Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 июня 2015 г. Дело "Саргсян против Азербайджана" [Sargsyan v. Azerbaijan] (жалоба N 40167/06) (Большая Палата Европейского Суда) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата Европейского Суда)

Дело "Саргсян против Азербайджана"*
[Sargsyan v. Azerbaijan]
(Жалоба N 40167/06)

Постановление Суда от 16 июня 2015 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявитель и его семья, этнические армяне, проживали в селе Гюлистан Шаумянского района Азербайджанской Советской Социалистической Республики (далее - Азербайджанская ССР), где у него были дом и участок земли. Согласно утверждениям заявителя его семья была вынуждена бежать из своего дома в 1992 году во время армяно-азербайджанского конфликта по поводу Нагорного Карабаха.

На момент распада Советского Союза в декабре 1991 года Нагорно-Карабахская автономная область (далее - НКАО) была не имеющей выхода к морю автономной областью в составе Азербайджанской ССР. В 1989 году в НКАО проживало около 77% этнических армян и 22% этнических азербайджанцев. У Шаумянского района была общая граница с НКАО, и этот район был расположен к северу от нее. По словам заявителя, 82% населения Шаумянского района составляли этнические армяне. Боевые действия в Нагорном Карабахе начались в 1988 году. В сентябре 1991 года, вскоре после того, как Азербайджан объявил о своей независимости от Советского Союза, областной Совет НКАО объявил о создании "Нагорно-Карабахской Республики" (далее - НКР), состоящей из территории НКАО и Шаумянского района Азербайджана. После референдума в декабре 1991 года, подвергнутому бойкоту со стороны азербайджанского населения, в котором 99,9% участников проголосовали за отделение НКР от Азербайджана, НКР подтвердила свою независимость от Азербайджана в январе 1992 года. После этого конфликт постепенно перерос в полномасштабную войну. К концу 1993 года вооруженные силы этнических армян получили под свой контроль почти всю территорию бывшей НКАО, а также семь прилегающих районов Азербайджана. В результате конфликта появились сотни тысяч внутренне перемещенных лиц и беженцев с обеих сторон. В мае 1994 года стороны конфликта подписали соглашение о прекращении огня, которое действует до сих пор. Переговоры по мирному разрешению конфликта были проведены под эгидой Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (далее - ОБСЕ). Тем не менее окончательное политическое урегулирование конфликта пока не достигнуто. Самопровозглашенная независимость НКР не признана ни одним государством или международной организацией. До их вступления в Совет Европы в 2001 году как Армения, так и Азербайджан взяли на себя обязательства перед Комитетом министров и Парламентской Ассамблеей Совета Европы, подтверждая свою приверженность мирному урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта.

Шаумянский район, где Саргсян проживал с семьей, не входил в НКАО, но позже НКР заявила, что это часть ее территории. В 1991 году подразделения милицейского спецназа Азербайджанской ССР начали в регионе операцию с заявленной целью "проверки паспортного режима" и разоружения местных армянских боевиков в регионе. Однако по данным различных источников подразделения милиции Азербайджанской ССР использовали это как предлог для изгнания армянского населения из ряда сел региона. В 1992 году, когда конфликт перерос в войну, Шаумянский район стал объектом атак азербайджанских сил. Заявитель и его семья бежали из села Гюлистан после интенсивной бомбежки села. Он и его жена впоследствии проживали в качестве беженцев в г. Ереване, Армения.

В обоснование своих утверждений о том, что он проживал в селе Гюлистан большую часть своей жизни до принудительного перемещения, заявитель предоставил копии своего бывшего советского паспорт и свидетельства о браке. Он также предоставил копию официального сертификата ("технического паспорта"), указывающего, что двухэтажный дом в селе Гюлистан и более чем 2 000 кв. м земли были зарегистрированы на его имя, фотографии дома, письменные показания бывших чиновников сельсовета и бывших соседей, подтверждавшие, что у него имелись дом и участок земли в селе Гюлистан.

Вопросы права

(a) Предварительные возражения властей государства-ответчика по делу. (i) Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты. Ввиду конфликта и, как следствие, отсутствия дипломатических отношений между Азербайджаном и Арменией и закрытия границы между ними могут возникать значительные практические трудности в возбуждении искового производства человеком из одной страны в другой. Правительству Азербайджана так и не удалось объяснить, каким образом законодательство об охране имущества будет применяться в ситуации армянского беженца, который захотел потребовать реституцию или компенсацию за утрату имущества, оставленного в ходе конфликта. Власти государства-ответчика не привели ни одного примера дела, в котором лицо, находящееся в ситуации заявителя, успешно бы отстаивало во внутригосударственных судах свою позицию. Таким образом, властям государства-ответчика не удалось доказать, что в деле было доступно какое-либо внутригосударственное средство правовой защиты, способное обеспечить компенсацию вреда в отношении жалоб заявителя.

Постановление

Предварительное возражение властей государства-ответчика отклонено (вынесено 15 голосами "за" и двумя - "против").

(ii) Вопрос о юрисдикции и ответственности Азербайджана. По делу не оспаривалось, что село Гюлистан находится на международно признанной территории Азербайджана. Следовательно, согласно прецедентной практике Европейского Суда возникло предположение, что Азербайджан обладает юрисдикцией в отношении этого села. В связи с этим именно государство-ответчик должно доказать, что существовали исключительные обстоятельства, которые ограничивали его ответственность в соответствии со статьей 1 Конвенции. Село Гюлистан и Вооруженные силы Азербайджана находились на северном берегу реки, в то время как позиции НКР были расположены на южном берегу. На основании материалов, имеющихся в распоряжении Европейского Суда, не представляется возможным установить, имело ли место азербайджанское военное присутствие в селе Гюлистан, хотя и существует ряд признаков этого в течение всего периода, входящего в его временнумю юрисдикцию, отсчет которой начался в апреле 2002 года, когда Азербайджан ратифицировал Конвенцию. Важно отметить, однако, что ни одна из сторон не утверждала, что НКР имела какие-либо войска в селе.

Европейский Суд не убежден доводом властей государства-ответчика о том, что, поскольку село располагалось в спорном районе, в окружении шахт и противостоящих боевых позиций, Азербайджан имел лишь ограниченную ответственность в рамках Конвенции. В отличие от других дел, в которых Европейский Суд признавал, что государство имеет ограниченную ответственность за часть своей территории из-за оккупации со стороны другого государства или контроля сепаратистского режима, не было установлено, что село Гюлистан было оккупировано вооруженными силами другого государства.

Принимая во внимание необходимость избежать вакуума в системе конвенционной защиты, Европейский Суд не считает, что власти государства-ответчика продемонстрировали наличие исключительных обстоятельств такого характера, чтобы заявить об его ответственности в рамках Конвенции. Ситуация в настоящем деле была больше похожа на ту, которая существовала в деле "Ассанидзе против Грузии"* (* Постановление Европейского Суда по делу "Ассанидзе против Грузии" [Assanidze v. Georgia] от 8 апреля 2004 г., жалоба N 71503/01, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 63 (опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2004 (примеч. редактора)).) в том, что с юридической точки зрения государство-ответчик обладает юрисдикцией как территориального государства и полной ответственностью в соответствии с Конвенцией, хотя на практике оно может столкнуться с трудностями при осуществлении своих полномочий в селе Гюлистан. Данные трудности должны быть учтены при оценке соразмерности действия или бездействия, на которые жалуется заявитель.

Постановление

Предварительное возражение государства-ответчика отклонено (вынесено 15 голосами "за" и двумя - "против").

(b) Существо жалобы. По поводу соблюдения требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. В прецедентной практике Европейского Суда разработан гибкий подход в отношении доказательств, которые следует представлять заявителями, которые утверждают, что они утратили свое имущество и дома в ситуациях международного или внутреннего вооруженного конфликта. Аналогичный подход отражен в "Принципах ООН по вопросам реституции жилья и имущества беженцев и перемещенных лиц" (Принципы Пиньейру).

В настоящем деле заявитель предоставил технический паспорт, выданный на его имя и касающийся дома и земли в селе Гюлистан, в том числе подробный план дома. По делу не оспаривается, что технический паспорт, как правило, выдается только лицу, имеющему право собственности на дом. Таким образом, по мнению Европейского Суда, паспорт является достаточным доказательством того, что заявитель обладал правом собственности на дом и землю, и эти доказательства не были убедительно опровергнуты властями государства-ответчика. Кроме того, утверждения заявителя о том, как он получил землю и разрешение на строительство дома, были поддержаны показаниями ряда членов семьи и бывших односельчан. Хотя данные показания не были проверены в ходе перекрестного допроса, они изобиловали деталями и свидетельствовали, что эти люди пережили описываемые события. Последнее, но не менее важное: Европейский Суд учел обстоятельства, при которых заявитель был вынужден уехать, когда на село напали военные. Едва ли стоит удивляться, что он был не в состоянии взять с собой все документы. Принимая во внимание совокупность представленных доказательств, Европейский Суд установил, что заявитель в достаточной степени обосновал свое утверждение о том, что у него имелись дом и участок земли в селе Гюлистан на момент его бегства в 1992 году.

В отсутствие убедительных доказательств того, что дом заявителя был полностью разрушен до вступления Конвенции в силу в отношении Азербайджана, Европейский Суд исходил из предположения о том, что он все еще существовал, хотя и в сильно поврежденном состоянии. В заключение Европейский Суд отметил, что отсутствуют какие-либо фактические основания для возражений властей государства-ответчика в контексте правила ratione temporis* (* ratione temporis (лат.) - по причинам сроков, ввиду обстоятельств времени события. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно лишь тех фактов, которые имели место после момента вступления в силу Конвенции для государства, действия которого являются предметом жалобы (примеч. редактора).) Европейского Суда.

В советской правовой системе не существовало частной собственности на землю, но граждане могли владеть жилыми домами. Земельные участки могли быть выделены гражданам для специальных целей, таких как сельскохозяйственное производство или строительство индивидуального жилого дома. В таком случае гражданин имел "право пользования", ограниченное конкретной целью, которое охранялось законом и могло передаваться по наследству. Поэтому нет никаких сомнений в том, что права заявителя в отношении дома и земли представляют собой существенный экономический интерес. Учитывая автономный смысл статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, право заявителя на личную собственность в виде дома и "право пользования" в отношении земли являются "имуществом" согласно этой норме Конвенции.

В то время как на вынужденное перемещение заявителя из села Гюлистан не распространяется временнамя юрисдикция Европейского Суд, он должен изучить, является ли государство-ответчик нарушившим права заявителя в наступившей ситуации, которая продолжается после вступления Конвенции в силу в отношении Азербайджана.

На дату вынесения настоящего Постановления в Европейском Суде находились на рассмотрении более одной тысячи индивидуальных жалоб, поданных лицами, которые оказались перемещенными в ходе конфликта, чуть более половины из этих жалоб были направлены против Армении, остальные - против Азербайджана. Хотя поднятые вопросы подпадают под юрисдикцию Европейского Суда, как это определено в статье 32 Конвенции, ответственность за политическое урегулирование конфликта лежит на двух вовлеченных государствах. Комплексные решения таких вопросов, как возвращение беженцев на свои прежние места жительства, восстановление во владении их имуществом и (или) выплата компенсации могут быть достигнуты только путем мирного соглашения. Действительно, до их вступления в Совет Европы Армения и Азербайджан дали обязательства по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта мирными средствами. Европейский Суд не может не отметить, что вопрос о соблюдении вышеупомянутых обязательств по присоединению по-прежнему остается открытым.

Настоящее дело является первым, в котором Европейский Суд пришлось выносить решение по существу жалобы против государства, которое утратило контроль над частью своей территории в результате войны и оккупации, но которое в то же время было предположительно несущим ответственность за отказ перемещенному лицу в доступе к имуществу на территории, остающейся под его контролем.

Европейский Суд проверил, выполнили ли власти государства-ответчика свои позитивные обязательства по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, и было ли установлено справедливое равновесие между требованиями общественного интереса и основного права собственности заявителя. Заявитель в своей жалобе ставит два вопроса: во-первых, были ли обязаны власти государства-ответчика предоставить ему доступ к его дому и земле в селе Гюлистан, и, во-вторых, были ли они обязаны принять любые другие меры, чтобы защитить права собственности заявителя и (или) компенсировать ему утрату возможности ее использования.

Представляется, что международное гуманитарное право не дает однозначного ответа на вопрос, были ли власти государства-ответчика вправе отказать заявителю в доступе в село Гюлистан. Учитывая то обстоятельство, что село Гюлистан находилось в зоне военных действий и, по крайней мере, окружающая его территория была заминирована, Европейский Суд принял довод властей государства-ответчика о том, что отказ гражданским лицам, включая заявителя, в доступе в село был оправдан соображениями безопасности. Однако, поскольку доступ к собственности был невозможен, государство обязано принимать альтернативные меры в целях обеспечения имущественных прав и таким образом установить справедливый баланс между конкурирующими общественными и индивидуальными интересами заинтересованных сторон, как было признано соответствующими международными стандартами Организации Объединенных Наций (Принципы Пиньейру) и Совета Европы. Европейский Суд подчеркнул, что обязательство принимать альтернативные меры не зависит от того, будет ли государство нести ответственность за само перемещение граждан.

Тот факт, что мирные переговоры под эгидой ОБСЕ продолжались - и они имели отношение и к вопросам, касающимся перемещенных лиц, - не освобождает власти государства-ответчика от обязанности принять иные меры, особенно учитывая, что переговоры ведутся уже в течение более 20 лет. В связи с этим было бы важно создать механизм по разрешению имущественных претензий, который был бы легко доступен и содержал описание процедур работы с гибкими критериями доказывания для того, чтобы дать возможность заявителю и другим лицам в его ситуации восстановить свои имущественные права и получить компенсацию за утрату возможности реализации их прав. Хотя власти государства-ответчика были вынуждены оказать помощь сотням тысяч внутренне перемещенных лиц (азербайджанцев, которые были вынуждены бежать из Армении, Нагорного Карабаха и прилегающих к нему районов), защита этой группы не освобождает государство-ответчика полностью от обязательств по отношению к армянам, таким, как заявитель, который был вынужден покинуть страну в результате конфликта. В связи с этим Европейский Суд сослался на принцип недискриминации, изложенный в статье 3 вышеуказанных Принципов Пиньейру.

В заключение невозможность для заявителя иметь доступ к своему имуществу в селе Гюлистан при том, что власти государства-ответчика не приняли каких-либо альтернативных мер в целях восстановления его прав собственности или предоставления ему компенсации, возложила на него чрезмерное бремя. Соответственно, имело место длящееся нарушение его прав в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (вынесено 15 голосами "за" и двумя - "против").

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Жалоба заявителя в данной части охватывает два аспекта отсутствия доступа: к его дому в селе Гюлистан и к могилам его родных. С учетом доказательств, предоставленных заявителем (копии его бывшего советского паспорта и его свидетельства о браке, показаний ряда свидетелей), Европейский Суд считает установленным, что он жил в селе Гюлистан большую часть своей жизни, пока не был вынужден уехать. Таким образом, он имел там "жилище". Его длительное отсутствие не может считаться нарушившим непрерывную связь с его жилищем. Кроме того, заявитель, вероятно, развил большинство своих социальных связей в селе Гюлистан, невозможность вернуться в село тоже повлияла на его "частную жизни". Наконец, его культурные и религиозные привязанности к могилам его умерших родственников в селе Гюлистан могут также подпадать под понятие "частной и семейной жизни".

Ссылаясь на свои выводы в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский Суд постановил, что те же соображения применимы в отношении жалобы заявителя в соответствии со статьей 8 Конвенции. Отсутствие у него доступа к своему дому и могилам родственников в селе Гюлистан без того, что власти государства-ответчика принимают какие-либо меры в целях рассмотрения вопроса о его правах или, по крайней мере, в целях предоставления компенсации, возложило на него непропорциональное бремя. Следовательно, имело место длящееся нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено 15 голосами "за" и двумя - "против").

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Власти государства-ответчика не смогли доказать, что средство правовой защиты, способное обеспечить компенсацию вреда заявителю в отношении его конвенционных жалоб и предлагающее разумные шансы на успех, было доступно заявителю. Кроме того, следует учитывать выводы Европейского Суда в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьей 8 Конвенции, связанные с неспособностью властей государства-ответчика создать механизм, который позволил бы заявителю восстановить свои права в отношении имущества и дома и получить компенсацию за причиненный вред. Таким образом, существует тесная связь между нарушениями, выявленными в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьей 8 Конвенции, с одной стороны, и требованиями статьи 13 Конвенции, с другой. Следовательно, имело место длящееся нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (вынесено 15 голосами "за" и двумя - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд отложил рассмотрение вопроса о выплате справедливой компенсации.