Решение Европейского Суда по правам человека от 26 августа 2014 г. по вопросу приемлемости жалобы N 31179/11 "Раиса Уцмиева и другие (Raisa Utsmiyeva and Others) против Российской Федерации" (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Решение по вопросу приемлемости
жалобы N 31179/11
"Раиса Уцмиева и другие (Raisa Utsmiyeva and Others) против Российской Федерации"

По делу "Раиса Уцмиева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело 26 августа 2014 г. Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штайнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазоровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

изучив жалобу, поданную 6 мая 2011 г.,

приняв во внимание объяснения, предоставленные властями Российской Федерации и ответные объяснения заявителей,

рассмотрев жалобу, вынес следующее Решение:

Факты

1. Заявительницы, Раиса и Луиза Уцмиевы, Хабира Гуниева, являются гражданками Российской Федерации, которые родились в 1938, 1971 и 1935 годах соответственно и проживают в г. Грозном. Они были представлены в Европейском Суде адвокатами неправительственной организации "Матери Чечни". Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

2. Факты по делу, изложенные сторонами, могут быть представлены следующим образом.

Похищение родственников заявительниц и последующее расследование

1. Похищение Исы Умциева, Ларисы и Анжелы Ансаровых

3. Близкие родственники заявительниц, Иса Уцмиев, 1960 года рождения, Лариса Ансарова, 1959 года рождения, и Анжела (Асет) Ансарова, 1981 года рождения. Иса Уцмиев и Лариса Ансарова были супругами, Анжела Асарова - их дочь. Первая заявительница является матерью Исы Уцмиева, вторая - его сестрой. Третья заявительница - мать Ларисы Ансаровой.

4. На момент рассматриваемых событий Иса Уцмиев проживал со своими женой и дочерью в многоквартирном доме на улице Касиора в г. Грозном. Он работал в местном отделении милиции, затем, вскоре после произошедших событий, стал безработным.

5. По утверждению заявительниц, около полуночи 10 июня 1996 г. бронетранспортер в сопровождении военных автомобилей прибыл на улицу Касиора г. Грозного. Из машин вышло большое количество вооруженных людей в камуфляже и масках, окружили дом и ворвались в квартиру семьи. Военные говорили на чистом русском языке. Они вывели Ису Уцмиева, его жену и дочь из дома, посадили в бронетранспортер и увезли.

6. Заявительницы не видели всех троих родственников с 10 июня 1996 г.

7. Заявительницы не были свидетельницами похищения, и их утверждения были основаны на воспоминаниях соседей.

8. Власти Российской Федерации не оспаривали фактов, изложенных заявительницами, но в то же время указали, что отсутствуют какие-либо доказательства, подтверждающие причастность к инциденту сотрудников государственных органов.

2. Официальное расследование похищения

9. В неустановленную дату в июне или июле 1996 года заявительницы подали жалобу на похищение их родственников в Ленинское районное отделение внутренних дел (далее - РОВД) г. Грозного. 18 июля 1996 г. в отношении Исы Уцмиева было возбуждено дело о розыске N 94/96. Из материалов дела неясно, были ли подобные дела возбуждены в отношении Ларисы и Анжелы Ансаровых.

10. Также неясно, было ли начато какое-либо расследование по факту похищения в период между 1996 и 2001 годами. По утверждению заявительниц, в силу общей нестабильности в регионе на момент рассматриваемых событий расследование было начато только в 1999 году, но материалы уголовного дела были утеряны при неизвестных обстоятельствах.

11. После подачи жалобы первой заявительницей 11 февраля 2001 г. прокуратура г. Грозного возбудила уголовное дело N 11041 по факту похищения.

12. 26 февраля 2001 г. первая заявительница была допрошена и признана потерпевшей по уголовному делу. Она сообщила, что 10 июля 1996 г. четверо вооруженных людей забрали ее сына, его жену и дочь. Его жена Лариса Ансарова вступил в спор с главой банды "Малышом", чья банда занималась преступной деятельностью в регионе и который обещал ей отомстить. Через три дня после ссоры семья была похищена. По утверждениям заявительниц, позднее "Малыш" был убит в результате кровной мести.

13. 11 апреля 2001 г. расследование было приостановлено.

14. 5 июля 2002 г. расследование было возобновлено, и 22 июля 2002 г. первая заявительница была допрошена вновь. Она повторила свои предыдущие показания.

15. 5 сентября 2002 г. расследование было приостановлено. Заявительницы были уведомлены об этом.

16. В период с сентября 2002 года по май 2010 года заявительницы не обращались в компетентные органы.

17. 24 мая 2010 г. третья заявительница подала жалобу на похищение ее родственников в Парламент Чеченской Республики. 27 мая 2010 г. ее жалоба была направлена в Следственный комитет по Чеченской Республике.

18. 22 октября 2010 г. первая заявительница подала жалобу в Ленинский районный суд г. Грозного, требуя возобновления расследования и его эффективного проведения.

19. 28 октября 2010 г. расследование было возобновлено и были допрошены несколько свидетелей, новой информации получено не было.

20. 28 ноября 2010 г. расследование было вновь приостановлено. Заявительницы были извещены об этом.

21. 22 декабря 2010 г. Ленинский районный суд г. Грозного отклонил жалобу заявительниц от 22 октября 2010 г., установив, что расследование было возобновлено 28 октября 2010 г.

22. Расследование до сих пор не завершено.

Жалобы

23. Ссылаясь на статью 2 Конвенции, заявительницы жаловались на то, что их родственники исчезли после того, как были похищены представителями государства, и что власти не провели в связи с этим эффективного расследования. Со ссылкой на статью 3 Конвенции они жаловались на то, что им были причинены моральные страдания в результате исчезновения их родственников и реакцией властей на это. Ссылаясь на статью 5 Конвенции, заявительницы жаловались на незаконное задержание их родственников представителями государства, и ссылаясь на статью 13 Конвенции - на отсутствие эффективного средства правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений.

Право

24. Заявительницы жаловались на нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции в связи с похищением их родственников. Соответствующие положения Конвенции в соответствующих частях гласят:

"Статья 2

Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание...

Статья 3

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию_

Статья 5

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

Статья 13

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве_".

A. Доводы сторон

25. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть отклонена, так как дело не подпадает под юрисдикцию Европейского Суда ratione temporis* (* Ratione temporis (лат.) - временной критерий приемлемости жалобы (примеч. переводчика).), поскольку фактические обстоятельства, лежащие в основе жалобы, произошли в 1996 году, до ратификации Конвенции Российской Федерацией в 1998 году.

26. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявительницы подали жалобу 6 марта 2011 г., в течение шести месяцев со дня вынесения судебного решения от 22 декабря 2010 г.

27. Заявительницы не прокомментировали возражения властей Российской Федерации относительно временной юрисдикции.

28. Заявительницы сделали общее заявление о том, что они соблюли критерии приемлемости, поскольку в силу незавершенности расследование на внутригосударственном уровне окончательного решения, с момента которого исчислялся бы шестимесячный срок, нет.

B. Мнение Европейского Суда

29. Европейский Суд отмечает, что стороны пришли к соглашению в том, что родственники заявительниц были похищены в июле 1996 года. Поскольку в отношении Российской Федерации Конвенция вступила в силу лишь в мае 1998 года, этот вопрос выпадает из временной юрисдикции Европейского Суда. Поэтому Европейский Суд полагает, что он не обладает компетенцией ratione temporis рассматривать жалобу заявителей на нарушение статьи 2 Конвенции (см. сходную ситуацию, касающуюся исчезновения лиц в 1996 году в Постановлении Европейского Суда по делу "Ташухаджиев против Российской Федерации" (Tashukhadzhiyev v. Russia) от 25 октября 2011 г., жалоба N 33251/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 2 (примеч. редактора).), § 59).

30. Что касается остальной части жалобы и соблюдения заявителями требования о шестимесячном сроке для подачи жалобы, Европейский Суд напоминает, что целью установления этого требования является обеспечение правовой определенности, гарантии того, что дело, касающееся вопросов, подпадающих под действие Конвенции, будет рассмотрено в разумный срок, а также защита властей и других заинтересованных лиц от неопределенности в течение длительного периода времени (см. Решение Европейского Суда по делу "Булут и Явуз против Турции" (Bulut and Yavuz v. Turkey) от 28 мая 2002 г., жалоба N 73065/01, Постановление Европейского Суда по делу "Синджар против Турции" (Sincar v. Turkey) от 5 октября 2004 г., жалоба N 44698/98, а также Решение Европейского Суда по делу "Айдин и другие против Турции" (Aydin and Others v. Turkey) от 26 мая 2005 г., жалоба N 46231/99). Европейский Суд далее напоминает, что, если средство правовой защиты недоступно или оно признано неэффективным, шестимесячный срок как таковой начинает течь с момента обжалуемых действий (см. Решение Европейского Суда по делу "Хазар и другие против Турции" (Hazar and Others v. Turkey), жалоба N 62566/00). В случае, если заявитель воспользовался явно существующим средством правовой защиты, и лишь потом стало известно об обстоятельствах, в силу которых оно неэффективно, шестимесячный срок начинает течь с момента, когда заявителю стало или должно было стать известно о таких обстоятельствах (см. Решение Европейского Суда по делу "Эдвардс против Соединенного Королевства" (Edwards v. United Kingdom) от 7 июня 2001 г., жалоба N 46477/99).

31. Что касается исчезновения людей, оно является длящейся ситуацией, и в зависимости от того, насколько течение времени оказывает влияние на рассматриваемые вопросы, важно, чтобы заявители без задержки подавали жалобу на неэффективность или отсутствие расследования в Европейский Суд. Со временем воспоминания свидетелей стираются, свидетели умирают или становятся недоступными, доказательства разрушаются или перестают существовать, и перспективы того, что какое-либо расследование будет проведено, становятся все меньше, и собственное расследование Европейского Суда, и его постановление могут утратить свое значение и эффективность. Соответственно, когда речь идет об исчезновении людей, заявители не могут ждать неограниченно до подачи жалобы в страсбургский Суд. Они должны проявить определенное усердие и инициативу и подать свою жалобу своевременно (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы NN 16064/90-16066/90, 16068/90-16073/90, §§ 148 и 161, ECHR 2009).

32. В большинстве дел об исчезновении людей, в отличие от дел об убийствах, должны быть приняты во внимание неопределенность и смятение, которые часто становятся последствием исчезновения. Однако даже в таких случаях жалобы могут быть отклонены как поданные с нарушением срока, если имела место чрезмерная и необъяснимая задержка со стороны заявителей, когда им стало и должно было стать известно о том, что расследование стоит на месте или стало неэффективным и нет непосредственных, реальных перспектив проведения эффективного расследования в будущем. Когда совершены какие-либо действия в связи с ситуацией исчезновения, заявители могут разумно ожидать развития событий, которые приведут к установлению решающих фактов или принятию решения. На самом деле, если поддерживается полноценный контакт между семьями и компетентными органами по предмету жалобы и выяснению информации, или есть какие-то признаки, или реальные возможности продвижения расследования, вопрос о ненадлежащей задержке не возникает. Однако по истечении значительного периода времени и наличия значительных задержек и перерывов в расследовании наступает момент, когда родные должны осознать, что никакого эффективного расследования не проведено или не будет проведено. Когда конкретно наступает такой момент, зависит, естественно, от обстоятельств конкретного дела (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", §§ 162 и 165).

33. Если же какое-либо расследование проводится, пусть даже с перерывами и не без проблем, родственники могут разумно ожидать несколько лет, пока надежда на его эффективность не растает. В случаях, когда прошло более 10 лет, заявители, по общему правилу, должны с длжной убедительностью доказать, что в расследовании имелось конкретное продвижение, которое могло бы оправдать дальнейшую отсрочку подачи жалобы в страсбургский Суд. Более серьезные ожидания возникают в случаях, когда заявители имели прямой доступ к органам расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", § 166).

34. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявительницы подали свою жалобу в Европейский Суд спустя более чем 14 лет и 10 месяцев со дня похищения, и что расследование формально продолжалось на момент подачи жалобы.

35. Европейский Суд далее установил, что расследование не достигло каких-либо существенных результатов, подозреваемые не были установлены. Расследование неоднократно приостанавливалось и, по крайней мере, однажды на длительный период, составляющий более чем 7,5 лет, когда каких-либо мер не предпринималось, и не было связи между заявителями и органами расследования (см. § 16 настоящего Решения).

36. Европейский Суд отмечает, что даже в условиях проведения антитеррористической операции в регионе заявительницы тем не менее имели доступ к компетентным органам и могли запросить информацию или каким-либо иным способом связаться с органами расследования в связи с похищением членов их семьи. Заявительницы не имели информации от компетентных органов в течение более семи лет, и в предоставленных документах нет доказательств того, что в течение такого длительного периода отсутствия каких-либо новостей от компетентных органов они пытались запросить ее по собственной инициативе. Они оставались пассивными в отношении очевидно бездействующих органов расследования, в отличие от многих заявителей в других похожих делах об исчезновении людей в Чеченской Республике (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Кайхарова и другие против Российской Федерации" (Kaykharova and Others v. Russia) от 1 августа 2013 г., жалобы NN 11554/07, 7862/08, 56745/08 и 61274/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 3 (примеч. редактора).), § 129, а также Постановление Европейского Суда по делу "Гакаева и другие против Российской Федерации" (Gakayeva and Others v. Russia) от 10 октября 2013 г., жалобы NN 51534/08, 4401/10, 25518/10, 28779/10, 33175/10, 47393/10, 54753/10, 58131/10, 62207/10 и 73784/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), § 318).

37. Европейский Суд установил, что, поскольку заявительницы являются близкими родственницами пропавших, от них можно было ожидать проявления надлежащего усердия и необходимой инициативы в получении сведений о ходе расследования по факту исчезновения членов их семьи. Отсутствие каких-либо новостей о расследовании такого серьезного утверждения в течение столь длительного периода времени должно было заставить сделать их определенные выводы (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Ачиш против Турции" (A v. Turkey) от 1 февраля 2011 г., жалоба N 7050/05, § 42).

38. Далее Европейский Суд отмечает, что расследование по факту исчезновения родственников заявительниц длилось более 10 лет без принятия властями каких-либо значимых мер или появления новых доказательств или информации, которые могли бы стать для заявительниц основанием для надежды или реальных перспектив того, что розыск их пропавших родственников станет эффективным и приведет к каким-либо ощутимым результатам. Если заявительницам не стало известно о неэффективности расследования с такими значительными задержками в ходе производства, Европейский Суд полагает, что это произошло по их собственной небрежности (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Финдик и Омер против Турции" (Findik and Omer v. Turkey) жалобы NN 33898/11 и 35798/11, § 15).

39. Выводы Европейского Суда относительно неэффективности расследования по факту исчезновений людей в рассматриваемом регионе в период с 1999 по 2006 год (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) от 18 декабря 2012 г., жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10* (* См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).)) не освобождают заявительниц от обязанности соблюдать сроки подачи жалобы в Европейский Суд.

40. Ввиду вышеизложенного Европейский Суд полагает, что заявительницы не продемонстрировали со всей убедительностью, что в расследовании наблюдался какой-либо конкретный прогресс, оправдывающий их бездействие в течение более семи лет. Он полагает, что после приостановления расследования в сентябре 2002 года заявительницы должны были задолго до истечения шестимесячного срока подачи жалобы сделать вывод о том, что расследование неэффективно. Европейский Суд не находит, что их действия в 2010 году могут привести к каким-либо иным выводам (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Решение Европейского Суда по делу "Финоженок против Российской Федерации" (Finozhenok v. Russia), жалоба N 3025/06, а также Решение Европейского Суда по делу "Насиркаева против Российской Федерации" (Nasirkayeva v Russia), жалоба N 1721/07). Соответственно, Европейский Суд полагает, что остальная часть жалобы, поданная в 2011 году, должна быть отклонена в связи с нарушением шестимесячного срока для подачи жалобы, установленного пунктом 1 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно:

объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда