Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 сентября 2012 г. Дело "Сергей Соловьев (Sergey Solovyev) против Российской Федерации" (Жалоба N 22152/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Сергей Соловьев (Sergey Solovyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 22152/05)

Постановление Суда

Страсбург, 25 сентября 2012 г.

По делу "Сергей Соловьев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 4 сентября 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22152/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Юрьевичем Соловьевым (далее - заявитель) 30 мая 2005 г.

2. Интересы заявителя представлял В. Климашин, адвокат, практикующий в Волгограде. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, в соответствии со статьей 5 Конвенции на то, что был незаконно заключен под стражу.

4. 29 января 2009 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1982 году и проживает в Волгограде.

А. Разбирательство по поводу содержания под стражей заявителя

6. 10 марта 2003 г. заявитель был задержан по подозрению в причинении смерти по неосторожности* (* Иногда под причинением смерти по неосторожности (статья 109 Уголовного кодекса, предусматривающая наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет) Европейский Суд понимает причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть (статья 111 Уголовного кодекса, предусматривающая наказание в виде лишения свободы на срок до 15 лет), чем, возможно, и объясняется столь строгая мера пресечения, избранная судом. Такое предположение подтверждается и содержащимся в § 18 настоящего Постановления указанием на то, что вменяемое заявителю преступление относится к категории особо тяжких (прим. переводчика).). В неустановленную дату он привлек в качестве защитника А.Б.

7. 11 марта 2003 г. Красноармейский районный суд Волгограда (далее - районный суд) решил заключить заявителя под стражу со ссылкой на статьи 97 - 101 и 108 Уголовно-процессуального кодекса России (далее - УПК РФ).

8. 19 марта 2004 г. уголовное дело против заявителя было направлено на рассмотрение в районный суд, после чего этот суд несколько раз продлевал срок его содержания под стражей.

9. Постановлением от 21 декабря 2004 г. районный суд продлил срок содержания под стражей заявителя до 20 марта 2005 г.

10. В неустановленную дату в марте 2005 года сторона обвинения обратилась в районный суд с ходатайством о дополнительном продлении срока содержания под стражей заявителя, слушание было назначено на 17 марта 2005 г.

11. Постановлением от 17 марта 2005 г. районный суд отложил слушание по вопросу продления срока содержания под стражей заявителя, поскольку его защитник, хотя и надлежащим образом уведомленный о слушании, не явился, не сообщив причины. Новое слушание было назначено на 22 марта 2005 г. Заявитель присутствовал на слушании 17 марта 2005 г.

12. Днем 21 марта 2005 г. защитник заявителя был уведомлен о новой дате, времени и месте слушания под расписку.

13. Постановлением от 22 марта 2005 г. районный суд продлил срок содержания под стражей заявителя до 20 июня 2005 г. В постановлении, в частности, указывалось, что срок содержания заявителя под стражей, санкционированный постановлением от 21 декабря 2004 г., истек 20 марта 2005 г. Согласно протоколу судебного заседания защитник заявителя не явился и не сообщил суду о причинах своей неявки. В ответ на вопрос суда о наличии возражений против рассмотрения этого вопроса в отсутствие его защитника заявитель сообщил, что не имеет возражений.

14. В неустановленную дату заявитель подал жалобу в Волгоградский областной суд (далее - областной суд) на то, что его содержание под стражей в период с 20 по 22 марта 2005 г. было незаконным, поскольку не было санкционировано судебным решением. Заявитель также жаловался на то, что 22 марта 2005 г. районный суд рассмотрел вопрос о его содержании под стражей в отсутствие его защитника. Не имеется данных о том, что заявитель также жаловался на предполагаемое уклонение районного суда от назначения защитника или от отложения заседания.

15. 26 апреля 2005 г. областной суд отклонил жалобу. Он указал, что доводы заявителя относительно несанкционированного периода между постановлениями о содержании под стражей и рассмотрения вопроса о содержании под стражей в отсутствие его защитника "не являются существенными" и что районный суд не нарушил применимые положения уголовно-процессуального законодательства при продлении срока его содержания под стражей. Что касается отсутствия защитника, суд отметил, что А.Б. был надлежащим образом уведомлен о заседании 22 марта 2005 г. под расписку и не требовал отложения и что, соответственно, районный суд правомерно решил продолжать рассмотрение дела.

