Постановление Европейского Суда по правам человека от 1 июля 2014 г. Дело "S.A.S. против Франции" [S.A.S. v. France] (жалоба N 43835/11) (Большая Палата Европейского Суда) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата Европейского Суда)

Дело "S.A.S. против Франции"
[S.A.S. v. France]
(Жалоба N 43835/11)

Постановление Суда от 1 июля 2014 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявительница, являющаяся мусульманкой, утверждала, что она, чтобы жить в соответствии со своей религиозной верой, культурой и личными убеждениями, носила паранджу и никаб, которые покрывали все ее тело, кроме глаз. Она указала, что носила эту одежду по собственной воле как на публике, так и приватно, но не систематически. Таким образом, она была не против не носить ее при определенных обстоятельства, но хотела иметь возможность носить ее, когда она этого захочет. Наконец, ее цель заключалась не в том, чтобы раздражать других людей, а сохранять в себе душевную гармонию. С 11 апреля 2011 г., даты вступления в силу Закона от 11 октября 2010 г. N 2010-1192 по всей Франции, скрывать свое лицо на публике стало незаконным.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статей 8 и 9 Конвенции. Запрет на ношение в публичных местах одежды, имеющей целью скрыть лицо, поднимает вопросы в отношении права на уважение личной жизни (статья 8 Конвенции) женщин, которые хотят носить полностью скрывающую лицо чадру по причинам, относящимся к их религиозным воззрениям. В той степени, в какой данный запрет был обжалован такими гражданами, как заявительница, которым запретили ношение в публичных местах одежды, которую требовалась от них носить согласно религии, особенно затрагивался вопрос в отношении свободы исповедовать свою религию или убеждения (статья 9 Конвенции).

В результате принятия Закона от 11 октября 2010 г. перед заявительницей встал выбор: либо она выполнит запрет и тем самым воздержится от ношения одежды, которая отвечает ее отношению к религии, или она откажется подчиниться запрету, и ей будут грозить уголовные санкции* (*См. Постановление Европейского Суда по делу "Даджен против Соединенного Королевства" [Dudgeon v. United Kingdom] от 22 октября 1981 г., жалоба N 7525/76.). Следовательно, по делу имелся акт "вмешательства публичных властей" или "ограничение", предусмотренное законом, что касается исполнения прав, защищенных статьями 8 и 9 Конвенции.

Государство-ответчик утверждало, что вмешательство публичных властей преследовало две законные цели: охрану "общественного порядка" и поддержание "уважения к минимальному набору ценностей открытого демократического общества". Однако второй пункт статей 8 и 9 Конвенции не упоминает прямо вторую цель или три ценности, указанные государством-ответчиком в этой связи.

Европейский Суд согласен с тем, что законодатель, принимая запрет, стремился обратиться к вопросам обеспечения "общественного порядка" по смыслу требований второго пункта статей 8 и 9 Конвенции.

Относительно второй цели, "уважения к минимальному набору ценностей открытого демократического общества"* (*См. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лейла Шахин против Турции" [Leyla Sahin v. Turkey] от 10 ноября 2005 г., жалоба N 44774/98, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the case-law of European Court of Human Rights] N 80, Постановление Европейского Суда по делу "Ахмет Арслан против Турции" [Ahmet Arslan and Others v. Turkey] от 23 февраля 2010 г., (жалоба N 41135/98, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the case-law of European Court of Human Rights] N 127.), Европейский Суд не убежден доводами государства-ответчика о том, что касается уважения к равенству полов. Государство - участник Конвенции не может ссылаться на равенство полов для того, чтобы запретить практику, отстаиваемую женщинами, - такими как заявительница - в контексте реализации прав, закрепленных в этих статьях, если только это следует понимать как возможность защиты граждан от исполнения их собственных фундаментальных прав и свобод. Более того, в той мере, в которой государство-ответчик стремилось продемонстрировать, что ношение определенными категориями женщин полностью скрывающей лицо чадры шокирует большинство население Франции, поскольку это нарушает принцип равенства полов, как он в целом воспринимается во Франции. Европейский Суд ссылается на свою мотивировку (ниже), что касается двух других ценностей, на которые указывало государство-ответчик.

Во-вторых, уважение к человеческому достоинству не может правомерно оправдать бланкетный запрет на ношение полностью скрывающей лицо чадры в публичных местах. Одежда, о которой идет речь, может восприниматься странной многими лицами, которые ее видели, но она является выражением культурной идентификации, что вносит свое вклад в плюрализм, неотъемлемо присущий демократии.

В-третьих, при определенных условиях, которые государство-ответчик описало как "уважение к требованиям жизни в обществе" - или "проживания вместе", как указано в пояснительном меморандуме к законопроекту, - может быть связано с правомерной целью "защиты прав и свобод других лиц". По мнению государства-ответчика, возможность видеть лицо человека играет важную роль в социальном взаимодействии. По этой причине Европейский Суд может допустить, что барьер от других лиц в виде чадры, скрывающей лицо, воспринимался государством-ответчиком как нарушающий право других лиц проживать в пространстве социализации, которая делает проживание вместе легче. Принимая во внимание вышеизложенное, и ввиду гибкости понятия "проживание вместе" и следующий из этого риск злоупотребления, Европейскому Суду требуется провести тщательное рассмотрение необходимости обжалуемого ограничения.

Прежде всего из пояснительного меморандума к законопроекту ясно следует, что принципиальной целью запрета не являлось ограждение женщин от практики, которая навязывалась им или могла бы причинить им ущерб.

Что касается вопроса о необходимости охраны общественного порядка по смыслу требований статей 8 и 9 Конвенции, Европейский Суд понимает, что власти государства могут считать важной свою возможность идентифицировать граждан для того, чтобы предупреждать угрозы для безопасности лица и имущества и бороться с "махинациями с личностью". Однако ввиду своего влияния на права женщин, которые хотят носить полностью скрывающую лицо чадру по религиозным причинам, бланкетный запрет на ношение в публичных местах одежды, умышленно скрывающей лицо, может считаться пропорциональным только в контексте существования общей угрозы общественному порядку. Государство-ответчик не продемонстрировало, что запрет, введенный Законом от 11 октября 2010 г., следует из этого контекста. Что касается женщин, затронутых данной ситуацией, то они тем самым должны были отказаться полностью от элемента своей идентичности, который они считают важным, наряду с избранной ими формой исповедовать свою религию или убеждения, тогда как цель, на которую указывало государство-ответчик, могла быть достигнута простым обязательством показать свое лицо и идентифицировать себя в тех случаях, когда установлен риск безопасности для лица и имущества, или в тех случаях, когда конкретные обстоятельства приводят к подозрениям в "махинации с личностью". По этой причине нельзя установить, что бланкетный запрет, введенный Законом от 11 октября 2010 г., является необходимым в демократическом обществе для обеспечения общественного порядка по смыслу требований статей 8 и 9 Конвенции.

Европейский Суд затем рассмотрел вопросы, связанные с необходимостью отвечать минимальным требованиям жизни в обществе как части "защиты прав и свобод других лиц". По мнению Европейского Суда, запрет, о котором идет речь, может считаться оправданным в принципе только в той степени, в какой он стремился гарантировать условия "проживания вместе".

С учетом количества женщин, затронутых этой ситуацией, около 1 900 женщин по сравнению с населением Франции примерно 65 млн человек и по сравнению с количеством мусульман, проживающих во Франции, представляется чрезмерным реагировать на ситуацию возложением бланкетного запрета. Кроме того, не было какого-либо сомнения в том, что данный запрет имел значительный негативный эффект на положение женщин, которые подобно заявительнице решили носить полностью скрывающую лицо чадру по основаниям, относящимся к их убеждениям. Большое количество субъектов, как международных, так и национальных в сфере защиты фундаментальных прав человека, установило, что подобный бланкетный запрет является непропорциональной мерой государства. Закон от 11 октября 2010 г. вместе с определенными дебатами вокруг его подготовки, возможно, огорчил часть мусульманской общины, включая некоторых ее членов, которые не одобряли ношение полностью скрывающей лицо чадры. В этой связи Европейский Суд весьма озабочен тем обстоятельством, что дебаты, имевшие место до принятия Закона от 11 октября 2010 г., были отмечены исламофобскими ремарками. Следует отметить, что, как правило, Европейский Суд не оценивает, желательно ли было законодательство в таких вопросах. Тем не менее Европейский Суд подчеркивает, что государство, которое привело в действие законодательный процесс подобного рода, взяло на себя риск способствовать укреплению стереотипов, которые влияют на определенные категории населения и поощряют выражение нетерпимости, хотя его обязанностью, напротив, является поощрение терпимости. Ремарки, которые образуют общие, яростные нападки на религиозную или этническую группу, несовместимы с ценностями терпимости, социального мира и недискриминацией, лежащими в основе Конвенции, и на них не распространяется право на свободу выражения мнения, которое она защищает.

Однако Закон от 11 октября 2010 г. не затрагивает свободу носить на публике какой-либо предмет одежды, - с религиозным подтекстом или без него - который не имеет целью спрятать лицо. Обжалуемый запрет касается главным образом женщин-мусульманок, которые хотят носить полностью скрывающую лицо чадру. Вместе с тем запрет не основывался прямо на религиозном подтексте одежды, о которой идет речь, а только лишь на факте, что она скрывает лицо* (* О противоположной ситуации см. выше, Постановление Европейского Суда по делу "Ахмет Арслан против Турции" от 23 февраля 2010 г.).

Что же касается того, что уголовные санкции были предусмотрены запретом, то санкции, определенные законодателем, относились к числу наименее строгих, чем можно было представить, и выражались в штрафе в размере, установленном для малозначительных преступлений второго класса (в настоящее время максимум 150 евро), с возможностью суда в дополнение к штрафу или вместо него назначить посещения курсов французского гражданина.

Запрещая всем ношение одежды, скрывающей лицо в публичных местах, государство-ответчик в определенной степени ограничило рамки плюрализма, поскольку запрет воспрепятствовал определенным категориям женщин выражать свою личности и свои убеждения ношением на публике полностью скрывающей лицо чадры. Однако государство-ответчик указало, что это был вопрос реагирования на практику, которую государство считало несовместимой во французском обществе с основополагающими нормами социального общения и, более широко, с требованиями "проживания вместе". Исходя из этого государство-ответчик стремилось защитить принцип взаимодействия между гражданами, который, по его мнению, был важен не только для плюрализма, но и для терпимости и широкого взгляда на вещи, без которых не могло быть никакого демократического общества. В связи с этим можно сказать, что вопрос, разрешать или нет ношение полностью скрывающей лицо чадру в публичных местах, был выбором общества.

В таких обстоятельствах на Европейском Суде лежит обязанность проявлять определенную сдержанность в своей проверке соблюдения Конвенции, поскольку такая проверка привела бы к оценке баланса, который был установлен средствами демократического процесса внутри данного общества. В вопросах общей политики, в отношении которых мнения внутри демократического общества могут существенно различаться, роли национального субъекта принятия решений может быть придан особый вес. Соответственно, в настоящем деле Франция располагает свободой усмотрения в широких пределах.

Вышеизложенное особенно верно, так как в Европе отсутствует консенсус в вопросе о ношении полностью скрывающей лицо чадры на публике. Хотя, со строго нормативной точки зрения, Франция находится в позиции меньшинства в Европе, и следует отметить, что вопрос ношения полностью скрывающей лицо чадры на публике был уже предметом дискуссий в ряде европейских государств. Кроме того, данный вопрос, вероятно, вообще не является проблемой в определенных государствах, в которых такая практика не встречается.

Следовательно, учитывая, в частности, широту свободы усмотрения, предоставленной государству-ответчику в настоящем деле, Европейский Суд установил, что запрет, введенный Законом от 11 октября 2010 г., может считаться пропорциональным преследуемой цели, а именно цели сохранения условий "проживания вместе" как элемента "защиты прав и свобод других лиц". Обжалуемое ограничение является по этой причине "необходимым в демократическом обществе". Данный вывод верен в отношении как статьи 8 Конвенции, так и статьи 9 Конвенции.

Постановление

По делу не было допущено нарушений требований статей 8 и 9 Конвенции (принято 15 голосами "за" и двумя - "против").

По поводу соблюдения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьями 8 или 9 Конвенции. Заявительница жаловалась на непрямую дискриминацию. Как женщина-мусульманка, желающая по религиозным причинам носить полностью скрывающую лицо чадру на публике, она принадлежит к категории граждан, на которых особенно распространяется запрет, о котором идет речь в деле, и санкции, которые он предусматривает.

Общая политика или мера, которые имеют непропорционально преюдициальный эффект в отношении отдельной группы граждан, могут считаться дискриминационными даже в тех случаях, когда они не нацелены специально на эту группу, и отсутствовал дискриминационный умысел. Но это имеет место только в том случае, если такая политика или мера не имели под собой "объективного и разумного" оправдания, то есть если они не преследовали "правомерную цель", или если не было "разумного соотношения пропорциональности" между используемыми средствами и преследуемой цели. В настоящем деле, хотя можно считать, что запрет, введенный Законом от 11 октября 2010 г., имел негативные последствия для положения женщин-мусульманок, которые по религиозным причинам хотели носить полностью скрывающую лицо чадру на публике, данная мера имела под собой объективное и разумное оправдание.

Постановление

По делу не было допущено нарушений требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьями 8 или 9 Конвенции (принято единогласно).

(Дополнительную информацию о религиозных символах и одежде см. в справке Европейского Суда на сайте: www.echr.coe.int/Press)