Постановление Европейского Суда по правам человека (Существо жалобы) от 2 октября 2012 г. Дело "Пелипенко (Pelipenko) против Российской Федерации" (Жалоба N 69037/10) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Пелипенко (Pelipenko)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 69037/10)

Постановление Суда
(Существо жалобы)

Страсбург, 2 октября 2012 г.

* (* Настоящее Постановление вступило в силу 2 января 2013 г. в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции (прим. ред.).)

По делу "Пелипенко против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 11 сентября 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 69037/10, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Светланой Григорьевной Пелипенко и Александром Витальевичем Пелипенко (далее - заявительница и заявитель соответственно, вместе - заявители), - 2 ноября 2010 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители, в частности, жаловались на то, что не могли добиться исполнения окончательного решения, вынесенного в их пользу, и на незаконное выселение из их жилища.

4. 17 марта 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции, Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. По ходатайству заявителей Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители родились в 1963 и 1985 годах соответственно и проживают в Анапе, Краснодарский край. Заявители являются матерью и сыном.

A. Общий обзор жилищной ситуации заявителей и судебное решение от 21 ноября 2001 г.

6. В 1989 году заявительница начала работать в государственном прибрежном санатории в Анапе. Через год администрация санатория разрешила заявителям занять две комнаты в бывшем административном здании. Решением профсоюзного комитета санатория от 24 октября 1991 г. право заявительницы на это помещение было признано официально. Спустя год государственный орган, к подведомственности которого относился санаторий, решил присвоить статус общежития административному зданию, в котором проживали заявительница и ее сын. Однако процедура изменения статуса административного здания не была доведена до конца. В то же время в соответствии с решением руководителя Анапского городского совета заявители и другие жильцы общежития были постоянно прописаны в помещениях, которые они занимали в здании общежития.

7. В 2001 году новый директор санатория, который был к тому времени преобразован в закрытое акционерное общество "Санаторий "Золотой берег"" (далее - Компания), предъявил к заявителям иск о выселении.

8. 21 ноября 2001 г. Анапский городской суд отклонил иск, установив, что заявителям было законно предоставлено жилье, которое являлось местом их постоянного жительства. Заявительница надлежащим образом оплачивала жилье и с согласия администрации санатория улучшила состояние жилого помещения, построив систему канализации и проведя ремонтные работы. Городской суд отметил, что "невозможно выселение заявителей без предоставления им другого жилого помещения", и указал, что на очередном собрании акционеров Компания должна разрешить вопрос о приобретении квартиры для заявителей в соответствии с требованиями Жилищного кодекса Российской Федерации в целях их переселения из помещений, которые они занимали в санатории.

9. Это решение было оставлено без изменения после рассмотрения жалобы Краснодарским краевым судом 5 февраля 2002 г.

10. 2 апреля 2002 г. Анапский городской суд выдал исполнительный лист, который заявительница предъявила судебному приставу-исполнителю на следующий день.

B. Производство по исполнению решения от 21 ноября 2001 г.

11. В 2004 году заявительница, недовольная уклонением судебного пристава от исполнения решения от 21 ноября 2001 г., просила Анапский городской суд изменить способ исполнения решения путем возложения на Компанию обязанности выплатить ей сумму, равную стоимости двухкомнатной квартиры.

12. 5 ноября 2004 г. городской суд удовлетворил требование, отметив "стойкое уклонение" от исполнения решения от 21 ноября 2001 г., несмотря на многочисленные жалобы заявителей в различные правоохранительные органы и суды. Он обязал Компанию приобрести для заявителей до 1 января 2005 г. двухкомнатную квартиру в Анапе. В случае неисполнения решения Компания была обязана выплатить заявителям 1 168 800 рублей, что составляло стоимость двухкомнатной квартиры. Это решение вступило в силу 14 декабря 2004 г., когда Краснодарский краевой суд, рассмотрев жалобу, оставил его без изменения.

13. Исполнительное производство, возбужденное в январе 2005 года и продолжавшееся без видимых результатов, было приостановлено 13 мая 2005 г., когда исполняющий обязанности председателя Краснодарского краевого суда возбудил надзорное производство относительно решений от 5 ноября и 14 декабря 2004 г.

14. 9 июня 2005 г. президиум краевого суда, рассмотрев дело в порядке надзора, отменил оба решения и направил дело на новое рассмотрение в городской суд.

15. 28 июля 2005 г. городской суд оставил требование без рассмотрения в связи с тем, что заявительница дважды не явилась в судебное заседание. Определение не было обжаловано и вступило в силу 8 августа 2005 г.

16. В 2006 году отдел службы судебных приставов Анапы повторно возбудил исполнительное производство по решению от 21 ноября 2001 г. В декабре 2006 года заявители повторно предъявили исполнительный лист судебным приставам-исполнителям, напомнив последним о своем праве на исполнение решения от 21 ноября 2001 г.

17. По данным властей Российской Федерации, 9 октября 2009 г. руководитель отдела службы судебных приставов-исполнителей Анапы обратился в суд с заявлением о выдаче дубликата исполнительного листа, поскольку отдел его утратил. Это заявление было отклонено городским судом 27 октября 2009 г. Однако аналогичное заявление отдела было удовлетворено 17 мая 2010 г. Через три дня судебные приставы прекратили исполнительное производство, поскольку 11 марта 2009 г. по решению Арбитражного суда Краснодарского края Компания была признана несостоятельной, и началась ее ликвидация. Судебные приставы направили дубликат исполнительного листа конкурсному управляющему Компании. В то же время они обратились в городской суд с просьбой утвердить их постановление о прекращении исполнительного производства. 25 июня 2010 г. городской суд отклонил ходатайство, установив, что судебные приставы не передали исполнительное производство конкурсному управляющему Компании и не исполнили ряд других правовых обязательств.

18. Заявительница подала жалобу на действия Анапского отдела службы судебных приставов, ссылаясь на то, что судебные приставы не исполнили окончательное судебное решение от 21 ноября 2001 г. Заявительница утверждала, что Компания являлась действующим юридическим лицом, что ее акционеры регулярно созывали собрания с 2001 года, что вопрос исполнения решения от 21 ноября 2001 г. никогда не обсуждался на этих собраниях и что судебные приставы не приняли никаких мер для исполнения решения. Кроме того, заявительница указывала, что в связи с утратой исполнительного листа судебными приставами, их уклонением от безотлагательного обращения в городской суд за выдачей дубликата и несвоевременным представлением исполнительного листа конкурсному управляющему Компании она и ее сын не были включены в перечень кредиторов Компании и их требования к Компании не рассматривались в ходе разбирательства о несостоятельности.

19. 26 августа 2010 г. городской суд, найдя доводы заявительницы обоснованными, удовлетворил ее жалобу и признал бездействие судебных приставов незаконным. После того, как Краснодарский краевой суд, рассмотрев жалобу, оставил решение без изменения, оно вступило в силу 7 октября 2010 г.

20. В ответ на ряд жалоб заявителей на бездействие судебных приставов в части исполнения решения от 21 ноября 2001 г. Прокуратура Анапы провела проверку. В сентябре 2010 года заявители получили несколько писем из прокуратуры, в которых их уведомляли о результатах проверки. Прокуратура решила, что судебные приставы действовали незаконно, утратив производство по делу заявителей в 2008 году и уклоняясь от исполнения решения, хотя заявительница оказывала им содействие в восстановлении дела.

21. 4 мая 2011 г. Арбитражный суд Краснодарского края установил, что заявители пропустили срок для включения их требований против Компании в перечень кредиторов. Вместе с тем суд отметил, что они сохраняют право на исполнение решения от 21 ноября 2001 г. за счет средств Компании, если они останутся после удовлетворения требований всех ее кредиторов.

C. Переход права собственности на имущество санатория и новое разбирательство о выселении заявителей

22. Как утверждают заявители, тем временем, в июне 2005 года, право собственности на недвижимое имущество санатория, включая бывшее административное здание, в котором они проживали, было передано по требованию К. Краснодарскому краевому совету профессиональных союзов (далее - Совет). Через два месяца Совет продал санаторий К. Договор купли-продажи содержал пункт 1.1, в силу которого К. "самостоятельно и за свой счет обеспечивает жилищные права лиц, проживающих или зарегистрированных по месту жительства в санатории". Право собственности К. на санаторий было признано решением городского суда от 27 октября 2005 г. На следующий день в соответствии с решением суда государственные органы зарегистрировали право собственности К. 17 апреля 2006 г. К. продал имущество санатория С., водителю директора санатория. Через три месяца С. продал санаторий А., жене заместителя директора санатория.

23. 11 марта 2009 г. Компания была признана несостоятельной и возбуждено конкурсное производство.

24. В июле 2009 г. А. предъявила иск в Анапский городской суд с требованием о признании недействительной регистрации заявителей в жилом помещении и их выселении. Заявители предъявили встречный иск с требованием о признании ничтожными договоров купли-продажи имущества санатория и признании их права проживания в жилом помещении. Они приложили ряд письменных показаний свидетелей, в том числе от сотрудника милиции, которые подтверждали, что заявители, не имея другого места жительства, постоянно проживают в оспариваемом жилом помещении и зарегистрированы там. Заявители также представили городскому суду копии решений от 21 ноября 2001 г. и 5 февраля 2002 г., указывая на то, что их право на жилое помещение было признано судами и что их выселение противоречит этим решениям и действующему законодательству.

25. 25 января 2010 г. городской суд удовлетворил иск А. и отклонил встречный иск заявителей. Решив, что регистрация заявителей по месту жительства в данном помещении подлежит отмене и что они должны освободить помещение, городской суд мотивировал это тем, что, несмотря на выводы, сделанные в решении от 21 ноября 2001 г., оставленном без изменения после рассмотрения жалобы 5 февраля 2002 г., заявители не имели права занимать помещение, которое не было признано пригодным для проживания. Регистрация заявителей в этом помещении была произведена, когда здание было преобразовано в общежитие. Регистрация стала незаконной и подлежит отмене после того, как здание перестало быть общежитием. Городской суд отметил, что, хотя заявители проживали в оспариваемом помещении много лет и использовали помещение как собственное, независимо от того, кто являлся собственником здания в то время, не имелось оснований для признания их права на данное помещение.

26. Городской суд заслушал дело в отсутствие заявителей, поскольку они отказались принимать судебные вызовы о явке в судебное заседание. Попытки приставов вручить заявителям повестки по месту жительства оказались безрезультатными, так как заявители отказались открывать дверь. Когда все попытки контакта с заявителями оказались бесполезными, городской суд назначил им бесплатного представителя. Адвокат, участвовавший в судебном разбирательстве, давал объяснения в поддержку встречного иска заявителей.

27. 20 мая 2010 г. Краснодарский краевой суд оставил без изменения решение от 25 января 2010 г., полностью согласившись с мотивировкой городского суда. Рассмотрев довод заявителей относительно их отсутствия в разбирательстве дела городским судом, краевой суд отметил, что материалы дела подтверждают, что городской суд принял все возможные меры для вызова заявителей в судебное заседание. Однако они отказались получать повестки или скрывались, чтобы повестки не могли быть им вручены. Городской суд обеспечил интересы заявителей в разбирательстве путем назначения им представителя, что не могло считаться неэффективным. Заявительница и представитель заявителей участвовали в кассационном разбирательстве.

D. Выселение заявителей

28. В августе 2010 года заявители жаловались в Анапский городской суд на принятые судебными приставами меры по исполнению решения от 25 января 2010 г. В частности, они указывали, что рано утром 11 августа 2010 г., не предупредив о своем посещении, судебные приставы вошли в жилое помещение, вынесли все их личные вещи на улицу и установили новую металлическую дверь, исключавшую возможность проникновения заявителей в здание. 13 августа 2010 г. судебные приставы сняли их с регистрационного учета и окончили исполнительное производство. Заявительница также отметила, что судебные приставы исполнили решение от 25 января 2010 г. несмотря на то, что исполнительное производство было приостановлено по решению Краснодарского краевого суда от 2 августа 2010 г.

29. 2 сентября 2010 г. городской суд удовлетворил жалобу, подтвердив, что судебные приставы незаконно осуществили исполнение решения от 25 января 2010 г.

30. Заявители также подали жалобу в прокуратуру. Прокуратура ответила, что исполнение решения от 25 января 2010 г. осуществлялось с нарушением требований российского законодательства и без учета приостановления исполнительного производства, о котором судебные приставы были полностью осведомлены. Прокуратура обратилась в городской суд с требованием об отмене постановления судебных приставов от 13 августа 2010 г. Другое обращение было направлено в отдел судебных приставов, и в нем предлагалось обратиться за разъяснением решения от 25 января 2010 г. в свете решения от 21 ноября 2001 г.

31. В сентябре 2010 года заявители были вселены обратно в помещение. Через несколько дней представители А. попытались выселить заявителей из дома, но эта попытка не удалась.

32. 25 ноября 2010 г. судебные приставы вновь выселили заявителей из помещения, оставив их мебель и личные вещи во дворе рядом со зданием. Заявители представили Европейскому Суду цветные фотографии, изображающие результат процедуры выселения. Как видно из фотографий, заявителям пришлось проживать на улице, их мебель и личные вещи были разбросаны на улице перед зданием, из которого они были выселены. На вещах имелись знаки, предупреждающие о праве собственности заявителей возможных похитителей. На фотографиях также изображены новые владельцы здания, устанавливающие деревянные ставни на его окна.

33. Окончательным решением от 31 марта 2011 г. Краснодарский краевой суд отклонил жалобу заявителей на действия судебных приставов в рамках исполнительного производства, указав, что заявители присутствовали при исполнении и оказывали судебным приставам содействие в выносе вещей из помещения. Суд также отметил, что судебные приставы не были официально уведомлены о приостановлении исполнительного производства.

E. События, имевшие место после того, как жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации

34. 7 июня 2011 г. Верховный Суд Российской Федерации отменил в порядке надзора решения от 25 января и 20 мая 2010 г. и отклонил иск А. к заявителям в полном объеме. Он заключил, что суды допустили серьезную ошибку в применении норм материального и процессуального права, выселив заявителей из помещения в нарушение окончательного и вступившего в силу решения от 21 ноября 2001 г. Верховный Суд Российской Федерации напомнил, что 21 ноября 2001 г. суд подтвердил право заявителей на проживание в помещении и запретил их выселение без предоставления другого жилого помещения. Он также отметил, что договор купли продажи имущества санатория содержал обременение, в соответствии с которым новый или любой последующий собственник санатория обязывался предоставить заявителям квартиру в случае предъявления им требования об освобождении здания санатория.

35. Через месяц Анапский городской суд принял решение о повороте исполнения решения от 25 января 2010 г. и обязал вселить заявителей в помещение, из которого они были выселены, и зарегистрировать их право пользования помещением.

36. Заявители немедленно обратились в отдел службы судебных приставов Анапы с просьбой о содействии в сохранении здания, в которое они хотели вселиться. Они утверждали, что, узнав о решении Верховного Суда Российской Федерации, А. начала разрушать здание. Приложив цветные фотографии, на которых изображалось полностью обветшавшее здание без крыши, дверей, окон и полов, заявители утверждали, что А. также отключила электричество, разрушила систему канализации и отключила телефонный и телевизионный кабели. Они представили Европейскому Суду тот же набор фотографий. В отсутствие мер, принятых по их просьбам о содействии, заявители подали ряд жалоб в другие органы, включая прокуратуру и регионального уполномоченного по правам человека.

37. 10 августа 2011 г. судебные приставы уведомили А. о том, что заявители должны быть вселены в ранее занимаемое ими помещение. Власти Российской Федерации указали, что, найдя здание сильно поврежденным, не имеющим крыши и оконных рам, с "перерезанными" проводами, судебные приставы пришли к выводу о невозможности исполнения решения Верховного Суда Российской Федерации и обратились в городской суд за разъяснением. 6 октября 2011 г. городской суд отклонил обращение, поскольку национальное законодательство не наделяет суд правом указывать судебным приставам, что они должны предпринимать в подобной ситуации.

38. Решив приступить к исполнению, судебные приставы направили телеграмму по последнему известному адресу заявителей. Заявителям предлагалось явиться в жилое помещение 14 ноября 2011 г. для вселения в него. Поскольку заявители не явились 14 ноября 2011 г., судебные приставы прекратили исполнительное производство, отметив, что заявители "препятствовали исполнению решения", и возвратили им исполнительный лист.

39. Это постановление было отменено прокурором Анапы, поскольку отсутствовали доказательства того, что заявители были надлежащим образом уведомлены об исполнительном производстве.

40. Ряд последующих попыток судебных приставов вселить заявителей в помещение оказался безуспешным ввиду систематической неявки заявителей в помещение или подачи ими ходатайств о приостановлении исполнительного производства.

41. Тем временем заявители предъявили иск к А., собственнику здания, требуя компенсации ущерба, восстановления жилого помещения и временного предоставления им другого жилого помещения на время ремонтных работ. 5 июня 2012 г. Краснодарский краевой суд в последней инстанции отклонил их требование, указав, что помещение, в котором проживали заявители, было непригодно для проживания с самого начала и, следовательно, его восстановление невозможно. Вместе с тем суд отметил, что заявители не лишены права требования квартиры от А.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

42. Заявители жаловались, ссылаясь на статью 6 Конвенции, на то, что, учитывая уклонение судебных приставов-исполнителей от принятия каких-либо необходимых мер, они не могли добиться исполнения вступившего в силу решения суда от 21 ноября 2001 г. Статья 6 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях ...имеет право на справедливое... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

A. Доводы сторон

43. Прежде всего власти Российской Федерации отметили, что исполнение решения от 21 ноября 2001 г. по-прежнему возможно, поскольку Компания еще не ликвидирована. Они просили Европейский Суд отклонить жалобу как преждевременную, в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции. Цитируя в больших количествах прецедентную практику Европейского Суда, власти Российской Федерации также отмечали, что решение было вынесено против коммерческой организации, за обязательства которой государство не может нести ответственность. Они подчеркивали, что ответственность государства не распространяется дальше содействия заявителям в исполнении решения через судебных приставов или разбирательство о банкротстве. Власти Российской Федерации напомнили, что это было обязательством не результата, а средств, и средства исполнения, доступные заявителям по настоящему делу, были адекватны и эффективны. Государство несет ответственность лишь за весьма серьезные упущения, допущенные его должностными лицами, которые исключают возможность исполнения решения. Власти Российской Федерации также указали, что Европейскому Суду следует отличать настоящее дело от дела "Кунашко против Российской Федерации" (Kunashko v. Russia) (Постановление от 17 декабря 2009 г., жалоба N 36337/03), в котором было установлено нарушение статьи 6 Конвенции в связи с уклонением государства от эффективного содействия заявительнице во взыскании задолженности на основании судебного решения с частного юридического лица. Не сообщив дополнительных подробностей, власти Российской Федерации отметили, что в отличие от дела Кунашко (упоминавшемся выше), в рассматриваемом деле судебные приставы "пред[приняли] активные меры, направленные на организацию целесообразной процедуры исполнения... решения от 21 ноября 2001 г.". В то же время власти Российской Федерации отметили, что российские суды уже признали незаконным "бездействие" судебных приставов "и их уклонение от принятия всех возможных мер" по исполнению решения, вынесенного в пользу заявителей. Заключительный довод властей Российской Федерации состоял в том, что исполнение решения в рассматриваемый период относилось к компетенции конкурсного управляющего Компании, который не имел к государству никакого отношения.

44. Заявители выразили сожаление по поводу того, что решение от 21 ноября 2001 г. не было исполнено, и подчеркнули, что за 10 лет исполнительного производства судебные приставы не приняли мер для принуждения Компании к исполнению решения и что власти Российской Федерации не смогли подтвердить принятие таких мер. Они также отметили, что в результате того, что их требование к Компании не было включено в перечень кредиторов, возможность исполнения решения была утрачена вследствие халатности. Поскольку разбирательство о банкротстве было возбуждено против Компании в связи с невозможностью погашения задолженности перед кредиторами, включенными в перечень, было бы абсурдно ожидать, что у Компании останутся какие-либо средства к концу разбирательства о банкротстве, чтобы погасить задолженность перед лицами, не входящими в перечень кредиторов.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

45. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба являлась неприемлемой в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции, так как заявители по-прежнему могут добиться исполнения решения.

46. Европейский Суд напоминает, что он уже рассматривал аналогичные доводы властей Российской Федерации в ряде дел. В частности, в деле "Кесьян против Российской Федерации" (Kesyan v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 19 октября 2006 г., жалоба N 36496/02, §§ 61-63* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2008.)) Европейский Суд отклонил возражение властей Российской Федерации о неисчерпании, напомнив свою последовательную прецедентную практику о том, что жалобы на длительность исполнительного производства могут быть предъявлены в Европейский Суд до окончательного прекращения данного разбирательства. В деле Кунашко (упоминавшемся выше, § 47) Европейский Суд рассмотрел другой аспект возражений властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты. Он отметил, что в ситуации, в которой заявитель использовал различные правовые средства, предусмотренные российским законодательством для обжалования поведения судебных приставов, включая жалобу в российский суд, Европейский Суд не вправе отклонить в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты жалобу на качество содействия, оказанного государством в целях обеспечения исполнения окончательного решения против частного лица.

47. Европейский Суд не усматривает оснований для отступления в настоящем деле от данных выводов. Заявители жаловались на чрезмерную длительность исполнительного производства, предположительно вытекающую из бездействия судебных приставов. Они также использовали внутренние средства правовой защиты, обратившись в суды Российской Федерации с жалобой на бездействие судебных приставов (см. §§ 18 и 19 настоящего Постановления). Соответственно, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

48. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

49. Европейский Суд напоминает, что исполнение решения, вынесенного судом, должно рассматриваться в качестве составной части "судебного разбирательства" для целей статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хорнсби против Греции" (Hornsby v. Greece) от 19 марта 1997 г., § 40, Reports of Judgments and Decisions 1997-II, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Иммобилиаре Саффи против Италии" (Immobiliare Saffi v. Italy), жалоба N 22774/93, § 63, ECHR 1999-V). Однако право "на доступ к суду" не обязывает государство исполнять любое решение, имеющее гражданско-правовой характер, без учета конкретных обстоятельств дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Санглие против Франции" (Sanglier v. France) от 27 мая 2003 г., жалоба N 50342/99, § 39). Государство имеет позитивное обязательство по установлению системы исполнения решений, которая является эффективной законодательно и на практике и обеспечивает их исполнение без ненадлежащей задержки (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фуклев против Украины" (Fuklev v. Ukraine) от 7 июня 2005 г., жалоба N 71186/01, § 84). Иными словами, если окончательные решения вынесены против "частных" ответчиков, позитивное обязательство государства состоит в предоставлении правовых инструментов, позволяющих лицам взыскать со своих неисправных должников суммы, присужденные этими решениями (см. Решение Европейского Суда по делу "Дашар против Франции" (Dachar v. France) от 6 июня 2000 г., жалоба N 42338/98). Если власти обязаны действовать с целью исполнения решения и не исполняют этой обязанности, их бездействие может повлечь ответственность с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сколло против Италии" (Scollo v. Italy) от 28 сентября 1995 г., § 44, Series A, N 315-C). Очевидно, что позитивное обязательство государства это не обязательство получить результат, а обязательство принять меры. Власти обязаны принимать разумно доступные меры для содействия во взыскании любой задолженности, основанной на судебном решении. Следовательно, если установлено, что меры, принятые властями, адекватны и достаточны, на государство не может быть возложена ответственность за уклонение "частного" ответчика от погашения задолженности по судебному решению (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кунашко против Российской Федерации", § 38).

50. В контексте российской правовой системы упоминавшиеся выше принципы применимы прежде всего к службе судебных приставов, от которой требуется исполнять свои функции старательно и тщательно с целью обеспечения эффективного исполнения решений, вынесенных против "частных" ответчиков.

51. Однако в задачу Европейского Суда не входит выяснение того, может ли внутренний правопорядок государства гарантировать исполнение решений, вынесенных судами. Действительно, каждое государство должно предусмотреть правовые инструменты, которые адекватны и достаточны для обеспечения исполнения позитивных обязательств, возложенных на государство (см. Постановление Европейского Суда по делу "Руяну против Румынии" (Ruianu v. Romania) от 17 июня 2003 г., жалоба N 34647/97, § 66). Европейский Суд должен лишь рассмотреть вопрос о том, были ли меры, принятые российскими властями в настоящем деле, адекватными и достаточными. В делах, подобных настоящему, которые требуют действий со стороны частного должника, государство как носитель публичной власти обязано действовать старательно, чтобы содействовать кредитору в исполнении решения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фочьяк против Румынии" (Fociac v. Romania) от 3 февраля 2005 г., жалоба N 2577/02, § 70).

52. Что касается фактов настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 21 ноября 2001 г. в пользу заявителей было вынесено решение против частной компании, на основании которого последняя должна была решить вопрос предоставления заявителям подходящего жилого помещения в соответствии с законом. Решение суда было оставлено без изменения при обжаловании и вступило в силу 5 февраля 2002 г. Хотя двусмысленность терминов, употребленных в решении от 21 ноября 2001 г., не ускользнула от внимания Европейского Суда, дальнейшие события в данном деле, а также толкование решения судами Российской Федерации (см. §§ 12 и 21 настоящего Постановления) не оставляют сомнения в том, что на основании решения от 21 ноября 2001 г. Компания должна была переселить заявителей из жилого помещения, которое они занимали в то время, в другую квартиру. 3 апреля 2002 г. было возбуждено исполнительное производство. В 2010 году заявители присоединились к разбирательству против Компании-должника, которое в настоящее время продолжается.

53. Европейскому Суду следует определить, какие меры приняли судебные приставы в рамках исполнительного производства, и были ли они адекватными и достаточными. Власти Российской Федерации не могли указать какие-либо действия, совершенные судебными приставами в течение многих лет продолжения исполнительного производства. Материалы, предоставленные Европейскому Суду, свидетельствуют о том, что в течение бульшей части этого периода судебные приставы оставались пассивными, а когда они начали действовать, их действия были направлены на исправление собственных упущений (см., например, § 17 настоящего Постановления, в котором описываются попытки восстановить утраченный исполнительный лист). Представляется, что судебные приставы не осознавали судьбу Компании и ее финансовое положение настолько, что пропустили возбуждение разбирательства о банкротстве против последней, а затем не передали исполнительное производство конкурсному управляющему Компании. Бездействие судебных приставов и их постоянные ошибки критиковались также российскими судами (см. §§ 17 и 19 настоящего Постановления). Сами заявители, которые стремились ускорить исполнительное производство, пытались изменить способ исполнения и напоминали судебным приставам об их обязанностях. Одно из этих ходатайств, поданных в 2006 году, повлекло попытку судебных приставов спустя три года восстановить утраченное исполнительное производство и получить дубликат утраченного исполнительного листа.

54. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд полагает, что судебные приставы не приняли адекватных мер для обеспечения исполнения решения от 21 ноября 2001 г.

55. Европейский Суд принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что конкурсное производство против Компании продолжается и что в настоящее время конкурсный управляющий Компании, не связанный с государством, должен исполнить решение. Однако он находит особенно важным, что судебные приставы ничего не сделали для исполнения решения в ключевой семилетний период с апреля 2002 года по март 2009 года, когда Компания еще не находилась в стадии конкурсного производства. Их уклонение от принятия мер в течение многих лет вынуждает заявителей в настоящее время ожидать исхода конкурсного производства и надеяться, что у Компании останется достаточно средств, чтобы исполнить решение, вынесенное в их пользу. В любом случае Европейский Суд не усматривает, каким образом маловероятная возможность того, что заявители, которые, возможно, вследствие халатности судебных приставов не были включены в перечень кредиторов Компании, взыщут задолженность по судебному решению, если и когда Компания исполнит свои обязанности перед кредиторами, сможет урегулировать их претензии, связанные с длительным и вялым исполнительным производством, которые составляют основу жалобы в настоящем деле (см. аналогичную мотивировку в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Кунашко против Российской Федерации", § 47).

56. В итоге Европейский Суд находит, что, уклоняясь в течение многих лет от принятия адекватных и эффективных мер, требуемых для обеспечения соблюдения вступившего в силу судебного решения, национальные власти лишили положения пункта 1 статьи 6 Конвенции всякого полезного действия. Таким образом, имело место нарушение этого положения Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

57. Заявители жаловались на то, что их выселение было незаконным, поскольку нарушало вступившее в силу решение суда от 21 ноября 2001 г. Они ссылались на статью 8 Конвенции, которая предусматривают следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение его... жилища...

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Доводы сторон

58. В своих объяснениях, направленных в Европейский Суд 12 июля 2011 г., власти Российской Федерации сообщали, что выселение заявителей осуществлялось на основании окончательного решения, вынесенного 25 января 2010 г., в соответствии с требованиями национального законодательства, с целью защиты прав и интересов других лиц, в частности, нового собственника санатория, и поэтому было необходимым в демократическом обществе и пропорциональным. Они подчеркнули, что заявители не представили российским судам доказательства, свидетельствующие о законности их проживания в данном жилом помещении, и заключили, что новая собственница имела право требовать выселения заявителей. Власти Российской Федерации напомнили, что Европейский Суд не должен действовать в качестве суда четвертой инстанции и не должен вмешиваться в сферу компетенции национальных судебных органов, а именно толкования национального законодательства и оценки фактов.

59. В последующих объяснениях, полученных Европейским Судом 14 февраля 2012 г., власти Российской Федерации отмечали, что решение от 25 января 2010 г. отменено Верховным Судом Российской Федерации ввиду того, что нижестоящие суды допустили ошибку в толковании и применении национального законодательства, санкционировав выселение заявителей в нарушение требований законодательства страны и окончательного судебного решения от 21 ноября 2001 г. Власти Российской Федерации настаивали на том, что право заявителей на проживание в жилом помещении, следовательно, восстановлено. Отметив, что здание, в которое было разрешено возвратиться заявителям, непригодно для проживания, они, тем не менее, подчеркивали, что заявители отказались подчиниться требованиям судебных приставов, что сделало невозможным исполнение последними определения Верховного Суда Российской Федерации.

60. Заявители настаивали на том, что их положение не улучшилось после определения Верховного Суда, поскольку здание было почти полностью разрушено новыми владельцами. Они также утверждали, что власти не только не приняли никаких мер для пресечения незаконного поведения владельцев, но по сути вынесением незаконных решений и их исполнением способствовали общему несоблюдению закона.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

61. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба затрагивает выселение заявителей из их жилища на основании решения от 25 января 2010 г. Не оспаривалось сторонами, что выселение составляло вмешательство в право заявителей на уважение их жилища (см. Постановление Европейского Суда по делу "Станкова против Словакии" (Stankova v. Slovakia) от 9 октября 2007 г., жалоба N 7205/02, § 57, и Постановление Европейского Суда по делу "Бьедов против Хорватии" (Bjedov v. Croatia) от 29 мая 2012 г., жалоба N 42150/09, § 62). Однако решение от 25 января 2010 г. было отменено в порядке надзора 7 июня 2011 г., и право заявителей на проживание в жилом помещении было восстановлено. Тем не менее заявители не могли возвратиться, поскольку здание стало непригодным для проживания вследствие почти полного разрушения его владельцем. Возникает вопрос: могут ли заявители в соответствии со статьей 34 Конвенции по-прежнему считаться "жертвами" предполагаемого нарушения их прав, гарантированных статьей 8 Конвенции? В этой связи Европейский Суд напоминает, что заявитель лишается статуса жертвы, если национальные власти признали нарушение Конвенции прямо или по существу и предоставили целесообразное и достаточное возмещение в связи с ним (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скордино против Италии (N 1)" (Scordino v. Italy) (N 1)), жалоба N 36813/97, §§ 178-193, ECHR 2006-V).

62. В настоящем деле Верховный Суд Российской Федерации в определении от 7 июня 2011 г. указал, что выселение заявителей противоречит требованиям национального законодательства и окончательному решению от 21 ноября 2001 г. Европейский Суд готов согласиться с толкованием этого вывода, как и объяснений властей Российской Федерации от 14 февраля 2012 г., как предполагаемым признанием нарушения, на которое ссылались заявители. Однако Европейский Суд не убежден в том, что заявителям было предоставлено какое-либо возмещение за нарушение их прав, предусмотренных статьей 8 Конвенции. Получив судебную санкцию на возвращение в свое жилище, заявители на практике не имели возможности осуществить это вселение, поскольку их жилище уже было разрушено. Европейский Суд не может возложить на заявителей ответственность за отказ подчиниться настойчивым попыткам судебных приставов вселить их в ветхое здание. Он, таким образом, признает, что заявители сохраняют свой статус жертвы в соответствии со статьей 34 Конвенции в связи с их жалобой на основании статьи 8 Конвенции.

63. Европейский Суд отмечает, что эта часть жалобы не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

64. Европейский Суд напоминает, что определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 июля 2011 г., признавшее выселение заявителей из их жилища незаконным, установило, что выселение было обусловлено ошибочным толкованием и применением национального законодательства российскими судами, которое также противоречило окончательным выводам решения от 21 ноября 2001 г., запретившего выселение заявителей из оспариваемого жилого помещения без предоставления другой квартиры. В своих объяснениях от 14 февраля 2012 г. власти Российской Федерации дали такое же толкование национальных решений о выселении заявителей.

65. В этой связи Европейский Суд напоминает, что толковать и применять национальное законодательство должны в первую очередь национальные органы, особенно судебные, даже в тех сферах, где Конвенция "инкорпорирует" нормы этого законодательства, поскольку национальные власти по самой своей природе особенно приспособлены для разрешения вопросов, возникающих в этой связи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орлич против Хорватии" (Orlic v. Croatia) от 21 июня 2011 г., жалоба N 48833/07, § 61). Европейский Суд, таким образом, не будет подменять собственным толкованием толкование Верховного Суда Российской Федерации и не усматривает причин для отхода от его выводов.

66. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд не может не сделать вывод о том, что выселение заявителей не соответствовало национальному законодательству.

67. Поскольку вмешательство в право заявителей на уважение жилища не имело законной основы, Европейский Суд, соответственно, находит, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

68. Наконец Европейский Суд рассмотрел иные доводы, представленные заявителями. Однако, принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в нем признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

69. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

70. Заявители представили объемный перечень требований о компенсации материального ущерба, включающий стоимость новой квартиры, ремонтных работ в старом жилом помещении, личных вещей, поврежденных или утраченных при выселении, и расходы на наем квартиры после их выселения. Они также требовали компенсации морального вреда и возмещения их расходов и издержек. Однако они требовали дополнительной информации от властей Российской Федерации и дополнительного времени для уточнения своих предложений.

71. Власти Российской Федерации оспаривали эти требования, утверждая, что они были завышенными и необоснованными.

72. При обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд полагает, что вопрос применения статьи 41 Конвенции не готов к разрешению. Соответственно, его рассмотрение откладывается, и разбирательство дела будет возобновлено с учетом любого соглашения, которое может быть достигнуто между государством-ответчиком и заявителями.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части неисполнения решения суда и выселения заявителей, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

4) постановил, что вопрос применения статьи 41 Конвенции не готов к разрешению, и, соответственно,

(а) отложил рассмотрение указанного вопроса;

(b) предложил сторонам представить в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, письменные объяснения по данному вопросу и, в частности, уведомить Европейский Суд о любом соглашении, которое может быть ими достигнуто;

(c) отложил дальнейшее разбирательство дела и поручил Председателю Палаты возобновить его при необходимости.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 2 октября 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда