Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 июля 2013 г. Дело "Александр Новиков (Aleksandr Novikov) против Российской Федерации" (Жалоба N 7087/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Александр Новиков (Aleksandr Novikov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 7087/04)

Постановление Суда

Страсбург, 11 июля 2013 г.

По делу "Александр Новиков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 июня 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 7087/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Александровичем Новиковым (далее - заявитель) 21 января 2004 г.

2. Интересы заявителя представлял П. Финогенов, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель, в частности, жаловался на недостаточную обоснованность срока его содержания под стражей в период следствия и судебного разбирательства, а также на длительность уголовного разбирательства против него.

4. 11 октября 2007 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1963 году. По-видимому, он отбывает срок лишения свободы в России.

А. Уголовное разбирательство против заявителя

6. В начале 2002 года власти страны получили информацию, позволяющую полагать, что заявитель и другое лицо причастны к сбыту наркотиков, в частности, к поставке больших партий героина. Власти решили принять в их отношении различные следственные меры в соответствии с Законом об оперативно-розыскной деятельности* (* Здесь и далее имеется в виду Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ (прим. переводчика).), включая проверочную закупку наркотиков и видеозапись операции. 12 апреля 2002 г. заявитель был задержан после передачи пакетов, содержавших наркотики, секретным сотрудникам К. и Г. Свидетелями подготовки и проведения операции были Ко. и Д., которым власти предложили принять участие в операции в качестве "представителей общественности".

7. Заявитель был допрошен и помещен в изолятор временного содержания* (* Возможно, в следственный изолятор, так как Европейский Суд часто смешивает эти понятия (прим. переводчика).). 15 апреля 2002 г. ему были предъявлены обвинения. Заявитель и его сообщник были обвинены в мошенничестве (поскольку один из пакетов не содержал героина), незаконном приобретении, хранении с целью сбыта, перевозке и незаконном сбыте наркотиков.

8. С апреля по июнь 2002 г. сотрудники К. и Г., а также понятые Ко. и Д. были допрошены следственным органом.

9. 27 июня 2002 г. уголовное дело было направлено в Зареченский районный суд г. Тулы (далее - районный суд). Слушание, назначенное на сентябрь 2002 г., было отложено в связи с неявкой семи свидетелей. Слушания проводились 3, 4, 5 и 23 декабря 2002 г. Приговором от 12 февраля 2003 г. районный суд оправдал заявителя по обвинению в мошенничестве, но признал виновным в незаконном приобретении, хранении с целью сбыта, перевозке и незаконном сбыте наркотиков. Заявитель был приговорен к восьми годам лишения свободы. Суд первой инстанции указал, что осужденные должны содержаться под стражей, пока приговор не вступит в силу.

10. Заявитель и сторона обвинения обжаловали приговор в Тульский областной суд. Заслушав доводы сторон, суд кассационной инстанции 19 ноября 2003 г. отменил приговор от 12 февраля 2003 г. и направил дело на новое рассмотрение в районный суд.

11. Районный суд провел слушание 26 января 2004 г. Ввиду неявки адвоката соподсудимого и свидетелей председательствующий судья отложил заседание на 11 марта 2004 г.

12. На слушании в эту дату заявитель заявил отвод судье и отказался от услуг своего адвоката. Представителю заявителя было предоставлено время для ознакомления с материалами дела. В связи с этим разбирательство было отложено до 13 мая 2004 г. В неустановленную дату заявителю был назначен новый адвокат на время судебного разбирательства.

13. 13 мая 2004 г., отметив отсутствие секретных сотрудников К. и Г. и некоторых других свидетелей, председательствующий судья отложил слушание. Следующее заседание было назначено на 17 мая 2004 г., когда были допрошены свидетели. Защита просила о вызове дополнительных свидетелей.

14. В неустановленную дату адвокат заявителя уведомила суд первой инстанции о том, что будет находиться в ежегодном отпуске с 10 июня по 5 июля 2004 г. Тем не менее, 28 июня 2004 г. было проведено слушание. Оно было отложено до 18 августа 2004 г., и судья обязал обеспечить за это время явку свидетелей.

15. Свидетели, включая сотрудника Г., были допрошены в судебном заседании 18 августа 2004 г. 23 августа 2004 г. судья распорядился о приводе в суд свидетеля Ко.

16. В заседание 25 октября 2004 г. не явился адвокат заявителя по причине занятости в другом судебном разбирательстве, не связанном с данным делом. Судья отложил слушание до 22 ноября 2004 г.

17. 30 ноября 2004 г. истек срок полномочий председательствующего судьи. 20 января 2005 г. дело было передано другому судье.

18. 15 февраля 2005 г. было проведено короткое заседание, на котором были разрешены процессуальные вопросы.

19. В апреле 2005 г. дело было передано другому судье, который назначил слушание на 11 апреля 2005 г. В эту дату по причине отсутствия адвокатов и свидетелей судья отложил слушание до 21 апреля 2005 г. В эту последнюю дату разбирательство было вновь отложено до 4 мая 2005 г. по причине неявки защитников и свидетелей. 4 и 19 мая 2005 г. судья предложил судебным приставам обеспечить явку некоторых свидетелей.

20. Адвокат заявителя находилась в ежегодном отпуске с 27 мая по 20 июня 2005 г. Соответственно, слушания, назначенные на 30 мая и 14 июня 2005 г., были отложены.

21. 5 июля и 4 августа 2005 г. судья вновь обязал обеспечить явку нескольких свидетелей.

22. 5 сентября 2005 г. по причине неявки свидетелей Ко. и Д., а также защитника соподсудимого, который находился в отпуске по болезни и ежегодном отпуске до 21 сентября 2005 г., судья отложил слушание до 28 сентября 2005 г.

23. В последнюю дату судья распорядился о том, чтобы судебные приставы подвергли Д. и Ко. приводу в судебное заседание.

24. 31 октября 2005 г. было проведено последнее заседание.

25. Приговором от 9 ноября 2005 г. районный суд признал заявителя виновным в сбыте наркотиков и приговорил его к восьми годам лишения свободы. Районный суд, в частности, ссылался на свидетельские показания, данные в 2002 и 2004 годах Д., Ко. и сотрудниками К. и Г. Заявитель не обжаловал приговор, и он вступил в силу.

В. Задержание и заключение под стражу заявителя

26. Заявитель и его сообщник были задержаны 12 апреля 2002 г. 15 апреля 2002 г. прокурор решил заключить заявителя под стражу в связи с тем, что он "совершил" преступление и в случае освобождения может скрыться или воспрепятствовать разбирательству. До передачи дела заявителя в районный суд иные решения прокуратура не принимала.

27. 12 февраля 2003 г. районный суд признал заявителя виновным в сбыте наркотиков. 19 ноября 2003 г. областной суд отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение (см. §§ 9 и 10 настоящего Постановления). По-видимому, суд кассационной инстанции не рассматривал вопрос об избрании меры пресечения заявителю.

28. 15 декабря 2003 г. районный суд указал, что "мера пресечения должна быть оставлена без изменения".

29. 13 мая 2004 г., заслушав заявителя и прокурора, районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 19 августа 2004 г., сославшись на тяжесть обвинений и угрозу того, что он скроется. Из протокола судебного заседания не следует, что суд рассмотрел какие-либо доказательства в связи с ходатайством о продлении срока содержания заявителя под стражей.

30. 18 августа 2004 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 19 ноября 2004 г., сославшись на тяжесть обвинений и угрозу того, что он скроется и продолжит заниматься преступной деятельностью. Суд также не стал рассматривать ходатайство об освобождении, отметив, что такое ходатайство "должно быть рассмотрено при вынесении приговора по уголовному делу". Заявитель обжаловал постановление в областной суд. 6 октября 2004 г. этот суд оставил без изменения постановление о продлении срока.

31. На слушании по вопросу содержания под стражей 15 ноября 2004 г. заявитель утверждал, что сторона обвинения не представила документов в поддержку своего ходатайства о продлении срока содержания под стражей в период пересмотра дела. Районный суд отклонил этот довод в следующих выражениях:

"Соответствующие документы были представлены районному прокурору 15 апреля 2002 г., когда впервые было принято решение о заключении под стражу... Эти документы приобщены к материалам дела, к которым защита могла иметь доступ. Не имеется оснований освобождать обвиняемых, поскольку судебное разбирательство будет продолжаться в ноябре".

Районный суд отклонил ходатайства обвиняемых об освобождении и продлил срок содержания под стражей в период пересмотра дела.

32. 15 февраля 2005 г. районный суд продлил срок содержания под стражей обвиняемых, сославшись на тяжесть обвинений. Постановления о продлении срока были вынесены 19 мая и 4 августа 2005 г., когда суд также сослался на "организованный характер преступления", личность обвиняемых и угрозу того, что они скроются и продолжат заниматься преступной деятельностью. Заявитель был осужден 9 ноября 2005 г. (см. § 25 настоящего Постановления).

II. Применимое национальное законодательство

33. Краткий обзор применимого национального законодательства, регулирующего предварительное заключение в период следствия и судебного разбирательства, см. в делах "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 78 - 93, ECHR 2005-Х (извлечения); и "Романова против Российской Федерации" (Romanova v. Russia), жалоба N 23215/02, §§ 69 - 78, Постановление Европейского Суда от 11 октября 2011 г.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

34. Заявитель утверждал, что длительность содержания под стражей в период судебного разбирательства была чрезмерной и что отсутствовали относимые и достаточные основания для содержания под стражей в нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, который предусматривает:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

А. Объяснения сторон

35. Власти Российской Федерации утверждали, что задержание заявителя и его содержание под стражей было обоснованным, ссылаясь на различные угрозы. Они утверждали, что учитывалась особая опасность сбыта наркотиков, организованный характер преступления и ведущая роль заявителя в группе. Власти регулярно рассматривали возможность применения менее строгой меры пресечения, но отклоняли ее, мотивируя необходимость продолжения содержания под стражей. Заявитель не обосновал возможность применения альтернативной меры пресечения.

36. Заявитель поддержал свою жалобу.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Периоды, которые должны приниматься во внимание

37. Европейский Суд отмечает, что заявитель был задержан 12 апреля 2002 г. и содержался под стражей в значении подпункта "с" пункта 1 и пункта 3 статьи 5 Конвенции до своего осуждения 12 февраля 2003 г. С этой даты до 19 ноября 2003 г., когда суд кассационной инстанции отменил обвинительный приговор, он находился под стражей как лицо, "осужденное компетентным судом" в значении подпункта "а" пункта 1 статьи 5 Конвенции, и, соответственно, этот период заключения не охватывается пунктом 3 статьи 5 Конвенции. С 19 ноября 2003 г. по 9 ноября 2005 г., когда он был осужден после пересмотра дела, заявитель вновь содержался под стражей в значении подпункта "с" пункта 1 и пункта 3 статьи 5 Конвенции.

38. Заявитель содержался под стражей после осуждения судом первой инстанции и после отмены обвинительного приговора судом кассационной инстанции. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что периоды содержания под стражей заявителя с 12 апреля 2002 г. по 12 февраля 2003 г. и с 19 ноября 2003 г. по 9 ноября 2005 г. должны оцениваться в совокупности для целей жалобы на основании пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 16 января 2007 г. по делу "Солмаз против Турции" (Solmaz v. Turkey), жалоба N 27561/02, §§ 35 - 37). Европейский Суд, таким образом, полагает, что период содержания под стражей, который должен быть принят во внимание, в настоящем деле составляет два года, девять месяцев и 20 дней.

(b) Заключение

39. Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Таким образом, она должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

40. Не оспаривалось сторонами, и Европейский Суд не имеет оснований сомневаться в том, что заявитель был задержан на основании разумного подозрения. Оно было основано на конкретных элементах, позволяющих полагать, что заявитель мог совершить преступления, связанные со сбытом наркотиков (см. § 6 настоящего Постановления).

41. С другой стороны, Европейский Суд также напоминает, что хотя наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием для оценки продления содержания под стражей, по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Так, следует установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные властями (см. Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. the United Kingdom), жалоба N 543/03, § 44, ECHR 2006-X). Национальные власти должны выявить наличие реального требования публичного интереса, которое вопреки презумпции невиновности перевешивает правило уважения личной свободы, предусмотренное статьей 5 Конвенции (см., в частности, Постановление Большой Палаты от 10 марта 2009 г. по делу "Быков против Российской Федерации" (Bykov v. Russia), жалоба N 4378/02, §§ 62 - 63* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2009.)). Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что компетентные национальные органы проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства.

42. Европейский Суд рассмотрит мотивы и основания, приведенные при рассмотрении вопроса содержания заявителя под стражей на уровне страны в период судебного разбирательства и пересмотра дела.

(а) Мотивы содержания под стражей в период следствия и судебного разбирательства

43. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что задержание заявителя 12 апреля 2002 г. и его последующее содержание под стражей в период следствия и судебного разбирательства не подвергались какой-либо судебной оценке (см. §§ 26 - 27 настоящего Постановления). В этой связи следует отметить, что Россия выдвинула оговорку в отношении некоторых аспектов пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд рассмотрел вопрос о действительности этой оговорки и нашел ее совместимой с требованиями статьи 57 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 28 февраля 2002 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 2002/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005 г.)).

44. 15 апреля 2002 г. прокурор решил, что заявитель должен оставаться под стражей на основании "совершения" им преступления и того, что он может скрыться или воспрепятствовать разбирательству в случае освобождения. В период следствия и судебного разбирательства следственные и прокурорские органы не привели мотивов длительного содержания под стражей заявителя.

45. Европейский Суд отмечает, что прокурор не указал форму, в которой могла быть реализована эта угроза. Прокурор также не рассмотрел относимые факторы, такие как состояние расследования или судебного разбирательства и их возобновление, или иные конкретные признаки, оправдывающие опасение относительно того, что он может злоупотреблять возвращенной ему свободой для совершения действий, направленных, например, на искажение или уничтожение доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 26 января 1993 г. по делу "W. против Швейцарии" (W. v. Switzerland), § 36, Series A, N 254-А). Таким образом, Европейский Суд не находит, что был установлен риск того, что заявитель может воспрепятствовать разбирательству.

46. Что касается угрозы бегства, Европейский Суд напоминает, что данная угроза должна оцениваться с учетом ряда значимых факторов, особенно относящихся к личности конкретного лица, его морали, его жилищу, занятиям, имуществу, семейным связям и любым видам связей со страной, в которой он преследуется (см. Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Ноймейстер против Австрии" (Neumeister v. Austria), § 10, Series A, N 8). Прокурор не представил фактической основы для своего заключения об угрозе того, что заявитель скроется. Таким образом, Европейский Суд не находит, что такая угроза оправдывала содержание заявителя под стражей в период следствия и судебного разбирательства.

(b) Мотивы содержания под стражей в период пересмотра дела

47. После отмены обвинительного приговора суд кассационной инстанции в своем определении от 19 ноября 2003 г. не рассматривал вопрос о предварительном заключении. Европейский Суд отмечает, что не были приведены мотивы, оправдывающие последующее содержание под стражей заявителя до слушания в мае 2004 г., поскольку районный суд 15 декабря 2003 г. указал лишь, что "мера пресечения должна быть оставлена без изменения" (см. § 28 настоящего Постановления).

48. Во время пересмотра дела районный суд выносил постановления о содержании под стражей и ссылался в отсутствие конкретных фактов на тяжесть обвинений и на угрозу того, что подсудимые скроются, воспрепятствуют разбирательству по делу, будут запугивать свидетелей или продолжат заниматься преступной деятельностью (см. §§ 29 - 32 настоящего Постановления).

49. Европейский Суд уже неоднократно рассматривал жалобы против России, выдвигавшие сходные претензии с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с уклонением российских властей от приведения относимых и достаточных мотивов содержания под стражей заявителей (см. Постановление Европейского Суда от 27 ноября 2012 г. по делу "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia), жалоба N 41461/10, §§ 108 - 111, с многочисленными дополнительными отсылками, и "Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 179 - 189, ECHR 2005-Х). Всякий раз, устанавливая нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд отмечал недостаточность мотивировки, приведенной российскими властями в оправдание содержания заявителя под стражей. Европейский Суд полагает, что и в настоящем деле суды не обосновали в достаточной степени мотивы длительного лишения свободы заявителя.

50. Европейский Суд отмечает в этой связи, что, продлевая срок содержания заявителя под стражей в мае 2004 г., суд не рассматривал доказательства, подкреплявшие ходатайство прокурора. В ноябре 2004 г. районный суд не проверял фактические и правовые основания для продолжения содержания под стражей и ограничился указанием на основания и доказательства, использованные при вынесении первоначального постановления о заключении под стражу в апреле 2002 г., более чем за два года до этого.

51. Наконец, Европейский Суд учитывает, что в 2005 году суд упомянул, в частности, "организованный характер преступления". Однако имеющиеся материалы не дают оснований полагать, что организованный характер предполагаемой преступной деятельности составлял значительную часть мотивировки для обоснования, например, угроз воспрепятствования правосудию (см. Постановление Европейского Суда от 24 января 2012 г. по делу "Валерий Самойлов против Российской Федерации" (Valeriy Samoylov v. Russia), жалоба N 57541/09, §§ 110 и 117 - 119).

(с) Заключение

52. Европейский Суд заключает, что национальные органы, включая суды, в настоящем деле не обосновали в достаточной степени мотивы длительного лишения свободы заявителя в течение почти трех лет. Таким образом, не обязательно исследовать в контексте пункта 3 статьи 5 Конвенции вопрос о том, осуществлялось ли разбирательство в отношении заявителя с надлежащей тщательностью (см. Постановление Европейского Суда от 30 марта 2006 г. по делу "Пеков против Болгарии" (Pekov v. Bulgaria), жалоба N 50358/99, § 85).

53. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

54. Заявитель жаловался на нарушение требования "разумного срока" в уголовном разбирательстве против него. Он ссылался на статью 6 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

А. Доводы сторон

55. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование было масштабным и требовало принятия ряда мер. Во время судебного разбирательства некоторые слушания откладывались по ходатайствам обвиняемых или в связи с неявкой адвоката, иногда в отсутствие уважительных причин. Государство не должно нести ответственность за эти задержки. Цель повторного судебного разбирательства заключалась в обеспечении прав защиты. Различные отложения имели целью обеспечить справедливость судебного разбирательства и права защиты; в том числе меры, принятые в отношении отсутствующих свидетелей. Власти Российской Федерации утверждали, что защита возражала против продолжения судебного разбирательства в отсутствие некоторых участников и не обжаловала решения об отложении. Она также не просила продолжать допрос свидетелей или рассматривать доказательства, имевшиеся в тот период, и вместо этого ожидала исполнения вызовов, требовавших установления места пребывания нескольких лиц.

56. Заявитель утверждал, что дело не являлось объемным или сложным. Значительные задержки были вызваны многочисленными отложениями на длительные сроки. Эти задержки были связаны с систематической неспособностью властей добиться исполнения вызовов свидетелей, уклонением от доставления подсудимых в суд из следственного изолятора, передачей дела новому судье и занятостью того же судьи в несвязанном процессе. Государство несет ответственность за дополнительные задержки, которые вызваны решением о пересмотре дела. Задержки, за которые несет ответственность защита, имевшие место по уважительным причинам, не превышали одной или двух недель.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

57. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что до своего задержания 12 апреля 2002 г. заявитель подвергся различным следственным действиям в соответствии с Законом об оперативно-розыскной деятельности. Однако, в отсутствие объяснений сторон по данному вопросу Европейский Суд не имеет достаточных сведений и вынужден признать, что период, который должен быть принят во внимание, начался, что касается вопроса о длительности разбирательства, 12 апреля 2002 г., когда заявитель был существенно затронут разбирательством (см. Постановление Европейского Суда от 15 декабря 2005 г. по делу "Барри против Ирландии" (Barry v. Ireland), жалоба N 18273/04, §§ 33-35, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Романова против Российской Федерации", § 138). Стороны не оспаривают того, что разбирательство окончилось 9 ноября 2005 г. Таким образом, следственная стадия, судебное и повторное судебное разбирательство в одной инстанции заняли почти три года и семь месяцев в общей сложности.

58. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

59. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности разбирательства подлежит оценке с учетом обстоятельств дела и следующих критериев: сложность дела и поведение заявителя и соответствующих органов (см., в числе многих примеров, Постановление Большой Палаты по делу "Пелисье и Сасси против Франции" (Pfflissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, § 67, ECHR 1999-II). Только задержки, за которые несет ответственность государство, могут оправдать установление нарушения требования о соблюдении "разумного срока" (см. Постановление Большой Палаты по делу "Педерсен и Бодсгор против Дании" (Pedersen and Baadsgaard v. Denmark), жалоба N 49017/99, § 49, ECHR 2004-XI).

60. Обвиняемый в преступлении, особенно содержащийся под стражей во время расследования и/или судебного разбирательства, имеет право на рассмотрение его дела с особой тщательностью, и статья 6 Конвенции в уголовно-правовом аспекте направлена на исключение того, чтобы лицо, которому предъявлено обвинение, оставалось в состоянии неопределенности относительно своей судьбы слишком длительное время (см. Постановление Европейского Суда от 15 января 2009 г. по делу "Облов против Российской Федерации" (Oblov v. Russia), жалоба N 22674/02, § 24).

61. Не утверждалось, и Европейский Суд этого не находит, что в период предварительного следствия имели место значительные периоды бездействия, за которые несет ответственность государство (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда от 10 июня 2010 г. по делу "Шеноев против Российской Федерации" (Shenoyev v. Russia), жалоба N 2563/06, § 63* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда" N 1/2011.)). Европейский Суд рассмотрел жалобу, имея в виду, что в настоящем деле она касается прежде всего судебного разбирательства, в частности, кассационного производства в 2003 году и повторного судебного разбирательства.

62. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя была подана и рассмотрена в феврале и ноябре 2003 г. соответственно. По мнению Европейского Суда, за длительность кассационного производства несет ответственность государство.

63. Повторное судебное разбирательство по делу заявителя продолжалось с января 2004 г. по ноябрь 2005 г. Рассмотрев все имеющиеся материалы, Европейский Суд находит, что дело не отличалось особой сложностью. Оно затрагивало двух обвиняемых в сбыте наркотиков в контексте официальной милицейской операции, проверочной закупки наркотиков.

64. Европейский Суд напоминает, что заявитель не может принуждаться к активному сотрудничеству с судебными властями, так же как ему не может ставиться в вину использование всех средств правовой защиты, предусмотренных национальным законодательством, при отстаивании своих интересов (см. в числе других примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Облов против Российской Федерации", § 27). Статья 6 Конвенции предусматривает, что судебное разбирательство должно быть быстрым, но она также устанавливает более общий принцип надлежащего осуществления правосудия (см. Постановление Европейского Суда от 12 октября 1992 г. по делу "Боддарт против Бельгии" (Boddaert v. Belgium), § 39, Series A, N 235-D). В этой связи Европейский Суд отмечает, что требование защиты по поводу обеспечения возможности допроса свидетелей обвинения в открытом судебном заседании, а также вызова и обеспечения явки свидетелей защиты в настоящем деле не может рассматриваться как незначительное или необоснованное или как злоупотребление процессуальными правами в ином отношении.

65. При этом Европейский Суд учитывает, что темп разбирательства снижался в связи с неявкой свидетелей обвинения в некоторые заседания. Власти Российской Федерации не представили удовлетворительного объяснения по поводу мер, принятых судебными исполнителями во исполнение указаний судьи об обеспечении явки свидетелей в повторное судебное разбирательство. Отсутствуют данные о принятии мер, предусмотренных национальным законодательством, для повышения дисциплинированности уклоняющихся от явки в суд (см. Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Салманов против Российской Федерации" (Salmanov v. Russia) жалоба N 3522/04, § 87). Представляется, что в отсутствие основных свидетелей районный суд нашел возможным использовать показания, данные ими на следствии, в судебном разбирательстве и в период между вынесением кассационного определения и окончательной передачей дела новому судье.

66. Распределение дел между судьями также оказало отрицательное влияние на длительность разбирательства, поскольку эта процессуальная мера, необходимость которой можно было предвидеть заблаговременно, повлекла проведение судебного разбирательства с самого начала.

67. Существенно то, что в настоящем деле заявитель содержался под стражей в период разбирательства в нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. §§ 52 - 53 настоящего Постановления).

68. С учетом вышеизложенного, хотя можно признать, что за некоторые задержки несут ответственность и государство и защита, Европейский Суд заключает, что основные задержки по вине государства продлили данное разбирательство за пределы того, что может считаться разумным сроком рассмотрения дела.

69. Ввиду этого Европейский Суд заключает, что требование "разумного срока", предусмотренное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, не было соблюдено при обстоятельствах настоящего дела.

70. Соответственно, имело место нарушение этого положения.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

71. Наконец, заявитель жаловался на то, что милиция использовала психологическое и физическое принуждение во время предварительного следствия, что он незаконно содержался под стражей в ноябре и декабре 2003 г. и что повторное судебное разбирательство было несправедливым.

72. Европейский Суд рассмотрел эту часть жалобы, представленную заявителем. Однако, принимая во внимание представленные материалы и то, насколько предмет жалобы находится в его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что в этой части жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции

IV. Применение статьи 41 Конвенции

73. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

74. Заявитель требовал 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

75. Власти Российской Федерации оспорили это требование.

76. Европейский Суд присуждает заявителю 2 400 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

В. Судебные расходы и издержки

77. Поскольку данное требование не предъявлялось, Европейский Суд не присуждает компенсации по данному основанию.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

78. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части длительности содержания под стражей заявителя в период следствия, судебного разбирательства и пересмотра дела, а также длительности уголовного разбирательства, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

4) постановил:

(а) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 2 400 евро (две тысячи четыреста евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 11 июля 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда