Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 ноября 2013 г. Дело "X против Латвии" [X v. Latvia] (жалоба N 27853/09) (Большая Палата) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата)

Дело "X против Латвии"
[X v. Latvia]
(Жалоба N 27853/09)

Постановление Суда от 26 ноября 2013 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявительница проживала в Австралии и в 2005 году родила дочь от своего партнера Т. Свидетельство о рождении ребенка не содержало имени отца, и отцовство никогда не устанавливалось. В 2008 году заявительница покинула Австралию с дочерью и вернулась на родину в Латвию. После этого Т. обратился в австралийские суды с заявлением об установлении его отцовских прав в отношении ребенка, утверждая, что заявительница покинула Австралию, забрав ребенка без его согласия в нарушение Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (далее также - Гаагская конвенция). Австралийские суды решили, что Т. и заявительница имели право совместного попечения над ребенком и что дело подлежит пересмотру после возвращения ребенка в Австралию. После того, как компетентные латышские органы получили уведомление от австралийских властей, они заслушали объяснения заявительницы, которая оспаривала применимость Гаагской конвенции, поскольку являлась единственным опекуном ребенка. Латышские суды удовлетворили требование Т., заключив, что они не могут оспаривать выводы австралийских властей относительно его отцовских прав. Соответственно, заявительнице было предложено возвратить ребенка в Австралию в течение шести недель. В марте 2009 года Т. встретился с заявительницей, забрал ребенка и вернулся с ним в Австралию. В итоге австралийские суды признали Т. единственным опекуном и решили, что заявительница вправе встречаться с ребенком только под надзором и что она не может разговоривать с ним по-латышски.

Постановлением от 13 декабря 2011 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the case-law of European Court of Human Rights] N 147) Палата Европейского Суда заключила, пятью голосами "за" и двумя - "против", что по делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции, полагая, что уклонение от тщательного рассмотрения всех относимых факторов при возложении латышскими судами на заявительницу обязанности возвращения дочери в соответствии с Гаагской конвенцией сделало вмешательство непропорциональным.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Европейский Суд должен был рассмотреть вопрос о том, было ли вмешательство в права заявительницы, предусмотренные статьей 8 Конвенции, вытекавшее из решений национальных судов, "необходимым в демократическом обществе". Европейский Суд напомнил, что при определении того, установили ли решения национальных судов справедливое равновесие, которое должно существовать между рассматриваемыми конкурирующими интересами - ребенка, двоих родителей и правопорядка - в пределах усмотрения, которые имеют государства в таких вопросах, интересы ребенка должны пользоваться приоритетом. В связи с этим для достижения гармоничного толкования Европейской конвенции и Гаагской конвенции суд запрашиваемой стороны должен прежде всего принять во внимание факторы, способные составить исключение в контексте немедленного возвращения ребенка во исполнение статей 12, 13 и 20 Гаагской Конвенции, и вынести решение, достаточно мотивированное в этой части, а затем оценить его с точки зрения статьи 8 Конвенции. Отсюда следует, что статья 8 Конвенции возлагает на национальные власти процессуальное обязательство, требующее, чтобы при оценке требования о возвращении ребенка суды рассматривали доказуемые утверждения о наличии "серьезного риска" для ребенка в случае возвращения и выносили решение с указанием конкретных мотивов. Что касается точной природы "серьезного риска", исключение, предусмотренное в пункте "b" статьи 13 Гаагской конвенции, касается только ситуаций, которые ставят ребенка в невыносимые условия.

В настоящем деле Европейский Суд отметил, что заявительница предоставила латышским судам несколько факторов, указывающих на то, что возвращение ребенка в Австралию составит "серьезный риск" для ее ребенка. Она также обращала внимание на судимости Т. и случаи жестокого обращения с его стороны. В частности, заявительница приложила к жалобе справку психолога, подтверждающую угрозу травмирования ребенка в случае немедленного отделения от матери. Хотя национальные суды должны были проверить наличие "серьезного риска" для ребенка и заключение психолога было непосредственно связано с интересами ребенка, региональный суд отказался рассматривать выводы этого заключения в свете положений пункта "b" статьи 13 Гаагской конвенции. В то же время суды страны не рассмотрели также вопрос о возможности того, что мать отправится за дочерью в Австралию и будет поддерживать с ней контакты. Поскольку национальные суды уклонились от эффективного рассмотрения доводов заявительницы, процесс принятия решений в соответствии с законодательством страны не отвечал процессуальным требованиям, присущим статье 8 Конвенции, и заявительница, таким образом, испытала несоразмерное вмешательство в ее право на уважение семейной жизни.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено девятью голосами "за" и восемью - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Требование о компенсации ущерба не выдвигалось.

(См. также Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Мамуссо и Уошингтон против Франции" [Maumousseau and Washington v. France], жалоба N 39388/05, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the case-law of European Court of Human Rights] N 103, и Постановление Большой Палаты от 6 июля 2010 г. по делу "Нойлингер и Шурук против Швейцарии" [Neulinger and Shuruk V. Switzerland], жалоба N 41615/07, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the case-law of European Court of Human Rights] N 132.)