжных заседателей допускала высказывания о недопустимости доказательств, государственный обвинитель указал, в частности, что адвокат Акулов Г.М. во вступительном слове заявил об отсутствии в деле доказательств вины Султанова.

Между тем из смысла высказанной адвокатом фразы: "В деле нет доказательств вины Султанова!" - следует, что фактически он заявил о невиновности подсудимого. При этом, как видно из протокола судебного заседания, адвокат не высказывался относительно качества собранных по делу доказательств, их недопустимости и невозможности использования в процессе доказывания предъявленного Султанову обвинения. Отстаивание же адвокатом своей позиции о невиновности обвиняемого не только не нарушает уголовно-процессуальный закон, но и является процессуальной обязанностью защитника, которую он должен выполнять на всех этапах производства по делу, любыми способами, не запрещенными законом.

Изложенное вытекает, в частности, из положений ст. 14 УПК РФ, согласно которым обвиняемый считается невиновным, пока его виновность не будет установлена вступившим в законную силу приговором, и он, равно как и его защитник, не обязан доказывать свою невиновность, поскольку бремя доказывания обвинения лежит на стороне обвинения.

Нельзя согласиться и с доводом кассационного представления о том, что адвокат Акулов Г.М. в прениях сослался на доказательства, которые не исследовались в судебном заседании.

Как следует из текста выступления Акулова Г.М., последний заявил буквально следующее: "...если проводится проверка, то должен быть какой-то логический конец, логическое заключение, а такая справка не была представлена..." (л.д. 129 т. 3).

Из этой фразы не следует, что адвокат ссылался на справку как на доказательство, он лишь высказал обоснованное мнение о том, что по результатам всякой проверки должна быть составлена справка. Заявив о том, что суду такая справка не была представлена, Акулов Г.М. пытался поставить под сомнение обоснованность позиции стороны обвинения, утверждавшей о проведении проверки в отношении Султанова А.М. и в то же время не представившей суду какого-либо итогового документа, составленного по результатам этой проверки, хотя бы справки. Следовательно, говоря в своей речи о справке, адвокат Акулов Г.М. лишь пытался привести аргументы, опровергающие доводы противной стороны, что в судопроизводстве, осуществляемом на основе состязательности и равенства сторон, является допустимым.

Что касается утверждения в кассационном представлении о том, что в присутствии присяжных заседателей сторона защиты подвергала сомнению допустимость некоторых доказательств, то оно соответствует действительности. В частности, подсудимый Султанов А.М. заявил, что его "подставили, чтобы снять с занимаемой должности" и что "оглашенные в суде показания он не давал на следствии", а "протокол выемки денег у М. составлен, когда тот насобирал денег"; свидетель С. заявил, что "брата судят на подставных доказательствах".

Однако, рассмотрев каждое такое высказывание в отдельности и оценив его с точки зрения возможного воздействия на формирование у присяжных заседателей ложного убеждения в невиновности подсудимого, как об этом утверждается в кассационном представлении, проанализировав содержание напутственного слова, приняв во внимание результаты голосования присяжных заседателей при вынесении вердикта, а также данные протокола судебного заседания и другие материалы дела, Судебная коллегия приходит к твердому убеждению об отсутствии оснований для такого утверждения.

Так, из протокола судебного заседания следует, что при каждой попытке стороны защиты высказать в присутствии присяжных заседателей свое мнение о недопустимости доказательств, председательствующий судья прерывал выступающего, не давая ему возможности высказаться, и предупреждал о недопустимости нарушения закона, а присяжным заседателям разъяснял, чтобы при вынесении вердикта они не принимали во внимание эту информацию.

Кроме того, выступая с напутственным словом, председательствующий судья напомнил присяжным заседателям, что все исследованные с их участием доказательства получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона и являются допустимыми. Он напомнил присяжным заседателям содержание каждого имевшего место при разбирательстве дела высказывания, связанного с попыткой опорочить то или иное доказательство, и еще раз предупредил, чтобы при ответах на поставленные перед ними вопросы они не принимали во внимание эти высказывания.

При таких обстоятельствах оснований полагать, что то или иное высказывание в отдельности либо все они в совокупности, несмотря на принятые председательствующим судьей меры, породили у присяжных заседателей сомнения относительно допустимости этих доказательств, повлияли на формирование у них ошибочного представления о фактических обстоятельствах преступления, и повлекли необоснованное оправдание подсудимого, не имеется.

Судебная коллегия находит неубедительным и довод о том, что на мнение присяжных заседателей при вынесении вердикта мог повлиять старшина коллегии присяжных заседателей М., высказавший до вынесения вердикта свое мнение о недопустимости показаний подсудимого на следствии. Обосновывая данный довод, государственный обвинитель сослался на то, что старшина М. был исключен из состава коллегии лишь перед прениями сторон, значит, при исследовании доказательств присяжные заседатели оставались под его влиянием, следовательно, он мог повлиять на формирование у них предубеждения о невиновности подсудимого.

Между тем допущенное старшиной М. нарушение имело место 5 октября 2012 года, и выразилось в том, что в коридоре здания, в котором проходило судебное заседание, в присутствии государственного обвинителя и присяжных заседателей он высказал мнение о недопустимости показаний подсудимого Султанова А.М. (л.д. 121 т. 3).

Таким образом, государственный обвинитель обнаружил, что старшина присяжных заседателей М. допустил нарушение закона, препятствующее его участию в разбирательстве уголовного дела, 5 октября 2012 года, но в судебном заседании 8, 9 и 12 октября 2012 года, когда продолжалось исследование доказательств, он не заявил об этом суду. Ходатайство об отводе старшины М. заявил он только 18 октября 2012 года по окончании судебного следствия. Судом его ходатайство было удовлетворено и присяжный заседатель М. немедленно исключен из состава коллегии (л.д. 120-121 т. 3).

Обнаружив на этапе исследования доказательств обстоятельство, препятствующее продолжению разбирательства уголовного дела, государственный обвинитель не принял незамедлительных мер к устранению этого обстоятельства, хотя имел такую возможность, и заявил ходатайство об этом лишь после окончания судебного следствия.

При таких данных утверждение в кассационном представлении о незаконном воздействии на присяжных заседателей старшины М. со ссылкой лишь на то обстоятельство, что из состава коллегии он был исключен уже после исследования всех доказательств, является несостоятельным.

Кроме того, принятые председательствующим судьей меры по устранению обстоятельств, препятствующих объективному рассмотрению дела, сторона обвинения признала достаточными, в связи с этим разбирательство дела было продолжено. Вопрос о роспуске коллегии присяжных заседателей по мотивам, связанным с возможным воздействием отстраненного старшины М. на присяжных заседателей, ею не инициировался. Не высказывались сомнения и относительно объективности коллегии присяжных заседателей в связи с введением ее состав запасного присяжного заседателя и избранием нового старшины. Предположение же о возможном воздействии на присяжных заседателей отстраненного от участия в деле старшины М. возникло у стороны обвинения только после проведенного присяжными заседателями голосования, результаты которого не удовлетворили ее.

Таким образом, кассационное представление государственного обвинителя не содержит каких-либо убедительных доводов, которые могли бы служить основанием для отмены оправдательного приговора, в связи с этим оно не подлежит удовлетворению.

Предусмотренных ч. 2 ст. 385, п.п. 8 и 2 ч. 2 ст. 381 УПК РФ оснований для отмены приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, не имеется.

Принимая во внимание изложенное, руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Оренбургского областного суда от 31 октября 2012 г. в отношении Султанова А.М. оставить без изменения,

кассационное представление государственного обвинителя Комина В.В. - без удовлетворения.

Председательствующий

Коваль B.C.

Судьи

Эрдыниев Э.Б.

Тришева А.А.