Постановление Европейского Суда по правам человека от 19 января 2016 г. Дело "Гёрмюш и другие против Турции" [Gormus and Others v. Turkey] (жалоба N 49085/07) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Гёрмюш и другие против Турции"
[Gormus and Others v. Turkey]
(жалоба N 49085/07)

Постановление Суда от 19 января 2016 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В апреле 2007 года еженедельник, в котором работали шестеро заявителей, опубликовал статью, подготовленную на основании документов, классифицированных как "секретные" генеральным штабом Вооруженных сил, в которых описывалась, в частности, система оценки редакторов и журналистов прессы, введенная генеральным штабом с целью недопущения определенных журналистов, предположительно "враждебных" по отношению к Вооруженным силам, к определенным приглашениям и деятельности. Вследствие требования начальника генерального штаба об открытии расследования военный суд назначил проведение обыска в помещении еженедельника с целью изъять документы, которые были предположительно переданы главному редактору, чтобы найти должностное лицо, являющееся осведомителем. Файлы с информацией, которые содержались в 46 компьютерах в помещениях еженедельника, были скопированы на внешние диски, которые поступили в распоряжение прокуратуры.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции. Обыск на рабочем месте заявителей и изъятие их данных рассматриваются как вмешательство в реализацию права заинтересованных лиц на свободу выражения мнения. Это вмешательство было предусмотрено законом и преследовало законную цель предотвращения распространения конфиденциальной информации.

Европейский Суд должен таким образом определить, сохранила ли оспариваемая мера справедливое равновесие между свободой выражения мнения и свободой прессы, которые включают в себя защиту журналистских источников, с одной стороны, и защитой конфиденциальных данных государственных органов, с другой стороны.

(a) Публичный интерес в раскрытии информации и защите источников этой информации. Ведение дел, в которых журналисты классифицируются в соответствии с их политическими взглядами, чтобы отстранять некоторых из них от распространения информации, представляющей всеобщий интерес, относится к праву общественности на получение информации, которое составляет одно из основных прав на основании статьи 10 Конвенции.

Следовательно, выраженные мнения и содержание документов, раскрытых в рассматриваемой статье, без каких-либо сомнений могут внести вклад в общественную дискуссию о взаимоотношениях Вооруженных сил с общей политикой.

Факт того, что власти скопировали на внешние диски информацию с рабочих компьютеров журналистов, мог заставить потенциальные источники воздерживаться от помощи прессе в информировании общественности по вопросам, касающимся Вооруженных сил, даже если они представляют всеобщий интерес.

Расследование также имело целью выявить лиц, ответственных за утечку информации, и осуществить их задержание. Заявители, защищая свои источники информации, защищали тем самым осведомителей из числа должностных лиц.

Хотя содержание документов, разглашенных предполагаемыми информаторами, могло содействовать публичной дискуссии, законодательство Турции не содержит положений, касающихся порядка раскрытия служащими Вооруженных сил информации о потенциально незаконных действиях по месту их работы. Следовательно, заявители не могут быть обвинены в публикации полученной ими информации, не дожидаясь, пока их источники и/или осведомители выразят свою озабоченность по официальным каналам.

(b) Интересы, защищаемые внутригосударственными властями. В деле не содержится оснований, по которым указанные в статье документы классифицируются как "конфиденциальные". Также не указывалось, что стиль спорной статьи или момент ее публикации могли являться источником проблем, способных причинить "значительный ущерб" интересам государства.

Всеобщий интерес к раскрытию информации, касающейся сомнительной практики со стороны Вооруженных сил в области свободы получения информации, имеет такую важность в демократическом обществе, что он преобладает над интересом, связанным с поддержанием доверия общественности к этому институту.

(c) Контроль внутригосударственных судов. Поскольку военные суды не проверяли, был ли статус "конфиденциальности" в отношении информации, раскрытой заявителями, обоснованным, и поскольку они не обеспечили справедливый баланс интересов, являющихся предметом данного дела, формальное применение понятия конфиденциальности документов военного происхождения препятствовало внутригосударственным судам проверять совместимость спорного вмешательства со статьей 10 Конвенции.

(d) Поведение заявителей. Отсутствовали какие-либо проблемы с формой публикации. Кроме того, заявители в той манере, в которой они представили сюжет, сохранили его важность и серьезность, без использования стилистических эффектов, способных отвлечь читателя от объективной информации. У них не было других намерений, кроме как информировать общественность по вопросам, представляющим всеобщий интерес.

(e) Соразмерность вмешательства. Обыск, произведенный в помещении журнала, и копирование на внешние диски всего содержимого компьютеров и хранение этих дисков в прокуратуре в бльшей степени повредило защите источников, чем адресованное им распоряжение о раскрытии личности информаторов. Действительно, неизбирательное изъятие всех данных, находящихся на компьютерных носителях, позволило властям получить информацию, не связанную с фактами, являющимися предметом разбирательства.

Такое вмешательство не только имело крайне негативное воздействие на отношения заявителей со всеми их источниками информации, но также оказало сдерживающий эффект на других журналистов или других должностных лиц, являющихся осведомителями, лишая их желания сообщать о неправомерных или сомнительных действиях публичных властей.

Следовательно, рассматриваемое вмешательство было непропорционально преследуемой цели.

Принимая во внимание вышеизложенное, в особенности важность свободы выражения мнения в вопросах, связанных со всеобщим интересом, и необходимость защиты источников журналистской информации в этой области, включая ситуации, когда источники являются должностными лицами, которые отмечают и сообщают о потенциально спорных действиях или практике на своем рабочем месте, Европейский Суд, оценив различные интересы, затронутые в деле, в частности, конфиденциальность военного дела, считает, что вмешательство в право на свободу выражения мнения заявителей, в особенности их право на распространение информации, не отвечало настоятельной общественной потребности, не было соразмерным преследуемой законной цели и, следовательно, не было "необходимым в демократическом обществе".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителям от 850 до 2 750 евро в качестве компенсации морального вреда.