Определение Конституционного Суда РФ от 2 июля 2015 г. N 1539-О "По запросу Суда по интеллектуальным правам о проверке конституционности части 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ "О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" и пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Л.О. Красавчиковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса Суда по интеллектуальным правам, установил:

1. В своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации Суд по интеллектуальным правам оспаривает конституционность части 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ "О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" и пункта 1 статьи 4 ГК Российской Федерации, устанавливающих правила действия актов гражданского законодательства во времени.

Как следует из представленных материалов, общероссийская общественная организация "Российское Авторское Общество" в интересах композитора В.Л. Бровко и поэта Т.А. Калининой обратилась в Арбитражный суд Челябинской области с иском к государственному бюджетному образовательному учреждению высшего профессионального образования Челябинской области "Магнитогорская государственная консерватория (академия) имени М.И. Глинки" о взыскании денежной компенсации за нарушение авторских прав, выразившееся в публичном исполнении мюзикла "Белоснежка и Леший" на сцене консерватории 28 и 29 декабря 2010 года при отсутствии согласия авторов.

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 11 апреля 2013 года, оставленным без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 июня 2013 года, в удовлетворении иска было отказано. Суд по интеллектуальным правам постановлением от 25 ноября 2013 года отменил данные судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 6 августа 2014 года, оставленным без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 октября 2014 года, исковые требования были частично удовлетворены и с образовательного учреждения в пользу истца взыскана компенсация за нарушение авторских прав в минимальном размере (40 000 рублей). При этом суд исходил из того, что имевшее место живое публичное исполнение мюзикла в целях приобретения учащимися навыков актерского мастерства не может рассматриваться как допустимый случай свободного использования произведения, предусмотренный подпунктом 2 пункта 1 статьи 1274 ГК Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 1 октября 2014 года).

В кассационной жалобе, поданной в Суд по интеллектуальным правам, ответчик просит решение Арбитражного суда Челябинской области от 6 августа 2014 года и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 октября 2014 года отменить и в удовлетворении иска отказать.

В ходе рассмотрения кассационной жалобы Суд по интеллектуальным правам - исходя из того, что подлежащий применению в данном деле пункт 1 статьи 1274 ГК Российской Федерации на момент вынесения постановления судом апелляционной инстанции (15 октября 2014 года) действовал в новой редакции (в связи с вступлением в силу с 1 октября 2014 года Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ), допускающей публичное исполнение правомерно обнародованных произведений путем их представления в живом исполнении, осуществляемое без цели извлечения прибыли в образовательных организациях без согласия автора (подпункт 6), - пришел к выводу о наличии неопределенности в вопросе о соответствии Конституции Российской Федерации части 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 4 ГК Российской Федерации и, приостановив производство по делу, обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке их конституционности.

Заявитель утверждает, что часть 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ, согласно которой по правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу названного Федерального закона, положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции данного Федерального закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу данного Федерального закона, во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 4 ГК Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом, не позволяют придать обратную силу подпункту 6 пункта 1 статьи 1274 "Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях" ГК Российской Федерации в новой редакции, чем нарушают права лиц, осуществлявших в образовательных организациях без цели извлечения прибыли публичное исполнение правомерно обнародованных произведений путем их представления в живом исполнении без согласия автора.

По мнению заявителя, применение мер гражданско-правовой ответственности в отношении указанных лиц после вступления в силу Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ (т.е. после 1 октября 2014 года) в случаях, когда публичное исполнение состоялось до этого момента, противоречит статье 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации, определяющей правила действия закона во времени.

2. Вопрос о возможности придания обратной силы нормативным правовым актам неоднократно был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации придание обратной силы закону - исключительный тип его действия во времени, использование которого относится к прерогативе законодателя; при этом либо в тексте закона содержится специальное указание о таком действии во времени, либо в правовом акте о порядке вступления закона в силу имеется подобная норма; законодатель, реализуя свое исключительное право на придание закону обратной силы, учитывает специфику регулируемых правом общественных отношений; обратная сила закона применяется преимущественно в отношениях, которые возникают между индивидом и государством в целом, и делается это в интересах индивида (уголовное законодательство, пенсионное законодательство); в отношениях, субъектами которых выступают физические и юридические лица, обратная сила не применяется, ибо интересы одной стороны правоотношения не могут быть принесены в жертву интересам другой, не нарушившей закон (Решение от 1 октября 1993 года N 81-р, определения от 25 января 2007 года N 37-О-О, от 15 апреля 2008 года N 262-О-О, от 20 ноября 2008 года N 745-О-О, от 16 июля 2009 года N 691-О-О, от 23 апреля 2015 года N 821-О и др.).

Развивая приведенную правовую позицию, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что преобразование отношений в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки нашедшему отражение в статье 4 ГК Российской Федерации общему (основному) принципу действия закона во времени, который имеет целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, т.е. придать закону обратную силу (ретроактивность), либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм (ультраактивность) (Постановление от 22 апреля 2014 года N 12-П; определения от 18 января 2005 года N 7-О, от 29 января 2015 года N 211-О и др.).

Данный подход обусловлен необходимостью достижения соразмерности при соблюдении интересов общества и условий защиты основных прав личности, обеспечения баланса конституционно защищаемых ценностей, а потому вопрос придания обратной силы закону, изменяющему обязательства юридически равных участников гражданского правоотношения, требует дифференцированного подхода, обеспечивающего сбалансированность и справедливость соответствующего правового регулирования, не допускающего ущемления уже гарантированных прав и законных интересов одной стороны и умаления возможностей их защиты в пользу другой.

3. Конституция Российской Федерации, гарантируя свободу экономической деятельности, закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 8; статья 34, часть 1), а также гарантирует каждому свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания и охрану интеллектуальной собственности законом (статья 44, часть 1). Одновременно Конституция Российской Федерации - с учетом того, что политика Российской Федерации как социального государства направлена на создание условий, обеспечивающих, в частности, свободное развитие человека, способствующих образованию и самообразованию личности (статья 7, часть 1; статья 43, часть 5), а также укреплению единства российского общества посредством приоритетного культурного и гуманитарного развития, - гарантирует право каждого на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям (статья 44, часть 2).

Названным конституционным предписаниям корреспондируют положения международно-правовых актов и международных договоров Российской Федерации, являющихся в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации, в том числе Всеобщей декларации прав человека (статья 27), Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (статья 15), Бернской Конвенции по охране литературных и художественных произведений (пункт 6 статьи 2, пункт 3 статьи 5, пункт 1 статьи 9, пункт 2 статьи 10).

Соответственно, федеральный законодатель в рамках его дискреционных полномочий обязан конкретизировать приведенные конституционные положения, в том числе с использованием различных законодательных возможностей, с тем чтобы законодательство Российской Федерации развивалось в направлении обеспечения закрепленных в Конституции Российской Федерации культурных прав во имя интересов государства и общества в целом, обеспечения принципа социальной справедливости.

Приведенные положения Конституции Российской Федерации обретают детализацию и конкретизацию в Гражданском кодексе Российской Федерации, Основах законодательства Российской Федерации о культуре, федеральных законах от 29 декабря 1994 года N 78-ФЗ "О библиотечном деле" и от 26 мая 1996 года N 54-ФЗ "О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации", других нормативных правовых актах.

В частности, Гражданский кодекс Российской Федерации, его часть четвертая, устанавливает правовой механизм реализации и защиты исключительных и иных прав на интеллектуальную собственность и определяет перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации (интеллектуальная собственность), которым предоставляется правовая охрана (статья 1225). К таким результатам интеллектуальной деятельности отнесены, в частности, произведения науки, литературы и искусства (подпункт 1 пункта 1 статьи 1225 ГК Российской Федерации).

На результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных данным Кодексом, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие) (статья 1226 ГК Российской Федерации). Интеллектуальные права на произведения науки, литературы и искусства являются авторскими правами; автору произведения принадлежат исключительное право на произведение, право авторства, право автора на имя, право на неприкосновенность произведения и право на обнародование произведения (пункты 1, 2 статьи 1255 ГК Российской Федерации).

Гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом; правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации; при этом отсутствие запрета не считается согласием (разрешением); другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных данным Кодексом; использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную данным Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда такое использование допускается данным Кодексом (пункт 1 статьи 1229 ГК Российской Федерации).

В качестве одного из таких исключений федеральный законодатель предусмотрел случаи свободного использования произведений, что, в свою очередь, преследует общественно полезную цель развития образования, культуры, возможностей свободного занятия учебной, научной или творческой деятельностью, способствует