Постановление Европейского Суда по правам человека от 3 октября 2013 г. Дело "Абдулханов и другие (Abdulkhanov and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 22782/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Абдулханов и другие (Abdulkhanov and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 22782/06)

Постановление Суда

Страсбург, 3 октября 2013 г.

По делу "Абдулханов и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 10 сентября 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22782/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенция) 13 гражданами Российской Федерации, перечисленными в Приложении (далее - заявители) 15 мая 2006 г.

2. Интересы заявителей представлял И. Тимишев, адвокат, практикующий в г. Нальчике Кабардино-Балкарской Республики. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители утверждали, что в 2000 году их родственники были убиты, а некоторые заявители получили травмы в результате нанесения авиационных и артиллерийских ударов вооруженными силами Российской Федерации. Они ссылались на статьи 2, 6 и 13 Конвенции.

4. 17 ноября 2009 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Кроме того, Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители являются уроженцами и жителями села Асланбек-Шерипово Шатойского района, расположенного в Чеченской Республике. Село расположено в горной местности примерно, в 60 км к югу от г. Грозного.

A. Налет на Асланбек-Шерипово 17-20 февраля 2000 г.

6. Вторая контртеррористическая операция в Чеченской Республике началась осенью 1999 года. Заявители утверждали, что в первые месяцы они не были затронуты военными действиями. Большое количество беженцев из г. Грозного и других мест приехали жить в село, поскольку оно считалось "безопасным". Как утверждают заявители, в начале 2000 года старейшины села встречались с командованием российской армии в селе Дай и получили заверения в том, что по селу не будут наноситься удары, если там не будут находиться вооруженные боевики. Как утверждали заявители, боевиков в селе Асланбек-Шерипово не было.

7. Заявители отмечали, что удары, нанесенные около 14.00 17 февраля 2000 г., застигли жителей врасплох. Вследствие этого 30 человек были убиты, а 25 ранены. После этого жители оставались в своих подвалах в течение дня. Тем не менее два человека были убиты 19 и 20 февраля 2000 г., когда удары продолжились. Медицинскую помощь людям, раненным в первый день налета, удалось оказать только через несколько дней, и некоторые из них скончались.

8. Восемнадцать родственников заявителей скончались в результате нанесения ударов, другие родственники и три заявителя были ранены. Согласно медицинским справкам, предоставленным Европейскому Суду, некоторые травмы, полученные во время налета, потребовали сложного и длительного лечения. Перечень раненых и погибших указан в прилагаемой таблице (см. Приложение).

9. Заявители сообщили, что после окончания налетов они сделали видеозапись и многочисленные фотографии частей ракет и снарядов, попавших в село, часть которых они определили как кассетные бомбы.

10. Большинство свидетельств о смерти их родственникам были выданы летом 2000 года Шатойским районным отделом записи актов гражданского состояния. В качестве причины смерти были указаны "смертельные раны", а в некоторых справках указывалось, что ранения были получены во время "ракетно-бомбового удара" в селе Асланбек-Шерипово.

11. Заявители предоставили показания очевидцев налета, данные в марте 2009 года, и ряд фотографий.

B. Уголовное расследование

12. Заявители утверждали, что обращались в правоохранительные органы страны примерно в 2001 году. Однако в течение длительного периода ответ на их жалобы не поступал. Заявители не сохранили копий своей переписки. Они указывали, что представители правоохранительных органов никогда не приходили для их допроса или осмотра места налета.

13. 13 мая 2002 г. следователь военной прокуратуры войсковой части N 20119 (далее - военная прокуратура) отказал в возбуждении уголовного дела по факту налета на село Асланбек-Шерипово. В постановлении указывалось, что 17, 19 и 20 февраля 2000 г. войска Объединенной группировки войск на Северном Кавказе (далее - ОГВ) нанесли ракетно-бомбовые удары по району села Асланбек-Шерипово. В постановлении указывались 16 человек, которые скончались вследствие налета, и 11 раненых, включая нескольких заявителей и их родственников. В постановлении также указывался ущерб, причиненный домам и другому имуществу. В нем отмечалось, что действия военнослужащих, участвоваших в налете, содержали признаки таких преступлений как причинение смерти по неосторожности, причинение вреда здоровью по неосторожности и повреждение имущества. Однако "военнослужащие были вынуждены причинить вред гражданским лицам, и они действовали в [пределах] обоснованного риска". Удары были направлены на подавление терроризма, а село находилось в зоне проведения контртеррористической операции. Согласно статье 21 Федерального закона "О борьбе с терроризмом" 1998 года (далее - Закон о борьбе с терроризмом) военнослужащие освобождались от уголовной ответственности. Военный прокурор военной прокуратуры заключил, что в действиях военнослужащих отсутствовал состав преступления.

14. Письма, направленные второму, восьмому и одиннадцатому заявителям 13 и 21 мая 2002 г., уведомили их о постановлении. Копия этого постановления была направлена администрации Шатойского района, которой было предложено уведомить всех заинтересованных участников. Кроме того, в письмах заявители уведомлялись о возможности обжаловать постановления в военные суды или предъявить требования о компенсации от государственного казначейства в соответствии с Законом о борьбе с терроризмом.

15. После получения писем заявители возбудили гражданские разбирательства о возмещении ущерба. Однако они не добились успеха (см. §§ 35-40 настоящего Постановления) и в 2007 году возобновили попытки добиться уголовного расследования событий 17-20 февраля 2000 г.

16. 7 июня 2007 г. представитель заявителей И. Тимишев направил жалобу в Грозненский военный суд от имени 11 заявителей. Он оспорил выводы военной прокуратуры от 13 мая 2002 г., утверждая их ошибочность, так как 17-20 февраля 2000 г. боевиков в селе не было, поэтому бомбардировка являлась неоправданой#. Он ссылался на неполучение заявителями компенсации в гражданском разбирательстве.

17. 18 июня 2007 г. Грозненский военный суд отменил постановление от 13 мая 2002 года. 16 августа 2007 г. Северо-Кавказский окружной военный суд подтвердил решение от 18 июня 2007 г. Суды пришли к выводу, что военная прокуратура не расследовала происшествие надлежащим образом, не установила причастные войсковые части и основания нанесений авиационного и ракетного ударов. Расследование военной прокуратуры было признано "поверхностным", "не подкрепленным документами из материалов дела и основанным на предположениях".

18. 25 декабря 2007 г. военная прокуратура уведомила И. Тимишева о том, что не имеет сведений о результатах обжалования постановления в Грозненском военном суде.

19. 7 января 2008 г. все 13 заявителей, интересы которых представлял И. Тимишев, подали новую жалобу в Грозненский военный суд. Они указали, что военная прокуратура уклонилась от исполнения ранее принятых судебных решений и от возобновления расследования. Они также жаловались на отсутствие контактов с этим органом власти.

20. 28 января 2008 г. И. Тимишев просил Грозненский военный суд направить копию решения от 16 августа 2007 г. в военную прокуратуру.

21. 3 марта 2008 г. И. Тимишев просил Грозненский военный суд сообщить о состоянии рассмотрения жалобы заявителей от 7 января 2008 г.

22. 2 июня 2008 г. следователь военной прокуратуры вновь отказал в возбуждении уголовного дела. Представляется, что заявители не были информированы о постановлении и не получили его копии.

23. 24 июня 2008 г. И. Тимишев просил военную прокуратуру уведомлять заявителей обо всех новых решениях по их делу.

24. 25 июля 2008 г. военная прокуратура уведомила И. Тимишева, что не может направить ему документы, поскольку дело находится на рассмотрении.

25. 10 марта 2009 г. И. Тимишев от имени 13 заявителей вновь обратился с письмом в военную прокуратуру. Он указал, что заявители до сих пор не проинформированы о том, начато ли уголовное расследование. Он просил военного прокурора начать расследование, допросить заявителей и других свидетелей, осмотреть место налета, установить точное количество и имена убитых и раненных во время налета и сообщить заявителям о состоянии разбирательства.

26. 24 марта 2009 г. прокурор военной прокуратуры отменил постановление следователя от 2 июня 2008 г. об отказе в возбуждении уголовного дела. Последнее постановление было признано преждевременным и вынесенным без надлежащей проверки. Прокурор отметил, что следователь уклонился от получения информации и документов, относящихся к налету на село Асланбек-Шерипово, от установления причастных войсковых частей и допроса их командиров, сбора медицинских документов и назначения необходимых экспертиз.

27. Также 24 марта 2009 г. Грозненский военный суд отказал в рассмотрении жалобы заявителей на уклонение от принятия мер военной прокуратурой в связи с постановлением прокурора от той же даты. Заявители подали жалобу в Северо-Кавказский окружной военный суд, который 21 мая 2009 г. оставил без изменения определение от 24 марта 2009 г.

28. 2 апреля 2009 г. прокурор военной прокуратуры заключил, что действия неизвестных военнослужащих 17-20 февраля 2000 г. содержали признаки преступлений небольшой или средней тяжести в соответствии с классификацией Уголовного кодекса. Сроки давности по этим преступлениям составляли соответственно шесть лет и два года* (* Европейский Суд, вероятно, имел в виду "два года и шесть лет" (примеч. переводчика).). Таким образом, уголовное дело не могло быть возбуждено. Представляется, что заявители не были уведомлены об этом решении.

29. 20 апреля 2009 г. заявители, интересы которых представлял И. Тимишев, вновь подали жалобу в Грозненский военный суд на бездействие военной прокуратуры. Военная прокуратура утверждала, что направила копии постановления от 2 апреля 2009 г. каждому заявителю и что последний этап разбирательства отвечал процессуальным правилам, установленным внутригосударственным законодательством. Заявители утверждали, что не получила постановления и что в любом случае прокурор военной прокуратуры не исполнил ранее полученные указания. 8 мая 2009 г. Грозненский военный суд отклонил жалобу заявителей.

30. Рассмотрев жалобу заявителей, 18 июня 2009 г. Северо-Кавказский окружной военный суд отменил постановление от 8 мая 2009 г. и направил дело на новое рассмотрение. Вышестоящий суд отметил, что военная прокуратура не выполнила мер, указанных в решении от 24 марта 2009 г. В частности, вышестоящий суд подчеркнул необходимость получить дополнительную информацию о налете до того, как делать выводы о квалификации действий военнослужащих и применении сроков давности.

31. 28 августа 2009 г. Грозненский военный суд рассмотрел и отклонил еще одну жалобу, поданную заявителями. Прокурор военной прокуратуры сообщил суду, что 27 августа 2009 г. постановление от 2 апреля 2009 г. было отменено и дело возвращено следователю. Прокурор военной прокуратуры также сообщил, что весной 2009 года был совершен ряд действий и следователю даны дополнительные указания. Грозненский военный суд заключил, что в настоящее время военная прокуратура должна выполнять необходимые действия, и суд не уполномочен давать им указания о том, какие именно меры следует принимать.

32. По-видимому, 7 сентября 2009 г. следователь решил не возбуждать уголовного дела. Представляется, что заявители также не были уведомлены об этом решении.

33. 12 января 2010 г. Грозненский военный суд удовлетворил жалобу И. Тимишева и установил, что военная прокуратура не исполнила указания, содержавшиеся в постановлении надзирающего прокурора от 27 августа 2009 г. К моменту рассмотрения жалобы военная прокуратура не установила войсковые части, причастные к операции, не выяснила причин налета, не зафиксировала причиненный ущерб, не осмотрела место налета и не изъяла фрагменты упавших снарядов и pакет. Прокурор военной прокуратуры пояснил суду, что военные архивы не содержат информации, относившейся к расследованию, и что осмотр места и сбор фрагментов были невозможны из-за сложной обстановки, связанной с безопасностью в районе. Суд решил, что уклонение от проведения перечисленных действий не может объясняться этими факторами. Он также отметил, что заявители не были формально уведомлены о последнем решении в нарушение внутригосударственных процессуальных правил. По этим причинам суд не признал законным постановление военного прокурора от 7 сентября 2009 г., поскольку оно не было доведено до сведения заявителей, и они не могли его обжаловать.

34. Согласно объяснениям властей Российской Федерации от 17 марта 2010 г. рассмотрение дела военной прокуратурой продолжается. Власти Российской Федерации отметили, что предварительная квалификация действий на основании статей 109, 118 и 168 Уголовного кодекса Российской Федерации (причинение смерти, вреда здоровью и вреда имуществу по неосторожности) не позволяла возбуждать уголовное дело по истечении сроков давности.

C. Гражданско-правовые требования заявителей

35. 22 декабря 2004 г. первые 12 заявителей предъявили гражданско-правовые требования к Министерству обороны Российской Федерации в Пресненский районный суд г. Москвы. Они требовали компенсацию морального вреда на том основании, что их родственники были убиты в результате налета и что они и их родственники были ранены. Заявители утверждали, что удары по селу Асланбек-Шерипово наносили подразделения Министерства обороны Российской Федерации. Они представили копии свидетельств о смерти и медицинские справки, письма из военной прокуратуры, видеозаписи и фотографии, сделанные после налета.

36. В апреле 2005 года военная прокуратура уведомила И. Тимишева о том, что не имеет сведений о принадлежности самолетов, бомбивших село 17-20 февраля 2000 г.

37. 10 августа 2005 г. Пресненский районный суд г. Москвы отклонил требования заявителей. Он установил, что истцы не сообщили точную принадлежность самолетов и артиллерийских частей, не доказали, что ответственность за причиненный вреда несет Министерство обороны Российской Федерации, поскольку в контртеррористической операции в Чеченской Республике принимали участие различные федеральные органы. Суд указал, что правовую основу налета на село Асланбек-Шерипово составлял Закон о борьбе с терроризмом, который освобождал военнослужащих, участвовавших в операции, от ответственности за вред, причиненный третьим лицам.

38. Заявители обжаловали решение. Они утверждали, что военная прокуратура установила, что 17-20 февраля 2000 г. по селу Асланбек-Шерипово был нанесен авиаудар. В связи с тем, что никакой другой орган в Российской Федерации не мог иметь военные самолеты, способные совершать такие операции, то ответственность Министерства обороны Российской Федерации не может ставиться под сомнение. Они также утверждали, что компенсация морального вреда, причиненного "источником повышенной опасности", не ограничивается незаконными действиями, и поэтому ссылка нижестоящего суда на Закон о борьбе с терроризмом была несущественной.

39. 14 июля 2005 г. юридическая служба Северо-Кавказского военного округа уведомила юридическую службу Министерства обороны в Москве, что согласно Закону о борьбе с терроризмом они не могут раскрывать подробностей налетов 17-20 февраля 2000 г.

40. 15 декабря 2005 г. Московский городской суд оставил без изменения решение Пресненского районного суда г. Москвы. Суд сослался на статью 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой государство несет ответственность лишь за вред, причиненный незаконными действиями его представителей. Он также пришел к выводу, что действия федеральных войск в Чеченской Республике были законными, поскольку военная операция проводилась там на основании Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. N 2166 и Постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. N 1360, которые Конституционный Суд Российской Федерации 31 июля 1995 г. признал соответствующими Конституции Российской Федерации. Суд также указал, что заявители не представили доказательств причинной связи между действиями ответчиков и причиненным им вредом.

II. Соответствующие внутригосударственное законодательство и практика

A. Уголовное разбирательство

41. До 1 июля 2002 г. вопросы уголовного права регулировались Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР 1960 года. 1 июля 2002 г. старый кодекс был заменен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее - УПК РФ).

42. Согласно статье 125 УПК РФ решения, принятые следователем милиции или прокурором об отказе в возбуждении уголовного дела или о его прекращении, или иные решения или бездействие, способные причинить ущерб правам участников уголовного судопроизводства либо затрудняющие доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд, который вправе проверить законность и обоснованность обжалуемого решения.

B. Гражданское разбирательство

43. Статья 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) предусматривает, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации или казны субъекта Российской Федерации.

44. Статья 1079 ГК РФ устанавливает, что вред, причиненный "источником повышенной опасности", подлежит возмещению лицом, использующим данный источник, если не доказано, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

C. Закон "О борьбе с терроризмом"

45. Федеральный закон от 25 июля 1998 г. N 1998-ФЗ "О борьбе с терроризмом", действовавший до 2006 года, предусматривал следующее:

"...Статья 3. Основные понятия

Для целей настоящего Федерального закона применяются следующие основные понятия:

...борьба с терроризмом - деятельность по предупреждению, выявлению, пресечению, минимизации последствий террористической деятельности;

контртеррористическая операция - специальные мероприятия, направленные на пресечение террористической акции, обеспечение безопасности физических лиц, обезвреживание террористов, а также на минимизацию последствий террористической акции;

зона проведения контртеррористической операции - отдельные участки местности или акватории, транспортное средство, здание, строение, сооружение, помещение и прилегающие к ним территории или акватории, в пределах которых проводится указанная операция...

Статья 15. Информирование общественности о террористической акции

...2. Не допускается распространение информации:

1) раскрывающей специальные технические приемы и тактику проведения контртеррористической операции...

4) о сотрудниках специальных подразделений, членах оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией при ее проведении, а также о лицах, оказывающих содействие в проведении указанной операции...

Статья 21. Освобождение от ответственности за причинение вреда

При проведении контртеррористической операции на основании и в пределах, которые установлены законом, допускается вынужденное причинение вреда жизни, здоровью и имуществу террористов, а также иным правоохраняемым интересам. При этом военнослужащие, специалисты и другие лица, участвующие в борьбе с терроризмом, освобождаются от ответственности за вред, причиненный при проведении контртеррористической операции, в соответствии с законодательством Российской Федерации...".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

46. Заявители жаловались на то, что их право на жизнь, а также право на жизнь их погибших и раненых родственников было нарушено с точки зрения материально-правового и процессуального аспектов статьи 2 Конвенции. Это положение предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

47. Власти Российской Федерации признали, что имело место нарушение прав заявителей, предусмотренных статьей 2 Конвенции, с точки зрения применения силы и расследования летального нападения.

A. Приемлемость жалобы

48. Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

49. Заявители настаивали на своих жалобах.

50. Власти Российской Федерации подчеркнули, что "ситуация, существовавшая в Чеченской Республике в период, относящийся к обстоятельствам дела, требовала принятия исключительных мер от государства по восстановлению контроля в республике и подавлению деятельности незаконных вооруженных формирований". Эти меры предположительно могли включать использование военной авиации, снаряженной тяжелым штурмовым оружием (см. Постановление Европейского Суда по делу "Исаева и другие против Российской Федерации" (Isayeva and Others v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57947/00, 57948/00 и 57949/00, § 178* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2005.)). Однако в настоящем деле отсутствовало надлежащее рассмотрение вопроса о применении летальной силы. Таким образом, власти Российской Федерации признали, что имело место нарушение права на жизнь в отношении заявителей и их погибших родственников как в материально-правовом, так и в процессуальном аспектах.

51. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и определяющая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. Совместно со статьей 3 Конвенции она воплощает одну из базовых ценностей демократических обществ, объединяемых в Совете Европы. Поэтому обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, допускают лишь буквальное толкование (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 97, ECHR 2000-VII). Равным образом это относится и к нападению, в котором жертва выжила, но которое из-за примененной летальной силы приравнивается к покушению на убийство (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Исаева и другие против Российской Федерации", § 171).

52. Европейский Суд также напоминает, что статья 2 Конвенции содержит позитивное обязательство процессуального характера: оно подразумевает проведение определенной формы эффективного официального расследования гибели в результате применения силы властями (см. Постановление Европейского Суда по делу "Финогенов и другие против Российской Федерации" (Finogenov and Others v. Russia), жалобы NN 18299/03 и 27311/03, §§ 268 и последующие, ECHR 2011 (извлечения)* (* Там же. N 9/2012.), с дополнительными отсылками).

53. Сторонами не оспаривалось, что заявители и их близкие родственники являлись жертвами применения летальной силы, описанного выше, вследствие которого 18 членов семьи заявителей погибли, а трое были ранены. Стороны также согласны с тем, что расследование, способное установить обстоятельства применения летальной силы, не проводилось.

54. Вышеизложенных доводов достаточно, чтобы позволить Европейскому Суду прийти к выводу о том, что по делу допущено нарушение статьи 2 Конвенции как в материально-правовом, так и в процессуальном аспектах.

II. Предполагаемые нарушения статей 6 и 13 Конвенции

55. Заявители жаловались на нарушение их прав на справедливое судебное разбирательство и эффективные средства правовой защиты в отношении своих жалоб на нарушения статьи 2 Конвенции. Они ссылались на статьи 6 и 13 Конвенции, которые в соответствующих частях устанавливают следующее:

"Статья 6 Конвенции

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

Статья 13 Конвенции

Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

56. Власти Российской Федерации утверждали, что решения судов по гражданскому делу заявителей полностью соответствовали требованиям справедливости на основании статьи 6 Конвенции. Согласно внутригосударственному законодательству заявители должны были доказать, что данные действия были незаконными, или указать лицо или орган, использовавшие источник повышенной опасности (статьи 1069 и 1079 ГК РФ). Поскольку заявители не исполнили эти требования, их жалобы были правомерно отклонены судами страны. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявителей на основании статьи 13 Конвенции является явно необоснованной, так как они располагали эффективными средствами правовой защиты в рамках внутригосударственной правовой системы, о чем свидетельствует, например, решение Грозненского военного суда от 12 января 2010 г.

57. Заявители считали, что судебное разбирательство, в котором были рассмотрены их гражданско-правовые требования, не было справедливым. В частности, они отмечали, что суды произвольно отклонили их обоснованные утверждения о том, что лишь Министерство обороны Российской Федерации могло применять самолеты и артиллерию для нападения, что бремя доказывания конкретных обстоятельств причинения вреда было переложено на них в нарушение внутригосударственного законодательства и что суды блокировали гражданскую ответственность Министерства обороны Российской Федерации, подменив ее индивидуальной ответственностью военнослужащих, которая была исключена Законом о борьбе с терроризмом. Заявители также настаивали, что в нарушение статьи 13 Конвенции они не располагали эффективными средствами правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений статьи 2 Конвенции, поскольку следователи проигнорировали указания судов, данные в рамках разбирательства в соответствии со статьей 125 УПК РФ.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

58. Европейский Суд считает, что данные жалобы не являются явно необоснованными в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми.

2. Существо жалобы

59. Европейский Суд прежде всего рассмотрит жалобу заявителей на основании статьи 13 Конвенции, так как, если лицо выдвигает доказуемую жалобу в отношении убийства, пытки или уничтожения имущества, затрагивающую ответственность государства, понятие "эффективного средства правовой защиты" в значении статьи 13 Конвенции включает в дополнение к выплате компенсации, если это необходимо, проведение тщательного и эффективного расследования, способного повлечь установление и наказание виновных и предусматривающего эффективный доступ заявителя к следственной процедуре (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эсмухамбетов и другие против Российской Федерации" (Esmukhambetov and Others v. Russia) от 29 марта 2011 г., жалоба N 23445/03, § 159, с дополнительными отсылками* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2012.)).

60. В настоящем деле особенно очевидно, что гражданско-правовые средства правовой защиты были бесполезны в отсутствие эффективного уголовного расследования. Даже притом, что существенные факты, на которых основывалось гражданско-правовое требование заявителей, наличие авиаударов и вызванные ими случаи смерти и травм, не ставились под сомнение, суды отказались возложить ответственность на Министерство обороны Российской Федерации, наиболее явного ответчика, поскольку личность причинителя вреда не была установлена. Кроме того, Московский городской суд решил, что при обстоятельствах контртеррористической операции только незаконные действия государства могут дать основание для компенсации. Однако согласно существующей нормативной базе ответственность за действия, повлекшие смерть, ранение и ущерб имуществу, должна определяться в рамках уголовного разбирательства.

61. Существо жалобы заявителей относится к сфере действия статьи 13 Конвенции: а именно, что при рассмотрении гражданско-правового требования о возмещении вреда суд по гражданским делам не может восполнить отсутствие выводов, которые должны быть сделаны в ходе уголовного расследования, и, соответственно, делать значимые выводы о личности причастных к нападениям со смертельным исходом, а тем более устанавливать их ответственность (см. в аналогичном контексте Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00, § 121* (* Там же. N 12/2005.)).

62. Европейский Суд неоднократно указывал, что, если при таких обстоятельствах, как в настоящем деле, уголовное расследование применения летальной силы является неэффективным, эффективность любого другого средства правовой защиты, соответственно, подрывается (см. упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 185, Постановление Европейского Суда по делу "Исаева и другие против Российской Федерации", §§ 147-149, а также Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) от 18 декабря 2012 г., жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10, § 156). При таких обстоятельствах государство не исполнило свои обязательства на основании статьи 13 Конвенции.

63. С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд не считает необходимым рассматривать отдельно жалобу заявителей на основании статьи 6 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

64. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Требования заявителей

65. Заявители требовали суммы от 40 000 до 200 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Те заявители, которые утратили своих родственников, также требовали суммы в размере от 1 000 до 4 000 евро в качестве компенсации расходов на погребение и традиционные поминальные церемонии по их погибшим родственникам.

66. Власти Российской Федерации оставили определение размера компенсаций морального вреда на усмотрение Европейского Суда, что касается материального ущерба, они отметили, что отсутствуют доказательства этих расходов.

67. Учитывая установленные нарушения статей 2 и 13 Конвенции, Европейский Суд считает разумным присудить заявителям в качестве компенсации морального вреда суммы, приведенные в прилагаемой таблице.

68. Что касается требований в части расходов на погребение, данные суммы по своей природе не требуют обоснования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бекташ и Ёзалп против Турции" (Bektas and Ozalp v. Turkey) от 20 апреля 2010 г., жалоба N 10036/03, § 74). Европейский Суд находит разумным признать, что заявители понесли определенные издержки в связи со смертью своих родственников и в отсутствие достоверной информации относительно точной суммы этих расходов Европейский Суд решает целесообразным присудить заявителям суммы, приведенные в прилагаемой таблице.

69. Заявители не выдвинули требования о компенсации судебных расходов и издержек, поэтому Европейский Суд не присуждает какой-либо компенсации по данному основанию.

B. Процентная ставка при просрочке платежей

70. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении заявителей и их родственников в части применения летальной силы и в части обязательства по проведению расследования;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции;

4) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на основании статьи 6 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям суммы, указанные в прилагаемой таблице, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанные суммы;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 3 октября 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда