Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание N 10/2015

Вот и наступила "горячая" страсбургская осень. Вторая половина сентября и начало октября традиционно богаты на события. Начать следует, видимо, с "кадровых" вопросов. Поскольку скоро завершается мандат судьи у действующего Председателя Европейского Суда Дина Шпильманна, Ассамблея судей Суда избрала нового руководителя, им стал судья от Италии Гвидо Раймонди, который приступит к своим обязанностям с 1 ноября этого года. Также были, избраны новые заместители Председателя Европейского Суда: судья от Турции Ишиль Каракаш и судья от Венгрии Андраш Шайо. Вообще надо отметить, что в следующие 14 месяцев состав Европейского Суда существенно обновится: в связи с завершением срока действия мандатов будут избраны 10 новых судей, то есть практически пятая часть состава Европейского Суда. А пока что на осенней сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы была избрана новая судья от Словакии - Алёна Полачкова.

Эта сессия Парламентской Ассамблеи, в очередной раз прошедшая без участия российской делегации, тем не менее была богата на события, связанные с деятельностью Европейского Суда. Кроме упомянутых выборов судьи от Словакии, в ходе заседаний были рассмотрены два важных вопроса: о ситуации вокруг применения в европейских странах в рамках уголовных процессов меры пресечения в виде взятия под стражу до рассмотрения дела по существу в судебных заседаниях, а также проблемы исполнения или, точнее, неисполнения странами - членами Совета Европы постановлений Европейского Суда, вступивших в силу. При обсуждении обоих вопросов, разумеется, не обошлось без критики в адрес ряда стран и, в том числе, хотя и далеко не единственной - Российской Федерации. И очень жаль, что нашим депутатам не пришлось реализовать свои прямые функции - принять участие в дебатах и отстаивать объективность при рассмотрении этих чувствительных вопросов (напомню, что делегация России была лишена возможности голосовать, но не участвовать в дебатах). Со своей стороны в ближайших номерах нашего журнала мы опубликуем наиболее интересные материалы прошедшего обсуждения.

Из других знаковых событий (по крайней мере, для россиян) нельзя не упомянуть прекращение процесса по межгосударственной жалобе N 3, поданной Украиной против Российской Федерации (она касалась вопросов положения отдельных представителей крымско-татарского населения), и коммуникацию Европейским Судом властям России следующей украинской межгосударственной жалобы (уже четвертой по счету), поданной в конце августа этого года и касающейся событий на Юго-Востоке Украины. О подробностях этих процессуальных действий читайте на нашем интернет-сайте.

Не менее важным для российской правоприменительной практики является и оглашенное 6 октября с.г. постановление Суда по делу "Турбылев против Российской Федерации". Европейский Суд установил, что процесс в отношении данного гражданина в российском суде был несправедливым в результате использования в качестве доказательства заявления о явке с повинной, полученного в отсутствие защитника. При этом отсутствие в российском законодательстве требования об обязательности такого присутствия было использовано, по мнению Европейского Суда, чтобы "обойти" право Турбылева на получение юридической помощи. Подробности читайте в ближайшем номере нашего журнала.

Кроме очередного обзора текущей практики Суда, в этом номере также публикуются девять постановлений по жалобам против Российской Федерации, а также весьма интересное прецедентное Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Морис против Франции", связанное с жалобой на ограничения свободы выражения мнения в деятельности адвокатов.

Следите за нашими оперативными публикациями на сайте www.echr.today и на Facebook, а также подписывайтесь и читайте электронный журнал "Прецеденты Европейского Суда по правам человека". А мы уже скоро вернемся к вам с ноябрьским номером!

Главный редактор

Юрий Берестнев

По жалобам о нарушении статьи 1 Конвенции

По делу рассматривается вопрос о юрисдикции государств

По делу рассматривается вопрос о юрисдикции Армении в отношении Нагорного Карабаха и примыкающих оккупированных территорий.

Чирагов и другие против Армении
[Chiragov and Others v. Armenia] (жалоба N 13216/05)

* (* Полный текст постановления читайте в ближайших выпусках Бюллетеня Европейского Суда по правам человека (примеч. редактора).)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу являются азербайджанские курды, которые жили в районе г. Лачина в Азербайджане. Они утверждали, что не могли вернуться в свои дома и к собственности там после того, как были вынуждены покинуть г. Лачин в 1992 году во время армяно-азербайджанского конфликта по поводу Нагорного Карабаха.

На момент распада Советского Союза в декабре 1991 года Нагорно-Карабахская автономная область (далее - НКАО) была не имеющей выхода к морю автономной областью в составе Азербайджанской Советской Социалистической Республики (далее - Азербайджанская ССР). Общая граница между НКАО и Армянской Советской Социалистической Республики (далее - Армянская ССР) отсутствовала, они были разделены территорией Азербайджана, по кратчайшему расстоянию - районом г. Лачина. В 1989 году в НКАО проживало около 77% этнических армян и 22% этнических азербайджанцев. В районе г. Лачина большинство населения составляли курды и азербайджанцы, только 5-6% были армяне. Боевые действия в Нагорном Карабахе начались в 1988 году. В сентябре 1991 года, вскоре после того, как Азербайджан объявил о своей независимости от Советского Союза, областной Совет НКАО объявил о создании "Нагорно-Карабахской Республики" (далее - НКР), состоящей из территории НКАО и Шаумянского района Азербайджана. После референдума в декабре 1991 года, подвергнутому бойкоту со стороны азербайджанского населения, на котором 99,9% участников проголосовали за отделение НКР от Азербайджана, НКР подтвердила свою независимость от Азербайджана в январе 1992 года. После этого конфликт постепенно перерос в полномасштабную войну. К концу 1993 года вооруженные силы этнических армян получили под свой контроль почти всю территорию бывшей НКАО, а также семь прилегающих районов Азербайджана. В результате конфликта появились сотни тысяч внутренне перемещенных лиц и беженцев с обеих сторон. В мае 1994 года стороны конфликта подписали соглашение о прекращении огня, которое действует до сих пор. Переговоры по мирному разрешению конфликта были проведены под эгидой Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (далее - ОБСЕ). Тем не менее окончательное политическое урегулирование конфликта пока не достигнуто. Самопровозглашенная независимость НКР не признана ни одним государством или международной организацией. До их вступления в Совет Европы в 2001 году как Армения, так и Азербайджан взяли на себя обязательства перед Комитетом министров и Парламентской Ассамблеей Совета Европы, подтверждая свою приверженность мирному урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта.

Район г. Лачина, где проживали заявители, много раз был атакован во время войны. Заявители утверждали, что атаки совершали войска как Нагорного Карабаха, так и Республики Армения. Правительство Армении утверждало, однако, что Армения не участвовала в событиях и что военные операции проводились силами обороны Нагорного Карабаха и волонтерских групп. В середине мая 1992 года г. Лачин был подвергнут воздушной бомбардировке, в ходе которой многие дома были разрушены. Заявители были вынуждены выехать из г. Лачина в г. Баку. С тех пор они так и не смогли вернуться в свои дома и к своей собственности из-за армянской оккупации. В обоснование своих утверждений о том, что они проживали в г. Лачине большую часть своей жизни до их вынужденного перемещения и что у них в Лачине имелись дома и земля, заявители предоставили различные документы в Европейский Суд. В частности, все шестеро заявителей представили официальные сертификаты ("технические паспорта"), указывающие, что дома и земельные участки в районе г. Лачина были зарегистрированы на их имена, свидетельства о рождении, включая свидетельства о рождении их детей, и (или) свидетельства о браке, письменные заявления от бывших соседей, подтверждающие, что заявители проживали в районе г. Лачина.

Вопросы права

(a) Предварительные возражения властей государства-ответчика по делу. (i) Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты. Власти государства-ответчика не продемонстрировали, что существует средство правовой защиты - будь то в Армении или в НКР - способное обеспечить компенсацию вреда в отношении жалоб заявителей. Правовые нормы, упомянутые властями государства-ответчика, имеют общий характер и не затрагивают конкретные ситуации лишения имущества в результате вооруженных конфликтов или иным способом относятся к ситуации, аналогичной делу заявителей. Ни одно из представленных внутригосударственных судебных решений не относилось к жалобам относительно утраты жилья или имущества лиц, перемещенных в ходе Нагорно-Карабахского конфликта. Кроме того, учитывая, что власти государства-ответчика отрицали, что они участвовали в событиях, послуживших основанием для жалоб заявителей, или что Армения осуществляет юрисдикцию над Нагорным Карабахом и прилегающими территориями, было бы неразумно ожидать, что заявители предъявят претензии на реституцию или компенсацию властям Армении. Наконец, так как не было достигнуто политического решения конфликта и наращивание военной мощи в регионе в последние годы обострилось, было бы нереалистично считать, что любое возможное средство правовой защиты в непризнанной НКР могло бы на практике обеспечить компенсацию вреда для перемещенных азербайджанцев.

Постановление

Предварительное возражение властей государства-ответчика отклонено (вынесено 14 голосами "за" и тремя - "против").

(ii) Статус жертвы нарушения Конвенции. В прецедентной практике Европейского Суда разработан гибкий подход в отношении доказательств, которые следует представить заявителями, утверждающими, что они утратили свое имущество и дома в ситуациях международного или внутреннего вооруженного конфликта. Аналогичный подход отражен в "Принципах ООН по вопросам реституции жилья и имущества беженцев и перемещенных лиц" (Принципы Пиньейру). Наиболее значительными фрагментами из доказательств, представленных заявителями по настоящему делу, были технические паспорта. Являясь официальными документами, они все содержат схемы домов с указанием их размеров и т.д. Размеры земельных участков также были указаны. Паспорта были датированы между 1985 и 1990 годами и содержали имена заявителей. Они также включали ссылки на соответствующие решения по выделению земли. При таких обстоятельствах заявители предоставили достаточно доказательств о праве собственности на имущество, равное тому, которое было принято Европейским Судом во многих предыдущих делах. Заявители далее представили доказательства в порядке опровержимой презумпции в отношении имущества, включая показания бывших соседей. Документы, касающиеся личностей и места жительства заявителей, также поддерживали их имущественные жалобы. Более того, в то время как все, кроме шестого заявителя, не представили правоустанавливающих документов или иных первичных доказательств, приходилось учитывать обстоятельства, при которых они были вынуждены покинуть район, бросив его, когда в нем начались боевые действия. Соответственно, заявители привели достаточные основания для своих утверждений о том, что они проживали в районе г. Лачина в течение значительной части их жизни, пока не были вынуждены оставить его и что они владели домами и землей на момент своего бегства.

В советской правовой системе не существовало частной собственности на землю, но граждане могли владеть жилыми домами. Земельные участки могли быть выделены гражданам для специальных целей, таких как сельскохозяйственное производство или строительство индивидуального жилого дома. В таком случае гражданин имел "право пользования", ограниченное конкретной целью, которое охранялось законом и могло передаваться по наследству. Поэтому нет каких-либо сомнений в том, что права заявителей в отношении дома и земли представляют собой существенный экономический интерес. В заключение в то время, когда они были вынуждены покинуть район г. Лачина, заявители имели права на земельные участки и дома, которые представляют собой "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Отсутствуют какие-либо указания на то, что эти права впоследствии были аннулированы. Имущественные интересы заявителей оставались, таким образом, по-прежнему в силе. Более того, их земли и дома также следует считать их "жилищами" для целей статьи 8 Конвенции.

Постановление

Предварительное возражение властей государства-ответчика отклонено (вынесено 15 голосами "за" и двумя - "против").

(iii) Вопрос о юрисдикции Армении. По мнению Европейского Суда, трудно предположить, что Нагорный Карабах - субъект с населением менее 150 000 этнических армян - был бы способен без существенной военной поддержки со стороны Армении создать силы обороны, способные в начале 1992 года, действуя против Азербайджана и его населения в семь миллионов, установить контроль над бывшей НКАО и захватить до конца 1993 года семь прилегающих азербайджанских районов целиком или крупными частями. В любом случае военное вмешательство Армении в Нагорном Карабахе было, в некоторых отношениях, формализовано в 1994 году "Соглашением о военном сотрудничестве между Правительствами Республики Армения и Республики Нагорный Карабах", которое предусматривает, в частности, что призывники из Армении и НКР могут проходить военную службу в другом субъекте. Европейский Суд отметил также, что многочисленные доклады и публичные выступления, в том числе действующих и бывших членов Правительства Армении, свидетельствуют, что Армения посредством своего военного присутствия и предоставления военной техники и опыта была в значительной степени вовлечена в Нагорно-Карабахский конфликт с самого начала. Заявления высокопоставленных чиновников, которые играли центральную роль в споре, фигурирующем по делу, имели особое доказательственное значение, когда они признали факты или действия, которые, по-видимому, расходились с официальной позицией о том, что Вооруженные силы Армении не были дислоцированы в НКР или на прилегающих к ней территориях, и могли быть истолкованы как форма признания. Военная поддержка Армении продолжает иметь решающее значение для контроля над территориями, фигурирующими по делу. Кроме того, это было видно из фактов, установленных в случае, если Армения предоставила НКР существенную политическую и финансовую поддержку, ее граждане были обязаны получать армянские паспорта для выезда за границу, так как НКР не была признана ни одним государством или международной организацией. В заключение Армения и НКР были сильно интегрированы практически во всех важных вопросах, НКР и ее администрация выжили благодаря военной, политической, финансовой и иной поддержке, оказываемой ей со стороны Армении. Таким образом, Армения осуществляет эффективный контроль над Нагорным Карабахом и прилегающими территориями.

Постановление

(b) Существо жалобы. По поводу соблюдения требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Заявители имели права на землю и дома, которые представляют собой "имущество" для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Хотя вынужденное перемещение заявителей из г. Лачина находится вне временной юрисдикции Европейского Суда, он должен проверить, было ли им отказано в доступе к их собственности после вступления в силу Конвенции в отношении Армении в апреле 2002 года, и подверглись ли они тем самым длящемуся нарушению их прав.

Отсутствовали какие-либо средства правовой защиты, будь то в Армении или в НКР, доступные для заявителей в отношении их жалоб. Следовательно, они не имели доступа к любым законным способам, с помощью которых можно было получить компенсацию за утраченное имущество или получить физический доступ к имуществу и жилым домам, которые они бросили. По мнению Европейского Суда, практически для азербайджанцев было нереально вернуться в Нагорный Карабах и на прилегающие территории в условиях, царивших на протяжении более чем 20 лет после заключения соглашения о прекращении огня. Эти обстоятельства включают, в частности, постоянное присутствие войск Армении и войск, поддерживаемых Арменией, случаи нарушения режима прекращения огня на линии соприкосновения, общие враждебные отношения между Арменией и Азербайджаном, отсутствие до сих пор каких-либо перспектив политического урегулирования конфликта. Соответственно, имело место продолжающееся вмешательство в реализацию прав заявителей на беспрепятственное пользование своим имуществом.

Поскольку доступ к собственности не представлялся возможным, власти государства-ответчика были обязаны принять альтернативные меры для обеспечения прав собственности, как это признано соответствующими международными стандартами Организации Объединенных Наций и Совета Европы. Тот факт, что мирные переговоры под эгидой ОБСЕ продолжались, - и они имели отношение и к вопросам, касающимся перемещенных лиц, - не освобождает власти государства-ответчика от обязанности принять иные меры, особенно учитывая, что переговоры ведутся уже в течение более 20 лет. В связи с этим было бы важно создать механизм по разрешению имущественных претензий, который был бы легко доступен и содержал описание процедур работы с гибкими критериями доказывания для того, чтобы дать возможность заявителю и другим лицам в его ситуации восстановить свои имущественные права и получить компенсацию за утрату возможности реализации их прав. Хотя Правительству Армении пришлось оказывать помощь сотням тысяч армянских беженцев и внутренне перемещенных лиц, защита этой группы не освобождает государство-ответчика от обязанностей по отношению к гражданам Азербайджана, таких как заявители, которые были вынуждены покинуть местность в результате конфликта. В заключение, что касается рассматриваемого периода, то власти государства-ответчика не обосновали отказ заявителям в доступе к их собственности без выплаты компенсации. Соответственно, властями государства-ответчика допущено длящееся нарушение прав заявителей в рамках статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (вынесено 15 голосами "за" и двумя - "против").

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Все заявители родились в районе г. Лачина. До их отбытия в мае 1992 года они жили и работали там всю жизнь или ее бльшую часть. Почти все они состояли в браке и имели детей в районе г. Лачина. Кроме того, в этом месте они зарабатывали себе на жизнь, и их предки жили там. Они построили дома, в которых жили, и владели ими. Таким образом, очевидно, что у заявителей была в районе г. Лачина давно устоявшаяся жизнь, и они владели домами. Они не добровольно поселились где-то еще, но жили как вынужденные переселенцы в г. Баку и других местах по необходимости. Учитывая обстоятельства дела, их вынужденное перемещение и недобровольное отсутствие в районе г. Лачина не могут считаться нарушившими их связь с районом, несмотря на время, прошедшее после отъезда заявителей. По тем же причинам, которые привели его к выводам в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский Суд установил, что отказ в доступе к домам заявителей является длящимся неоправданным вмешательством государства-ответчика в реализацию их права на уважение частной и семейной жизни и их жилища.

Постановление

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Властям государства-ответчика не удалось доказать, что по делу было доступно средство правовой защиты, способное обеспечить компенсацию вреда в отношении жалоб заявителей в соответствии с Конвенцией и предложить им разумные шансы на успех.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (вынесено 14 голосами "за" и тремя - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд отложил рассмотрение вопроса о выплате справедливой компенсации.

По делу рассматривается вопрос о юрисдикции государств

По делу рассматривается вопрос о юрисдикции Азербайджана в отношении оспариваемой территории вблизи Нагорного Карабаха на территории Азербайджана.

Саргсян против Азербайджана
[Sargsyan v. Azerbaijan] (жалоба N 40167/06)

* (* Полный текст постановления читайте в электронном периодическом издании "Прецеденты Европейского Суда по правам человека" N 9/2015 (примеч. редактора).)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

По жалобам о нарушении статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (материально-правовой аспект)

По делу обжалуется решение прекратить искусственную подачу пищи и воды, позволявшую поддерживать жизнь полностью физически зависимого пациента. По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Ламбер и другие против Франции
[Lambert and Others v. France] (жалоба N 46043/14)

Постановление от 5 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (материально-правовой аспект)

По делу обжалуется предполагаемое невозбуждение властями уголовного дела против журналиста в связи с его статьей, содержание которой предположительно поставило под угрозу жизнь заявителя. По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Сэлахаттин Дэмирташ против Турции
[Selahattin Demirtas v. Turkey] (жалоба N 15028/09)

Постановление от 23 июня 2015 г. [вынесено II Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется длящееся содержание под стражей в соответствии с распоряжением о пожизненном заключении, изданном после разъяснения полномочий министра внутренних дел о его праве распорядиться об освобождении из-под стражи. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Хатчинсон против Соединенного Королевства
[Hutchinson v. United Kingdom] (жалоба N 57592/08)

Постановление от 3 февраля 2015 г. [вынесено IV Секцией]

После осуждения в сентябре 1984 года за кражу со взломом при отягчающих обстоятельствах, изнасилование и за три эпизода обвинений в убийстве заявитель был приговорен к пожизненному заключению с рекомендуемым минимальным сроком до возможного смягчения наказания в 18 лет. В декабре 1994 года министр внутренних дел сообщил ему, что он принял решение сохранить ему срок лишения свободы пожизненно. После вступления в силу Закона об уголовном правосудии 2003 года заявитель подал ходатайство о пересмотре назначенного ему минимального срока лишения свободы. В мае 2008 года Высокий суд пришел к выводу, что отсутствуют основания для отхода от этого решения, учитывая серьезность преступлений. Апелляционная жалоба заявителя была отклонена Апелляционным судом в октябре 2008 года. Заявитель утверждал, что распоряжение о пожизненном заключении без каких-либо перспектив освобождения нарушало статью 3 Конвенции.

В Постановлении по данному делу от 3 февраля 2015 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 182* (* Там же. N 5/2015 (примеч. редактора).)) Палата Европейского Суда заключила шестью голосами "за" и одним - "против", что по делу властями государства-ответчика не было допущено нарушений требований статьи 3 Конвенции, поскольку после последнего постановления Апелляционного суда внутригосударственное право действительно предоставляло лицу, осужденному к лишению свободы пожизненно, надежду и возможность освобождения из заключения в случае наступления исключительных обстоятельств, свидетельствующих, что исполнение наказания более не является оправданным.

1 июня 2015 г. по ходатайству заявителя дело было передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Вопрос об эффективном расследовании

По делу обжалуется непринятие мер в ответ на жалобы, касающиеся предполагаемого жестокого обращения с журналистом. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Мехдиев против Азербайджана
[Mehdiyev v. Azerbaijan] (жалоба N 59075/09)

Постановление от 18 июня 2015 г. [вынесено I Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 4 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 2 статьи 4 Конвенции

Вопрос о запрещении принудительного труда

Вопрос о запрещении обязательного труда

По делу обжалуется требование, предъявляемое к военному врачу, несмотря на приостановление исполнения решения, заплатить денежный взнос, чтобы получить разрешение на отставку до окончания военной службы. По делу допущено нарушение требований пункта 2 статьи 4 Конвенции.

Хитос против Греции
[Chitos v. Greece] (жалоба N 51637/12)

Постановление от 4 июня 2015 г. [вынесено I Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 5 Конвенции

По жалобам о нарушении пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности задержания или заключения под стражу

По делу обжалуется превентивное содержание под стражей осужденного заключенного до вступления приговора по его делу в законную силу, хотя срок лишения его свободы истек. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Руслан Яковенко против Украины
[Ruslan Yakovenko v. Ukraine] (жалоба N 5425/11)

Постановление от 4 июня 2015 г. [вынесено V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции.)

Вопрос о законности задержания или заключения под стражу

По делу обжалуется продление срока содержания под стражей без судебного постановления несовершеннолетнего, подлежащего исправительному производству. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Грабовский против Польши
[Grabowski v. Poland] (жалоба N 57722/12)

Постановление от 30 июня 2015 г. [вынесено IV Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 6 Конвенции

По жалобам о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции (уголовно-процессуальный аспект)

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется неуведомление заявительницы, допрошенной в качестве свидетельницы и позже сужденной, о ее праве не давать показаний. По делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Шмид-Лаффе против Швейцарии
[Schmid-Laffer v. Switzerland] (жалоба N 41269/08)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется обвинительный приговор по делу о членстве в запрещенной организации, основанный на показаниях анонимного свидетеля, которого обвиняемые не имели возможности допросить. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Балта и Дэмир против Турции
[Balta and Demir v. Turkey] (жалоба N 48628/12)

Постановление от 23 июня 2015 г. [вынесено II Секцией]

По жалобам о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции (дисциплинарно-процессуальный аспект)

Вопрос о соблюдении права на доступ к суду

По делу обжалуется отсутствие возможности обжалования в суде дисциплинарного наказания, наложенного на школьных учителей. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Каракаш и Дэниз против Турции
[Karakas and Deniz v. Turkey] (жалобы NN 29426/09 и 34262/09)
[II Секция]

Заявительница и заявитель работали учителями в государственной школе. По итогам дисциплинарного производства в отношении ряда проступков им обоим были объявлены выговоры. Заявители обжаловали выговоры, но их жалобы были отклонены.

Заявители жаловались в Европейский Суд на то, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, у них отсутствовала возможность обжаловать назначенное им дисциплинарное наказание, то есть выговор, в судебном порядке. По их мнению, это привело к нарушению их права на доступ к правосудию.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции.

По жалобе о нарушении пункта 2 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа презумпции невиновности

По делу обжалуется использование выражения "обвиняемый/осужденный" после возобновления судебного разбирательства и ссылки на судимость заявителей после возобновления производства по делу. По делу допущено нарушение требований пункта 2 статьи 6 Конвенции.

Диджле и Садак против Турции
[Dicle and Sadak v. Turkey] (жалоба N 48621/07)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено II Секцией]

По жалобам о нарушении подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на защиту с помощью защитника

По делу обжалуются задержки доступа к адвокату во время допроса в полиции вследствие исключительно серьезной и неминуемой угрозы общественной безопасности. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Ибрагим и другие против Соединенного Королевства
[Ibrahim and Others v. United Kingdom] (жалобы NN 50541/08 и др.)

Постановление от 16 декабря 2014 г. [вынесено IV Секцией]

Первые три заявителя были арестованы, и им было отказано в помощи адвоката на срок от четырех до восьми часов, чтобы позволить полиции провести с ними так называемые допросы безопасности в отношении взрывных устройств, найденных в лондонской системе общественного транспорта через две недели после террористического акта в г. Лондоне в июле 2005 года. Четвертый заявитель первоначально был допрошен полицией в качестве свидетеля, но в итоге начал уличать себя, объясняя свою встречу с одним из подозреваемых террористов вскоре после террористических актов. Полиция на этом этапе не арестовала его и не разъяснила ему его право хранить молчание и на помощь адвоката, но продолжала допрашивать в качестве свидетеля и приняла письменные показания.

В своих обращениях в Европейский Суд заявители жаловались на то, что отсутствие доступа к адвокатам во время их первоначального допроса в полиции и допуск в качестве доказательств в суде их показаний нарушили их право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное подпунктом "с" пункта 3 и пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

Постановлением от 16 декабря 2014 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 180* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2015 (примеч. редактора).)) Палата Европейского Суда установила шестью голосами "за" и одним - "против", что по делу властями государства-ответчика не было допущено нарушений требований подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции. В частности, Европейский Суд решил, что существовала исключительно серьезная и неминуемая угроза общественной безопасности, которая обосновывала убедительные причины в отношении всех четырех заявителей для временной задержки их доступа к адвокатам и что в результате этого отказа какого-либо вреда праву заявителей на справедливое судебное разбирательство не было причинено.

1 июня 2015 г. по ходатайству заявителей дело было передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

По жалобе о нарушении подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на допрос свидетелей

Балта и Дэмир против Турции
[Balta and Demir v. Turkey] (жалоба N 48628/12)

Постановление от 23 июня 2015 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции (уголовно-процессуальный аспект).)

По жалобам о нарушении статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

Вопрос о соблюдении права на уважение жилища

По делу обжалуется отказ в доступе к домам для граждан Азербайджана, перемещенных в ходе Нагорно-Карабахского конфликта. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Чирагов и другие против Армении
[Chiragov and Others v. Armenia] (жалоба N 13216/05)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 1 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

Вопрос о соблюдении права на уважение жилища

По делу обжалуется невозможность для гражданина Армении, перемещенного в ходе Нагорно-Карабахского конфликта, получить доступ к своему дому и могилам родственников. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Саргсян против Азербайджана
[Sargsyan v. Azerbaijan] (жалоба N 40167/06)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется запрет на длительные свидания с родственниками заключенных, отбывающих пожизненное заключение. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Хорошенко против Российской Федерации
[Khoroshenko v. Russia] (жалоба N 41418/04)

Постановление от 30 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

Обстоятельства дела

В настоящее время заявитель отбывает наказание в виде лишения свободы пожизненно. Первые 10 лет лишения свободы он содержался в исправительной колонии строгого режима. Строгий режим предполагает, в частности, ограничения на количество и продолжительность свиданий, на количество посетителей, а также различные меры по наблюдению за ходом свиданий. Заявитель мог отправлять и получать письма, но в отношении него действовал абсолютный запрет на разговоры по телефону, за исключением случаев крайней необходимости.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Ограничения на свидания, действовавшие в отношении заявителя в первые 10 лет лишения свободы, в течение которых он содержался в колонии строгого режима, представляли собой вмешательство в осуществление им права на уважение своей "личной жизни" и "семейной жизни" по смыслу положений статьи 8 Конвенции.

Содержание заявителя в исправительной колонии строгого режима имело под собой четкие правовые основания. Соответствующие правовые нормы были доступны и достаточно ясно сформулированы.

В течение 10 лет заявитель мог поддерживать контакты с внешним миром по переписке, но все остальные каналы связи были ограничены. Он не мог разговаривать по телефону, кроме случаев крайней необходимости, к нему допускали только двух совершеннолетних посетителей каждые шесть месяцев не более чем на четыре часа. Заявителя отделяла от близких людей зарешеченная перегородка, а в пределах видимости всегда находился охранник.

Обжалуемые по делу ограничения, установленные непосредственно законом, применялись к заявителю только потому, что он был осужден к пожизненному лишению свободы, вне зависимости от остальных факторов. Фиксированная продолжительность применения данного режима составляла 10 лет. Она могла быть увеличена в случае плохого поведения во время отбывания наказания, но не могла быть сокращена. Все вышеуказанные ограничения применялись в рамках одного и того же режима отбывания наказания и не подлежали изменению.

В Российской Федерации наказание в виде лишения свободы пожизненно может быть назначено только за некоторые в высшей степени предосудительные и опасные деяния, и в настоящем деле власти должны были, в частности, соблюсти неустойчивое равновесие между множеством общественных и частных интересов, о которых шла речь. В вопросах политики назначения наказаний государства-участники пользуются широкой свободой усмотрения. Следовательно, в принципе нельзя исключать, что суровость назначенного наказания может быть связана, по крайней мере, отчасти с режимом его отбывания.

Согласно документам, которые на общеевропейском уровне регламентируют право заключенных, в том числе приговоренных к пожизненному лишению свободы, на свидания, внутригосударственные власти обязаны не допускать разрыва семейных связей и предоставлять осужденным к пожизненному лишению свободы возможность поддерживать контакты со своими семьями на достаточно хорошем уровне, разрешая им как можно больше свиданий в настолько обычном порядке, насколько это возможно. Практика в области регламентации свиданий с заключенными существенно различается, но в государствах-участниках осужденным к пожизненному лишению свободы свидания разрешаются не реже одного раза в два месяца. Кроме того, в большинстве государств-участников не проводится различий между заключенными на основании режима отбывания наказания, а в целом требуется проводить как минимум одно свидание в месяц. На этом фоне Российская Федерация, по-видимому, остается единственным государством - членом Совета Европы, которое регламентирует количество свиданий всех осужденных к пожизненному лишению свободы как группы, сочетая крайне низкое количество свиданий с длительностью применения такого режима.

Подобная ситуация свидетельствует о сужении свободы усмотрения, которой пользуется государство-ответчик при определении допустимых пределов вмешательства в личную и семейную жизнь в этой сфере.

Вопреки Определению Конституционного Суда Российской Федерации, вынесенному в июне 2005 года* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июня 2005 г. N 248-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Захаркина Валерия Алексеевича и Захаркиной Ирины Николаевны на нарушение их конституционных прав пунктом "б" части третьей статьи 125 и частью третьей статьи 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации" (примеч. редактора).), Европейский Суд решил, что установленный режим отбывания наказания предполагал сочетание ограничений, существенно ухудшивших положение заявителя по сравнению с положением обычного заключенного Российской Федерации, отбывающего наказание в виде лишения свободы на длительный срок. Кроме того, данные ограничения нельзя считать неизбежными или неразрывно связанными с самим понятием лишения свободы.

Власти государства-ответчика утверждали, что указанные ограничения были направлены на "восстановление справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения им новых преступлений". На всем протяжении спорного периода времени в камере заявителя допускалось содержание еще не более одного человека, а заявитель относился к категории осужденных к пожизненному лишению свободы, которые отбывают наказание отдельно от остальных заключенных. Европейский Суд поражен суровостью и длительностью применения к заявителю ограничений и, в частности, тем, что на протяжении всех 10 лет ему разрешали только два коротких свидания в год.

Согласно устоявшейся прецедентной практике Европейского Суда заключенные в целом продолжают пользоваться всеми основными правами и свободами, гарантированными Конвенцией, за исключением права на свободу, когда законно назначенное наказание в виде лишения свободы прямо попадает под действие статьи 5 Конвенции, а заключенный не может утратить свои конвенционные права только потому, что он лишен свободы по приговору суда.

Таким образом, положения законодательства Российской Федерации, имеющие отношение к делу, недостаточно полно учитывают интересы осужденного, его близких и родителей, как того требует статья 8 Конвенции, другие международно-правовые акты о свиданиях с семьей, практика международных судов и трибуналов, которые неизменно признают за всеми заключенными - не проводя между ними никаких различий по режиму отбывания наказания - право поддерживать как минимум "приемлемый" или "достаточно хороший" контакт со своими семьями.

Власти государства-ответчика, ссылаясь на практику Конституционного Суда Российской Федерации, утверждали, что ограничения преследуют цель исправления правонарушителя. Режим отбывания заявителем наказания не преследовал цель повторно интегрировать его в общество, а, скорее, изолировать его от окружающих. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации предоставляет осужденным к пожизненному лишению свободы возможность ходатайствовать об условно-досрочном освобождении после 25 лет отбытия наказания. Кроме того, очень строгий режим отбывания наказания заключенными, которые, как заявитель, осуждены к пожизненному лишению свободы, не дает им возможности поддерживать отношения со своими семьями, а значит, серьезно осложняет их повторную интеграцию в общество и исправление, вместо того чтобы способствовать им или облегчать их. Вместе с тем это противоречит соответствующим рекомендациям Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, пункту 3 статьи 10 Международного пакта о гражданских и политических правах, который вступил в силу в отношении Российской Федерации в 1973 году, и многим другим правовым актам.

Следовательно, вмешательство в осуществление заявителем личной и семейной жизни, которое выразилось в столь длительном применении режима, предполагающего крайне небольшое количество разрешенных свиданий, исключительно на основании суровости назначенного ему наказания, само по себе несоразмерно целям, на которые ссылаются власти государства-ответчика. Последствия данного режима усугублялись длительностью его применения, а также различными нормами об условиях проведения свиданий с заключенными, такими как запрет непосредственного физического контакта, разделение посетителей и заключенных прозрачной перегородкой или металлической решеткой, постоянное присутствие во время свиданий надзирателей, а также ограничение количества совершеннолетних посетителей. Из-за этого заявителю было особенно сложно поддерживать контакты со своим сыном и престарелыми родителями в период, когда сохранение семейных отношений было особенно важно для всех них. К тому же некоторые близкие и дальние родственники заявителя в течение всего этого периода были лишены всякой возможности его посещать.

С учетом совокупности различных серьезных и долгосрочных ограничений возможности заявителя встречаться в колонии с посетителями и того, что режим отбывания наказания, который являлся предметом спора, уделяет недостаточно внимания принципу соразмерности и необходимости исправления и повторной интеграции в общество осужденных к пожизненному лишению свободы, обжалуемая по делу мера нарушила справедливое равновесие между правом заявителя на защиту личной и семейной жизни, с одной стороны, и целями, на которые ссылались власти государства-ответчика, с другой стороны. Из изложенного следует, что в этом отношении власти государства-ответчика вышли за пределы предоставленной им свободы усмотрения.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется отказ в регистрации свидетельства о рождении ребенка, родившегося за рубежом согласно договору о суррогатном материнстве, из-за отсутствия генетической связи с заявителями. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Парадизо и Кампанелли против Италии
[Paradiso and Campanelli v. Italy] (жалоба N 25358/12)

Постановление от 27 января 2015 г. [вынесено II Секцией]

Заявители по делу являются мужем и женой. В 2006 году они получили разрешение на усыновление ребенка. После безуспешных попыток зачать ребенка с помощью процедуры экстракорпорального оплодотворения (далее - ЭКО) они решили воспользоваться услугами суррогатной матери, чтобы стать родителями. Для этого они обратились в московскую клинику, специализирующуюся на вспомогательных репродуктивных технологиях, и заключили договор о суррогатном материнстве с компанией Российской Федерации. После успешного ЭКО в мае 2010 года (предположительно спермой заявителя) два "принадлежавших им" эмбриона были перенесены в матку суррогатной матери. Ребенок родился в феврале 2011 года. Суррогатная мать дала письменное согласие на то, чтобы он был зарегистрирован как сын заявителей. В соответствии с законодательством Российской Федерации родителями новорожденного записали заявителей. Российское свидетельство о рождении, в котором ничего не говорилось о том, что ребенок выношен суррогатной матерью, было заверено апостилем согласно положениям Гаагской конвенции, отменяющей требование легализации иностранных официальных документов, от 5 октября 1961 г.

В мае 2011 года, после того, как заявители обратились к властям Италии с просьбой зарегистрировать свидетельство о рождении, им предъявили обвинение в "изменении гражданского статуса" и нарушении законодательства об усыновлении, поскольку они ввезли ребенка в Италию, нарушив при этом закон и выйдя за рамки, установленные разрешением на усыновление, которые не давали им права усыновлять ребенка в грудном возрасте. В тот же день министерство ходатайствовало о том, чтобы начать процедуру передачи ребенка под опеку, так как его следовало считать брошенным. В августе 2011 года по инициативе суда был сделан анализ ДНК.

Данный анализ показал, что, вопреки утверждениям заявителей, между заявителем и ребенком нет генетического родства. В октябре 2011 года суд по делам несовершеннолетних решил отобрать ребенка у заявителей. Контакты заявителей с ребенком были запрещены. В апреле 2013 года суд счел правомерным отказать в регистрации российского свидетельства о рождении и распорядился выдать новое свидетельство о рождении, в котором было указано, что родители ребенка неизвестны, и ему дали новое имя. Процедура усыновления ребенка в настоящее время еще продолжается. Суд решил, что заявители перестали удовлетворять требованиям, которые предъявляются к ее участникам.

В Постановлении от 27 января 2015 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 181* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2015 (примеч. редактора).)) Палата Европейского Суда пришла к выводу, что разлучение ребенка с заявителями представляло собой нарушение статьи 8 Конвенции, в частности, ввиду поспешного вывода о том, что его предполагаемые родители не способны воспитывать ребенка, и недостаточно полного учета интересов последнего, которого с юридической точки зрения в течение более двух лет как будто бы и не существовало вообще.

1 июня 2015 г. по ходатайству властей государства-ответчика дело было передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуется законодательство о недопущении медиков к вспоможению домашним родам. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Дубска и Крейзова против Чешской Республики
[Dubska and Krejzova v. Czech Republic] (жалобы NN 28859/11 и 28473/12)

Постановление от 11 декабря 2014 г. [вынесено V Секцией]

Заявительницы хотели, чтобы роды их ребенка проходили дома, но согласно законодательству Чешской Республики медицинским работникам запрещено оказывать вспоможение домашним родам. Первая заявительница в итоге родила ребенка одна дома, а вторая заявительница - в больнице. Конституционный суд Чешской Республики отклонил жалобу первой заявительницы ввиду неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, но выразил сомнения относительно соответствия применяемого законодательства Чешской Республики статье 8 Конвенции.

В своих обращениях в Европейский Суд заявительницы жаловались на нарушение статьи 8 Конвенции, поскольку у матерей не было выбора, кроме родов в больнице, если они хотели получить медицинскую помощь.

В Постановлении по данному делу от 11 декабря 2014 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 180* (* Там же. N 3/2015 (примеч. редактора).)) Палата Европейского Суда шестью голосами "за" и одним - "против" установила, что по делу властями государства-ответчика не было допущено нарушений статьи 8 Конвенции. В частности, Палата решила, что при принятии и применении политики, касающихся домашних родов, власти не вышли за широкие пределы свободы усмотрения, предоставленной им, и не нарушили необходимый справедливый баланс между конкурирующими интересами.

1 июня 2015 г. по ходатайству заявительниц дело было передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуется установление отцовства на основе, в том числе, отказа предполагаемого отца от прохождения тестов ДНК. Жалоба объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу.

Канонн против Франции
[Canonne v. France] (жалоба N 22037/13)

Решение от 2 июня 2015 г. [вынесено V Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется осуждение в уголовном порядке в связи с использованием слова "kelle" ("рыло" на турецком языке) при обращении к портретам основателя Турецкой Республики в ограниченной аудитории. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Ёзчэлэби против Турции
[Ozcelebi v. Turkey] (жалоба N 34823/05)

Постановление от 23 июня 2015 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется осуждение адвоката за клеветнические высказывания в адрес судьи, сделанные в письме, направленном нескольким судьям того же суда. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Перуцци против Италии
[Peruzzi v. Italy] (жалоба N 39294/09)

Постановление от 30 июня 2015 г. [вынесено IV Секцией]

Вопрос о соблюдении права на свободу распространения информации

По делу обжалуется взыскание с новостного интернет-портала компенсации ущерба за оскорбительные комментарии, размещенные на его сайте анонимными третьими лицами. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Компания Delfi AS против Эстонии*
[Delfi AS v. Estonia] (жалоба N 64569/09)

* (* Полный текст постановления читайте в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2015 (примеч. редактора).)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

По жалобе о нарушении статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права создавать профессиональные союзы и вступать в них

По делу обжалуется отказ в регистрации в качестве профсоюза группы работающих не по найму фермеров. По делу требования статьи 11 Конвенции нарушены не были.

Манолэ и профсоюз "Вольные хлебопашцы Румынии" против Румынии
[Manole and "Romanian farmers direct" v. Romania] (жалоба N 46551/06)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено III Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 13 Конвенции

Вопрос о наличии эффективного средства правовой защиты

По делу обжалуется отсутствие эффективного средства правовой защиты в связи с утратой домов и имущества лиц, перемещенных в ходе Нагорно-Карабахского конфликта. По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Чирагов и другие против Армении
[Chiragov and Others v. Armenia] (жалоба N 13216/05)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

Вопрос о наличии эффективного средства правовой защиты

Саргсян против Азербайджана
[Sargsyan v. Azerbaijan] (жалоба N 40167/06)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

По жалобам о нарушении статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 8 Конвенции)

По делу обжалуется отказ восстановить в должности бывшего сотрудника КГБ на основе законодательства, ранее признанного противоречащим Конвенции. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Сидабрас и другие против Литвы
[Sidabras and Others v. Lithuania] (жалобы NN 50421/08 и 56213/08)

Постановление от 23 июня 2015 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 8 Конвенции)

По делу обжалуется заключение зарегистрированного партнерства и гражданского брака в различных органах власти. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Диц и Суттасом против Австрии
[Dietz and Suttasom v. Austria] (жалоба N 31185/13)

Хёрманн и Мосер против Австрии
[Hormann and Moser v. Austria] (жалоба N 31176/13)
[I Секция]

Заявители, две гомосексуальные пары, обратились в отдел записи актов гражданского состояния с заявлениями о заключении брака, добавив, что если им не будет разрешено жениться, они хотели бы обратиться с заявлениями о заключении зарегистрированного партнерства, но только если оно заключается в отделе записи актов гражданского состояния. Их заявления о заключения гражданского брака были отклонены, поскольку согласно Гражданскому кодексу Австрии гражданский брак может быть заключен только двумя лицами противоположного пола. Отдел записи актов гражданского состояния также отклонил их заявление о заключении зарегистрированного партнерства, так как заключение зарегистрированного партнерства может быть произведено только в районной администрации органа. Заявители безуспешно обжаловали это решение в административные органы и внутригосударственные суды.

Заявители жаловались в соответствии со статьей 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции, что они подверглись дискриминации по признаку своей сексуальной ориентации, поскольку зарегистрированные партнерства (заключение которых открыто исключительно для однополых пар) заключаются в районных администрациях, а гражданский брак (который может быть заключен только двумя лицами противоположного пола) заключается в отделе записи актов гражданского состояния.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в контексте статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции.

По жалобам о нарушении статьи 34 Конвенции

Вопрос о наличии locus standi

По делу обжалуется отсутствие процессуальной правосубъектности близких родственников жаловаться от имени пациента, находящегося в состоянии полной физической зависимости.

Ламбер и другие против Франции
[Lambert and Others v. France] (жалоба N 46043/14)

Постановление от 5 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

По жалобам о нарушении статьи 35 Конвенции

По жалобам о нарушении пункта 1 статьи 35 Конвенции

Вопрос о наличии эффективного внутригосударственного средства правовой защиты - Российская Федерация

Вопрос о том, что новый порядок кассационного обжалования, введенный Законом N 353-ФЗ*, является эффективным средством правовой защиты, требующим исчерпания. Жалоба объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу.

* (* Так в тексте оригинала. Имеется в виду Федеральный закон от 9 декабря 2010 г. N 353-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" (примеч. редактора).)

Абрамян и Якубовские против Российской Федерации
[Abramyan and Yakubovskiye v. Russia] (жалобы NN 38951/13 и 59611/13)

Решение от 12 мая 2015 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители, которые являются членами кооператива владельцев маломерных судов, в 2012 году были ответчиками в суде по иску муниципалитета о предположительно незаконном приобретении земли, на которой они построили лодочные ангары. Суд первой инстанции отказал заявителям, но это решение было отменено по кассационной жалобе. Однако, хотя судебное решение, вынесенное в пользу заявителей, стало юридически обязательным, согласно законодательству Российской Федерации муниципалитет мог подать кассационную жалобу в президиум областного суда. В 2013 году заявители проиграли дело в первой кассационной инстанции на региональном уровне, и вскоре после этого их лодочные ангары были снесены. В своих обращениях в Европейский Суд заявители жаловались на то, что отмена вступившего в законную силу решения суда, вынесенного в их пользу, нарушила принцип правовой определенности и их прав, предусмотренных пунктом 1 статьи 6 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 35 Конвенции. Власти государства-ответчика утверждали, что жалобы заявителей должны быть признаны неприемлемыми для рассмотрения по существу, поскольку они поданы за пределами шестимесячного срока, установленного для подачи жалобы в Европейский Суд* (* Согласно условиям принятия Европейским Судом жалоб к производству, установленным статьей 35 Конвенции, Европейский Суд может принять дело к рассмотрению только в течение шести месяцев со дня вынесения внутригосударственными органами окончательного решения по делу (примеч. редактора).), и заявители не исчерпали все эффективные внутригосударственные средства правовой защиты. Оценивая приемлемость жалоб заявителей для рассмотрения по существу, Европейский Суд имеет возможность впервые рассмотреть новый кассационный порядок, который был введен во внутригосударственное законодательство в 2012 году.

(i) Является ли новый порядок кассационного обжалования, введенный Законом N 353-ФЗ, эффективным средством правовой защиты, требующим исчерпания, и относился ли он к исчислению шестимесячного срока для обращения в Европейский Суд с жалобой. Заявители подали свои жалобы более чем через шесть месяцев после отклонения их кассационной жалобы единолично судьей Верховного Суда Российской Федерации и менее чем через шесть месяцев после того, как решение об отклонении было оставлено в силе заместителем Председателя Верховного Суда Российской Федерации. Таким образом, для целей определения шестимесячного срока Европейский Суд должен определить, в какую дату было принято окончательное решение.

В своей прецедентной практике по делам в отношении Российской Федерации Европейский Суд последовательно утверждал, что решение, вынесенное судом второй инстанции на региональном уровне при ранее действовавшем законодательстве Российской Федерации, было окончательным внутригосударственным решением для целей статьи 35 Конвенции и отправной точкой для исчисления шестимесячного срока для обращения в Европейский Суд с жалобой. Надзорные обращения в высшие суды общей юрисдикции, а именно в президиумы областных судов, Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации и президиум этого суда, и решения, принимаемые ими в надзорном порядке, не рассматривались как имеющие значение для целей исчисления указанного срока. Однако кассационное обжалование по делу заявителей проходило в порядке новой процедуры, введенной в 2012 году. В целях установления, были ли жалобы заявителей поданы в срок, Европейский Суд должен оценить, является ли новая процедура средством правовой защиты, требующим исчерпания заявителями в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции и, следовательно, относящейся к исчислению шестимесячного срока.

Европейский Суд рассмотрел несколько аспектов нового кассационного порядка и решил, что он больше не может рассматриваться как чрезвычайное средство. В частности, реформа ограничила кассационный порядок только двумя инстанциями и устанавливает конкретные сроки для каждого этапа рассмотрения дела, тем самым устраняя неопределенность, вызываемую предыдущей надзорной системой. Кроме того, новый кассационный порядок позволяет сторонам представлять во внутригосударственные органы власти, включая Верховный Суд Российской Федерации, суть своей конвенционной жалобы и искать защиты. Таким образом, новый порядок должен рассматриваться как обычное обжалование по вопросам права. Следовательно, было оправдано требовать от лиц, желающих подать жалобу на предполагаемое нарушение их конвенционных прав, сначала использовать оба кассационных обжалования в соответствии с новым порядком. Согласно принципу субсидиарности* (* Субсидиарность (от лат. subsidiarius - вспомогательный) - организационный и правовой принцип, согласно которому задачи должны решаться на самом низком, малом или удаленном от центра уровне, на котором их решение возможно и эффективно. В контексте функционирования европейского правозащитного механизма субсидиарность означает, что Европейский Суд играет вспомогательную роль в том смысле, что в деле защиты прав человека основную роль должны играть соответствующие органы власти государств - участников Конвенции (примеч. редактора).) признание кассационного порядка в качестве средства правовой защиты, подлежащего исчерпанию, теперь должно будет позволять потенциальным заявителям сначала подать свои жалобы в высший внутригосударственный судебный орган, который будет иметь адекватную возможность рассмотреть жалобу на предполагаемое нарушение Конвенции при рассмотрении гражданских дел и устранить эти нарушения до их рассмотрения Европейским Судом. Вместе с тем эффективное функционирование кассационной системы для рассмотрения обязательных и подлежащих исполнению судебных решений будет зависеть от строгого соблюдения сроков, установленных во внутригосударственном законодательстве, а также от эффективного доступа к Верховному Суду Российской Федерации, который должен быть доступен не только в теории, но и на практике.

Что касается жалобы заявителей заместителю Председателя Верховного Суда Российской Федерации, то поскольку она была средством правовой защиты, которое зависит от дискреционных полномочий должностного лица и не подлежит каким-либо ограничениям по времени, оно должно считаться экстраординарным средством правовой защиты, которое заявители не были обязаны исчерпать для целей статьи 35 Конвенции.

Соответственно, окончательным решением на внутригосударственном уровне по делу заявителей было решение судьи Верховного Суда Российской Федерации, вынесенное более чем за шесть месяцев до того, как они подали свои жалобы в Европейский Суд. Исходя из этого жалобы заявителей были поданы несвоевременно и должны быть отклонены согласно статье 35 Конвенции.

(ii) Является ли надзорное производство по делу в Президиуме Верховного Суда Российской Федерации средством правовой защиты, требующим исчерпания. Что касается предполагаемого отказа заявителей от подачи надзорной жалобы в Президиум Верховного Суда, то Европейский Суд отметил, что надзорная жалоба может быть подана стороной, только если ее кассационная жалоба ранее была рассмотрена по существу Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации. Однако в обстоятельствах дела заявителей, в котором такое рассмотрение не имело места, надзорная жалоба не может считаться доступным для них средством правовой защиты. В связи с этим довод властей государства-ответчика о том, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты, был отклонен.

Решение

Жалоба объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу (как поданная несвоевременно).

(См. также Решение Европейского Суда по жалобе "Тумилович против Российской Федерации" [Tumilovich v. Russia] от 22 июня 1999 г., жалоба N 47033/99, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 7, Решение Европейского Суда по жалобе "Денисов против Российской Федерации" [Denisov v. Russia] от 6 мая 2004 г., жалоба N 33408/03, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 64* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2004 (примеч. редактора).), Решение Европейского Суда по жалобе "Мартынец против Российской Федерации" [Martynets v. Russia] от 5 ноября 2009 г., жалоба N 29612/09, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 124* (* Там же. N 3/2010 (примеч. редактора).).)

По жалобе о нарушении статьи 46 Конвенции

Вопрос об исполнении постановления Европейского Суда - вопрос о принятии государством мер общего характера

По делу от властей государства-ответчика требуется принять законодательные меры для прекращения практики содержания под стражей без судебного постановления несовершеннолетних, дела которых подлежат рассмотрению в порядке исправительного производства.

Грабовский против Польши
[Grabowski v. Poland] (жалоба N 57722/12)

Постановление от 30 июня 2015 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

По жалобам о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о наличии имущества для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное пользование имуществом

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств

По делу обжалуется непринятие властями Армении мер по обеспечению имущественных прав граждан Азербайджана, перемещенных в ходе Нагорно-Карабахского конфликта. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Чирагов и другие против Армении
[Chiragov and Others v. Armenia] (жалоба N 13216/05)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

Вопрос о наличии имущества для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное пользование имуществом

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств

По делу обжалуется непринятие властями Азербайджана мер по обеспечению имущественных прав гражданина Армении, перемещенного в ходе Нагорно-Карабахского конфликта. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Саргсян против Азербайджана
[Sargsyan v. Azerbaijan] (жалоба N 40167/06)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное пользование имуществом

По делу обжалуется утрата права на выплаты по нетрудоспособности из-за недавно введенных критериев пригодности. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Бэланэ Надь против Венгрии
[Belane Nagy v. Hungary] (жалоба N 53080/13)

Постановление от 10 февраля 2015 г. [вынесено II Секцией]

В 2001 году заявительница получила пенсию по инвалидности, которая была снята в 2010 году после того, как ее степень инвалидности была повторно оценена с применением иной методологии на более низком уровне. Заявительница в последующие годы прошла дополнительные обследования и была, в конечном счете, признана пригодной к получению пенсии по инвалидности. Тем не менее новое законодательство, вступившее в силу в 2012 году, ввело дополнительные критерии, которым заявительница не отвечала и которые касаются продолжительности предоставления социального страхования. В результате, хотя степень ее инвалидности при иных обстоятельствах была бы основанием для получения права на пособие по инвалидности, в соответствии с новой системой ее заявления были отклонены.

В Постановлении от 10 февраля 2015 г. по данному делу (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 182* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2015 (примеч. редактора).)) Палата Европейского Суда установила четырьмя голосами "за" и тремя - "против", что по делу властями государства-ответчика было допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. В частности, Европейский Суд указал, что заявительница была полностью лишена пособия по инвалидности вследствие резких и непредвиденных изменений условий ее доступа к пособиям по инвалидности

По жалобам о нарушении статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на участие в выборах

По делу обжалуется произвольный отказ в регистрации независимых кандидатов на парламентских выборах. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.

Тахиров против Азербайджана
[Tahirov v. Azerbaijan] (жалоба N 31953/11)

Постановление от 11 июня 2015 г. [вынесено I Секцией]

Вопрос о соблюдении права на участие в выборах

По делу обжалуется отказ в регистрации кандидатур на парламентских выборах ввиду судимостей кандидатов после того, как было возобновлено судебное разбирательство их дела. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.

Диджлэ и Садак против Турции
[Dicle and Sadak v. Turkey] (жалоба N 48621/07)

Постановление от 16 июня 2015 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 2 статьи 6 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на обжалование приговоров по уголовным делам в суде второй инстанции

По делу обжалуется то обстоятельство, что заявителя отговорили от подачи жалобы на обвинительный приговор, поскольку любая жалоба задержала бы его освобождение из-под стражи. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции.

Руслан Яковенко против Украины
[Ruslan Yakovenko v. Ukraine] (жалоба N 5425/11)

Постановление от 4 июня 2015 г. [вынесено V Секцией]

Регламент Европейского Суда

В следующие правила Регламента Европейского Суда были внесены изменения на Пленарном заседании Европейского Суда 1 июня 2015 г. с немедленным вступлением их в силу:

- пункт 1 правила 8 (посредством введения нового правила 8§1bis, регулирующего срок полномочий любого Председателя Секции Европейского Суда, избранного в период между 1 июня и 31 декабря 2015 г.);

- пункт 3 правила 77 (порядок вынесения постановлений и уведомления о них);

- правило 90 (порядок подписания консультативных заключений и уведомления о них).

Обновленная версия Регламента Европейского Суда доступна для ознакомления на интернет-сайте Европейского Суда (www.echr.coe.int>Official texts).

Передача дел на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Хатчинсон против Соединенного Королевства
[Hutchinson v. United Kingdom] (жалоба N 57592/08)

Постановление от 3 февраля 2015 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Ибрагим и другие против Соединенного Королевства
[Ibrahim and Others v. United Kingdom] (жалобы NN 50541/08 и др.)

Постановление от 16 декабря 2014 г. [вынесено IV Секцией]

По делу обжалуются задержки доступа к адвокату во время допроса в полиции вследствие исключительно серьезной и неминуемой угрозы общественной безопасности.

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции.)

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Парадизо и Кампанелли против Италии
[Paradiso and Campanelli v. Italy] (жалоба N 25358/12)

Постановление от 27 января 2015 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 8 Конвенции.)

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Дубска и Крейзова против Чешской Республики
[Dubska and Krejzova v. Czech Republic] (жалобы NN 28859/11 и 28473/12)

Постановление от 11 декабря 2014 г. [вынесено V Секцией]

По делу обжалуется законодательство о недопущении медиков к вспоможению домашним родам.

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Бэланэ Надь против Венгрии
[Belane Nagy v. Hungary] (жалоба N 53080/13)

Постановление от 10 февраля 2015 г. [вынесено II Секцией]

По делу обжалуется утрата права на выплаты по нетрудоспособности из-за недавно введенных критериев пригодности.

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.)

Избранные постановления (решения) Европейского Суда по правам человека по жалобам против Российской Федерации

Выбор постановлений (решений), публикуемых в номере, диктуется важностью изложенных в них правовых позиций для внутригосударственной судебной практики, а также предложениями наших читателей.

Алексей Евгеньевич Аксенов против Российской Федерации
[Aleksey Yevgenyevich Aksenov v. Russia] (N 13817/05)

Заявитель, отбывающий наказание в исправительной колонии, жаловался на то, что в период содержания под стражей он заразился туберкулезом, а также на ужасающие условия его содержания под стражей в следственном изоляторе, жестокое обращение со стороны сотрудников милиции после его задержания, неправильное решение прокурора и несправедливое разбирательство о компенсации, в котором суды не приняли решение в его пользу.

Европейский Суд единогласно объявил жалобу в части заражения заявителя туберкулезом во время содержания под стражей неприемлемой для рассмотрения по существу и отклонил оставшиеся части жалобы как явно необоснованные в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

Саламу Джамалдаев против Российской Федерации
[Salamu Dzhamaldayev v. Russia] (N 39768/06)

Заявитель жаловался на то, что военнослужащие в Чеченской Республике незаконно изъяли его грузовик во время проведения контртеррористической операции и что гражданское разбирательство в этом отношении было чрезмерно длительным.

Европейский Суд единогласно объявил жалобу в части длительности гражданского разбирательства по иску заявителя неприемлемой для рассмотрения по существу и отклонил оставшиеся части жалобы как явно необоснованные в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

Алексей Николаевич Норкин против Российской Федерации
[Aleksey Nikolayevich Norkin v. Russia] (N 21056/11)

Заявитель жаловался на условия содержания под стражей, повлекшие его заражение туберкулезом, а также на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении его жалобы на это обстоятельство.

Европейский Суд единогласно объявил жалобу в части заражения заявителя туберкулезом во время содержания под стражей неприемлемой для рассмотрения по существу из-за несоблюдения правила шестимесячного срока, установленного пунктом 1 статьи 35 Конвенции, и отклонил оставшуюся часть жалобы как явно необоснованную в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

Константин Владимирович Рязанов против Российской Федерации
[Konstantin Vladimirovich Ryazanov v. Russia] (N 7020/03)

Заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции во время содержания под стражей, на отсутствие юридической помощи во время его допроса, а также на неточность протокола слушаний суда первой инстанции.

Европейский Суд единогласно объявил все жалобы заявителя неприемлемыми для рассмотрения по существу в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

Александр Михайлович Горбатенко против Российской Федерации
[Aleksandr Mikhaylovich Gorbatenko v. Russia] (N 40521/06)

Заявитель жаловался на то, что он был подвергнут жестокому обращению со стороны тюремных надзирателей и что расследование его утверждений о жестоком обращении было неэффективным, а также на условия его содержания под стражей в следственном изоляторе.

Европейский Суд единогласно объявил все жалобы заявителя неприемлемыми для рассмотрения по существу как явно необоснованные в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

Маковоз против Российской Федерации
[Makovoz v. Russia] (N 10011/10)

Заявитель, до ареста проживавший в г. Санкт-Петербурге, жаловался на условия содержания под стражей в следственном изоляторе.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования статьи 3 Конвенции (запрещение пыток), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Мысин против Российской Федерации
[Mysin v. Russia] (N 6521/07)

Заявитель, приговоренный к пожизненному лишению свободы, жаловался на условия содержания под стражей в следственном изоляторе, а также на отсутствие в этой связи эффективных средств правовой защиты.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации, не допустив нарушения требований статьи 3 Конвенции (запрещение пыток), нарушили положения статьи 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты).

Албакова против Российской Федерации
[Albakova v. Russia] (N 69842/10)

Заявительница, проживающая в Республике Ингушетия, утверждала, что представители внутригосударственных властей несут ответственность за исчезновение и смерть ее сына, наступившие во время проведения спецоперации органами внутренних дел. Она также жаловалась на отсутствие надлежащего расследования обстоятельств его гибели.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили материальные и процессуальные требования статьи 2 Конвенции (право на жизнь), и обязал государство-ответчика выплатить заявительнице 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Калинин против Российской Федерации
[Kalinin v. Russia] (N 16086/04)

Заявитель, проживающий в г. Йошкар-Оле, обжаловал продолжительное неисполнение решения суда, вынесенного в его пользу по заявлению о восстановлении на службе в вооруженных силах.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (право на уважение собственности), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Избранные постановления (решения) по жалобам против других государств - участников Конвенции (кроме Российской Федерации)

Морис против Франции
[Morice v. France] (N 29369/10)

Заявитель, являющийся адвокатом, жаловался на свое осуждение за соучастие с редакцией газеты в диффамации следственных судей после сделанных им высказываний на страницах этой газеты.

Большая Палата Европейского Суда единогласно постановила, что власти Французской Республики нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) и статьи 10 Конвенции (право на свободу выражения мнения), и обязала государство-ответчика выплатить заявителю 4 270 евро в качестве компенсации материального ущерба и 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.

Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание N 10/2015