Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 октября 2013 г. Дело "Кайханиди (Kaykhanidi) против Российской Федерации" (Жалоба N 32185/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Кайханиди (Kaykhanidi)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 32185/02)

Постановление Суда

Страсбург, 10 октября 2013 г.

ГАРАНТ:

Об исполнении Постановления Европейского Суда по правам человека по группе дел "Рябых против Российской Федерации" (113 дел) см. Резолюцию N CM/ResDH(2017)83

По делу "Кайханиди против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Комитетом в составе:

Ханлара Гаджиева, Председателя Комитета,

Юлии Лафранк,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 17 сентября 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 32185/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Марией Ильиничной Кайханиди (далее - заявительница) 8 августа 2002 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 9 мая 2006 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявительница - Мария Ильинична Кайханиди - является российской гражданкой, которая родилась в 1979 году и в настоящее время проживает в Берлине.

5. С 1996 года заявительница обучалась в Московском государственном лингвистическом университете (далее - МГЛУ). В 2000 году она отправилась на стажировку в Университет имени Гумбольдта в Берлине. Она находилась в Германии в течение нескольких месяцев и, соответственно, не посещала занятия в МГЛУ. Заявительница утверждает, что вернулась в Москву в сентябре 2000 года и возобновила занятия в МГЛУ. Однако в мае 2001 года она была отчислена из этого университета за систематическое непосещение занятий и несдачу экзаменов.

6. 17 июля 2001 г. заявительница обжаловала отчисление в суде. 20 декабря 2001 г. Черемушкинский районный суд Москвы удовлетворил иск. Суд нашел установленным, что заявительница была отчислена без получения от нее объяснений о причинах отсутствия. На этом основании суд признал отчисление незаконным и обязал МГЛУ возобновить ее обучение.

7. МГЛУ подал жалобу, но 20 февраля 2002 г. Московский городской суд оставил без изменения решение, вынесенное в пользу заявительницы.

8. 28 февраля 2002 г. МГЛУ подал надзорную жалобу. 13 июня 2002 г. президиум Московского городского суда отменил решения нижестоящих судов. Что касается того факта, что заявительница не была заслушана до отчисления, президиум нашел, что декан МГЛУ пытался связаться с ней, но безрезультатно, поскольку она находилась вне пределов России. Суд запросил данные пограничной службы по поводу отсутствия заявительницы на российской территории. Согласно этим данным заявительница находилась вне территории России в течение как минимум семи недель в учебном году. Кроме того, суд получил информацию из Университета имени Гумбольдта, который подтвердил, что начиная с апреля 2001 года заявительница обучалась в этом университете на очном отделении. Президиум также указал, что нижестоящие суды неправильно применили закон, и решил возвратить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

9. После передачи дела в суд первой инстанции заявительница изменила первоначальные требования и просила взыскать с МГЛУ 600 000 рублей в качестве компенсации морального вреда.

10. 19 марта 2003 г. Черемушкинский районный суд Москвы прекратил производство по делу. Суд нашел, что жалоба подана в соответствии с положениями закона 1993 года, который предусматривал судебную проверку административных действий. Однако после введения в действие нового Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации 1 февраля 2003 г. подобные требования должны были рассматриваться согласно правилам искового производства. Суд разъяснил ей право повторного обращения в суд в рамках искового производства. 16 мая 2003 г. Московский городской суд оставил определение от 19 марта 2003 г. без изменения.

11. Заявительница повторно предъявила свое требование, но не следовала указаниям судов. Суды двух инстанций вновь отказали в рассмотрении ее требования.

II. Применимое национальное законодательство

12. Применимые положения российского законодательства о надзорном производстве см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia) (жалоба N 52854/99, ECHR 2003-IX* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год".)).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции в части надзорного производства

13. Заявительница жаловалась на отмену в порядке надзора вынесенного в ее пользу окончательного судебного решения от 20 декабря 2001 г. Статья 6 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

14. Власти Российской Федерации утверждали, что пункт 1 статьи 6 Конвенции неприменим к настоящему делу, поскольку требование заявительницы о признании недействительным приказа президента МГЛУ о ее отчислении из МГЛУ относилось к сфере публичных отношений и что результат этого разбирательства непосредственно не влиял на ее гражданские права.

15. Власти Российской Федерации утверждали, что, даже если бы Европейский Суд решил применить статью 6 Конвенции, отмена решения, вынесенного в пользу заявительницы, не нарушала принципа правовой определенности по следующим причинам. Во-первых, надзорная жалоба была подана стороной разбирательства. Кроме того, надзорная жалоба была подана через восемь дней после вступления в силу решения от 20 декабря 2001 г. Власти Российской Федерации также отметили, что основание отмены решения было направлено на устранение существенной ошибки, а именно нарушения материального права нижестоящими судами. Наконец, власти Российской Федерации утверждали, что суд надзорной инстанции вынес* (* Как видно из § 26 настоящего Постановления, позиция власти Российской Федерации заключалась как раз в том, что президиум не выносил нового решения, а лишь направил дело на новое рассмотрение (прим. переводчика).) новое решение, которым дело было направлено на новое рассмотрение.

16. Заявительница поддержала свою жалобу.

А. Приемлемость жалобы

17. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его последовательной прецедентной практикой для применимости гражданско-правового аспекта пункта 1 статьи 6 Конвенции требуется наличие "реального и серьезного спора" относительно "гражданского права", который как минимум на уровне доказуемости может считаться признаваемым национальным законодательством. Он может относиться не только к действительному существованию права, но и к его пределам и способу осуществления. Кроме того, результат разбирательства должен иметь решающее значение для данного права (см., например, Постановление Европейского Суда от 23 октября 1985 г. по делу "Бентхем против Нидерландов" (Benthem v. Netherlands), Series A, N 97, § 32, и Постановление Европейского Суда от 1 июля 1997 г. по делу "Рольф Густафсон против Швеции" (Rolf Gustafson v. Sweden), Reports of Judgments and Decisions 1997-IV, § 38, и Постановление Европейского Суда от 28 июня 1990 г. по делу "Скербю против Швеции" (Skarby v. Sweden), §§ 27-30, Series A N 180-B).

18. Европейский Суд напоминает свою последовательную прецедентную практику о том, что споры о праве на образование, в том числе высшее, относятся к сфере действия статьи 6 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 16 ноября 1999 г. по делу "Лукач против Российской Федерации" (Lukach v. Russia), жалоба N 48041/99, Решение Европейского Суда от 6 июня 2002 г. по делу "Эрен против Турции" (Eren v. Turkey), жалоба N 60856/00, Решение Европейского Суда от 12 октября 2000 г. по делу "Е.Н. против Греции" (Е.Н. v. Greece), жалоба N 42079/98, и Постановление Европейского Суда по делу "Эмине Арач против Турции" (Emine Arac v. Turkey), жалоба N 9907/02, §§ 16-26, ECHR 2008). Таким образом, пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к настоящему делу.

19. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

20. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда одним из фундаментальных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, в частности, требует, чтобы после окончательного разрешения судами вопроса их решение в принципе не ставилось под сомнение (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1999 г. по делу "Брумэреску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), ECHR 1999-VII, § 61).

21. Этот принцип устанавливает, что ни одна сторона не вправе требовать возобновления разбирательства по делу исключительно с целью его пересмотра и вынесения нового решения. Право вышестоящих судов по отмене или изменению вступивших в силу судебных решений может использоваться для устранения существенных нарушений. Само по себе наличие двух точек зрения по одному вопросу не является основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только если они вызваны необходимыми обстоятельствами существенного и непреодолимого характера (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации", § 52, Постановление Европейского Суда от 18 января 2007 г. по делу "Кот против Российской Федерации" (Kot v. Russia), жалоба N 20887/03, § 24* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2008.), а также Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Довгучиц против Российской Федерации" (Dovguchits v. Russia), жалоба N 2999/03, § 27* (* Там же. N 11/2008.)).

22. В настоящем деле Европейскому Суду следует оценить, была ли отмена вступившего в силу решения, вынесенного в пользу заявительницы, оправданной при обстоятельствах дела и было ли установлено справедливое равновесие между интересами заявительницы и необходимостью обеспечить надлежащее отправление правосудия.

23. Европейский Суд не убежден доводом властей Российской Федерации о том, что надзорная жалоба была подана стороной разбирательства. Европейский Суд напоминает, что эта особенность не имеет решающего значения для его анализа (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кот против Российской Федерации", § 28, и Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Нелюбин против Российской Федерации" (Nelyubin v. Russia), жалоба N 14502/04, § 27* (* Там же. N 8/2007.)).

24. Что касается довода властей Российской Федерации о том, что надзорная жалоба была подана всего через восемь дней после вступления в силу окончательного решения, Европейский Суд полагает, что отсутствие сроков возможного возобновления дела создает неопределенность для участников разбирательства. Тот факт, что в настоящем деле властям потребовалось восемь дней для возбуждения надзорного производства, не затрагивает эту фундаментальную проблему неопределенности (см. Постановление Европейского Суда от 23 июля 2009 г. по делу ""Сутяжник" против Российской Федерации" (Sutyazhnik v. Russia), жалоба N 8269/02, § 29* (* Там же. N 3/2010.)).

25. Что касается третьего довода властей Российской Федерации относительно оснований для отмены решения, по мнению Европейского Суда, тот факт, что президиум не согласился с оценкой судов первой и кассационной инстанций, сам по себе не являлся исключительным обстоятельством, требующим отмены обязательного и вступившего в силу решения и возобновления производства по иску заявительницы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Довгучиц против Российской Федерации", § 30, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда от 18 января 2007 г. по делу "Кот против Российской Федерации", § 29). В настоящем деле нижестоящие суды установили существенное процессуальное нарушение дисциплинарного разбирательства в том, что МГЛУ не уведомил заявительницу и решил отчислить ее заочно, но президиум оставил без внимания это нарушение.

26. Наконец, Европейский Суд не убежден позицией властей Российской Федерации по поводу того, что суд надзорной инстанции не принял нового решения, а направил дело на новое рассмотрение. Европейский Суд полагает, что этот факт не устраняет последствий правовой неопределенности, которые заявительница должна была претерпеть после отмены судебных решений по ее делу (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 2007 г. по делу "Клименко против Российской Федерации" (Klimenko v. Russia), жалоба N 11785/02, § 23). Последующие события разбирательства не имеют значения, поскольку отсутствовали внутренние средства правовой защиты, способные восполнить умаление принципа правовой определенности, вызванное использованием надзорной процедуры (см. Постановление Европейского Суда от 6 апреля 2006 г. по делу "Черницын против Российской Федерации" (Chernitsyn v. Russia), жалоба N 5964/02, § 35* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2007.), и Решение Европейского Суда по делу "Сардин против Российской Федерации" (Sardin v. Russia), жалоба N 69582/01, ECHR 2004-II).

27. Вышеизложенных соображений достаточно, чтобы позволить Европейскому Суду заключить, что имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в части отмены вынесенных по делу заявительницы решений в порядке надзора.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции в части доступа к суду

28. Заявительница жаловалась на отказ судов страны в рассмотрении ее иска к МГЛУ. Она ссылалась на статью 6 Конвенции.

29. Власти Российской Федерации утверждали, что отказ судов страны в рассмотрении дела заявительницы по существу соответствовал закону. Суды разъяснили, что заявительница имела право на разрешение спора в исковом производстве, но она не использовала эту процедуру.

30. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба должна быть объявлена приемлемой. Однако с учетом вывода относительно статьи 6 Конвенции в части надзорного производства Европейский Суд не находит необходимым в настоящем деле делать отдельное заключение в соответствии со статьей 6 Конвенции в части доступа к суду.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

31. Заявительница также жаловалась на нарушение статьи 8 Конвенции, статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции, пункта 2 статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции.

32. Рассмотрев предоставленные материалы, и насколько они относятся к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в вышеизложенных претензиях признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

33. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

34. Заявительница ссылалась на утрату дохода в размере 87 200 долларов США (возможный заработок, который она могла получать), 30 403 евро и 99 410 долларов США в части реального ущерба (финансовая помощь со стороны родителей), и 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

35. Власти Российской Федерации возражали, что заявительница не обосновала свое требование в части утраты дохода, вследствие чего он не может быть возмещен. Что касается возмещения материальной поддержки, оказанной ей семьей, по мнению властей Российской Федерации, она также не может быть возмещена. Власти Российской Федерации также нашли требования заявительницы о компенсации морального вреда явно чрезмерными и неразумными.

36. Что касается требования о компенсации материального ущерба, Европейский Суд напоминает, что должна быть установлена ясная причинная связь между ущербом и установленным нарушением. Отдаленной или умозрительной связи между ними недостаточно. В настоящем деле Европейский Суд не усматривает причинной связи между предполагаемым материальным ущербом и установленным нарушением прав заявительницы.

37. Что касается морального вреда, Европейский Суд полагает, что заявительница испытала страдания и разочарование, вызванное отменой вынесенных в ее пользу судебных решений в порядке надзора. Однако требуемая сумма является чрезмерной. Оценивая обстоятельства дела, Европейский Суд присуждает заявительнице 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму.

В. Судебные расходы и издержки

38. Заявительница утверждала, что ее юридические и почтовые расходы составили 36 евро и 5 7 64 рублей.

39. Власти Российской Федерации полагали, что только расходы на сумму 36 евро 30 центов и 4 839 рублей подтверждаются документами.

40. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле заявительница предоставила квитанции, подтверждающие ее требования в отношении почтовых расходов на сумму 36 евро 30 центов и 4 839 рублей. Эти суммы не выглядят чрезмерными или неразумными. С учетом предоставленных ему документов и своей прецедентной практики Европейский Суд находит разумным присудить заявительнице 177 евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

41. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части отмены в порядке надзора решения, вынесенного в пользу заявительницы, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в части отмены в порядке надзора решения, вынесенного в пользу заявительницы;

3) постановил, что отсутствует необходимость рассмотрения жалобы с точки зрения статьи 6 Конвенции в части отсутствия доступа к суду;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 2 000 евро (две тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(ii) 177 евро (сто семьдесят семь евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 октября 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Ханлар Гаджиев Председатель Комитета Суда