В. Оправдание заявителя и последующее разбирательство о компенсации

16. 16 марта 2006 г. районный суд оправдал заявителя по всем обвинениям и освободил его из-под стражи. В приговоре, в частности, указывалось, что заявитель имеет право требовать возмещения материального ущерба и морального вреда, причиненного уголовным преследованием.

17. В неустановленную дату в 2007 году заявитель возбудил разбирательство с требованием о возмещении вреда, причиненного его уголовным преследованием и незаконным содержанием под стражей. Он требовал 736 000 рублей в качестве компенсации морального вреда и 177 355 рублей в качестве компенсации материального ущерба.

18. Решением от 6 марта 2007 г. районный суд частично удовлетворил требования заявителя, присудив ему 137 377 рублей в качестве компенсации материального ущерба и 400 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, подлежавшие взысканию с федерального казначейства. В соответствующей части решения суда предусматривалось следующее:

"...Учитывая, что [заявитель] был оправдан, то есть признан невиновным в особо тяжком преступлении, в котором он обвинялся... суд находит, что [заявитель] незаконно преследовался и незаконно содержался под стражей... и... вследствие этого ему были причинены материальный ущерб в связи с утратой заработка и моральный вред в связи с нравственными страданиями в виде длительного стресса из-за содержания в следственном изоляторе... специальном учреждении со строгим режимом, [а также из-за] ограничения его права на свободу передвижения и страхов из-за будущего...

Ввиду того, что уголовное преследование [заявителя] окончилось оправданием, суд находит очевидным и не требующим дополнительного доказывания, что истцу был причинен моральный вред, поскольку вследствие незаконных действий государственных должностных лиц он был лишен свободы передвижения, и его право на выбор места жительства было ограничено.

При оценке размера денежной компенсации суд принимает во внимание степень нравственных страданий [заявителя], связанных с [фактом его] содержания под стражей, включая неизбежный контакт с заключенным тюрьмы, ограничения, связанные с особым режимом следственного изолятора, [и] длительность [его] предварительного заключения (свыше 24 месяцев), [которое имело место], когда [заявитель] был молодым человеком.

В то же время суд принимает во внимание то обстоятельство, что задержание [и] заключение под стражу [заявителя] и продление срока [его] содержания под стражей осуществлялись в рамках, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, имелись достаточные основания подозревать и обвинять [его] в совершении особо тяжкого преступления, повлекшего лишение жизни потерпевшего. Во время уголовного разбирательства права защиты [заявителя] были соблюдены, не были установлены виновные незаконные действия со стороны следственных органов, следственного изолятора или судов...".

19. В неустановленную дату в 2007 году ответчик обжаловал решение от 6 марта 2007 г. в областной суд.

20. Определением от 24 мая 2007 г. областной суд удовлетворил жалобу частично. В частности, согласившись с мотивировкой суда первой инстанции, областной суд нашел, что "требования статьи 1101 Гражданского кодекса относительно разумности и справедливости при оценке размера компенсации морального вреда", а также "особые обстоятельства дела" обусловили уменьшение компенсации до 100 000 рублей. В остальной части суд оставил решение суда первой инстанции без изменения.

21. 27 августа 2007 г. президиум Волгоградского областного суда, рассмотрев дело в порядке надзора, отменил судебные акты в отношении компенсации материального ущерба и прекратил производство по делу в этой части. Суд указал, что в соответствии со статьей 135 УПК РФ требования компенсации материального ущерба, вытекающие из незаконного преследования, относятся к компетенции судов по уголовным делам и должны рассматриваться согласно правилам уголовного процесса.

22. Представляется, что компенсация морального вреда была выплачена заявителю без задержки. Отсутствуют данные о том, что он обращался в суды по уголовным делам с целью получения компенсации материального ущерба, как рекомендовал президиум Волгоградского областного суда.

II. Применимое национальное законодательство и практика

А. Содержание под стражей в период судебного разбирательства

23. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. предусматривает, что заключение под стражу и продление* (* Статья 22 Конституции не упоминает продление срока содержания под стражей (прим. переводчика).) срока содержания под стражей допускаются только по судебному решению (статья 22).

24. Согласно УПК РФ районный или городской суд принимает решение о заключении под стражу или продлении срока содержания по мотивированному ходатайству прокурора или следователя, сопровождающемуся необходимыми доказательствами (части 1, 3 - 6 статьи 108 и часть 2 статьи 109).

В. Право на компенсацию в связи с уголовным преследованием

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации

25. Глава 18 кодекса предусматривает так называемое право на реабилитацию, которое включает право на возмещение имущественного вреда и устранение последствий морального вреда, причиненного в результате уголовного преследования, независимо от вины следственных органов, прокуратуры или судов (часть 1 статьи 133).

26. Право на компенсацию возникает в случае оправдания, а также в ряде других ситуаций, когда уголовное преследование было прекращено по реабилитирующим основаниям, в частности, если прокуратура отказалась от обвинения, или если уголовное преследование прекращено в связи с отсутствием состава преступления, или непричастностью лица к совершению преступления (часть 2 статьи 133). Однако право на компенсацию не возникает, если уголовное преследование было прекращено по нереабилитирующим основаниям, таким как амнистия или истечение срока давности для преследования (часть 4 статьи 133).

27. Часть 3 статьи 133 особо предусматривает, что право на возмещение вреда в порядке, установленном главой 18, имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу.

28. Суд в приговоре, определении, постановлении признает за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на "реабилитацию" (статья 134). Реабилитированный вправе обратиться с требованием о возмещении имущественного вреда в суд, постановивший приговор, вынесший постановление, определение о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования (часть 2 статьи 135), тогда как требования о компенсации морального вреда предъявляются в суды по гражданским делам и рассматриваются в соответствии с применимыми положениями Гражданского процессуального кодекса (часть 2 статьи 136).

2. Гражданский кодекс Российской Федерации

29. Гражданский кодекс предусматривает следующее:

"...Статья 1070. Ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда

1. Вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности... [или] незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу... возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации... в полном объеме независимо от вины должностных лиц...

Статья 1100. Основания компенсации морального вреда

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда:

вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности [или] незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу...".

3. Прецедентная практика Конституционного и Верховного Судов Российской Федерации

30. В Определении от 21 апреля 2005 г. N 242-О Конституционный Суд, в частности, указал следующее:

"...Статья же 133 [УПК] РФ... не ограничивает возможность получения лицом возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, только случаями реабилитации подозреваемого или обвиняемого...

Соответственно, пункт 1 статьи 1070 и абзац третий статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, закрепляя, что возмещение материального вреда и компенсация морального вреда, причиненного гражданину в результате, в частности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу... не связывают принятие решения об этом только с наличием вынесенного в отношении этого гражданина оправдательного приговора...

Таким образом, действующее законодательство... не исключает принятия судом решения о возмещении имущественного и морального вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением его к уголовной ответственности и незаконным применением к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, в том числе в случаях, когда органом предварительного расследования, прокурором или судом не принято решение о полной реабилитации подозреваемого или обвиняемого...".

31. В Определении от 18 января 2011 г. N 47-О-О Конституционный Суд напомнил, что ни статья 133 УПК РФ, ни соответствующие нормы Гражданского кодекса не исключают принятие решения о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда в связи с уголовным преследованием в других ситуациях, с учетом конкретных обстоятельств дела.

32. Конституционный Суд особо отметил в Определении от 17 ноября 2011 г. N 1583-О-О, что в соответствии с главой 18 УПК РФ право на возмещение вреда имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу.

33. В Постановлении от 29 ноября 2011 г. N 17 Пленум Верховного Суда дал разъяснения по поводу применения судами положений о возмещении материального ущерба и морального вреда, причиненных вследствие незаконного уголовного преследования. Он, в частности, отметил, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий и индивидуальные особенности* (* Буквально: "степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред" (прим. переводчика).) лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, а также требования разумности и справедливости. Судам также предложено указывать эти обстоятельства в своих решениях.

34. О понятии "незаконность" уголовного преследования и содержания под стражей в ее истолковании российскими судами см. Постановление Европейского Суда от 19 июля 2007 г. по делу "Трепашкин против Российской Федерации" (Trepashkin v. Russia) (жалоба N 36898/03, § 62)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам че ловека" N 3/2008.).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

35. Заявитель жаловался в соответствии со статьями 5 и 6 Конвенции на то, что его содержание под стражей с 20 по 22 марта 2005 г. являлось незаконным. Европейский Суд полагает, что эта жалоба подлежит рассмотрению с точки зрения подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения..."

А. Доводы сторон

36. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель более не может считаться "жертвой" предполагаемого нарушения статьи 5 Конвенции, поскольку суды страны признали его предварительное заключение незаконным и присудили ему компенсацию в размере 100 000 рублей. Они, в частности, указали, что суды признали незаконным весь период предварительного заключения заявителя, что, по мнению властей Российской Федерации, следует понимать как охватывающее период с 20 по 22 марта 2005 г., в отношении которого заявитель жаловался в Европейский Суд. Власти Российской Федерации заключили, что национальные органы не только признали нарушение прав заявителя, но и предоставили ему целесообразное возмещение.

37. Заявитель подчеркнул, что суды страны признали его предварительное заключение неза конным только после его оправдания и что, когда он жаловался в областной суд на незаконность его содержания под стражей с 20 по 22 марта 2005 г., тот отклонил его довод, указав, что данное нарушение являлось "несущественным". Поэтому заявитель полагал, что он сохранил статус "жертвы".

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

38. С учетом доводов сторон Европейский Суд должен прежде всего установить, утратил ли зая витель статус "жертвы" предполагаемого наруше ния статьи 5 Конвенции, как это утверждали вла сти Российской Федерации.

39. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что национальные власти обязаны предоставить возмещение в связи с любым предполагаемым нарушением Конвенции. В то же время решение или мера, принятые в пользу заявителя, в принципе недостаточны для лишения его статуса "жертвы", пока власти страны не признают нарушение Конвенции прямо или по существу и не предоставят соответствующего возмещения (см. Постановление Большой Палаты по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, § 115, ECHR 2010, с дополнительными отсылками).

40. Власти Российской Федерации утверждали, что выводы судов страны в разбирательстве о компенсации по поводу незаконности содержания заявителя под стражей должны рассматриваться как охватывающие весь период его содержания, включая и оспариваемый отрезок с 20 по 22 марта 2005 г.

41. В этой связи Европейский Суд отмечает, что он уже имел возможность рассмотреть сходные доводы властей Российской Федерации в ряде дел по поводу "разбирательств о реабилитации", в которых российские суды признали предварительное заключение заявителей незаконным после их оправдания (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации", §§ 69-70, и Постановление Европейского Суда от 17 июня 2010 г. по делу "Щербаков против Российской Федерации" (Shcherbakov v. Russia), жалоба N 23939/02, §§ 55-63* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2011.)).

42. В частности, в Постановлении по делу Трепашкина Европейский Суд подчеркнул, что, хотя вывод судов страны о незаконности содержания под стражей заявителя повлек его оправдание, суды подробно не анализировали его конкретные доводы с точки зрения статьи 5 Конвенции относительно нарушений во время его содержания под стражей, он готов согласиться с тем, что соответствующие решения содержали, по крайней мере, по существу признание нарушения прав заявителя, предусмотренных статьей 5 Конвенции. Отмечая, что он не склонен применять подход избыточного формализма, Европейский Суд указал, что "незаконность", признанная судами страны, имела более общий характер, чем "незаконность", на которую ссылался заявитель (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации", §§ 69-70).

43. Учитывая вышеупомянутые дела и соответствующие положения национального законодательства в истолковании национальных судов (см. §§ 25 - 32 настоящего Постановления), Европейский Суд повторно подтверждает на более общем уровне, что нельзя исключать того, что оправданный заявитель, более не содержащийся под стражей в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, который надлежащим образом возбудил разбирательство о компенсации и которому было присуждено возмещение вреда согласно вышеупомянутым нормам, может утратить статус "жертвы" предполагаемого нарушения его прав, предусмотренных подпунктом "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, если соответствующие решения судов страны соблюдали требования признания и возмещения, выдвинутые прецедентной практикой Европейского Суда. В этом отношении Европейский Суд также учитывает практику Конституционного Суда Российской Федерации, которая, по-видимому, предполагает, что возможность требования возмещения вреда в связи с незаконностью содержания под стражей, кроме того, не ограничена ситуациями оправдания см., в частности, §§ 30-32 настоящего Постановления).

44. В любом случае Европейский Суд напоминает, что в его задачу входит не абстрактная проверка совместимости с Конвенцией применимого национального законодательства и практики (см., например, Постановление Европейского Суда от 29 ноября 1988 г. по делу "Броган и другие против Соединенного Королевства" (Brogan and Others v. United Kingdom), § 53, Series A, N 145-B), а определение того, как указано выше, может ли заявитель в настоящем деле по-прежнему считаться "жертвой" предполагаемого нарушения его прав в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции.

45. Обращаясь к обстоятельствам дела и с учетом доводов сторон и решений судов страны, Европейский Суд находит, что не может принять довод властей Российской Федерации как убедительный по следующим причинам.

46. Что касается признания предполагаемого нарушения прав заявителя, Европейский Суд напоминает, что суть жалобы заявителя заключается в предполагаемой незаконности его содержания под стражей с 20 по 22 марта 2005 г. в связи с отсутствием судебной санкции на него. Он также учитывает, что заявитель надлежащим образом довел свое несогласие до сведения областного суда при обжаловании постановления от 22 марта 2005 г. (см. § 14 настоящего Постановления), и, как следует из решений районного и областного судов, оба органа не имели сомнений относительно наличия оспариваемого промежутка между постановлениями о содержании под стражей (см. §§ 13 и 15 настоящего Постановления).

47. Однако областной суд отклонил доводы заявителя как "несущественные", установив, что районный суд не нарушил применимые нормы уголовного процесса при продлении срока его содержания под стражей (см. § 15 настоящего Постановления). Иными словами, остается неясным, признал ли областной суд предполагаемое нарушение прав заявителя в связи с промежутком между постановлениями о содержании под стражей.

48. Европейский Суд также отмечает, что в разбирательстве о компенсации, которое последовало после оправдания заявителя, районный суд установил, что его преследование являлось незаконным, а также отметил, что заявитель "незаконно содержался под стражей" (см. § 18 настоящего Постановления). В то же время и в том же решении суд указал, что "задержание [и] заключение под стражу [заявителя] и продление срока [его] содержания под стражей осуществлялись в рамках, предусмотренных уголовно-процессуальным законом" (см. там же).

49. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что выводы судов страны в разбирательствах по поводу содержания под стражей и компенсации являются неясными и двусмысленными, что касается признания предполагаемого нарушения прав заявителя. Власти Российской Федерации не смогли пояснить, почему, по их мнению, Европейский Суд в своей оценке должен отдать предпочтение выводам судов, сделанным в разбирательстве о компенсации, по отношению к разбирательству о содержании под стражей, а также не предоставили объяснений противоречиям в решении районного суда от 6 марта 2007 г., упоминавшемся выше. В этой связи Европейский Суд особо отмечает, что настоящее дело следует отличать от вышеупомянутого дела Трепашкина, в котором суды страны недвусмысленно установили незаконность оспариваемого периода содержания под стражей заявителя до его оправдания и присудили возмещение вреда в рамках разбирательства о компенсации (см. упоминавшееся выше постановление, § 12)* (* Возможно, имеется в виду Постановление Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации", в § 12 которого описывается вынесение судом кассационной инстанции неисполненного решения об освобождении заявителя. Вопрос о возмещении вреда раскрыт в § 26 Постановления (прим. переводчика).). Таким образом, он имеет серьезные сомнения относительно того, можно ли считать, что национальные органы признали, хотя бы по существу, предполагаемое нарушение прав заявителя в настоящем деле.

50. В любом случае, даже если предположить, что они это сделали, Европейский Суд не убежден в том, что заявителю было предоставлено адекватное возмещение.

51. В этой связи Европейский Суд напоминает, что он готов согласиться с тем, что денежная компенсация вреда может составлять "целесообразное" возмещение для заявителя, который в момент ее присуждения уже не находился под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации", § 72 с дополнительными отсылками).

52. Остается удостовериться, может ли возмещение, присужденное заявителю, считаться "достаточным" (см. Постановление Европейского Суда от 17 декабря 2009 г. по делу "Шильбергс против Российской Федерации" (Shilbergs v. Russia), жалоба N 20075/03, §§ 72-74* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2010.)).

53. В этом отношении Европейский Суд подчеркивает, что после отмены решений судов в разбирательстве о компенсации в части возмещения материального ущерба заявитель мог потребовать возмещения в судах по уголовным делам, но отсутствуют данные о том, что он воспользовался этой возможностью (см. §§ 21 и 22 настоящего Постановления). Заявитель также не затрагивал этого вопроса в своих объяснениях Европейскому Суду.

54. Что касается компенсации морального вреда, Европейский Суд учитывает, что не может оценить, была ли она "достаточной". В частности, обращаясь за компенсацией, заявитель конкретно не упоминал промежуток между постановлениями о содержании под стражей (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Трепашкин против Российской Федерации", § 12), что Европейский Суд не находит неразумным, поскольку областной суд окончательным решением уже отклонил эти доводы, надлежащим образом выдвинутые заявителем в период содержания под стражей. Таким образом, в то время как в деле Трепашкина жалоба заявителя в суд в рамках разбирательства о компенсации по поводу конкретного периода содержания под стражей позволила Европейскому Суду, в частности, согласиться с тем, что заявителю было присуждено возмещение вреда в этой части, в настоящем деле он не может прийти к аналогичному заключению. Кроме того, хотя в настоящем деле суды страны сослались на содержание под стражей заявителя, присуждая компенсацию, основу их выводов, по-видимому, составляла незаконность уголовного преследования заявителя.

55. В итоге с учетом вышеизложенного Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации и находит, что заявитель по-прежнему может считаться "жертвой" предполагаемого нарушения его прав в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции.

56. Европейский Суд также отмечает, что насто ящая жалоба не является явно необоснован ной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

57. Европейский Суд учитывает, и это не оспаривалось сторонами, что отсутствовала действительная судебная санкция для содержания заявителя под стражей 21 марта и до вынесения нового постановления о содержании под стражей 22 марта 2005 г.

58. В этом отношении он напоминает, что для того, чтобы содержание под стражей отвечало стандарту "законности", оно должно иметь основу в национальном законодательстве (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v.Russia), жалоба N 6847/02, § 149, ECHR 2005-Х (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.)).

59. При рассмотрении жалобы заявителя областной суд указал, что его доводы по поводу отсутствия судебной санкции содержания под стражей 21 марта 2005 г. являются "несущественными". Европейский Суд не вдается в точное значение этого высказывания, которое остается довольно неясным. Вместе с тем Европейский Суд учитывает, что районный и областной суды признали наличие промежутка между постановлениями о содержании под стражей заявителя.

60. Европейский Суд также отмечает, что власти Российской Федерации не ссылались на какие-либо правовые положения, позволяющие продолжать содержать обвиняемого под стражей после истечения санкционированного периода его содержания под стражей (см. там же). Кроме того, из различных норм национального законодательства следует, что полномочием по продлению срока содержания обвиняемого в уголовном процессе наделены суды, и никакие исключения из этого правила не допускаются и не предусматриваются, как бы ни был краток период содержания под стражей (см. §§ 23 и 24 настоящего Постановления,упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", § 149, Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Лебедев против Российской Федерации" (Lebedev v. Russia), жалоба N 4493/04, § 59* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2007.), см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 30 января 2003 г. по делу "Николов против Болгарии" (Nikolov v.Bulgaria), жалоба N 38884/97, § 85, Постановление Европейского Суда от 9 ноября 2010 г. по делу "Салаев против Азербайджана" (Salayev v. Azerbaijan), жалоба N 40900/05, §§ 46-48). Поэтому с учетом того факта, что в соответствующий период отсутствовало судебное решение, санкционирующее содержание заявителя под стражей, Европейский Суд заключает, что его содержание под стражей 21 марта 2005 г. и до вынесения нового постановления о содержании под стражей 22 марта 2005 г. являлось "незаконным" (см. также Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Старокадомский против Российской Федерации" (Starokadomskiy v. Russia), жалоба N 42239/02, §§ 62-64* (* Там же. N 1/2009.)).

61. Отсюда следует, что имело место наруше ние требований подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

62. Заявитель также жаловался, ссылаясь на статьи 5 и 6 Конвенции, на то, что 22 марта 2005 г. районный суд рассмотрел ходатайство стороны обвинения о продлении срока его содержания под стражей в отсутствие его защитника и что не был рассмотрен вопрос о назначении ему защитника или отложении заседания. Европейский Суд рассмотрит этот довод в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2011 г. по делу "Ходорковский против Российской Федерации" (Khodorkovskiy v. Russia), жалоба N 5829/04, § 203* (* Там же. N 3/2012.) и Постановление Европейского Суда от 10 января 2012 г. по делу "Сокуренко против Российской Федерации" (Sokurenko v. Russia), жалоба N 33619/04, §§ 94-95* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2013.)). Пункт 4 статьи 5 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

63. Европейский Суд учитывает, что в разбирательстве по поводу содержания под стражей заявитель пользовался услугами защитника и что 17 марта 2005 г. районный суд решил отложить заседание по вопросу содержания под стражей заявителя в отсутствие его защитника. Из соответствующего судебного решения (см. § 11 настоящего Постановления) следует - и это не оспаривалось заявителем - что его защитник был надлежащим образом уведомлен о заседании 17 марта 2005 г. и не просил о его отложении, а также не сообщил о причинах своей неявки. Кроме того, из материалов, предоставленных Европейскому Суду, следует, что защитник заявителя не явился в отложенное заседание 22 марта 2005 г., несмотря на то, что был уведомлен о нем под расписку за день (см. § 12 настоящего Постановления). Как видно из протокола судебного заседания, заявитель в ответ на вопрос районного суда подтвердил, что не имеет возражений против рассмотрения вопроса о содержании под стражей в отсутствие своего защитника (см. § 13 настоящего Постановления).

64. Европейский Суд напоминает, что разбирательство о содержании под стражей требует особой оперативности, и статья 5 Конвенции не содержит прямого упоминания права на юридическую помощь в этой связи. Различие в целях объясняет, почему статья 5 Конвенции содержит более гибкие процессуальные требования, чем статья 6 Конвенции, и более строгие требования относительно безотлагательности. Следовательно, как правило, судья может принять решение не дожидаться того, чтобы заключенный обеспечил себе юридическую помощь, и власти не обязаны обеспечивать ему бесплатную юридическую помощь в контексте разбирательства о содержании под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лебедев против Российской Федерации", § 84).

65. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что жалоба заявителя в части рас смотрения судами страны вопроса о содержании под стражей в отсутствие его защитника является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

66. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

67. Заявитель требовал 1 000 000 рублей в качестве компенсации морального вреда в связи с его незаконным уголовным преследованием и содержанием под стражей.

68. Власти Российской Федерации утверждали, что не находят права заявителя нарушенными и что в случае признания нарушения Европейским Судом установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

69. Европейский Суд напоминает, что сумма присуждаемой компенсации морального вреда оценивается с целью предоставления "возмещения за страх, неудобство и неопределенность, причиненные нарушением (см., например, Постановление Европейского Суда от 13 ноября 2007 г. по делу "Рамази и другие против Албании" (Ramadhi and Others v. Albania), жалоба N 38222/02, § 99, и Постановление Европейского Суда от 4 марта 2010 г. по делу "Штукатуров против Российской Федерации" (Shtukaturov v. Russia) (справедливая компенсация), жалоба N 44009/05, § 13* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2010.)).

70. Он также отмечает, что, насколько заявитель может быть понят как требующий компенсации морального вреда в связи с уголовным разбирательством против него, его уголовное преследование не является предметом настоящей жалобы. Соответственно, его требование в этом отношении подлежит отклонению.

71. В то же время Европейский Суд отмечает, что им установлено нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в части незаконности содержания заявителя под стражей 21 марта 2005 г. и до вынесения нового постановления о содержании под стражей 22 марта 2005 года. Европейский Суд полагает, что нарушение Конвенции, установленное по делу, не может быть компенсировано только признанием факта нарушения Конвенции, и, соответственно, присуждает заявителю 500 евро в качестве компенсации морального вреда), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

В. Судебные расходы и издержки

72. Заявитель не требовал возмещения судеб ных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

73. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал приемлемой жалобу на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в части незаконности содержания заявителя под стражей 21 марта 2005 г. и до вынесения нового постановления о содержании под стражей 22 марта 2005 г., а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 500 евро (пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 сентября 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда