Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 ноября 2013 г. Дело "Сёдерман против Швеции" [Soderman v. Sweden] (жалоба N 5786/08) (Большая Палата) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата)

Дело "Сёдерман против Швеции"
[Soderman* v. Sweden]
(Жалоба N 5786/08)

Постановление Суда от 12 ноября 2013 г.
(извлечение)

* (* Правильнее Soderman (прим. переводчика).)

Обстоятельства дела

В 2002 году, когда заявительнице было 14 лет, она обнаружила, что ее отчим разместил видеокамеру в корзине для белья в ванной комнате. Камера была направлена на то место, на котором заявительница раздевалась перед принятием душа. Она принесла камеру своей матери, которая сожгла пленку, никому ее не показав. О происшествии было сообщено в 2004 году, когда мать узнала, что у двоюродной сестры* (* Или двоюродный брат. Из текста Постановления по делу неясно, о каких родственниках идет речь (прим. переводчика).) заявительницы также были инциденты с отчимом. Против отчима было возбуждено уголовное дело, и в 2006 году он был осужден окружным судом за сексуальные домогательства в соответствии со статьей 7 главы 6 Уголовного кодекса в редакции, действовавшей в период, относящийся к обстоятельствам дела. Однако после рассмотрения жалобы приговор был отменен, так как эти действия не подпадали под определение сексуального домогательства. Апелляционный суд указал, что это деяние могло быть квалифицировано как покушение на детскую порнографию, но не рассматривал данный вопрос в отсутствие обвинения. Верховный суд отказался рассматривать жалобу.

Постановлением от 21 июня 2012 г. Палата Европейского Суда установила четырьмя голосами "за" и тремя - "против, что по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the case-law of European Court of Human Rights] N 153)* (* Ранее дело именовалось "E.S. против Швеции" (прим. переводчика).)

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Европейский Суд согласился с выводом национального суда о том, что действия отчима составляли нарушение личной неприкосновенности заявительницы. Даже если предположить, что данное событие не влекло физического насилия, злоупотребления или контакта, оно затрагивало весьма интимные аспекты ее личной жизни. Отсутствовали данные о том, что власти страны не исполнили своей обязанности по проведению эффективного расследования. Таким образом, вопрос, требующий рассмотрения Европейским Судом, заключается в том, имела ли Швеция при обстоятельствах настоящего дела адекватную правовую базу для защиты заявительницы от действий отчима, в соответствии с обязательствами, предусмотренными статьей 8 Конвенции. Большая Палата выбрала иной подход по отношению к использованному Палатой, которая подтвердила, что "только существенные недостатки законодательства и практики его применения могут составлять нарушение государством своих позитивных обязательств с точки зрения статьи 8 Конвенции". Подобный тест существенных недостатков, хотя и понятный в контексте расследований, не играет значимой роли при оценке того, создало ли государство-ответчик адекватную правовую базу в порядке соблюдения своих позитивных обязательств, поскольку рассматриваемая Европейским Судом проблема затрагивает вопрос о том, обеспечивало ли законодательство приемлемый уровень защиты заявительницы при данных обстоятельствах.

Что касается возможности того, что действия отчима могли составлять покушение на детскую порнографию в соответствии с Уголовным кодексом, Европейский Суд не убежден в том, что они охватывались этим составом преступления. Отсутствовали данные о том, что прокурор рассматривал вопрос о привлечении отчима к ответственности за данное преступление. Государство-ответчик указало ряд причин, по которым прокурор мог принять решение об отказе в преследовании, в частности, на трудности получения достаточных доказательств того, что имелось "порнографическое" изображение. Как утверждает заявительница, даже если фильм (который был уничтожен) сохранился, он едва ли мог быть квалифицирован как порнографический. Термин "порнографическое изображение" не был определен в шведском Уголовном кодексе, и подготовительные материалы по положению о детской порнографии подчеркивают, что криминализация всех изображений обнаженных детей не предполагается.

Что касается положения о сексуальном домогательстве на основании Уголовного кодекса, который криминализует, в частности, обнажение насильственным образом и непристойное поведение словом или делом, апелляционный суд установил, что отчим не мог быть привлечен к уголовной ответственности за изолированный акт съемки заявительницы без ее ведома. Согласно действовавшему в то время шведскому законодательству для квалификации сексуального домогательства требовалось, чтобы преступник стремился к уведомлению потерпевшего о нем или был безразличен к этому. Однако это требование не было достигнуто в деле заявительницы. Отчим был оправдан в сексуальном домогательстве не из-за отсутствия доказательств, а потому, что в тот период его действия не могли квалифицироваться как сексуальное домогательство. Эта норма о сексуальном домогательстве в формулировке, действовавшей в период, относящийся к обстоятельствам дела, не могла юридически охватывать данное действие и, таким образом, не защищала заявительницу от неуважения ее личной жизни.

Пробелы в защите прав заявительницы не могли быть устранены любым другим положением уголовного законодательства того времени. Действительно, отсутствие положения, охватывающего изолированный акт скрытой или в отсутствие согласия съемки или фотографирования, длительное время вызывало озабоченность в Швеции. Новое законодательство, направленное на криминализацию такого деяния, как в деле заявительницы, недавно было принято и введено в действие в 2013 году

В настоящем деле использование уголовного законодательства, по мнению Европейского Суда, не являлось единственным способом исполнения государством-ответчиком своих обязательств, предусмотренных статьей 8 Конвенции. Что касается гражданско-правовых средств правовой защиты, оправдывая отчима, апелляционный суд также отклонил гражданский иск заявительницы о возмещении ущерба. Согласно кодексу* (* В 1942 году в Швеции приняты действующий ныне Закон о судебной процедуре, который по содержанию характеризуется как закон о судоустройстве, и Процессуальный кодекс, в котором особенности уголовного и гражданского процессов излагаются после изложения общих норм, действующих в каждой судебной инстанции (прим. переводчика).) о судебной процедуре, если при преследовании предъявляется гражданско-правовое требование, вывод судов по вопросу уголовной ответственности имеет преюдициальную силу для решения по гражданско-правовому требованию. Кроме того, отсутствовали иные основания, на которые заявительница могла ссылаться в поддержку своего требования о возмещении ущерба. Наконец, Европейский Суд не убежден в том, что шведские суды могли присудить компенсацию заявительнице только на основе установления нарушения Конвенции.

В заключение Европейский Суд не нашел, что применимое шведское законодательство, действовавшее в тот период, обеспечивало защиту права заявительницы на уважение личной жизни способом, совместимым с обязательствами государства на основании статьи 8 Конвенции. Деяние, совершенное отчимом, нарушало ее неприкосновенность и усугублялось тем фактом, что она была несовершеннолетней, инцидент произошел в ее доме и что преступник являлся лицом, которому она могла и должна была доверять.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено 16 голосами "за" и одним - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявительнице 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.