Определение Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2015 г. N 805-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Боровкова Сергея Александровича на нарушение его конституционных прав статьей 819 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 16 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", отдельными положениями статей 3, 169 и 176 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также статьями 20, 21, 23, 32, 35, 47, 141 и 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина С.А. Боровкова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. Решением суда общей юрисдикции по гражданскому делу были частично удовлетворены исковые требования банка к гражданину С.А. Боровкову (являющемуся индивидуальным предпринимателем) и гражданке Б. о взыскании суммы задолженности по кредитному договору.

Кроме того, постановлением суда, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, была оставлена без удовлетворения жалоба С.А. Боровкова о признании незаконным постановления следователя о прекращении уголовного дела и уголовного преследования по части первой статьи 176 УК Российской Федерации в связи с декриминализацией инкриминированного деяния.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации С.А. Боровков оспаривает конституционность статьи 819 ГК Российской Федерации, статьи 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей", части второй статьи 3, примечания к статье 169, части первой статьи 176 УК Российской Федерации, а также статей 20, 21, 23, 32, 35, 47, 141 и 144 УПК Российской Федерации, полагая, что они противоречат статьям 2, 8, 15, 17 (часть 1), 18, 21 (часть 1), 23 (часть 1), 45, 46, 47 (часть 1), 49, 52, 54, 55, 56 (часть 3), 118 (часть 1) и 123 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

При этом заявитель усматривает в оспариваемых положениях Гражданского кодекса Российской Федерации и Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" неопределенность в вопросах о том, может ли кредит предоставляться индивидуальному предпринимателю на одинаковых с другими лицами условиях, а также должны ли положения Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" распространяться на индивидуальных предпринимателей.

Неопределенность признаков преступления, предусмотренного частью первой статьи 176 УК Российской Федерации, заявитель связывает с тем, что они могут быть выявлены как первоначально - кредитной организацией, так и в последующем - правоохранительными органами, что влияет на фактическое причинение крупного ущерба, который устанавливается согласно примечанию к статье 169 данного Кодекса без учета фактического имущественного состояния (положения) кредитора; а также с тем, что не уточнено понятие "кредитор", которое, по его мнению, не распространяется на филиалы и представительства банков, и с тем, что не указано, какие банки могут предоставлять кредит индивидуальному предпринимателю.

Как утверждает заявитель, статьи 20 и 21 УПК Российской Федерации не конкретизируют вид уголовного преследования (частно-публичное или публичное) по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных частью первой статьи 176 УК Российской Федерации и причинивших ущерб банку или иному кредитору, являющемуся коммерческой организацией; статья 23 УПК Российской Федерации не распространяет свое действие на такие уголовные дела, хотя из принципа процессуальной аналогии они должны возбуждаться не иначе, как по заявлению или с согласия руководителя коммерческой организации; к тому же часть вторая статьи 3 УК Российской Федерации не допускает применение такого порядка к уголовным делам о преступлениях, предусмотренных главой 22 этого Кодекса; при этом статьи 141 и 144 УПК Российской Федерации не закрепляют необходимость для возбуждения уголовного дела подачи заявления руководства банка (а не его филиала), а также признания кредитного договора недействительным; кроме того, положения статей 32, 35 и 47 УПК Российской Федерации не позволяют изменять территориальную подсудность дела, возбужденного по признакам незаконного получения кредита, в зависимости от согласия потерпевших.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Применяемые во взаимосвязи с иными положениями гражданского законодательства, в том числе о правовом положении граждан, занимающихся предпринимательской деятельностью (статья 23 ГК Российской Федерации), а также положениями, определяющими сферу отношений, на которые распространяются нормы Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" (преамбула к данному Закону), оспариваемые нормы статьи 819 ГК Российской Федерации и статьи 16 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" не содержат какой-либо неопределенности, а потому не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя исходя из доводов, изложенных в жалобе.

2.2. Уголовный кодекс Российской Федерации определяет основанием уголовной ответственности совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (статья 8), и признает преступлением виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное данным Кодексом под угрозой наказания (часть первая статьи 14).

При этом любое преступление, а равно наказание за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя непосредственно из текста соответствующей нормы - в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, - каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия) (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая 2008 года N 8-П, от 13 июля 2010 года N 15-П и др.). Кроме того, оценка степени определенности содержащихся в законе понятий должна осуществляться исходя не только из самого текста закона и используемых в нем формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая 2003 года N 9-П и от 17 июня 2014 года N 18-П).

Включенная в главу 22 "Преступления в сфере экономической деятельности" УК Российской Федерации часть первая его статьи 176, предусматривающая уголовную ответственность за получение индивидуальным предпринимателем или руководителем организации кредита либо льготных условий кредитования путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации, если это деяние причинило крупный ущерб, действует во взаимосвязи с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации, исходя из статей 1 и 421 которого - как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 4 февраля 2014 года N 222-О - принцип свободы договора предполагает добросовестность действий сторон, разумность и справедливость его условий.

Соответственно, предоставление банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации не может считаться признаком добросовестного поведения лица, обратившегося за получением кредита. При этом уголовная ответственность может наступать лишь в случае, если деяние, предусмотренное частью первой статьи 176 УК Российской Федерации, повлекло причинение крупного ущерба, которым исходя из примечания к статье 169 данного Кодекса в статьях главы 22 данного Кодекса единообразно (за исключением специально оговоренных норм) признается ущерб в сумме, превышающей один миллион пятьсот тысяч рублей.

Другие же аспекты, с которыми заявитель связывает неопределенность части первой статьи 176 УК Российской Федерации, конкретизируются в правовом регулировании понятия и правоспособности юридического лица, правовом статусе представительств и филиалов такого лица (статьи 48, 49 и 55 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, часть первая статьи 176 УК Российской Федерации не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

2.3. Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому право на судебную защиту его прав и свобод (статья 46, части 1 и 2), не предполагает, что гражданин может по собственному усмотрению выбирать способ и процедуру его осуществления, - они определяются на основе Конституции Российской Федерации, ее статей 46, 123 и 128, федеральными законами, к числу которых относится и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.

При этом часть вторая статьи 3 УК Российской Федерации, предусматривающая, что применение уголовного закона по аналогии не допускается, не регламентирует уголовно-процессуальных вопросов.

Положения же Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающие в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления виды уголовного преследования (статья 20), закрепляющие обязанность осуществления уголовного преследования (статья 21), регламентирующие привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации по деяниям, предусмотренным главой 23 "Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях" УК Российской Федерации (статья 23), определяющие правила территориальной подсудности уголовного дела (статья 32), а также случаи ее изменения (статья 35), уголовно-процессуальный статус обвиняемого (статья 47), предусматривающие порядок рассмотрения сообщения о преступлении (статья 144), включая заявления о таком деянии (статья 141), не содержат неопределенности и подлежат применению с учетом фактических обстоятельств конкретного дела, в том числе по признакам деяний, предусмотренных частью первой статьи 176 УК Российской Федерации, а потому оспариваемые нормы не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя.

Установление же и исследование фактических обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела, равно как и внесение целесообразных, по мнению заявителя, изменений и дополнений в действующее законодательство, не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Боровкова Сергея Александровича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин