Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 сентября 2015 г. Дело "Дилипак против Турции" [Dilipak v. Turkey] (жалоба N 29680/05) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Дилипак против Турции"
[Dilipak v. Turkey]
(Жалоба N 29680/05)

Постановление Суда от 15 сентября 2015 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявитель, являвшийся журналистом, опубликовал статью с критикой вмешательства некоторых высокопоставленных военных в общую политику государства. Вследствие этого его обвинили в том, что в данной статье он поставил под угрозу "субординацию в вооруженных силах" (Военно-уголовный кодекс Турции) и дискредитировал "вооруженные силы" (Уголовный кодекс Турции). Разбирательство по делу в судах двух различных инстанций продолжалось в общей сложности шесть лет и шесть месяцев. Заявителю угрожало наказание в виде лишения свободы сроком от шести месяцев до трех лет, но в результате был сделан вывод об истечении срока давности привлечения его к уголовной ответственности.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. (a) Приемлемость жалобы. Власти государства-ответчика утверждали, что заявителя нельзя считать жертвой нарушения Конвенции, поскольку его уголовное преследование было прекращено вследствие истечения срока давности, и по его делу не был вынесен приговор ни военными, ни гражданскими судами. Европейский Суд посчитал, что это возражение касается вопроса о наличии вмешательства в осуществление заявителем права на свободу выражения мнения, затрагивающего жалобы на нарушение статьи 10 Конвенции по существу. В связи с этим Европейский Суд решил изучить это возражение в ходе рассмотрения дела по существу.

(b) Существо жалобы. Европейский Суд уже приходил к выводу, что в некоторых обстоятельствах, негативно сказывающихся на свободе выражения мнения, заявители, в отношении которых обвинительный приговор не вступил в силу, приобретают статус жертвы вмешательства в осуществление ими этой свободы.

Кроме того, если уголовное преследование на основании определенного уголовного законодательства прекращается по причинам процессуального характера, но опасность вынесения обвинительного приговора и назначения наказания сохраняется, у обвиняемого есть повод утверждать, что соответствующее законодательство затрагивает его непосредственно, а значит, он является жертвой нарушения Конвенции. Действительно, он может даже считать, что закон нарушает его права, в отсутствие индивидуальных правоприменительных актов и, таким образом, считаться жертвой по смыслу положений статьи 34 Конвенции, если он вынужден изменить свое поведение под страхом уголовного преследования или если он относится к категории лиц, которых законодательство может затронуть непосредственно. В этом контексте наличие законодательства, предусматривающего наказание за некоторые случаи выражения мнения и сформулированного настолько широко, что потенциальные нарушители вынуждены заниматься самоцензурой, может представлять собой вмешательство в осуществление свободы выражения мнения.

Заявитель подал в Европейский Суд жалобу на возбужденное в отношении него уголовное дело, которое все еще рассматривается в судах Турции. Ему угрожало наказание в виде лишения свободы на срок от шести месяцев до трех лет. В итоге разбирательство его уголовного дела, которое продолжалось шесть с половиной лет, было прекращено в связи с истечением срока давности. Тем не менее, с одной стороны, обвинения не снимались с заявителя в течение значительного, если не чрезмерного срока, а с другой стороны, он не был уверен, что не подвергнется судебному преследованию во время судебного разбирательства или в будущем, если он как журналист и политический обозреватель продолжит писать статьи, касающиеся причастности вооруженных сил к общей политике страны.

Устрашающее воздействие этого преследования не позволяет считать, что оно представляло исключительно гипотетическую опасность для заявителя - оно само по себе предполагало реальные и эффективные ограничения. Вывод об истечении срока давности просто положил конец существованию этой опасности, но не отменил того, что она оказывала давление на заявителя в течение определенного времени.

Кроме того, Европейский Суд отклонил возражение властей государства-ответчика, касающееся отсутствия у заявителя статуса жертвы, и пришел к выводу, что уголовное преследование заявителя представляло собой "вмешательство" в осуществление им права на свободу выражения мнения, гарантируемого статьей 10 Конвенции. Обжалуемые по делу меры имели под собой основания, предусмотренные доступным законодательством. Вмешательство преследовало правомерные цели, которые заключались в защите национальной безопасности и общественного порядка.

В своей статье заявитель выступил с резкой и жесткой критикой политических проектов генералов и их подходов к социальным проблемам в Турции. Начав, а затем продолжив уголовное преследование заявителя, компетентные органы власти сочли, что его критика генералов была вызвана желанием подорвать субординацию в армии или доверие к этим генералам или, в более общем плане, репутацию вооруженных сил. Таким образом, компетентные органы власти преследовали заявителя за критику определенных взглядов некоторых генералов вооруженных сил на политическую ситуацию в стране.

Поскольку заявитель отреагировал на предложения генералов вооруженных сил, которые, по его мнению, являлись неподобающим вмешательством военных в общую политику, он выразил свои идеи и взгляды по вопросу, несомненно, представляющему публичный интерес в демократическом обществе. В связи с этим Европейский Суд заключил, что, если некоторые офицеры или генералы вооруженных сил выступают с публичными заявлениями по вопросам, касающимся общей политики, они, подобно политикам или любым другим участникам дискуссии по данным вопросам, допускают ответные комментарии, которые могут содержать критические высказывания, противоположные идеи и взгляды. В демократическом обществе высокопоставленные военные не могут в этой конкретной области претендовать на иммунитет от возможной критики.

Что касается статьи заявителя, она совершенно не имела характера "необоснованных оскорблений", не причинила какого-либо ущерба, не призывала к насилию и не разжигала ненависти. В статье не содержалось оскорблений, клеветнических предположений, основанных на неверных фактах, или замечаний, призывающих к насильственным действиям в отношении военнослужащих.

При таких обстоятельствах возбуждение уголовного дела представляло собой попытку компетентных органов власти подавить уголовно-правовыми средствами идеи или взгляды, которые вызывают беспокойство или считаются шокирующими, в ситуации, когда они были высказаны в ответ на публично занятую позицию, затрагивающую вопросы общей политики.

Кроме того, подвергнув заявителя уголовному преследованию за тяжкие преступления по истечении значительного времени, судебные органы отбили у заявителя желание выражать свое мнение по вопросам, представляющим всеобщий интерес. Подобного рода преследование может создать атмосферу самоцензуры, затрагивающей его самого и всех журналистов, собирающихся обсуждать действия или заявления военнослужащих, связанные с политикой страны. Преобладающая позиция заключается в том, что государственные органы, выполняя свои функции, должны проявлять сдержанность при использовании уголовно-правовых средств, особенно когда существуют другие способы отреагировать на нападки и необоснованную критику со стороны средств массовой информации.

Обжалуемая по делу мера, заключавшаяся в продолжении уголовного преследования заявителя в течение значительного времени по обвинению в тяжких преступлениях, за которые ему угрожало наказание в виде лишения свободы, не отвечала настоятельной общественной потребности и в любом случае не являлась соразмерной преследуемым правомерным целям, а значит, не была необходима в демократическом обществе.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Заявитель не предъявлял требований о выплате ему компенсации.

(См. также Постановление Европейского Суда по делу "Компания Financial Times Ltd и другие против Соединенного Королевства" [Financial Times Ltd and Others v. United Kingdom] от 15 декабря 2009 г., жалоба N 821/03, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 125* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2010 (примеч. редактора).), а также обзор Постановлений Европейского Суда по делу "Недим Шенер против Турции" [Nedim Sener v. Turkey] от 8 июля 2014 г., жалоба N 38270/11, и по делу "Шык против Турции" [Sik v. Turkey] от 8 июля 2014 г., жалоба N 53413/11, в "Информационном бюллетене по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on case-law of the European Court of Human Rights] N 176* (* Там же. N 11/2014 (примеч. редактора).).)