Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 октября 2015 г. Дело "A.L. (X.W.) против Российской Федерации" (Жалоба N 44095/14) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "A.L. (X.W.) против
Российской Федерации"
(Жалоба N 44095/14)

Постановление Суда

Страсбург, 29 октября 2015 г.

По делу "A.L. (X.W.) против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Андраша Шайо, Председателя Палаты,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 6 октября 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 44095/14, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) A.L. (X.W.) (далее - заявитель), чье гражданство - Российской Федерации или Китая - оспаривается сторонами. 16 июня 2014 г. Председателем Секции удовлетворено ходатайство заявителя о неразглашении его имени (пункт 4 правила 47 Регламента Суда).

2. Интересы заявителя представляли О. Цейтлина и С. Голубок, адвокаты, практикующие в г. Санкт-Петербурге. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что в случае его принудительного возвращения в Китай он подвергнется угрозе осуждения и вынесения ему смертного приговора. Он также утверждал, что условия его содержания в центре для иностранцев и в отделе полиции являлись бесчеловечными.

4. 17 июня 2014 г. исполняющий обязанности Председателя Секции, в которую было передано дело, решил применить правило 39 Регламента Суда, указав властям Российской Федерации, что заявитель не должен быть выдан или иным образом недобровольно перемещен из Российской Федерации в Китай в период разбирательства дела в Европейском Суде.

5. 13 октября 2014 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Как утверждает заявитель, он является гражданином Российской Федерации A.L., родившимся в 1972 году. По сведениям властей Российской Федерации, заявитель является гражданином Китая X.W., родившимся в 1973 году. Он проживает в г. Элисте.

A. Выдача, административное выдворение и разбирательство о запрете въезда против заявителя

1. Разбирательство о выдаче

7. 19 марта 2014 г. заявитель был задержан в г. Санкт-Петербурге по подозрению в убийстве полицейского в Китае в 1996 году. При нем имелся паспорт гражданина Российской Федерации на имя A.L., родившегося в 1972 году в Приморском крае России.

8. 21 марта 2014 г. Смольнинский районный суд г. Санкт-Петербурга санкционировал заключение заявителя под стражу до 17 апреля 2014 г. в ожидании официального запроса о выдаче от китайских властей. Районный суд указал, что заявитель был опознан посредством сравнения фотографий как гражданин Китая, родившийся в этой стране в 1973 году. Его имя значилось в списке разыскиваемых лиц Интерпола. Власти Китая выдали постановление о задержании на его имя 15 декабря 2011 г., из которого следовало, что он подозревался в совершении преступления, предусмотренного статьей 232 Уголовного кодекса Китая. Это преступление наказывается смертной казнью, пожизненным заключением или, по крайней мере, тремя годами заключения и имеет срок давности 20 лет. Срок давности в отношении сравнимого уголовного преступления по Уголовному кодексу Российской Федерации составляет 15 лет, однако он увеличивается, если подозреваемый скрывается от правосудия. Районный суд далее отметил, что паспорт гражданина Российской Федерации на имя A.L., очевидно, был незаконно получен заявителем после того, как он предоставил ложные сведения соответствующим российским органам. Было очевидно, что он являлся не гражданином Российской Федерации, а гражданином Китая и мог быть, таким образом, выдан Китаю.

9. Власти Китая не представили официального запроса о выдаче в течение 30-дневного срока, установленного двусторонним соглашением о выдаче преступников от 26 июня 1995 г.

10. 17 апреля 2014 г. Санкт-Петербургская транспортная прокуратура санкционировала освобождение заявителя. В то же время прокурор отметил, что необходимо начать административное разбирательство о выдворении заявителя на основании того, что его проживание в Российской Федерации было незаконным.

11. Несмотря на постановление об освобождении, заявитель остался под стражей.

2. Административное разбирательство о выдворении

12. 18 апреля 2014 г. Санкт-Петербургская транспортная полиция составила протокол о совершении заявителем преступления, предусмотренного статьей 18.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) (нарушение иностранным гражданином режима пребывания в России, см. § 47 настоящего Постановления).

13. В ту же дату, 18 апреля 2014 г., Смольнинский районный суд признал заявителя виновным в административном правонарушении, предусмотренном статьей 18.8 КоАП РФ, и распорядился о его административном выдворении в Китай. Суд принял во внимание письмо Федеральной миграционной службы от 21 марта 2014 г., которым сообщалось, что невозможно установить, являлся ли заявитель гражданином Российской Федерации. Он получил паспорт российского гражданина на имя A.L. в 2000 году, после того, как он заявил, что потерял свой предыдущий паспорт, который был выдан в 1988 году. Однако, по данным Федеральной миграционной службы, предполагаемый утерянный паспорт никогда не существовал. Районный суд далее ссылался на материалы дела о выдаче, из которого следовало, что заявитель в действительности был гражданином Китая X.W., а не гражданином Российской Федерации A.L. Являясь гражданином Китая, он находился в России незаконно без действующей визы и разрешения на проживание. Суд отметил, что заявитель разыскивался властями Китая по подозрению в убийстве. Следовательно, он был опасен, и необходимо было вынести решение о его административном выдворении из России. Наконец, суд указал, что, хотя заявитель был женат на гражданке Российской Федерации, он не имел детей, которые являлись бы несовершеннолетними и проживали в России. При таких обстоятельствах и с учетом его опасности общественные интересы перевешивали его личный интерес в сохранении семейной жизни в России.

14. Заявитель обжаловал это решение. Он утверждал, в частности, что его паспорт гражданина Российской Федерации не был аннулирован и, следовательно, являлся действительным. Он далее утверждал, что его административное выдворение являлось замаскированной выдачей. Пятнадцатилетний срок давности, установленный российским уголовным законодательством, истек, и он более не мог быть законно выдан Китаю. Если он будет административно выдворен в Китай, он будет немедленно задержан и, весьма возможно, будет казнен. Соответственно, его выдворение в Китай являлось бы нарушением статей 2 и 3 Конвенции.

15. 24 апреля 2014 г. Федеральная миграционная служба установила, что заявитель не являлся гражданином Российской Федерации. Он получил паспорт гражданина Российской Федерации на имя A.L. незаконно.

16. 28 августа 2014 г. Санкт-Петербургский городской суд отменил постановление от 18 апреля 2014 г., установив, что протокол совершения административного правонарушения от 18 апреля 2014 г. имел процессуальные недостатки, и возвратил дело в районный суд на новое рассмотрение. Это разбирательство впоследствии было прекращено.

17. 29 августа 2014 г. Красносельский районный отдел внутренних дел составил новый протокол о совершении заявителем правонарушения, предусмотренного статьей 18.8 КоАП РФ.

18. 30 августа 2014 г. Красносельский районный суд Санкт-Петербурга прекратил административное разбирательство в отношении заявителя, установив, что протокол о совершении административного правонарушения от 29 августа 2014 г. имел процессуальные недостатки.

3. Разбирательство о запрете въезда

19. 31 августа 2014 г. заявитель был освобожден. Его паспорт, изъятый при задержании, не был ему возвращен. Управлением внутренних дел по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области ему был выдан документ от 29 августа 2014 г., объявляющий о нежелательности его присутствия в Российской Федерации (постановление о запрете въезда), в котором указывалось следующее:

"27 августа 2014 г. Министерство внутренних дел Российской Федерации постановило, что Ваше пребывание (проживание) в Российской Федерации является нежелательным в соответствии со статьей 25* (* Положение о нежелательности пребывания иностранного гражданина содержится в статье 25.10 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию".) [Закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию"]. Следовательно, Вы должны покинуть Российскую Федерацию до 3 сентября 2014 г.

Если Вы не выедете до установленного срока, Вы будете депортированы.

В соответствии со статьей 27 [Закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию"] в случае, если в отношении иностранного гражданина принято решение о нежелательности его пребывания (проживания) в Российской Федерации, этому лицу может быть отказано во въезде в Российскую Федерацию".

20. Заявитель обжаловал постановление о запрете въезда в Смольнинском районном суде. Он также жаловался, что у него был незаконно изъят паспорт. Заявитель утверждал, что не мог пересечь границу Российской Федерации без паспорта и не мог, таким образом, исполнить постановление и выехать из Российской Федерации в другую страну. При таких обстоятельствах постановление о запрете выезда автоматически влекло за собой депортацию в Китай. Если он будет депортирован в Китай, его немедленно задержат и, весьма возможно, приговорят к смертной казни. Следовательно, его депортация будет являться нарушением статей 2 и 3 Конвенции.

21. 12 ноября 2014 г. Смольнинский районный суд решил, что постановление о запрете въезда было законным. Оно было принято компетентным органом в соответствии с процедурой, установленной законом, и основывалось на достаточных мотивах. Поскольку заявитель разыскивался властями Китая по подозрению в убийстве, его несколько раз штрафовали в Российской Федерации за нарушение Правил дорожного движения, и он проживал в России по незаконно полученному паспорту, имелись достаточные основания полагать, что он представлял реальную угрозу общественному порядку и безопасности. Районный суд далее отметил, что заявитель не оспаривал этих фактов. Суть его жалобы заключалась в том, что депортация в Китай подвергнет его угрозе быть приговоренным к смертной казни, что означало бесчеловечное обращение. Эти аргументы не могут, однако, служить основанием для отмены законно принятого постановления. Районный суд также счел неубедительным довод заявителя о том, что постановление о запрете на въезд автоматически повлечет его депортацию в Китай. Во-первых, его депортация не будет автоматической и потребует вынесения отдельного административного решения, которое можно будет обжаловать в суде. Во-вторых, заявитель имел возможность избежать депортации в Китай, выехав из Российской Федерации в любую другую страну.

22. Районный суд далее постановил, что изъятие паспорта заявителя на имя A.L. было законным. Решением от 24 апреля 2014 г. Федеральная миграционная служба установила, что паспорт был выдан незаконно и заявитель не являлся гражданином Российской Федерации. Это являлось законным основанием для изъятия паспорта. Процедура, предусмотренная законом, была соблюдена.

23. Заявитель обжаловал это решение. Он утверждал, в частности, что российское законодательство не предусматривало отдельного административного решения о депортации. Постановление о запрете въезда составляло само по себе достаточную правовую основу для депортации, и уклонение от выезда из Российской Федерации до установленного срока могло, следовательно, повлечь автоматическую депортацию в Китай. Он не имел каких-либо средств правовой защиты с приостанавливающим эффектом в данной ситуации. Он далее повторил свой довод о том, что не мог выехать из Российской Федерации в другую страну, поскольку его паспорт был изъят властями, а других документов, удостоверяющих личность, у него не было. Наконец, он утверждал, что его высылка в Китай составит нарушение не только статей 2 и 3 Конвенции, но и статьи 8 Конвенции, так как он был женат на гражданке Российской Федерации.

24. 25 февраля 2015 г. Санкт-Петербургский городской суд, рассмотрев жалобу заявителя, оставил решение от 12 ноября 2014 г. без изменений, установив, что оно было законным, надлежащим образом мотивированным и обоснованным. Он добавил, что генетическая экспертиза установила, что генетический профиль заявителя соответствовал генетическому профилю родителей X.W. Таким образом, не было сомнений в том, что настоящее имя заявителя было X.W. Далее Санкт-Петербургский городской суд согласился с районным судом в том, что заявитель мог избежать депортации в Китай, выехав из Российской Федерации в другую страну с использованием его китайского паспорта.

B. Условия содержания заявителя под стражей

1. Центр для содержания иностранных граждан

25. С 18 апреля по 29 августа 2014 г. заявитель содержался под стражей в центре для содержания иностранных граждан, расположенном в Красном Селе в г. Санкт-Петербурге.

(a) Описание, представленное заявителем

26. С 18 по 21 апреля 2014 г. заявитель содержался в карцере. С 18 по 20 апреля 2014 г. на него были надеты наручники. В карцере отсутствовали окна, и он был пустым. В нем отсутствовали скамья или стул, и заявитель был вынужден все время стоять или сидеть на корточках. Там отсутствовали унитаз или проточная вода. В его просьбах разрешить ему пользоваться туалетом было отказано, и он был вынужден справлять нужду в пластиковую бутылку. Ему выдавали питание только один раз в течение этого периода, но он в любом случае не мог есть, поскольку находился в наручниках.

27. 21 апреля 2014 г. заявитель был переведен в камеру одиночного содержания N 412 на четвертом этаже, где он оставался до 2 июля 2014 г. Площадь камеры составляла 9 кв. м, и в ней имелись кровать, прикроватный шкаф, стол, раковина и унитаз, от которого воняло. Окно не открывалось, поэтому заявитель не мог проветривать свою камеру. Также окно было закрашено, что препятствовало дневному свету. Искусственное освещение было тусклым. Камера была сырой и холодной, и заявитель был вынужден спать в пальто. В камере было много мышей.

28. С 2 июля по 29 августа 2014 г. заявитель содержался в камере одиночного содержания N 413. Условия содержания в этой камере были сходными с условиями в камере N 412.

29. Обе камеры, NN 412 и 413, были заперты, и заявитель находился в них все время один. Ни другие заключенные, ни надзиратели никогда не входили в камеры. В камерах отсутствовали радио или телевизор. Заявителю не давали каких-либо книг или газет. Ему не было разрешено пользоваться мобильным телефоном. Поскольку он находился в полной изоляции, он считал дни, рисуя палочки на бумаге.

30. До 5 июня 2014 г. ему не разрешалось иметь прогулки во дворе. В частности, ему разрешалось выходить во двор 10, 11, 12, 14, 15, 17, 18, 21 и 30 июня, 13, 7, 11, 13* (* Такая последовательно в тексте (примеч. редактора).), 15, 19, 27 и 29 июля и 3, 6, 9, 11, 12, 18, 21, 24 и 25 августа 2014 г. Прогулки продолжались от 10 минут до получаса. Прогулочный двор имел размеры 30  8 м и был огорожен трехметровым забором. Во дворе заявитель всегда находился в одиночестве.

31. Заявителю было крайне сложно получить разрешение на семейное посещение. Ему были разрешены только четыре свидания с женой, каждый раз менее чем на полчаса и в присутствии надзирателей.

32. Центр для содержания иностранных граждан не имел кухни, и пища доставлялась из других исправительных учреждений. Она всегда была холодной, и ему не выдавалось овощей, фруктов, мяса или молочных продуктов. Надзиратели передавали ему еду через маленькое окно в двери. Питьевая вода не предоставлялась, и заявитель был вынужден пить водопроводную воду, которая была низкого качества.

33. За период четырехмесячного нахождения в центре заявителю было разрешено пользоваться душем только пять раз. Вода в душе была холодной. В центре отсутствовала прачечная, и заявитель был вынужден стирать одежду самостоятельно.

(b) Описание, предоставленное властями Российской Федерации

34. Согласно утверждениям властей Российской Федерации заявитель содержался под стражей в камере N 412 площадью 27,4 кв. м. В камере были окна, искусственное освещение и центральное отопление. Она была оборудована унитазом, проточной горячей и холодной водой, кроватью, прикроватным шкафом и обеденным столом.

35. Заключенным предоставлялось горячее питание три раза в сутки. Они могли гулять в прогулочном дворе каждое утро в соответствии с применимыми правилами.

36. В центре для содержания иностранных граждан имелась библиотека, которой заявителю было разрешено пользоваться по запросу.

37. В центре для содержания иностранных граждан отсутствовали карцеры, и надзиратели в нем никогда не применяли наручники.

2. Отдел полиции

38. 29 августа 2014 г. заявитель был помещен в камеру административного задержания в Красносельском районном отделе внутренних дел N 9, где он содержался до 31 августа 2014 г.

(a) Описание, предоставленное заявителем

39. Заявитель был помещен в камеру 29 августа, примерно в 16.30. Однако он оставался в наручниках до 23.30 того же дня.

40. Камера имела площадь 3,75 кв. м. В ней были бетонные стены и потолок, окна отсутствовали. В стене имелось отверстие размером 40  60 см, перекрытое металлическим щитом с вентиляционными отверстиями.

41. В камере имелась узкая деревянная скамья. В ней отсутствовали стол, стул, раковина или унитаз. Заявителю не давали пищи или воды. Ему не разрешили пользоваться туалетом до 13 часов 30 августа до судебного заседания. Он оставался в наручниках 30 августа 2014 г., с 13.00 до 17.00, в течение всего судебного заседания и до его возвращения в отдел полиции.

42. Представителям заявителя не разрешали посещать его.

43. Заявитель был освобожден 31 августа 2014 г., примерно в 16.30

(b) Описание, предоставленное властями Российской Федерации

44. Власти Российской Федерации предоставили план помещений отдела внутренних дел N 9. Из плана следовало, что там имелись три камеры содержания, две из них размером 7,55 кв. м и одна - 6,5 кв. м. Каждая камера была оборудована двумя скамейками. В них отсутствовали другая мебель или санитарное оборудование.

45. Власти Российской Федерации утверждали, что окна были закрыты металлическими экранами с отверстиями в них.

46. Согласно показаниям сотрудников полиции заявителю предоставляли пищу, но он отказывался ее есть. Он предпочитал пищу, принесенную его женой. Ему разрешалось посещать туалет отдела полиции по требованию. На заявителя не надевали наручники.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

A. Административное выдворение

47. Статья 18.8 КоАП РФ предусматривает, что иностранный гражданин или лицо без гражданства, проживающие в Российской Федерации, которые нарушают порядок въезда в Российскую Федерацию или правила пребывания или проживания в Российской Федерации, такие как миграционные правила, правила передвижения или выбора постоянного или временного места жительства, подлежат административному штрафу и возможному административному выдворению за пределы Российской Федерации. Нарушение иностранным гражданином или лицом без гражданства режима пребывания (проживания) в Российской Федерации, выразившееся в отсутствии документов, подтверждающих право на пребывание (проживание) в Российской Федерации, либо в неисполнении обязанностей по уведомлению о подтверждении своего проживания в Российской Федерации, влечет наложение административного штрафа с административным выдворением за пределы Российской Федерации или без такового. Вышеупомянутые нарушения, совершенные в городах федерального подчинения Москве и Санкт-Петербурге или Московской и Ленинградской областях, наказываются административным штрафом и административным выдворением за пределы Российской Федерации.

48. Согласно пункту 1 части 2 статьи 28.3 КоАП РФ протокол о правонарушении, предусмотренном статьей 18.8 КоАП РФ, составляется должностным лицом органа внутренних дел. Статья 28.8 КоАП РФ обязывает в течение суток передать протокол судье или иному должностному лицу, уполномоченному рассматривать дело об административном правонарушении. Часть 3 статьи 23.1 КоАП РФ предусматривает, что дела об административных правонарушениях, влекущих административное выдворение за пределы Российской Федерации, рассматриваются судьями судов общей юрисдикции. Пункт 1 статьи 30.1 КоАП РФ гарантирует право обжалования постановления по делу о правонарушении в суд или вышестоящий суд.

B. Решения о нежелательности пребывания и высылке

49. Федеральный закон "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" (N 114-ФЗ от 15 августа 1996 г.) устанавливает, что компетентный орган может вынести решение, признающее пребывание иностранного гражданина на территории Российской Федерации нежелательным. Такое решение может быть принято, если пребывание (проживание) иностранного гражданина или лица без гражданства, незаконно или законно находящихся в Российской Федерации, создает реальную угрозу обороноспособности или безопасности государства, либо общественному порядку, либо здоровью населения и так далее. Иностранный гражданин, в отношении которого принято решение о нежелательности пребывания (проживания) в Российской Федерации, обязан выехать из Российской Федерации, а лица, не покинувшие территорию Российской Федерации, подлежат депортации. Это решение также является основанием для последующего отказа во въезде в Российскую Федерацию (статья 25.10 Закона).

C. Изъятие паспорта

50. Приказ от 11 марта 2014 г. N 178 Федеральной миграционной службы России* (* Имеется в виду приказ "Об организации деятельности территориальных органов ФМС России по изъятию паспортов граждан Российской Федерации, удостоверяющих личность граждан Российской Федерации на территории Российской Федерации, и предоставлению информации о паспортах граждан Российской Федерации, удостоверяющих личность граждан Российской Федерации на территории Российской Федерации" (примеч. редактора).) об изъятии российских паспортов предусматривает, что паспорт гражданина Российской Федерации может быть изъят, если он выдан незаконно, например, оформлен на основании недостоверных сведений, указанных заявителем, или выдан лицу, которое, по сведениям Федеральной миграционной службы, не является гражданином Российской Федерации (пункт 2). Решение о признании паспорта выданным в нарушение установленного порядка принимается руководителем (начальником) территориального органа Федеральной миграционной службы России (пункт 4).

D. Смертный приговор

51. В своем Определении от 19 ноября 2009 г. N 1344-О-Р* (* Имеется в виду Определение "О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года О порядке введения в действие Закона Российской Федерации О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР О судоустройстве РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" (примеч. редактора).) Конституционный Суд Российской Федерации указал, в частности, следующее:

"...4.1. В международном нормотворчестве существует устойчивая тенденция к отмене смертной казни (Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни; Второй факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни; Протокол к Американской конвенции о правах человека об отмене смертной казни) вплоть до полного и безусловного ее запрета, предусмотренного вступившим в силу в 2003 году Протоколом N 13 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод...

Выраженное Российской Федерацией намерение установить мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров и принять иные меры по отмене смертной казни было одним из существенных оснований для ее приглашения в Совет Европы...

Присоединившись к уставным документам Совета Европы, Российская Федерация тем самым подтвердила свои заверения и обязательства, на условиях исполнения которых состоялось ее приглашение в Совет Европы...

4.2. ...Российской Федерацией Протокол N 6 был подписан 16 апреля 1997 года, и его предстояло ратифицировать (учитывая выраженное Россией при принятии ее 28 февраля 1996 года в Совет Европы обязательство присоединиться к данному Протоколу не позднее чем через три года с момента вступления в Совет Европы) до 28 февраля 1999 года.

Проект федерального закона о ратификации Протокола N 6 был внесен Президентом Российской Федерации в Государственную Думу 6 августа 1999 года...

4.3. Тот факт, что Протокол N 6 до сих пор не ратифицирован, в контексте сложившихся правовых реалий не препятствует признанию его существенным элементом правового регулирования права на жизнь.

В соответствии со статьей 18 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года государство обязано воздерживаться от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели, если: a) оно подписало договор или обменялось документами, образующими договор, под условием ратификации, принятия или утверждения до тех пор, пока оно не выразит ясно своего намерения не стать участником этого договора; или b) оно выразило согласие на обязательность для него договора, - до вступления договора в силу и при условии, что такое вступление в силу не будет чрезмерно задерживаться.

Таким образом, Российская Федерация связана требованием статьи 18 Венской конвенции о праве международных договоров не предпринимать действий, которые лишили бы подписанный ею Протокол N 6 его объекта и цели, до тех пор, пока она официально не выразит свое намерение не быть его участником. Поскольку основным обязательством по Протоколу N 6 является полная отмена смертной казни, включая изъятие из законодательства данного вида наказания за все преступления, за исключением "действий, совершенных во время войны или при неизбежной угрозе войны", и отказ от его применения за тем же исключением, в России с 16 апреля 1997 года смертная казнь применяться не может, то есть наказание в виде смертной казни не должно ни назначаться, ни исполняться...

6. ...Смертная казнь как исключительная мера наказания, установленная Уголовным кодексом Российской Федерации, по смыслу статьи 20... Конституции Российской Федерации, допустима лишь в качестве временной меры ("впредь до ее отмены") в течение определенного переходного периода. В настоящее время соответствующие положения Уголовного кодекса Российской Федерации не могут применяться, поскольку сложившееся в Российской Федерации правовое регулирование права на жизнь, основанное на положениях статьи 20 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 4) и 17 и включающее также решения Конституционного Суда Российской Федерации, устанавливает запрет на назначение смертной казни и исполнение ранее вынесенных приговоров: в отношении запрета на вынесение смертных приговоров Российская Федерация связана конституционно-правовыми по своей природе обязательствами, вытекающими как из международно-правовых договоров, так и из внутригосударственных правовых актов, принятых Федеральным Собранием - парламентом Российской Федерации, Президентом Российской Федерации, Конституционным Судом Российской Федерации.

Это означает, что в Российской Федерации действует конкретизирующий закрепленные Конституцией Российской Федерации гарантии права на жизнь комплексный мораторий на применение смертной казни, который, по смыслу составляющих его правовых актов, первоначально предполагался в качестве краткосрочного. Вместе с тем данное правовое регулирование сохраняет свое действие более 10 лет (с момента принятия Россией на себя обязательств при вступлении в Совет Европы (28 февраля 1996 года) и подписания Протокола N 6 (16 апреля 1997 года), а также установления Конституционным Судом Российской Федерации (Постановление от 2 февраля 1999 г. N 3-П) прямого запрета - в отсутствие надлежащих процессуальных гарантий - на назначение смертной казни) и легитимировано сложившейся правоприменительной практикой, в том числе последующими решениями Конституционного Суда Российской Федерации и решениями судов общей юрисдикции.

7. Таким образом, в Российской Федерации на основе Конституции Российской Федерации и конкретизирующих ее правовых актов смертная казнь как наказание уже длительное время не назначается и не исполняется. В результате столь продолжительного по времени действия моратория на применение смертной казни, элементом правовой основы которого является Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П во взаимосвязи с другими его решениями, сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и сложился легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого - с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, - происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни как исключительной меры наказания, носящей временный характер ("впредь до ее отмены") и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации...".

III. Международные материалы

A. Доклады о смертных приговорах в Китае

52. В годовом докладе организации "Международная амнистия" (Amnesty International) "Китай 2013" указывается:

"Смертные приговоры по-прежнему выносились на несправедливых судебных процессах. В Китае казнили больше людей, чем во всех остальных странах вместе взятых. Статистика о количестве вынесенных смертных приговоров и состоявшихся казней по-прежнему была засекречена. Действующее законодательство Китая не предусматривает процедур, которые позволили бы осужденным на смерть просить о помиловании или смягчении приговора".

53. Доклад "Международной амнистии" 2014 года "Смертные приговоры и казни" в соответствующих частях гласит следующее:

""Международная амнистия" следит за применением смертной казни в Китае с помощью доступных, но ограниченных, источников, в том числе через сообщения в средствах массовой информации. На основании этих источников можно констатировать, что в 2014 году власти Китая осуществили больше казней, чем весь остальной мир, и тысячи людей приговорили к смерти.

Смертные приговоры по-прежнему выносились в результате несправедливых судебных разбирательств и за действия, не приведшие к гибели людей. Примерно 8% от всех зарегистрированных казней в Китае были выполнены за преступления, связанные с наркотиками. Казни за экономические преступления, в том числе растраты, контрафакцию и взятки, составляли примерно 15% от всех казней. В некоторых случаях родственники узнавали о казнях своих родственников в тот же день, когда смертный приговор приводился в исполнение...

Так, 16 июня были казнены 13 человек, осужденных по семи отдельным делам. Они были признаны виновными в различных преступлениях, в том числе организации, руководстве и участии в террористических группировках, убийстве, поджоге, краже и нелегальном производстве, хранении и перевозке взрывчатых веществ...

В 2014 году стало известно о нескольких случаях неправосудных приговоров и казней...".

B. Одиночное содержание заключенных

54. Кроме того, Рекомендация Rec(2006)2 Комитета министров Совета Европы государствам - членам Совета Европы о Европейских пенитенциарных правилах, принятая 11 января 2006 г. (Европейские пенитенциарные правила), в соответствующих частях устанавливает следующее:

"...53.1. Специальные меры строгого режима или безопасности применяются только в исключительных обстоятельствах.

53.2. Должны быть установлены ясные процедуры, которые необходимо соблюдать при применении таких мер в отношении любого заключенного.

53.3. Характер любых таких мер, продолжительность и основания для их применения определяются национальным законодательством.

53.4. Применение этих мер в каждом случае должно утверждаться компетентным органом на конкретно оговоренный срок.

53.5. Любое решение о продлении этого утвержденного срока принимается при условии его повторного утверждения компетентным органом.

53.6. Такие меры применяются в отношении отдельных лиц, а не групп заключенных.

53.7. Любой заключенный, в отношении которого применяются такие меры, имеет право жаловаться в соответствии с условиями, установленными в правиле 70...

70.1. Заключенные, индивидуально или группой, должны иметь широкие возможности для высказывания просьб или жалоб начальнику пенитенциарного учреждения или любой иной компетентной инстанции...

70.3. Если в удовлетворении просьбы отказано или жалоба отклонена, то причины этого должны быть доведены до заключенного, а заключенный имеет право обжаловать это решение в независимой инстанции...".

55. Соответствующие извлечения из 21-го Общего доклада [CPT/Inf(2011)28)], подготовленного Европейским комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - ЕКПП), устанавливают следующее:

"...53. Одиночное заключение... может нанести крайний ущерб психическому, соматическому и социальному здоровью заинтересованных лиц. Этот ущерб может быть нанесен сразу же и усугубляться по мере того, как эта мера продолжает применяться, и чем более неопределенным является ее срок действия...

54. ЕКПП понимает термин "одиночное заключение" как означающий все те случаи, когда заключенному предписывается находиться отдельно от других заключенных, например, в результате судебного решения или дисциплинарного наказания, налагаемого в рамках тюремной системы, или в качестве профилактической административной меры или же для защиты соответствующего заключенного...

55. Одиночное заключение дополнительно ограничивает уже весьма ограниченные права лиц, лишенных свободы. Дополнительные ограничения, связанные с этим, не вытекают непосредственно из самого факта заключения в тюрьму и, таким образом, должны быть обоснованы дополнительно. Для того, чтобы проверить, оправдано ли какое-либо отдельное принятие такой меры, целесообразно применить традиционные тесты, закрепленные в положениях Европейской конвенции о защите прав человека и развитые в прецедентной практике Европейского суда по правам человека.

(a) Пропорциональный: любое дополнительное ограничение прав заключенного должно быть связано с существующим или потенциальным ущербом, который заключенный нанес или нанесет своими действиями (или с тем потенциальным ущербом, который угрожает ему самому или ей самой) в условиях тюрьмы. Учитывая, что одиночное заключение является серьезным ограничением прав заключенного и подразумевает непосредственные риски для самого заключенного, то и уровень действительного и потенциального ущерба должен быть по крайней мере столь же серьезным или представлять собой единственный способ решить возникшую проблему. Это отражается, например, в том, что в большинстве стран одиночное заключение предусмотрено лишь в отношении наиболее серьезных дисциплинарных нарушений, но данный принцип должен соблюдаться при всех формах использования такой меры. Чем дольше продолжает применяться эта мера, тем серьезнее должны быть ее обоснования и тем больше должно делаться для того, чтобы она достигла своей цели.

(b) Законный: во внутригосударственном национальном законодательстве должно содержаться положение в отношении любого типа одиночного заключения, разрешаемого в стране, и такое положение должно быть разумным. О нем необходимо уведомить в понятной форме любое лицо, которое подвергается данной мере. В законе должны быть конкретно изложены конкретные обстоятельства, при которых может применяться любая форма одиночного заключения, а также указываться те лица, которые могут принять решение о такой мере, процедуры действий этих лиц, право соответствующего заключенного делать заявления в рамках процедуры, требования о том, чтобы заключенному были изложены в максимально полном объеме возможные обоснования такого решения (при этом понимается, что при определенных обстоятельствах могут существовать обоснованные оправдания для того, чтобы не раскрывать конкретные подробности, связанные с безопасностью, или же чтобы защитить интересы третьих сторон), частота и процедура пересмотра этого решения и процедуры обжалования такого решения. Режим каждого типа одиночного заключения должен быть установлен на основании закона, при этом каждый из этих режимов должен четко отличаться от других режимов.

(c) Подотчетный: необходимо хранить все регистрационные записи обо всех решениях в отношении одиночного заключения, а также обо всех пересмотрах подобных решений. В этих записях должны быть изложены все те факторы, которые учитывались, а также информация, на которой они основывались. Следует также регистрировать выступления заключенного или его отказ от того, чтобы внести свой вклад в процесс принятия решения. Кроме того, необходимо в полном объеме регистрировать все виды контактов с сотрудниками тюрьмы, во время нахождения заключенного в одиночном заключении, включая попытки сотрудников переговорить с заключенным и ответ на это заключенного.

(d) Необходимый: правило, согласно которому разрешаются лишь те ограничения, которые необходимы для безопасности и надлежащего содержания под стражей заключенного и соблюдения требований правосудия, применяется равным образом и к заключенным, находящимся в одиночном заключении. Соответственно, во время одиночного заключения не должно быть, например, автоматического лишения права на посещение, телефонные звонки и корреспонденцию или отказа в доступе к материалам, обычно доступным заключенным (такие, как материалы для чтения). Равным образом режим должен быть достаточно гибким для того, чтобы снять какое-либо ограничение, в котором нет необходимости в каждом отдельном случае.

(e) Недискриминационный: при принятии решения об одиночном заключении необходимо не только учитывать все соответствующие вопросы, но и тщательно обеспечивать, чтобы не относящиеся к делу вопросы не учитывались. Власти должны контролировать использование всех форм одиночного заключения для обеспечения того, чтобы эта мера не использовалась непропорционально, без объективного и разумного обоснования, не была бы направлена против отдельного заключенного или отдельной группы заключенных..

56. ...Лишение заключенного контакта с другими заключенными может производиться в качестве обычных дисциплинарных процедур, предусмотренных законодательством, как наиболее серьезное дисциплинарное наказание...

Ввиду потенциально весьма вредных последствий одиночного заключения ЕКПП полагает, что принцип пропорциональности требует его использования только в исключительных случаях и в качестве последнего средства, на кратчайший возможный срок... ЕКПП считает, что максимальный срок не должен превышать 14 дней в отношении определенного правонарушения, а может быть и ниже. Кроме того, необходимо запретить следующие один за другим дисциплинарные приговоры, приводящие к тому, что одиночное заключение продолжается без перерывов более чем максимально установленный срок. Любые правонарушения, совершенные заключенным, которые, как считается, вызывают необходимость более серьезных санкций, необходимо рассматривать в рамках системы уголовного правосудия.

57. ...Основания для вынесения решения об одиночном заключении в качестве наказания и тот срок, в течение которого это решение действует, должны быть в полной мере задокументированы в протоколе дисциплинарного производства. Такие протоколы должны быть доступны старшим руководителям и надзорным органам. Должен быть предусмотрен также эффективный процесс обжалования, на котором можно вновь своевременно рассмотреть выводы о виновности и/или приговоре для того, чтобы учитывать их практическое применение. При этом необходимо предусматривать и доступ к юридическим консультациям для заключенных, находящихся в такой ситуации. Заключенных, подвергающихся этому наказанию, должен посещать на ежедневной основе директор тюрьмы или другой член администрации тюрьмы и при этом они должны отдавать указания о прекращении одиночного заключения, когда это будет обосновано, с учетом состояния или поведения заключенного. Необходимо регистрировать данные посещения и связанные с ними решения.

58. Камеры, используемые для одиночного заключения, должны отвечать таким же минимальным стандартам, как и те стандарты, которые применяются к другим формам размещения заключенных. Таким образом, они должны быть соответствующего размера, иметь доступ к естественному освещению и быть оборудованными искусственным освещением (в обоих случаях это должно быть достаточным освещением для чтения), а также иметь соответствующие отопление и вентиляцию. Они должны быть оборудованы и средствами общения с персоналом тюрьмы. Необходимо предусмотреть длжные меры для того, чтобы заключенные могли справлять естественную нужду в нормальных условиях в любое время, а также принимать душ, по крайней мере, столь же часто, как и заключенные в обычном режиме. Заключенные, содержащиеся в одиночном заключении, должны иметь разрешение на то, чтобы носить обычную тюремную одежду, а предоставляемое им питание должно быть обычным тюремным питанием, включая специальные диеты, когда это требуется. Что касается территории для прогулок, используемой такими заключенными, то она должна быть достаточно большой, чтобы можно было по-настоящему получить желаемую нагрузку, а также иметь определенные средства защиты от нежелательных элементов...

61. Как и в отношении всех других режимов, применяемых к заключенным, в данном случае следует следовать принципу, что заключенные в одиночном заключении не должны подвергаться бльшему количеству ограничений, чем это необходимо для их безопасности и нормального содержания. Кроме того, следует предпринимать особые усилия для укрепления режима тех, кто долгое время содержится в одиночном заключении и нуждается в особом внимании для того, чтобы свести к минимуму тот ущерб, который может им причинить такая мера. Нет необходимости подходить к данному вопросу, исходя из принципа "всё или ничего". Каждое отдельное ограничение должно применяться целесообразным образом, с учетом оцениваемого риска со стороны отдельного заключенного. Точно так же, как уже указывалось, должна быть установлена четкая дифференциация между режимами, применяемыми к лицам в одиночном заключении, с учетом самого типа одиночного заключения.

(b) Заключенные, находящиеся в одиночном заключении в качестве дисциплинарной меры, никогда не должны лишаться контактов со своими семьями, и любые ограничения таких контактов должны устанавливаться лишь только в той степени, в какой это нарушение относится к такого рода контактам. Не должно быть каких-либо ограничений на право доступа к адвокату. Лица, помещенные в одиночное заключение, должны иметь право, по крайней мере, на часовую прогулку на открытом воздухе в день, с первого дня нахождения в одиночном заключении, и их необходимо поощрять в том, чтобы совершать такие прогулки. Им также необходимо разрешить доступ к разумному набору материалов для чтения... Чрезвычайно важно, чтобы их стимулировали в том, чтобы поддерживать их психическое благополучие...

63. ...С другой стороны, медицинский персонал должен весьма внимательно относиться к положению всех заключенных, находящихся в одиночном заключении. Медицинский персонал должен получать информацию о каждом подобном случае и должен посещать заключенного сразу же после помещения его под такой режим и затем на регулярной основе, по крайней мере, один раз в день, а также предоставлять им незамедлительно медицинскую помощь и лечение, как это требуется. При этом медицинский персонал должен сообщать директору тюрьмы обо всех случаях, когда пребывание в одиночном заключении серьезно угрожает здоровью заключенного...".

Право

I. Предполагаемые нарушения статей 2, 3 и 13 Конвенции, что касается предстоящего принудительного возвращения в Китай

56. Заявитель жаловался, что, если он будет принудительно возвращен в Китай, он может столкнуться с угрозой осуждения и применения смертной казни. Заявитель также утверждал, что он не имел эффективных средств правовой защиты в отношении указанной выше жалобы. Он ссылался на статьи 2, 3 и 13 Конвенции, которые в соответствующих частях предусматривают следующее:

"Статья 2 Конвенции

1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание...

Статья 3 Конвенции

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию...

Статья 13 Конвенции

Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Приемлемость жалобы

57. Европейский Суд считает, что данные жалобы не являются явно необоснованными в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалобы должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Статьи 2 и 3 Конвенции

(a) Доводы сторон

58. Власти Российской Федерации утверждали, что внутригосударственные суды рассмотрели довод заявителя о том, что его высылка в Китай подвергнет его угрозе смертной казни и бесчеловечному обращению. Эти доводы были отклонены, поскольку целью внутригосударственного разбирательства против него было признать его присутствие в Российской Федерации нежелательным, а не выдать или депортировать его в Китай. Постановление о запрете въезда не влекло автоматически его депортацию в Китай, так как заявитель мог выехать из России в другую страну, используя свой паспорт гражданина Китая.

59. Власти Российской Федерации далее утверждали, что российские суды установили, что постановление о запрете въезда заявителя было принято компетентным органом в соответствии с процедурой, установленной законом, и имело достаточные основания. Учитывая, что заявитель разыскивался властями Китая по подозрению в убийстве, был несколько раз оштрафован в России за нарушение Правил дорожного движения и проживал в Российской Федерации с незаконно выданным паспортом, имелись достаточные основания считать, что он представлял реальную угрозу общественному порядку и безопасности.

60. Заявитель утверждал, что он разыскивался властями Китая по обвинению в убийстве, наказываемому смертной казнью. Власти Российской Федерации первоначально предусматривали его выдачу Китаю, однако разбирательство о выдаче, в конце концов, было прекращено. Попытка выслать его в Китай с помощью административного разбирательства о выдворении была безуспешной, поскольку внутригосударственные суды отменили решение о его административном выдворении. Власти Российской Федерации начали разбирательство о запрете въезда, которое было по своей природе чисто административным и не требовало решения суда. Хотя постановление о запрете выезда могло быть оспорено в суде, судебный пересмотр дела не имел приостанавливающего эффекта. Внутригосударственные органы ссылались исключительно на обвинения против него в Китае как на основания для его запрета въезда, признав, что он представлял угрозу для безопасности.

61. Заявитель далее утверждал, что ни Министерство внутренних дел, которое приняло постановление о запрете въезда, ни российские суды, проводившие разбирательства в отношении него, не оценили угрозу того, что он подвергнется смертной казни и бесчеловечному обращению, которые повлечет за собой его принудительное возвращение в Китай. Он оспорил утверждение властей Российской Федерации о том, что постановление о запрете въезда не повлечет за собой автоматическую депортацию в Китай. Он указывал, что постановление о запрете въезда четко указывало, что, если он не выедет из Российской Федерации до установленного срока, он будет депортирован. Действительно, Федеральный закон "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" устанавливает автоматическую депортацию любого иностранного гражданина, который не выехал из России, как это ему было предписано (см. § 49 настоящего Постановления). Учитывая, что власти изъяли его паспорт, и он не имел иных документов, удостоверяющих его личность, он не мог выехать из России в другую страну. Единственной имевшейся для него возможностью являлось принудительное выдворение в Китай властями Российской Федерации.

(b) Мнение Европейского Суда

(i) Общие принципы

62. Европейский Суд напоминает свои общие принципы, изложенные в деле "Аль-Саадун и Муфдхи против Соединенного Королевства" (Al-Saadoon and Mufdhi v. United Kingdom) (жалоба N 61498/08, ECHR 2010):

"...115. Европейский Суд принимает в качестве исходного пункта право не подвергаться смертной казни. Казнь по приговору суда предполагает умышленное и преднамеренное уничтожение человеческого существа государственными органами. Независимо от способа казни лишение жизни влечет физическую боль. Кроме того, предвидение смерти в руках государства неизбежно должно порождать сильные психологические страдания. Тот факт, что вынесение и исполнение смертного приговора отрицают фундаментальные права человека, был признан государствами - членами Совета Европы. В преамбуле к Протоколу N 13 государства-участники охарактеризовали себя как убежденных в том, "что право каждого человека на жизнь является фундаментальной ценностью в демократическом обществе и что отмена смертной казни является основным условием защиты этого права и полного признания достоинства, присущего всем человеческим существам".

116. Шестьдесят лет назад, когда принималась Конвенция, смертный приговор не считался нарушающим международные стандарты. Так, было установлено исключение из права на жизнь, поэтому пункт 1 статьи 2 Конвенции предусматривает: "Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание". Однако, как указано в пояснительном докладе к Протоколу N 13 к Конвенции, впоследствии имела место эволюция к полной de facto* (* De facto (лат.) - фактически (примеч. переводчика).) и de jure* (* De jure (лат.) - юридически (примеч. переводчика).) отмене смертной казни в государствах - членах Совета Европы (см. § 95 настоящего Постановления, см. также § 96 настоящего Постановления). Протокол N 6 к Конвенции, который отменяет смертную казнь, иначе как за "действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны", был открыт для подписания 28 апреля 1983 г. и вступил в силу 1 марта 1985 г. После открытия для подписания Протокола N 6 Парламентская Ассамблея Совета Европы ввела практику, в соответствии с которой она требовала от государств, желающих присоединиться к Совету Европы, принять немедленный мораторий на смертную казнь, устранить смертную казнь из внутригосударственного законодательства и подписать и ратифицировать Протокол N 6. Все государства - члены Совета Европы ныне подписали Протокол N 6 и все, кроме Российской Федерации, ратифицировали его.

117. ...Протокол N 13 к Конвенции, который запрещает смертную казнь при всех обстоятельствах, был открыт для подписания 3 мая 2002 г. и вступил в силу 1 июля 2003 г. В дату вынесения настоящего Постановления Протокол N 13 ратифицировали 42 государства-члена и подписали, но не ратифицировали еще три (Армения, Латвия и Польша). Только Азербайджан и Российская Федерация не подписали Протокол...

119. В деле Оджалана (упоминавшемся выше) Европейский Суд рассмотрел вопрос, может ли практика государств-участников считаться устанавливающей соглашение об отмене исключения в пункте 1 статьи 2 Конвенции, допускающего смертную казнь при определенных условиях:

"...Точно так же Европейский Суд отмечает, что правовая позиция относительно смертной казни претерпела значительное развитие после разрешения дела Сёринга. Фактическая отмена, зафиксированная в этом деле относительно 22 государств-участников в 1989 году, переросла в юридическую отмену относительно 44 государств-участников и мораторий в оставшемся государстве, которое еще не отменило казнь, а именно в Российской Федерации. Этот почти полный отказ от смертной казни в мирное время в Европе отразился в том факте, что все государства-участники подписали Протокол N 6 и 41 государство ратифицировало его, то есть все, за исключением Турции, Армении и Российской Федерации. Это также отражено в политике Совета Европы, которая требует, чтобы новые государства-члены обязались отменить смертную казнь в качестве условия их вхождения в организацию. В результате этого развития территории, занимаемые государствами - членами Совета Европы, стали зоной, свободной от смертной казни.

...Такое заметное развитие сегодня может считаться признаком согласия государств-участников относительно отмены или, по крайней мере, изменения второго предложения пункта 1 статьи 2 Конвенции, особенно с учетом того, что все государства-участники ныне подписали Протокол N 6 и что он ратифицирован 41 государством. Можно задаться вопросом о том, необходимо ли ожидать ратификации Протокола N 6 тремя остальными государствами до заключения о том, что исключение по поводу смертной казни в пункте 1 статьи 2 Конвенции было существенно изменено. При таких последовательных условиях можно сказать, что смертная казнь в мирное время стала считаться неприемлемой... формой наказания, которая уже не допускается в соответствии со статьей 2 Конвенции".

Заключив, что применение смертной казни иначе как в военное время стало неприемлемой формой наказания, Большая Палата Европейского Суда в деле Оджалана далее рассмотрела позицию относительно смертной казни при всех обстоятельствах:

"...164. Европейский Суд отмечает, что, открыв для подписания Протокол N 13 к Конвенции относительно отмены смертной казни при всех обстоятельствах, государства-участники избрали традиционный метод изменения текста Конвенции во исполнение политики отмены. На дату этого Постановления три государства-участника не подписали данный Протокол, и 16 его не ратифицировали. Однако этот финальный шаг к полной отмене смертной казни, то есть в мирное и военное время, можно считать подтверждением тенденции отмены в практике государств-участников. Это необязательно противоречит мнению о том, что статья 2 Конвенции изменена в части, допускающей смертную казнь в мирное время.

165. В то же время тот факт, что все еще имеется большое количество государств, которые не подписали или не ратифицировали Протокол N 13 к Конвенции, может помешать Европейскому Суду установить, что существует утвердившаяся практика государств-участников рассматривать применение смертной казни как бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, противоречащее статье 3 Конвенции, поскольку отступление от этого положения невозможно даже в военное время. Тем не менее Большая Палата Европейского Суда согласна с Палатой в том, что не является необходимым твердое заключение Европейского Суда по этим пунктам, поскольку по следующим причинам это противоречило бы Конвенции, даже если бы статья 2 Конвенции толковалась как допускающая смертную казнь, применение смертной казни после несправедливого судебного процесса".

120. Таким образом, можно видеть, что Большая Палата Европейского Суда в деле Оджалана не исключала, что статья 2 Конвенции уже была изменена в сторону устранения исключения, допускающего смертную казнь. Кроме того, как указывалось выше, с тех пор положение изменилось. Все, кроме двух государств-участников, подписали Протокол N 13, и все, кроме трех подписавших государств, его ратифицировали. Эти цифры совместно с последовательной государственной практикой соблюдения моратория на смертную казнь явно указывают, что статья 2 Конвенции изменена в сторону запрета смертной казни при всех обстоятельствах. На этом фоне Европейский Суд не находит, что формулировка второго предложения пункта 1 статьи 2 Конвенции продолжает служить препятствием к истолкованию слов "бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание "в статье 3 Конвенции как включающих смертную казнь (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сёринг против Соединенного Королевства", §§ 102-104)...

123. Европейский Суд также напоминает, что осуществление государством-участником высылки лица может повлечь возникновение вопроса в соответствии со статьей 3 Конвенции и, таким образом, обусловить ответственность указанного государства согласно Конвенции, если имеются существенные основания полагать, что лицо в случае депортации будет подвергаться реальной угрозе обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции. В таком случае статья 3 Конвенции подразумевает обязательство не депортировать заинтересованное лицо в данную страну (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Саади против Италии" (Saadi v. Italy), жалоба N 37201/06, § 125, ECHR 2008). Точно так же, статья 2 Конвенции и статья 1 Протокола N 13 к Конвенции запрещают выдачу или высылку лица в другое государство, где существуют основания полагать наличие угрозы подвергнуться там смертной казни (см. Решение Европейского Суда от 27 марта 2008 г. по делу "Хакизимана против Швеции" (Hakizimana v. Sweden), жалоба N 37913/05, и mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сёринг против Соединенного Королевства", § 111, Решение Европейского Суда по делу "S.R. против Швеции" (S.R. v. Sweden) от 23 апреля 2002 г., жалоба N 62806/00, Решение Европейского Суда по делу "Исмаили против Германии" (Ismaili v. Germany) от 15 марта 2001 г., жалоба N 58128/00, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бадер и Канбор против Швеции", § 42, и Постановление Европейского Суда по делу "Кабулов против Украины" (Kaboulov v. Ukraine) от 19 ноября 2009 г., жалоба N 41015/04, § 99...)".

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

63. Европейский Суд отмечает, что прежде, чем стать членом Совета Европы, Российская Федерация приняла обязательство отменить смертную казнь в качестве условия вступления в организацию. Сразу после этого в России был введен фактический мораторий на смертную казнь: никто не был приговорен к смертной казни и не был казнен с 1996 года. В 2009 году Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил этот мораторий и постановил, что в России был создан конституционный режим, обеспечивающий твердые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни. Он также установил, что в России шел необратимый процесс на основании ее Конституции и международных обязательств, включая Протокол N 6, который был подписан, но не ратифицирован ею (см. § 51 настоящего Постановления). Примечательно, что мораторий, действующий в Российской Федерации, как было подтверждено Конституционным Судом, не содержит исключения, позволяющего применение смертной казни в период войны.

64. С учетом недвусмысленного обязательства Российской Федерации отменить смертную казнь, частично исполненного через первоначальный de facto мораторий, впоследствии de jure подтвержденный Конституционным Судом, Европейский Суд полагает, что вывод по делу Аль-Саадуна и Муфдхи, а именно, что смертная казнь стала неприемлемой формой наказания, которая более недопустима в соответствии со статьей 2 Конвенции с поправками к ней Протоколов NN 6 и 13, и что она составляет "бесчеловечное и унижающее достоинство наказание" в соответствии со статьей 3 Конвенции (см. § 62 настоящего Постановления), полностью применим к России, хотя она не ратифицировала Протокол N 6 и не подписала Протокол N 13. Таким образом, Российская Федерация связана вытекающим из статей 2 и 3 Конвенции обязательством не выдавать и не высылать лицо в другое государство, где имеются существенные основания полагать, что ему или ей грозит смертная казнь.

65. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что внутригосударственные суды не дали оценки угрозы того, что заявитель подвергнется смертной казни или бесчеловечному обращению, если он будет выслан в Китай. Их мотивировка по этому вопросу сводилась к утверждению без ссылки на какое-либо положение российского законодательства, что запрет на въезд, введенный в отношении заявителя, не будет автоматически влечь его высылку в Китай и что заявитель может выехать из Российской Федерации в другую страну. Европейский Суд не убежден таким доводом. Федеральный закон "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" устанавливает, что любой иностранный гражданин, в отношении которого принято постановление о запрете въезда, и не выехавший, как это ему было предписано, должен быть депортирован (см. § 49 настоящего Постановления). Постановление о запрете въезда в отношении заявителя ясно указывало, что, если он не выедет до установленного срока, он будет депортирован (см. § 19 настоящего Постановления). Европейский Суд также отмечает, что российский паспорт заявителя был изъят и отсутствуют доказательства того, что он имел иной документ, удостоверяющий его личность, или требуемую визу, позволяющую ему пересечь границу Российской Федерации и прибыть в третью страну. При таких обстоятельствах Европейский Суд принимает довод заявителя о том, что для него было невозможно выехать из Российской Федерации в другую страну в течение трехдневного срока, установленного постановлением о запрете въезда, и что сейчас ему неминуемо угрожает высылка в Китай как прямое и неизбежное последствие этого запрета на въезд.

66. Сторонами не оспаривалось, что имеется существенная и предсказуемая угроза того, что в случае депортации в Китай заявитель может быть приговорен к смертной казни вследствие судебного разбирательства по преступлению, в качестве наказания за которое предусмотрена смертная казнь. Европейский Суд, таким образом, заключает, что принудительное возвращение заявителя в Китай подвергнет его реальной угрозе обращения, противоречащего статьям 2 и 3 Конвенции и, следовательно, повлечет нарушение этих статей.

2. Статья 13 Конвенции

67. Рассматривая эту жалобу в качестве приемлемой с учетом своей мотивировки и выводов, сделанных в соответствии со статьей 3 Конвенции, Европейский Суд не находит необходимым отдельно рассматривать жалобу заявителя на нарушение статьи 13 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания под стражей в центре для содержания иностранных граждан

68. Заявитель жаловался, что условия его содержания в центре для содержания иностранных граждан в Красном Селе г. Санкт-Петербурга были бесчеловечными и унижающими достоинство и что он был помещен в условия одиночного содержания и, таким образом, находился в социальной изоляции. Он ссылался на статью 3 Конвенции.

A. Приемлемость жалобы

69. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

70. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителя под стражей в центре для содержания иностранных граждан были удовлетворительными и соответствовали внутригосударственным нормам и статье 3 Конвенции. Он имел достаточное личное пространство, индивидуальное спальное место и неограниченный доступ к санитарному техническому оборудованию. Все санитарные и гигиенические стандарты были соблюдены. Заявителю предоставляли горячее питание три раза в сутки, он имел возможность гулять во дворе и пользоваться библиотекой. На нем не было наручников, и его не помещали в карцер, поскольку центр для содержания иностранных граждан не имел подобных камер.

71. Заявитель указал, что условия его содержания под стражей в центре для содержания иностранных граждан являлись бесчеловечными и унижающими достоинство обращением. В течение первых нескольких дней он содержался в карцере без окон при отсутствии еды, воды и туалета. Он оспорил довод властей Российской Федерации о том, что в центре для содержания иностранных граждан отсутствовали карцеры. Он утверждал, что власти Российской Федерации не предоставили план центра для содержания иностранных граждан или иных документов в поддержку своего довода. Заявитель предъявил письмо начальника местного управления Федеральной миграционной службы по несвязанному делу, из которого следовало, что заключенные, нарушающие порядок, содержались на четвертом этаже центра в закрытых камерах. Из письма следовало, что центр для содержания иностранных граждан использовал камеры на четвертом этаже как карцеры.

72. Заявитель далее настаивал, что он находился в условиях одиночного заключения и полной изоляции в течение более чем четырех месяцев. Не было приведено каких-либо оснований для оправдания его одиночного заключения. Заявитель не был замечен в непослушании или поведении, нарушающем порядок, и не требовал защиты от других заключенных. Несмотря на это, он содержался в одиночной закрытой камере без взаимодействия с другими заключенными. У него не было радио или телевизора, ему не выдавалось книг, газет или журналов. Ему разрешались только короткие прогулки во дворе, но нерегулярно. Длительная полная изоляция вызвала у него сильное душевное страдание.

73. Наконец, заявитель утверждал, что в данных камерах дурно пахло, они были сырыми, холодными и темными. Пища была низкого качества, а питьевая вода не предоставлялась. Заявитель представил показания двух заключенных центра, которые, как и заявитель, также содержались на четвертом этаже. Они дали сходное описание центра, его камер и режима содержания под стражей, действовавшего в то время.

2. Мнение Европейского Суда

74. Европейский Суд вначале рассмотрит жалобу заявителя на то, что он был безосновательно помещен в условия одиночного заключения и, таким образом, социальной изоляции.

75. Европейский Суд напоминает в этой связи, что запрет контактов с другими заключенными для целей безопасности, дисциплинарного взыскания или защиты сам по себе не составляет бесчеловечное обращение или наказание (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Оджалан против Турции" (Ocalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, § 191, ECHR 2005-IV). Хотя продолжительная изоляция от общения с другими заключенными нежелательна, ответ на вопрос о том, относится ли подобная мера к сфере действия статьи 3 Конвенции, зависит от конкретных условий, строгости меры, ее длительности, преследуемых целей и ее влияния на конкретную личность (см. Постановление Европейского Суда по делу "Роде против Дании" (Rohde v. Denmark) от 21 июля 2005 г., жалоба N 69332/01, § 93).

76. Одиночное заключение - одна из самых серьезных мер, которая может быть применена в тюрьме. С учетом тяжести меры внутригосударственные власти должны оценить все относимые факторы дела до применения одиночного заключения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рамишвили и Кохреидзе против Грузии" (Ramishvili and Kokhreidze v. Georgia) от 27 января 2009 г., жалоба N 1704/06, § 83, и Постановление Европейского Суда по делу "Онуфриу против Кипра" (Onoufriou v. Cyprus) от 7 января 2010 г., жалоба N 24407/04, § 71). Наконец, во избежание угрозы произвола, следующего из решения о переводе в одиночное заключение, оно должно сопровождаться процессуальными гарантиями, гарантирующими благополучие заключенного и пропорциональность примененной меры. Во-первых, перевод в одиночное заключение должен применяться только в исключительных случаях и только после принятия всех мер предосторожности, указанных в пункте 53.1 Европейских пенитенциарных правил (см. § 54 настоящего Постановления). Во-вторых, решение о переводе в одиночное заключение должно быть основано на реальных основаниях как первоначально, так и при продлении его срока. В-третьих, решение властей должно позволять установить, что они провели оценку ситуации, которая учитывала обстоятельства, ситуацию и поведение заключенного, и они должны указать существенные мотивы в их поддержку. Изложение мотивов должно быть особенно подробным и убедительным по прошествии времени. Наконец, также должна быть создана система регулярного мониторинга физического и психического состояния заключенного, чтобы обеспечить, что одиночное заключение остается целесообразным при данных обстоятельствах (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамирес Санчес против Франции" (Ramirez Sanchez v. France), жалоба N 59450/00, § 139, ECHR 2006-IX).

77. Властями Российской Федерации в настоящем деле не оспаривалось, что заявитель находился в условиях одиночного содержания под стражей на протяжении всего периода пребывания в центре для содержания иностранных граждан с 18 апреля по 29 августа 2014 г., то есть в течение более чем четырех месяцев. Согласно утверждениям заявителя он не имел контактов с другими заключенными. Его контакты с надзирателями ограничивались передачей еды через небольшое окошко в двери и нерегулярным конвоированием в прогулочный двор, где он вновь оставался в одиночестве. Количество посещений членов семьи было ограничено, что означало, что заявителю были разрешены только четыре получасовых свидания с женой в ходе всего периода его содержания под стражей. Будучи запертым в камере, заявитель не имел доступа в библиотеку центра для содержания иностранных граждан или к радио или телевизору. Ему не выдавали книг или газет. Ему не было разрешено пользоваться своим мобильным телефоном. Будучи отрезанным от информации из внешнего мира и лишенным значительного общения, заявитель был вынужден считать дни, рисуя палочки на бумаге. Европейский Суд отмечает, что, хотя доводы заявителя были подкреплены письмом из местного Управления Федеральной миграционной службы и показаниями заключенных (см. §§ 71 и 73 настоящего Постановления), власти Российской Федерации не предоставили какой-либо информации против доводов заявителя о том, что он содержался в почти абсолютной социальной изоляции (см. сходную мотивировку в Постановлении Европейского Суда по делу "Горбуля против Российской Федерации" (Gorbulya v. Russia) от 6 марта 2014 г., жалоба N 31535/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 3 (примеч. редактора).), § 79). Европейский Суд полагает, что вид одиночного заключения, которому был подвергнут заявитель, без надлежащего морального и физического поощрения, вполне мог иметь травмирующий эффект на него, приводящий к ухудшению его умственных способностей и социальных навыков (см. Постановление Европейского Суда от 7 июня 2011 г. по делу "Чюллёг против Венгрии" (Csllg v. Hungary), жалоба N 30042/08, § 30).

78. Оправдание для одиночного заключения заявителя не было представлено ни на национальном уровне, ни в Европейском Суде. Никогда не утверждалось, что заявитель был замечен в нарушающем порядок поведении или непослушании, был каким-либо образом опасен, когда-либо угрожал или нападал на других заключенных или надзирателей, или сам был жертвой угроз насилия.

79. Европейский Суд отмечает, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что национальными органами когда-либо проводилась оценка необходимости оградить заявителя от остальных заключенных, принимая во внимание его личные обстоятельства, ситуацию и поведение. Представляется, что формальное решение поместить заявителя в одиночное заключение, устанавливающее правовые основания и мотивы этой меры или ее длительность, не было когда-либо вынесено. Ни заявителю, ни Европейскому Суду власти Российской Федерации такого решения не предоставили. Заявитель, таким образом, находился в полном неведении, почему его поместили в одиночное заключение или на какой срок. Такое состояние неопределенности, несомненно, увеличило его страдания. В этой связи Европейский Суд принимает к сведению выводы Комитета по предупреждению пыток, который в своем общем докладе 2011 года указал, что вредные последствия одиночного заключения могут наступать быстро и что они тем интенсивнее, чем дольше применяется мера и чем более неопределенной она является (см. § 55 настоящего Постановления). Он глубоко озабочен тем фактом, что лицо может быть помещено в одиночное заключение без предоставления хотя бы какого-то объяснения для этой изоляции (см. Постановление Европейского Суда от 14 октября 2010 г. по делу "А.Б. против Российской Федерации"* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 2 (примеч. редактора).) (A.B. v. Russia), жалоба N 1439/06, § 106).

80. Кроме того, стороны не оспаривали тот факт, что физическая и психологическая пригодность заявителя к длительной изоляции не подвергалась оценке. Из объяснений властей Российской Федерации также не следует, что внутригосударственное законодательство позволяло заявителю возбуждать разбирательство, посредством которого он мог бы оспаривать основания своего одиночного заключения и необходимость его продолжения. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что ни одна из гарантий, описанных в § 76 настоящего Постановления, не была соблюдена в настоящем деле.

81. Подводя итог, Европейский Суд находит, что заявитель был помещен в одиночное заключение без какой-либо объективной оценки того, была ли данная мера необходимой и соответствующей процессуальным гарантиям его благополучия и пропорциональности этой меры. Одиночное заключение заявителя составляло, таким образом, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в нарушение статьи 3 Конвенции. При таких обстоятельствах Европейский Суд не считает необходимым рассматривать отдельно доводы заявителя относительно физических условий его содержания под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "А.Б. против Российской Федерации", § 112).

82. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части содержания заявителя под стражей в центре для содержания иностранных граждан с 18 апреля по 29 августа 2014 г.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания под стражей в отделе полиции

83. Заявитель также жаловался в соответствии со статьей 3 Конвенции на условия его содержания под стражей в Красносельском районном отделе внутренних дел N 9.

A. Приемлемость жалобы

84. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

85. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителя под стражей являлись удовлетворительными и соответствовали требованиям внутригосударственного законодательства. С учетом непродолжительности нахождения заявителя в отделе полиции условия его содержания там были также совместимы со статьей 3 Конвенции.

86. Заявитель настаивал на своей жалобе.

87. Европейский Суд напоминает, что он уже рассматривал жалобы на условия содержания под стражей в отделах милиции многих российских регионов и признавал их нарушающими статью 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Федотов против Российской Федерации" (Fedotov v. Russia) от 25 октября 2005 г., жалоба N 5140/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 3 (примеч. редактора).), § 66-70, Постановление Европейского Суда по делу "Щебет против Российской Федерации" (Shchebet v. Russia) от 12 июня 2008 г., жалоба N 16074/07* (* См.: там же. 2009. N 5 (примеч. редактора).), §§ 86-96, Постановление Европейского Суда по делу "Купцов и Купцова против Российской Федерации" (Kuptsov and Kuptsova v. Russia) от 3 марта 2011 г., жалоба N 6110/03* (* См.: там же. 2012. N 4 (примеч. редактора).), §§ 69 и последующие, Постановление Европейского Суда по делу "Эргашев против Российской Федерации" (Ergashev v. Russia) от 20 декабря 2011 г., жалоба N 12106/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 2 (примеч. редактора).), §§ 128-134). Он отмечал, что камеры в отделах внутренних дел предназначались для краткосрочного административного содержания лиц под стражей, не превышающего трех часов. Законодательство не предусматривает обеспечение задержанных питанием и питьевой водой, существуют проблемы с доступом к туалету. Являясь темными, плохо вентилируемыми, грязными и лишенными любых удобств для продолжительных периодов содержания под стражей, таких как туалет, раковина и любые предметы мебели, кроме скамьи, камеры для административного задержания в отделах внутренних дел являются неприемлемыми для содержания более длительного, чем несколько часов. Европейский Суд, например, устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в деле, в котором заявитель содержался в течение 22 часов в камере для административно-задержанных лиц (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Федотов против Российской Федерации", § 68).

88. В настоящем деле Европейский Суд установил те же недостатки. Заявитель содержался под стражей в камере административного задержания в течение двух дней, несмотря на тот факт, что она была предназначена для содержания в течение не более чем трех часов. По проекту в камере отсутствовали удобства, необходимые для продолжительных периодов содержания под стражей. В камере отсутствовали туалет или раковина. Ее оборудование ограничивалось скамьей, отсутствовали стул и стол или другая мебель. Доступ в туалет был ограничен. Окно было закрыто металлическим листом, препятствующим доступу свежего воздуха и дневного света.

89. Сторонами оспаривалось, получал ли заявитель питание и воду. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили копии показаний сотрудников полиции, на которые они ссылались в поддержку своих доводов о том, что заявитель получал питание. Также они не ссылались на какие-либо положения внутригосударственного законодательства, требующие от отдела полиции принимать меры для предоставления заключенным в камерах административного задержания питания и воды. Действительно, Европейский Суд устанавливал в нескольких случаях, что подобные заключенные не обеспечивались питанием или водой и что возможность доставки питания их родственниками не может восполнить недостаток удовлетворения самых основных потребностей в ходе содержания под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Федотов против Российской Федерации", §§ 67 и 68, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Щебет против Российской Федерации", § 93, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эргашев против Российской Федерации", § 132).

90. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд находит, что условия, в которых заявитель содержался в Красносельском районном отделе полиции N 9, унижали его достоинство, вызывали у него страдания или муки такой степени, которая превосходила неизбежный уровень страданий, присущий заключению под стражей.

91. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции вследствие бесчеловечных и унижающих человеческое достоинство условий содержания заявителя под стражей в отделе полиции с 29 по 31 августа 2014 г.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

92. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

93. Заявитель требовал компенсации морального вреда. Он отнес определение размера компенсации на усмотрение Европейского Суда. Он также просил, чтобы присужденные ему суммы перечислялись на банковский счет его представительницы О. Цейтлиной в связи с отсутствием у него возможности открыть счет на собственное имя за неимением документов, удостоверяющих личность.

94. Власти Российской Федерации считали, что установление факта нарушения Конвенции было бы достаточной справедливой компенсацией.

95. Европейский Суд находит уместным присудить заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму. Он также удовлетворяет просьбу заявителя о перечислении суммы на счет О. Цейтлиной.

B. Судебные расходы и издержки

96. Ссылаясь на договор об оплате юридических услуг и чеки, подтверждающие оплату юридических услуг, заявитель требовал 2 247 евро в качестве компенсации расходов на адвоката и на почтовые отправления, понесенных в ходе разбирательств во внутригосударственных судах и Европейском Суде. Он просил, чтобы эта сумма была выплачена на банковский счет О. Цейтлиной.

97. Власти Российской Федерации указывали, что требуемые суммы являлись чрезмерными.

98. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле заявитель не предоставил каких-либо доказательств почтовых расходов. Поэтому Европейский Суд отклоняет требование в этой части. Что касается юридических гонораров, с учетом предоставленных документов и вышеизложенных критериев Европейский Суд находит разумным присудить заявителю 2 100 евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с указанной суммой, с перечислением на банковский счет О. Цейтлиной.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

99. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

V. Правило 39 Регламента Суда

100. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции настоящее Постановление вступает в силу, если (а) стороны заявляют, что не будут просить о передаче дела в Большую Палату, или (b) по истечении трех месяцев с даты вынесения Постановления не поступило обращения о передаче дела в Большую Палату, или (с) Коллегия Большой Палаты отклоняет обращение о передаче дела согласно статье 43 Конвенции.

101. Европейский Суд полагает, что указание, данное властям Российской Федерации на основании правила 39 Регламента Суда (см. § 4 настоящего Постановления), должно оставаться в силе, пока настоящее Постановление не станет окончательным или до дополнительного указания Европейского Суда в связи с этим.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что принудительное возвращение заявителя в Китай составит нарушение требований статей 2 и 3 Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на основании статьи 13 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей в центре для содержания иностранных граждан в Красном Селе г. Санкт-Петербурга;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей в Красносельском районном отделе внутренних дел N 9;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика и перечислению на счет представительницы заявителя О. Цейтлиной:

(i) 5 000 евро (пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(ii) 2 100 евро (две тысячи сто евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с указанной суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации;

8) решил сохранить в силе указание властям Российской Федерации на основании правила 39 Регламента Суда на то, что в интересах надлежащего хода судебного разбирательства желательно не высылать или иным образом недобровольно перемещать заявителя из Российской Федерации в Китай или другую страну до тех пор, пока настоящее Постановление не станет окончательным, или до дополнительного указания.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 октября 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Андраш Шайо Председатель Палаты Суда