Постановление Европейского Суда по правам человека от 2 февраля 2016 г. Дело "Содан против Турции" [Sodan v. Turkey] (жалоба N 18650/05) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Содан против Турции"
[Sodan v. Turkey]
(жалоба N 18650/05)

Постановление Суда от 2 февраля 2016 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявитель являлся заместителем префекта г. Анкары. В июне 1998 года инспектор префектуры получил указание провести расследование общего поведения заявителя, в частности, на основании двух циркуляров, один из которых касался сепаратизма, а другой - фундаментализма среди высокопоставленных должностных лиц префектуры. В отчете инспектора упоминались хорошо известные религиозные взгляды заявителя и сообщалось, что жена заявителя носила паранджу. Опираясь в основном на решение Совета национальной безопасности, касающееся, в частности, деятельности фундаменталистов, он предлагал перевести заявителя в другой департамент или на должность в центральной администрации, не подразумевающую какой-либо публичной роли. В июле 1998 года заявитель был переведен на должность заместителя префекта менее важного города. Его жалобы были отклонены.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Основной вопрос дела касался того, был ли заявитель переведен исключительно по причине его квалификации и требований к должности, как утверждали власти государства-ответчика, или, напротив, как утверждал заявитель, по причине его религиозных взглядов и личной жизни.

Прежде всего, следует отметить, что внутригосударственное расследование, касающееся заявителя, было назначено на основании решения, которое не имело никакого отношения к способности высокопоставленных должностных лиц воплощать авторитет и проявлять инициативу при исполнении своих обязанностей. Оно относилось исключительно к месту религии в обществе и в государственных институтах и к тому, как люди одевались. Кроме того, хотя отчет инспектора упоминал определенные аспекты личности заявителя, он придавал большое значение его религиозным взглядам и тому факту, что его жена носила паранджу. Если перевод заявителя был исключительно или преимущественно основан на его квалификации, сложно понять, почему власти придавали столько значения его религиозным взглядам, одежде его жены и, в более широком смысле, решению Совета национальной безопасности. Факты дела в целом предполагают, что имелась явная причинная связь между личной жизнью заявителя и его убеждениями, с одной стороны, и его переводом, с другой стороны. Перевод заявителя представлял собой род замаскированного наказания. Следовательно, он представлял собой вмешательство в его личную жизнь.

Вместе с тем власти государства-ответчика не продемонстрировали наличие какой-либо правовой основы и не упомянули законной цели или причин, объясняющих, почему это вмешательство могло считаться необходимым в демократическом обществе.

Как признавалось в самом отчете инспектора, заявитель был беспристрастен при исполнении своих обязанностей, и никогда не отмечалось какой-либо его деятельности, связанной с религиозным фундаментализмом. Одна лишь фактическая или предполагаемая близость или принадлежность к религиозному движению не могли быть достаточными основаниями сами по себе для принятия неблагоприятных мер, кроме случаев, когда очевидно доказано, что заявитель не действовал беспристрастно или получал указания от членов этого движения, или что данное движение представляло действительную угрозу национальной безопасности. Кроме того, даже допуская, что это имело место, было бы трудно понять, как эта угроза могла быть устранена простым переводом заявителя в другой город вместо его увольнения со службы. Что касается ношения женой заявителя паранджи, проблема сохранения нейтралитета государственной службы не оправдывает принятия во внимание этого факта при вынесении решения о переводе заявителя, поскольку это является личным делом заинтересованных лиц и не охватывается каким-либо законодательными или подзаконными нормами.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено единогласно).

Европейский Суд также установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в части длительности спорного разбирательства.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 9 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.

(См. также Постановление Европейского Суда по делу "Иванова против Болгарии" (Ivanova v. Bulgaria) от 12 апреля 2007 г., жалоба N 52435/99, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 96.)