Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 января 2013 г. Дело "Мильтаев и Мельтаева (Miltayev and Meltayeva) против Российской Федерации" (Жалоба N 8455/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Мильтаев и Мельтаева (Miltayev and Meltayeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 8455/06)

Постановление Суда

Страсбург, 15 января 2013 г.

По делу "Мильтаев и Мельтаева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Линоса-Александра Сисилианоса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 11 декабря 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 8455/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации Шахрудди Шараниевичем Мильтаевым и Заремой Вахаевной Мельтаевой (далее - заявители) 22 января 2006 г.

2. Интересы заявителей представлял житель г. Грозного Сулейман Хаджимуратов. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители утверждали, что их имущество было уничтожено вследствие применения силы российскими военными в июле 2001 г.

4. 5 сентября 2008 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Первый заявитель, Шахрудди Шараниевич Мильтаев, родился в 1958 году и проживает в г. Грозном Чеченской Республики. Вторая заявительница, Зарема Вахаевна Мельтаева, является его племянницей. Она родилась в 1976 году и проживает в г. Аргун Чеченской Республики.

6. Факты дела частично оспариваются сторонами. Их объяснения и соответствующие документы могут быть кратко изложены следующим образом.

А. Уничтожение имущества заявителей

7. Заявители эксплуатировали частную фотолабораторию в комнате, арендованной в доме 63 по улице Шоссейная в городе Аргун Чеченской Республики. 30 декабря 2000 г. вторая заявительница заключила договор с У., владельцем дома 63 по улице Шоссейная, об аренде одной комнаты в доме для коммерческих целей - размещения в ней фотолаборатории "Кодак".

8. 27 июля 2001 г., во время прохождения танковой колонны через город, по-видимому, произошла перестрелка между военными и неустановленными членами незаконных вооруженных формирований. Выстрел из танка привел к возгоранию дома 63 по Шоссейной улице, и фотолаборатория заявителей вместе со всем оборудованием и другим имуществом была разрушена.

9. 28 июля 2001 г. местная противопожарная служба составила акт, сделав вывод о том, что огонь повредил дом, что причиной возгорания явился артобстрел и что пожарные экипажи не привлекались. Они произвели предварительную оценку ущерба на сумму 1 955 951 рубль.

10. 28 июля 2001 г. комиссия, сформированная администрацией города Аргун, зафиксировала разрушение дома 63 по улице Шоссейная, который "сгорел в результате артиллерийского обстрела".

11. 28 и 29 июля 2001 г. комиссия, состоящая из главы совета старейшин и двух работников местного магазина, составила акт, содержащий список уничтоженного имущества заявителей. В акте говорилось, что в результате стрельбы военнослужащих федеральных сил 27 июля 2001 г. имущество заявителей в доме 63 по Шоссейной улице было полностью уничтожено огнем. В список имущества были включены минилаборатория "Гретаг Кодак"* (* Наименование фотолаборатории передается в настоящем Постановлении в различных вариантах (прим. переводчика).), электродвигатель "Хонда" и различная оргтехника.

12. 30 июля 2001 г. вторая заявительница и владелец дома У. дали письменные объяснения с описанием событий 27 июля. Оба показали, что пожар начался после 10 часов вечера и что пожарных нельзя было вызвать в связи с комендантским часом. Вторая заявительница, кроме того, приложила перечень утраченных вещей и оборудования и их стоимости.

13. В неустановленные даты три других местных жителя, очевидцы происшествия, сделали письменные заявления, указывающие выстрел из танка в качестве причины пожара, уничтожившего лабораторию.

В. Уголовное разбирательство

14. 28 июля 2001 г. вторая заявительница подала жалобу в городской отдел внутренних дел г. Аргуна (далее - ГОВД). Выстрел из танка был указан в документе в качестве причины пожара.

15. 3 августа 2001 г. местный отдел внутренних дел начал расследование в связи с предполагаемым причинением вреда имуществу заявителей за счет неосторожного использования "источника повышенной опасности". В постановлении указывалось:

"В 22.00 или примерно в это время 27 июля 2001 г. колонна федеральных военных сил проходила через город Аргун и произвела выстрел в фотолабораторию в доме 63 по Шоссейной улице. Эти действия повлекли возгорание здания и причинили существенный материальный ущерб, который оценивается в 1 955 351 рубль".

16. 17 августа 2001 г. вторая заявительница была допрошена милицией в качестве свидетеля. Она пояснила, что фотолаборатория находилась в собственности ее дяди, первого заявителя. Около 22.00 27 июля 2001 г. по улице проходила колонна танков; имела место перестрелка между солдатами и неустановленными вооруженными лицами. В результате артобстрела в лаборатории возник пожар. На допросе 22 декабря 2003 г., вторая заявительница подтвердила свои прежние показания.

17. 3 сентября 2001 г. расследование было приостановлено, поскольку виновные выявлены не были.

18. 4 сентября 2003 г. начальник ГОВД г. Аргун выдал второй заявительнице документ, подтверждавший, что ее имущество, фотолаборатория "Гретаг", оцениваемая в 1 955 351 рубль, была уничтожена 27 июля 2001 г. в результате артобстрела.

19. Разбирательство было возобновлено 21 ноября 2003 г. В декабре 2003 г. военный комендант г. Аргун ответил ГОВД, что "27 июня 2001 г." через г. Аргун никакие танковые колонны не проходили. Заявители обратили внимание следователей на тот факт, что в этом ответе была указана неправильная дата. Однако, по-видимому, какие-либо дальнейшие меры для выяснения того, какие воинские части были причастны к инциденту, приняты не были.

20. 25 декабря 2003 г. первый заявитель был признан потерпевшим по уголовному делу. Постановление ссылалось на выстрел из танка как на причину причинения ущерба имуществу заявителя.

21. В тот же день первый заявитель был опрошен в качестве потерпевшего. Он показал, что являлся владельцем лаборатории, расположенной в комнате дома 63 по Шоссейной улице с 1999 года. 27 июля 2001 г. около 22.00 он находился в лаборатории вместе с четырьмя другими лицами. В это время по улице проходила танковая колонна. Неизвестные открыли огонь, и заявителю и другим лицам пришлось укрыться в подвале соседнего здания. Часом позже, когда стрельба прекратилась, они вышли и обнаружили, что дом и лаборатория горят.

22. Двое лиц, находившихся в лаборатории, были допрошены в декабре 2003 г. и дали аналогичные показания.

23. 27 декабря 2003 г. прокурор вновь приостановил расследование, поскольку виновные не были установлены. Разбирательство было возобновлено 11 марта 2005 г. и прекращено в ту же дату со ссылкой на истечение установленного законом срока давности для судебного преследования. Первый заявитель был проинформирован соответственно.

24. 7 ноября 2008 г. Следственное управление Следственного комитета по Чеченской Республике отменило постановление от 11 марта 2005 г. Следователь указал на неполный характер расследования и предложил, в частности, допросить собственника дома, соседей и других свидетелей, а также членов комиссий, участвовавших в осмотре дома непосредственно после инцидента и составивших соответствующие акты.

С. Гражданское разбирательство

25. Заявители предъявили иск к Министерству обороны Российской Федерации с требованием о возмещении ущерба, причиненного их имуществу и компенсации морального вреда.

26. 25 марта 2005 г. Пресненский районный суд г. Москвы вынес решение. Он постановил, что в соответствии со статьей 1069 Гражданского кодекса государство несет ответственность только за ущерб, причиненный имуществу его представителями в результате их незаконных действий. Районный суд отметил, что военная операция в Чечне была санкционирована Указом президента N 2166 от 30 ноября 1994 г. и постановлением Правительства N 1360 от 9 декабря 1994 г. Оба акта законодательства были признаны Конституционным судом 31 июля 1995 г. соответствующими Конституции. Районный суд заключил, что Министерство обороны не действовало незаконно в отношении заявителей.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного Указа следует читать как "9 декабря 1994 г."

27. Суд также указал, что в соответствии со статьей 1079 Гражданского кодекса ущерб, причиненный "источником повышенной опасности", должен быть возмещен использовавшим его физическим или юридическим лицом. Однако, по мнению суда, заявители не представили доказательств, подтверждающих, что имущество было уничтожено таким источником опасности, принадлежащим государственными представителями. Соответственно, он отклонил требование заявителей.

28. 19 августа 2005 г. Московский городской суд оставил решение суда первой инстанции без изменения.

D. Документы, относящиеся к вопросу права собственности

29. Власти Российской Федерации представили копию договора купли-продажи от 22 апреля 1997 г., согласно которому оборудование для фотолаборатории было куплено благотворительным фондом "Асир" и его председателем А. Стоимость имущества была оценена в 51 556 долларов США. 3 июня 1997 г. фонд передал поставщику сумму в размере 118 240 277 рублей. 10 июня 1997 г. председатель фонда "Асир" А. выдал доверенность, разрешающую Г. собрать оборудование.

30. В ноябре 2008 г. управление Федеральной налоговой службы по Чеченской Республике сообщило следователю милиции г. Аргун, что фотолаборатория "Греток-260" не была зарегистрирована в качестве юридического лица и что ни один из заявителей не был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя.

31. Заявители в ответ представили документ, выданный местной администрацией села Тевзан Веденского района, подтверждающий, что заявители начали частный фотобизнес в 1994 году. Они также представили недатированные объяснения, подписанные Г. и другим лицом, о том, что первый заявитель являлся законным владельцем фотолаборатории.

II. Применимое национальное законодательство

А. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года

32. Статья 168 Уголовного кодекса содержит определение повреждения чужого имущества, совершенное путем неосторожного обращения с огнем или иными "источниками повышенной опасности". Максимальное наказание составляет один год лишения свободы.

33. Статья 78 предусматривает сроки привлечения к уголовной ответственности. Лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекло два года после совершения преступления небольшой тяжести (наказываемого не более чем тремя годами лишения свободы). Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до даты вынесения приговора* (* Точнее до момента вступления приговора суда в законную силу (прим. переводчика).). Течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента обнаружения этого лица.

В. Гражданский кодекс Российской Федерации

34. Статья 1064 Гражданского кодекса предусматривает, что вред, причиненный имуществу гражданина или юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Последнее может быть освобождено от этой обязанности, если докажет, что вред причинен не по его вине; однако закон может предусмотреть возмещение вреда даже в случае отсутствия вины причинителя. Вред, причиненный законными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом.

35. Статья 1069 устанавливает, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Возмещение такого вреда выплачивается за счет средств федеральной или региональной казны.

36. Статья 1079 предусматривает, что вред, причиненный "источником повышенной опасности" подлежит возмещению лицом, использующим данный источник, если не доказано, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

37. Заявители жаловались на нарушение их права на уважение собственности, предусмотренное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая в соответствующей части устанавливает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права...".

А. Приемлемость жалобы

38. Власти Российской Федерации оспаривали право собственности заявителей на данное имущество и таким образом приемлемость жалобы ratione personae* (* Ratione personae - "ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь", критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).). Они утверждали, что лаборатория приобретена юридическим лицом, благотворительным фондом "Асир". Они также указали на отсутствие каких-либо документов, подтверждающих передачу права собственности на рассматриваемую лабораторию от "Асир" или А. заявителям. Они также подчеркнули, что юридические лица на имя заявителей в Чеченской Республике не регистрировались, они не действовали в качестве частных предпринимателей, и налоговая инспекция не знала о существовании этого бизнеса.

39. Заявители в ответ указали на трудности, связанные с осуществлением бизнеса и проведением правовых сделок в Чечне в конце 1990-х годов под фактическим контролем самопровозглашенной "независимой республики Ичкерия". Они ссылались на фактический распад многих учреждений и служб, связанных с регистрацией бизнеса, банковскими переводами и сбором налогов. Они отметили, что их право собственности на фотолабораторию не было оспорено в двух национальных разбирательствах, уголовном или гражданском. Они далее указали на свидетельские показания, собранные ими в поддержку своей позиции.

40. Европейский Суд отмечает, что многочисленные документы, представленные сторонами, подкрепляют утверждения заявителей об их владении уничтоженными товарами и оборудованием. Таким образом, в обоих национальных разбирательствах заявители выступали в качестве владельцев фотолаборатории, и их позиция как таковая не была оспорена (см. §§ 15 и 26 настоящего Постановления). В документах, составленных после пожара, первый заявитель был признан потерпевшим по уголовному делу об уничтожении фотолаборатории; их требования о компенсации были рассмотрены по существу судами по гражданским делам в двух инстанциях без каких-либо сомнений по поводу их статуса в отношении данного имущества; и в их заявлениях и показаниях других свидетелей, собранных милицией во время расследования уголовного дела, они упоминались как владельцы поврежденного имущества (см. §§ 9-11, 16, 18 и 20-22 настоящего Постановления). Они заключили договор аренды с собственником помещения, указав открытие фотолаборатории в качестве цели аренды (см. § 7 настоящего Постановления).

41. Кроме того, Европейский Суд учитывает объяснения заявителей по поводу трудностей, связанных с ведением и регистрацией бизнеса в ситуации гражданской войны и фактического распада системы правопорядка (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 21 июня 2011 г. по делу "Накаев против Российской Федерации" (Nakayev v. Russia), жалоба N 29846/05, § 64, и Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Хамидов против Российской Федерации" (Khamidov v. Russia), жалоба N 72118/01, § 154). Учитывая это обстоятельство, Европейский Суд не находит, что договор купли-продажи 1997 года, представленный властями Российской Федерации, или отсутствие в налоговом реестре 2008 года упоминания бизнеса заявителей можно толковать как решающее доказательство против заявителей в этом отношении. Возражение властей Российской Федерации против приемлемости данной жалобы ratione personae, таким образом, подлежит отклонению.

42. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

43. Заявители ссылались на достоверные доказательства того, что их имущество было уничтожено выстрелом из танка в дом номер 63 по Шоссейной улице г. Аргун между 10 и 11 часами вечера 27 июля 2001 г. Они указывали на ряд официальных документов и многочисленные свидетельства, подтверждающие этот вывод.

44. Власти Российской Федерации утверждали, что виновники предполагаемых действий не были установлены. Они отметили, что уголовное расследование было возобновлено в 2008 году, но оно не получило убедительных доказательств того, что пожар начался в результате военных действий. Они опирались на свидетельские показания, собранные следователями, которые указывали на стычки или перестрелки между военными и неизвестными незаконно вооруженными лицами. Они обратили внимание Европейского Суда на разницу между показаниями заявителей, которые они давали в ходе национального уголовного расследования, и показаниями, представленными Европейскому Суду, поскольку в последних нет упоминания о присутствии незаконных вооруженных формирований на месте происшествия. Они находили необоснованным утверждение заявителей о том, что государство несет ответственность за ущерб. Суды по гражданским делам двух инстанций пришли к тому же выводу. При таких обстоятельствах утверждение заявителей о нарушении их права собственности со стороны государства не соответствует требуемому стандарту доказывания - "вне всякого разумного сомнения". Власти Российской Федерации ссылались в связи с этим на Решение Европейского Суда от 18 мая 2006 г. по делу "Умаров против Российской Федерации" (Umarov v. Russia), жалоба N 30788/02).

45. Европейский Суд отмечает, что в Чеченской Республике не объявлялось чрезвычайное или военное положение; не был принят Федеральный закон, ограничивающий права населения, не было объявлено о мерах в отступление от обязательств согласно статье 15 Конвенции. Таким образом, рассматриваемая операция должна быть рассмотрена на обычной правовой основе (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Исаева против Российской Федерации" (Isayeva v. Russia), жалоба N 57950/00, § 191).

46. Европейский Суд повторяет свои выводы о том, что право собственности заявителей на недвижимость было в достаточной степени подтверждено национальными органами. Кроме того, не оспаривалось сторонами, что данное имущество было уничтожено. Однако власти Российской Федерации отрицают вмешательство государства в соответствующие права. Поэтому Европейский Суд должен определить наличие вмешательства со стороны государства.

47. Европейский Суд уже отмечал в ранее рассмотренных делах по жалобам жителей Чечни на уничтожение их собственности, что потенциально эффективным внутренним средством правовой защиты при данных обстоятельствах могло быть адекватное уголовное расследование (см. Постановление Европейского Суда от 3 мая 2011 г. по делу "Хамзаев и другие против Российской Федерации" (Khamzayev and Others v. Russia), жалоба N 1503/02, § 154).

48. В настоящем деле заявители подали жалобу в местный отдел милиции, который в августе 2003 г. начал уголовное расследование. Однако уголовное дело было прекращено в марте 2005 г. в связи с истечением срока давности для уголовного преследования. Следствию не удалось достичь каких-либо выводов относительно виновных происшедшего, несмотря на довольно внушительный объем доказательств. Европейский Суд отмечает, что расследование было не в состоянии получить основные сведения о воинской части, которая была причастна к инциденту, или установить соответствующих служащих и допросить их по поводу событий. Оно не назначало и не привлекало специальные экспертные заключения в целях установления причины возникновения пожара. Некоторые из этих недостатков были отмечены в постановлении Следственного комитета в ноябре 2008 г. (см. § 24 настоящего Постановления), но в Европейском Суде нет информации о том, что эти ошибки были устранены.

49. Власти Российской Федерации сослались на это постановление, чтобы обосновать, что национальное разбирательство все еще продолжается и, таким образом, оно может установить ответственного за оспариваемые действия. Однако, как отмечено выше, Европейский Суд не осведомлен о каких-либо мерах по устранению недостатков, выявленных в предыдущем параграфе. В связи с истечением времени и неизбежной утратой доказательств, а также истечением срока давности преследования за преступление, возможность получения ответов в рамках этих разбирательств на данном этапе можно считать незначительной. В то время как Европейский Суд находит доказательства, собранные в рамках разбирательства и представленные ему сторонами надежными, он также полагает, что заявители не могли реально ожидать любых дальнейших изменений в ходе уголовного расследования после его прекращения в марте 2005 г. в связи с истечением срока давности.

50. При оценке материалов, имеющихся в настоящем деле, Европейский Суд отмечает, что заявители представили ряд документов, способных создать доказуемую основу для их претензий об ответственности государства. Таким образом, три комиссии, которые осматривали последствия непосредственно после нападения, указали на "артиллерийский обстрел" как причину пожара (см. §§ 9-11 настоящего Постановления). 3 августа 2001 г. в постановлении о возбуждении уголовного дела была сделана ссылка на повреждение имущества, вызванное артобстрелом со стороны военнослужащих (см. § 15 настоящего Постановления). Аналогичная информация повторяется несколько раз в различных официальных документах, выданных органами расследования (см. §§ 18 и 20 настоящего Постановления). Заявители и другие свидетели последовательно показывали, что пожар начался в результате стрельбы из танка (см. §§ 16, 21 и 22 настоящего Постановления).

51. Действительно, показания заявителей, представленные на протяжении нескольких лет, отличаются в отношении того, имела ли место перестрелка, спровоцировавшая артобстрел. Однако они последовательны в указании в качестве причины пожара артобстрел со стороны военных. В этом отношении их объяснения также полностью согласуются с вышеупомянутыми документами, рассмотренными Европейским Судом. По мнению Европейского Суда, в настоящем деле любые различия не могут поставить под сомнение общую достоверность их утверждений.

52. Наконец, Европейский Суд отмечает, что в гражданском разбирательстве суды страны отклонили требования заявителей как необоснованные. Хотя они нашли, что действия государственных органов при проведении антитеррористической операции в Чечне являлись законными в соответствии с правовой системой страны, они не признали, что за ущерб, причиненный имуществу заявителей, несет ответственность Министерство обороны. Европейский Суд напоминает, что в то время как он сознает субсидиарный характер своих функций и учитывает необходимость проявлять осторожность при принятии на себя роли суда первой инстанции, устанавливающего факты, тем не менее, он не связан выводами национальных судов и может отступать от них, когда это представляется неизбежным при обстоятельствах конкретного дела (см., например, Постановление Европейского Суда от 21 февраля 2002 г. по делу "Матьяр против Турции" (Matyar v. Turkey), жалоба N 23423/94, § 108).

53. Принимая во внимание доказательства, представленные заявителями в национальных судах, которые включают показания очевидцев в отношении причины пожара, упомянутые выводы комиссий и документы уголовного расследования, Европейский Суд находит, что он не может поддержать выводы, сделанные национальными судами. Что касается причины ущерба, их выводы кажутся очень краткими и при обстоятельствах настоящего дела противоречат совокупности доказательств, представленных заявителями.

54. Власти Российской Федерации сослались в качестве примера на Решение Европейского Суда по делу "Умаров против Российской Федерации" (Umarov v. Russia) (упомянутое выше в настоящем Постановлении). Европейский Суд находит необходимым отметить на этом этапе, что он по существу рассматривал два вида жалоб жителей Чечни на нарушение их имущественных прав в ходе антитеррористической операции. Аспекты соответствующей практики российских судов кратко изложены в Постановлении Европейского Суда от 29 марта 2011 г. по делу "Эсмухамбетов и другие против Российской Федерации" (Esmukhambetov and Others v. Russia (жалоба N 23445/03, §§ 89-91), и Постановлении Европейского Суда от 3 мая 2011 г. по делу "Керимова и другие против Российской Федерации" (Kerimova and Others v. Russia) (жалобы N N 17170/04, 20792/04, 22448/04, 23360/04, 5681/05 и 5684/05, §§ 192-194).

55. Так, в некоторых делах имущество было повреждено в период (в основном с конца 1999 года по первую половину 2000 года), который характеризовался ожесточенными гражданскими столкновениями в Чеченской Республике, являвшейся в то время местом насильственной конфронтации между российскими вооруженными силами и силами безопасности и незаконными вооруженными группами. Заявители, которые часто отсутствовали в то время, когда был причинен ущерб, не могли предоставить национальным судам или Европейскому Суду надежные доказательства, подтверждающие причастность государственных представителей к причинению ущерба их имуществу. Принимая во внимание двойное насилие, следующее из действий обеих сторон конфликта, Европейский Суд не убежден в том, что в таких условиях государство может нести ответственность за любой ущерб, причиненный во время военной операции, или что государство несет ответственность за сам факт того, что было затронуто имущество заявителя (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Умаров против Российской Федерации" (Umarov v. Russia), и Постановление Европейского Суда от 11 декабря 2008 г. по делу "Трапезникова против Российской Федерации" (Trapeznikova v. Russia), жалоба N 21539/02, § 108). Таким образом, он поддерживает выводы национальных судов в этом отношении.

56. Однако в другой группе случаев произвольных или явно неразумных решений по поводу ответственности государства Европейский Суд может прийти к иному выводу. Это происходит, например, если заявители представили достаточно доказательств того, что государство несет ответственность за данное вмешательство (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хамидов против Российской Федерации" (Khamidov v. Russia), § 137).

57. По мнению Европейского Суда, настоящее дело относится ко второй категории. Различных свидетельств, описанных выше (см. §§ 50-51), наряду с вышеупомянутыми соображениями достаточно, чтобы он мог сделать вывод, что государство несет ответственность за оспариваемое вмешательство. Он также находит, что выводы национальных гражданских судов об отсутствии ответственности государства в настоящем деле являются произвольными или явно неразумными, и, следовательно, на них нельзя полагаться.

58. Власти Российской Федерации не выдвинули доводов в отношении законности, законной цели и пропорциональности вмешательства в имущество заявителей.

59. Европейский Суд также отмечает, что в предыдущих аналогичных делах он выражал свою озабоченность по поводу законности мер, повлекших уничтожение имущества заявителей, с учетом туманных и общих терминов, сформулированных в Законе "О борьбе с терроризмом", а также других правовых документах, на которые ссылались власти Российской Федерации (см. в числе других примеров, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Хамидов против Российской Федерации" (Khamidov v. Russia), § 143; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эсмухамбетов и другие против Российской Федерации", §§ 176-177; упоминавшееся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Керимова и другие против Российской Федерации", §§ 295-297; и Постановление Европейского Суда от 19 июля 2011 г. по делу "Губиев против Российской Федерации" (Gubiyev v. Russia), жалоба N 29309/03, § 79).

60. Учитывая вышеизложенный вывод о том, что за данное вмешательство несет ответственность государство, отсутствие каких-либо доводов в отношении законности, законной цели и пропорциональности такого вмешательства и сделанные ранее выводы, указывающие на недостаточность национальной правовой базы в этом отношении, Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

61. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

62. Европейский Суд отмечает, что требования заявителей о справедливой компенсации были упомянуты в формуляре жалобы, но не представлены Европейскому Суду в течение срока, установленного после того, как жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации. Таким образом, заявители не исполнили требования пунктов 2 и 3 правила 60 Регламента Суда, а также пункт 5 Распоряжения по практическим вопросам судопроизводства о справедливой компенсации, который в соответствующей части предусматривает, что Европейский Суд "также отклоняет требования, упомянутые в формуляре жалобы, но не представленные повторно на соответствующей стадии разбирательства". Таким образом, требования заявителей о справедливой компенсации подлежат отклонению.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) отклонил требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 января 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда