Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 февраля 2013 г. Дело "Бубнов (Bubnov) против Российской Федерации" (Жалоба N 76317/11) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Бубнов (Bubnov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 76317/11)

Постановление Суда

Страсбург, 5 февраля 2013 г.

По делу "Бубнов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 15 января 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 76317/11, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Василием Викторовичем Бубновым (далее - заявитель) 17 ноября 2011 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла О. Преображенская, адвокат, практикующий в г. Страсбурге. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что не получал эффективной медицинской помощи при содержании под стражей и что отказ властей в его освобождении из-под стражи, несмотря на весьма неудовлетворительное состояние его здоровья, подверг его крайним физическим и нравственным страданиям.

4. 28 марта 2012 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. По ходатайству заявителя Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1982 году и проживал в Калининградской области.

А. Уголовное разбирательство против заявителя

6. 18 мая 2006 г. заявитель был задержан по подозрению в убийстве. 28 ноября 2006 г. Ленинградский районный суд г. Калининграда признал его виновным в убийстве и покушении на убийство и приговорил к 13 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. После вступления приговора в силу заявитель был направлен в исправительную колонию в Калининградской области.

В. Состояние здоровья заявителя

7. Стороны представили Европейскому Суду рукописные и печатные версии медицинских документов заявителя, в которых излагались история диагностики и развития инфекций ВИЧ и гепатита у заявителя, а также ряд заключений о текущем состоянии его здоровья. В частности, как отмечено в медицинской справке Калининградской областной инфекционной больницы, в декабре 2005 г. заявитель прошел обследование в наркологической клинике, где ввиду его наркозависимости были назначены анализы крови на гепатит С и ВИЧ-инфекцию. У заявителя были выявлены оба вируса. Окончательный диагноз был поставлен 23 марта 2006 г. в центре СПИД, куда заявитель обратился за помощью после анализов: клиническая стадия 3 ВИЧ-инфекции, хронический вирусный гепатит С с минимальной активностью, опиатная зависимость. Заявитель продолжал наблюдаться медицинским персоналом центра СПИД, и последняя консультация состоялась 17 апреля 2006 г., когда заявитель обращался за помощью психиатра. Он также сдал анализ крови на гепатит В.

8. После поступления заявителя в изолятор N 1 20 мая 2006 г. был получен образец крови заявителя для выявления инфекций, передаваемых с кровью. Результаты анализа подтвердили диагноз, установленный центром СПИД. 14 декабря 2006 г. заявитель был переведен в изолятор N 4, который скопировал результаты предыдущего обследования в медицинскую карту заявителя. Анализы, проведенные в январе 2007 г., показали небольшое развитие ВИЧ-инфекции. Как следует из медицинских документов заявителя, в апреле 2007 г. ему было рекомендовано рассмотреть возможность антиретровирусной терапии. Заявитель просил отложить этот вопрос до свидания с его матерью. Через несколько дней начальник медицинской части разрешил перевод заявителя в исправительную колонию, признав его годным для такого перевода.

9. По прибытии в исправительную колонию N 13 заявитель незамедлительно выразил желание начать лечение ВИЧ. Эта просьба была зафиксирована в медицинской карте, но лечение не было начато. Анализы, проведенные в июле и августе 2007 г., подтвердили дальнейшее развитие ВИЧ-инфекции и повышение печеночных ферментов. В частности, анализы выявили уменьшение при подсчете клеток CD4 ниже 498 . Было рекомендовано повторение анализов через три месяца.

10. В начале октября 2007 г. заявитель начал жаловаться на сильную боль в горле, кашель, головокружение, слабость и жар. Диагностировав острое респираторное заболевание, тюремные врачи назначили ряд лекарств и постельный режим. В последующие недели жалобы заявителя усилились. Хотя в печатной версии медицинской карты заявителя указывалось, что он подвергся еще одному подсчету клеток CD4 25 ноября 2007 г., Европейский Суд не усмотрел сведения об этом в рукописной версии. Из материалов, представленных Европейскому Суду, следует, что результаты анализов внесены в печатную версию по ошибке, поскольку они воспроизводят результаты анализа клеток CD4, проведенного ровно через год, 2 5 ноября 2008 г. (см. ниже).

11. Заявитель жаловался на ухудшение его здоровья, и ему был поставлен диагноз "локализованная лимфаденопатия паховой области на фоне ВИЧ-инфекции". Лечение не требовалось. Медицинский персонал быстро и эффективно реагировал на последующие жалобы заявителя, связанные с острой респираторной инфекцией и дерматологическими проблемами.

12. Иммунологический анализ, проведенный в марте 2008 г., выявил серьезное уменьшение при подсчете клеток CD4 до примерно 290 . Лечащий терапевт рекомендовал начать антиретровирусную терапию. 18 апреля 2008 г. заявитель начал лечение двумя средствами: комбивиром, сочетанием двух лекарств - ламивудина (эпивира) и зидовудина (ретровира) - и стокрином. Он принимал лекарства ежедневно в соответствии с жестким графиком во избежание устойчивости к лекарственному средству. Требование о строгом соблюдении режима химиотерапии зафиксировано в медицинской карте. Заявитель также находился на постельном режиме.

13. Заявитель проходил лечение в связи с сохранением дерматологических проблем и воспалением паховой железы. Рекомендация о постельном режиме была продлена до середины июня 2008 г.

14. Хотя из медицинских документов следует, что заявитель продолжал получать антиретровирусную терапию без перерывов, новый иммунологический анализ в июле 2008 г. показал уменьшение в подсчете клеток CD4 ниже 240 . Антиретровирусная терапия продолжалась в отсутствие изменений.

15. 25 ноября 2008 г. заявитель жаловался на утрату аппетита, головокружение и тошноту. Он был госпитализирован в медицинскую часть колонии с диагнозом "дискинезия желчевыводящих путей" для стационарного лечения. Анализ крови показал очень сильное уменьшение при подсчете клеток CD4. В медицинских документах был указан следующий диагноз: "дискинезия желчевыводящих путей, клиническая стадия 4 ВИЧ-инфекции (В2), прогрессирующий хронический гепатит". Заявителю рекомендовалось продолжать тот же режим антиретровирусной терапии.

16. Дополнительные анализы, включая подсчет клеток CD4 и плазменной вирусной нагрузки, были сделаны до конца февраля 2009 г. и выявили небольшое улучшение состояния заявителя.

17. Заявитель продолжал получать ту же анти-ретровирусную терапию в составе двух лекарств. Однако в мае 2009 г. медицинский персонал колонии запросил оценку заявителя в центре СПИД с целью изменения режима его химиотерапии. Новые рекомендации, полученные от центра СПИД до конца августа 2009 г., предусматривали новый режим приема лекарств в составе эпивира, зерита и калетры. После того как новый иммунологический анализ показал небольшое ухудшение его состояния, заявитель немедленно начал получать лечение в новом составе лекарств.

18. С сентября 2009 г. по февраль 2010 г. негативные изменения в иммунологическом статусе заявителя не отмечались. Сопутствующие проблемы в состоянии здоровья заявителя быстро выявлялись, и по ним принимались надлежащие меры.

19. 10 марта 2010 г. заявитель был переведен в исправительную колонию N 9-По прибытии врач колонии поставил следующий диагноз: "прогрессирующая ВИЧ-инфекция в прогрессирующей стадии, хронический гепатит с минимальной активностью, героиновая наркозависимость, [возможный] полиартрит". Врач подтвердил, что заявитель продолжает получать антиретровирусную терапию в составе трех лекарств, и назначил еще одно. Заявителю был назначен постельный режим, и врачи колонии осматривали его несколько раз в неделю. Иммунологические и клинические анализы, проведенные в апреле 2010 г., не показали негативных изменений в состоянии заявителя. Медицинский персонал колонии продолжал получать его многочисленные жалобы, включая объяснявшиеся его психологическим состоянием. Они быстро реагировали на жалобы, относившиеся к побочным последствиям антиретровирусной терапии, проводили дополнительные анализы, вызывали к нему инфекциониста и корректировали его лекарственную терапию.

20. 15 апреля 2010 г. медицинская экспертная комиссия признала заявителя инвалидом 3 группы.

21. В июне 2010 г. заявитель был направлен в региональную тюремную больницу для углубленного лечения и возможного изменения режима терапии. При поступлении в больницу у заявителя были диагностированы: ВИЧ-инфекция, прогрессирующая на фоне антиретровирусной терапии, наличие вторичных заболеваний, хронический гепатит с обострениями, хронический бронхит с обострениями, полинейропатия с общей болью в запястье и суставах. Проведя в больнице больше месяца, заявитель был освобожден в удовлетворительном состоянии под активное наблюдение медицинского персонала колонии. Рекомендация о продолжении антиретровирусной терапии и приема гепатозащитных средств была подтверждена.

22. Анализы, проведенные в августе 2010 г., показали значительное увеличение при подсчете у заявителя клеток CD4 - более чем 342 . В то же время анализы показали весьма высокую вирусную нагрузку.

23. С августа по октябрь 2010 г. персонал колонии осуществлял обычное медицинское наблюдение заявителя, реагируя на вторичные заболевания, проводя дополнительные анализы и продолжая антиретровирусную терапию.

24. 14 октября 2010 г. заявитель был переведен в тюремную больницу колонии N 8. При поступлении у него было диагностировано дальнейшее развитие ВИЧ-инфекции до клинической стадии 4. Врачи больницы отметили, что, прежде всего, необходима корректировка антиретровирусной терапии заявителя ввиду развития его инфекции. В больнице было проведено множество анализов, включая направленные на лечение вторичных заболеваний заявителя. Режим его химиотерапии был расширен за счет дополнительных антивирусных лекарств, гепатозащитных средств, витаминов, миорелаксантов и т. д. После того как состояние заявителя было признано стабильным, его направили обратно в исправительную колонию 25 ноября 2010 г. В документах указано, что ему был выдан необходимый запас антиретровирусных средств на период, необходимый для его возвращения в колонию.

25. Очередной иммунологический анализ в январе 2011 г. выявил у заявителя небольшое уменьшение в подсчете клеток CD4, но также значительное уменьшение вирусной нагрузки.

26. С января по апрель 2011 г. заявитель регулярно наблюдался рядом врачей, включая инфекциониста, хирурга, дерматолога, невролога, психиатра и терапевта. Рекомендации этих специалистов тщательно соблюдались. Клинические и иммунологические оценки проводились регулярно. С учетом медицинских осмотров и иммунологического мониторинга состояние заявителя было признано стабильным. Врачи также отметили, что заявитель имел удовлетворительный показатель индекса массы тела.

27. В апреле 2011 г. заявитель был переведен в тюремную больницу исправительной колонии N 8, где и пребывает до сих пор. Медицинские документы, представленные властями Российской Федерации, указывают, что заявитель получал антиретровирусную терапию. Его лекарственный режим был изменен с учетом жалоб и результатов регулярного и обширного клинического, радиологического и иммунологического мониторинга. Персонал больницы осматривал заявителя не менее чем раз в три дня. К заявителю приглашались специалисты центра СПИД для решения вопроса о возможных изменениях антиретровирусной терапии. Рекомендации этих специалистов исполнялись. 28 марта 2012 г. медицинская экспертная комиссия признала заявителя инвалидом 2 группы. Из последних документов, датированных апрелем 2012 г., следует, что, хотя во время пребывания в больнице регистрировались некоторые негативные изменения в состоянии заявителя, в связи с ними были приняты меры, и они были преодолены. Состояние заявителя является стабильным.

С. Разбирательство об освобождении по состоянию здоровья

28. 24 июня 2011 г. медицинская комиссия тюремной больницы составила заключение N 39-11, рекомендовавшее освобождение заявителя по состоянию здоровья в соответствии с пунктом 39 Перечня заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2004 г. N 54 (далее - Перечень). Медицинская комиссия подчеркнула, что диагностированные у заявителя "прогрессирующая ВИЧ-инфекция в клинической стадии 4, несмотря на антиретровирусную терапию; наличие вторичных заболеваний, которые в основном затрагивают центральную нервную систему в форме энцефалопатии и полинейропатии; хронический гепатит С и В с обострениями; сопутствующие заболевания: хронический бронхит, бактериальный дерматит на лице и грибковые повреждения на ступнях" требуют его освобождения.

29. В соответствии с рекомендациями медицинской комиссии начальник исправительной колонии направил заявление в Центральный районный суд Калининграда об освобождении заявителя. Заявитель поддержал обращение и утверждал, что не получал необходимой медицинской помощи в период содержания под стражей, в том числе в связи с ВИЧ-инфекцией.

30. 8 августа 2011 г. районный суд провел заседание, на котором лечащий врач заявителя показал, что больница может оказывать необходимую медицинскую помощь, имея необходимые ресурсы и специалистов. Однако врач выразил озабоченность по поводу отсутствия правовой основы для постоянного содержания заявителя в больнице, хотя он нуждался в сложной медицинской помощи. Врач также подтвердил, что заявитель был агрессивным, плохо контролировал свое поведение и часто поступал иррационально, в связи с чем был помещен под постоянное психиатрическое и неврологическое наблюдение.

31. В ту же дату районный суд отклонил заявление об освобождении, указав следующее:

"В силу части 2 статьи 81 Уголовного кодекса России лицо, которое после совершения преступления приобретает тяжелое заболевание, препятствующее отбытию наказания, может быть освобождено судом от отбытия наказания.

Как указано в заключении N 39-11 специальной медицинской комиссии [тюремной больницы исправительной колонии N 8] Калининградской области, после обследования 24 июня 2011 г. у [заявителя] диагностировали прогрессирующую ВИЧ-инфекцию в клинической стадии 4, несмотря на антиретровирусную терапию; наличие вторичных заболеваний, которые в основном затрагивают центральную нервную систему в форме энцефалопатии и полинейропатии; хронический гепатит С и В с обострениями; сопутствующие заболевания: хронический бронхит, бактериальный дерматит на лице и грибковые повреждения на ступнях. Согласно тому же заключению медицинской комиссии... [заявитель] подлежит освобождению в соответствии с пунктом 39 Перечня.

В то же время, [хотя] освобождение от отбытия наказания в связи с заболеванием является правом [...оно] не [возлагает] обязанность на суд, рассматривающий дело; суд принимает во внимание не только наличие заболеваний, включенных в [Перечень], но также то, как заболевание препятствует отбытию наказания осужденным, характер и степень опасности преступления, способность осужденного улучшить свое поведение при отбытии наказания, наличие постоянного места жительства, близких родственников, которые могли бы выразить желание ухаживать за осужденным, уже отбытый срок лишения свободы и личность осужденного.

В ходе судебного разбирательства установлено, что [заявитель] совершил особо тяжкое преступление и отбыл менее половины срока своего наказания. [Заявитель] отрицательно характеризовался [должностными лицами] в период лишения свободы; он неоднократно нарушал правила внутреннего распорядка, получил 34 взыскания, срок которых не истек. 15 июля 2009 г. он был признан "злостным нарушителем" дисциплины и склонным к провокационному поведению. Рассмотрев эти нарушения, суд находит, что они имели злостный характер.

Согласно объяснениям врача К. [заявитель] ведет себя неадекватно и агрессивно по отношению к нему, не контролирует свое поведение.

Эти обстоятельства не позволяют суду заключить, что заявитель [стал на путь] исправления; особенности его поведения в настоящее время не исключают возможности совершения других преступлений, его освобождение в связи с заболеванием могло бы представлять опасность для других.

Суд также учитывает, что в уголовно-исполнительной системе имеются специальные медицинские учреждения; в этих учреждениях могут содержаться больные, включая тех, кто представляет особую опасность для общества, если имеются основания полагать, что эти лица в случае освобождения могут совершить новые преступления.

Как установлено, [заявитель] проходит стационарное лечение в [тюремной больнице исправительной колонии N 8]... где получает необходимое лечение бесплатно. В этой больнице имеются инфекционист и невролог.

[Мать заявителя] также пояснила, что намерена помогать сыну оплачивать лекарства, если потребуется стационарное лечение.

Суд находит, что в случае освобождения [заявитель] не сможет получать необходимую помощь. Кроме того, возможность госпитализации в инфекционную больницу зависит от наличия мест; [в тюремной больнице] [заявитель] может получать такое же лечение, как и в инфекционной больнице".

32. 4 октября 2011 г. Калининградский областной суд оставил решение от 8 августа 2011 г. без изменения, полностью поддержав выводы районного суда.

D. Разбирательство по поводу содержания заявителя под стражей

33. В 2011 году заявитель обратился в Центральный районный суд Калининграда с иском о возмещении вреда, причиненного неудовлетворительными условиями его содержания под стражей в течение семи дней в 2002 году.

34. 25 марта 2011 г. районный суд частично удовлетворил его требование, присудив заявителю 2 000 рублей компенсации. Решение вступило в силу 20 июля 2011 г., когда Калининградский областной суд поддержал его после рассмотрения жалобы.

35. В другом разбирательстве районный суд удовлетворил другой иск заявителя по поводу его содержания в карцере изолятора в 2007 году и присудил ему 3 000 рублей. Это решение также было оставлено без изменения при рассмотрении жалобы.

II. Применимое национальное законодательство

А. Положения о качестве медицинской помощи в период содержания под стражей

36. Применимые положения национального законодательства и международного права, регулирующие охрану здоровья заключенных, в том числе страдающих от ВИЧ и вирусного гепатита, изложены в постановлениях по следующим делам: "А.В. против Российской Федерации" (А.В. v. Russia), жалоба N 1439/06, §§ 77-84, Постановление от 14 октября 2010 г.; "Евгений Алексеенко против Российской Федерации" (Yevgeniy Alekseyenko v. Russia), жалоба N 41833/04, §§ 60-66 и 73-80, Постановление от 27 января 2011 г. и "Пахомов против Российской Федерации" (Pakhomov v. Russia), жалоба N 44917/08, §§ 33-39 и 42-48, Постановление от 30 сентября 2011 г.

В. Досрочное освобождение по состоянию здоровья

37. 6 февраля 2004 г. Правительство Российской Федерации приняло Постановление N 54, утвердившее Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания. Перечень включает вторичные заболевания или генерализованные инфекции, вызванные ВИЧ-инфекцией.

III. Применимые международно-правовые документы

38. Руководство Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) "Антиретровирусная терапия ВИЧ-инфекции у взрослых и подростков. Рекомендации с позиций общественного здравоохранения" после пересмотра 2006 года в соответствующей части предусматривает следующее:

"В условиях ограниченных ресурсов решение о начале APT [антиретровирусной терапии] взрослых и подростков зависит от клинической и иммунологической оценки. В целях содействия быстрому расширению программ APT для достижения всеобщего доступа к этой терапии ВОЗ подчеркивает важность использования клинических параметров при принятии решения о ее начале. Однако признается, что ценность определения клинических стадий при принятии решения о начале и мониторинге APT повышается дополнительной информацией о базовом и последующем (продольном) подсчете клеток CD4.

Процесс начала APT включает оценку готовности пациента к началу терапии и осознание его последствий (пожизненное лечение, строгое соблюдение, токсичность). Доступ к питательной и психосоциальной поддержке и к группам семейной и дружеской поддержки имеет значение при принятии решений о начале APT...

4. Когда начинать антиретровирусную терапию для взрослых и подростков

Оптимальное время для начала APT - до ухудшения состояния пациентов или появления первой оппортунистической инфекции. Иммунологический мониторинг (исследование CD4) - идеальный вариант подхода к этой ситуации. Базовое клеточное исследование уровня CD4 не только позволяет принять решение о начале APT, но имеет также существенное значение, если уровень CD4 используется для мониторинга APT. Таблица 3 кратко излагает иммунологические критерии начала APT.

ГАРАНТ:

Нумерация таблиц приводится в соответствии с источником

Таблица 3

Критерии CD4 для начала APT у взрослых и подростков

CD4 ()	Рекомендации по лечению
<200	Лечение независимо от клинической стадии
200-350	Рассмотрение лечения и начало до того как уровень CD4 снизится менее чем до 200
>350	Лечение не начинается

Стандартный порог, отмечающий существенное увеличение риска развития клинического заболевания, составляет уровень CD4 200 . Хотя начать APT никогда не поздно, предпочтительно начало лечения пациентов при снижении уровня CD4 до 200 или менее [А-III].

Оптимальное время для начала APT при уровне CD4 200-350 неизвестно.

Пациенты с уровнем CD4 в этом диапазоне требуют регулярной и иммунологической оценки.

Лечение пациентов клинической стадии заболевания 4 ВОЗ не должно зависеть от определения уровня CD4: все такие пациенты должны начинать APT [А-III]. Для клинической стадии 3 ВОЗ условия в виде порога 350 определены в качестве уровня наличия функционального иммунодефицита, и должен быть рассмотрен вопрос о APT".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в части качества медицинской помощи

39. Заявитель жаловался на то, что в период содержания под стражей не получал эффективной медицинской помощи от весьма серьезных инфекций, от которых он страдал, в нарушение гарантий статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Доводы сторон

40. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель, длительное время использовавший наркотики внутривенным способом и страдавший угрожающими жизни инфекциями, выявленными задолго до его заключения под стражу, получал и продолжает получать квалифицированную медицинскую помощь при содержании под стражей. В течение многих лет заявитель получал антиретровирусную терапию, которая была назначена, как только этого потребовала иммунологическая оценка. Режим включал также патогенетическую терапию и симптоматическое лечение вторичных заболеваний. Несмотря на получаемое лечение, инфекция прогрессировала. В то же время тюремный медицинский персонал принимал все возможные меры для поддержания здоровья заявителя. В настоящее время его состояние является стабильным, и он переживает медикаментозную ремиссию. Персонал больницы разработал сложный график медицинских процедур, анализов и осмотров для сдерживания развития ВИЧ-инфекции и определения стратегии лечения вирусного гепатита.

41. Заявитель поддержал свои претензии, утверждая, что находится на развитой стадии ВИЧ-инфекции - клинической стадии 4. Он утверждал, что даже адекватное лечение, включая антиретровирусную терапию, не имело бы перспектив на этой стадии и было бы неэффективным. Заявитель отмечал, что не получал лечения с даты его задержания в апреле 2008 г. и что после назначения антиретровирусной терапии лечение носило случайный характер. Он находил эффективными только медицинские услуги, которые ему оказывали во время пребывания в тюремной больнице. В остальные периоды помощь была неадекватной, поскольку его состояние продолжало ухудшаться. Со ссылкой на показания его лечащего врача в заседании 8 августа 2011 г. заявитель настаивал на том, что он не мог получать адекватную помощь в период содержания под стражей.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

42. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы

43. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., например, Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, Reports 2000-IV). Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 3 апреля 2012 г. по делу "Вербинц против Румынии" (Verbint v. Romania), жалоба N 7842/04, § 63, с дополнительными отсылками).

44. Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или интенсивные физические и нравственные страдания. Тем не менее, даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадает под действие статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Претти против Соединенного Королевства" (Pretty v. the United Kingdom), жалоба N 2346/02, § 52, ECHR 2002-III, с дополнительными отсылками).

45. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и, с учетом практических требований заключения, его здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены, в том числе путем обеспечения ему требуемой медицинской помощи (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 92-94, ECHR 2000-XI; и Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, § 208* (* 1 Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). В большинстве дел, затрагивавших содержание под стражей больных, Европейский Суд рассматривал вопрос о том, получал ли заявитель адекватную медицинскую помощь в тюрьме. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что даже хотя статья 3 Конвенции не может быть истолкована как возлагающая обязанность освободить заключенного по состоянию его здоровья, он всегда толковал требование об обеспечении здоровья и благосостояния заключенных, в частности, как обязанность государства оказывать заключенным необходимую медицинскую помощь (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши", § 94; Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, § 95, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".) Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, § 96, ECHR 2006-XII (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.)).

46. "Адекватность" медицинской помощи остается наиболее сложным понятием для определения. Европейский Суд, в частности, настаивает на том, что власти должны обеспечивать безотлагательные и правильные постановку диагноза и уход за больными (см. Постановление Европейского Суда от 29 ноября 2007 г. по делу "Хумматов против Азербайджана" (Hummatov v. Azerbaijan), жалобы N 9852/03 и 13413/04, § 115; Постановление Европейского Суда по делу "Мельник против Украины" от 28 марта 2006 г. по делу "Мельник против Украины" (Melnik v. Ukraine), жалоба N 72286/01, §§ 104-106; упоминавшееся выше Постановление по делу "Евгений Алексеенко против Российской Федерации", жалоба N 4183 3/04, § 100; Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2010 г. по делу "Гладкий против Российской Федерации" (Gladkiy v. Russia), жалоба N 3242/03, § 84; Постановление Европейского Суда от 11 октября 2011 г. по делу "Хатаев против Российской Федерации" (Khatayev v. Russia), жалоба N 56994/09, § 85 и с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 7 ноября 2006 г. по делу "Холомиов против Молдавии" (Holomiov v. Moldova), жалоба N 30649/05, § 121) и что, если это обусловлено природой медицинского состояния, наблюдение за больным должно быть регулярным и систематическим и включать всестороннюю терапевтическую стратегию, направленную на адекватное лечение заболеваний заключенного или предотвращение их ухудшения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана", §§ 109, 114; Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 79 и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации", § 211).

47. В целом Европейский Суд вправе применять достаточную гибкость при определении требуемого стандарта здравоохранения, принимая решение об этом в каждом конкретном деле. Этот стандарт должен быть "совместимым с человеческим достоинством" заключенного, но также должен учитывать "практические требования лишения свободы" (см. Постановление Европейского Суда от 22 декабря 2008 г. по делу "Алексанян против Российской Федерации" (Aleksanyan v. Russia), жалоба N 46468/06, § 140* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2011.)).

(b) Применение этих принципов в настоящем деле

48. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что после анализа, который прошел заявитель при поступлении в изолятор в мае 2006 г., власти осознали, что он страдает ВИЧ и вирусным гепатитом. Заявитель указал на два конкретных упущения со стороны тюремного медицинского персонала, которые, по его мнению, сделали его услуги неэффективными и неадекватными. В частности он утверждал, что власти задержали начало антиретровирусной терапии и не переводили его в больницу из обычного учреждения лишения свободы. Однако, рассмотрев имеющиеся данные, Европейский Суд не убежден в том, что качество медицинской помощи, оказанной заявителю, было неадекватным.

49. В частности Европейский Суд полагает, что российские власти приняли своевременное решение о начале антиретровирусной терапии заявителя. Он напоминает, что началу терапии предшествовали клиническая и иммунологическая оценка. Принимая решение о начале терапии, власти использовали клинические параметры и, в частности, результаты подсчета клеток. Европейский Суд не согласен с заявителем в том, что это решение было запоздалым. От внимания Европейского Суда не ускользнуло, что власти предлагали заявителю рассмотреть возможность терапии в апреле 2007 г. (см. § 8 настоящего Постановления), но начали APT только через год (см. § 12 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд толкует меры, принятые российскими властями в апреле 2007 г., не как формальное решение о начале терапии, а как меру, направленную на оценку готовности заявителя к началу такой терапии и его психологическую подготовку к неизбежной необходимости следования высокоагрессивному и токсичному режиму. Европейский Суд вновь подчеркивает, что российские власти начали антиретровирусную терапию в соответствии с рекомендациями Всемирной организации здравоохранения, действовавшими в период, относящийся к обстоятельствам дела, и национальными правовыми нормами. Как только иммунологические результаты показали уменьшение при подсчете клеток CD4 ниже 290 в марте 2008 г., заявитель начал получать лечение (см. § 12 настоящего Постановления).

50. Европейский Суд также не усматривает серьезных недостатков медицинской помощи, оказанной заявителю после начала APT. Его медицинская оценка проводилась в учреждениях, которые, по-видимому, полностью отвечали международным стандартам лечения ВИЧ у взрослых. В частности Европейский Суд отмечает, что заявителя без задержки осматривал лечащий тюремный врач, который учитывал его историю болезни, фиксировал жалобы, организовывал консультации инфекционистов и обращался за советом к гражданским врачам, в частности, из центра СПИД. Рекомендации этих специалистов об изменении медикаментозного режима безотлагательно исполнялись. Врачи также рассматривали возможность сопутствующего лечения ВИЧ и гепатита, но с учетом количества лекарств, их токсичности и взаимодействия решили отложить лечение гепатита. Это решение, обусловленное необходимостью восстановления иммунитета заявителя для лучшей реакции на лечение, не может считаться неразумным.

51. Европейский Суд также отмечает, что заявитель проходил регулярные и систематические клинические оценки и мониторинг составлял часть комплексной терапевтической стратегии, направленной на оценку действенности антиретровирусной терапии, управление или устранение побочных эффектов и безотлагательное выявление неудач лечения. От внимания Европейского Суда также не ускользает, что за счет регулярных клинических и лабораторных исследований и использования контрольных механизмов российские власти могли стимулировать соблюдение заявителем режима терапии, обеспечивая исполнение одного из наиболее существенных параметров эффективности лечения. Европейский Суд особо учитывает сложность задачи российских властей ввиду длительной наркозависимости заявителя.

52. Европейский Суд также учитывает действенную реакцию властей на все другие жалобы по поводу состояния здоровья, которые выдвигал заявитель. Его медикаментозный режим корректировался с учетом его сопутствующих медицинских и психологических проблем и личных предпочтений относительно медицинских процедур и лекарств. Власти также обеспечивали ему адекватное консультирование и рекомендации. Вторичные заболевания заявителя дополнительно оценивались, и в связи с ними принимались меры при наличии клинической возможности.

53. Наконец, Европейский Суд оценил довод заявителя о том, что все медицинские услуги были неэффективными сами по себе, поскольку они оказывались в обычном изоляторе, и он лишь время от времени переводился в тюремную больницу. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что заявитель несколько раз госпитализировался в тюремную больницу, где проходил углубленные обследования, затрагивавшие содержание его терапии. После выписки из больницы заявитель поступал под клиническое наблюдение медицинского персонала исправительной колонии, который полностью следовал рекомендациям врачей больницы. С учетом своих выводов относительно общего качества медицинской помощи, оказанной заявителю в период содержания под стражей, Европейский Суд не усматривает причин ставить под сомнение его перевод из больницы для амбулаторного лечения. Существенно также то, что как только его состояние потребовало госпитализации в апреле 2011 г., тюремная администрация немедленно перевела его в больницу (см. § 27 настоящего Постановления). С тех пор заявитель находится в больнице.

54. В итоге Европейский Суд полагает, что национальные власти обеспечили заявителю комплексную, эффективную и транспарентную медицинскую помощь на всем протяжении его содержания под стражей. Соответственно, по делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в части отказа в освобождении заявителя

55. Заявитель также жаловался на нарушение требований статьи 3 Конвенции в связи с отказом властей в его освобождении, несмотря на весьма неудовлетворительное состояние здоровья. Статья 3 Конвенции цитировалась выше.

А. Доводы сторон

56. Власти Российской Федерации утверждали, что в силу российского законодательства заключенный, страдающий от тяжелых заболеваний, препятствующих отбытию наказания, может ходатайствовать об освобождении из-под стражи. Решение по такому ходатайству принимают суды, которые оценивают ряд факторов, определяющие право заключенного на освобождение. В деле заявителя суды принимали во внимание тяжесть преступления, в котором он был признан виновным, длительность срока лишения свободы и срока, который уже отбыл заявитель, его поведение при отбытии наказания, тяжесть его заболевания, условия его содержания, а также получение им надлежащей медицинской помощи. Найдя его состояние стабильным, а также установив, что он получает адекватную медицинскую помощь в период содержания под стражей, включая тот факт, что заявителю скорее всего не будет обеспечен такой уровень медицинской помощи, и он не будет соблюдать антиретровирусную терапию в случае освобождения, российские суды правомерно отказались его освободить.

57. Заявитель утверждал, что решение судов об отклонении его ходатайства об освобождении, поддержанного администрацией колонии и персоналом больницы, было незаконным и неразумным. Ввиду того, что он не получал эффективной медицинской помощи, что его состояние угрожало жизни и что его мать и неправительственная организация представили заверения в том, что они помогут ему получать лечение после освобождения, суды не имели оснований для его дальнейшего удержания под стражей.

В. Мнение Европейского Суда
Приемлемость жалобы

58. Европейский Суд напоминает свой последовательный подход к тому, что статья 3 Конвенции не дает заключенному права на освобождение по состоянию его здоровья, особенно если власти принимают адекватные меры по оказанию ему требуемой медицинской помощи (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Алексанян против Российской Федерации", § 138, с дополнительными отсылками). Принимая во внимание его выводы, относящиеся к качеству медицинской помощи, оказанной заявителю в период содержания под стражей (см. § 54 настоящего Постановления), и стабильность его состояния, эффективное реагирование российских властей на любые негативные изменения (см. § 27 настоящего Постановления), Европейский Суд не усматривает причин для отхода от этого принципа.

59. Он отмечает, что российские суды, которые обычно находятся в лучшем положении для оценки представленных им доказательств, чем Европейский Суд, надлежащим образом рассмотрели и сопоставили различные факторы, затрагивавшие право заявителя на досрочное освобождение, такие как характер преступления, отбытый срок, искренность раскаяния, его поведение при отбытии наказания и необходимость дальнейшего содержания под стражей в целях возмездия и сдерживания. Они также оценили состояние здоровья заявителя, качество медицинской помощи, которую он получал в период содержания под стражей, и перспективу получения им необходимой медицинской помощи в случае освобождения. Сопоставив все эти соображения о развитии заболевания, реабилитации, раскаянии и так далее, российские суды заключили, что освобождения заявителя не требуется (см. § 31 настоящего Постановления). Европейский Суд не видит оснований для иного заключения.

60. В итоге Европейский Суд признает, что состояние здоровья заявителя могло сделать его более уязвимым, чем обычного заключенного, и что его содержание под стражей могло несколько усугублять его страдания, тоску и страх. Однако на основании представленных доказательств и оценки относимых фактов в целом Европейский Суд не находит установленным, что заявитель подвергся жестокому обращению, которое достигло достаточного уровня суровости, чтобы относиться к сфере действия статьи 3 Конвенции (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда от 7 января 2010 г. по делу "Стоян Митев против Болгарии" (Stoyan Mitev v. Bulgaria), жалоба N 60922/00, § 73). Отсюда следует, что жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

61. Наконец, Европейский Суд рассмотрел иные доводы, представленные заявителем. Однако, принимая во внимание представленные материалы и то, насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в нем признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части качества медицинской помощи в период содержания под стражей, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что по делу требования статьи 3 Конвенции в части качества медицинской помощи, оказанной заявителю в период содержания под стражей, нарушены не были;

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 февраля 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш заместитель Секретаря Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда