Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 декабря 2014 г. Дело "Ибрагим и другие против Соединенного Королевства" [Ibrahim and Others v. United Kingdom] (Жалобы NN 50541/08 и др.) (IV Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(IV Секция)

Дело "Ибрагим и другие против Соединенного Королевства"
[Ibrahim and Others v. United Kingdom]
(Жалобы NN 50541/08 и др.)

Постановление Суда от 16 декабря 2014 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

21 июля 2005 г., через две недели после того, как 52 человека погибли в результате взрывов, совершенных террористом-смертником в г. Лондоне, в городской системе общественного транспорта были приведены в действие дополнительные взрывные устройства, однако они не взорвались. Преступники скрылись с места происшествия. Первые три заявителя были задержаны, но им было отказано в юридической помощи на период от четырех до восьми часов, чтобы позволить полиции провести "допросы безопасности". В ходе допросов безопасности они отрицали какую-либо причастность к событиям 21 июля или знание о них. В судебном разбирательстве они признали свою причастность к событиям, но утверждали, что взрывные устройства являлись муляжами и никогда не предназначались для взрывов. Показания, данные на допросах безопасности, были допущены в качестве доказательства против них, и они были признаны виновными в сговоре с целью совершения умышленного убийства. Апелляционный суд Англии и Уэльса отказал им в разрешении на апелляционное обжалование.

Четвертый заявитель не подозревался в приведении в действие взрывного устройства и первоначально был допрошен полицией в качестве свидетеля. Тем не менее он начал свидетельствовать против самого себя, рассказывая про свою встречу с одним из подозреваемых смертников вскоре после террористических актов и о помощи, которую он оказывал этому подозреваемому. Полиция на данном этапе не произвела его задержания и не сообщила ему о его праве не давать показания и пользоваться помощью адвоката, а продолжала допрашивать его в качестве свидетеля и взяла у него письменные показания. Впоследствии он был задержан, и ему была предложена помощь адвоката. На последующих допросах он последовательно ссылался на свои письменные показания, которые были приняты в качестве доказательств в ходе судебного разбирательства. Он был осужден в уголовном порядке за пособничество одному из смертников и за отказ сообщить информацию о взрывах. Его жалоба на осуждение в уголовном порядке была оставлена без удовлетворения.

В своих жалобах в Европейский Суд заявители утверждали, что у них не было доступа к адвокатам во время первоначальных допросов в полиции и что принятие их показаний в качестве доказательств в ходе судебного разбирательства нарушило их право на справедливое судебное разбирательство согласно пункту 1 и подпункту "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд подтвердил, что право на справедливое судебное разбирательство, чтобы оно оставалось достаточно практичным и эффективным, должно предусматривать доступ к адвокату, как правило, с первого полицейского допроса подозреваемого, если не может быть доказано, что при определенных обстоятельствах существовали веские причины для ограничения этого права. Тем не менее даже при наличии веских причин ограничение не должно чрезмерно ущемлять права защиты, что происходит, когда уличающие показания, данные во время полицейского допроса без доступа к адвокату, используются в качестве основы для вынесения обвинительного приговора (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салдуз против Турции" [Salduz v. Turkey]* (* Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салдуз против Турции" [Salduz v. Turkey] от 27 ноября 2008 г., жалоба N 36391/02, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 113.)).

Применяя данный критерий, Европейский Суд рассмотрел, (а) существовали ли веские причины для отказа в доступе заявителей к адвокату и (б) если да, то были ли права на защиту чрезмерно ущемлены.

(a) Что касается веских причин. Полиция находилась под существенным давлением и могла предположить, что попытка привести в действие взрывные устройства 21 июля была попыткой повторить террористические акты 7 июля с риском дальнейших многочисленных жертв. Необходимость получения критически срочно информации о каких-либо планируемых террористических актах и личностях тех, кто потенциально участвовал в них, обеспечивая при этом, чтобы целостность расследования не была подорвана утечками информации, имела явно наиболее веский характер.

Этот веский характер был подтвержден в случаях первых трех заявителей тем фактом, что их допросы полицией были сосредоточены на угрозе обществу, а не на установлении их виновности, и с явным беспокойством о том, что доступ к помощи адвоката приведет к предупреждению других подозреваемых, еще остававшихся на свободе. Хотя положение четвертого заявителя было несколько иным, поскольку он был допрошен в качестве свидетеля, а не подозреваемого, решение не задерживать его и уведомить о правах (что дало бы ему право на получение помощи адвоката) не было неразумным, так как оно было основано на опасении, что его официальное задержание может привести к прекращению им разглашения информации, имеющей крайне важное значение для общественной безопасности.

Соответственно, существовала исключительно серьезная и неминуемая угроза общественной безопасности, которая давала веские причины для того, чтобы обосновать временную задержку с доступом всех четырех заявителей к адвокатам.

(b) Что касается наличия ненадлежащего предубеждения. Важно отметить, что в отличие от таких дел, как "Салдуз против Турции" и "Дайанан против Турции", отсутствовали какие-либо системные отказы в доступе к правовой помощи в случаях заявителей. Имелась подробная законодательная база, в которой было изложено общее право на доступ к адвокату после задержания, за исключением некоторых ситуаций на индивидуальной основе. Условия для санкционирования задержки доступа к адвокату были строгими и исчерпывающими. После того, как было получено достаточно информации, чтобы предотвратить выявленный риск, допрос должен быть прекращен до получения задержанным консультации адвоката. Таким образом, законодательство установило надлежащий баланс между важностью права человека на юридическую помощь и настоятельной необходимостью в исключительных случаях, чтобы дать возможность полиции получить информацию, важную для защиты населения.

Это правовая основа была тщательно применена в случае первых трех заявителей. Их доступ к адвокату был отложен только от четырех до восьми часов, в пределах максимальных 48 часов, разрешенных и санкционированных руководством полиции. Причины ограничения доступа были запротоколированы. Что касается четвертого заявителя, то, хотя он не был уведомлен о правах, как только он стал подозреваться в причастности к совершению преступления, законодательство, регулирующее допустимость доказательств, полученных в ходе допроса в полиции, было тщательно применено председательствующим судьей, как того требуют положения соответствующих директив.

Важно и то, что ни один из заявителей не утверждал о применении какого-либо принуждения, насилия или (кроме отсутствия уведомления о правах в случае четвертого заявителя) другого ненадлежащего отношения во время их допросов. Действительно, вопросы, поставленные заявителям в ходе соответствующих допросов, были направлены не на их причастность к попытке осуществления взрывов, а на обеспечение информации о возможных дальнейших взрывах, организуемых лицами, находящимися на свободе. Хотя четвертый заявитель дал признательные показания во время его допроса в полиции, он не отказался от них, когда ему был разрешен доступ к адвокату, и он продолжал придерживаться их, прежде чем, наконец, решить просить об их исключении на суде.

Кроме того, имелись процессуальные возможности в ходе судебного разбирательства позволить заявителям обжаловать допуск и использование на суде их показаний и приданное им значение. В случае первых трех заявителей председательствующий судья строго изучил обстоятельства их допросов безопасности и с большой осторожностью объяснил, почему он считает, что допуск показаний на этих допросах не поставит под угрозу их право на справедливое судебное разбирательство. Он сформулировал тщательно составленные указания для коллегии присяжных, чтобы недвусмысленно объяснить им, что они могут сделать неблагоприятные выводы только в отношении допросов, проведенных после завершения допросов безопасности. В случае четвертого заявителя обжалование им допуска на суде его признательных показаний было внимательно рассмотрено председательствующим судьей, который предоставил подробную мотивировку для заключения о том, что не будет несправедливым, если эти показания будут допущены в качестве доказательств в полном объеме.

Наконец, оспариваемые показания были далеки не только от уличающих улик против заявителей. В каждом случае имелся значительный объем независимых доказательств, способных подорвать их защиту в суде.

Принимая во внимание вышеупомянутые доводы, Европейский Суд признал, что не было допущено какого-либо ненадлежащего предубеждения в отношении права заявителей на справедливое судебное разбирательство в результате отказа в предоставлении доступа к адвокату до и в течение допросов безопасности первых трех заявителей или в отношении уведомления о правах или обеспечения доступа четвертого заявителя к адвокату во время его первого полицейского допроса с последующим допуском в качестве доказательств в ходе судебного разбирательства его показаний, данных в ходе этих допросов.

Постановление

По делу требования подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции нарушены не были (вынесено шестью голосами "за" и одним - "против").