Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 февраля 2015 г. Дело "Раззаков (Razzakov) против Российской Федерации" (жалоба N 57519/09) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Раззаков (Razzakov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 57519/09)

Постановление Суда

Страсбург, 5 февраля 2015 г.

По делу "Раззаков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 13 января 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 57519/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Узбекистана Рашидом Шамурадовичем Раззаковым (далее - заявитель) 14 октября 2009 г.

2. Интересы заявителя представляла O. Гнездилова, адвокат, практикующая в г. Воронеже. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что он подвергся незаконному лишению свободы и жестокому обращению во время содержания в милиции в целях принуждения к признанию в совершении преступления и что эффективного расследования по его жалобам не проводилось.

4. 31 августа 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1971 году. Он является мигрантом, который прибыл в г. Воронеж в 2002 году, работал на стройках и занимался ремонтом. Заявитель проживает в селе Михнево Нижнедевицкого района Воронежской области.

A. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем со стороны милиции

1. Задержание заявителя

6. 26 апреля 2009 г., около 14.00, заявитель прибыл на место встречи по требованию своего работодателя Г., который действовал по указаниям сотрудников милиции. Трое сотрудников милиции в штатском повалили заявителя на землю, применили к нему наручники и втолкнули его в автомобиль без опознавательных знаков. Они не объяснили ему, кто они, куда его везут и почему. Как утверждал Г., являвшийся очевидцем этой сцены, они были вооружены пистолетами.

2. События в Железнодорожном РОВД г. Воронежа

7. Сотрудники милиции доставили заявителя в отдел внутренних дел Железнодорожного района г. Воронежа (далее - Железнодорожный РОВД), где его отвели в кабинет на верхнем этаже. Двое сотрудников милиции в форме потребовали от него признаться в убийстве. Он отказался и был избит.

8. Сотрудники милиции в форме и штатском подвергали заявителя различным актам физического насилия. Они сняли с него наручники и вместо этого обмотали ему руки клейкой лентой. Заявитель сидел на полу, обхватив руками согнутые колени. Под коленями был пропущен металлический прут* (* В средствах массовой информации сообщалось, что сотрудники милиции использовали для этой цели лом (примеч. переводчика).). Сотрудники милиции подняли его и подвесили на прут, концы которого положили на два стола. Сотрудники милиции продолжали бить его по голове и телу. Прут оказывал такое давление на колени, что оно препятствовало кровообращению. Сотрудники милиции ударили его несколько раз по голове пустой стеклянной бутылкой из-под пива. Заявителю стало плохо. Его сняли с прута и развязали на короткое время. Затем сотрудники милиции подвесили его таким же образом и присоединили провода от специального устройства к его ушам. Они били его электрическим током, вращая рукоятку устройства. Заявитель почувствовал острую боль.

9. Затем в кабинет вошли четыре человека в масках и резиновых перчатках. Они полностью раздели заявителя, сняв с него, в том числе, нижнее белье, связали ему руки и ноги его собственной рубашкой и кожаным поясом и подвесили его на веревке на двери кабинета головой вниз. Они показали ему шприц с желтоватой жидкостью и угрожали сделать внутривенную инъекцию. Один из них привязал веревку к его пенису и потянул ее, тем самым открывая и закрывая дверь, на которой был подвешен заявитель. Они сдавили ему яички. Несколько раз заявитель говорил, что согласен признаться в убийстве, но его ответы не удовлетворяли милиционеров. В какой-то момент они ослабили веревку, и он упал на голову.

10. Вышеупомянутое обращение продолжалось до следующего утра, когда заявителя отвели в камеру для административно задержанных того же отдела милиции. Молодой человек, находившийся в камере, посетовал ему сделать так, как требует милиция. Через два или три часа заявителя отвели в кабинет и дали поесть. Его допрос сотрудниками милиции продолжался. Заявителя предупредили, что еще два дня подобного обращения он не выдержит. Тогда он признался в убийстве некоего Д., как от него требовали. Вечером его вновь поместили в камеру для административно задержанных, где он провел ночь.

11. 28 апреля 2009 г. сотрудники милиции Б. и Э.С. доставили заявителя в наручниках в следственный отдел по Железнодорожному району Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Воронежской области (далее - районный следственный отдел) для допроса следователем в качестве свидетеля по уголовному делу об убийстве Д. Во время допроса заявитель оставался в наручниках. Ему было приказано подписать документ на русском языке, который он не мог прочитать. Затем он был доставлен обратно в камеру Железнодорожного РОВД.

12. В конце дня заявителя вывели из камеры, вернули ему документы и мобильный телефон. Ему сказали подписать документ, который он не мог прочитать, и освободили его. Квартирная хозяйка заявителя С., безрезультатно звонившая в милицию в течение последних двух дней для выяснения его местонахождения, видела, как он пришел домой около 20.00 с распухшим глазом, кровоподтеками на запястьях, опухшей ногой, повреждением правого уха, напоминавшим ожог, и страдал от острой боли в грудной клетке.

13. Уголовное дело против заявителя не возбуждалось.

B. Медицинские документы о травмах заявителя

14. На следующее утро, 29 апреля 2009 г., заявитель, которого сопровождала квартирная хозяйка, был осмотрен в отделении неотложной помощи городской больницы N 1* (* Так в тексте оригинала. Возможно, имеется в виду бюджетное учреждение здравоохранения Воронежской области "Воронежская городская клиническая больница скорой медицинской помощи N 1" (примеч. редактора).), и ему выдали справку о наличии у него кровоподтеков мягкой ткани лица и грудной клетки.

15. 30 апреля 2009 г. заявитель был осмотрен в Воронежском бюро судебно-медицинской экспертизы. Он описал жестокое обращение с ним в Железнодорожном РОВД. Согласно акту судебно-медицинского освидетельствования у заявителя имелись кровоподтеки размером 3-4 см выше и ниже правого глаза и на левом веке, кровоподтек на правой щеке, кровоподтеки на груди (два кровоподтека размером 3-4 см и кровоподтек размером 1-2 см), кровоподтек размером 3,5-4,5 см на мошонке, царапины на предплечьях и правом запястье, кровоподтек размером 4-5 см на левом предплечье, кровоподтеки размером 1-2 и 2-3 см ниже правого и левого колен соответственно.

16. 14, 15 и 18 мая 2009 г. заявитель был осмотрен в Городской клинике N 3* (* Так в тексте оригинала. Возможно, имеется в виду бюджетное учреждение здравоохранения Воронежской области "Воронежская городская клиническая больница N 3" (примеч. редактора).). На основании рентгеновского обследования у него был диагностирован перелом девятого ребра с правой стороны.

17. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы заявителя, проведенной 19-20 октября 2009 г., его травмы могли быть причинены 26-28 апреля 2009 г.

C. Административное разбирательство против заявителя

18. Согласно милицейскому протоколу 27 апреля 2009 г., в 21.15, сотрудник милиции М. задержал заявителя, который предположительно нецензурно выражался на улице, и в 21.30 доставил его в Железнодорожный РОВД. Заявитель был признан виновным в мелком хулиганстве, и ему было назначено наказание в виде административного штрафа в размере 500 рублей. Он был предположительно освобожден в полдень 28 апреля 2009 г.

19. 16 июля 2009 г. заявитель ознакомился с документами по его административному делу. 29 июля 2009 г. Железнодорожный районный суд г. Воронежа рассмотрел жалобу, поданную заявителем на постановление Железнодорожного РОВД от 28 апреля 2009 г. о назначении ему административного штрафа. Районный суд отменил постановление и прекратил административное производство против заявителя за отсутствием состава административного правонарушения.

D. Уголовное разбирательство о предполагаемом жестоком обращении с заявителем

1. Отказ в возбуждении уголовного дела

20. Как утверждает заявитель, 7 мая 2009 г. заместитель начальника районного следственного отдела отказал в принятии жалобы на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции и предположительно угрожал вызвать миграционную службу для его высылки из страны.

21. 14 мая 2009 г. адвокат заявителя подала жалобу на жестокое обращение в районный следственный отдел, подробно описав жестокое обращение. Она приложила медицинскую справку от 29 апреля 2009 г. (см. § 14 настоящего Постановления) и акт судебно-медицинского освидетельствования от 30 апреля 2009 г. (см. § 15 настоящего Постановления). Она просила возбудить уголовное дело против сотрудников милиции в связи с превышением должностных полномочий (статья 286 Уголовного кодекса Российской Федерации, далее - УК РФ) и побоями (статья 117 УК РФ). Она просила принять конкретные следственные меры, в частности, провести опознание заявителем сотрудников милиции, которые дежурили 26-28 апреля 2009 г., и выполнить судебно-медицинскую экспертизу заявителя с целью установления возможной причины и времени получения травм.

22. Следователь районного следственного отдела провел доследственную проверку. Он допросил заявителя, который подробно описал предполагаемое жестокое обращение с ним (см. §§ 6-12 настоящего Постановления), С., которая видела, как заявитель вернулся домой с травмами после предполагаемого жестокого обращения (см. § 12 настоящего Постановления), и сотрудника милиции Б., который сообщил, что 26 апреля 2009 г. он был дома, а 27-28 апреля 2009 г. он исполнял обязанности в Железнодорожном РОВД, не имевшие отношения к заявителю. Следователь также допросил сотрудников милиции Ш. и Э., которые пояснили, что 28 апреля 2009 г. они провели "беседу" с заявителем в одном из кабинетов по поручению начальника уголовного розыска Железнодорожного РОВД, по поводу причастности заявителя к убийству Д. После "беседы" они доставили заявителя по поручению начальника к следователю районного следственного отдела Г. Оба сотрудника отрицали насильственное поведение со своей стороны. Следователь также получил милицейские документы, согласно которым заявитель был доставлен в Железнодорожный РОВД 27 апреля 2009 г., в 21.30 (см. § 18 настоящего Постановления).

23. 25 мая 2009 г. следователь отказал в возбуждении уголовного дела в связи с жалобой заявителя ввиду отсутствия признаков состава преступления в действиях сотрудников милиции Ш. и Э. в соответствии с пунктом 2 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ).

24. Заявитель обжаловал постановление в Железнодорожный районный суд г. Воронежа в соответствии со статьей 125 УПК РФ. 18 июня 2009 г. Железнодорожный районный суд г. Воронежа прекратил дело, поскольку накануне заместитель начальника районного следственного отдела отменил постановление следователя как незаконное и необоснованное. В частности, он предложил в ходе дополнительной проверки допросить С., начальника уголовного розыска Железнодорожного РОВД.

25. Последующие постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела от 27 июня и 6 августа 2009 г. были отменены районным следственным отделом по тем же основаниям (27 июля и 1 сентября 2009 г.). Поданные заявителем жалобы в суд не были рассмотрены по той же причине (определения Железнодорожного районного суда г. Воронежа от 28 июля и 1 сентября 2009 г.). В своем постановлении от 1 сентября 2009 г. начальник районного следственного отдела распорядился допросить сотрудников милиции М. и Се., которые возбудили административное производство против заявителя. Он также отметил, что не установлены личности всех сотрудников милиции, присутствовавших при "беседе" с заявителем в Железнодорожном РОВД.

2. Возбуждение уголовного дела

26. 11 сентября 2009 г. районный следственный отдел вновь отказал в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия признаков состава преступления в действиях сотрудников милиции Ш., Э., С. и Р. 8 октября 2009 г. Следственное управление Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Воронежской области (далее - региональное следственное управление) отменило отказ следственного отдела как незаконный и необоснованный. Оно, в частности, отметило, что утверждения заявителя подкрепляются актом судебно-медицинской экспертизы от 30 апреля 2009 г. (см. § 15 настоящего Постановления), объяснениями С. (см. § 12 настоящего Постановления) и милицейскими документами, свидетельствующими о нахождении заявителя в отделе милиции в соответствующий момент (см. § 18 настоящего Постановления). Оно заключило, что имелись достаточные данные, раскрывающие признаки состава преступления, предусмотренного пунктами "а" и "б" части третьей статьи 286 УК РФ (см. § 42 настоящего Постановления), которое совершено неустановленными сотрудниками милиции в Железнодорожном РОВД, и возбудило уголовное дело.

27. 16 октября 2009 г. заявитель был признан потерпевшим по уголовному делу.

3. Приостановление уголовного разбирательства

28. 8 апреля 2010 г. уголовное дело было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, в соответствии с пунктом 1 части первой статьи 208 УПК РФ.

29. Впоследствии разбирательство возобновлялось и приостанавливалось несколько раз по тем же основаниям, в последний раз 25 ноября 2010 г. В этом постановлении следователь указал, что 26 апреля 2009 г., около 14.00, трое неустановленных сотрудников милиции насильно доставили заявителя в Железнодорожный РОВД в наручниках. В кабинете на верхнем этаже Железнодорожного РОВД двое других неустановленных сотрудников милиции в форме потребовали, чтобы заявитель признался в убийстве. Он отказался и был избит сотрудниками, которые его привели. В период с 26 по 28 апреля 2009 г. сотрудники милиции в форме и штатском подвергали заявителя различным актам физического насилия, в частности, били его стеклянной бутылкой по голове и другим частям тела, подвергали ударам электрического тока через провода, присоединенные к его ушам и гениталиям, и другим видам пыток, вследствие чего он признался в убийстве Д.

30. Во время предварительного следствия региональное следственное управление допросило свидетелей, включая сотрудников милиции, которые дежурили в РОВД в соответствующий период, начальника уголовного розыска и его заместителей, сотрудников уголовного розыска, свидетелей задержания заявителя, лиц, содержавшихся в камерах для административно задержанных в данный период, и врача, который осматривал заявителя 29 апреля 2009 г. Сотрудники регионального следственного управления осмотрели кабинеты, где могло иметь место жестокое обращение, и провели опознания, чтобы заявитель мог опознать предполагаемых виновных из числа сотрудников милиции, служивших в Железнодорожном РОВД. Хотя в ряде случаев опознания не дали результата (например, сотрудник милиции Д.М., который использовал номер телефона, с которого поступали звонки на номер работодателя заявителя Г. (см. § 6 настоящего Постановления), не был опознан заявителем), заявитель опознал сотрудников милиции Б. и С. в качестве участников жестокого обращения с ним. Следователь счел их опознание недостаточным для преследования ввиду предполагаемого несоответствия с показаниями заявителя, описавшего виновных, и с учетом их алиби, поскольку согласно их показаниям никто из них предположительно не присутствовал в РОВД в данный период.

31. 9 марта 2011 г. первый заместитель прокурора Воронежской области отклонил жалобу, поданную заявителем на постановление следователя от 25 ноября 2010 г. (см. § 29 настоящего Постановления). 19 апреля 2011 г. судья Ленинского районного суда Г. отклонил другую жалобу, поданную заявителем в соответствии со статьей 125 УПК РФ. Это решение было оставлено без изменения Воронежским областным судом 14 июня 2011 г. В частности, заявитель, представленный адвокатом, утверждал в судебном разбирательстве, что личность предполагаемых виновных была установлена, так как он опознал сотрудников милиции Б. и С., поэтому приостановление разбирательства в связи с неустановлением предполагаемых виновных было неправомерным. Суды отклонили его доводы и признали постановление следователя законным и обоснованным.

32. Некоторые утверждения заявителя, в частности, о том, что его административное обвинение в мелком хулиганстве было сфабриковано и что сотрудник милиции Б. незаконно применил к нему наручники 28 апреля 2008 г., когда доставлял его для допроса к следователю по делу об убийстве, являлись предметами отдельных разбирательств. После первоначального отказа районного следственного отдела в возбуждении уголовного дела региональное следственное управление вынесло постановление от 5 декабря 2011 г. о возбуждении уголовного дела в связи с подлогом документов административного дела в соответствии с частью второй статьи 292 УК РФ, которое было приостановлено. 7 сентября 2012 г. первоначальный отказ районного следственного отдела в возбуждении уголовного дела о применении к заявителю наручников был отменен с назначением дополнительной предварительной проверки.

4. Ходатайство о передаче уголовного дела в отдел по расследованию преступлений, совершенных должностными лицами правоохранительных органов

33. Адвокат заявителя просила передать уголовные дела о жестоком обращении с заявителем в новое подразделение Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Центральному федеральному округу, которое было создано в соответствии с приказом N 20 председателя Следственного комитета для расследования преступлений, совершенных сотрудниками милиции (см. § 43 настоящего Постановления).

34. 31 августа 2012 г. региональное следственное управление ответило заявителю, что, во-первых, оно не вправе принимать такое решение, поскольку в соответствии с частью шестой статьи 152 УПК РФ уголовное дело может быть передано для расследования в вышестоящий следственный орган по мотивированному решению руководителя этого органа, и что, во-вторых, Приказ N 20 не предусматривает обязательной передачи дел данного рода в новые следственные подразделения.

35. 28 сентября 2012 г. центральный аппарат Следственного комитета Российской Федерации направил запрос заявителя о передаче обратно в региональное следственное управление, которое письмом от 6 ноября 2012 г. дало заявителю такой же ответ, что и ранее (см. § 34 настоящего Постановления).

E. Гражданско-правовое разбирательство против государства

36. Заявитель возбудил гражданско-правовое разбирательство о возмещении вреда, причиненного его незаконным задержанием, содержанием под стражей в отделе милиции, пыткой, применением наручников и незаконным допросом о причастности к преступлению. Он просил взыскать в его пользу 1 200 000 рублей в качестве компенсации морального вреда и 1 435 рублей в качестве компенсации материального ущерба. Судья Ленинского районного суда г. Воронежа Ш. провел слушание с участием заявителя, его адвоката и переводчика, представителей Министерства финансов, Департамента финансов и бюджетной политики Воронежской области, Управления внутренних дел Воронежской области в качестве третьего лица и прокурора.

37. В решении от 29 ноября 2011 г. Ленинский районный суд г. Воронежа отметил, что следственные меры, принятые Следственным комитетом после возбуждения уголовного дела, позволили установить факт незаконного задержания заявителя, применения наручников и содержания под стражей с 26 по 28 апреля 2009 г. в кабинетах сотрудников уголовного розыска Железнодорожного РОВД и камере для административно задержанных, а также тот факт, что он подвергся физическому насилию с целью получения его признания в убийстве и получил травмы в помещении Железнодорожного РОВД (см. § 29 настоящего Постановления). В результате физического и психологического насилия заявитель признался в убийстве. Он не был задержан как подозреваемый, не обвинялся и не был признан виновным в каком-либо преступлении.

38. На основании предварительного следствия, которое установило признаки состава преступления, предусмотренного пунктами "а" и "б" части третьей статьи 286 УК РФ, решения Железнодорожного районного суда от 29 июля 2009 г. о прекращении административного дела против заявителя за отсутствием состава правонарушения (см. § 19 настоящего Постановления) и доказательств, представленных заявителем в гражданском разбирательстве, Ленинский районный суд признал, что заявитель подвергся вышеупомянутым незаконным действиям со стороны сотрудников милиции, несмотря на то, что не все из них были установлены. Из установленных Ленинский районный суд отметил М., Г. и Ч., которые подписали протокол и постановление по делу об административном правонарушении, предположительно совершенном заявителем. Физическое насилие, которому подвергся заявитель, не являлось необходимым в связи с его поведением, умаляло его человеческое достоинство и как таковое составляло нарушение закона. Ленинский районный суд присудил заявителю 840 000 рублей в качестве компенсации морального вреда и 835 рублей в качестве компенсации материального ущерба, которые должны были быть выплачены за счет средств федерального и регионального казначейств, и отклонил оставшуюся часть требований заявителя.

39. Согласно интернет-сайту Воронежского областного суда 22 марта 2012 г. последний рассмотрел дело по жалобам органов-ответчиков. Заявитель не обжаловал решение Ленинского районного суда, в суде кассационной инстанции его представляла его адвокат. Воронежский областной суд отклонил жалобы и оставил решение без изменения.

F. Министерство внутренних дел

40. Жалоба на жестокое обращение с заявителем была также подана в Управление внутренних дел Воронежской области, которое 23 июля 2009 г. уведомило адвоката заявителя о том, что сотрудник милиции М. был привлечен к дисциплинарной ответственности за неустановление предполагаемого свидетеля административного правонарушения заявителя.

41. Сотрудник милиции С., опознанный заявителем в качестве одного из участников жестокого обращения с ним (см. § 30 настоящего Постановления), был повышен в должности 1 октября 2010 г. до начальника районного отдела милиции.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и практика

42. Часть третья статьи 286 УК РФ предусматривает, что совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, с применением насилия или угрозы насилия (пункт "а" части третьей статьи 286) или с применением оружия или специальных средств (пункт "б" части третьей статьи 286) наказывается лишением свободы на срок от трех до 10 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

43. 18 апреля 2012 г. председатель Следственного комитета Российской Федерации издал приказ N 20* (* Имеется в виду приказ "О дополнительных мерах по организации расследования преступлений, совершенных должностными лицами правоохранительных органов" (примеч. редактора).). Он распорядился создать новые подразделения для обеспечения эффективного расследования преступлений, совершенных должностными лицами органов внутренних дел и иных правоохранительных органов. Эти подразделения должны были быть созданы в Главном следственном управлении Следственного комитета Российской Федерации ("отдел по расследованию преступлений, совершенных должностными лицами правоохранительных органов в Главном следственном управлении Следственного комитета Российской Федерации") со штатной численностью шесть единиц, а также в следственных управлениях каждого федерального округа (со штатной численностью три единицы в каждом подразделении) и в Главных следственных управлениях Следственного комитета Российской Федерации по г. Москве, Московской области и г. Санкт-Петербургу (со штатной численностью 10 единиц в каждом подразделении).

44. Статья 125 УПК РФ предусматривает судебный порядок рассмотрения жалоб на решения, действия или бездействие дознавателя, следователя или прокурора, способные причинить ущерб конституционным правам и свободам. Судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений и может принять одно из следующих постановлений: (i) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и его обязанности устранить допущенное нарушение, или (ii) об оставлении жалобы без удовлетворения.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

45. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 3 Конвенции, что он подвергся жестокому обращению во время содержания в милиции с целью заставить его признаться в совершении преступления. Он также жаловался со ссылкой на статью 13 Конвенции на то, что отсутствовало эффективное расследование его жалобы на жестокое обращение.

46. Европейский Суд рассмотрит оба аспекта жалобы на основании статьи 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

47. Власти Российской Федерации признали нарушение статьи 3 Конвенции.

48. Заявитель утверждал, что, хотя он формально не получил статуса подозреваемого или обвиняемого, он был допрошен по поводу его предполагаемой причастности к убийству Д. Он не пользовался правами, которые имеет подозреваемый или обвиняемый, такими как право на помощь защитника и переводчика. Он также не был уведомлен о своем праве не давать показаний против себя. Заявитель полагал, что ввиду первоначального отказа в возбуждении уголовного дела, который повлек позднее начало расследования, и последующего отказа от преследования сотрудников милиции Б. и С., опознанных им в качестве соучастников жестокого обращения с ним, эффективное расследование по его жалобе отсутствовало. Сотрудники милиции, которые подвергали его жестокому обращению, продолжали нести службу в милиции, а С. был даже повышен в должности (см. § 41 настоящего Постановления).

A. Приемлемость жалобы

49. Европейский Суд отмечает, что во внутригосударственном гражданском разбирательстве заявителю была присуждена компенсация вреда, причиненного, в частности, вследствие жестокого обращения с ним (см. §§ 36-39 настоящего Постановления). Он также замечает, что признание властями Российской Федерации нарушения статьи 3 Конвенции охватывает оба аспекта жалобы заявителя, а именно то, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и что эффективного расследования жестокого обращения с ним не проводилось.

50. Европейский Суд напоминает, что прежде всего внутригосударственные власти обязаны устранить любое нарушение Конвенции. Он с удовлетворением отмечает, что внутригосударственный суд по гражданским делам надлежащим образом рассмотрел дело заявителя, установил ответственность представителей государства за жестокое обращение с ним и присудил ему компенсацию. Однако в делах о сознательном жестоком обращении со стороны представителей государства в нарушение статьи 3 Конвенции Европейский Суд неоднократно указывал, что для достаточного возмещения необходимы две меры. Во-первых, государственные органы должны провести тщательное и эффективное расследование, способное привести к установлению и наказанию виновных лиц. Во-вторых, если это уместно, требуется присуждение компенсации заявителю или, по крайней мере, наличие возможности требовать и получить компенсацию за ущерб, который был причинен заявителю вследствие жестокого обращения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" ( v. Germany), жалоба N 22978/05, § 116, ECHR 2010). В случаях сознательного жестокого обращения со стороны представителей государства нарушение статьи 3 Конвенции не может быть устранено одной лишь выплатой компенсации потерпевшему, поскольку, если власти могли бы ограничить реакцию на случаи сознательного жестокого обращения со стороны представителей государства, ничего не предприняв для преследования и наказания лиц, несущих за него ответственность, в некоторых делах для представителей государства будет возможно нарушать права лиц, находящихся под их контролем, фактически безнаказанно, и общий правовой запрет пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения, несмотря на его фундаментальное значение, останется неэффективным на практике (см. Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanov v. Russia) от 24 июля 2008 г., жалоба N 41461/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2009.), § 78, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии", § 119).

51. В отсутствие эффективного расследования заявитель в настоящем деле по-прежнему может считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в отношении предполагаемого жестокого обращения с ним.

52. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Жестокое обращение с заявителем во время содержания в милиции

53. С учетом признания властями Российской Федерации нарушения статьи 3 Конвенции и решений внутригосударственных органов в уголовном и гражданском разбирательствах Европейский Суд находит установленными утверждения заявителя о том, что случилось с ним 26-28 апреля 2009 г. (см. §§ 6-13, 29 и 37 настоящего Постановления).

54. Европейский Суд отмечает, что жестокое обращение, которому сотрудники милиции подвергли заявителя во время произвольного содержания в кабинетах отдела милиции, включало побои, удары по голове стеклянной бутылкой, раздевание, связывание и подвешивание в болезненных положениях на металлическом пруте и двери головой вниз и в обнаженном виде, оттягивание пениса, сдавливание яичек, угрозы внутривенной инъекцией и удары электрическим током. Чтобы подвергнуть заявителя ударам током, связать и подвесить его в болезненных положениях, требовались определенная подготовка, знания сотрудников милиции и использование специальных средств. Заявитель терпел последовательность этих отвратительных актов физического и психологического насилия в течение длительного периода от доставления в отдел милиции днем 26 апреля 2009 г. до следующего утра, то есть, по меньшей мере, 12 часов. В результате жестокого обращения у заявителя образовались многочисленные кровоподтеки на теле и было сломано ребро (см. §§ 14-17 настоящего Постановления). Сотрудники милиции действовали сознательно с целью принуждения его к признанию в убийстве Д. Заявитель, который был незаконно лишен свободы и всех прав лица, задержанного по подозрению в совершении преступления (см. § 37 настоящего Постановления), включая доступ к адвокату и переводчику, уведомление о задержании третьего лица или доступ к врачу, был особенно уязвим перед сотрудниками милиции. Тот факт, что он был иностранцем с ограниченным знанием русского языка, мог только усугублять его уязвимость.

55. Европейский Суд заключает, что обращение, которому заявитель был подвергнут сотрудниками милиции, составляло пытку (см. Постановление Европейского Суда по делу "Самойлов против Российской Федерации" (Samoylov v. Russia) от 2 октября 2008 г., жалоба N 64398/01* (* Там же. N 9/2009.), §§ 52-54, Постановление Европейского Суда по делу "Валяев против Российской Федерации" (Valyayev v. Russia) от 14 февраля 2012 г. жалоба N 22150/04* (* Там же. N 8/2013.), § 57, Постановление Европейского Суда по делу "Тангиев против Российской Федерации" (Tangiyev v. Russia) от 11 декабря 2012 г., жалоба N 27610/05* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2013.), § 56, и Постановление Европейского Суда по делу "Александр Новоселов против Российской Федерации" (Aleksandr Novoselov v. Russia) от 28 ноября 2013 г., жалоба N 33954/05* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2014.), §§ 65-66).

56. Соответственно, имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 3 Конвенции.

2. Обязанность проведения эффективного расследования

57. Заявитель выдвинул достоверную жалобу на то, что он подвергался обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции, со стороны сотрудников милиции. Его версия подкреплялась данными судебно-медицинской экспертизы и подтверждалась другими доказательствами, вытекавшими из первых мер, принятых следственным органом (см. §§ 21-22 настоящего Постановления). Следовательно, государство было обязано провести эффективное расследование его утверждений.

58. Власти Российской Федерации признали, что такого расследования не проводилось. Европейский Суд как и в отношении нарушения материально-правового аспекта статьи 3 Конвенции не имеет оснований для иного вывода.

59. Действительно, следственный орган возбудил уголовное дело только 8 октября 2009 г., то есть через пять месяцев после того, как предполагаемое жестокое обращение с заявителем было доведено до его сведения. Он возбудил дело на основании наличия достаточных данных, раскрывающих признаки состава преступления, совершенного неустановленными сотрудниками милиции в Железнодорожном РОВД, и начал расследование (см. § 26 настоящего Постановления).

60. Европейский Суд установил в деле "Ляпин против Российской Федерации", что в случаях достоверных утверждений об обращении, запрещенном статьей 3 Конвенции, власти должны возбудить уголовное дело и провести расследование, поскольку одна "доследственная проверка" не может отвечать требованиям эффективного расследования в соответствии со статьей 3 Конвенции. Он отметил, что сам факт отказа внутригосударственных властей в возбуждении уголовного дела в связи с достоверными утверждениями заявителя о жестоком обращении в милиции указывал на несоблюдение государством обязательства согласно статье 3 Конвенции по проведению эффективного расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* Там же. N 6/2015.), §§ 128-140).

61. Эти выводы полностью применимы и в настоящем деле. Что касается фактов, Европейский Суд отмечает, что данные, которые Следственный комитет расценил как достаточные для возбуждения уголовного дела 8 октября 2009 г., были у комитета вскоре после жестокого обращения с заявителем (см. §§ 21-22 настоящего Постановления). Таким образом, пятимесячная задержка начала уголовного расследования по жалобе заявителя не поддается объяснению. Европейский Суд полагает, что подобная задержка не могла не оказать существенного отрицательного влияния на расследование, значительно умалив способность следственного органа к обеспечению доказательств предполагаемого жестокого обращения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy) от 18 октября 2001 г., жалоба N 31143/96, § 37, Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации" (Kopylov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 3933/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2011.), § 137, Постановление Европейского Суда по делу "Эльдар Иманов и Аждар Иманов против Российской Федерации" (Eldar Imanov and Azhdar Imanov v. Russia) от 16 декабря 2010 г., жалоба N 6887/02* (* Там же. N 2/2012.), § 99, и Постановление Европейского Суда по делу "Шишкин против Российской Федерации" (Shishkin v. Russia) от 7 июля 2011 г., жалоба N 18280/04* (* Там же. N 2/2013.), § 100). В частности, истечение значительного срока должно было уменьшить шансы заявителя опознать предполагаемых виновных или сделать возможность опознания нереальной (см. § 30 настоящего Постановления). Европейский Суд учитывает, что судебное средство правовой защиты в соответствии со статьей 125 УПК РФ было недоступно заявителю в связи с его жалобами на отказ следственного комитета в возбуждении уголовного дела. Следственный комитет отменял свои постановления до судебных слушаний только для того, чтобы вынести новые такие же постановления (см. §§ 24-25 настоящего Постановления).

62. Европейский Суд также отмечает, что, несмотря на создание в Следственном управлении Следственного комитета Российской Федерации по Центральному федеральному округу нового подразделения для обеспечения эффективного расследования преступлений, совершенных сотрудниками милиции, ходатайство заявителя о передаче уголовного дела по поводу жестокого обращения с ним в это подразделение было отклонено на том основании, что отсутствовала обязанность передачи дел данного типа (см. §§ 33-35 и 43 настоящего Постановления).

63. Доказательства, собранные во время предварительного следствия после возбуждения уголовного дела о предполагаемом жестоком обращении с заявителем, создали основу для установления судом по гражданским делам фактов происшествия в степени, требуемой для признания ответственности государства за акты жестокого обращения, совершенные сотрудниками милиции, и присуждения заявителю компенсации за причиненный ему вред (см. §§ 37 и 38 настоящего Постановления). Что касается индивидуальной ответственности, Следственный комитет нашел, что недостаточно доказательств для преследования двух сотрудников милиции, опознанных заявителем, и приостановил следствие в связи с неустановлением виновных. Представляется, что при этом Следственный комитет безоговорочно руководствовался объяснениями сотрудников милиции, которые отрицали свою причастность к жестокому обращению с заявителем (см. § 30 настоящего Постановления). Материалы дела не позволяют предположить, что выводы следствия основывались на тщательном, объективном и беспристрастном анализе всех относимых элементов (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда по делу "Колевы против Болгарии" (Kolevi v. Bulgaria) от 5 ноября 2009 г., жалоба N 1108/02, § 192).

64. Европейский Суд считает, что значительная задержка при возбуждении уголовного дела и начала полного уголовного расследования достоверных утверждений заявителя о серьезных фактах жестокого обращения со стороны сотрудников милиции, раскрывавших признаки состава преступления, а также способ проведения расследования свидетельствуют, что власти не приняли всех доступных им разумных мер для обеспечения доказательств и не сделали серьезной попытки выяснить, что произошло в действительности (см. в числе других примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., §§ 103 и последующие, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII). Таким образом, они не исполнили своего обязательства провести эффективное расследование жалобы заявителя на жестокое обращение с ним во время содержания в милиции.

65. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

66. Заявитель жаловался на то, что сотрудники милиции произвольно лишили его свободы и что его содержание под стражей было частично не зафиксировано, а частично замаскировано под административное задержание по сфабрикованному обвинению в мелком хулиганстве. Его жалоба должна быть рассмотрена на основании пункта 1 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;

b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;

e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

(f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче".

A. Доводы сторон

67. Власти Российской Федерации признали, что права заявителя, гарантированные статьей 5 Конвенции, были нарушены.

68. Заявитель утверждал, что отказ в официальном признании заключения под стражу являлся распространенной практикой. Лицо содержалось под стражей неофициально, пока оно "добровольно" не напишет или не подпишет "явку с повинной" в ходе "беседы". Термин "приглашен для беседы" широко использовался не только правоохранительными органами, но также судами, тогда как в действительности он означал "доставлен для допроса в качестве подозреваемого". Подобная практика и использование формальной и неформальной терминологии правоохранительными и судебными органами вели к лишению прав, гарантированных лицам, подозреваемым в совершении преступлений. Лица, которые являлись в отдел милиции "добровольно" для "беседы", не регистрировались в милицейских документах. В большинстве случаев именно во время такого непризнанного задержания лица подвергались жестокому обращению для принуждения к "явке с повинной". Даже если "явка с повинной" не использовалась в качестве доказательства, правоохранительные органы все же были заинтересованы в ней для получения информации о подробностях преступления, что позволяло им получать другие доказательства в поддержку преследования.

69. Заявитель также указал, что административное разбирательство против него было использовано для "сокрытия" его незаконного содержания под стражей.

B. Мнение Европейского Суда

Приемлемость жалобы

70. Как Европейский Суд уже отметил ранее, что прежде всего внутригосударственные власти обязаны предоставить возмещение в связи с любым предполагаемым нарушением Конвенции. Он принимает во внимание, что представленная ему жалоба была рассмотрена во внутригосударственном гражданском разбирательстве и что заявителю была присуждена компенсация за ущерб, причиненный, в частности, его незаконным содержанием под стражей (см. §§ 36-39 настоящего Постановления). Таким образом, Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, может ли заявитель для целей статьи 34 Конвенции по-прежнему считаться "жертвой" предполагаемого нарушения его прав, гарантированных пунктом 1 статьи 5 Конвенции. В этой связи он напоминает, что заявитель лишается своего статуса жертвы, если внутригосударственные власти признали нарушение Конвенции прямо или по существу и предоставили целесообразное и достаточное возмещение в связи с ним (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Сергей Васильев против Российской Федерации" (Sergey Vasilyev v. Russia) от 17 октября 2013 г., жалоба N 33023/07* (* Там же. N 9/2014.), § 45).

71. В своем решении от 29 ноября 2011 г. Ленинский районный суд установил, что заявитель был незаконно лишен свободы сотрудниками милиции с 26 по 28 апреля 2009 г. Он, в частности, сослался на решение Железнодорожного районного суда от 29 июля 2009 г. о прекращении административного производства против заявителя ввиду отсутствия состава административного правонарушения (см. § 19 настоящего Постановления). Следовательно, можно считать, что внутригосударственные власти по существу (суды страны) и прямо (власти Российской Федерации) признали нарушения прав заявителя, предусмотренных пунктом 1 статьи 5 Конвенции.

72. Ленинский районный суд присудил заявителю 840 000 рублей (примерно 20 000 евро) за ущерб, который был ему причинен, в частности, вследствие незаконного содержания под стражей. 22 марта 2012 г. Воронежский областной суд поддержал решение Ленинского районного суда после рассмотрения жалоб, поданных органами-ответчиками. Заявитель не подавал жалобу на решение районного суда (см. § 39 настоящего Постановления). В связи с этим можно сделать вывод о том, что он был удовлетворен суммой компенсации, присужденной районным судом. При таких обстоятельствах Европейский Суд не имеет оснований проверять, являются ли присужденные суммы разумными в сравнении с суммами, присужденными Европейским Судом в аналогичных делах (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации", § 144). Он полагает, что компенсация при обстоятельствах настоящего дела составляла соответствующее и достаточное возмещение за предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

73. Отсюда следует, что заявитель более не может считаться жертвой нарушения пункта 1 статьи 5 Конвенции. Таким образом, данная жалоба должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

74. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

75. Заявитель утверждал, что ему был причинен значительный моральный вред вследствие незаконного содержания под стражей, пыток и жестокого обращения, первоначального отказа в возбуждении уголовного дела по его утверждениям и отказа привлечь к ответственности сотрудников милиции, которых он опознал. Он признал, что сумма компенсации, требуемая им в Ленинском районном суде за ущерб, причиненный вследствие незаконного содержания под стражей и пытки, была разумной и справедливой. Однако он отнес сумму справедливой компенсации на усмотрение Европейского Суда.

76. Власти Российской Федерации не комментировали данное требование.

77. В параграфе 51 настоящего Постановления Европейский Суд установил, что заявитель мог по-прежнему считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в части предполагаемого жестокого обращения с ним в связи с уклонением властей от проведения эффективного расследования. Кроме того, он признал, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом (см. § 56 настоящего Постановления) и процессуальном (см. § 65 настоящего Постановления) аспектах. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе и принимая во внимание сумму, присужденную внутригосударственными судами, Европейский Суд присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может начисляться на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

78. Заявитель требовал 144 360 рублей (примерно 3 675 евро) в качестве компенсации юридических издержек и расходов на письменный и устный перевод, понесенных во внутригосударственном разбирательстве, и 112 000 рублей (примерно 2 850 евро) в качестве компенсации юридических издержек и расходов на перевод, понесенных в Европейском Суде.

79. Власти Российской Федерации не комментировали данное требование.

80. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Европейский Суд отмечает, что из расходов и издержек, понесенных во внутригосударственном разбирательстве, 51 200 рублей относились на счет заявителя, а остальные 93 160 рублей уплатила неправительственная организация Комитет "Гражданское содействие" (далее - КГС). Документы, предоставленные Европейскому Суду, не свидетельствуют об обязанности заявителя возместить сумму, уплаченную КГС. С учетом нарушения статьи 3 Конвенции, установленного в настоящем деле, и вышеизложенных критериев Европейский Суд отклоняет требование о возмещении расходов и издержек, оплаченных КГС, и считает разумным присудить заявителю 1 300 евро в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных во внутригосударственном разбирательстве, и 2 000 евро в части разбирательства в Европейском Суде, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя. При этом 3 270 евро должны быть выплачены непосредственно представительнице заявителя Гнездиловой, а остальные 30 евро заявителю, как он просил.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

81. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в части причинения пытки заявителю;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в процессуальном аспекте;

4) остановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 20 000 евро (двадцать тысяч евро), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 3 300 евро (три тысячи триста евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, из которых 3 270 евро (три тысячи двести семьдесят евро) должны быть выплачены непосредственно на банковский счет представительницы заявителя Гнездиловой, а остальные 30 евро (тридцать евро) должны быть выплачены заявителю;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 февраля 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро Председатель Палаты Суда