Апелляционное определение СК по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. N 202-АПУ14-4СП Суд оставил приговор окружного военного суда с участием присяжных заседателей без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, поскольку приговор в отношении осужденного постановлен председательствующим в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, наказание осужденному назначено с учётом характера и степени общественной опасности совершённых им преступлений, данных о его личности, всех смягчающих обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и условия жизни его семьи

Апелляционное определение СК по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. N 202-АПУ14-4СП

Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Крупнова И.В.,

судей Замашнюка А.Н. и Сокерина С.Г.

при секретаре Замолоцких В.А.

с участием военного прокурора отдела управления Главной военной прокуратуры Бойко С.И., осуждённого Комарова И.А. - путём использования систем видеоконференц-связи, его защитника - адвоката Лукьянова С.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого Комарова И.А. и его защитника - адвоката Лукьянова С.С. на приговор Ленинградского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 12 августа 2014 г., согласно которому курсант четвёртого курса Санкт-Петербургского военного института внутренних войск МВД России рядовой

Комаров И.А., ..., несудимый, осуждён к лишению свободы по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ сроком на 12 лет без штрафа и ограничения свободы, и по пп. "а", "в", "д", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ пожизненно.

На основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательное наказание Комарову И.А. назначено в виде пожизненного лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

По делу решены вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Замашнюка А.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осуждённого Комарова И.А., адвоката Лукьянова С.С., поддержавших доводы апелляционных жалоб, военного прокурора Бойко С.И., возражавшего против этих доводов и полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого и его защитника без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации установила:

судом с участием присяжных заседателей при обстоятельствах, изложенных в приговоре, Комаров И.А. признан виновным в том, что в период с 22 часов 5 минут до 23 часов 15 минут 11 мая 2013 года в квартире ... дома ..., корпус ... по проспекту ... в г. ... совершил разбойное нападение на З. и З. года рождения, в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, а также их убийство, сопряжённое с разбоем и с особой жестокостью, нанеся З. не менее 42 ударов ножом в голову, шею, туловище и по конечностям, в том числе в присутствии её 12-летнего сына, причинив потерпевшей не менее 38 колото-резаных ранений головы, шеи, груди и левой верхней конечности, от которых наступила смерть потерпевшей, а малолетнему З. - не менее 34 ударов ножом в область головы, шеи, груди и верхних конечностей, причинив не менее 30 ножевых колото-резаных ранений, от которых наступила смерть потерпевшего, после чего завладел принадлежащими З. ювелирными украшениями на общую сумму ...

В своей апелляционной жалобе и дополнении к ней осуждённый Комаров И.А. считает постановленный приговор незаконным и необоснованным и просит его отменить, а уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в ином составе суда.

По мнению осуждённого, в судебном заседании был нарушен принцип равенства и состязательности сторон, поскольку председательствующий ограничил защиту в возможности представить свои доказательства присяжным заседателям, отказал в вызове и допросе необходимых ему свидетелей, оглашении материалов дела, сборе и приобщении документов, которые могли опровергнуть наличие у него корыстного мотива и свидетельствовали бы о его невиновности. Свидетели Д., З., П. не подтвердили версию обвинения о наличии у него корыстного мотива, пояснив, что никакого давления они на Комарова не оказывали, а все ежемесячные платежи за взятые и переданные ему кредиты он выплачивал в соответствии с договорами. В вызове двух других кредиторов Д. и З., которые могли подтвердить эти обстоятельства, суд ему отказал. По состоянию на 11 мая 2013 г. у него имелось два спортивных мотоцикла и совместно приобретённая с Г. автомашина "...", которые он мог продать на сумму более ... рублей, о чём могли подтвердить свидетели Ш., Д. и Г., а на его банковских счетах было свыше ... рублей, т.е. больше, чем стоимость похищенных ювелирных украшений. Однако суд отказал в ходатайствах защиты о вызове указанных лиц и в запросе справок из банков о движении денежных средств на его счетах. Не учёл суд материальное положение его родственников, у которых он мог занять нужную ему сумму денег. В нарушение требований уголовно-процессуального закона и права на защиту председательствующий не предоставил ему достаточного времени для подготовки к даче показаний и не дал возможности довести до сведения присяжных заседателей характеризующие его данные, согласно которым он не мог совершить убийство женщины и ребёнка. Его задержание проводилось без участия адвоката, а сопротивления он не оказывал. Не смотря на то, что он добровольно указал, куда положил ювелирные украшения и был готов в присутствии адвоката выдать одежду, которую выбросил на ул. ..., а затем без адвоката и понятых показал это место, оперативные сотрудники под пытками и угрозами принудили его к даче нужных им показаний, которые затем были использованы как основное доказательство обвинения и в нарушение требований закона доведены до сведения присяжных заседателей. В ходе предварительного расследования не проведено разбирательство относительно недозволенных методов воздействия на него со стороны оперативных сотрудников и принуждения к даче показаний.

Защитник - адвокат Лукьянов С.С. в своей жалобе и дополнении к ней, выражая несогласие с приговором, просит его отменить, а уголовное дело направить на новое разбирательство в тот же суд в ином составе, полагая, что судом допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильно применён уголовный закон, а приговор является несправедливым.

При этом адвокат, не раскрывая своего довода о неправильном применении уголовного закона, утверждает, что в нарушение положений уголовно-процессуального закона в ходе судебного разбирательства присяжным заседателям был доведён протокол задержания подозреваемого от 12 мая 2013 г., при составлении которого отсутствовал защитник, хотя его участие в соответствии с пп. 1 и 5 ч. 1 ст. 51 и п. 3 ч. 3 ст. 49 УПК РФ являлось обязательным. Данный протокол является недопустимым доказательством, ходатайство об исключении которого заявлялось зашитой, однако в его удовлетворении судом незаконно отказано. Суд нарушил принцип равенства и состязательности сторон, когда удовлетворил ходатайство стороны обвинения о вызове и допросе в качестве свидетелей нескольких сослуживцев осуждённого, однако отказал в неоднократных ходатайствах защиты о вызове свидетелей X., Г., Д., З., Ш. и Ш. которые могли подтвердить показания Комарова о наличии у него готовых к продаже на 11 мая 2013 г. двух спортивных мотоциклов и автомашины "..." и тем самым опровергнуть утверждение стороны обвинения об острой нужде Комарова в деньгах, отсутствии у него источника дохода и корыстном мотиве в его действиях. По этим же основаниям незаконным является отказ суда в удовлетворении ходатайства защиты об истребовании из ОАО "..." сведений об осуществлённых Комаровым денежных переводах на имя Л. с 1 по 10 марта 2013 г.

Не согласен адвокат Лукьянов С.С. с мотивировкой отказа суда в удовлетворении ходатайств защиты о вызове и допросе в качестве свидетелей С., Я. и Л., хотя первым двум лицам было известно о конфликте между семьёй потерпевшего и предыдущими квартиросъёмщиками из квартиры 60, где затем проживал Комаров, а Л., что-то слышал 11 и 12 мая 2013 г. в подъезде. Тем самым суд лишил обвиняемого права на представление доказательств присяжным заседателям и ограничил его право защищаться против предъявленного обвинения. Суд ограничил сторону защиты в возможности представить присяжным заседателям фоторобот человека, которого видел Комаров в квартире потерпевшего и который мог убить мать и сына З., отказав в удовлетворении ходатайства об этом. Председательствующий путём разъяснения присяжным заседателям после представления защитой фототаблицы к заключению эксперта N ... фактически отказал защите в исследовании доказательств и в возможности высказать своё суждение об их достоверности и относимости. Незаконным является отказ суда в удовлетворении ходатайства защиты об оглашении перед присяжными заседателями объяснений Комарова, поданных на имя начальника СИЗО 16 мая 2013 г., т.к. закон не запрещает защите использовать в качестве доказательств недопустимые доказательства, а данный запрет касается только обвинения. В нарушение требований международного права и уголовно-процессуального законодательства во время предварительного следствия не было инициировано расследование обстоятельств применения к Комарову недозволенных методов воздействия со стороны задержавших его оперативных сотрудников, а суд необоснованно отказал в ходатайстве защиты об истребовании из СИЗО медицинских документов в отношении Комарова и не допросил всех оперативных сотрудников, тем самым ограничил сторону защиты в преставлении присяжным заседателям доказательств. По этим причинам недопустимыми доказательствами являются показания Комарова от 12 и 13 мая 2013 г. Суд ограничил право Комарова на защиту, когда 24 июля 2014 г. не удовлетворил их ходатайство об отложении судебного разбирательства и предоставлении времени Комарову для подготовки к даче показаний до 29 июля того же года, предоставив ему только два часа для этого, в связи с чем Комаров вынужден был дать показания. Вопросный лист составлен с нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку суд не удовлетворил замечания защиты и не исключил из основного вопроса N 1 указание на цель посещения квартиры потерпевших и на хронологию развития событий, а также отказал в постановке частного вопроса после вопроса о виновности подсудимого о моменте возникновения у него умысла на завладение имуществом З., что могло повлечь ответственность Комарова за совершение менее тяжкого преступления.

Защитник считает, что Комарову не могло быть назначено пожизненное лишение свободы, т.к. трое присяжных заседателей признали его заслуживающим снисхождения, и суд должен был учесть это обстоятельство как смягчающее наказание, однако в приговоре оценки этому не дано. Поскольку умысел на убийство З. и З. у преступника возник внезапно, а изначально был умысел только на кражу, назначенное Комарову наказание является чрезмерно суровым.

В возражениях на апелляционные жалобы осуждённого и его защитника государственные обвинители Солодков В.В. и Фазылова Н.П., а также потерпевший З. считают доводы жалоб необоснованными и просят приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений, выслушав стороны, Судебная коллегия не усматривает оснований к отмене или изменению обвинительного приговора суда, постановленного на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей в отношении Комарова.

Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в судебном заседании с соблюдением требований ст. 328 УПК РФ.

После формирования коллегии присяжных заседателей председательствующим у сторон выяснялся вопрос о тенденциозности её состава, и заявлений по этому поводу сторонами не сделано.

Как усматривается из протокола судебного заседания, судебное следствие проведено с соблюдением требований ст. 15, 244 УПК РФ о состязательности и равноправии сторон, ст. 252, 335 УПК РФ о пределах судебного разбирательства и особенностях судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также их полномочий, установленных ст. 334 УПК РФ. Все представленные сторонами допустимые и относимые к делу доказательства были исследованы, заявленные ходатайства разрешены председательствующим с учётом мнения сторон и в установленном законом порядке, реализовано право сторон на дополнение судебного следствия.

В ходе судебного разбирательства председательствующим были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, которыми они реально воспользовались.

Вопреки утверждениям авторов апелляционных жалоб, председательствующий не ограничивал сторону защиты в представлении присяжным заседателям допустимых доказательств по делу.

Напротив, председательствующий обоснованно снимал вопросы сторон, не относящиеся к установлению фактических обстоятельств дела, останавливал стороны, когда они затрагивали такие обстоятельства, которые не подлежали рассмотрению с участием присяжных заседателей, и обращал внимание присяжных заседателей на необходимость не учитывать такие высказывания при решении вопроса о виновности или невиновности подсудимого. Напоминание об этом сделано председательствующим и в напутственном слове.

Поэтому доводы осуждённого Комарова и адвоката Лукьянова С.С. об обратном и о якобы допущенном судом нарушении положений ст. 15 УПК РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод не соответствуют действительному ходу процесса и являются несостоятельными.

Данных о том, что предварительное и судебное следствие проводились предвзято либо с обвинительным уклоном, а председательствующий отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.

Согласно протоколу судебного заседания протокол задержания подозреваемого Комарова от 12 мая 2013 г. был оглашён государственным обвинителем в судебном заседании 15 июля 2014 г. При этом ни сам Комаров, ни два его защитника - адвокаты Кияшко О.И. и Лукьянов С.С. не возражали против его исследования с участием присяжных заседателей (т. 19, л.д. 98). Какие-либо объяснения Комарова до сведения присяжных заседателей не доводились, а вопросов и пояснений по данному протоколу у сторон и присяжных заседателей не возникло.

В связи с изложенным утверждение адвоката Лукьянова С.С. о том, что посредством оглашения названного протокола до присяжных заседателей была доведена позиция Комарова о признании им своей вины в инкриминируемом ему убийстве З. и её малолетнего сына, не основано на материалах дела.

Более того, своё отношение к предъявленному обвинению Комаров совместно со своим защитником высказал ранее во вступительном заявлении (т. 19, л.д. 83), сообщив о своей невиновности в инкриминируемых ему преступлениях.

Нарушений требований УПК РФ при задержании Комарова в качестве подозреваемого не допущено, а обязательного присутствия защитника непосредственно при составлении протокола задержания закон (ст. 91 и 92 УПК РФ) не предусматривает. Иное толкование положений уголовно-процессуального закона, регламентирующих составление данного протокола, которого придерживается адвокат Лукьянов С.С., является ошибочным.

Несостоятельными являются утверждения осуждённого Комарова и его защитника о якобы доведении до сведения присяжных заседателей недопустимых доказательств по делу, полученных в результате применения к нему недозволенных методов воздействия со стороны оперативных сотрудников, когда он вынужден был оговорить себя и указать, куда положил ювелирные украшения, и выдать выброшенную им на ул. ... одежду со следами крови.

Как усматривается из протокола судебного заседания (т. 19, л.д. 83-84, 148), по согласию сторон и при наличии предусмотренных законом оснований с участием присяжных заседателей исследовались протоколы допроса подозреваемого Комарова от 12 и 13 мая 2013 г. и проверки показаний на месте от 13 мая 2013 г., при проведении которых участвовал адвокат Кияшко О.И., представляющий интересы Комарова, в том числе при рассмотрении дела в суде первой инстанции, а ход и результаты проверки показаний на месте дополнительно фиксировались на видеокамеру.

Именно при проведении указанных следственных действий, которые полностью соответствуют предъявляемым к ним УПК РФ требованиям, Комаров в присутствии адвоката Кияшко О.И. подробно рассказал об обстоятельствах и мотивах совершённого им разбойного нападения на З. и З. и их убийства, описал свои действия и действия жертв, то, как он похитил ювелирные украшения, сообщил, где спрятал пакет с похищенными драгоценностями и куда выбросил одежду со следами крови и орудием убийства, а затем на местности самостоятельно продемонстрировал рассказанное им.

Кроме того, в ходе проверки показаний на месте Комаров на вопрос своего защитника ответил, что все показания он дал добровольно, без какого-либо принуждения со стороны сотрудников полиции и следователя, что нашло своё процессуальное закрепление в указанном выше протоколе.

По прочтении всех этих протоколов и просмотре видеозаписи проверки показаний на месте Комаров и его защитник никаких заявлений и замечаний не сделали, подтвердив правильность зафиксированных в них сведений своими подписями.

Исследованные с участием присяжных заседателей соответствующие протоколы осмотра места происшествия от 13 мая 2013 г., в ходе которых именно в местах, ранее указанных Комаровым, были обнаружены похищенные им ювелирные украшения и выброшенные предметы одежды и орудие убийства - нож со следами крови, были получены с соблюдением требований УПК РФ.

При этом сторона защиты изначально не возражала против оглашения данных протоколов с участием присяжных заседателей, как и не сомневалась в законности проведения названных выше следственных действий, а впервые поставила об этом вопрос только перед окончанием судебного следствия (т. 19, л.д. 166).

Об обстоятельствах задержания Комарова суду сообщили свидетели В. - сотрудник полиции, непосредственно задерживавший Комарова, и присутствовавшая при этом Л. - сожительница осуждённого (т. 19, л.д. 88-90, 107, 109-111).

Оглашались в суде рапорт о задержании Комарова, медицинские документы в отношении осуждённого, в том числе заключения экспертов, в которых зафиксированы все выявленные у него на момент поступления в СИЗО телесные повреждения, по поводу которых Комаров дал свои пояснения (т. 19, л.д. 84-85, 143-147).

Без присяжных заседателей Комаров изложил суду свою версию относительно непроцессуальных методов воздействия на него после задержания (т. 19, л.д. 153-155), а о первичных оперативно-розыскных мероприятиях и следственных действиях с участием Комарова дали показания сотрудники полиции М. и В., которые опровергли эти утверждения Комарова (т. 19, л.д. 155об.-159об.).

В ходе судебного разбирательства исследовались также протоколы следственных действий с участием Комарова, в том числе различные его заявления, объяснения и медицинские документы по состоянию на 13 мая 2013 г. (т. 19, л.д. 159-160).

Таким образом, суд первой инстанции всесторонне, полно и объективно проверил заявление Комарова об оказании на него давления на предварительном следствии и о принуждении к даче показаний, которое своего подтверждения не получило.

Поэтому довод осуждённого и адвоката Лукьянова С.С. о доведении до сведения присяжных заседателей якобы недопустимых доказательств по делу - показаний Комарова от 12 и 13 мая 2013 г. и протокола проверки показаний на месте от 13 мая 2013 г. - является надуманным и несостоятельным, а отказ суда в ходатайстве защиты об исключении данных доказательств (т. 19, л.д. 168-169) - законным и обоснованным.

В силу требований уголовно-процессуального законодательства, определяющих полномочия присяжных заседателей и особенности судебного следствия с их участием, функцией оценки доказательств с точки зрения доказанности самого факта деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый, что данное деяние совершил именно подсудимый и что он виновен в его совершении, наделена только коллегия присяжных заседателей, а сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается в какой бы то ни было форме оценивать доказательства, обсуждать вопросы, связанные с применением права или процессуального характера, в том числе о якобы оказанном давлении и нарушении УПК РФ при получении доказательств, выяснять вопросы о причастности к преступлению иных лиц и т.п.

В связи с изложенным утверждения осуждённого и его защитника об ограничении их прав в представлении присяжным заседателям доказательств о применении к Комарову недозволенных методов воздействия и необходимости исследования с участием присяжных заседателей всех медицинских документов о состоянии здоровья Комарова после его задержания, допроса всех оперативных сотрудников, задерживавших последнего и проводивших первичные оперативно-розыскные мероприятия, не основаны на требованиях закона и выходят за пределы компетенции присяжных заседателей.

Более того, данное обстоятельство как не получившее своего подтверждения в ходе судебного разбирательства и не подлежащее исследованию с участием присяжных заседателей до их сведения доводиться не могло и не повлияло на вердикт коллегии присяжных заседателей, а также постановленный приговор.

Как следует из протокола судебного заседания, 10 июля 2014 г. суд с учётом мнения сторон удовлетворил ходатайство государственного обвинения о вызове необходимых ему свидетелей, а защита ходатайств по данному вопросу вообще не заявляла. Впервые ходатайство о вызове в суд свидетелей Ш., Ш., З., Х., Д., Г., С. и Я. защитниками было заявлено только 24 июля 2014 г., т.е. спустя две недели после начала судебного следствия с участием присяжных заседателей и после окончания представления доказательств стороной обвинения. До указанной даты сторона защиты никаких действий по извещению и обеспечению явки в суд необходимых ей свидетелей не предпринимала, запросов об истребовании нужных ей документов из каких-либо организаций не делала, как и не заявляла суду о необходимости оказания ей содействия по извещению названных лиц об их вызове в судебное заседание или истребовании документов, хотя в этом стороне защиты никто не препятствовал, а в силу взятых на себя обязательств и требований ст. 15, 86, ч. 4 ст. 271 УПК РФ адвокаты Лукьянов С.С. и Кияшко О.И. обладали необходимыми для этого полномочиями. Вместо этого сторона защиты 29 июля 2014 г. ограничилась заявлением повторного ходатайства о вызове свидетелей Ш., Ш., З., Х., Д., Г., необходимых ей для подтверждения слов Комарова о наличии у него двух мотоциклов и автомашины как источника его дополнительного дохода.

Учитывает Судебная коллегия и то, что осуждённый Комаров в присутствии присяжных заседателей подтвердил в судебном заседании (т. 19, л.д. 128-131, 146об.) факты займа им различных сумм денег: у Д. - ... руб., у З. - ... руб., у П. - около ... руб., как и тот факт, что по всем имеющимся у него долговым обязательствам он к 11 мая 2013 г. не рассчитался.

Дал пояснения Комаров и относительно наличия у него двух мотоциклов и автомашины "...", которые он хотел продать и расплатиться с долгами, а также сообщил обо всех источниках его дохода, в том числе и о том, что за материальной помощью к своим родным он не обращался, упомянутые мотоциклы и автомашина были зарегистрированы на других лиц и документального подтверждения права собственности на них у него нет, а о принадлежности ему приведённых транспортных средств X., Д., Г., Ш. и Ш. известно только с его слов.

Таким образом, данные обстоятельства исследовались с участием присяжных заседателей и были им известны.

Были известны присяжным заседателям и показания свидетелей Л. и П., первая из которых опровергла в суде утверждения Комарова о денежном переводе ей в марте 2013 года ... руб. (т. 19, л.д. 112об., 123-124), а свидетель П. подтвердил, что никаких денег в счёт возврата долга Комаров ему не передавал (т. 19, л.д. 101-102).

Поэтому суд, располагая достаточным объемом уже исследованных с участием присяжных заседателей доказательств, в том числе документами о суммах наличных денежных средств, полученных З. и Д. по кредитам и переданных в качестве займа Комарову, показаниями свидетелей П., Л., Г., Д., З., Ж. об известных им источниках дохода Комарова, о неоднократно занимаемых последним у своих сослуживцев и П. различных суммах денег под всевозможными предлогами, как и показаниями самого Комарова об этом, обоснованно отказал в ходатайстве стороны защиты о вызове свидетелей З. и Д., необходимых для допроса по уже известным присяжным заседателям обстоятельствам.

По изложенным основаниям мотивированными и соответствующими требованиям ст. 73, 252, 334 и 335 УПК РФ являются решения суда об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты об истребовании из учреждения ИЗ ... медицинских документов в отношении Комарова и сведений из ОАО "..." о денежных переводах Комарова на имя Л. в период с 1 по 10 марта 2013 г., а также исследовании с участием присяжных заседателей объяснений Комарова, поданных на имя начальника СИЗО 16 мая 2013 г., поскольку необходимые медицинские документы в отношении осуждённого были исследованы, а при получении указанных объяснений каких-либо прав Комарову, в том числе предусмотренных ст. 51 Конституции Российской Федерации, не разъяснялось. Следовательно, данные объяснения допустимым доказательством по делу не признавались и таковыми признаны быть не могли.

Довод адвоката Лукьянова С.С. о возможности стороны защиты довести до сведения присяжных заседателей недопустимые доказательства по делу не основан на требованиях ст. 49, 53, 75 УПК РФ и положениях Федерального закона от 31 мая 2002 г. "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодекса профессиональной этики адвоката, предписывающих защитнику при осуществлении своих полномочий в уголовном судопроизводстве прежде всего соблюдать требования закона.

В силу предписаний ст. 389.27 УПК РФ приговор по делу, рассмотренному с участием присяжных заседателей, не может быть оспорен в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, признанным доказанными коллегией присяжных заседателей.

Поэтому ссылки осуждённого на показания свидетелей Д., З. и П., якобы опровергнувших в суде версию стороны обвинения о наличии у Комарова корыстного мотива, не основаны на законе.

Как следует из протокола судебного заседания (т. 19, л.д. 131-132, 141, 167), присяжным заседателям было известно о так называемом "конфликте" семьи потерпевшего З. со своими соседями из квартиры 60, которые проживали там до Комарова, имевшем место в декабре 2012 года - январе 2013 года, т.е. задолго до случившегося.

Что касается свидетелей С., Я. и Л. о необходимости допроса которых в присутствии присяжных заседателей ходатайствовал адвокат Лукьянов С.С., то первые двое лиц, исходя из материалов дела, очевидцами данного "конфликта" не были и конкретных сведений об этом в ходе предварительного следствия не сообщали, а о существовании "конфликта" им было известно только со слов потерпевшего Я.Л. по обстоятельствам дела тоже ничего не сообщал, а будучи допрошенным 12 мая 2013 г., заявил, что до названной даты он ничего не слышал, между 10 и 11 часами 12 мая (т.е. уже после случившегося, а не в день убийства, о чём ошибочно утверждает защитник) слышал "очень громкий мужской крик, похожий на крик отчаяния или безумства, доносящийся с этажей выше 11-го".

Таким образом, в ходе предварительного следствия никто из приведённых защитником Лукьяновым С.С. свидетелей об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по делу и которые могли быть исследованы с участием присяжных заседателей, ничего не сообщал.

От потерпевшего З. и свидетеля Л присяжным заседателям было известно о реакции потерпевшего, когда он по приходу домой увидел убитых жену и сына (т. 19, л.д. 106, 167).

В связи с изложенным решения суда об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты о вызове С., Я. и Л. для допроса по обстоятельствам дела, о которых им ничего не известно, а также о вызове и допросе в качестве свидетелей Ш., Ш., Х., Г., З. и Д. по обстоятельствам, которые уже исследовались с участием присяжных заседателей, являются правильными.

Надуманными и несостоятельными являются утверждения осуждённого и адвоката Лукьянова С.С. об ограничении права Комарова на защиту и не предоставлении ему времени для подготовки к даче показаний, когда он и его защитники просили суд объявить перерыв в судебном заседании с 24 по 29 июля 2014 г.

Согласно протоколу судебного заседания в ходе заслушивания 10 июля 2014 г. вступительных заявлений Комаров заявил, что даст свои показания после исследования доказательств, представленных стороной обвинения (т. 19, л.д. 83).

Таким образом, Комаров чётко и недвусмысленно обозначил свою готовность и момент дачи им показаний - после представления стороной обвинения доказательств по делу.

Поэтому объявление судом перерыва в судебном заседании 24 июля 2014 г. и предоставление Комарову двух часов для подготовки к даче показаний и беспрепятственного общения со своими защитниками, которых, с учётом особенностей рассмотрения данного уголовного дела, его объёма, правовой и фактической сложности, поведения сторон, активной позиции защиты по исследованию доказательств по делу, знания Комаровым и его защитниками всех доказательств, имеющихся в материалах дела, по мнению Судебной коллегии, было оправданно и достаточно.

Решение суда по данному вопросу соответствует требованиям ст. 6.1, 15, 47, 244, 274, 275 УПК РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, регламентирующим право граждан на доступ к правосудию и справедливое рассмотрение дела объективным и беспристрастным судом в разумные сроки.

Никто не вынуждал Комарова начать давать свои показания именно 24 июля 2014 г., а заявление адвоката Лукьянова С.С. об обратном не соответствует действительности и опровергается зафиксированным в протоколе заявлением Комарова о его готовности дать эти показания в указанную дату, а также самими показаниями Комарова в суде (т. 19, л.д. 128об.-131), которые он пожелал дать в той части, в какой посчитал это необходимым.

Предполагаемыми и не основанными на требованиях ст. 73, 335 УПК РФ являются суждения стороны защиты о необходимости учёта материального положения родственников Комарова, у которых он мог занять нужную ему сумму денег, и исследовании с участием присяжных заседателей характеризующих его данных, подтверждающих невозможность совершения им убийства, поскольку Комаров подтвердил в судебном заседании (т. 19, л.д. 130), что за материальной помощью к своим родным он не обращался, а в силу ч. 8 ст. 335 УПК РФ данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвинялся, что и было соблюдено при рассмотрении настоящего уголовного дела.

Законным и обоснованным является отказ суда в исследовании с участием присяжных заседателей фоторобота, составленного со слов Комарова, который сам по себе доказательством по делу не признавался и таковым согласно ст. 74 УПК РФ не является, поскольку на основании ст. 335 УПК РФ в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

В силу приведённой нормы закона и ст. 73, 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, не допуская возможности доведения до их сведения каких-либо обстоятельств, не входящих в их компетенцию, или недопустимых доказательств, что и имело место при рассмотрении данного уголовного дела, когда сторона защиты в процессе допроса Комарова, после изложения им присяжным заседателям своей версии относительно совершения инкриминируемого ему убийства неизвестным ему лицом и его описания, инициировала вопрос о необходимости исследования с участием присяжных заседателей упомянутого фоторобота, по которому судом принято обоснованное решение.

Как усматривается из протокола судебного заседания (т. 19, л.д. 138-139) с участием присяжных заседателей было исследовано заключение эксперта от 11 февраля 2014 г. N ... с приложенной к нему фототаблицей крепёжного элемента для труб - хомута, изъятого из кв. ..., и ножа, обнаруженного в ходе предварительного следствия.

О том, что такие хомуты предназначены для крепления труб к стене, а не для устранения протечек, присяжным заседателям пояснил и свидетель Г.

Каких-либо вопросов у сторон и присяжных заседателей относительно исследованного заключения эксперта и показаний свидетеля о целевом предназначении приведённого крепёжного элемента не возникло.

Не ставили стороны под сомнение законность проведения указанной экспертизы.

Данный хомут для крепления труб к стене был предъявлен присяжным заседателям, а коллегия присяжных заседателей имела возможность непосредственно осмотреть вещественное доказательство, в том числе на предмет наличия на нём следов коррозии (ржавчины), о которых упоминал защитник.

Таким образом, утверждение адвоката Лукьянова С.С. о том, что председательствующий путём разъяснения присяжным заседателям после фактически повторного представления защитой фототаблицы к названному заключению, которая самостоятельного доказательственного значения не имеет (т. 19, л.д. 149), отказал защите в исследовании доказательств и в возможности высказать своё суждение об их достоверности и относимости, не соответствует действительному ходу процесса и не основано на требованиях закона.

Приведённые адвокатом Лукьяновым С.С. в жалобе разъяснения председательствующего, обращенные к присяжным заседателям, основаны на требованиях ст. 243, 252 и 335 УПК РФ, согласно которым председательствующий руководит судебным заседанием и должен принимать все предусмотренные УПК РФ меры по исследованию с участием присяжных заседателей только фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями и компетенцией, а в случае нарушения какой-либо из сторон предписаний закона своевременно реагировать на допущенное нарушение, что и имело место в данном конкретном случае.

В то же время председательствующий не лишал сторону защиты возможности обратить внимание присяжных заседателей на исследованное с их участием допустимое доказательство, каковым является само заключение эксперта, а не отдельное приложение к нему в виде фототаблицы, о чём ошибочно полагает адвокат Лукьянов С.С.

Несогласие осуждённого и адвоката Лукьянова С.С. с принятыми судом решениями по различным ходатайствам, заявленным стороной защиты, и с их мотивировкой является позицией защиты и не может свидетельствовать о нарушении принципа равенства и состязательности сторон и об ограничении права на защиту.

Было реализовано судом и право сторон на дополнение к судебному следствию, а суд не препятствовал стороне защиты самостоятельно обеспечить явку необходимых ей свидетелей, о чём стороне защиты было разъяснено в ходе судебного разбирательства (т. 19, л.д. 133об.).

Как усматривается из протокола судебного заседания (т. 19, л.д. 172), по окончании исследования представленных сторонами доказательств и дополнений судебного следствия сторона защиты не настаивала на вызове каких-либо свидетелей или истребовании документов, в том числе упомянутых в апелляционных жалобах, дополнений больше не имела и полагала возможным окончить судебное следствие.

Правильными и основанными на положениях ст. 292, 336 УПК РФ являются действия председательствующего, когда он останавливал не только потерпевшего З. (т. 19, л.д. 179) и государственного обвинителя (т. 19, л.д. 186об.), но и адвокатов Лукьянова С.С. (т. 19, л.д. 183об.-185об., 188), Кияшко О.И. (т. 19, л.д. 182-183, 188), подсудимого Комарова (т. 19, л.д. 180-181, 187), которые в ходе выступления в прениях упоминали обстоятельства, не подлежащие обсуждению с участием присяжных заседателей, а сторона защиты ссылалась на недопустимые или не исследованные по делу доказательства.

Вопреки утверждению адвоката Лукьянова С.С., вопросный лист и вердикт коллегии присяжных заседателей соответствуют требованиям ст. 252, 338, 339, 341-345 УПК РФ.

Доводы защитника осуждённого о том, что вопрос N 1 был сформулирован с нарушением ч. 2 ст. 338 УПК РФ и что из данного вопроса необходимо было исключить указание на цель посещения квартиры потерпевших и хронологию развития событий, а после вопроса N 3 о виновности подсудимого в совершении доказанных действий надо было поставить отдельный вопрос о моменте возникновения у него умысла на завладение имуществом З., что могло бы повлечь ответственность подсудимого за совершение менее тяжкого преступления, не основаны на законе и противоречат материалам дела.

Согласно ст. 338, 339 УПК РФ, определяющим порядок постановки и содержание вопросов присяжным заседателям, вопросы формулируются по каждому из деяний.

Как следует из предъявленного Комарову обвинения, он обвинялся в нападении в целях хищения чужого имущества, совершённом с применением насилия, опасного для жизни и здоровья З. и её малолетнего сына, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, а также в их убийстве, в том числе малолетнего З. совершённом с особой жестокостью и сопряжённом с разбоем, в один и тот же период времени и в одном месте.

С учётом данного обвинения, представляющего идеальную совокупность двух преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162 и пп. "а", "в", "д", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, результатов судебного следствия и прений сторон председательствующий правильно сформулировал основной вопрос N 1 о доказанности деяния, указав в нём его фактическую сторону, в том числе хронологию развития событий и цель посещения квартиры потерпевших, и не стал ставить отдельный вопрос о моменте возникновения умысла у виновного на завладение имуществом З., о чём просил адвокат Лукьянов С.С., поскольку формулировка вопроса N 1 уже содержала это обстоятельство.

Исходя из предоставленных присяжным заседателям полномочий, они имели право при ответе на поставленный вопрос исключить какие-либо из обстоятельств, указанных в вопросном листе, о чём председательствующий разъяснил им в своём напутственном слове (т. 19, л.д. 211-211 об.), которое соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ.

Возражений от сторон в связи с содержанием напутственного слова не поступило (т. 19, л.д. 192об.-212об.).

Как следует из вердикта, присяжные заседатели при ответе на основной вопрос N 1 никаких фактических обстоятельств, на которые указывает в апелляционной жалобе адвокат Лукьянов С.С. и которые могли бы свидетельствовать об отсутствии умысла на убийство или разбой, не исключили.

Приговор в отношении Комарова постановлен председательствующим в соответствии с требованиями ст. 348 и 351 УПК РФ, а действия Комарова квалифицированы правильно по п. "в" ч. 4 ст. 162 и пп. "а", "в", "д", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Психическое состояние Комарова судом проверено надлежащим образом, и он обоснованно признан вменяемым.

Наказание Комарову как за каждое преступление, так и по их совокупности назначено в соответствии с требованиями закона, с учётом характера и степени общественной опасности совершённых преступлений, данных о его личности, всех смягчающих обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и условия жизни его семьи.

Принял суд во внимание и положительные характеристики Комарова по месту жительства и военной службы, а также состояние здоровья его отца.

Согласно ч. 4 ст. 347 УПК РФ сторонам запрещено подвергать сомнению правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями, по которому коллегия присяжных заседателей большинством голосов признала Комарова не заслуживающим снисхождения.

Тот факт, что трое из присяжных заседателей проголосовали за признание Комарова заслуживающим снисхождения, сам по себе не является основанием для признания данного обстоятельства смягчающим наказание и не обязывает суд оценивать это в приговоре, о чём ошибочно полагает адвокат Лукьянов С.С.

Справедливым является вывод суда об исключительной опасности Комарова для общества и невозможности назначения ему иного вида наказания, кроме пожизненного лишения свободы, как за совершённое им с особой жестокостью убийство двух лиц, в том числе малолетнего, сопряжённое с разбоем, так и по совокупности совершённых им преступлений.

Мотивированными являются выводы суда об отсутствии оснований для применения ст. 64, 73 УК РФ и изменении категории преступлений на менее тяжкие.

Поэтому оснований для смягчения назначенного Комарову наказания и признания его несправедливым вследствие чрезмерной суровости, как об этом заявляет защитник осуждённого, Судебная коллегия не усматривает.

Нарушений закона, влекущих отмену или изменение приговора суда с участием присяжных заседателей, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не имеется.

Вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках судом разрешены в соответствии с требованиями закона.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.27, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации определила:

приговор Ленинградского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 12 августа 2014 г. в отношении Комарова И.А. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого Комарова И.А. и его защитника - адвоката Лукьянова С.С. - без удовлетворения.

Председательствующий

Крупнов И.В.

Судьи

Замашнюк А.Н.

Сокерин С.Г.