Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 октября 2014 г. Дело "Коновалова (Konovalova) против Российской Федерации" (Жалоба N 37873/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Коновалова (Konovalova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 37873/04)

Постановление* Суда

Страсбург, 9 октября 2014 г.

* (* Настоящее Постановление вступит в силу в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции. Информация о вступлении Постановления в силу будет опубликована в следующих выпусках журнала (примеч. редактора).)

По делу "Коновалова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 16 сентября 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 37873/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Евгенией Алексеевной Коноваловой (далее - заявительница) 5 августа 2004 г.

2. Интересы заявительницы представлял А.И. Коновалов, адвокат, практикующий в г. Санкт-Петербурге. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница, в частности, утверждала, что была вынуждена рожать перед студентами-медиками, что нарушало внутригосударственное законодательство и было несовместимо с положениями Конвенцией.

4. 9 марта 2009 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1980 году и проживает в г. Санкт-Петербурге.

A. Госпитализация заявительницы и рождение ее ребенка

6. Утром 23 апреля 1999 г. беременная заявительница после начала схваток была доставлена на "скорой помощи" в гинекологическое отделение Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова* (* Так в оригинале. Точнее, Федеральное государственное бюджетное военное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова" Министерства обороны Российской Федерации (примеч. редактора).).

7. После госпитализации ей вручили брошюру, изданную больницей, которая содержала, в частности, предупреждение пациентам об их возможном участии в клиническом обучении в больнице. В уведомлении говорилось:

"Просим вас учесть, что лечение в нашей больнице сочетается с обучением студентов, изучающих акушерство и гинекологию. По этой причине все пациенты участвуют в процессе обучения".

8. Точное время, в которое ей была передана брошюра, неизвестно.

9. В 9.00 заявительница была осмотрена врачом, который установил, что она находится на 40 неделе беременности и имеются осложнения, поскольку у нее отмечено слабое многоводие (избыток околоплодных вод). Врач решил, что у заявительницы преждевременные схватки и что она страдает от общего утомления. Ввиду этих симптомов она была введена в медикаментозный сон, который продолжался с 10.00 до 12.00.

10. В 14.00 врач заявительницы вновь установил, что схватки были преждевременными, и назначил ей противосхваточные средства для предотвращения преждевременных родов.

11. С 14.00 до 22.00 заявительница прошла различные медицинские обследования. Врачи не выявили иных патологий, кроме нерегулярных схваток.

12. Как утверждает заявительница, примерно в 15.00 ей сообщили, что роды переносятся на следующий день и на них будут присутствовать студенты-медики.

13. В 22.00 заявительницу ввели в медикаментозный сон. Ночью ее состояние контролировалось врачами.

14. В 8.00 следующего дня заявительницу разбудили, у нее увеличились частота и интенсивность схваток. Врачи выявили следы мекония в околоплодной жидкости, что указывало на риск того, что плод страдает от гипоксии. Заявительнице было назначено средство для улучшения маточно-плацентарной гемодинамики (притока крови к плаценте).

15. В 9.00 врачи провели кардиотокографическое обследование и нашли состояние заявительницы и ее плода удовлетворительным. Они также решили провести вагинальные роды. Как утверждает заявительница, в родовом отделении она возражала против присутствия студентов-медиков при родах.

16. Роды продолжались с 10.00 до 10.35 в присутствии врачей и студентов-медиков, которые, по-видимому, получили сведения о ее состоянии здоровья и лечении. Во время родов врачи применяли эпизиотомию (рассечение). У ребенка была диагностирована легкая асфиксия. В 13.00 ребенка поместили в специальное отделение по уходу за детьми, где он оставался до 13 мая 1999 г., когда заявительница была выписана из больницы.

B. Жалобы заявительницы в больнице

17. 10 августа 1999 г. заявительница подала жалобу в больницу, требуя компенсации морального вреда, предположительно причиненного вследствие мер, направленных на задержку родов.

18. В ответ администрация больницы провела служебную проверку. Результаты были изложены в заключении, датированном 14 августа 1999 г., в котором подтверждалось, что роды проходили в соответствии с применимыми стандартами и что во время госпитализации она была уведомлена о возможном присутствии общественности при родах. В соответствующей части заключения указывалось, в частности, следующее:

"...студенты-медики четвертого курса присутствовали в родовой палате во время родов [заявительницы] согласно графику на 24 апреля 1999 г. Это не могло оказать отрицательного влияния на исход родов. Ведение родов осуществлял [заведующий родильным отделением]. По прибытии [заявительница] была уведомлена о возможном присутствии посторонних при родах. Акушеры не задерживали роды искусственно. Лечение проводилось в наилучших интересах матери и плода в соответствии с особыми обстоятельствами родов заявительницы...".

19. 19 августа 1999 г. больница отклонила требование заявительницы, сославшись на отсутствие ошибок в ведении родов.

C. Гражданское разбирательство против больницы

20. 27 июля 2000 г. заявительница предъявила иск к больнице в Выборгский районный суд г. Санкт-Петербурга (далее - районный суд). Она требовала компенсации морального вреда и принесения публичных извинений за искусственную задержку ее родов и несанкционированное присутствие посторонних во время родов.

21. 4 сентября 2002 г. районный суд назначил экспертизу по делу заявительницы. Экспертам было предложено рассмотреть вопрос о том, задерживались ли роды заявительницы искусственно и оказало ли влияние на ее роды присутствие студентов.

22. В своем заключении от 27 сентября 2002 г. эксперты указали, что:

"[Больница] оказала [заявительнице] медицинскую помощь в отсутствие недостатков, способных ухудшить состояние здоровья матери или ребенка. Лечение было адекватным и проводилось своевременно. После [поступления заявительницы] она была внимательно осмотрена врачами, которые поставили правильный диагноз и подготовили надлежащий план родов. Вследствие преждевременности схваток у [заявительницы] и ее общего утомления погружение в медикаментозный сон было признано целесообразной мерой. Соответствующая помощь [при] преждевременных родах была необходима...

Роды сопровождаются стрессом для любой женщины. Присутствие в [больнице] студентов-медиков, даже на второй стадии родов, когда беременная переносит потуги, не могло затронуть ведение родов. Отрицательное влияние на роды могло быть только на первой стадии. Во время стадии потуг беременная обычно сосредоточена на своей физической активности. Постороннее присутствие не может оказать отрицательное влияние на ее роды. Медицинские документы свидетельствуют о невозможности задержки родов на второй стадии, когда происходят непроизвольные потуги. Документы по делу [заявительницы] не содержат данных, подтверждающих, что роды умышленно задерживались с целью организации изучения этого случая студентами-медиками".

23. 25 ноября 2003 г. районный суд отклонил требование заявительницы. Со ссылкой на вышеупомянутое экспертное заключение он указал, что качество помощи заявительницы в больнице было адекватным. Он также отметил, что внутригосударственное законодательство, в частности, Основы законодательства об охране здоровья граждан, действовавшие в тот период, не требовали согласия пациента на присутствие студентов-медиков в письменной форме. Районный суд также установил, что заявительница была информирована о своем участии в процессе обучения заблаговременно, что она получила больничную брошюру, содержавшую прямое предупреждение о возможном присутствии студентов-медиков во время оказания помощи. Районный суд отклонил ее довод о том, что она возражала против присутствия посторонних при родах как необоснованный, приняв устное заявление ее врача о том, что такое возражение не высказывалось. Районный суд не проверил показания врача в этом отношении путем допроса других свидетелей и не сослался на другие доказательства в связи с данным вопросом. Он заключил, что врачи больницы действовали законно и не причинили ей моральный вред.

24. В соответствующей части решения указано следующее:

"...Заявительница предъявила иск о возмещении морального вреда... [Она] утверждала, что рождение ее ребенка искусственно задерживалось в целях организации публичной процедуры в присутствии студентов-медиков. [Она] утверждала, что демонстрация ее родов, которая проводилась без ее согласия, причинила ей физические и психологические страдания и нарушила ее права. Она просила ответчика выплатить ей 300 000 рублей в качестве возмещения морального вреда.

Представители [больницы] возражали против иска. Они утверждали, что [заявительница] была уведомлена о процессе обучения в [больнице] до ее поступления туда... Они также утверждали, что [она] получила адекватную и своевременную медицинскую помощь...

[Б.], врач, оказывавшая [заявительнице] помощь во время родов, сообщила на допросе... [в] суде, что медицинская помощь оказывалась ей в соответствии со стандартами и без задержки. Заявительница не жаловалась на качество [оказанной ей] медицинской помощи. [Б.] также пояснила, что невозможно задержать роды. Как она утверждала, присутствие студентов продолжалось всего несколько минут. Учебный план студентов предусматривал, что они принимают участие в обходах врачей и оказании медицинской помощи пациентам...

На основании статьи 54 Основ законодательства об охране здоровья граждан студентам средних и высших медицинских образовательных учреждений разрешается ассистировать при оказании медицинской помощи согласно требованиям их учебного плана и под наблюдением медицинского персонала. Соответствующие правила должны быть установлены Министерством здравоохранения Российской Федерации. Статьи 32 и 33 Основ законодательства об охране здоровья граждан предусматривают, что такие медицинские вмешательства не могут осуществляться без согласия пациента, которое должно быть подтверждено [в письменной форме].

Суд считает, что само по себе присутствие [в больнице] студентов в родовом помещении не может рассматриваться как медицинское вмешательство в значении статей 32 и 33 Основ законодательства об охране здоровья граждан. Как следует из материалов дела, пациенты обычно не доставляются [в больницу] по "скорой помощи". [Заявительница] была доставлена в [больницу], поскольку ее муж служил в [армии].

Согласно объяснениям [заявительницы] она была уведомлена о ее возможном участии в процессе обучения (см. брошюру). Материалы дела не содержат данных, которые могут подкрепить ее утверждение о том, что она возражала против присутствия посторонних во время родов.

Принимая во внимание обстоятельства дела, суд не усматривает оснований для признания врачей [больницы] виновными в причинении морального вреда или физических или нравственных страданий заявительнице. Соответственно, [больница] не обязана выплачивать [ей] компенсацию...".

25. 24 мая 2004 г. Санкт-Петербургский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил решение районного суда без изменения.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и практика

A. Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан (Федеральный закон N 5487-I от 22 июля 1993 г.), действовавший в период, относящийся к обстоятельствам дела

26. Статья 32 предусматривает, что необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие пациента.

27. Статья 33 устанавливает, что пациент или его законный представитель имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения, за исключением случаев, предусмотренных статьей 34.

28. Согласно статье 34 оказание медицинской помощи без согласия граждан или их законных представителей допускается в отношении лиц, (1) страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, (2) страдающих тяжелыми психическими расстройствами, или (3) совершивших общественно опасные деяния, на основаниях и в порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

29. Статья 54 предусматривает, что студенты высших и средних медицинских учебных заведений допускаются к участию в оказании медицинской помощи гражданам в соответствии с программами обучения под контролем медицинского персонала, несущего ответственность за их профессиональную подготовку, в порядке, устанавливаемом федеральным органом исполнительной власти в области здравоохранения. Участие студентов в оказании медицинской помощи регулируется правилами, издаваемыми исполнительным органом власти в сфере здравоохранения. Представляется, что такие правила были изданы только 15 января 2007 г. (см. § 31 настоящего Постановления).

30. В соответствии со статьей 61 информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении, составляют врачебную тайну. Гражданину должна быть подтверждена гарантия конфиденциальности передаваемых им сведений. Предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается:

(1) в целях обследования и лечения гражданина, не способного из-за своего состояния выразить свою волю;

(2) при угрозе распространения инфекционных заболеваний, массовых отравлений и поражений;

(3) по запросу органов дознания и следствия и суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством;

(3.1) по запросу органа, осуществляющего контроль за поведением осужденного;

(4) в случае оказания помощи несовершеннолетнему от наркозависимости, для информирования его родителей или законных представителей;

(5) при наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий;

6) в целях проведения военно-врачебной экспертизы.

Наконец, статья 61 предусматривает, что лица, которым в установленном законом порядке переданы сведения, составляющие врачебную тайну, наравне с медицинскими и фармацевтическими работниками с учетом причиненного гражданину ущерба несут за разглашение врачебной тайны дисциплинарную, административную или уголовную ответственность в соответствии с применимым законодательством.

B. Порядок допуска студентов высших и средних медицинских учебных заведений к участию в оказании медицинской помощи гражданам, утвержденный приказом Министерства здравоохранения и социального развития России от 15 января 2007 г. N 30

31. Пункт 4 Порядка допуска студентов высших и средних медицинских учебных заведений к участию в оказании медицинской помощи гражданам предусматривает, что участие студентов в оказании медицинской помощи гражданам осуществляется под контролем медицинского персонала, замещающего штатные должности в медицинской организации. Такое участие должно осуществляться при соблюдении медицинской этики и с согласия пациентов или их законных представителей.

III. Соответствующие международные материалы

A. Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины (Конвенция о правах человека и биомедицине)

32. Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины была открыта для подписания 4 апреля 1997 г. и вступила в силу 1 декабря 1999 г. Она ратифицирована шестью государствами - членами Совета Европы, а именно Хорватией, Данией, Францией, Нидерландами, Швейцарией и Турцией. Российская Федерация не ратифицировала и не подписала Конвенцию. В ее соответствующих частях предусмотрено следующее:

"_Статья 5. Общее правило

Медицинское вмешательство может осуществляться лишь после того, как соответствующее лицо даст на это свое добровольное информированное согласие. Это лицо заранее получает соответствующую информацию о цели и характере вмешательства, а также о его последствиях и рисках. Это лицо может в любой момент беспрепятственно отозвать свое согласие_".

B. Общая рекомендация N 24, принятая Комитетом по ликвидации дискриминации в отношении женщин (CEDAW)

33. На 20-й сессии, состоявшейся в 1999 году, Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин принял следующее заключение и рекомендации для действий государств - участников Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (ратифицирована всеми государствами - участниками Совета Европы):

"_20. Женщины имеют право на получение от персонала, прошедшего надлежащую подготовку, всесторонней информации об имеющихся у них вариантах в тех случаях, когда речь идет об их согласии на лечение или на участие в исследованиях, включая возможные выгоды и потенциально неблагоприятные последствия предлагаемых процедур и имеющихся альтернатив_

22. Государства-участники должны также сообщать о мерах, принятых в целях обеспечения доступа к качественному медицинскому обслуживанию, например, делая его приемлемым для женщин. Приемлемым является такое обслуживание, на которое женщина дает полностью информированное согласие и при котором обеспечивается уважение ее достоинства личности, гарантируется конфиденциальность и учитываются ее потребности и ожидания. Государства-участники не должны допускать формы принуждения... нарушающие права женщины на информированное согласие и достоинство_

31. Государствам-участникам следует также, в частности:

_e) требовать, чтобы все медицинские услуги соответствовали правам человека женщин, включая их права на независимость, частную жизнь, конфиденциальность, осознанное согласие и выбор_".

C. Декларация о политике в области обеспечения прав пациента в Европе

34. Декларация принята в рамках Европейского совещания по правам пациента, проходившего в г. Амстердаме 28-30 марта 1994 г. под эгидой Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ/Евро). Совещание завершило длительный подготовительный этап работы, в ходе которой ВОЗ/Евро провел в европейских странах серию исследований по оценке состояния дел в области прав пациента. В соответствующей части данная Декларация указывает следующее:

"_3.9. Необходимо осознанное информированное согласие пациента на его участие в процессе клинического обучения_".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

35. Заявительница жаловалась в соответствии со статьей 8 Конвенции на несанкционированное присутствие студентов-медиков во время родов ее ребенка. Это положение Конвенции предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Доводы сторон

36. Власти Российской Федерации полагали, что отсутствует вмешательство в права заявительницы, так как присутствие студентов не составляло "вмешательство", поскольку она по сути дала согласие в этом отношении и не возражала против ее лечения в больнице. Кроме того, студенты не участвовали в медицинских процедурах сами, оставаясь только наблюдателями. Власти Российской Федерации также утверждали, что вмешательство в права заявительницы было законным, поскольку осуществлялось в соответствии с учебным планом студентов и Основами законодательства об охране здоровья граждан. Предполагаемое вмешательство преследовало законную цель обеспечения нужд образовательного процесса и было пропорционально его цели, так как больничное обучение было оптимальным средством обеспечения высоких стандартов медицинского образования.

37. Заявительница утверждала, что присутствие посторонних при родах представляло собой "вмешательство" в ее права, предусмотренные статьей 8 Конвенции. Это вмешательство не было законным, поскольку она не давала письменного согласия, и оно не было необходимым или пропорциональным, так как уведомление о возможном присутствии посторонним поступило несвоевременно и не позволяло ей выбрать другую больницу. Как она утверждает, ей стало известно о присутствии студентов 23 апреля 1999 г., в 15.00. Она была почти без сознания в то время и не имела доступа к телефону, чтобы связаться со своими родственниками для организации родов в ином месте. Кроме того, ввиду ее физического состояния она не могла покинуть больницу самостоятельно.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

38. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Имело ли место вмешательство в личную жизнь заявительницы

39. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с прецедентной практикой по статье 8 Конвенции понятие "личной жизни" является широким и не подлежит исчерпывающему определению. Оно охватывает, в частности, информацию, относящуюся к личности, такую как имя лица, его фотографии, физическую и моральную неприкосновенность (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фон Ханновер против Германии (N 2)" (Von Hannover v. Germany) (N 2) от 7 февраля 2012 г., жалобы NN 40660/08 и 60641/08, § 95), и обычно распространяется на персональную информацию, в отношении которой лица могут законно ожидать, что она не будет опубликована без их согласия (см. Постановление Европейского Суда по делу "Финккиля и другие против Финляндии" (Flinkkila and Others v. Finland) от 6 апреля 2010 г., жалоба N 25576/04, § 75, Постановление Европейского Суда по делу "Сааристо и другие против Финляндии" (Saaristo and Others v. Finland) от 12 октября 2010 г., жалоба N 184/06, § 61, и Постановление Европейского Суда по делу "Агеевы против Российской Федерации" (Ageyevy v. Russia) от 18 апреля 2013 г., жалоба N 7075/10* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2014.), § 193). Оно также включает право на уважение решений о том, чтобы стать родителем и не становиться им (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эванс против Соединенного Королевства" (Evans v. United Kingdom), жалоба N 6339/05, § 71, ECHR 2007-I), и конкретно право выбора обстоятельств для того, чтобы стать родителем (см. Постановление Европейского Суда по делу "Терновски против Венгрии" (Ternovszky v. Hungary) от 14 декабря 2010 г., жалоба N 67545/09, § 22).

40. Кроме того, статья 8 Конвенции охватывает физическую неприкосновенность лица, поскольку тело человека составляет наиболее интимный аспект личной жизни, и медицинское вмешательство, даже если оно незначительно, составляет вмешательство в это право (см. Постановление Европейского Суда по делу "Y.F. против Турции" (Y.F. v. Turkey), жалоба N 24209/94, § 33, ECHR 2003-IX, Постановление Европейского Суда по делу "V.C. против Словакии" (V.C. v. Slovakia), жалоба N 18968/07, §§ 138-142, ECHR 2011, Постановление Европейского Суда по делу "Соломахин против Украины" (Solomakhin v. Ukraine) от 15 марта 2012 г., жалоба N 24429/03, § 33, и Постановление Европейского Суда по делу "I.G. и другие против Словакии" (I.G. and Others v. Slovakia) от 13 ноября 2012 г, жалоба N 15966/04, §§ 135-146).

41. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд учитывает, что ввиду чувствительного характера медицинской процедуры, которую претерпела заявительница 24 апреля 1999 г., и того факта, что студенты-медики присутствовали и, таким образом, имели доступ к конфиденциальной медицинской информации по поводу состояния заявительницы (см. §§ 16 настоящего Постановления), нет сомнения в том, что эта ситуация составляла "вмешательство" в личную жизнь заявительницы в значении статьи 8 Конвенции.

(b) Было ли вмешательство предусмотрено законом

42. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда выражение "предусмотрено законом" в пункте 2 статьи 8 Конвенции, в частности, подразумевает, что данная мера должна иметь некую основу во внутригосударственном законодательстве (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Александра Дмитриева против Российской Федерации" (Aleksandra Dmitriyeva v. Russia) от 3 ноября 2011 г., жалоба N 9390/05* (* Там же. N 7/2013.), §§ 104-107), но также затрагивает качество указанного закона, требуя, чтобы он был доступен заинтересованному лицу и предсказуемым с точки зрения последствий (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ротару против Румынии" (Rotaru v. Romania), жалоба N 28341/95, § 52, ECHR 2000-V). Чтобы закон отвечал критерию предсказуемости, он должен излагать с достаточной точностью условия, при которых может применяться мера, чтобы заинтересованные лица - при необходимости с помощью соответствующей консультации - могли урегулировать свое поведение. В контексте медицинской помощи законодательство страны должно предусматривать некоторую защиту лица от произвольного вмешательства в его или ее права, гарантированные статьей 8 Конвенции (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда по делу "X против Финляндии" (X v. Finland), жалоба N 34806/04, § 217, ECHR 2012).

43. Европейский Суд учитывает, что присутствие студентов-медиков при родах ребенка заявительницы было разрешено согласно статье 54 Основ законодательства об охране здоровья граждан, которая предусматривает, что студенты специализированных медицинских учреждений имеют право участвовать в оказании медицинской помощи в соответствии с требованиями учебных программ и под контролем медицинского персонала, ответственного за их профессиональное обучение (см. § 29 настоящего Постановления). Таким образом, нельзя утверждать, что вмешательство в личную жизнь заявительницы было лишено правовой основы.

44. В то же время Европейский Суд отмечает, что статья 54 Основ законодательства об охране здоровья граждан содержит норму общего характера, направленную в основном на обеспечение участия студентов-медиков в оказании помощи для образовательных целей. Она передает регулятивные вопросы в этой сфере компетентному органу исполнительной власти и как таковая не содержит конкретных правил о защите личной жизни пациентов (см. § 29 настоящего Постановления). В частности, положение не содержит гарантий, обеспечивающих личную жизнь пациентов в таких ситуациях. Европейский Суд хотел бы отметить в этой связи, что соответствующие правила были приняты только через восемь лет после происшествия в форме приказа Министерства здравоохранения и социального развития России от 15 января 2007 г. N 30 (см. § 31 настоящего Постановления). Этот документ содержит процессуальную гарантию в форме требования получения согласия пациентов на участие студентов-медиков в оказании медицинской помощи.

45. По мнению Европейского Суда, отсутствие гарантий против произвольного вмешательства в права пациентов во внутригосударственном законодательстве того времени составляло серьезный недостаток (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "V.C. против Словакии", §§ 138-142), который при обстоятельствах настоящего дела дополнительно усугублялся подходом больницы и судов страны к этому вопросу.

46. Европейский Суд хотел бы прежде всего подчеркнуть, что информационное уведомление, на которое ссылалась больница во внутригосударственном разбирательстве, содержало довольно неясное упоминание об участии студентов в "процессе обучения" без уточнения действительного объема и степени подобного участия. Кроме того, информация была представлена таким образом, чтобы предположить, что участие было обязательным и не оставляло заявительнице права решать, отклонять или разрешать участие студентов (см. § 7 настоящего Постановления). При данных обстоятельствах трудно утверждать, что заявительница была заблаговременно уведомлена об этой мере и могла предвидеть ее точные последствия.

47. Кроме того, Европейский Суд считает нужным отметить, что заявительница узнала о присутствии студентов-медиков во время родов за день, между двумя сеансами медикаментозного сна, когда она уже какое-то время находилась в состоянии крайнего стресса и утомления в связи с длительными схватками (см. §§ 6-16 настоящего Постановления). Неясно, имела ли заявительница выбор относительно участия студентов в этот момент, и могла ли она при сложившихся обстоятельствах принять внятное информированное решение (см. § 37 настоящего Постановления).

48. Что касается анализа судами страны иска заявительницы, Европейский Суд учитывает, что соответствующее правовое положение не регулировало вопрос подробно и не обязывало больницу получать согласие заявительницы (см. § 29 настоящего Постановления). Хотя внутригосударственные суды установили, что согласно законодательству страны письменное согласие не требовалось, они полагали, что по сути согласие было получено (см. §§ 23 - 25 настоящего Постановления). Даже если этот вывод имел значение для исхода судебного разбирательства, он остается недостоверным, поскольку суды просто сослались на объяснения врача без допроса других свидетелей, таких как медицинский персонал и присутствовавшие студенты (см. § 23 настоящего Постановления). Более важно, что суды страны не приняли во внимание другие относимые обстоятельства дела, такие как предполагаемая недостаточность информации, содержавшейся в больничном уведомлении, уязвимое состояние заявительницы при уведомлении, как отметил Европейский Суд ранее, и доступность альтернатив в случае, если бы заявительница решила отказаться от присутствия студентов при родах (см. § 37 настоящего Постановления).

49. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что присутствие студентов-медиков при родах ребенка заявительницы 24 апреля 1999 г. не учитывало требование законности, предусмотренное пунктом 2 статьи 8 Конвенции, в связи с отсутствием во внутригосударственном законодательстве того периода достаточных процессуальных гарантий против произвольного вмешательства в права заявительницы, гарантированные статьей 8 Конвенции.

50. Соответственно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

51. Со ссылкой на статью 3 Конвенции заявительница утверждала, что ведение родов было неудовлетворительным и что роды были умышленно задержаны, чтобы студенты-медики могли присутствовать. Это положение Конвенции предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

52. Европейский Суд отмечает, что утверждения о неудовлетворительном ведении и умышленной задержке родов были выдвинуты заявительницей в гражданском разбирательстве против больницы. Суды рассмотрели этот довод подробно и на основании, в частности, заключения от 27 сентября 2002 г., составленного группой медицинских экспертов, отклонили утверждение заявительницы как необоснованное (см. §§ 18 и 22 - 25 настоящего Постановления). Материалы дела не содержат указаний, которые могли бы вынудить Европейский Суд сделать иной вывод.

53. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу, что жалоба заявительницы по статье 3 Конвенции является необоснованной. Отсюда следует, что жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

54. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

55. Заявительница требовала 140 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

56. Власти Российской Федерации утверждали, что требование заявительницы о компенсации материального ущерба является необоснованным. Они отметили, что дочери заявительницы была оказана надлежащая медицинская помощь бесплатно. Что касается морального вреда, они отрицали наличие вреда по вине властей.

57. Европейский Суд отмечает, что материалы дела не содержат данных, подтверждающих существование материального ущерба, в связи с чем отклоняет это требование. С другой стороны, Европейский Суд полагает, что заявительница должна была испытать страдания и разочарование вследствие установленного нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявительнице 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

58. Заявительница требовала 8 000 рублей в качестве компенсации расходов, понесенных в судах страны. Согласно ее утверждению она должна была уплатить 4 000 рублей в качестве судебной пошлины и еще 4 000 рублей для покрытия стоимости экспертизы. В письме, датированном 5 августа 2009 г., она требовала 30 евро в счет почтовых расходов в страсбургском разбирательстве и представила квитанцию от 23 августа 2009 г., подтверждающую уплату различных сборов в сумме 4 400 рублей.

59. Власти Российской Федерации не комментировали эти требования.

60. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая документы, имеющиеся в его распоряжении, и указанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить единую сумму в 200 евро в отношении всех видов издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

61. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части предполагаемого нарушения права заявительницы на уважение ее личной жизни, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям* (* Так в оригинале. По-видимому, допущена техническая ошибка (примеч. переводчика).) следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 3 000 евро (три тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(ii) 200 евро (двести евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с указанной суммой;

(b с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 октября 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда