Постановления Европейского Суда по правам человека от 8 июля 2014 г. Дела "Нэдим Шэнер против Турции" [Nedim Sener v. Turkey] (жалоба N 38270/11), "Шык против Турции" [Sik v. Turkey] (жалоба N 53413/11) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Нэдим Шэнер против Турции"
[Nedim Sener v. Turkey]
(Жалоба N 38270/11)

Дело "Шык против Турции"
[Sik v. Turkey]
(Жалоба N 53413/11)

Постановления Суда от 8 июля 2014 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявителями по делу являются два журналиста, занимающиеся журналистскими расследованиями, которым присуждались многочисленные премии за их работу. В марте 2011 года полицейские обыскали жилища заявителей, их обоих заключили под стражу в полиции. Заявителям предъявили обвинения, в частности, в участии в издании публикаций с критикой правительства и (или) в пропагандистской деятельности в пользу преступной организации "Эргенекон"* (*"Эргенекон" (тур. Ergenekon) - тайная ультранационалистическая организация в Турции, членами которой были некоторые высокопоставленные руководители внутри вооруженных сил и органов безопасности Турции, обвинявшаяся в попытке государственного переворота в Турции (примеч. редактора).), члены которой в 2013 году были осуждены в уголовном порядке за подготовку государственного переворота. Заявителей не освобождали из-под стражи до марта 2012 года.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 3 статьи 5 Конвенции. Период содержания под стражей, который должен быть принят во внимание, длился один год и одну неделю. Когда они были задержаны, заявителям сказали, что они предположительно способствовали по просьбе подозреваемых членов преступной организации изданию книг, содержащих критику действий правительства и судебной власти. Это обвинение, предусмотренное частью третьей статьи 100 Уголовно-процессуального кодекса Турции, влекло за собой презумпцию в пользу досудебного содержания соответствующего лица под стражей. Однако по просьбе преступной организации в центре обвинений фигурировало преступление в виде оказания давления на судебные власти, ответственные за уголовное расследование, выдвинутое против заявителей, и именно на этой основе они были подвергнуты досудебному содержанию под стражей более года. Это преступление не указано в части третьей статьи 100 Уголовно-процессуального кодекса. Более того, не было выдвинуто каких-либо обоснований для решений, которыми продлевалось содержание заявителей под стражей. Несмотря на то, что отсутствие подробных обоснований могло бы быть объяснено тем обстоятельством, что основное обвинение влечет за собой правовую презумпцию, это означало в контексте проверки законности и обоснованности, требуемой пунктом 3 статьи 5 Конвенции, что не было предоставлено каких-либо конкретных доказательств, демонстрирующих необходимость подвергать заявителей досудебному содержанию под стражей. Наконец, заявители были также обвинены в том, что они использовали методы "черной пропаганды", хотя это преступление как таковое не было наказуемо согласно Уголовному кодексу страны. Вместе с тем книги, о которых шла речь в деле, продавались публично, и не было указано, что они содержали помимо оценочных суждений, сформулированных в резкой или провокационной манере, высказывания, допущенные автором недобросовестно или основанные на ложных фактах, что обычно не ограждается принципом свободы выражения мнения. В любом случае, даже если книги и содержали такие выражения, правонарушение - диффамация или правонарушение в виде оказания давления на судебные власти является менее тяжким по своему характеру, чем преступления, состоящие в принадлежности к террористической организации или в оказании ей помощи и содействия, и не оправдывают такой длительный срок досудебного содержания под стражей. Более того, длящееся досудебное содержание под стражей одного из заявителей было потребовано и предписано самими судебными органами, действия которых критиковались в книге, о которой идет речь. Данная мера противоречит общему правовому принципу, согласно которому ни один человек не должен быть судьей по своему делу, и, по-видимому, она была более мотивирована желанием покарать тех, кто критиковал судебное разбирательство дела организации "Эргенекон", а не принята с целью воздать правосудие подозреваемым в совершении террористических актов.

Соответственно, квалифицируя преступления, в совершении которых заявители были обвинены как в тяжких террористических преступлениях с самого начала расследования, и по этой причине применяя правовую презумпцию в пользу досудебного содержания их под стражей, власти не представили "важные и достаточные" основания для оправдания содержания заявителей под стражей на рассматриваемый в деле срок.

Постановление

По делу допущено нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Досудебное содержание заявителей под стражей в контексте уголовного дела по обвинению в совершении преступления, за которое предусмотрено серьезное наказание, не являлось чисто гипотетическим риском, а было реальным и эффективным сдерживающим фактором, и тем самым приравнивается к "вмешательству публичных властей" в реализацию права заявителей на свободу выражения мнения. Государство-ответчик утверждало, что фигурирующее по делу вмешательство публичных властей было направлено на предотвращение преступности и поддержание авторитета, независимости и беспристрастности судебной власти. Европейский Суд рассмотрел вопрос о том, не была ли эта цель направлена на подавление любой критики, замечания в адрес проведения судебного разбирательства, которое уже стало предметом широких общественных дебатов. Однако в свете своего вывода относительно вмешательства публичных властей Европейский Суд решил, что данный вопрос может быть оставлен открытым. С учетом их характера и строгости меры, предпринятые в отношении заявителей, являются вмешательством публичных властей, которое было непропорционально законным целям, преследуемым статьей 10 Конвенции. Заключив заявителей на такой долгий срок под стражу без важных или достаточных оснований, судебные власти оказали замораживающий эффект в отношении готовности заявителей выражать свои мнения по вопросам, представляющим общественный интерес. Применение подобной меры должно было создать климат самоцензуры для заявителей и любого журналиста, занимающегося расследованием, который взялся провести исследования и высказать мнение по поводу действий государственных органов.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также постановил единогласно, что по делу допущено нарушение требований пункта 4 статьи 5 в связи с непредоставлением заявителям возможности ознакомиться с материалами дела.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд обязал государство-ответчика выплатить в качестве компенсации морального вреда 20 000 евро Шэнеру и 10 000 евро Шыку.