Определение Конституционного Суда РФ от 26 мая 2016 г. N 1106-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Панченко Максима Юрьевича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 412, пунктами 2 и 3 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина М.Ю. Панченко к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. Постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 19 мая 2011 года, оставленным без изменения заместителем Председателя этого суда (решение от 14 июля 2011 года), было отказано в удовлетворении надзорной жалобы осужденного к пожизненному лишению свободы гражданина М.Ю. Панченко, в которой оспаривалась законность проведения разбирательства в суде второй инстанции 13 декабря 2001 года без участия его защитника.

Впоследствии заявитель неоднократно обращался в Верховный Суд Российской Федерации как с очередными надзорными жалобами (в порядке глав 48 и 48.1 УПК Российской Федерации), так и с заявлениями о возобновлении производства по его уголовному делу ввиду новых обстоятельств, в качестве которых указывал постановления Европейского Суда по правам человека от 5 февраля 2009 года по делу "Сахновский против России", от 9 апреля 2009 года по делу "Григорьевских против России", от 16 июля 2009 года по делу "Потапов против России", от 14 января 2010 года по делу "Шугаев против России" и др. Данные постановления, по мнению М.Ю. Панченко, подтверждают противоправность оспариваемого им кассационного определения и свидетельствуют о возникновении новых обстоятельств в его деле, поскольку из их содержания следует, что рассмотрение кассационной жалобы без участия защитника является нарушением требований Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Письмами судей Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2013 года, от 6 октября 2014 года и от 12 ноября 2014 года в возобновлении производства по уголовному делу М.Ю. Панченко было отказано, поскольку из представленных им материалов не следовало, что он являлся участником судопроизводства в Европейском Суде по правам человека и что решения, на которые он ссылается, были вынесены в его отношении. Что же касается надзорных жалоб, то они были возвращены без рассмотрения письмами судей этого Верховного Суда Российской Федерации, последнее из которых датировано 20 февраля 2016 года, поскольку ранее жалобы с аналогичными доводами уже изучались в этом суде и в их удовлетворении было отказано.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации М.Ю. Панченко просит признать не соответствующими статьям 2, 4 (часть 2), 15 (части 1 и 4), 17 (части 1 и 2), 18, 19 (части 1 и 2), 45, 46 (части 1 и 3), 55, 120 и 126 Конституции Российской Федерации, а также ряду положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протокола N 7 к ней часть первую статьи 412 "Внесение повторных надзорных жалоб или представлений" и пункты 2 и 3 части четвертой статьи 413 "Основания возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств" УПК Российской Федерации, как препятствующие устранению судебной ошибки в надзорном порядке путем установления запрета на принесение повторной надзорной жалобы, а также в порядке возобновления производства по делу ввиду такого обстоятельства, как вынесение Европейским Судом по правам человека ряда постановлений, в которых по жалобам других лиц, находившихся, по утверждению заявителя, в аналогичном с ним правовом положении, требования названной Конвенции были признаны нарушенными.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Часть первая статьи 412 УПК Российской Федерации в соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 2010 года N 433-ФЗ утратила свою силу и согласно статье 4 УПК Российской Федерации более применяться не может, а потому - как следует из пункта 4 статьи 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" - не может и выступать предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.

Кроме того, вопрос о проверке конституционности данного законоположения уже ставился заявителем в адресованной Конституционному Суду Российской Федерации жалобе, по результатам чего было принято Определение от 24 декабря 2012 года N 2335-О. Фактически М.Ю. Панченко выражает несогласие с этим решением Конституционного Суда Российской Федерации, которое, однако, в силу части первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" является окончательным и обжалованию не подлежит.

Что же касается возможности подачи повторных и новых надзорных жалоб в порядке главы 48.1 УПК Российской Федерации, то данный вопрос неоднократно ставился в жалобах, направляемых в Конституционный Суд Российской Федерации. Вынося решения об отказе в принятии к рассмотрению такого рода жалоб, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что положения означенной главы не могут расцениваться как препятствующие выявлению и устранению в порядке надзора судебных ошибок, свидетельствующих о неправосудности принятого нижестоящим судом решения (определения от 23 июня 2015 года N 1332-О, от 16 июля 2015 года N 1587-О, от 29 сентября 2015 года N 2265-О и N 2267-О, от 27 октября 2015 года N 2350-О и N 2535-О, от 22 декабря 2015 года N 2860-О, от 25 февраля 2016 года N 278-О и др.).

2.2. Статья 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, прямо не предоставляя осужденному право на пересмотр вынесенного в отношении него приговора после его вступления в законную силу, не исключает, однако, - исходя из конституционных целей и ценностей, общепризнанных принципов и норм международного права и международных обязательств Российской Федерации - наличия дополнительных процессуальных способов проверки судебных решений, вступивших в законную силу, что предполагает определение системы и полномочий соответствующих судебных инстанций, последовательности и процедуры обжалования, а также оснований отмены таких решений (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 марта 2014 года N 8-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 июня 2014 года N 1445-О, от 9 июня 2015 года N 1276-О, от 14 января 2016 года N 13-О и N 14-О и др.).

Так, оспариваемые заявителем положения части четвертой статьи 413 УПК Российской Федерации относят к числу новых обстоятельств установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с применением федерального закона, не соответствующего положениям данной Конвенции, либо с иными нарушениями ее положений (подпункты "а", "б" пункта 2), а также иные новые обстоятельства (пункт 3), что является частью механизма пересмотра вступивших в законную силу судебных решений в процедуре возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, направленного на исправление незаконного, необоснованного или несправедливого судебного решения, восстановление нарушенных им прав (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 22 января 2014 года N 74-О, от 24 марта 2015 года N 620-О и др.).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 26 февраля 2010 года N 4-П, отрицание процессуальных возможностей по пересмотру дела для лиц, по делам которых судами были допущены нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, выявленные Европейским Судом по правам человека, означало бы существенное ограничение права на судебную защиту, противоречило бы конституционным принципам равенства, приоритета международных договоров Российской Федерации в ее правовой системе, а также конституционным целям судопроизводства, исключая признание его процедур эффективным средством защиты нарушенных прав. Вместе с тем в ряде решений, сохраняющих свою силу, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал вывод о том, что обратная сила решений Европейского Суда по правам человека имеет определенные предметные и субъектные пределы и, по общему правилу, распространяется на судебные акты, вынесенные по конкретному делу и в отношении конкретного заявителя; такой вывод учитывает специфику судопроизводства в Европейском Суде, который выносит свои решения преимущественно на основе анализа фактических обстоятельств конкретного дела (Постановление от 26 февраля 2010 года N 4-П; определения от 7 июня 2011 года N 853-О-О, от 4 апреля 2013 года N 505-О, от 22 апреля 2014 года N 914-О, от 22 декабря 2015 года N 2975-О и др.).

Таким образом, положения пунктов 2 и 3 части четвертой статьи 413 УПК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие права М.Ю. Панченко в его конкретном деле в обозначенном им аспекте, а потому его жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Панченко Максима Юрьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин